Кодекс дуэлянта. Книга 4

Глава 3

Морской ветер трепал полы чёрного плаща, словно огромная птица пыталась взлететь с плеч. Мужчина стоял на краю палубы и наблюдал, как корабль, на котором он плыл, наконец заходил в гавань.

Белоснежный круизный лайнер величественно скользил по лазурным водам, оставляя за собой пенящуюся дорожку. С высоты птичьего полета он казался огромным, сверкающим на солнце левиафаном, медленно разворачивающимся к порту. На палубах, словно муравьи, суетились люди, желая собственными глазами увидеть прибытие.

Гулкий бас корабельного гудка разнесся над акваторией, заставляя вздрогнуть стекла небоскребов в далеком городе. Словно по команде, на мачте лайнера затрепетали флаги разных стран, а на верхней палубе заиграл оркестр, исполняя бодрую мелодию приветствия.

Два буксира, словно маленькие и шустрые рыбки, прильнули к бортам гиганта, помогая ему маневрировать среди многочисленных яхт и катеров, сновавших в гавани. Солнце отражалось в огромных иллюминаторах, превращая их в сотни слепящих глаз, наблюдающих за проплывающим мимо миром.

— Путешествие закончено! — простужено прокричал капитан, давая понять, что пора проваливать с его корабля.

Впрочем, пассажиры и без его подсказок хотели поскорей сойти на берег — от долго путешествия было тошно.

Человек в черном ступил на шаткий деревянный трап, соединяющий палубу с пирсом. Каждая доска скрипела под ногами, словно жалуясь на долгий путь и груз пережитых штормов. Он не оглядывался на корабль, который привёз его сюда, в этот портовый город, пропахший солью, рыбой и дешевым пойлом. Его взгляд был устремлён вперёд, на узкие улочки, теряющиеся в лабиринте каменных домов.

Человек в черном был высок и худ, его лицо скрывал глубокий капюшон, из-под которого виднелись лишь седые пряди волос и борода. В одной руке он сжимал посох из тёмного дерева, увенчанный сверкающим кристаллом, в другой — небольшой кожаный мешок, хранящий его немногочисленные пожитки. Он двигался бесшумно, словно тень, скользящая вдоль стен домов, избегая любопытных взглядов торговцев и матросов.

Годы, проведённые в уединении, наложили свой отпечаток на его облик. Он казался отрешённым от суеты этого мира, погружённым в свои мысли. Но за внешней холодностью скрывалась острая наблюдательность и глубокое понимание человеческой природы. Он видел алчность в глазах торговцев, страх в суетливых движениях грузчиков, тоску по дому в песнях моряков. И он знал, что этот город, как и любой другой, полон тайн и скрытых желаний.

«Как же давно я тут не был! Слишком давно!»

— Ну, чего встал как вкопанный? — проворчал капитан. — Путешествие закончено!

Человек в черном хищно ухмыльнулся. И ослепляя моряка магическим ударом, ответил:

— Не закончено. Все только начинается!

Незнакомец в черном вошел в город с наступлением сумерек, словно тень, сливаясь с удлиняющимися тенями домов. Широкополая шляпа скрывала его лицо, а темный плащ, словно воронье крыло, кутало фигуру, не давая рассмотреть ни единой детали. Он двигался бесшумно, ступая по мостовой, словно хищник, выслеживающий добычу.

Город жил своей обычной жизнью: шумели трактиры, торговцы сворачивали свои лавки, раздавались крики зазывал, предлагающих прохожим всякую всячину. Но незнакомец не обращал внимания на окружающую суету. Он шел целеустремленно, точно зная, куда ему нужно попасть.

Его путь лежал в самый бедный и грязный квартал, где дома ютились друг к другу, словно больные старики, а в воздухе висел тяжелый запах плесени, дешевого пойла и отчаяния. Наконец, он остановился у обшарпанной двери, на которой еле виднелась надпись: «Комнаты для постояльцев».

Хозяйка, толстая женщина с пропитым лицом, с нескрываемым отвращением осмотрела незнакомца. Но вид золотой монеты, которую тот бросил на стол, быстро изменил её настроение.

— Третий этаж, комната в конце коридора, — проворчала она, швыряя ему ржавый ключ. — Только чтобы грязью не заросли! У меня и так работы много.

Незнакомец молча взял ключ и скрылся в темном проеме лестницы. Его комната оказалась маленькой и пыльной каморкой с узким окном, выходившим в темный колодец двора. На грубом деревянном столе лежала закопченная лампа, а в углу стояла кровать с провисшей пружинной сеткой.

Войдя в комнату, незнакомец запер дверь на засов и снял шляпу. В тусклом свете лампы блеснула коротко стриженая голова и глаза цвета холодной стали. Незнакомец сел на край кровати. На мгновение ему показалось, что он увидел в затемненном стекле окна отражение не себя, а жуткого монстра.

Незнакомец ухмыльнулся. А потом лег на скрипучую неудобную кровать и тут же уснул крепким сном.

До полнолуния еще оставалось четыре дня.

Я открыл глаза… и не смог сдержать возгласа удивления. Никаких сырых стен, никакой вони гниющей плоти, никакой темноты подземелья. Вместо этого — мягкий, белый свет, проникающий сквозь полупрозрачные шторы, и тишина, нарушаемая только тихим шелестом ветра за окном. Я попытался подняться, но что-то тянуло меня вниз, и я с трудом перевернулся на бок.

Я был дома!

— Проклятье, — выдохнул я, ощущая боль в каждом суставе.

Моё тело ломило так, будто я пробежал марафон, а не пробирался через лабиринты подземелий, полные ловушек и чудовищ. Я глянул на свои руки. Они были гладкими, не покрытыми грязью и царапинами, как я ожидал.

Что происходит?

Паника, как ядовитый дым, заполнила мой разум. Как я оказался здесь? Мгновение назад я был в самой гуще тьмы, в подземелье, полном тьмы и смертельной опасности. Я помнил холодный ужас, который сковывал мои конечности, когда я стоял перед монстром, чьи глаза пылали адским огнем. Помнил, как убегал от твари. Помнил, как набрел на странный зал, полный хрустальных шаров. Особенно хорошо помнил, как один из этих загадочных шаров шандарахнул меня разрядом, от чего я потерял сознание.

А теперь я дома.

Я вскочил с кровати, шатаясь, подошел к окну. Внизу раскинулся широкий, ухоженный сад, за ним виднелись башни моего поместья. Я и в самом был дома. Но как я мог оказаться здесь, после того, что произошло в подземельях? Кто-то перенес меня сюда? Или я сам, пребывая в беспамятстве, каким-то образом выбрался? Только вот как?

В моей голове вращался вихрь непонимания.

Я вызвал Лисенка — может быть, она видела что-то? Но и она не смогла мне хоть что-то разъяснить.

— Я была в северной части дома и не видела, как вы пришли, — пожала она плечами, явно растерянная моими странными вопросами.

Я вновь глянул на свои руки. Чистые. Одежда тоже чистая. Хотя я точно помнил, что несколько раз падал в грязь. Бред какой-то!

— Ты точно меня… не отмывала, мою одежду и руки?

— Александр Константинович, с вами все в порядке? Может быть, врача вызвать? — обеспокоенно спросила Лисенок.

— Не надо, — ответил я.

Ладно, оставим эти непонятки на потом, раз сейчас не получается докопаться до истины.

— Лисенок, какие-то важные дела есть? — спросил я, надеясь на отрицательный ответ — хотелось принять ванну и выпить чего-нибудь, чтобы прояснить мозг.

— Есть, — ответила девушка. — Граф Березов хотел с вами встретиться. Просил назначить встречу. Я сказала, что у вас плотный график, но он был настойчив и попросил встретиться именно сегодня. Сказал, что будет ждать вас в галерее «Третьякофф».

— Граф Березов⁈ — удивленно переспросил я.

Граф Березов — не простой человек. Это тень, что тянется над всеми значимыми сделками Российской Империи. Его имя шепчут на закрытых вечеринках, его влияние чувствуется в каждом политическом решении, но никто не знает его истинной цели. Он — не просто политик, а хищник, который умело манипулирует людьми и событиями, чтобы достичь своих собственных, скрытых от глаз общественности, целей.

Но зачем же ему понадобился я?

Тут вариантов очень много. Березов вроде не на стороне инсекторов, чтобы мстить мне. Да и вряд ли кто-то сейчас вообще рискнет открыто выступить на стороне этих насекомых. Инсекторы разбиты в пух и прах, а тонуть вместе с ними никто из элит не захочет. Так что вряд ли тут что-то связанное с ними. Тогда какой вопрос он хочет со мной обсудить? Про вторую башню еще никто не знает, да и руда оттуда еще не начала поступать — клехи только начали ее разрабатывать, даже горизонты еще не все расчистили.

— Постой, где он будет меня ждать? — переспросил я.

— Галерея «Третьякофф», — повторила Лисенок. — Граф Березов — известный коллекционер и любитель картин. Думаю, поэтому он и назначил вам там встречу. Тем более, что только сегодня идет выставка редких картин.

— Откуда знаешь?

— В газете прочитала. Говорят, будут выставлять какие-то очень редкие, ранее нигде не показанные картины мало знакомых художников.

— И что же тут интересного?

Лисенок пожала плечами.

— У коллекционеров свои заморочки. Некоторые редкие картины могут очень дорого стоить.

Картины, граф Березов, галерея… только причем здесь я⁈

— Ладно, схожу, — после паузы ответил я.

Было определенное любопытство узнать зачем Березов хочет со мной свидеться. Да и отказывать ему, вроде бы не врагу, не стоит. Влияние Березова на элиту аристократии не стоит откидывать, оно достаточно большое. Поэтому заиметь такого знакомого и единомышленника было бы неплохо.

Галерейный свет, мягкий и приглушенный, погружал посетителей в мир картин едва те входили внутрь. Воздух был пропитан специфическим запахом старых красок и деревянных рам. Большое помещение с высокими потолками и множеством комнат, каждая из которых была посвящена отдельной эпохе или стилю, заставляло невольно почувствовать себя маленьким и беззащитным

Попасть сюда оказалось проблематичным — почти все билеты были раскуплены и пришлось доплатить перекупщикам, чтобы получить право на вход.

Люди ходили по галерее, рассматривая картины. Были здесь и молодые кадеты, которые с заинтересованным взглядом изучали каждый холст, и статные пожилые аристократы, которые с ностальгией вспоминали былые времена.

Некоторые и вовсе в гордом одиночестве стояли перед картинами в тишине, погруженные в свои размышления. Другие обсуждали работы с друзьями, делясь впечатлениями и интерпретациями.

В центре галереи стояли несколько картин, которые привлекали особое внимание. Это были портреты знаменитых людей, написанные известными художниками. На одной картине был изображен император Николай I, на другой — великая княгиня Елизавета Федоровна, а на третьей — писатель Александр Пушкин. Выполнены они были в весьма странной манере — с помощью крупных мазков и брызг. Но стоило взглянуть на холсты под определенным углом, чтобы взгляду предстала тонкая работа художника.

Я прогуливался по галере, больше всматриваясь в людей, чем в сами картины. Довольно скоро повстречал Ирину Кривощекину, дочь Кривощекина старшего, которая тоже была известна своей любовью к искусству.

— Александр! — воскликнула она, увидев меня. — ты что тут делаешь?

— Картины решил посмотреть, — ответил я, думая, как бы поскорей улизнуть.

— Что-то ты давно не заглядывал ко мне в гости, — сказала девушка, подходя ко мне ближе.

Ее пальцы незаметно для всех коснулись моей штанины и поползли вверх, к ремню.

— Не было времени, — ответил я, пытаясь отстраниться — не хватало, чтобы меня еще выгнали отсюда за неподобающее поведение.

— Ну посетить галерею хватило же времени?

Рука прошла еще ближе, к самой ширинке.

— Ирина…

— Паучок поймал свою жертву! — хихикнула девушка.

В ее устах, дочери рода арахнидов, это прозвучало двусмысленно.

— Ирина, давай не здесь? — предложил я.

— А где?

— Встретимся через полчаса в туалете. Хорошо?

Это устроило девушку, и она поспешно пошла прочь, игриво подмигнув мне напоследок.

Я же продолжил обход галереи, высматривая Березова.

В других залах были представлены пейзажи, натюрморты, жанровые сцены. Некоторые картины были яркими и жизнерадостными, другие — темными и меланхоличными. Каждая из них рассказывала свою историю, передавала свои эмоции. Чего-то удивительного и невероятного я не увидел — деревенские избы, люди, леса. Что тут такого?

Впрочем, я никогда не был особым любителем живописи.

В галерее было много людей, но атмосфера была спокойной и сосредоточенной. Люди приходили сюда, чтобы отдохнуть от суеты жизни, погрузиться в мир искусства и получить эстетическое удовольствие.

— Александр Константинович! — окликнул меня кто-то.

Я оглянулся и увидел в паре шагов от себя пожилого мужчину. Хватило и одного взгляд, чтобы понять — это именно граф Березов.

Его высокий рост и безупречная осанка выдавали аристократическое происхождение. Лицо, покрытое сетью тонких морщин, хранило печать прожитых лет, но глаза, холодные и проницательные, излучали ясный ум и скрытую силу. Серый костюм сидел на Березове идеально, как вторая кожа, а тонкая шелковая рубашка подбиралась в тон цвета его седых волос. На пальце сверкал золотой перстень с камнем, который, казалось, переливался всеми цветами радуги.

Он смотрел на меня, но его взгляд казалось был устремлен сквозь меня. Он словно наблюдал за чем-то своим, за чем-то, что было далеко за пределами этого зала. Неловкость от его присутствия нарастала с каждой секундой. Казалось, этот человек был не из нашего времени, не из нашей реальности. Он был как призрак из прошлого, явившийся в этот музей, чтобы напомнить о том, что время неумолимо, и что все мы когда-нибудь станем лишь тенью самих себя.

— Будем знакомы! Меня зовут Генрих Александрович Березов, — произнес он, протягивая жилистую руку.

— Александр Шпагин, — ответил я, принимая приветствие. — Вы хотели со мной встретиться?

— Да, — кивнул тот. — И я очень рад, что вы приняли это приглашения. Но сначала давайте пройдемся по галере? Сегодня тут такие сокровища выставляют!

Его глаза вдруг загорелись, он жадно оглядел стену, на которой было вывешено несколько полотен.

— Хорошо, — согласился я.

Странность ситуации все больше усиливалось, но я решил до некоторого времени просто понаблюдать за этими графом Березовым, чтобы понять кто он такой.

Мы пошли по галерее, осматривая картины. Березов принялся рассказывать о художниках, о стилях, о истории искусства. Он был красноречив и образован, и я не мог отказать ему в его знаниях. Но мой ум был занят другими мыслями. Я все еще пытался понять, что меня так беспокоило в его поведении, что за такой неброской внешностью скрывалось.

Мы подошли к залу, где были представлены работы современных художников. Я посмотрел на абстрактные картины, на яркие и необычные инсталляции. Но ничто не привлекло моего внимания.

— Признаться, я не совсем понимаю этого искусства, — признался я, уже уставший от всего этого пестрого разноцветия.

— В самом деле? — спросил Генрих Александрович, и я увидел на его лбу небольшую морщинку. Но она тут же разгладилась. — Ничего страшного! Я знаю, что вы неплохо разбираетесь в оружии?

Я кивнул.

— Ну вот. Мне нравится живопись, вам — оружейное дело. У каждого есть свои интересы. И порой эти интересы пересекаются.

Я понял, что Березов подводит к сути дела, ради которого он меня сюда и пригласил.

Генрих Александрович мягко взял меня под локоть и отвел чуть в сторону, чтобы не мешать основному потоку людей ходить по галерее.

— Александр Константинович, я знаю, что вы поставляете очень неплохие магические камни?

— Верно, — кивнул я.

Улыбка заиграла в уголках губ Березова.

— Прекрасные, надо отметить, камни, — проговорил собеседник. — Я уверен, что вы знаете их истинную ценность. Такая сила, спрятанная в каждом кристалле. Невероятная мощь и возможности!

— Да, камни действительно уникальны, — согласился я, не отрывая взгляда от Березова. — Но я не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду, и куда ведете и о каких возможностях говорите.

— Возможности, — повторил Березов словно вкушая это слово, — они скрыты в каждом из нас. А эти камни могут помочь их раскрыть. Вы же знаете, что они способны усиливать магические способности, правда?

Я кивнул. Мне до сих пор было непонятно, почему Березов так интересуется камнями. Их можно использовать по-разному — можно создать с мощью них какое-нибудь лекарское заклятие. А можно создать и разрушительные заклятия. Для чего именно Березову они нужны?

— Я предлагаю вам сделку, — продолжил собеседник, уже не улыбаясь. — Я куплю у вас все эти камни. По цене, которая вас устроит.

Все⁈ Я едва сдержал себя.

— Почему вам нужны эти камни? — спросил я, прямо смотря в глаза Березову. — Что вы хотите с ними сделать?

Березов сделал небольшой жест рукой.

— Не важно, что я с ними сделаю, — ответил он. — Важны ваши камни, а также ваш талант. Вы опытный торговец, знаете цену таким реликвиям. Я уверен, что мы сможем договориться на сотрудничество.

— Сотрудничать? — я сморщил брови. — Вы говорите о сделке, но не объясняете свои намерения. Это меня беспокоит. Поймите меня — я ограничен лицензией на продажу. Там есть много пунктов, которые могут быт нарушены, если я буду продавать камни… — я хотел сказать «первому встречному», но вовремя исправился, — всем без разбора. Но даже не это главное. Магические камни — не игрушка. И я не хочу быть причастным, пусть и косвенно, к тому, что эти камни могут быть в последующем использованные в противозаконных целях. К тому же я уже заключил договор…

— С Пантелеевым, — перебил меня Березов. — Я знаю это. Пантелеев, уверен, предложил вам хорошую цену. Но и я не обижу. А по поводу того, для чего они мне… Скажем так, эти камни не будут использованы в противозаконных целях и не причинят никому вреда. Только в личных целях.

— Я не готов рисковать своим будущим, не зная, куда меня ведут, — холодно ответил я.

— Вы не готов рисковать? — Березов медленно повернулся ко мне, и в его глазах загорелась некая искра. — Но ведь риск — это часть жизни. Риск — это возможность сделать шаг вперед. И я уверен, что вы не из тех, кто боится шагать.

Я почувствовал холод в жилах. Я не мог понять Березова, его намерения были загадочны, а слова слишком туманны. Березов не просто богатый коллекционер, он играет в какую-то большую игру, а я не хочу быть пешкой в ней.

Это сомнение прочитал в моих глазах собеседник и вовремя опомнился.

— Александр Константинович, давайте сделаем так. Я вижу, что наскоком огорошил вас. Так дела не делаются. Давайте вы подумаете? Мы никуда не торопимся. Не спешите с окончательным ответом. Просто знайте — я готов предложить вам цену за камни в полтора раза большую той, которую назначил вам Пантелеев.

Такая новость заставила меня удивиться. Сумма, которую собирался платить Березов за магические камни, была огромной. Но…

Мне это не нравилось. Интуиция подсказывала, что спешить соглашаться не нужно. Сначала необходимо разобраться во всем этом.

— Я подумаю, — ответил я, давая понять, что беседа закончена. — И когда приму решение, я дам вам знать.

Березов улыбнулся и кивнул.

— Я жду, — сказал он, и я увидел в его глазах нечто недоброе, нечто, что заставило его еще больше насторожиться. — На этом и удаляюсь. Не буду вам мешать любоваться картинами. Признаться, я и сам намерен окунуться в искусство и пройтись по северному коридору галереи — там вставлены самые ценные экспонаты.

С этими словами он пожал мне руку и ушел. Я посмотрел ему вслед, чувствуя себя неуютно, как будто я только что вышел из загадочной ловушки, но еще не понял, куда иду дальше.

Все это весьма загадочно. Нужно будет навести справки на этого Березова.

Я уже планировал было уходить и даже направился в сторону главного выхода, как вдруг увидел ее. Она висела на стенке в углу зала, неприметная и забытая всеми. Это была небольшая картина, написанная масляными красками.

На ней были изображены хрустальные шары. Те самые, что я встретил в подземелье, в которых была заключена вся моя жизнь — и прошлая, и будущая.