Королева яда и тьмы

Глава 5

Утром Уикхем и Элио завтракали вдвоем: тетушка Голда, извинившись, поспешила на рынок, пока там не раскупили все самое свежее, а к элаиму пришел старичок с семьей, чтобы обсудить некие духовные вопросы перед скорой встречей с Создателем.

– Ты думаешь, этому Скотту можно доверять? – вдруг спросил оборотень.

Элио удивленно нахмурился:

– Ну да, а что? Он, конечно, странноватый для полицейского, но в целом вполне вменяем. А почему ты спрашиваешь?

– Холеный сынок богатеньких родителей, – проворчал Уикхем. – Что он забыл в полиции? Играется в стража закона?

– Я знаю, что он довольно состоятельный, судя по его одежде и лошадям, на которых он ездит, – пожал плечами джилах, хотя червячок сомнения уже принялся грызть его изнутри. – Но это же не порок, да?

– А ты наводил о нем справки?

– Справки? – подавленно пробормотал юноша.

– Неважно, я навел. Поболтал там и тут, перекинулся словечком то с одним, то с другим. Знаешь, кто его отец?

– Нет, – чуть слышно ответил Элио.

– Вильям Генри Скотт. Отстроил половину городов на юге Риады, имеет свои доки, торговый флот, железнодорожные и телеграфные концессии, кое-какой горнодобывающий бизнес и еще всякого по мелочи. Словом, превращает в золото все, что потрогает. Это самый богатый человек на юге Риады и один из самых состоятельных в стране. Вот и зачем его сынку вместо того, чтобы прожигать жизнь, таскаться на службу в полицию, где и убить могут?

Элио закрыл лицо руками. Боже, какой же он никчемный идиот! Зачем он вообще за это все взялся, если не догадывается сделать самые простые вещи, очевидные любому рекруту после месяца обучения!

– Элио? – Оборотень осторожно потрогал пальцем его плечо. – Что с тобой?

– Я дурак, – зло ответил юноша. – Я все испортил. Я всегда все порчу! Я даже не подумал… ох, да ну это все!

– Но ты же не агент, – мягко сказал Диего. – Откуда тебе это знать?

– Вот именно! Я влез в то, в чем ни черта не смыслю, и теперь из-за меня община… все эти люди… Господи, ну как можно быть таким бесполезным дебилом?!

– Элио, – Уикхем слегка сжал его плечо двумя пальцами, – ты вовсе не дебил. Кто бы, кроме тебя, так быстро догадался о Бар Мирац и о Королеве Магелот?

– Ну и что? Я все равно запорол все расследование!

– Не все. То, что ты не знаешь того, чему обучают агентов и полицейских детективов – не беда. Для этого шеф и назначил тебе в помощь меня. Поручил бы он тебе это дело, если бы считал тебя бесполезным дебилом?

– Я не должен был лезть, – прошептал юноша. – Он считает, что я справлюсь, а я? Я даже чертовы справки про чертова детектива не догадался навести!

– Потому что был занят тем, что я сделать не могу. Или не знаю, как. Каждый должен заниматься тем, что ему дается лучше всего. Ты – магией и Королевой, я – допросами свидетелей.

– Я даже допрос свидетелей не догадался провести, – горестно ответил джилах. – Я наврал, что агент, этим полицейским и элаиму… и он верит, что им помогу! А я…

Уикхем погладил его по плечу. Элио съежился.

– Ну, ты же освободил двоих полицейских от Магелот, собрал защитный контур, благодаря которому она все еще не может выбраться из дома, заставил строителей прекратить разрушение ловушки для нечисти, указал мне на архивные описи, о которых я и не подозревал. Довольно много для неагента, а?

Юноша тихо вздохнул. Стыд грыз его все сильнее, потому что настоящий агент не упрекал его, а утешал.

– А для допросов и прочего у тебя есть я, – добавил Диего. – К тому же, прямо скажем, общение с людьми – не твоя сильная сторона.

Элио негодующе выпрямился:

– Я могу общаться с людьми!

– Ага, – хмыкнул оборотень, – только делаешь это редко. Общение – это не когда ты приказываешь, а они выполняют. – Он вернулся за стол и кивнул на горшок с еще дымящимся рагу: – Будешь доедать?

– Нет, – признал Элио: хотя рагу было восхитительным, он уже съел столько, что чувствовал, будто ремень на талии вот-вот лопнет.

Уикхем с довольным урчанием придвинул к себе блюдо с хлебом и рагу.

– В любом случае, – сказал Романте, с некоторым трепетом глядя, как оборотень поглощает пищу богов, – хотим мы или нет, нам придется довериться Скотту. Пусть он и пользуется фамилией отца как ключом от всех дверей – но с нами-то, возможно, вообще никто не будет разговаривать, и мы потратим уйму времени на то, чтобы выцарапать нужную информацию.

– Ну ладно, допустим, Скотт выудит нужные сведения из папиных друзей. А мы что будем делать?

– Во-первых, мы можем прижать сотрудников архива насчет того, кто вырывает страницы из описей и крадет документы.

– Думаешь, это кто-то из них? В архив так-то может любой зайти.

– Не любой, – возразил Элио и макнул в чай медовое печенье. – Нам, например, понадобилось разрешение, которое выбил Абернаут, ихмэ илих зин[4], конечно… Но просто так шастать по архиву нельзя. К тому же тот, кто вырвал страницы, сделал это так аккуратно, как может только человек, хорошо знакомый с архивным делом.

– Это здорово сужает круг подозреваемых. Но если этот тип не дурак, он тоже это понимает. Нужно выяснить, кто увольнялся из архива за последние годы.

– Да. А во-вторых, ты говорил, что чуял присутствие той стороны в Джолиет-холле. Но если трещина, из которой вылезла Магелот, запечатана, то как это возможно?

– Ты же не хочешь открывать дверь на тайную половину дома.

– Поэтому, пока ты будешь трясти архивариусов, я займусь поиском способа заглянуть на эту половину, не открывая двери.

Диего некоторое время жевал картофелину из рагу, потом кашлянул и сказал:

– Ну вообще-то у Бюро есть тот, кто может это сделать.

Элио заледенел. Этот рекрут был последним, кого он хотел тут видеть. И дело не в прозвище «Булавка», которое так прижилось среди агентов и рекрутов, что иначе Элио и не называли – правда, только за спиной, в лицо никто не рискнул повторить.

– Он высокомерный спесивый мудак, – процедил юноша. – Я не доверю помощь общине тому, кто даже на одного джилаха смотрит как на коровий навоз.

– Ну ладно тебе. Я сам его приведу, покажу дом и отправлю обратно в замок. Тебе даже говорить с ним не придется.

– А как ты от него скроешь следы джилахской магии по всему особняку? Такого, как Мируэ, нельзя обмануть.

– Ну и кому он об этом расскажет? Мне и шефу, может, еще миледи.

– Ага, и всем, кто захочет слушать.

– В замке, среди рекрутов и агентов это не так уж и опасно…

– Ты даже не представляешь, чего может стоит всего одно слово, – с горечью сказал Элио.

– Ох, ну ладно, – вздохнул Уикхем. – Но ты подумай. Я сейчас поеду в архив, а ты… сегодня же нужно доложиться шефу?

– Да. Но я напишу рапорт. Ему не до того – у него совещание с консультантами и встреча с министром внутренних дел Риады, а еще в столицу должна приехать делегация из Эсмераны, и шеф тоже с ними встречается.

– Откуда ты знаешь?

– Я сам составил его расписание на месяц вперед.

– Думаешь, он станет его придерживаться?

Романте изумленно уставился на оборотня. Мысль о таком бунте со стороны шефа ему и в голову не приходила.

– Ладно. В общем, подумай еще. Упомяни хотя бы в рапорте насчет Мируэ. Может, шеф и сам его не отпустит. Тут опасно все-таки.

Элио недовольно посопел, но решил больше не спорить. В конце концов, Диего был прав – если бы только Шарль Мируэ не был таким заносчивым козлом. Но, может, у мистера Редферна найдется какой-нибудь прибор, который сможет заменить глаза Мируэ?

Оборотень прикончил рагу и хлеб и вместе с Элио стал убирать со стола, когда вдруг кто-то панически задергал дверной колокольчик.

– Это, наверное, к элаиму, я открою, – сказал юноша, направился в прихожую и с немалым удивлением узрел в дверном оконце полицейского, за которым виднелся кэб.

Романте поспешно открыл дверь и не успел даже поздороваться – парень в форме рядового выпалил:

– Сэр, вас велел найти мистер Скотт! Сказал, это по вашей части!

– Что именно?

– Так Рон Галлахер же, сэр! Совсем плох, как говорят. Зараза у него после того, как, значит, он с парнями дом поломал.

– Какая зараза? – напряженно спросил джилах.

– Язвы по лицу и бред, жена его так говорит. Прибежала к нам, услышала где-то, что у нас есть консультант по такому делу.

– Хорошо. Подождите пять минут, я сейчас спущусь.

Элио прикрыл дверь и поспешил наверх, в свою комнату, где быстро надел сюртук, распихал по отделениям саквояжа все, что могло бы понадобиться, когда дело касается заразы с той стороны, схватил шляпу и чуть не врезался головой в грудь оборотня.

– Я иду с тобой, – проронил Уикхем.

– Мы же договорились! Ты едешь в архив…

– Подождет. Если Королева принялась запускать в город заразу, то тебе понадобится помощь. Я, по крайней мере, не заражусь.

«Я бы не был так уверен», – подумал Элио, но на споры не было времени.

Пока Диего собирался, юноша написал записку для Мерхаима и оставил ее на столе в гостиной.

Полицейский экипаж домчал их до квартала, где жили Галлахеры, меньше чем за двадцать минут. Перед домом уже стоял полицейский и строго отгонял любопытствующих соседей. Элио кивнул на них Уикхему, и тот направился к толпе кумушек и дядюшек. Романте заспешил в дом. Там его встретила миссис Галлахер. Точнее, едва полицейский открыл перед юношей дверь, как женщина бросилась к нему навстречу:

– Вы доктор?! – однако, увидев Элио, отпрянула и возмущенно воскликнула: – Где доктор?! Я же просила привести врача!

– Это я, – ответил джилах.

– Н-но… я же видела мужчину там, во дворе…

– Лучшего не будет, – уверил ее Романте. – Где ваш муж?

– Боже мой, это же ребенок… – прошептала миссис Галлахер и тут же совершила еще одну попытку: – Где твой наставник, мальчик? Доктор, который консультирует полицию? Он здесь, в городе? Он должен прийти!

Элио вздохнул и повернулся к полицейскому:

– Где тут спальня хозяина?

– Это действительно наш консультант, мэм, – смущенно сказал полицейский. – Я сам видел, как он делает всякие штуки. Он спас одного из наших, мэм.

– Тоже от заразы?

– Хуже, мэм, от помешательства.

Миссис Галлахер вытянула из рукава платок, вытерла глаза, высморкалась и буркнула:

– Идемте. Рональд в отдельной комнате, для гостей.

– Он в сознании? – без особой надежды спросил Элио, и хозяйка дома неожиданно ответила:

– Да! Он всех нас узнает, это он сказал, что у полиции есть консультант, который поможет. Но он то и дело впадает в бред и говорит на языке, которого мы не знаем.

– Какие еще симптомы?

– Ужасные язвы на лице. Они растут, и наши врачи ничего не могут сделать.

«Врачи, – скрипнул зубами Элио. – Сейчас еще разнесут болезнь по всей округе!»

– Когда это началось?

– После того, как Рональд поработал в доме, в котором нашли привидения и… – миссис Галлахер запнулась. – И скелеты…

Романте толкнул дверь гостевой спальни, которая выходила окнами в сад. В нос тут же ударило зловоние – но запах был не гнилостным, а каким-то сухим и жгучим. Элио прикрыл лицо платком и переступил порог.

– Это вы? – сипло спросил больной.

– Я Элио Романте, консультант, которого вы звали.

– Хорошо, – прошептал Галлахер. – Это хорошо…

Он иссох с тех пор, как Элио видел его в последний раз, а лицо как будто было съедено плесенью. Воспаленные глаза смотрели как из прорезей чудовищной маски. Но, как сразу заметил юноша, зараза еще не расползлась по всему телу – ее очаг, очевидно, находился на лице.

– Как вы себя чувствуете?

– Не очень, – с сиплым смешком ответил строитель. – Сил почти не осталось. Вы ее прогоните? – вдруг спросил он.

– Кого? – насторожился Элио.

– Ее. Ту женщину. Ее голос сводит меня с ума! Я все время жду, что она снова заговорит, и это такое мучение, если бы вы знали!

– Знаю, – чуть слышно ответил юноша и поставил саквояж на стол у окна. – Вы ели или пили что-нибудь в том доме?

– Ел? Нет, что вы, откуда, там ничего не было… кроме пыли и плюща снаружи. Я помню, мне на лицо брызнул сок… но это обычный плющ, не ядовитый.

– Уже нет, – пробормотал Элио и уставился в недра раскрытого саквояжа.

Что же тут применить? Средства от заразы или средства от проклятия?

Он взял Книгу Ишуд, открыл на закладке и принялся неспешно листать.

За этим занятием его и застал Уикхем. Агент вошел, потянул носом, заворчал и навис над плечом юноши.

– Соседи ничего не знают, – сказал он, понизив голос. – Но кроме Галлахера, зараженных в этом квартале нет. Пока.

– Если нам повезет, то и не будет, – отвечал джилах, не поднимая глаз от книги. – Плющ, вьющийся по дому, был отравлен Королевой. Все, на кого попали капли сока, пока рубили ветви, тоже заражены. Пошли полицейских за этими людьми и за врачами, которые пользовали несчастных. Нужно изъять все инструменты. Лучше подстраховаться. Хотя, может, дело ограничится теми, на кого попал яд.

Уикхем кивнул и вышел. Элио остановился перед кроватью, с жалостью глядя на Галлахера – он уже ничем не был похож на того сильного, рослого и крепкого мужчину, которого юноша встретил в Джолиет-холле.

– Мне придется испортить изголовье кровати и постельное белье, – предупредил пациента юноша.

– Делайте что хотите, доктор, – Галлахер слабо шевельнул рукой. – Только скажите… Дженни и дети в безопасности? Они не заболеют?

– Может быть, и нет. Посмотрим. Пока у них нет никаких симптомов?

– Нет… а другие?

– К вашим работникам поедут полицейские, и, если ваши работники также пострадали, то я применю к ним такое же лечение. Итак, – Элио поставил на тумбочку рядом с кроватью чернильницу и перо, позаимствованные им на столе. – Приступим.

Он макнул перо в чернила и, бормоча слова ключа, стал наносить знаки Бар Мирац на изголовье кровати. Затем причудливая угловатая вязь спустилась на подушку, одеяло и пижаму, заключив голову и грудь больного в спираль. На лбу несчастного Элио отыскал неповрежденный кусочек кожи и нанес замыкающий знак, а затем, глядя в Книгу Ишуд, стал нараспев зачитывать заклятие на древнем идмэ – языке, на котором говорили предки джилахов. Знаки Бар Мирац наполнились слабым свечением, а Галлахер запрокинул голову на подушку и замер.

Он так долго лежал без движения и дыхания, что Элио испугался – неужели исцеление пошло не по плану?! Вообще-то у юноши не было особой уверенности в своих силах – заклятие очищения от яда Королевы он прочел впервые по дороге сюда, а потому…

Вдруг Галлахер заскреб руками по одеялу, недовольно зашипел и прошелестел на идмэ:

– Наконец-то пришел! Долго же пришлось ждать!

«Королева!» – Элио отпрянул от постели больного.

– Выпусти меня! – потребовала нечисть.

– С чего бы это? Ты пыталась меня обмануть – просила, чтобы я открыл тебе путь на ту сторону, а моего друга – о том, чтобы он выпустил тебя наружу.

– Но вы же разные, с чего бы мне просить вас об одном и том же? – возразила Магелот. – К тому же твой друг не может открыть мне путь назад.

– Тебя называют «Открывающей пути». Почему бы тебе самой не открыть себе дверь домой?

– Не могу, – проскрипела нечисть. – Проход запечатан, я же говорила тебе, тупая ты тварь.

– Да не может такого быть. Проходы на ту сторону можно или открыть, или закрыть. Он не может быть приоткрыт немножечко, это не форточка, черт побери!

– Что такое форточка? – спросила нечисть, и Элио растерянно замолчал. Он едва ли ожидал от твари с той стороны искренней любознательности.

– Неважно. Ты же все время в доме, как ты могла провести там столько лет и ни разу не попытаться открыть проход?

– Я пыталась. Но тот человек закрыл его так, что я не могу даже прикоснуться!

– Какой человек? – нахмурился Элио.

– Не знаю. Вы все одинаковы. Он был как ты. Вошел в дом, пока я поглощала тех, других, произнес слова, и ход закрылся.

– Так, подожди, там были еще и другие?

– Те, кто убивал таких же, как он. Их было много, – припомнила Королева Магелот. – Вспыхивали, как огни! Я поглотила всех, но те, кто остались, заперли меня в доме. А тот, другой, ушел. Я не успела его поймать.

Юноша потер лоб. Все это было как-то запутанно, да и говорит ли нечисть правду? К тому же она и впрямь вряд ли отличает людей друг от друга.

– А кто это – те, кто остались?

– Твои люди выпустили троих, когда сломали стену.

Элио похолодел. Так эти души все еще там! В Книге Ишуд ничего об этом не говорилось, но если так…

– Ну так ты выпустишь меня? – нетерпеливо спросила Магелот.

– Нет, извини. Могу предложить только возвращение домой.

Королева яростно зашипела:

– Тогда я возьму их всех! И этого, и других!

– Не успеешь.

– Тебе не укрыть их всех!

– Ничего, – хмыкнул Элио, – я трудолюбивый, – и нанес укол трехгранником точно в центр спирали.

Магелот взвизгнула; витки спирали стянулись, словно удавка, знаки вспыхнули и рассыпались темно-синей пылью. Она покрыла лицо, шею и грудь Рональда Галлахера.

Романте осторожно смахнул пыль платком. Под ней была гладкая здоровая кожа без следов язв, хотя строитель оставался худым и изможденным. Его грудь слабо приподнималась и опускалась, но, к радости юноши, пульс был ровным, на шестьдесят ударов в минуту.

Элио на всякий случай обошел кровать и комнату с амулетом для обнаружения нечисти или ее следов, ничего не нашел и устало опустился на стул. Юноша всегда чувствовал себя опустошенным и измотанным после такого. Оставалось еще с полдюжины тех, кто рубил ядовитый плющ у Джолиет-холла.

Диего сидел в кресле у кровати и внимательно смотрел на юного джилаха. Его голова тонула в белой подушке, а лицо в ореоле черных волос казалось еще более худым и бледным. Щеки Элио запали, под глазами лежали тени, между густых бровей застыла морщинка, словно он даже в забытьи изо всех сил боролся с чарами нечисти.

Наконец юноша слабо шевельнулся под одеялом, перекатился головой по подушке, приоткрыл веки и тут же сощурился на свет газовой лампы.

– Где я?..

– Ты в доме Мерхаива и Голды.

– Я что, упал? – пробормотал Элио.

– Ты потерял сознание в доме последнего из рабочих Галлахера.

– Ох…

– Я привез тебя сюда. Ты очень долго не приходил в себя. – Диего поднялся и наклонился над юношей. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – буркнул Элио.

– Ты уверен? Сейчас уже одиннадцать часов вечера. Ты лежал в обмороке почти шесть часов, и мы не могли привести тебя в чувство.

– Я… да… так бывает. Ничего.

– В смысле – так бывает? – настороженно спросил оборотень, наклонился ниже и снова обнюхал юношу; тот со слабым возмущенным возгласом пихнул его локтем. Однако никакой болезнью, тем более заразой с той стороны, от него не пахло.

– Отстань! Я буду в порядке завтра утром, ну или днем!

– Да? Откуда ты знаешь? Ты уже так падал?

Джилах сжал губы и отвернулся.

– Элио, – мягко сказал Уикхем, – мне нужно знать. Это не шутки. Я должен быть готов, если ты снова так упадешь.

– Вот поэтому, – с горечью ответил Элио, – я и не агент.

– В смысле?

– Я не могу колдовать долго. Силы быстро заканчиваются и вот, – он поморщился. – Теперь ты отошлешь меня в замок?

– Ты не посылка, чтобы тебя отсылать. – Диего почесал бороду. – Но что-то делать надо. У меня с колдовством туговато, сам знаешь. Ладно, завтра решим.

Элио облегченно перевел дух. Диего на всякий случай потрогал его лоб, подошел к печке, взял завернутый в полотенце горшок с куриным супом и лапшой, чтобы поставить его на поднос. Тетушка Голда твердо верила, что именно куриная лапша лучше всего отгоняет даже смертельные недуги.

– Угощайся. Если еще нужно – на кухне остался хлеб и пироги с бараниной.

Элио жадно набросился на еду. Руки у него еще немного дрожали.

– Здесь был детектив Скотт, – сказал оборотень, снова устроившись в кресле. – Он провел день в мэрии, пытаясь выяснить, кто же принял решение о передаче Джолиет-холла под библиотеку для школьников.

– И как, добыл что-нибудь?

– О да. Знакомые его папочки, – хмыкнул Диего, – пообещали посодействовать в получении этой ценнейший информации.

– И все?! – недовольно вскричал Элио.

– Пока да. Но с другой стороны – Скотт решил присмотреться к мистеру Линну, которого назначили главой этой библиотеки. Может, он выгонял тебя не потому, что ты джилах, а потому, что не хотел, чтобы ты шастал по дому.

– Если так рассуждать, то в число главных подозреваемых стоит занести и Галлахера. Это же он сломал стены, – фыркнул Романте. – И Абернаута, который не хотел допускать меня к расследованию. Да и сам Скотт под подозрением – чего это он первый явился к дому и крутится вокруг нас, как привязанный?

– Так-то оно так, но проверить не помешает. Тем более что в архив я сегодня не попал. Завтра поеду.

– Извини, – тихо сказал Элио. – Если бы не я…

– Если бы не ты, то у нас было бы семь зараженных трупов уже к обеду. Так что день прошел не зря.

– А еще я кое с кем поговорил, – добавил Элио. – С ее величеством Королевой Магелот собственной персоной!

– Как это?

– Она подчинила себе тело Галлахера и снизошла до беседы. Просила выпустить ее в свет, к людям.

– Ну ты же не согласился? – осторожно спросил Диего.

– Нет, конечно! Но мне удалось кое-что выведать у нее насчет того дня, когда ее заперли в Джолиет-Холле.

Юноша рассказал оборотню о беседе с нечистью. Уикхем задумался. Конечно, допрос твари с той стороны – штука нечастая, а потому очень интересная, но вот можно ли доверять словам Королевы?

– Думаешь, она сказала правду?

– Кто знает? – пожал плечами Элио. – Мы не обязаны верить ее словам. Однако, если допустить, что она не лжет, то картина получается любопытная. Выходит, что там было две группы людей – жертвы и, скажем условно, чародеи, а также еще некий человек, который запечатал трещину на ту сторону.

– И что здесь такого странного? Чародеи вошли в дом, часть отвлекала внимание Королевы на себя, часть занималась жертвоприношением, а один диверсант проник к трещине и… – оборотень неуверенно смолк.

Их всегда учили, что трещина или провал на ту сторону могут быть либо открыты, либо закрыты. Но в доме он вполне ясно ощущал ту сторону, пусть и в каком-то непонятном, как будто полустертом виде.

– Может, так оно и было, – сказал Романте. – Но тут есть один нюанс. Все заклятия, которые были использованы в доме, взяты из Книги Ишуд. Но в ней нет ни единого слова о том, как запечатать трещину на ту сторону.

– Ну, вероятно, диверсант взял заклятие откуда-то из другого места.

– Из какого? Ты что-нибудь слышал о том, чтобы провалы не закрывали путем жертвоприношения, а затыкали пробкой?

– Нет. Я даже не уверен, что такое возможно.

– Вот именно, – меланхолично заметил Элио. – Может, они специально оставили нечисть запертой в доме, как джинн в бутылке, чтобы выпустить, когда появится шанс.