Коготь химеры

ГЛАВА 15

Док откинулся в кресле, призадумался. Легенду-то он себе составил убедительную. Вот только как воплотить ее в жизнь? Чтобы надежно и безопасно. Вспомнил, достал из кармана визитную карточку таксиста: «Дай-ка испытаю эту чертову „мыльницу“ под названием „мобильный телефон“». Он в мгновение ока набрал номер, поднес трубку к уху. Работает, зараза, работает еще одно чудо — чудо техники. Два длинных гудка, потом веселенькая мелодия и…

— Такси слушает.

— Здорово, шеф, — обрадованно гаркнул в трубку Док. — Помнишь таежника?

— Чего ж, помню, конечно.

— Ну, дык, нужно покататься по делам.

— Отчего ж не покататься? Когда?

— Да прям сейчас.

— Хорошо, через пятнадцать минут я жду тебя у входа в отель.

«Вот так… сервис на уровне, — в который раз с приятным удивлением отметил Док. — Все же Внешний Мир изменился в лучшую сторону. Да, хорошо здесь живется тем, у кого есть деньги. Но деньги — дело наживное. А как было в наше время? И деньги есть, а девать некуда. Главное, уровень сервиса какой был? Нахамят, наплюют в душу, пошлют подальше, и никто ни за что не отвечает. Нет, нынешний Внешний Мир мне по душе».

Небрежно сунув в карман брюк новоявленное золото, он обулся в свои стильные змеиные штиблеты, закрыл номер и быстро спустился по лестнице вниз. Пятнадцати минут еще не прошло, а такси уже ждало его у входа. Док по-хозяйски плюхнулся на переднее сиденье.

— Здорово, шеф!

— Здорово, таежник! Ну, тебя прямо не узнать — забурел, забурел. Куда прикажете, господин?

Нет, положительно таксист ему нравился. В чем-чем, а в людях Док разбирался неплохо — Зона научила. Мужик без лишнего гонора, но с чувством собственного достоинства и, похоже, с юмором дружит. Чувство юмора Док больше всего ценил в людях. Немолодой, и это, скорее, достоинство. А главное — отнюдь не дурак. И все же Док замешкался: стоит ли излагать свою легенду? Решил, что стоит. Легенда, она и есть легенда. Сказка, не более. А без надежного, опытного помощника ему не обойтись.

— Вот что, Колян, — имя Док вычитал на визитной карточке, — я тебе сейчас расскажу кое-что, а ты уж решишь сам, куда поедем. Меня, кстати, зовут Сергей.

Он протянул водителю руку. Тот пожал ее крепко, и это крепкое пожатие тоже понравилось Доку.

— Хорошо, Серега, рассказывай. Решим проблему.

— Понимаешь… — Док набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул вместе с текстом: — Мне нужно продать золото.

— Ух ты! — Таксист вздернул брови. — Неужто успел поиздержаться?

— Нет, не в этом дело. Ты куришь?

— Курю.

— Так давай перекурим спокойно.

Он достал пачку «Капитан Блэк», протянул ее водителю:

— Угощайся.

— Не, я свои. — Николай достал из кармана «Мальборо».

Прикурили, затянулись неспешно, готовясь к серьезному разговору. Доку нравился такой подход к делу, и все больше по душе был этот обстоятельный мужик.

— Так вот, Коля, — начал первым Док, — ты угадал совершенно точно: я действительно вышел из тайги. Что я там, в тайге, делал пятнадцать лет? Золотишко добывал, вот что! Старатель я, брат, старатель. И рыл, как крот, без просыпу все пятнадцать лет. И в люди почти не выходил. У нас там как? Намыл свою норму — сдал в контору. На вырученные кровные закутил на целый месяц в поселке, потом на оставшиеся купил патроны, соль, по мелочевке кое-что нужное и… снова месяцев на восемь в глушь, в тайгу, мыть золотишко. Так вот и живем.

Жизнь, если задуматься, хреновая. И не у меня одного такая. Главное — местные барыги достали. Закупочные цены грабительские. Дерут три шкуры. А на их стороне все: и деньги, и закон. Участковый мент — царь и Бог. Что уж говорить о начальстве повыше рангом. И все они повязаны и куплены. А кто рыпнется против… Сам понимаешь, тайга — место глухое…

Он выудил еще одну сигарету, подкурил. Таксист молчал, слушал внимательно, соображал.

— Так вот, — продолжил Док, — я ведь не один такой. Ну и порешили мы с мужиками: затеем свое производство. Бизнес свой откроем. Золотишко понемногу ныкаем, потом сами плавим и клепаем товар. Товар неказистый, но это золото — настоящее.

— Покажи, — коротко предложил таксист.

Док порылся в кармане и достал перстень, протянул водителю. Тот покрутил его в пальцах, прикусил, вернул Доку.

— Похоже, и вправду золото.

— Да золото, золото. — Док досадливо скривился. — Причем высшей пробы.

— Только, если честно, не очень-то ты похож на бедного забитого старателя.

— Да, теперь не похож. — Док самодовольно усмехнулся. — Потому-то ребята и отправили именно меня. У меня ведь, Колян, высшее образование. Высшее медицинское. Я — врач-хирург, правда, в прошлом.

— Ого! — Таксист уважительно покачал головой.

— Да уж…

— И много у тебя, Серега, рыжья?

— Много, Колян, много. Только это не мое личное… Хм… как ты сказал, «рыжье»? Надо запомнить… Это, как говорится, общак. Наш… таежный общак. И мне теперь нужно сплавить крупную партию рыжья.

— Как же ты протащил его через таможню?

— А вот это, Коля, тебя не касается.

— Ну да, кто же станет шмонать на таможне зачуханного бомжа? Понимаю.

Таксист выщелкнул из пачки очередную сигарету, задумался надолго и всерьез. Док терпеливо ждал решения.

— Ладно… — Николай решительно загасил сигарету. — Мой процент будет?

— Будет, Коля, будет. И хороший процент.

— Тогда так. Поедем сейчас на рынок. Знаю я одну солидную контору. Только имей в виду: все скупочные конторы держат бандюки. Они еще хуже ваших барыг. Потому сказку твою нужно переделать. Вот придешь ты со своим «голдяком» — так, кстати, по-блатному называют перстень, который ты мне показал, — и у тебя, если это действительно золото высшей пробы, начнут выпытывать: «Откуда дровишки?» Деликатно так начнут — ребята ушлые, опытные. Лучше говорить правду, но не всю. Если расскажешь вот так, как мне — стоят, мол, за мной мужики-старатели, сирые и нищие, — то тебя отследят и… замочат. Золото, конечно, заберут, но уже в свой, бандитский, общак. Вот такая, брат, суровая действительность.

А базарить нужно следующее: «Я всего лишь пешка, шестерка. Но крышуют меня очень крутые ребята. И они за свое рыжье глотку порвут любому. Хотите работать — давайте по закону. По их, бандитскому, закону. Наш товар — ваши бабки. И без кидалова. Иначе — разборка будет крутая». Но… Чего это я тебя гружу?

Таксист озадаченно потер нос, прищурился, поглядел сквозь окошко куда-то вдаль.

— Для первой встречи достаточно будет показать пару «голдяков» и…

— Еще цепочку можно?

— Да… Эх… если бы я пошел… Ты же и в самом деле младенец в джунглях.

— Так иди ты, — решительно предложил Док.

— Не… я потом пригожусь. Сам поймешь зачем.

Он достал еще сигарету, последнюю в пачке, размял ее по неискоренимой совдеповской привычке пальцами, выдохнул задумчиво дым.

— Понимаешь, Серега, люди они страшные… Им человека убить, что три пальца обмочить. Если все, что ты говоришь, правда, они тебя сделают на раз. Я лично сомневаюсь, что ты говоришь всю правду, но человек ты, похоже, хороший. Я ведь в людях разбираюсь — работа такая. Видывал я людей много и разных. Мне тебя жаль и…

— И, — перебил его Док, — я, Коля, тоже не пальцем деланный. Если честно, послали меня сюда такие… люди, что твоим бандитам и в самых жутких снах не снились. А если нужно кого замочить или уделать, то… Поверь: я действительно добрый и покладистый. Никого без нужды не обижаю и искренне уважаю в человеке человека. Но если дело доходит до драки, со мной лучше не связываться. Потому, Коля, учи меня: что делать, что говорить, как себя держать. А если дело дойдет до разборки, то еще посмотрим, кому три пальца обмочить, а кому обмочиться с головы до ног.

— Хорошо, верю. — Таксист решительно врубил первую передачу и тронул свой «опель» с места. — Слушай внимательно и запоминай.

В ювелирный магазин Док вошел уверенно — хозяином жизни вошел. И то: прикид соответствовал. Скучающим взором обвел витрины, уставленные дешевым расходным товаром. Заодно оценил боевую обстановку. За столиком — миловидная девушка с непременным бейсиком на белоснежной блузке: «Ирина». В углу — снулый охранник. Здоровенный, ленивый и рыхлый. Таких в Зоне урабатывали на раз даже самые дохлые сталкеры, и такие в Зоне не выживали. Короче, боевая обстановка крайне благоприятная и никакой угрозы со стороны.

— Что вас интересует? — Девушка прытко сорвалась со своего места и дежурно улыбнулась. — У нас предложение на любой спрос и… — она выжала из своей улыбки все возможное, — на любой вкус.

— А мне, милая, не купить нужно, а продать. — Док тоже скроил на своем лице некое подобие улыбки. — Вы ведь скупаете золото?

— Да, конечно, я сейчас приглашу нашего ювелира.

Вот на «ювелира» Док отреагировал крайне негативно. Сработал «чеченский» инстинкт. «Лицо кавказской национальности». Ну, никак не мог он вытравить из сознания этот шовинистский стандарт. И сколько знал их, нормальных, настоящих мужиков — и грузин, и армян, и азербайджанцев, и тех же чеченцев, — все равно враг. Почему враг — одному Аллаху известно.

Кто и когда вколотил ему в башку этот стандарт, непонятно. Но вколотил же. И еще: в Зоне Док знал только одного сталкера-кавказца — армянина Ашота. И как только Ашота занесло в Зону? Тише воды, ниже травы, неприметный, услужливый и немногословный, мелкий и тщедушный… Эдакий серый мышонок. Но сталкеры его уважали. И не за то, что он два километра тащил по Зоне на своем тощем хребте раненого стокилограммового Кин-Конга, а затем еще и выходил. А за то, что жил в его слабом теле сильный сталкерский дух. Неукротимый, непримиримый, никем и ничем не сломленный рыцарский дух. И ходил он по Зоне — дай Бог каждому.

В ювелире, похоже, дух Ашота и не ночевал, хотя внешностью они мало отличались. Тот же армянский стандарт. Только глаза, глаза… Ашот хоть и забивался всегда в угол, но глаз не прятал. Смотрел прямо и гордо. Глаза ювелира ни на секунду не находили себе покоя.

Док задал тон, как и учил таксист Коля, — уверенный, нахальный, хотя и простоватый. Давалось без особых усилий — в нем, похоже, медленно умирал великий артист.

— Привет. — Док бесцеремонно сунул ювелиру крепкую руку. — Серега. А ты кто будешь, мил человек?

Ювелир отвел глаза в сторону — плохая примета, которая еще раз подтверждала первое неблагоприятное впечатление. И рука у него была вялая, неуверенная. Эдакое щупальце медузы. И рукопожатие не настоящее мужское, а так — прощальный писк умирающего лебедя.

— Тигран.

— Ого! Тигр, значит, — вот так я и буду тебя называть.

Такое обращение ювелиру явно польстило.

— Значит, Тигр, ты тут главный?

— Ну… вроде я. Я — директор.

Говорил он, конечно, с акцентом, но легким, почти неуловимым. Док лингвистикой никогда не интересовался, однако в свободное от работы время не раз задавался вопросом: почему кавказские нацмены, сколько бы они ни тужились и ни пыжились, сколько бы времени ни жили и ни вращались в русской языковой среде, так и не могут досконально и безукоризненно освоить великий и могучий? Хотя бы в разговоре. Впрочем, вопрос второстепенный, и ответ на него могли найти только сами кавказцы.

— Это хорошо, Тигр, что ты тут самый главный. Я хочу тебе кое-что показать. Но разговор, сам понимаешь, не для посторонних глаз и ушей.

Ювелир на мгновение замешкался, еще раз коротким, но цепким взглядом оценщика мазнул по Доку, принял решение:

— Идемте в мой кабинет, посмотрим.

— Да ты, Тигр, попроще будь, а то на «вы» перешел.

— Хорошо… Серега. Пошли ко мне.

Он обменялся с охранником понимающим и, как ему казалось, незаметным взглядом, после которого охранник подобрался и привел себя в состояние боевой готовности. Затем гостеприимно взмахнул рукой в направлении узкого темного коридорчика, что вел в подсобные помещения магазина. Обстановку кабинета, в который Тигран провел сталкера, Док не мог оценить объективно — давно не вращался в светском обществе. Но по его сталкерским понятиям кабинет был обставлен просто шикарно.

Мягкая мебель — три кресла и небольшой диванчик — обтянуты светлой кожей. Шкаф, стол, тумбочки — добротные, орехового дерева, сделанные искусно, со знанием дела и на века. Похоже, работал мастер-краснодеревщик по индивидуальному заказу. Во всю стену — плоский экран телевизора. Док уже знал, что такие телевизоры в «продвинутом» народе именуют «плазма». Конечно же, компьютер со всеми возможными прибамбасами.

«Нужно срочно освоить компьютер и этот гребаный Интернет», — машинально поставил ближайшую задачу Док.

Большая картина над креслом, на которой был изображен водопад, явно была написана не рукой мастера-художника, но наверняка впечатляла, как понимал Док, даже простого обывателя, далекого от искусства. Выполненная в двухмерном стереопространстве, подсвеченная невидимыми лампами, она поражала яркостью красок и абсолютно достоверной передачей живописной действительности. Главное — картина жила. Низвергались вниз струи воды, играли в свете радужные брызги, кружилась вокруг камней жемчужная пена, трепетала под легким ветерком листва деревьев, окаймлявших природную чашу водопада. И все это сопровождалось звуковым эффектом: шум-плеск воды, пение невидимых птиц, шелест листьев. Шедевр современного искусства, да и только.

«К черту лирику, займемся физикой!»

Док бесцеремонно и без приглашения опустился в кресло за столом — напротив директорского, закинул ногу за ногу и достал из кармана сигареты «Капитан Блэк». Ювелир занял свое кресло, еще раз скользнул по сталкеру крысиными глазенками, нашел наконец должные интонации и стиль. Так ему, во всяком случае, виделось.

— Так что ты, Серега, собрался мне показать?

Док пошарил в кармане и выложил на столешницу толстенную цепочку и массивный «купеческий» перстень. Загорелись, ох как загорелись оченята ювелира! Как ни старался он спрятать свой интерес, жадное «эго» ростовщика и пройдохи так и поперло наружу из тухлой дешевой душонки. Тигран небрежно взял цепочку, покачал ее на ладони. Затем повертел в коротких пухлых пальцах перстень. Выдвинул ящик стола, достал оттуда лупу, аптекарские весы, пузырек с кислотой, пипетку. Еще какой-то прибор, предназначение которого было совершенно неизвестно Доку. Заколдовал над золотом, словно древний алхимик.

«Похоже, парень немногословный, — сделал очередной вывод Док. — Это хорошее качество, мне нравится».

Пока ювелир манипулировал с золотом, Док подкурил сигарету, по-хозяйски придвинул к себе пепельницу. Ждал терпеливо, голоса, как и хозяин магазина, не подавал — держал уверенную и достойную паузу. Тигран, закончив священнодействие, отодвинул изделия, вздохнул.

— Ну, что я скажу, дорогой. Откровенно скажу, тебя обманывать не стану. Золото хорошее. Высшей пробы. Я честно скажу: даже никогда не видел такого. Я! — Он вдруг удивился самому себе. — Ха… Я никогда такого хорошего золота не видел! Но… где же проба? И еще, дарагой, только нэ обыжайся… Понымаешь… — От скрытого внутреннего волнения его акцент заметно усилился. — Тыпер скажи ты мне честно, гдэ взял?

Док пустил в его сторону густую струйку ароматного дыма.

— Где взял, спрашиваешь? Тебе, дорогой, скажу откровенно: из дальневосточных рудников, о существовании которых знают только… только немногие люди. Ты убедился в качестве рыжья?

— Да.

— Так вот…

Док приподнялся, наклонился вперед, уперся локтями в столешницу, зафиксировал надежно бегающий взгляд ювелира и шепнул значительно:

— У меня много золота. Очень много.

— Сколько? — Зрачки Тиграна расширились, и жадный неукротимый блеск озарил их изнутри сиянием разгоревшейся алчности.

— А сколько сможешь купить, столько и будет, — отрезал Док. — Хочешь — тонна. Хочешь — две. Только не сможешь ты, сявка, все купить. Кишка у тебя тонка. А потому выводи меня на серьезных людей. На тех, кто сможет купить крупную партию товара.

Ювелир вскочил стремительно — сказывался южный темперамент, метнулся к шкафчику на стене, достал из него бутылку коньяка, армянского конечно, — пузатые коньячные бокалы горного хрусталя. Затем переметнулся к холодильнику. Буквально через минуту на столе перед Доком красовался полный джентльменский набор: и лимончик нарезанный, и сыр с плесенью, и салями, и конфетки в вазочке. Кофе пообещали через пять минут — настоящий, заварной.

Док за суетой ювелира наблюдал с усмешкой в душе, но внешне одобрительно форсил: так ведь и положено подсуетиться перед знатным клиентом.

Тигран, подтверждая репутацию молчуна, метался безмолвно, но деловито и рационально. Наконец обеспечил все нужное для серьезного делового разговора и вернулся в свое директорское кресло.

— Что ж, наливай, — благосклонно согласился Док. — Примем по сто за более плотное знакомство и деловое сотрудничество.

Приняли, закусили неторопливо. И сыр, и колбаса, понятное дело, были отменного качества. Вот бы знать Тиграну, что его солидный клиент в жизни не смаковал подобных деликатесов. Удивился бы, наверное, безмерно. А Док в душе прикалывался сейчас и над собой, и над ювелиром. Тигран, похоже, до сих пор переваривал предложение о масштабной сделке, проворачивал все возможные варианты и искал в них максимальную выгоду. Наконец созрел.

— Так, говоришь, дорогой, тонну можешь поставить?

— Могу и две, — хмыкнул Док, — нет базара. Сколько нужно, столько и поставлю. Только имей в виду, за мной стоят такие люди, что… Тигренок, ты ж не вчерашний и не пальцем деланный, а потому должен понимать: пойдет что-то не так, вздумает кто кого кинуть, разборка будет по полной. Бабки можно крутить бешеные, но и спрос за эти бабки будет конкретный.

— Да понимаю я, все понимаю, дорогой. — Он прервал тираду — в кабинет с подносом, на котором дымились крохотные чашки с кофе, вошла продавщица. Он подождал, пока она поставит чашки на стол, проводил девушку нетерпеливым взглядом и продолжил: — Но и ты пойми меня, дорогой. Денег, чтобы купить у вас всю партию, у меня нет. Я, конечно, могу вывести тебя на серьезных людей. Но… где гарантия, что вы потом меня не кинете? А самое главное, где гарантия, что ты не подстава и не мент?

Док рассмеялся искренне и открыто.

— Где гарантия, говоришь? А чем рискуют твои большие люди? Что, у них нет лицензии на торговые операции с золотом? Что, на изделиях так трудно наклепать пробу? И основное: неужто они будут проворачивать сделки через себя и на свое имя? Не смеши, дорогой. Любой дурень поймет: товар левый. Незаконный товар, как и паленая водяра. Потому и цена ему соответственная будет, но об этом позже. Договоримся. А ведь золотишко высшей пробы — сам говоришь. И личные твои гарантии…

Док сунул руку в карман и высыпал на стол, между чашками и блюдцами, еще десяток перстней и колец.

— Это — за посредничество. Уже в накладе не останешься. А с каждой сделки будешь получать процент — малый процент, но… Ты прикинь: с каких оборотов? Конечно, в этом пункте я могу дать тебе только свое слово. Но мое слово, знаешь ли… Да что мы тут базарим не по делу? Есть бабки — есть товар, хороший товар. Все. А то, что я подстава, мент… ой, не могу, не смеши, Тигранчик!

Ювелир придвинул к себе еще один перстень, задумчиво потер его пальцами, словно впитывал через кожу непреодолимую вечную силу проклятого металла, вздохнул протяжно.

— Что я тебе скажу, дорогой… Конечно, я согласен. С людьми, вернее, с человеком, сведу завтра. Когда тебе удобно?

— Вот это другой базар, а то гарантии ему, понимаешь, давай. Наливай, будем конкретно по делу базарить.

Встречу Док обставил серьезно. Нанял для представительства в частном охранном агентстве двух мордатых, накачанных телохранителей и большой черный джип «лэндкрузер». Деньги на операцию обеспечил Колян — «слил», как говорил таксист, на «черном» рынке двести граммов самодельного золотого лома. Николай вообще всего за несколько дней знакомства успел стать не только советчиком, но и «правой рукой» Дока. И Док ни на секунду не усомнился ни в способностях, ни в преданности нового друга. Потому и следовал его наставлениям строго и безоговорочно. Как в старые, добрые времена беспрекословно и послушно выполнял указания Хомяка. С охраной и машиной разобрались легко, а вот над предполагаемым внешним видом призадумались.

В конце концов выбрали самый простой прикид: спортивный костюм, кроссовки и кожаная куртка. Почему решили разыграть подобный психологический этюд с одеждой? Учитывали серьезные аргументы. Даже Док прекрасно понимал: если Тигран сведет его с действительно серьезным деловым человеком, его костюм и змеиные туфли в глазах визави не прокатят. На том наверняка будут дорогущие эксклюзивные шмотки, туфли, часы и все, что создает облик преуспевающего бизнесмена. Новорусский стандарт — этим сказано все. Док в такой стандарт пока не вписывался. Понял это совсем недавно — два дня назад, когда посетил элитный ресторан и понаблюдал за его завсегдатаями. Главное — понял. Потому и решили с Коляном: лучше выглядеть белой вороной. Подобный облик тоже внушает должное почтение. Судят о человеке, как ни крути, по его уму, а еще больше — по его делам и поступкам.

Колян произнес по этому поводу целую тираду:

— Если мужик беспонтовый, но при конкретных бабках, то его больше уважают, чем понтярщика в прикиде от Версачи, с «ролексом» на руке, но с х…м в кармане. Мне, например, глубоко по фигу, как одет клиент. Но если у него на кармане толстый пресс соток, он отстегивает из него и не требует сдачи, сколько бы там ни полагалось — двадцатка, полусотенная, — я его уважаю, не могу не уважать. А если он разодет, как миллионер из Чикаго, но жадной трясущейся лапкой тянется к двум паршивым гривнам сдачи, я на него плюю. Дешевый понтярщик, а не человек. Вот так.

В логике таксиста имелись, конечно, уязвимые места, но в целом Док с ней соглашался. Соглашался и принимал, потому и отправился на встречу в спортивном костюме и кроссовках. В глазах телохранителей, которые подкатили на своем шикарном джипе, он, конечно, прочитал немой укор, но проигнорировал его и гордо влез на заднее сиденье через услужливо распахнутую перед ним дверь.

Парни знали свое дело: охранное агентство, в котором они служили, считалось в Киеве самым лучшим. Тут уж Колян расстарался в полной мере. Старший из них, не по возрасту, а по чину, повернулся к Доку:

— В чем состоит наша задача?

— Задача очень простая… э… как тебя зовут?

— Игорь.

— Отлично, Игорь. А меня — Сергей Николаевич.

Он протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Крепкое, по-настоящему мужское рукопожатие Доку нравилось.

— Так вот, Игорь, задача крайне простая. У меня назначена деловая встреча с очень важной шишкой, а ваше дело — создавать видимость или, как говорит мой друг, «колотить понты». Ничего экстремального не предвидится, а если кто все же вздумает покуситься на мою драгоценную жизнь, мне, поверьте, ваша защита не понадобится.

— Хорошо, поняли, Сергей Николаевич. Где будет проходить встреча?

— В ресторане «Монако», в двенадцать ноль-ноль.

Тут уж брови телохранителя удивленно поползли вверх — при всем профессионализме он не смог сдержать эмоций.

— Хм… извините, конечно, Сергей Николаевич… это не наше дело, но… ресторан «Монако» — один из лучших ресторанов Киева, элитный ресторан. А ваш внешний вид…

— Знаю, знаю, — отмахнулся Док, — не соответствует принятым стандартам. Если хочешь, поясню. Я, конечно же, мог одеться приличнее, но видом своим намерен продемонстрировать, что мне глубоко безразличен общественный статус визави.

На лице телохранителя отразилось легкое недоумение — он, похоже, ничего не понял из заумной тирады временного своего шефа.

— Хорошо, объясняю проще, Игорек: х… я хотел ложить на жирную свинью в смокинге, которая явится на встречу. Я ему нужен. А он мне — как хрен с бугра. Будет выпендриваться, найду другого. Теперь понятно?

— Теперь понятно, — хмыкнул телохранитель. — И знаете что…

— Ну говори, не стесняйся.

— А вы мне нравитесь, Сергей Николаевич.

— Спасибо, я и сам себе нравлюсь.

Появление Дока в его «прикиде» в элитном ресторане «Монако» действительно произвело настоящий фурор. Фурор тихий, незаметный для неопытного взгляда, но настоящий. Как Док понимал обслуживающий персонал! Вышагивает гордо через грандиозный холл эдакое чмо в дешевеньком спортивном костюме, кожаной куртке, кроссовках, а за его спиной бдительно таращатся по сторонам два красавца-телохранителя в строгих стильных костюмах. Свято блюдут, значит, свое единственное и неповторимое сокровище.

Шоу началось еще на входе, когда обалдевший, загипнотизированный и видом, и суровым взглядом Дока швейцар движением зомби распахнул перед ним тяжелую дверь. А как рьяно подскочил метрдотель! Видывал он виды, конечно, видывал, но подобного… Да, терлись здесь богемные дивы и звезды в экзотических, эксклюзивных нарядах от мировых кутюрье. Да, позволяли себе иногда нувориши, меценаты и чинуши высшего ранга эдакую простоту в одежде — неказистую, даже слегка мятую рубашку (на спине мятую, в том месте, где она, рубаха, соприкасается с кожей сиденья лимузина). Светлые неглаженые штаны позволяли себе, легкие «теннисные» туфли. Но чтобы вот так, в расходном спортивном костюме, да в кроссовках, да по малиновому ковру, гордо и независимо…

Нет, подобного персонал «Монако» точно не видел. В душе Док наслаждался произведенным эффектом и потешался неимоверно, но вида не подавал. Хранил на беспристрастном лице отрешенное, вдумчивое и строгое выражение.

— Вам что угодно, отобедать или… — Ошарашенный метрдотель, похоже, никак не мог найти ни нужного тона, ни нужных выражений.

— Или что? — окончательно срезал его Док. — Что еще можно делать в ресторане, если не обедать?

Бедняга поник окончательно, но все же нашелся.

— Ну… не знаю, просто у нас есть отдельные кабинеты и…

— Это со шлюхами, что ли, развлекаться? — перебил его Док. — Хорошенькое заведение у вас, как я погляжу, нужно почаще захаживать.

— Почему со шлюхами? — обиделся метрдотель. — Если, положим, вы хотите провести деловую беседу и не желаете, чтобы посторонние видели вас и вашего собеседника. Гарантируем полную конфиденциальность.

— Именно такая конфиденциальная встреча у меня и назначена — с Юрием Александровичем. Ровно в полдень. Сейчас ровно без трех минут двенадцать, а мы с тобой здесь лясы разводим. Я опаздывать не привык.

Метрдотель расплылся в радушной улыбке.

— Господи, что же вы сразу не сказали. Вас уже ждут-с. Позвольте вас проводить.

Он засеменил перед Доком, а Док пошел вслед за ним степенно и благообразно — в своих-то кроссовках. Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, свернули по коридору направо и встали перед лакированной дубовой дверью с вычурной бронзовой ручкой. Дверь словно по команде распахнулась, и Док уверенно шагнул в проем. Телохранители прошли вслед за ним, оглядели помещение и, не обнаружив ничего угрожающего, ретировались, закрыли за собой дверь и встали у порога.

Нельзя сказать, чтобы Юрий Александрович внешне являл собой нечто неповторимое и прекрасное. Скорее наоборот: если не свинья в смокинге, то точно индюк в белой рубахе. Краснорожий, с длинным висячим носом и тонкими поджатыми губами, он походил именно на этого представителя отряда пернатых. Торчащие большие уши-лопухи. Узкий, покатый лоб. Лысина во всю голову. Глаза колючие, злые под слегка припухшими веками. Вот и весь портрет. А еще — грубые руки, руки душителя, с густо поросшими серым пухом пальцами.

Он привстал из-за длинного стола, протянул Доку лапу, скривился в некоем подобии улыбки.

— Боже мой, зачем вам такая уйма охранников? Здесь вам никто не угрожает. Что ж, давайте знакомиться. Юрий Александрович.

— Взаимно приятно, — осклабился Док. — А я по батюшке Николаевич. Но можно по-простому — Сергей. А охрана, извините, не прихоть. Мои боссы настояли. Хотя переживают больше не за мою драгоценную жизнь, а за возложенную на меня миссию.

Он уверенно занял место на противоположном торце стола, поискал глазами официанта. Его собеседник понимающе кивнул.

— Я удалил официантов, чтобы не мешали беседе. Знаете, у меня такое правило: вначале говорим о деле, а потом обедаем и за обедом болтаем о разных пустяках. Принимается?

— Замечательное правило! Я обеими руками «за».

— Итак… — Юрий Александрович прищурился, поймал взгляд Дока. Это ему удалось легко — сталкер глаз не прятал и смотрел прямо в лицо собеседника. — Я человек откровенный. За это качество меня и ценят в определенных кругах. Так вот… Когда Тигран рассказал мне о предполагаемой сделке, я ему, признаться, не сразу поверил. Когда же он показал мне изделия, я заколебался. Короче, я намеренно не пригласил Тигрика на нашу встречу. И сразу задаю один простой вопрос: две тонны золота — это шутка или неудачный… хм… понт?

Док выдержал пристальный взгляд дельца, крепко сжал челюсти, процедил сквозь зубы:

— Разве с подобными вещами шутят? Или понтуются перед людьми вашего уровня?

Юрий Александрович пожал плечами.

— Всякое случается. Встречаются, знаете ли, иногда эдакие… отморозки.

Док достал своего «Капитана Блэка», поискал глазами пепельницу. К сожалению, он стал много курить в последнюю неделю и не придерживался сталкерского графика. Подкурил, затянулся многозначительно, пустил в потолок облачко сизого дыма.

— Так вот, Юрий Александрович, две тонны — ерунда. Мы можем поставить в год десять тонн. Если напряжемся, то и двадцать. Больше не сможем.

Он умолк, ожидая реакции собеседника. Реакция на такое предложение не могла быть немедленной и адекватной. Док понимал дельца — подобное сваливается на голову раз в жизни и находит голову избранного. И сейчас он начисто выбил Юрия Александровича из седла. Тот даже встал со своего кресла и нервно заходил по кабинету.

— Успокойтесь, — благожелательно, с доброй улыбкой посоветовал Док. — Я тоже человек откровенный, а потому, предвидя ваши вопросы, поясняю вкратце. Вы… вы присядьте и спокойно выслушайте.

Он дождался, когда собеседник наконец вернулся в свое кресло, и начал говорить — тихо, вкрадчиво, убаюкивая и завораживая интонациями:

— В начале девяностых годов, когда Советский Союз вышел из Анголы, несколько предприимчивых людей разных национальностей и гражданства объединились и выкупили один из золотых рудников. Ну… не только золотой, еще урановый и бокситный. Разработка недр велась успешно и интенсивно до позапрошлого года. Но в прошлом году сложились такие обстоятельства… Впрочем, о них вам знать необязательно. Короче, золотодобывающее производство, которое работало совершенно легально, потерпело крах и прошло процедуру банкротства. Официально рудник не работает, а неофициально — работает, и еще как. Добыча ведется полным ходом. Но со сбытом возникла серьезная проблема. А потому в разные страны были посланы эмиссары. Меня, как украинца, отправили сюда, на Украину. Естественно, что работаю я… как это по-шпионски, нелегально и не намерен светиться.

Рискованная, конечно, затея, тем более что я не был на Украине пятнадцать лет и не имею абсолютно никаких связей в местном деловом мире. Потому и пошел столь экстравагантным и ненадежным путем. Однако мои боссы мне доверяют всецело и возлагают на меня большие надежды. И я прекрасно понимаю, что даже ваш капитал не позволяет освоить такое количество предлагаемого товара. Зато у вас обширные связи в деловом мире Украины и… и мы бы могли сварить вкусную и жирную кашу. Естественно, что наши закупочные цены на золото ниже мировых.

Док умолк и вопросительно уставился на собеседника. Тот уже малость оклемался и выглядел вполне дееспособно. Тем более что легенду Док придумал очень убедительную. Поверить в нее легко, а проверить — трудно. Юрий Александрович задумчиво выстучал пальцами по столешнице какую-то мелодию и, все еще нерешительно, выдохнул:

— Уф… хорошо, но как вы собираетесь вывозить товар?

— О, очень просто. Бокситный рудник продолжает работать легально. А потому золото мы будем совершенно законно вывозить под видом алюминия. У нас разработана технология, и наш слиток золота по внешнему виду невозможно отличить от алюминиевого слямба. Только по весу можно догадаться. Впрочем, эти детали вам знать тоже необязательно. Главное, чтобы вы немного помогли в решении таможенных формальностей. А для того чтобы псевдоалюминий превратился в золото, мне достаточно небольшой лаборатории. Из нее вы и будете забирать слитки. Самовывозом, так сказать, — хмыкнул Док. — Вот и все детали несложного, но чрезвычайно выгодного бизнеса. А о цене договоримся.

Юрий Александрович снова встал и заходил по кабинету, но уже спокойно — в поисках творческого решения. Творческое решение вызрело не скоро — минут через пять беспрерывного барражирования челноком, но вызрело.

— Вот что… На следующей неделе я сведу вас с Равилем Сейфулиным. Я, знаете ли, человек его команды, и только он, и никто другой, сможет провернуть подобную операцию.

Док последние дни только и делал, что читал периодическую прессу да смотрел телевизор. Входил в курс дела и текущую политическую обстановку. А потому имя Равиля Сейфулина было ему так же хорошо известно, как и всей стране. В рейтинге самых богатых людей Украины — по версии журнала «Форбс» — он занимал второе место, а в мире — двадцатое. Именно та фигура, которая нужна была Доку.

— Вот этого я от вас, Юрий Александрович, и ожидал. — Док удовлетворенно кивнул. — Равиль Ренатович может решить все проблемы — к взаимной выгоде и удовольствию.

— Когда сможете поставить первую партию товара? — Делец наконец-то решился взять быка за рога.

— Если договоримся, то уже в следующем месяце.

— Отлично. А знаете… отчаянный вы человек, Сергей.

Док усмехнулся самодовольно, но ответил скромно:

— Не такой уж отчаянный. Просто я ничем не рискую. Ну, что с меня возьмешь, кроме счета в банке? На кармане у меня ровно двести гривен, а потому обедом будете угощать вы.

Юрий Александрович рассмеялся хрипло, но искренне.

— Вы еще и забавный человек. А скажите откровенно, вот этот ваш дешевый спортивный костюмчик и кроссы… Это для того, чтобы продемонстрировать пренебрежение к собеседнику или чтобы подчеркнуть свою уникальную неповторимость и независимость?

Док в свою очередь рассмеялся, и тоже искренне.

— Вы очень умный и наблюдательный собеседник. Скажу откровенно: и то, и другое. Но, заверяю вас, на встречу с Равилем Ренатовичем я оденусь согласно законам придворного этикета. А теперь заказывайте обед по своему усмотрению, и будем болтать о пустяках.

Они поболтали за обедом о пустяках, и Док откланялся…

Все-таки его временная наемная охрана честно отрабатывала деньги, немалые деньги. Они проехали два квартала, водитель обменялся с командиром многозначительным взглядом, получил в ответ утвердительный кивок и вдруг резко вывернул вправо, в боковой проулок, на красный свет. Поддал газу, потом сбросил, попетлял немного в лабиринте улиц, снова выехал на одну из центральных магистралей. Док плохо ориентировался в незнакомом городе, вернее, совершенно не ориентировался. Но водитель, похоже, знал свое дело туго. Он снова на мгновение повернулся в сторону начальника, но теперь сам утвердительно кивнул. Игорь обернулся, и лицо его, до сих пор уверенно-расслабленное, напряглось, а в глазах появился блеск, свойственный представителям его профессии, — достойным представителям, когда нос чует опасность, а труба подает тревожный сигнал и зовет на подвиги.

— Сергей Николаевич, за нами «хвост»! Причем «хвост» достаточно профессиональный. Грамотно ведут. Не светятся, но держатся за наш задок четко. Черный «Хюндай-таксон». Модель интересная. Движок у этого «ху…дая» 2,7 кубиков. Джип небольшой, легкий, маневренный, городской, можно сказать, но с такой тачкой трудно и на шоссе погоняться. Дело не в том…

— А в чем? — Док, немного разомлевший после сытного обеда, встряхнул головой и вернул себя в состояние полной боевой готовности.

— Извините, если позволите, небольшая, чисто профессиональная, информация. Она важна.

— Давай.

— Понимаете, существует два основных вида, или разновидности, слежки… — Игорь озадаченно поскреб затылок — подбирал, видимо, нужные слова. Подобрал наконец. — Так вот… Первый вид — слежка явная, открытая, ну… наглая. По беспределу, короче говоря. Ее используют, когда нужно… ну… загрузить объект. Заставить его нервничать. Дать понять, что он «под колпаком», что ему, если что, «кранты», как говорится. Второй вид слежки — действительно скрытая, в натуре, тайная, настоящая слежка. Это когда об объекте нужно узнать все, но так, чтобы он об этом не догадывался. Так вот… — он решительно выдохнул, — я со своими ребятами давно работаю, и поверьте, ребята у меня тертые, а я тоже лаптем щи не хлебал. Да! Сергей Николаевич, сейчас за нами «хвост» второго типа. И я без понтов отвечаю: если бы не… хм… высокая квалификация водителя нашей группы, мы бы хрен эту слежку заметили.

Док, огорошенный, в свою очередь почесал затылок. Что он мог сказать в ответ, что предпринять? В большом чужом городе он словно младенец в джунглях. И в чисто шпионских играх на асфальте ничего не разумел. Даже машину водил плохо. В Зоне, правда, сложилась как-то похожая ситуация, когда на «хвост» ему села группа «Монолита». Сунулся он тогда… нет, не чисто случайно, а из профессионального сталкерского интереса, из сталкерского гонора, на подконтрольную «Монолиту» территорию. Трофеи достались важные: два знатных артефакта — «пирамида» и «красное сердце».

«Монолит» не прощал сталкерам подобных наглых проделок. И дело даже не в том, что Док фактически украл у группировки два ценных артефакта. Доку довелось увидеть то, чего никому, кроме «монолитовцев» руководящего состава, видеть не полагается. Оказалось, что он влез на территорию базы, где проводились одному ему, «Монолиту», понятные эксперименты над зомби. Дока совершенно не интересовали научные изыскания группировки, которую сталкеры характеризовали двумя емкими словами с восклицательным знаком в конце: «Полные отморозки!» Но он со свойственной развитому человеку любознательностью и с присущим цивилизованному человеку и врачу возмущением целый час наблюдал, как облаченные в белые халаты, надетые поверх черных комбинезонов, «ученые» монолитовцы гоняли нагруженных пятидесятикилограммовыми мешками с песком зомби по кругу. Ни на секунду не давая несчастным остановиться и передохнуть, они обрушивали на головы зомби удары резиновых дубинок, едва те замедляли движение. В конце концов Док сплюнул, выругался матерно и постарался незаметно свалить. Не удалось незаметно. Ему, как и сейчас, «сели на хвост». Только то была, по определению Игоря, даже не «явная слежка по беспределу», а погоня, преследование с целью уничтожить.

«Но у меня в Зоне… — Док вдруг поймал себя на выражении „у меня в Зоне“! — Да, Зона действительно давно стала „моей“. И в „моей“ Зоне я оторвался от „Монолита“ легко и изящно». Тогда он был на пике спортивной сталкерской формы, даже издевался в глубине души над неуклюжими, тупыми, но упрямыми монолитовцами. Завел их на «свою», вернее, на общую сталкерскую территорию, закружил там в лабиринтах Припяти, а затем растворился в бывшем городе, на прощание беззвучно завалив трех особо рьяных монолитовцев своим верным вакидзаси.

«Да! Были времена! — грустно констатировал про себя Док. — Но что же делать сейчас, учитывая сложившуюся ситуацию?»

Выхода, собственно, не оставалось, и он озвучил свой вопрос вслух. Игорь, похоже, ожидал этого. Он улыбнулся слегка, самыми уголками губ.

— Есть, конечно, вариант. Грамотный вариант, но… — Он замялся.

— Ну говори, говори.

— Это будет стоить дорого.

— Да ты не жмись. — Теперь чуть заметно усмехнулся Док. — Разговор сейчас не о деньгах, а о деле. Вот и говори дело.

Главный телохранитель потер пальцами глаза, собираясь с мыслями, собрался и вполголоса, но, четко акцентируя каждое слово, выдал:

— Значит, так. Сейчас мы едем в ресторан «Прадо». Ресторан «Прадо» выбран не случайно — в нем самые подходящие условия и… И мы там уже прокручивали подобный вариант. В ресторане занимаем столик и сидим, спокойно обедаем. В течение часа. Я созваниваюсь со своими людьми. Они подъезжают. Один из моих людей похож внешностью и фигурой на вас. Перед уходом из зала вы заходите в туалет, там вас ждет мой человек. Мы позаботимся о том, чтобы больше в туалете никого не было. Вы быстро, очень быстро меняетесь одеждой. Мой человек выходит, уже вместо вас, сразу садится в машину и уезжает. Мы сопровождаем его до вашего отеля, и там… хм… типа подвисаем в баре. Вы же выходите из туалета, как только мои люди убедятся, что «хвост» прицепился к ложному объекту. Я позвоню вам на мобильный, когда будет можно. Дальше. Одни мои люди отвезут вас по другому адресу, а другие отследят «таксон» и постараются сработать максимально четко и обстоятельно. Кто? Откуда? Возможно, удастся выяснить, зачем и с какой целью? Но по последнему пункту сложно… и я не гарантирую. И еще, честно скажу, меня волнует следующее. Наша фирма очень солидная и пользуется в городе серьезным авторитетом. Так что… хм… — он смущенно прокашлялся, — тут дело чести и деловой репутации. Я, Сергей Николаевич, не люблю, когда нашим клиентам, пока они в моем сопровождении, садятся на «хвост». И постараюсь разъяснить этих уродов. Это все. Вы согласны?

Док потянулся, так что хрустнули косточки, энергично повертел головой, разминая шейные позвонки. Что поделаешь — неискоренимая привычка перед дракой. План Игоря был хорош. Очень хорош, и лучший выход из положения, пожалуй, трудно было найти. И все-таки что-то Дока смущало. Он решил разобраться и найти причину этого смущения, а потом уж принимать решение.

— Вот что, прошу пять минут на размышление. — Док потянул из кармана очередную сигарету «Капитан Блэк», отметив машинально: «Много курю. Это не на пользу».

Разобрался быстро, вложившись в пять минут. Причин оказалось всего две. Первая: привык он в последние десять лет решать проблемы самостоятельно. Ни на кого не полагаясь и ни на кого не надеясь. Да, раньше была привычка работать в команде. С Сиротиным, например, или с Хомяком и Крокодайлом. Но теперь отвык. И, если честно, в последнее время положиться мог только на… химеру. На Чудо. Это отчасти и было второй причиной. Выходил он сейчас на очень серьезных, «крутых», как модно говорить, людей. Люди эти, почти всесильные в стране победившего капитализма, могли того же Игоря со всей его солидной конторой купить на корню — если уже не купили. А могли и смешать с дерьмом. Так, походя. Потому план главного телохранителя хорош, но… Док решил его отредактировать радикально.

— Хорошо, не спорю, Игорь, вариант оптимальный. — Док решительно загасил недокуренную сигарету. — Но сделаем немного по-другому. Звони сейчас своим людям. Все идет согласно предложенному плану до того момента, когда твой человек, переодевшись в мою одежду, выходит из туалета. Так вот, вы провожаете его до моего номера в отеле. И все. Больше никаких действий. Возвращаетесь на базу. Работа закончена и, конечно, будет достойно оплачена. А людям в «таксоне» я разъясню лично. Все понятно?

— Да, Сергей Николаевич, все понятно.

Хороший, судя по всему, он был парень. Наверняка порядочный и честный — Док давно научился разбираться в людях и эти качества ценил превыше всего. А еще сдержанный, немногословный, профессионально вышколенный. Чувствовался в нем человек одной с Доком крови. Но довериться ему полностью Док, исходя из вышеизложенных причин, не мог, а потому и огорчился искренне, подметив, как чуть болезненно дернулась щека Игоря и как потух азартный огонек в его глазах.

— Игорь, правда, не обижайся, — вздохнул Док. — Я уже понял, что ты профи высокого класса. И хлопец, похоже, хороший. Но пойми и меня, именно как профи. Не могу я сейчас доверять никому абсолютно. К тому же не хочу тебя втягивать в дерьмо, из которого, возможно, не вылезешь. Понял?

— Понял. — Игорь безразлично пожал плечами, но огонек в его глазах снова зажегся. Док дружески хлопнул его по спине.

— Ничего, я уверен, что мы еще поработаем с тобой. И хорошо поработаем. Скучно не будет. Но пока я сам.

Ресторан «Прадо» ничем особым из сети дорогих и престижных ресторанов не выделялся. Док уже начал привыкать к шикарному однообразию столичных ресторанов. Да, каждый из них, вернее, владелец каждого из них пытался найти свою фирменную «фишку». Разнообразием стилистики элитные столовые заведения могли, конечно, похвастаться. Национальные мотивы сочетались с напевами других стран. Потому шикарные, вычурные «курени» и «шинки» под соломенными крышами, отделанные натуральным деревом, соседствовали с французскими, японскими и китайскими ресторациями, итальянскими тратториями, американскими фастфудами.

Каждый хозяин старался в меру своих финансовых возможностей и по своему разумению. Только вот даже малоопытный Док сумел определить, что делалось все по наработкам одних и тех же, наверное, очень дорогих и престижных дизайнеров. Потому в каждом элитном заведении, будь то псевдорусский кабак «а ля Тестов» или итальянская «пиццерия», присутствовало некое общее и знакомое начало. В чем состоит это «общее начало», Док, конечно, определить не мог. Может, в одинаковости отделочных материалов, посуды, столов, кресел, барных стоек и прочих ресторанных атрибутов. В манерах официантов и барменов. Но, скорее всего, в общности мысли хозяев и тех самых дизайнеров, которые эти мысли воплощали в жизнь.

Туалеты во всех заведениях были практически одинаковы. Тут Док определился достаточно легко: «Что и в каких условиях ты ни ешь, все это однозначно превращается в один сорт продукта, именуемого „дерьмо“. Дерьмо, из какой бы кухни оно ни исходило — французской, итальянской, китайской или отечественной, — одинаково на цвет, запах и консистенцию. Потому и для утилизации его во всех странах требуются одинаковые сортиры. Можно, конечно, обложить стены сортира красным мрамором или отделать золотыми шпалерами, но главный, основополагающий предмет — „очко“ — всегда остается неизменным, и вокруг него вертится вся туалетная вселенная».

И акустика во всех туалетах тоже одинаковая. Мощная, многократно усиленная и отраженная, словно в стенах концертного зала. Потому Док вздрогнул, когда его слова, сказанные в мобильный телефон, прозвучали под сводами громким горным эхом, и перешел на шепот:

— Колян, ты меня слышишь?

— Да, Серега, слышу хорошо, только звук какой-то гулкий. Ты где?

— Я в туалете ресторана «Прадо». Есть срочная работа. Слушай меня внимательно. Подъезжай к ресторану, и скоренько. Ты знаешь, где он?

— Обижаешь… Конечно, знаю.

— Хорошо. Приткнешься где-нибудь в сторонке. И захвати мне какую-нибудь неприметную одежонку. Ну, там… дешевый костюмчик, кепочку, туфли какие-нибудь сорок третьего размера. Сам прикинь. Я переоденусь у тебя в машине. Только быстро, быстро! Потом надо будет отследить одну тачку. Сразу обрати внимание: где-то возле ресторана припаркован черный джип «Хюндай таксон». Вот его, вернее, ребят, что в том джипе, и надо будет прояснить. С ребятами я сам разберусь, но «таксону» нужно сесть на «хвост». Сесть плотно, однако незаметно. А водила там тертый и опытный. Справишься, Шумахер хренов?

— Обижаешь, начальник.

— Да! Главное! В нанятый «лэндкрузер» сядет мой двойник. Это не я! Понял?

— Да… — недоуменно протянул Николай.

— Вот и хорошо. А ты жди меня. Давай, работай.

Док нажал кнопку «сброс» и вернулся в зал, где его ожидали телохранители. Дальше все пошло как по маслу. «Двойник» из охранного агентства действительно походил на Дока как две капли воды. Док искренне удивился: как и где Игорь так быстро, в ритме экспромта, нашел этого молодца? Выглядело это несколько подозрительно. Но Доку сейчас было недосуг анализировать нюансы. Они быстро обменялись с двойником одеждой в туалете. Док оделся в строгий неброский костюм, а его дублер напялил спортивный костюм Дока и кроссовки. Затем вышел в сопровождении охраны и сел в машину. Вот тут произошел сбой. Док, волнуясь, не стал дожидаться, пока Игорь подаст сигнал, и ломанулся на выход. Но перед дверью туалета тормознул: «Стоп, стоп, стоп… А куда я, собственно, мчусь? Ребята поедут в гостиницу, „таксон“ последует за ними, где-то перед гостиницей припаркуется. Условный мой маршрут противнику известен, и мне, соответственно, известен маршрут противника. Потому можно без суеты прихватить соглядатаев из „таксона“ на стоянке перед гостиницей. Спокойно, Док, спокойно. Ты контролируешь ситуацию, и все в твоих руках».

Он вернулся к умывальнику, сполоснул лицо холодной водой, тщательно вытерся большой одноразовой салфеткой. В кармане зазвенел мобильный телефон. Док, потренировавшись с незнакомой техникой, выбрал в качестве рингтона старый, добрый и привычный телефонный звонок. Теперь он зачем-то пропустил три звонка и только после этого нажал кнопку приема.

— Сергей Николаевич, все в порядке, «хвост» проследовал за нами, — доложился Игорь.

— Хорошо, Игорек. Действуем по плану. И никакой самодеятельности, понял?

— Так точно.

Док покинул туалет, неспешной походкой проследовал через зал, вышел на улицу. Такси Коляна, темно-синий «шевроле», маячило чуть наискось от входа в ресторан. Док направился к машине, уверенно открыл заднюю дверь, влез на сиденье.

— Николаич, — досадливо прошипел Николай, — где тебя носит? Они уже уехали, и теперь я хрен их догоню.

— Спокойно, Коля, спокойно. Я немного погорячился, но все идет по плану. Маршрут движения мне известен. «Хюндай» следует за «лэндкрузером» к отелю, где я снимаю апартаменты. Я ж тебе говорил: в нанятом джипе — мой двойник. Это рекомендованное тобой охранное агентство расстаралось. Должен сделать тебе комплимент, Колян: ты еще ни разу не подсунул мне фуфло. Ценю, ценю… Эти ребята из агентства очень толковые и дело свое знают туго. Но сейчас — по делу. «Таксон» наверняка припаркуется где-то возле моего отеля. Скорее всего, на стоянке, ты знаешь ее. Припаркуется так, чтобы был виден выход. Ну, возможно, гоблины из тачки покрутятся и в холле, наведут справки. Все мне потом доложат. С персоналом отеля я установил доверительные дружеские отношения. Главное в том, что, как я понял, они будут торчать на стоянке до упора. Я не сильно сведущ в шпионских играх, но уразумел основное. Гоблинам дано конкретное задание: следить за мной бдительно и неусыпно. И они от меня не отцепятся. Потому… давай шмотки, я переоденусь. А как стемнеет, будем брать в работу.

Да, в шпионских играх он и вправду был несведущ, но рассчитал все правильно. «Хюндай-таксон» приткнулся на стоянке, притом именно в том месте, которое и наметил для него мысленно Док. Наискось от входа, так, чтобы машина не бросалась в глаза, но и так, чтобы наблюдать за выходящими из отеля людьми. Сумерки уже сгущались, и на фонарных столбах стоянки зажглись тусклые желтые огоньки. Завлекательно заискрила неоновая реклама над входом в ресторан, казино и под крышей отеля. Город набирал свой привычный ночной ритм. Стоянка начала потихоньку заполняться авто. Не самых престижных моделей, но достаточно импозантных и дорогих. Объяснение простое: отель, как и ресторан, все же среднего уровня. Но хорошего среднего уровня!

Потянулись в кабак парочки. Опять-таки, дамы и мужчины среднего возраста, в усредненных, приличествующих моменту и рангу заведения, нарядах. Все солидно, чинно и благородно. Да, искрились на пальцах, в ушах и на груди женщин бриллианты, но средней величины. Да, костюмы и платья несли на подкладках гордые лейблы от лучших мировых производителей-кутюрье. Но, но, но… Новорусский ширпотреб и шаблон. Дорогое бытовое однообразие. Даже проститутки — их, как ни крути, можно было легко определить по манере поведения и по относительно молодому возрасту — строго вписывались в принятый стандарт. Колян, за много таксерских вечеров привыкший к созерцанию ночного кабацкого благолепия, наблюдал за съездом совершенно равнодушно. Док, впрочем, тоже — уже привык. Наскучило скоро обоим.

— Шеф, я пойду покручусь, оценю обстановку, — проявил инициативу Николай.

— Валяй, оценивай, — зевнул Док, которого после двойного, чрезмерно сытного обеда непреодолимо клонило ко сну.

Колян появился минут через тридцать. Тяжело плюхнулся на сиденье, отдышался, потянул из кармана пачку сигарет, прикурил нервно.

— Ну, Николаич, даже не знаю… Там, в тачке, трое здоровенных быков. На их рожи и бицепсы даже смотреть страшно. Качки конкретные! Тебе, конечно, решать. Но, может, лучше попросить ребят из агентства, чтобы разобрались? На бабки попадешь, но так, мне кажется, будет спокойнее.

Док блаженно потянулся, затем бодро встряхнулся.

— Понимаешь, Коля… Я, когда свалился с Марса, вернее, вышел из тайги, обратил внимание на одну вещь… Как бы это сказать правильно, чтобы дошло. Вот… когда у тебя есть деньги, и большие деньги, все перед тобой прогибаются, стараются угодить. Не жизнь, а сплошная лафа. Только я, Коля, так жить не привык. Не привык, когда мою работу за меня делают другие, хоть и за хорошие бабки. Не привык прятаться за чужие спины. И, если честно, то и доверять никому не привык. И еще: те, кто послал меня сюда, те, кто стоит за моей спиной, выбрали именно меня не просто так, не за красивые глаза. Потому не боись, таксер, будем жить.

Он выбрался из машины, сунул в рот сигарету и вразвалочку, слегка покачиваясь, заковылял к «таксону». Обошел джип сзади, споткнулся, выпрямился, сделал еще несколько шагов и неуверенно постучал в тонированное стекло водительской двери. На его робкий стук поначалу никто не откликнулся. Док постучал еще раз, уже твердо, с наглецой. Стекло медленно опустилось, и из салона выглянула мясистая сытая морда с перебитым носом. Колян был прав: такие рожи лучше и во сне не видать.

— Браток, — жалобно проканючил Док, — дай огоньку.

Сейчас Дока больше волновала кнопка блокировки двери. Он скосил глаза и обрадовался — дверь была не заблокирована.

— Ты, урод, вали отсюда по-быстрому, пока по е…лу не настучал! — зло каркнул хриплым басом водитель «таксона».

— Эй, чего ты, братан, — захныкал Док, незаметно подбираясь левой рукой к дверной ручке, — мне ж только прикурить…

— Ну, б…дь, сейчас ты у меня прикуришь!

Он сам открыл дверь, выставил на асфальт левую ногу, намереваясь вылезти из авто. Док помог ему вылезти, вернее, выпасть. Левой зацепил водителя за шиворот кожаной куртки и мощным рывком выдернул из салона, придав направление «носом в асфальт» с соответствующим ускорением. Затем нагнулся, забравшись по пояс в салон. Короткий акцентированный удар кулака, вернее, выдвинутого вперед и сложенного в острый угол среднего пальца в шею, четко в синокаротидное сплетение. Напарник водителя, тот, что сидел рядом с ним на переднем сиденье, отключился минут на пять. Классическая отмашка от груди назад. Сете! И ладонь его врубилась в шею третьего, и тоже точно в сонную артерию. Третий готов и в себя придет нескоро. Док развернулся и залепил водителю, что все еще пахал шнобелем землю, маваси-гири[11] в печень. Так, легонько, больше для острастки. Затем наклонился, снова подцепил беднягу правой за шиворот, приподнял и с размаху, но выверенно вонзил в ноздри два пальца левой, средний и указательный. Водитель взвыл протяжно и жалобно — боль острая, почти запредельная, хотя физический ущерб весьма незначительный.

— Не ори, засранец, — строго укорил Док, — люди кругом. Ну, так кто из нас урод? А… не отвечаешь, больно небось?

— Я, я урод! — заскулил несчастный. — Отпусти!

— А дергаться не будешь?

— Не-е, не буду.

Док выдернул пальцы из носа водителя, брезгливо вытер их о штанину и легонько оттолкнул жертву от себя. Предупредил безапелляционно:

— Не вздумай даже рыпнуться за стволом, что у тебя в кобуре под мышкой, — завалю. Понял?

— Понял, понял, — согласно и послушно закивал водитель.

— Молодец! Вот и стой пока в позе «раком». Тебя как зовут?

— Вася… — проныл сквозь кровавые сопли водила.

— Имя не очень оригинальное, — буркнул Док. — Так вот, Вася, слушай меня внимательно, очень внимательно. — Он выдержал многозначительную паузу, дабы собеседник проникся важностью момента. — Я знаю, кто тебя нанял и что вам от меня нужно. Мне это даже неинтересно. Но передай, слово в слово передай своему хозяину: еще один такой залет, и я ищу другого партнера. Но зачищаю «под ноль». Понял? Повтори.

— «Еще один залет, и я ищу другого партнера. Но зачищаю „под ноль“», — словно зомби, повторил водитель.

— Хорошо, вижу, что понял. Все, вали. — Док легонько пнул Васю ногой в зад и зашагал к машине, где его ждал искренне взволнованный Колян. Небрежно распахнул дверь машины, вальяжно уселся на сиденье.

— Ну шо, Николаич, разобрался? — Таксист, конечно, следил за происходящим со своей наблюдательной точки, но, как и остальные участники сцены, которую срежиссировал Док, толком так и не понял сути и глубины драмы.

— А… мелочь, пескаришка, — лениво отмахнулся Док, цитируя слова щуки из старого мультфильма далекого детства. — Не стоило возиться. — Он достал честно заслуженную сигарету «Капитан Блэк», затянулся глубокомысленно, пыхнул ароматным дымом под потолок, вздохнул. — Знаешь, Коля, не очень-то мне нравится ваш понтярный мир. Вот, к примеру, просил же я Игоря, начальника роты гвардейцев охраны, не заниматься самодеятельностью и не совать нос туда, куда не просят. Но нет же… Я, конечно, младенец в ваших городских джунглях. Как это модно говорить нынче — лох. Возможно, и лох, только вон ту машинку, джип «Тойота-рав», давно подметил, и сидят в ней люди из охранного агентства. Контролируют, значит, процесс от начала и до конца. А я ведь не просил их об этом. Сунули нос не в свое дело. У нас, в тайге, так не принято. И нос за это отрывают быстро и… хм… конкретно. Все. Устал, да и после сытного обеда, двух сытных обедов и трудов непосильных нужно отдохнуть. Давай в отель.

Колян домчал до отеля быстро. Недалеко, собственно, и было — пятнадцать минут езды, если не застрять в пробке. Док сунул ему пять сотенных долларовых бумажек.

— Да ты шо, Николаич, — даже испугался таксист, — это много, я на столько не наработал.

— Наработал, наработал, — безапелляционно отрезал Док. — Завтра, возможно, понадобишься.

Он забрал по дороге в номер ключи с «ресепшина». Дежурила незнакомая ему, но, как и все девушки из обслуги, миловидная и улыбчивая брюнеточка лет двадцати пяти. Док пофлиртовал с ней минутку, затем направился в бар. Прошелся мимо столика, за которым «зависал» его двойник с охраной. Показал Игорю сложенные в знак ОК пальцы, на что тот едва заметно кивнул. Выпил куража ради за стойкой рюмку абсента и направился в свои апартаменты.

Рассчитал, конечно, все правильно. Мобильный телефон зазвенел еще через полчаса. Док, даже не взглянув на экран, точно определил, кто звонит.

— Сергей Николаевич?

— Да, я, Юрий Александрович. Слушаю вас.

Собеседник на том конце спутникового сигнала замялся на мгновение, но решительно выдал:

— Боюсь, Сергей Николаевич, что мы неправильно поняли друг друга.

— Ой, боюсь, Юрий Александрович, это именно вы неправильно поняли меня. Я-то вас хорошо понял. Человек, которого вы послали следить за мной, дословно передал вам мое пожелание?

И снова легкое замешательство собеседника.

«Подумай, хорошенько подумай, прежде чем ответить, — злорадно усмехнулся Док. — Нервничаешь, сука…»

— Да… мой человек передал все дословно, только…

— До вас дошел смысл сказанного? — властно оборвал собеседника Док.

— Да, но поймите и вы меня…

«Сейчас начнет оправдываться. — Док удовлетворенно откинулся в кресле. — Первый раунд я выиграл».

— Я ведь вынужден был так поступить. Ну, посудите сами… свалился на голову человек, невесть откуда и невесть кто. И я, конечно…

— Послушайте, Юрий Александрович, — снова перебил его Док. — Я понял. Все! Проехали и забыли! Но в будущем деловое партнерство только на полном взаимном доверии и уважении. Иначе…

Собеседник помолчал почтительно и понимающе. Хорошая мина при плохой игре. Док терпеливо ждал.

— Скажите, Сергей Николаевич, а вы… вы действительно зачистили бы «под ноль»? Я хорошо понял смысл вашего выражения.

— Да, — жестко отрезал Док и сразу благосклонно смягчил тон разговора: — Вынужден был бы сделать это. Ну поймите, Юрий Александрович, я ведь настроен на взаимовыгодное и доверительное партнерство. Я вышел на вас не случайно, поверил вам, открыл вам свои карты. Очень серьезные карты, настоящие неубиенные козыри. И люди, которые меня послали сюда и которые стоят за моей спиной… Мы играем по-крупному! Короче, еще раз повторяю: проехали и забыли. Но! Еще один залет, и…

— Хорошо, я понял вас, Сергей Николаевич. И вот залог нашего плодотворного дальнейшего партнерства: Равиль Ренатович сейчас на форуме в Давосе. Вернется через пять дней. Но я уже договорился о встрече. Заверяю, он примет вас ровно через пять дней.

— Вот это, Юрий Александович, дело. Настоящее дело. Спокойной ночи.

Док нажал кнопку «отбой» и тотчас полез в бар-холодильник. Выудил из него запотевшую бутылку водки. Затем набрал телефонный номер ресторана.

— Яша, блин, у тебя случайно тушенки в кабаке нет? Обыкновенной солдатской тушенки в банке с самоподогревом.

— Нет, Сергей Николаевич, такого не держим-с, — растерянно протянул старший менеджер ресторации. — Но можно заказать, через час доставят.

— Ладно, хрен с ней, тушенкой. Жареной картошечки в номер прикажи… с солеными огурчиками.

— Уже делается.

Док свернул золотистую крышку с бутылки, придвинул к себе стакан и пепельницу, подумал, уже расслабленно: «Жизнь во Внешнем Мире, похоже, налаживается в нужном направлении… Но почему же она налаживается только после того, как дал кому-то по морде? Не в прямом, физическом смысле, а в переносном, конечно? Странно, неприятно, но… факт!»

Желтый камешек уже привычно и послушно превратился в большой матовый шар. Поплыли в шаре до боли знакомые пейзажи, тоннели, лица. Вот и рожа контролера под капюшоном.

— Здравствуй, Док.

— И тебе того же, контролер. Сегодня у меня очень серьезный и долгий разговор. Есть три важных пункта.

— Начни с первого пункта, а я к любому разговору, особенно с тобой, отношусь серьезно.

— Верю, уже убедился. — Док пыхнул сигаретой. — Итак, золото, оно, конечно, хорошо, но Сейфулина им не удивишь. Подобные контракты для него мелочь. А мне просто необходимо его заинтересовать, поразить, выбить, что называется, из колеи.

— Кто такой Сейфулин?

— Богатейший и влиятельнейший человек Мира сего. Через него я и надеюсь осуществить наш общий план.

Контролер задумался, но ненадолго. Он вообще находил решения очень быстро.

— Бриллианты, чтобы сразить и поразить Сейфулина, подойдут?

Док только пожал плечами.

— Смотря сколько бриллиантов, и каких.

— Самых лучших, редких, и в том количестве, которое понадобится.

— Думаю, подойдут.

— Хорошо. Что по второму пункту?

Док плеснул в рюмку водки, оприходовал, закусил соленым огурчиком.

— По второму пункту вот что… Мне действительно для начала нужно приобрести в Африке хотя бы один золотой рудник. Блеф в дальнейшем не пройдет.

— Что такое «блеф»?

— Иллюзия, обман, понты, короче. Ну, ты понял. У меня есть на примете человек, который может помочь. Мой старый и проверенный боевой друг и учитель. Мы вместе с ним вылетим в Африку. Но мне очень нужна моя химера. Я хочу лететь в Африку вместе с ней, потому что очень надеюсь на ее помощь.

— И это возможно. Только имей в виду… — Контролер умолк, погрузившись в размышления. Наконец решился. — То, что я тебе скажу, неведомо ни одному человеку. Только тебе. Это великий секрет Зоны, и мы… Мы! Доверяем его тебе! Так вот, ни одно существо Зоны, будь то контролер, химера, зомби, снорк, не могут прожить в вашем Внешнем Мире дольше месяца.

— Вот это да… — протянул Док, ошарашенный услышанным. — Значит, вот почему вы все время стремитесь расширить границы Зоны. Демографический взрыв, да?

— Нет. Ты не поймешь, да и не нужно тебе. А сделаем так…

Контролер высветил на выпуклом экране карту-«пятиверстку».

— Видишь аэродром?

— Да, вижу.

— Это военный аэродром транспортной авиации. Там можно заказать чартерный рейс куда угодно. Хоть в Африку, хоть в Антарктиду. Уже послезавтра химера будет ждать тебя там. У нее будут бриллианты и артефакты, которые понадобятся тебе для торга и обмена. Возьмешь их. И пока ты определишься со временем вылета, химера будет ждать тебя. Уверен, вы и без меня договоритесь. Но помни: месяц! И еще: химера не может долго находиться в невидимом состоянии. Очень большие энергозатраты тела. Щади ее. Что по третьему пункту?

— Мне срочно нужно выучить английский и португальский языки. Можешь помочь?

— Это как раз проще всего. Смотри мне в глаза… Сейчас ты… хм… отключишься, а когда придешь в себя, будешь знать и английский, и португальский. Вот только африканским наречиям я тебя обучить не смогу. В Зоне никогда не появлялся африканец. Но это, уже в Африке, сможет сделать химера. Да, потом очень будет болеть голова. Выпей еще водки, поможет. Что, начали?

— Поехали, — вздохнув, сказал Док и вперился в мутные, беспристрастные глаза контролера.