Коготь химеры

ГЛАВА 22

Едкий, но приятный рабочий пот застил глаза. Док решил сделать передышку. Сбросил с плеч рюкзак, выудил из необъятного кармана штанов замусоленный носовой платок, промокнул лоб, веки, поелозил по шее. Середина августа… Полуденная жара не такая ядреная, как в июле, но достаточно томная. Пристроился в густой тени вековечного дуба, в привычной для сталкера позе: за спиной шершавая кора непробиваемого прикрытия; автомат, снятый с предохранителя, на коленях; указательный палец правой руки на спусковом крючке. Левой рукой потянул из нагрудного кармана сигареты и зажигалку. Подкурил неспешно и с наслаждением. В последнее время и по собственному желанию он резко ограничил дозу никотинового зелья. Четыре сигареты в день, не более. Зато курил с истым удовольствием, смакуя каждую затяжку. Докуренный до основания «бычок» Док смял крепкими пальцами, проколупал ими же крохотную ямку и аккуратно зарыл окурок. Затем подумал немного и решительно тиснул кнопку ПДА.

По собственным, чисто императивным расчетам он уже углубился в Зону на километр, и можно было поискать контакт. Только где она, нынешняя граница Зоны? И главное: как его здесь встретят?

Откуда нашла такая блажь, Док и сам не мог себе ответить. Только он отправился в Зону наобум, никого не предупредив и не известив. Жене сказал, что хочет месяц побыть один, в комфортных условиях Багамских островов. Ирина за короткий период уже привыкла к подобным «выбрыкам» Дока. В душе любимой супруги его прихоти, конечно, полного одобрения не находили — это Док читал в глазах Ирины. Но! Смирилась и виду не подавала. За что и любил! Челяди своей втравил ту же байку. И челядь нисколько не удивилась: тоже привыкла к непредсказуемым капризам шефа. А вот почему не упредил Зону…

Да просто хотелось, как в молодые годы, ощутить себя сильным и независимым. Независимым от химер, контролеров и прочей нечисти. Только светлый разум, зоркий глаз, твердая рука и фарт, сталкерский фарт. Короче, захотелось найти приключений на свою старую задницу.

Старый, добрый ПДА высветился привычным голубоватым сиянием.

«Хомяк, Хомяк… — грустно подумал Док, — давно уже сгнили твои кости в чернобыльской земле, душа твоя обретается невесть где, а ПДА — твой ПДА! — работает. Значит, все еще жив ты, Хомяк, пусть только в электронной своей версии, но жив!»

«Привет, Док, — отозвался ПДА после полуминутной задержки. — Подключаю к сталкерской сети».

— Узнаю тебя, Зона, — вслух пробурчал Док, — ни тебе «здрасьте», ни «до свидания», ни «рады приветствовать».

Лукавил, конечно. Лукавил потому, что теплая, легкая и радостная волна прокатилась по всему телу, от кончиков пальцев ног и до макушки. И осознал явственно: вернулся в родной дом!

Экран ПДА мигнул, а потом выдал карту Зоны с пульсирующей красной точкой на западной окраине — его местонахождение. После этого поверх карты крупными буквами высветилось: «С возвращением! Рады тебе!»

— Это другое дело, — расцвел душевно Док и тотчас схватился за автомат. На опушку леса вывалили три зомби. Двое еще в новенькой форме многонациональных сил ООН, третий — в полуистлевшей форме Украинской национальной гвардии.

Зомби как зомби. Приближались медленно, неуверенными, ходульными шажками конченых алкоголиков. За спинами болтались винтовки. Ни угрозы, ни агрессии в мутном, рассеянном взгляде. Они словно не видели его. Но Док-то знал: видят! И как только приблизятся, медленно-медленно снимут винтовки и начнут шмалять. Если, конечно, в обоймах есть патроны. Но странно… Раньше зомби никогда не ходили группами, только поодиночке. В Зоне что-то изменилось…

Он не стал суетиться. Решил подпустить группку поближе и завалить одной короткой очередью. Один из непреложных и неоспоримых законов Зоны: «Экономия и рациональное использование боеприпасов — залог выживания». Сто пятьдесят метров, сто, пятьдесят, тридцать, двадцать… Док лениво вскинул автомат. Зомби остановились как по команде и… И отдали ему честь! Многонационалы чисто по-американски вскинули два пальца к непокрытой голове. Украинец достал из-за пояса выцветшую, замусоленную «конфедератку», нахлобучил ее на пятнистую, всю в частых проплешинах голову и четко козырнул всей ладонью.

«Опа!!! — изумился Док и опустил автомат. — Зона выслала мне охрану!!! Что ж, пойдемте, ребята! Посмотрим, чего вы стоите».

Он поднялся рывком, отряхнул зад, вскинул на плечи рюкзак и решительно двинулся вперед. Зомби пропустили его и поплелись следом, выдерживая дистанцию в двадцать метров. Охрана, конечно, неважнецкая. Они едва поспевали за Доком, хотя и старались изо всех своих мертвецких сил, попросту болтаясь за его спиной. Об аномалиях, благо их на маршруте попадалось немного, предупредить «подопечного», конечно, не могли. Док шел по показаниям ПДА, по интуиции и по подсказкам железных гаек, которые он иногда швырял в подозрительные места.

Ненадежной своей охраны Док лишился очень скоро. Но свою задачу, поставленную неизвестно кем, зомби выполнили до конца, когда из густых зарослей справа и позади Дока резво вывалилась небольшая стая, особей в десять, слепых собак. Собаки атаковали в привычной для них манере — молча и стремительно. Зомби преградили им путь и даже успели пустить в ход огнестрельное оружие. Схватка вышла скоротечная, но жестокая. Половину собак зомби расстреляли в упор, а с уцелевшими сцепились в рукопашной. В ход пошли ноги, руки и зубы. Ногами зомби пинали, руками душили, а зубами рвали. Что до зубов, то у собак получалось лучше. Через минуту, не больше, они разорвали зомби в клочья, хотя на месте и осталось несколько собачьих трупов, и ринулись на Дока. Тот играючи, входя во вкус, двумя очередями добил остатки стаи. Затем вернулся назад, стал перед останками неизвестных солдат, снял шлем, выдержал минуту молчания, четко отдал честь и двинулся дальше.

Река встретила Дока матово-зеленым зеркалом водной глади. Уже заходила вечерняя зорька и вовсю резвились тяжелые, заматеревшие карпы. Окунь гонял рыбную мелочь, и она серебристыми брызгами рассыпалась по поверхности. Плакучие ивы полоскали в воде свои толстые косы. Едва слышно шелестел резными листьями могучий клен. А в густых зарослях лещины уже затехкал соловей. Док зачерпнул в пригоршню не по-августовски прохладную речную влагу, плеснул в лицо.

«Эх, заночевать бы на берегу, рыбки наловить да уху сварганить… — вздохнул сокрушенно. — Нельзя… Еще самого сожрут в сыром виде».

Вообще, следовало торопиться: до намеченного логова-ночлега в стародавнем сталкерском схроне еще два километра. Два километра в Зоне — серьезная дистанция, к тому же неизвестно, уцелел ли тот схрон и можно ли в нем заночевать.

Тропинка уходила круто от берега в правую сторону. Док немного подумал и решил двинуться по ней. Смущало то, что она хорошо утоптана. Значит, можно предвидеть встречу с исконными обитателями, протоптавшими тропинку. Радовало то, что на хоженой дорожке, как правило, нет аномалий.

Метров двести Док преодолел без приключений. Выбрался из густого пролеска на открытое пространство, взобрался на невысокий косогор и замер. В Зоне всегда ожидаешь нежеланной встречи с кем угодно и когда угодно. Вот только псевдогигант — один из худших визави. Док же неосмотрительно выперся прямо на законную территорию супермутанта. Быкочеловек мирно пасся на своем пастбище. Вырывал из земли с корнями всю подножную растительность подряд и запихивал ее в пасть с двумя рядами тупых широких резцов. Затем мерно жевал, звучно отрыгивал, снова вырывал и снова запихивал в пасть. Он наслаждался едой, своей жизнью мутанта, никого в гости не приглашал и не ждал. И тут на тебе! Незваный гость!

Псевдогигант выпрямился во весь свой чудовищный рост, люто повел несоразмерно маленькими глазками, мгновенно налившимися кровью, и хрипло взревел. Док попятился, снял предохранитель с подствольного гранатомета. В подствольнике кумулятивная граната, способная прожечь танковую броню. Оружие, конечно, основательное, но одной гранатой завалить псевдогиганта… Не факт, вовсе не факт!

А тут еще многоопытной своей сталкерской спиной Док почувствовал сзади движение. Тотчас развернулся боком, дернул головой. Точно, из подлеска вывалились три крупных кровососа. Твари явно шли по его следу той же тропинкой. Да, изменилась Зона: в былые времена кровососы, ночные хищники, никогда не выходили на охоту так рано.

«А вот это провал, Штирлиц, — с горечью констатировал Док, — вернее, кранты. И как все нелепо и глупо. Фраер хренов! Отдохнул на Багамах! Ничего, главное — семья с голоду не помрет. А мы… А мы еще повоюем».

Левой достал из кобуры на поясе «дезерт игл» — идеальное оружие и в ближнем, и в среднем бою. Скрестил руки. Псевдогигант — слева, под прицелом АКМ. Кровососы — справа, семнадцать разрывных пуль в их адрес. А шансы, один хрен, нулевые. Пальцы трепетно заиграли на спусковых крючках. Горячая, тугая, до скрипа в зубах, до красной пелены в глазах волна вдруг ударила в голову. Та волна, что била перед последним боем в головы спартанцев, берсерков, янычар, самураев. В славянском варианте она почему-то четко материализовалась в матерную фразу: «Х… вам в рот!!!»

Док разжал пальцы — оружие брякнулось на землю; медленно потянул из-за голенища берцев вакидзаси, оскалился и прохрипел, продавливая звук сквозь спазм:

— Ну… суки… давай…

Прищурился, глянул в последний раз на ясно солнышко — его затянула легкая тучка, — и стал в боевую стойку дзю-дзюцу. И… И внезапно его накрыла другая волна, теплая, надежная и ласковая.

«Спокойно, Док. Я с тобой».

Проиграли в предзакатных лучах призрачные блики, и по правую руку Дока материализовалось чудовищное матово-черное тело чернобыльской кошки. Багровая пелена спала с глаз. Док встряхнулся и обрел способность ясно мыслить.

— Ты, как всегда, вовремя, — произнес с привычной иронией. — Только нарисуй, пожалуйста, еще парочку своих фантомов, а то их больше.

— Их больше, но я — Чудо.

Химера томно потянулась, оскалила пасть и лениво рыкнула. Псевдогигант обиженно хрюкнул, развернулся поджарым мускулистым задом и уткнулся в траву. Кровососы присели на корточки, защебетали на своем птичьем языке и трусливо убрались по тропинке обратно в лес.

Док вытер рукавом со лба холодный предсмертный пот, подобрал оружие, а потом… Потом он положил руку на холку химеры, с нежностью потрепал жесткую, словно проволока, короткую шерсть, и Чудо ласково потерлась о его бедро твердым боком.

— А знаешь, чего мне сейчас хочется? — по привычке безмолвно вопросил Док.

— Знаю, — тотчас ответила химера. — Ты хочешь наловить в заводи рыбы, сварить уху, посидеть немного у костра и завалиться спать.

— Да. А как узнала?

— Я — Чудо.

Они бок о бок спустились по тропинке обратно к реке.

— Ты вернулся навсегда?

— Нет. У нас это называется отпуск. Через месяц я уйду, а через год опять вернусь на месяц.

— Ни фига себе отпуск!

— Опять используешь ненормативную лексику. А знаешь… пока я был там… у меня родился сын. Человеческий детеныш. Когда он подрастет, я во время отпуска приведу его в Зону. Надеюсь, ты возьмешь его под свое покровительство?

— Конечно, возьму, но, знаешь ли, вряд ли ему понравятся мои повадки, аппетит и… Ну, ты понимаешь…

— Понимаю, но ничего, пусть привыкает к суровой мужской жизни.

— Как знаешь, тебе видней, тем более что это твой, человеческий детеныш.

— Да, вот что интересно: а как у вас, химер, появляются детеныши?

— Не знаю.

— Ни фига себе ответ.

— Ты тоже используешь… ненормативную лексику. Но я правда не знаю.

Док вытянул из-за левого голенища короткую палочку — складное удилище. Леска, крючки, поплавок, направляющие кольца, крохотная катушка — все в рукоятке. Привычно споро собрал снасть. Акулу весом в тонну выдержит. Пригорюнился на минутку, определяясь с наживкой. Особого выбора не было. Ни каши, ни хлеба, ни макухи, ни опарыша, конечно, нет. Оставался банальный земляной червь. Он быстро нарыл лезвием вакидзаси из влажной земли у корневища клена десяток, наживил самого жирного на крючок, поплевал и забросил удочку.

Клев — на зависть любому рыбаку. Почти моментальный. Изголодалась местная, никем не пуганная рыбка. Карп хороший, на два килограмма. Док грамотно вывел его на пологий берег. Без подсака такого не вытащишь. Наступил ногой, подцепил за жабры и выбросил подальше в травку. Через минуту, не больше, рядом с первым забился второй карп. Помельче, но тоже увесистый. Еще через минуту — килограммовый лещ.

«Достаточно, — решил Док, — на ужин хватит».

Разумеется, при таком-то клеве хотелось еще порыбачить, но Зона, она и есть Зона. В ней всегда и во всем нужно знать меру.

Он быстро и сноровисто соорудил костерок, набрал из родничка, что тихо журчал рядом, полный котелок воды. Радиации не опасался. Здесь, на дальнем рубеже Зоны, фон давно вошел в обычные земные нормы. Почистил рыбу, разделал, нарезал крупными кусками. Через час уха, приправленная сухими специями, пакетик с которыми Док предусмотрительно бросил на дно объемного рюкзака, нестерпимо-аппетитно благоухала, пузырилась и булькала в котелке.

Кто не рыбак, тот не поймет, что такое обжигающе горячая уха… В сгустившихся сумерках, под тихий шелест клена, легкий плеск речной волны… Да под сто с прицепом сорокаградусной. Правда, плоская фляга Дока по неискоренимой сталкерской привычке была заполнена под самое горлышко чистейшим медицинским. Но если развести родниковой водой, то легко достигалась нужная концентрация. Поужинал на славу, вымыл котелок и блаженно растянулся на травке, закинув руки за голову. Загляделся в иссиня-черный небосвод, густо усеянный голубыми, розовыми, белыми звездами. С одной стороны догорал костерок, а с другой рядом с ним улеглась химера.

— А ты молодец, Док, — выполнил миссию. И… и вернулся цел и невредим. Зона, вернее, мы, ее обитатели, очень благодарны тебе.

— О-о-о, — протяжно зевнул Док. — Боюсь, рано вы радуетесь.

— Почему?

— Понимаешь, не все так просто… Человеческий мир совсем иной. И влекут к себе человека, всегда влекли, вещи, непонятные вам, вашему разуму. Иные ценности. Остались пройдохи, всегда готовые поживиться на артефактах Зоны. Например, «черные» торговцы. Им наплевать на достигнутые договоренности. И они будут по-прежнему запускать сюда свои жадные лапы. Хватает и авантюристов, и любителей приключений. Им тоже наплевать на любые договоры. Они лезли и будут лезть сюда, в Зону. Сталкеры! Этим сказано все! И я, между прочим, сталкер! Сталкер от Бога! Вы, конечно, будете с ними бороться. Своими методами и способами. И мировое правительство тоже будет бороться, причем отнюдь не ласковыми методами. Только у вас… у всех нас… есть проблемы. И большие. «Долг», возможно, признает договоренности и уберется из Зоны. Но «Монолит» — никогда. А еще остаются «черные» ученые, засевшие в лабораториях возле реактора. Так что… Война будет продолжаться, и я, если честно, не вижу, когда ей наступит конец. Но победителя в этой войне не будет.

— А ты? Ты! На чьей стороне ты будешь в этой войне?

Док прихлопнул комара на щеке, задумчиво потер переносицу.

— Не знаю… Скорее всего, на своей собственной стороне. Ну и… на твоей, лично твоей стороне. Не знаю… Поживем — увидим. А теперь, киска моя, давай спать.

— Я не киска, я — Чудо.

— Хорошо, хорошо! Ты — Чудо, — буркнул Док, повернулся на бок, сунул под голову рюкзак и тотчас заснул. Сладко и безмятежно. Как и положено спать под боком химеры по кличке Чудо.

Февраль 2011 г.