Коммандер

Главы 30-31

Глава 30

На следующий день мы покинули Виссланд, перейдя пограничную речку.

— Отчего они не разрушат этот мост? — с удивлением произнес Шумпер, когда мы проехали по нему мимо сторожевой башни. — Там, за рекой, только орки, и ничего больше!

— Вероятно, герцог Виссланда надеется на лучшее. Собрав пару тысяч солдат, орков можно было бы истребить, и вернуть себе южные земли!

— Не думаю, герр Рейсснер, — возразил ротмистр арбалетчиков — я слышал, их очень трудно извести. Пару тысяч солдат придется тут оставить гарнизоном лет на десять!

— Поэтому-то их и терпят до сих пор, — мрачно сообщил Хозицер.

— Скорее, потому, что у герцога других дел хватает, — возразил Руппенкох. — Бароны то и дело устраивают заговоры. На моей памяти было уже три войны с Аверландом и Штирийской династией. А как ему не дает покоя наш Теофилбург! Поговаривают, его высочество спит и видит, как лишит наш город его вольностей…. До орков ли тут!

Дорога становилась все хуже. Первые ее лиги заросли травой, а последующие — кустами и молодыми деревьями. Мосты через ручьи и неширокие реки больше не попадались. Мне пришлось выделить несколько человек с тесаками, которые расчищали дорогу, и пару разведчиков на лошадях, чтобы не сбиться с дороги, искать броды и, конечно же, заранее предупредить нас о нападении зеленокожих.

На следующий день мы увидели «пограничный столб» орков. У дороги стояло дерево с обрубленными ветками, все увешанное черепами и частями тел. Тут были и люди, и животные — и дикие, и домашние. Большая часть была убита давно, но была и пара таких, с которых плоть еще не совсем слезла.

— Они так отмечают свои границы, — сообщил Клаус. — Вероятно, нас скоро заметят.

Делать было нечего — надо идти, значит — надо. Я только приказал держаться настороже и повесить плетеные щиты на телеги.

Из-за этого часть вещей пришлось снять с повозок и нести солдатам, что вызвало понятное недовольство.

— Коммандер, лучше приказать людям надеть свои доспехи и идти в них — сообщил мне Клаус.

Это распоряжение понравилось еще меньше предыдущего.

— Мы с ума сойдем в бригантинах на такой жаре! — заявил мне Рейсснер.

— Ничего не поделаешь — на нас могут напасть внезапно!

— У нас же есть разведка!

— Разведка может и подвести…

— Коммандер прав, — вмешался хауптфельдфебель, — мои люди вот уже третий день идут во всеоружии. Unverhofft kommt oft!

Хозицер мне все больше и больше нравился. Он действительно знал свое дело и давал мне хорошие советы и по поводу лошадей, и повозок, и отношений с солдатами. Мои ротмистры к нему прислушивались. Если бы не он, солдаты давно бы взбунтовались, отказавшись помогать лошадям тащить тяжелые повозки вверх по склонам бесчисленных холмов.

Но первая стычка все равно произошла не так, как я представлял.

Сначала к нам прискакали разведчики на взмыленных лошадях.

— Орки! Орки!

Они торопливо рассказали, что видели зеленомордых в полулиге от нас.

— Сгорбленные, но здоровые! Ужас, какие уроды! — эмоционально рассказывали эти молодые парни, никогда еще не видавшие зеленокожих.

— Распрягайте лошадей! Повозки — в круг! — воскликнул я.

— Позвольте мне сказать, — Рихард подъехал ко мне вплотную на своем, каурой масти, жеребце. — Вон, видите там, в стороне, открытое место? Нам надо свернуть и проехать туда!

— Зачем?

— Мы дадим хороший обзор нашим арбалетчикам. Они смогут издали поражать врага. А здесь, среди леса, они смогут подойти к нам вплотную до того, как мы хоть раз выстрелим!

Надо признать, тут Хозицер был чертовски прав.

— Проезжаем к полю, там развернем лагерь! — скомандовал я, и вагенкнехты бросились настегивать лошадей.

С высоты своего коня я видел, как толпы зеленокожих пытаются развернуться по отрядам. Получалось у них не очень. За пол-лиги было видно, как они переругиваются между собой. Тут и там в «рядах» орков (никаких рядов там конечно не было, были толпы) вспыхивали драки.

— Клаус, разворачивайте повозки и крепите их. Люди Шумпера встанут у повозок, арбалетчики — на повозках.

Пехотинцы в тревоге побежали к назначенным им повозкам. Одни выставили копья в разрывами между повозками, другие приготовились встречать орков за щитами. Стрелки Шумпера подготавливали болты, взводили арбалеты.

Наконец зеленомордые двинулись вперед. Три отряда — два с левого фланга и один с правого, — что-то нестройно, но громко заорали и толпой побежали к нашему вагенбургу. Еще два отряда остались на месте — у них шла драка между собою.

— Клаус, тут что, пять кланов?

Подошедший Клаус, только закончивший расстановку вагенбурга, привстал на одну из телег и посмотрел в поле поверх голов арбалетчиков.

— Я точно вижу два. Навряд ли их больше трех!

— А почему у них разные отряды?

— Разные вожаки. У них такое бывает. Если кланом командуют двое братьев — он идет в бой двумя разными отрядами. Если один из братьев погибнет, клан воссоединится под началом выжившего. Если оба будут командовать долгое время- клан в итоге может разделиться на 2 новых клана.

Передовые отряды орков приблизились на 300 ярдов — можно было стрелять. Арбалетчики подняли свое оружие.

— Коммандер, выбивайте вожаков. — Клаус был бледен, от его обычной немногословности не осталось и следа. — Если завалить вожака, что ведет их в атаку, они остановятся, а пристрелите главу клана — вообще, разбегутся. Дайте указание арбалетчикам! Бить по вожакам! Не допускайте их до рукопашной, они тут все разметут!!!

— Отто! Стрелять по вождям орков! Скажи своим людям, пусть бьют по вожакам!

— А кто там вожаки? Мрак их разберет, этих орков!

Твою мать!

— Кто впереди на самом жирном кабане, тот и главный, — подсказал Клаус.

— Ребята, лупи по главарям зеленомордных! Кто пристрелит главного, получит золотой! Все слышали?

Отряд орков приближался, поднимая в воздух шлейфы пыли. Первым пер рослый самец на здоровом, клыкастом кабане, покрытом яркой попоной. Это, похоже, и есть вожак, вон и шлем какой, явно недешевый.

— По первому! Бей! — раздался мощный голос Шумпера. Раздался треск трех десятков арбалетов, выстреливших залпом. Арбалетчики сразу же бросились перезаряжать свое оружие, энергично работая «козьими ногами».

Передний орк медленно завалился набок. Кабан, освободившийся от ноши, неторопливо сделал полукруг и подбежал рысцой к своему наезднику, принюхиваясь тупым мерзким рылом. Тот поднял лапу, вцепился в загривок кабана, который тут же прихватил его за плечо клыкастой пастью и потащил к своим.

Орки, получив партию болтов с доставкой прямо в морды, заметно растерялись. Один их отряд встал на месте, передовые швайнрейтары озирались друг на друга, рыча и вздымая кверху дубинки и тесаки, подбадривали друг друга и самих себя. Два других отряда, возглавляемые крупными самцами верхом на боевых кабанах, бросились вперед еще быстрее. Возбужденно рыча, пехотинцы орков вовсю бежали к нашему вагенбургу, едва поспевая за своими окабаненными вожаками.

Наконец стрелки перезарядили самострелы. Уже были видны разъяренные морды, клыки и белки глаз — верный признак того, что дистанция сократилась до прямого выстрела.

Второй залп арбалетчики выполнили почти в упор. Болты хлестнули по толпе противников, выбив добрую дюжину. Раздался дикий вопль одного из раненных орков — он визжал, крутясь на месте и дергая торчащий из груди болт. Это подействовало на их решимость самым фатальным образом — крича и бросая щиты, орки побежали кто куда. Вожак на кабане и еще пара орков, бежавших с ним рядом, оглянулись на свой испуганный отряд и побежали за ними.

Два других отряда орков приближались, сметая бегущих. Эти не отвернут, мы не успели их обстрелять!

— Заряжай!!! — возглас ротмистра перекрыл вопли орков, прорвавшихся к нашим телегам. Третий отряд, примерно из сорока голов, возглавляемый тремя орками на кабанах, вломился в наше построение. Вожак на здоровенном вепре первым подскочил к повозкам и с размаху врезал по борту телеги огромным топором. Удар был таков, что телега содрогнулась вместе со стоящими на ней людьми, от борта полетели щепки.

По примеру своего главаря, остальные орки отряда полезли к телегам. Они пихали их, раскачивали, пытаясь опрокинуть, откатить или хотя бы сдвинуть: кто-то полез под колесами, кто-то начал подсаживать друг друга, пытаясь перелезть поверху. Тесачники остальных отрядов, не дошедшие до нашего вагенбурга, тоже приободрились — одни внимательно наблюдали за ходом событий издали, другие рванули на помощь собратьям, забыв про потери от арбалетов.

Раздался грохот, как будто от сотни барабанов — это орки молотили тесаками и дубинами в борта повозок, лезли через телеги. Один из клюгеркерлов пролез под телегой, но сразу же был убит копьем в шею.

— Стреляй!

Арбалетчики били в упор с верха повозок, недосягаемые для ударов орков. Каждый выстрел находил цель, выбивая зеленокожих уродов одного за другим. В какой-то момент я даже подумал, что все идет замечательно, и мы отобьемся. Но тут в одного из арбалетчиков прилетел топор, и сразу все пошло наперекосяк — стрелки орали на конейщиков, требуя прикрывать их щитами, а пехотинцам было не до того. Пытаясь сдержать орков, лезущих через повозки, воины молотили их дубинами, цепами и моргенштернами, тоже неся потери.

— Слева! — проорал мне в ухо Клаус. — Они растаскивают телеги!

Я бросился туда. Две повозки с левого фланга раскачивались так, что, казалось, вот-вот упадут.

— Держи их! Кидай веревку!

Один пехотинец повис на краю раскачивающийся телеги, мотаясь туда-сюда вместе с ней. Через три таких мотка, подятнувшись, ему удалось заскочить внутрь. Тут он подхватил брошенный ему конец, и накинул петлю на борт. Фургон притянули вниз, закрепляя его кольями. Снаружи раздался рык орков и грохот — не сумев опрокинуть фургоны, они снова начали молотить в борта, пытаясь их разломать. От плетеных щитов летели куски лозы и щепки, они трещали, продавливались, когда орки пытались опрокинуть их внутрь вагенбурга.

— Ребята, руби им руки! Клаус! Где твои обозные! Пусть удерживают повозки! Не дайте их растащить!

Бледный Клаус кивнул и побежал наводить порядок. Подскочил не менее бледный Линдхорст.

— Ротмистр Шумпер говорит, что у нас кончаются выстрелы!

— Да как так? Он уверял, что имеет достаточно болтов! Где он?

Курт махнул рукой.

Я подбежал к Шумперу, о чем-то горячо спорившему с Майнфельдом.

— Еще раз вам говорю, что не могу распоряжаться общим имуществом без Совета солдат!

— Да какой к Кхорну Совет? Ты видишь, что происходит? Ждем, когда всем кишки выпустят?

— Что тут у вас? — я сходу ввязался в их свару.

— Коммандер Андерклинг, нам нужно холодное оружие, — обратился ко мне Шумпер. — Болты кончаются, нам придется драться врукопашную! Прикажите передать нам запасное оружие пехоты — у них есть запасы и трофеи!

— Да, разрази меня Тьма, есть, — вмешался Майнфельд. — Почему у вас их нет? Если бы вы не пропивали свои трофеи в каждом попавшемся кабаке, у вас тоже было бы, чем вооружить людей!

— Ротмистр Шумпер. У вас же есть оружие для рукопашного боя? Я сам проверял, когда мы вышли из Теофильбурга!

— Щиты. Нет щитов. Нет копий, алебард, глеф. Против орков с одними кинжалами не выстоять!

— Разрази вас все демоны Хаоса! И я узнаю об этом сейчас?

За спиной вдруг раздались крики ужаса и вой. Я обернулся.

Крупный орк с рычанием крутился среди телег, отбиваясь сразу от четырех арбалетчиков. Они окружили его со всех сторон и втыкали в него свои мечи раз за разом, как он поворачивался спиной к одному, чтобы отбить удары других. Но, ни уколы мечей, ни удары тесаков не достигали цели — многократно раненный орк продолжал отбиваться, клинки как будто отскакивали от его шкуры.

— Бей его из арбалета! — закричал кто-то. Пара стрелков на телеге вскинула свое оружие. Я схватил ближайшего воина за пояс и оттащил его от орка, чтобы арбалетчики могли спокойно стрелять. Раздался сухой треск, затем еще, а одновременно — глухие шлепки попаданий.

Орк, пробитый двумя болтами, прижался к телегам, продолжая рычать. Один из болтов попал ему в жилистую шею, из раны выбивался фонтанчик темной крови. Арбалетчики помедлили немного, перезаряжая оружие, затем снова начали стрелять. Болт попал орку в глаз, и он, наконец-то, упал.

Они что, все такие живучие? Если да, то нам труба!

— Похоже, орки отступают, коммандер, — ко мне подхромал Клаус, выглядевший гораздо бодрее. — Они, наконец-то, перетрусили!

— Отлично.

Только сейчас я заметил, что меня колотит крупная дрожь. Хороший пример я подаю подчиненным!

— Клаус, посмотрите-ка на это.

Мы подошли поближе к удохленной твари. Поверженный орк валялся на боку у повозки.

— Переверните-ка его!

Двое пехотинцев перевалили тело навзничь.

Я никогда еще не видел орка вблизи. Зрелище, доложу вам, так себе.

Здоровый, широкоплечий бугай, мускулистый и плотный. Голый по пояс, штаны из грубо выделанной толстой кожи, широкий пояс с массивной застежкой, и какими-то руническими письменами. Кожа бледно-болотного цвета, не зеленая, а скорее оливково-серая, как армейский брезент. Многочисленные шрамы, особенно на груди и голове. Морда — ну просто обезьяна, как есть. Из клыкастой оскаленной пасти вытекала струйка темной, почти черной крови.

— Как этот хрен вообще сумел перескочить через ограду! Что это такое?

— Я видел, коммандер, — отозвался один из арбалетчиков. — Один орк встал на колено под телегами, и выставил над головой щит. А этот — вскочил сначала на его щит, а потом уцепился за край ограды и перемахнул через нее.

Я снова посмотрел на орка. Поразительно, как он мог сделать такой кульбит со щитом и тесаком…. А, хотя понятно. Щита-то у него и нет! Зато на поясе — двое ножен.

— У него было два тесака, щита не было. Когда он перепрыгивал, то один тесак выронил. А как заскочил внутрь, достал из ножен другой!

Невероятно. Воевать в рукопашную без щита — вообще, по-сути, самоубийство для орков — доспехи-то у них встретишь нечасто. А этот еще и заскочил внутрь лагеря, полного врагов.

Я посмотрел на Клауса.

— Этот громила раскидал с десяток наших. Его рубили со всех сторон, а ему хоть бы хны. Как заговоренный. Ты видел подобное? Что ты об этом скажешь?

Клаус секунду посмотрел на орка, поджав губы. Похоже, увиденное ему очень не понравилось.

Ко мне подошел сержант.

— Коммандер, там нужно ваше присутствие.

— Хорошо. Эта дохлятина подождет. Не трогайте, его ребята, понятно! Пусть лежит, как есть.

— Да кому он нужен, — отозвались пехотинцы, и все разошлись по своим делам.

Глава 31

Бой был окончен. Несколько орков оставались на поле, рассматривая наш лагерь с безопасного расстояния. Шумпер и Линдхорст, сев верхом, подъехали к ним поближе и подняли арбалеты. Орки сразу сбежали.

Арбалетчики ходили по полю, вырезая болты из мертвых и полуживых тел орков. Пехотинцы мародерили трупы, добивали раненных, свежевали туши убитых верховых кабанов. Повозки, стоявшие квадратом, снаружи выглядели, как после стихийного бедствия. Борта изрублены, у многих — повреждены колеса, даже обтянутые металлическими шинами. Трупы орков валялись по всему полю, но у повозок — больше всего. Тех, кто еще шевелился, добивали безо всяких сантиментов. Арбалетчики вырезали стрелы из трупов, пехотинцы обыскивали орков, часто — небезуспешно.

Найденное бросали на плащ, расстеленный на земле — все это потом по жребию поделят между собой.

Мы победили. В этот раз. А вот что будет потом?

Тут я увидел Шумпера, гонявшего солдат по полю на поиск арбалетных стрел.

— Отто! Что у вас с болтами?

Ротмистр скривился.

— Не найдем и половины. Что-то потеряли, что-то унесли в себе раненные орки. Твари очень живучие, Тьма их побери!

Плохо.

Мы с Клаусом внимательнее осмотрели наши повозки.

— Еще один такой бой, и от нашего обоза ничего не останется! — мрачно подытожил он увиденное.

Да, с ним можно было согласиться. Орки здорово порубили щиты и борта телег.

— Пару щитов, видимо, придется заменять, остальные можно починить. Но меня беспокоят телеги, точнее колеса повозок со спицами. Если их разрубят — нам плохо придется!

Клаус был прав. У шести наших повозок были облегченные колеса с деревянными спицами. Орки могут изрубить их в момент. Конечно, спицы эти можно и поменять, но это потребует времени, и все это время мы будем стоять на месте. А это уже может стоить нам жизней.

— Щиты тоже очень уязвимы. Бой шел четверть часа, а их изрубили так, что всем им требуется ремонт. Нужны щиты из досок, и, желательно, окованные железом.

Он опять прав. Но у нас нет досок, и не будет. И железа — нет. И оковывать щиты железом тоже некому.

— Арбалетчики поработали на славу. Вы здорово придумали, коммандер! Орки не могли пробиться, пехотинцы сдерживали их, а стрелки били в упор. Только надо подумать над защитой их от метателей орков. Они сильно и точно умеют кидать топоры, короткие копья и камни. Арбалетчики, стоя на повозках, будут их первой мишенью, а щитов у них нет.

— Именно поэтому мы делали эти щиты на повозки. Только, похоже, надо их делать выше, и добавить в них бойницы.

— И прочнее, коммандер Андерклинг! Если у них появятся еще берсеркеры, нам не сдобровать!

— Что за берсеркеры?

Клаус махнул в сторону той повозки, через которую перебрался здоровый орк.

— Тот, кого мы убили в лагере — берсеркер.

— Что это?

— Я сам толком не знаю. Известно, что они бесстрашны и неуязвимы. Их опаивают какими-то зельями, отчего шкура у них становится твердой, как кора дуба. Пробить ее трудно даже ударом топора, и, даже если это получится, их рана затягивается на глазах. Боли они, похоже, не чувствуют, и силой далеко превосходят всех.

Я вспомнил, какой сильной и живучей была эта тварь, и почуствовал, как кровь прилила к лицу.

— А если они соберут пару десятков таких — что нас ждет?

— Это вряд ли. То ли от снадобий, то ли от своей невероятной неуязвимости, берсеркеры совершенно неуправляемы. Орки и так-то с головой не дружат, а уж под снадобьями, — вообще! Берсеркер может напасть когда угодно, на кого угодно! Зарубить прямо в строю вождя клана, его сына или любого воина, — это ему раз плюнуть! Сразу накидываются, если им что-то не нравится, а не понравиться может что угодно! А уж если сойдутся двое берсерков — все, беда, после боя останется только один и мелкие кусочки другого. Так что, нет, отрядами они не ходят.

— То есть эти «снадобья» влияют на их мозг?

— Я толком не знаю. Видимо, от ощущения своей силы они становятся совсем сумасшедшими, даже для орка!

— Так-так. А откуда они берутся?

— Лучшие воины, желающие стать берсеркерами, уходят в далекое путешествие к Темным камням. Там есть шаманы, способные делать их берсерками. Это дорого, поэтому немногим удается такое. Многие всю жизнь мечтают стать неуязвимыми, копят богатства, да так и подыхают в какой-нибудь стычке, не достигнув цели.

— А что для них «богатства»?

— Также как и у нас, и у гномов, и у дроу — в ходу и золото, и серебро, и медь, скот, рабы, шкуры, хорошее оружие, боевые кабаны. И грибы!

— Что за грибы?

— Они собирают поганки, варят из них пиво, а когда напиваются, становятся в сорок раз хуже, чем они есть.

— Так они и трезвые невыносимы!

— Ну да, я об этом и говорю. А после грибного пива — все, то же самое, приумножается стократ!

— И часто они вот так вот, закидываются мухомором?

— Всегда, когда у них есть грибы. При первой же возможности!

— И что, они не дохнут от этой дряни?

— Бывает и такое. Но намного чаще — от драк, случающихся при попойке!

— То-то они сидят в лесах! Любят места, где растут грибы!

— Ну да. Они еще и ищут особые виды поганок, выбирают сорта, разные виды. Сушат их по особым рецептам, и знатоки по запаху определяют, правильно ли гриб срезан и просушен. Пиво варят тоже по-разному, есть особенно опытные мастера, совмещающие варку с шаманскими обрядами, и от их пойла вождей посещают особенно яркие и сложные видения.

— А почему вождей?

— Потому что только вожди могут себе такое позволить. Это дорогое пойло!

— Как ты вообще выжил среди них?

— Просто мне не повезло.

Лицо Клауса стало каменным.

— Если бы я не верил в Шаллию, то давно бы покончил с собой.

— О, да ты у нас еретик?

— Я верю в то, чему научили меня мои родители!

— Да мне наплевать, расслабься. Как говорил один мудрый человек в моих краях — «Неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей».

— А что такое «кошка»?

— Ээ… Ну, это такой ручной хорек, обученный ловить в амбарах крыс и мышей.

— Разве хорьки бывают разного цвета?

— Те, которые «кошки» — да. И они довольно милые, на самом деле. Жалко, что их тут нет.

— Нам тут нужны «кошки» размером с медведя, чтобы давили скайвенов!

— Разве скайвены — не легенда?

— Нет! Я видел череп скайвена у шамана орков. Он не выглядел легендарным!

— Почему ты думаешь, что это был скайвен? Может быть, это росомаха или…

— Потому что шаман вделал этот череп в свой посох как навершие. Потому, что от него так веяло дурным камнем, что шаман этот через полгода сдох. А еще через полгода издох и его преемник, взявший этот посох.

— Ладно, тьма с ними, со скайвенами. У нас проблема поближе. Если на нас в следующий раз навалится хотя бы с десяток таких берсеркеров — нам кранты!

— Это навряд ли. Я же говорю, они толпами не ходят. Возможно, тут есть еще один, два, но не более.

— Ты уверен?

— Да. Там, где сойдутся два берсеркера, вскоре остается только один. Очень они любят силами меряться.

Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня.

А результаты этой стычки, пожалуй, стоит обсудить ротмистрами на военном совете!

— Эй, Птах, — позвал я пробегавшего мимо слугу. — Найдите Хозицера, Шумпера, Рейсснера и пригласите их с заместителями на Совет. К моему фургону. Через полчаса. Меня пока не беспокоить. Клаус, приходи тоже.

Мне надо было перед Советом собраться с мыслями. Вагенбург, в общем, сработал. Чем дольше я над этим думал, тем больше укреплялся в том мнении, что такого врага надо встречать за линией повозок вагенбурга, усиленной щитами и кольями. Только полевая фортификация способна остановить натиск орков, Без полевой защиты мы в лучшем случае понесем огромные потери, в худшем нас перебьют. Конечно, вагенбург лучше всего работает против кавалерии, но и с пехотой орков мы справляемся.

Но если у нас нет стрел, то все гораздо хуже.

Наконец все собрались. Рейсснер и Шумпер успели поцапаться, оба были раздражены, только Шумер при этом был печален и бледен, а ротмистр пехоты — зол и багров. Хозицер держался спокойно, крутил усы и потягивал что-то из фляжки. Клаус явно чувствовал себя не в своей тарелке. Мы все, хоть и не в больших чинах, но все же — господа. А он простой сержант, еще недавно бывший в отставке и таскавший тарелки и кружки.

— Что тут делает кельнер? — грубо спросил Рейсснер.

Вот придурок!

— Этот кельнер знает про орков больше, чем вы все вместе взятые. И еще — он начальник обоза.

— Чертовы дрова! — проревел Рейсснер.

— Что вас не устраивает, герр ротмистр?

— То, что нам приходится нести это дерьмо на руках через каждый ручей. А ручьев тут больше, чем блох в оркском борове.

— Обоз позволил нам сегодня выжить и отбиться. А Клаус — тот, кто отвечает за него. В общем, он участвует в Совете наравне со всеми вами. Все, кому это не нравится, могут отойти и поплакать в одиночестве. А теперь, господа, доложите о потерях.

— У нас четверо раненных, — доложил Шумпер.

— Рейсснер?

— У нас одиннадцать выбыло, — ответил за него Майнфельд.

— Выбыло — это как? Убиты?

— Кто-то убит, кто-то умрет этой ночью, кто-то просто искалечен. Какая разница? Они уже не бойцы!

— Это мы еще посмотрим. Как дела у вас, Рихтер?

— Мои ребята опытные. Есть раны, но небольшие. Можно сказать, без потерь.

— А у тебя, Клаус?

— Один возница ранен в руку, остальные в порядке, — ответил тот, глядя себе под ноги.

— Обозные должны больше участвовать в бою. Пусть держат щиты, прикрывая арбалетчиков. Еще, они должны следить, чтобы орки не опрокинули и не растащили повозки. Ты решишь с этим?

Клаус с сомнением покачал головой.

— Эти люди — не воины. Было бы иначе, они не вагенкнехтами бы служили, а носили оружие, и получали жалование и долю в добыче. Для таких дел они трусоваты!

— Нужно их убедить. Пообещай им жалование пехотинца за то время. Пока мы идем землями орков. Нам каждая пара рук будет нужна!

Клаус молча кивнул, но по его лицу я понял, что он на самом деле совсем не уверен в этом. Ладно, с этим разберемся потом.

— Шумпер, что там у вас за проблема с оружием была прямо в разгар боя?

— У нас кончились болты, — мрачно сообщил Шумпер, — нам нужно было оружие для рукопашной. Особенно щиты.

— Отто. При отьезде из Теофилбурга мы с вами имели разговор по поводу припасов. Вы уверяли меня, что на каждый арбалет у вас по пять дюжин болтов. Припоминаете?

Шумпер мрачно кивнул.

— Не знаю, как в ваших краях, а у нас в Андтаге пять дюжин — это шестьдесят штук. В бою ваши люди сделали не больше десяти выстрелов каждый. Но болтов уже нет. Как это получилось?

Шумпер молчал.

— Мы не рассчитывали на такое количество выстрелов, — взял слово Линдхорст. — Ни в одном бою мы еще не стреляли так много!

— Я же предупреждал об этом, как и о том, что запас болтов пополнить не будет возможности. Мы сегодня выжили только благодаря повозкам и арбалетам. Если в следующей битве повозки разобьют, а ваши люди не будут стрелять, нас перебьют. Что будем делать?

Снова молчание.

— У вас есть люди, умеющие делать болты?

Шумпер молча пожал плечами.

— Вроде бы, есть, — сообщил Линдхорст.

— Хорошо. Курт, поговорите с ними, пусть сделают хотя бы деревянные. При стрельбе в упор даже такое оружие будет вполне исправно работать. Насчет этого мы с вами еще поговорим. А оружие вы должны иметь свое. Почему у вас нет ни щитов, ни рогатин? Вы не знали, куда мы идем?

Шумпер молчал.

— Вас, Рейсснер, я все же попрошу поделиться своим оружием с арбалетчиками.

— Кхорна с два! — взорвался тот. — У нас нет ничего лишнего! Оружие ломается, теряется, а кузнеца нет на сто лиг вокруг. Мы не должны думать еще и о тех, кто распродал все свое снаряжение!

— Вы правы, конечно. Но сейчас ситуация крайне острая. Давайте все финансовые вопросы обсудим потом, когда отсюда выберемся. Устраивать счеты сейчас было бы ошибкой! Арбалетчики поразили сегодня большую часть врагов. Сколько там, кстати, их валяется?

— Пожалуй, под три дюжины! — похвастался Майнфельд. — И пять кабанов!

— А сколько из них были с ранами от болтов?

— Почти все, — мрачно сообщил Шумпер.

— Вот и мне тоже так показалось. Арбалетчики внесли наибольший вклад в наш сегодняшний успех, и при этом почти не пострадали.

— Очень даже пострадали, — пробормотал Линдхорст.

— Так вот. Арбалетчиков надо беречь. Придумать, как защищать их на повозках, чтобы они не были мишенью для орков-метателей. Это важно. Клаус!

— Да, коммандер!

— Что орки предпримут теперь?

— Позовут на помощь союзные кланы. Но явятся они нескоро.

— Почему?

— Коммандер, как я уже говорил вам, «союзники» орков и «соседи» орков — это совершенно разные орки. Всегда. Так что, пока они уведомят союзников, пока те соберутся, пока приедут — пройдет немало времени.

— «Немало» — это сколько?

— Дней десять у нас точно есть. Возможно, даже пятнадцать-двадцать. Но точно не знаю!

— Ладно. А они могут напасть еще раз, еще до подхода союзных кланов?

— Не думаю — покачал головой Клаус. — Мы много их положили сегодня. Арбалеты работали прекрасно. Ваша задумка — поставить арбалетчиков на телеги — сегодня спасла нас.

— Спасибо, но это идея Рихарда. Ладно, нам надо двигаться дальше. Несколько дней на нас не будут нападать, как я понимаю?

— Скорее всего, нет. Мы им здорово надавали. Эти кланы пока не сунутся, а других тут нет.

— Хорошо. Готовьтесь к продолжению движения. Первым делом снесите всех раненных к моей повозке, попытаемся их вылечить. Клаус, пойдем за мной.