Кодекс Охотника. Книга XXXVIII

Глава 14

Кажется, я даже отсюда услышал жуткий вой, который донёсся с другого конца Вселенной, когда Костяной Скульптор понял, что к нему только что подцепилась очень жирная и прожорливая пиявка.

Хотя этого лучше вслух не произносить, потому что Морана, которую я сейчас сравнил с пиявкой, была далеко не жирная и очень даже симпатичная богиня. Но, образно выражаясь, я прямо сейчас отодвинул броневой воротник, что защищал нежную шейку Костяного Скульптора, и Морана с большим удовольствием вонзила туда свои ровненькие беленькие зубки.

Да, всё совпало идеально. Ведь кроме Мораны, из моих подружек этого сделать никто не мог, потому что Вселенная, как ни крути, делилась на своеобразные пантеоны, которые относились к тому или иному явлению и имели своеобразную, но всё-таки «вертикаль власти». Примером были Тёмная и Бездна. Или вот: Морана, Костяной и Предвечная. Да, если посмотреть со стороны, то именно в таком порядке они должны были быть по градации силы.

Но тут есть большой нюанс. Ведь тот или та, кто стоял на вершине пищевой цепочки, вполне могла оказать милость более низкоранговым своим последователям, чтобы замочить, например, «менеджера среднего звена», которым являлся Костяной Скульптор. Ну, хотя я немного приуменьшил его заслуги, и он, скорее всего, был «менеджером высшего звена», укрепившись за все эти тысячелетия и практически откровенно послав Предвечную в задницу в надежде занять её место.

Однако если так называемые «мегатопы» Вселенной ничего не предпринимали, это не значит, что они были довольны. Просто у них было гораздо больше времени: они прожили дольше, повидали всякого и планировать могли на более дальний промежуток.

В общем, к чему я это… Энергия Костяного Скульптора и энергия Мораны была одной и той же — это была энергия Смерти, и поэтому с моей помощью Костяной прямо сейчас делился частью этой самой энергии с богиней смерти Мораной. Против своей воли, конечно же, но тут он сам себе злобный Буратино — нечего было подставляться.

А ещё где-то на краю сознания я чувствовал удовлетворение. Эта эмоция транслировалась как раз от Предвечной, которая наблюдала, не вмешиваясь, но то, что видела, ей нравилось.

А, нет, ошибся. Вот это энергосплетение было не моим. Похоже, Предвечная всё-таки слегка вмешалась, дабы хватка Мораны получилась сильнее, а количество отданной Скульптором энергии было больше. Это его, конечно, не убьёт, и через некоторое время он освободится от Мораны, которая, подобно безумному бульдогу, вцепилась в него и сейчас трепала. Но он точно запомнит этот день.

Самое главное, что я сделал, — это отвлёк внимание Скульптора от этого мира. А это значит, что пора приступать к решительным действиям.

Я закинул часть энергии в это костяное, враждебное сооружение, которое представлялось в виде торчащих из земли рук, и тут же ушёл в Тень, вынырнув рядом с обеспокоенной Императрицей.

— Саша, вот ты где, — облегчённо сказала Ольга. — Теперь уже можно возвращать войска?

— В смысле, какие войска? — удивился я.

— Я очень хотела уже это сделать, но тебя не было и решила, что могу всё испортить.

— Подожди, подожди, Ваше Императорское Величество! Ты о чём сейчас?

У меня в ушах ещё немного звенело после небольшой нагрузки, и я немного тупил.

— Ну как — о чём? — Ольга ткнула пальцем в сражение под нами. — Ты попробовал, и твоя гвардия не затащила, поэтому надо подводить имперские войска. Все вместе мы их одолеем.

Я искренне удивился.

— Что за херню вы сейчас лепите, Ваше Императорское Величество?

— Ну как же, что? — посмотрела на меня Ольга, прищурившись. — Ты не понял, что я сказала?

— Прекрасно понял, поэтому и удивляюсь, — сказал я. — Что значит «не затащила»? Мы ещё даже не начинали.

— Но… — снова попыталась возразить Императрица и даже открыла рот.

Я же улыбнулся и осторожно приложил указательный палец к её губам, заставив замолчать.

— Просто помолчи и посмотри.

После чего нажал другой рукой кнопку передатчика, висевшего у меня на груди, и сказал:

— Это Сандр. Начинаем.

— Принято, — раздалось сразу несколько голосов.

И тут же, практически мгновенно, поменялась картина боя. Мои гвардейцы, которые до этого всего лишь старались не умереть, прощупывая врага, перешли в наступление.

С помощью Шнырьки я видел то, что не видели большинство присутствующих. Прямо сейчас на флагманском «Левиафане» Крендель нажал на кнопку, запускающую телепортацию одной маленькой бомбочки с борта дирижабля прямо под вторичный купол, который поставил Костяной над полем боя.

— Рекомендую всем закрыть глаза и на секундочку посмотреть в обратную сторону, — с улыбкой добавил я. Сам, конечно же, взор не отрывал.

Тут же передо мной вспыхнуло маленькое солнышко, которое буквально сожрало силовой купол. Пламя ещё не успело погаснуть, а дирижабли выдали слитный залп. И на этот раз они попали. Что-то мне подсказывает, что на этом месте будет одна большая дырка в земле. Как бы мы до ядра планеты не добрались. А с другой стороны, это только на руку, ведь заражённая энергией Смерти земля прямо сейчас на моих глазах испарялась вместе с армией Костяного Скульптора, которая имела неосторожность остаться в пределах купола.

А затем начала работать моя артиллерия. Эти ребята били уже более точечно, накрывая группы вырвавшихся наружу костяков, часть из которых пыталась напасть на моих гвардейцев, другая же просто хотела свалить отсюда подальше. Но вряд ли у них что-то получится.

Механизированные подразделения выдвинулись вперёд, прикрывая огнём и бронёй пеших гвардейцев, которые сегодня тоже были экипированы по-особенному. Обычные винтовки в противостоянии с перекачанными костяшками вряд ли помогли, поэтому, по сути, у нас сегодня происходило испытание нескольких новых видов вооружения, что начала выпускать моя Гора.

От гвардейцев в сторону нежити полетели лазерные лучи, ракеты и разрывные боеприпасы. Прущий наружу костяной вал как будто ударился в невидимую стену и начал разлетаться на мелкие кусочки.

— Наступаем! — это был сосредоточенный голос Димы Москаленко, который командовал сегодняшним сражением. Да, как и обещал, я был на подстраховке. Мне же было важно увидеть, как покажет себя моя гвардия.

И то, что я наблюдал, мне нравилось. Осторожно гвардейские подразделения пошли вперёд, сужая круг и оставляя после себя перемолотые и сожженные кости.

Дирижабли прекратили стрельбу, оставаясь на своих местах на случай разных эксцессов — их главный калибр был слишком мощным для такого боя, и случайный взрыв мог задеть дружественные войска.

Зато в дело вступила моя малая авиация. Штурмовики на бреющем посыпали ряды костяных воинов своеобразным винегретом из бомб и ракет, любовно собранным по рецепту Кренделя. Антимагические бомбы чередовались со своими собратьями, содержавшими смесь, отдалённо похожую на старый добрый напалм, но в несколько раз мощнее. Ракеты повышенной мощности «воздух-земля» разрывали возвышающихся над костяными рядами огромных костяных Титанов, буквально разваливая их на части.

Я наблюдал чёртову симфонию уничтожения — прекрасную в своей эффективности и смертоносной красоте. Костяные войска таяли на глазах, и через шесть часов всё было закончено.

Это время мы провели с пользой. Я поставил столики, натянул навес, потому что начал накрапывать мелкий осенний дождик, а Волк притарабанил мангал и сделал на нём охренительные стейки. Мы с удовольствием сидели, жевали и смотрели на представление, в то время как Императрица Ольга растерянно качала головой.

— Нет, Галактионов, я, конечно, ко всему привыкла, но это… Как вы можете есть, когда ваши войска сражаются?

— Ну а что здесь такого? Ребята справляются. Попробуй, мясо, между прочим, из разломной коровы, вскормленной… — я в задумчивости почесал голову. — Я фиг его знает, из чего её корм состоит, но это реально очень вкусно.

Ольга посмотрела на меня, как на умалишённого, но когда я собственноручно отрезал кусок мяса и протянул ей на вилке, она всё-таки взяла этот кусочек и начала медленно жевать. А я, как фокусник, достал из воздуха уже налитый в белый хрустальный бокал, в котором плескалась бордовая жидкость.

— Спасибо, — машинально взяла из рук бокал Ольга и запила мясо. — Действительно, вкусно. Но… — она снова повернулась к полю боя. — Там же идёт битва!

— Ну и пусть идёт, — сказал я. — Давай, Волчара, организуй ей ещё один стейк. Её Императорское Величество точно проголодалось.

В общем, чуть позже Ольга расслабилась, поняв, что идёт всё действительно как нужно, и окончание боя мы уже досмотрели, попивая какао и заедая морожеными. Дурацкая привычка… Шнырька всё-таки научил меня плохому.

— Мы закончили.

Из воздуха перед нами соткался чумазый Москаленко.

— Ты что, сам тоже в драке участвовал? — нахмурился я, глядя на него.

Молодой мужчина не растерялся и широко улыбнулся.

— Ну, всё как учили: сначала ты, потом он, — кивнул Дима на Волка.

— А ведь точно, — покачал я головой. — Но на будущее: ты командир, ты должен командовать, а не воевать.

— А если мне, во-первых, нравится воевать, а во-вторых, мне это совершенно не мешает командовать? — спросил Дима и бесцеремонно уселся за стол, вежливо кивнув императрице, как будто её только что увидел. — Ваше Императорское Величество.

После чего улыбнулся и шепнул Волку:

— Волчара, организуй и мне стейк, что-то я проголодался.

— Я сейчас тебе подзатыльник организую, — беззлобно покачал головой Волк. — Распоясались тут совсем, субординацию забыли.

Вот только и это Диму не смутило.

— А какая субординация? Я командир гвардии, а ты у нас сейчас кто? Кстати, хороший вопрос, — он повернулся ко мне. — Волк у нас кто? Советник господина Галактионова или личный секретарь?

— Не, я сейчас точно этим стейком по морде стукну! — Волк подтащил к себе тарелку с огромным, на полтарелки, толстым куском мяса.

— Ладно, ладно, пошутил я, — засмеялся Москаленко, но в глазах у него совсем не было видно отчаяния. — Господин Потапов, разрешите приступить к принятию пищи?

— Балабол, — усмехнулся Волк и уселся рядом с нами.

Я перевёл глаза на Ольгу. Она наблюдала за всем этим цирком, приоткрыв рот.

— Вот удивляюсь я тебе, Александр, — прищурившись, проговорила Императрица без улыбки. — Всё наше общество построено на аристократическом дворянском кодексе, в котором ясно прописано отношение благородных и неблагородных людей, а также уважение, которое должны проявлять одни к другим, опираясь на вертикаль власти. А у тебя всё как будто… — она на секундочку задумалась. — О, как будто ты приверженец коммунизма. Все люди — братья, все должны помогать друг другу. Ничего не отзывается? Революцию не планируешь? — посмотрела она на меня.

— Ну, вообще-то, отзывается, — хмыкнул я. — Но это не коммунизм. Это в первую очередь доверие и эффективность. Я доверяю Волку, — ткнул я вилкой моего лысого друга. — Я доверяю Димке, — ткнул я в жующего командира гвардии. — Доверяю настолько, что готов доверить им свою спину в бою. Точно так же они доверяют мне. Уважаем ли мы друг друга? Точно уважаем. У нас настоящее боевое братство, если вы понимаете, о чем я. А эти ваши ненужные реверансы, придуманные потому, что у вас такая традиция… — я пару раз согнул указательный и средний палец, показывая моё отношение к этому. — Можете оставить себе. Со всем уважением, Ваше Императорское Величество, — быстро добавил я, глядя, как перекосилось лицо у Ольги. — Главное — не лезьте в чужой монастырь. Как вы только что увидели, — теперь я махнул правой рукой, в которой у меня был нож, в сторону закончившейся битвы, — лично у меня всё это работает, и работает отлично.

Ольга резко погрустнела, и я даже слегка пожалел, поэтому добавил ещё кое-что:

— Но, однако, на поле боя, если я дам приказ умереть, они умрут… И один, и второй. Верно?

— Не, неверно, — хмыкнул Волк.

Дима же рассмеялся, проглотив кусок стейка.

— Ты просто не отдашь такой приказ.

— Да, блин, вы всё испортили! — сказал я. — Ну а чисто гипотетически?

— И чисто гипотетически ты не отдашь такой приказ.

Тут уже развеселился на полную Волк.

— Ты скорее сам сдохнешь, чем дашь сдохнуть нам.

— И это знает каждый рядовой нашей гвардии, — подхватил Москаленко и весело рассмеялся.

Ольга переводила растерянный взгляд с одного на другого, а затем покачала головой.

— Кажется, я понимаю, о чём ты. Возможно, нам нужно также изменить порядки в нашей армии.

— Не-не-не, — возразил я. — Ты не торопись. Как я сказал, работает — не трогай. Всё это нужно делать постепенно и не так резко. Но вот что вам нужно сделать, так это прикупить у меня часть испытанных сегодня гостинцев. Вот они вам точно не помешают, если вы хотите самостоятельно вскрыть купол под Ладогой.

— Я обязательно свяжусь с Анной прямо сегодня, — прищурилась Ольга. — Собственно, я и сама это собиралась. Вот только у меня встречный вопрос: а тебя там, около Ладоги, не будет?

— А надо? — я засунул себе в рот кусок медового торта, который мне подогнал Шнырька. То ли у него мороженка кончилась, то ли он его уже просто зажал. Второе более вероятно, да и торт вкусный.

— Ну… — начала Ольга. — Я бы хотела, чтобы ты присутствовал. Как ты это сказал? Для страховки?

Я улыбнулся.

— Хорошая привычка — уметь попросить о помощи, если она тебе нужна. Так что раз ты это попросила, то я сделаю. Но не совсем так. Меня там не будет, но будет Волк, Дима и наши ключевые специалисты, которые помогут разобраться вам с новым вооружением. У меня же сейчас немного другие планы. И да… — кое-что вспомнив, обратился я к Императрице. — Это же всё заснято? — я помахал вилкой над полем боя.

— Обижаешь, — скривилась Ольга. — С двухсот разных точек. Прямо сейчас мои аналитики это изучают.

— Отлично. Донеси, пожалуйста, всю информацию до других мировых лидеров. Я думаю, это будет полезно для всех.

— И особенно для тебя, — хмыкнула Ольга. — Когда все они так же выстроятся в очередь к тебе, чтобы купить твои новые, как ты их называешь, ништяки. Только помни, я первая в этой очереди.

Я пожал плечами.

— Ну, что поделать… Как говорит бабуля моей драгоценной жены: если можно кому-то помочь и при этом получить маленький гешефт, то не нужно себя сдерживать.

Я рывком встал со стола.

— А сейчас, Ваше Императорское Величество, если вы доели и допили, то я вас не задерживаю. Мне нужно поговорить ещё с моими командирами.

— Нахал, — хмыкнула Ольга, но абсолютно без раздражения, и тут же исчезла в тени.

Шнырька доложил, что рядом нет никаких шпионов. Я повернулся к своим командирам.

— Итак, в принципе, вы всё слышали. Что делать, вы знаете. Ещё какие-то вопросы есть?

— Слушай, командир… — неуверенно начал Москаленко. — Всё хорошо, но вот эти костяные пальцы посередине… Мне кажется, с ними у имперцев могут возникнуть проблемы.

— Не, не будет никаких проблем, — я повернулся к Волку. — Вот только действовать нужно быстро. Кукловод всей этой богадельни будет некоторое время занят собственной безопасностью, и мы должны этим воспользоваться.

— Сколько у нас есть времени? — по-деловому сказал Волк.

— Я бы сказал, месяц точно, — я прислушался к своим ощущениям. — Может, больше. Крендель, ты тут? — проговорил я в переговорное устройство.

— Да, конечно, Александр, я всё слушал.

— Мы сможем закрыть потребности мировых армий для уничтожения куполов в течение месяца?

— Успеем, — абсолютно спокойно ответил Крендель. — У меня уже есть неплохой запас. Я думаю, что за неделю мы их всех снабдим.

— Не-не-не, никакой недели, — сказал я. — Растягиваем на месяц, всячески показывая, что мы изо всех сил стараемся и еле-еле успеваем. Опытные образцы раздать сразу, чтобы они тренироваться начали, но основную поставку дадим в момент нападения. Пусть думают, что нам трудно и все наши железки стоят той цены, которую мы запросим. И да, — я почесал голову, глядя на Волка и Москаленко, — надо посчитать стоимость ваших трудочасов. Экспертную группу я тоже бесплатно посылать не буду.

— Слышала бы тебя сейчас Аня, — улыбнулся Волк. — Она бы, наверное, заплакала от умиления, что Сандр наконец начал думать о деньгах.

Я хмыкнул.

— Ну, наверное. С другой стороны, без штанов мы их не оставим. А деньги нам понадобятся, — я задумчиво посмотрел вдаль. — Гвардию нужно расширять, и пора комплектовать Второй Легион Земли, — я повернулся к Волку. — Он будет твоим. Так что тебе придётся участвовать. Мне нужно будет ещё многое тебе рассказать. Ведь Легион — это не просто твои подчинённые… При всём уважении к вам, ребята, — я повернулся к Диме, который понятливо кивнул. — Легионеры будут связаны с тобой душами, и смерть каждого из них будет отрывать кусочек твоей души. Именно поэтому большинство Охотников не хотело создавать свой Легион.

— И ты поэтому не имел своего Легиона? — нахмурился Волк. — Не верю, что ты побоялся ответственности.

— Да не, я не из-за этого, — хмыкнул я. — Я не сделал этого, потому что просто всегда был распиз… — набежавший поток ветра сдул окончание моей фразы.

Где-то в Многомерной Вселенной

Тронный мир Неназываемого

Неназываемый сидел, скрючившись на своём троне, и грыз ногти. Дурацкая человеческая привычка полностью овладела им, и он никак не мог с ней справиться.

Недавняя эпичная битва, которая произошла прямо под его стенами, была показательной. Судя по всему, он, Неназываемый, зачем-то снова понадобился Костяному Скульптору, потому что эта сволочь никогда своим костяным пальцем не пошевелит без какой-либо выгоды для себя. В этот раз, скорее всего, он хотел снять осаду и подвязать Неназываемого на какую-то новую авантюру, в которой должен был рисковать своей задницей именно он, Неназываемый, но никак не Костяной Скульптор.

К счастью или, к сожалению, в ближайшее время Неназываемый не узнает, что именно затеял Костяной Скульптор, потому что успеха он не добился. Крыса и два бога-ренегата, которые выступили против воплощения Костяного, должны были сдохнуть в первые же минуты битвы, но они не сдохли. Они выстояли. А потом…

Потом пришёл Охотник и всем дал трынды, — вспомнилась Неназываемому ещё одна человеческая поговорка. Ну, там в контексте был лесник, но Охотник уж слишком эпично появился. Причём появился он не в своём физическом воплощении, а действовал через объединение душ с крысюком.

Битва получилась действительно легендарная. Победителей в этой битве не было. Ну, разве что кроме перемолотых в костяную муку легионов Скульптора. Основные главные силы разошлись потрёпанные и недовольные. Недовольные тем, что не смогли полностью уничтожить врага.

Сейчас и Крыса, и два бога-предателя — Локи и Морфей — были уставшими и даже, можно сказать, обессиленными. Но и в страшном сне Неназываемый не собирался на них нападать, потому что он видел, на что они способны — как сами по себе, так и с силами Охотника. Однако сидеть здесь, в изоляции, становилось смерти подобно. Враги всё это время усиливались, он же только терял силы. В конце концов, его просто возьмут измором, а это недопустимо.

В этой Вселенной ему некуда скрыться, но у него есть Скверна. А у Скверны есть своя Вселенная. Его вынужденная изоляция не прошла даром: он провёл исследование и нащупал место в Многомерной, в которое он мог открыть портал для Скверны. Это могло убить его самого, если Скверна решит его поработить. А ещё для этого нужно множество условий и, конечно же, жертв. Но альтернативой была просто позорная смерть. Поэтому Неназываемый решился.

Весь имеющийся запас энергии, на котором держался божественный щит над его миром, он собрал в один ударный кулак и жахнул по троице врагов, которые отдыхали неподалёку. Не дожидаясь результата этого удара, он рванул в противоположную сторону, прочь из мира, со всей доступной ему скоростью, молясь об одном: чтобы успеть к точке входа во Вселенную Скверны первым…