Кодекс дуэлянта. Книга 4

Глава 20

Лес встретил меня тишиной и густым запахом сосновой смолы. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, рисовали на земле причудливые узоры. Деревья стояли близко друг к другу, их ветви переплетались, образуя сплошной зеленый свод над головой. Под ногами хрустели опавшие листья, устилающие землю толстым ковром.

Я шел уже несколько часов, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Удалось собрать немного трав, которые я использовал для остановки кровотечения и притупления боли. Но это временная мера. Нужно что-то более надежное.

Решив немного отдохнуть, я остановился у кряжистого дерева и вдруг услышал из глубины леса протяжный крик, такой пронзительный, что у меня по спине пробежал холодок. Я вгляделся в густую зелень. Сквозь листву мелькнул проблеск рыжих волос, а затем раздался топот копыт.

Я инстинктивно пригнулся к земле, прячась за густыми кустами. Из-за деревьев выскочила девушка с пышными рыжими волосами и зелеными, полными ужаса глазами. Одежда девушки выдавала в ней жительницу деревни, причем не из богатых.

За незнакомкой мчались всадники. Их фигуры, обтянутые в темные, бесформенные одежды, казались жуткими. На их лицах, скрытых капюшонами, не было никаких черт. Лишь блестящие глаза, смотревшие пусто и холодно.

Какого хрена⁈

В руках у всадников были огромные крючья, которыми они то и дело пытались зацепить беглянку. Но та все время оказывалась ловчее их и в последний момент ускользала.

Девушка, не сбавляя скорости, мчалась сквозь лес, напролом, оглядываясь через плечо. Ее крик, полный отчаяния, эхом разнесся по лесу. Я затаил дыхание, наблюдая за погоней. Всадники, казалось, не замечали меня, сосредоточившись на своей жертве. Девушка, не имея возможности убежать, стремительно свернула в узкую тропинку, исчезая из виду. Я остался один, в тишине и одиночестве, с мурашками, бегущими по коже.

Сердце колотилось в груди, как бешеная птица. Я не мог сидеть на месте, хотел помочь девушке, но понимал, что в одиночку против этих странных всадников мне не справиться.

Разум твердил — это не мой мир и не мое дело. Зачем вообще вмешиваться в это? Но сердце было не на месте. Я чувствовал, что дело тут не чисто.

Я осторожно выбрался из укрытия и пошел по тропинке, ведущей вглубь леса. Вскоре обнаружил следы погони. Тропинка была покрыта отпечатками копыт, а на листьях лежали небольшие капельки крови. Я осторожно продвинулся вперед, постарался не ставить ног на мокрые листья. Страх уже немного отступил, сменившись неким непонятным чувством долга перед незнакомой девушкой.

Впереди тропинка вывела меня на небольшую поляну. Она была окружена высокими деревьями, которые создавали причудливые тени. Я заметил небольшой ручей, журчащий посередине поляны. На его берегу, у подножия высокого дуба, лежал небольшой кусочек ткани одежды той самой беглянки. Я пригнулся и поднял его. Это был кусок платья девушки.

Я понял, что она была здесь и погоня прошла и через эту поляну. Но куда она убежала? Всадники еще не появились, но я чувствовал, что они близко. Я огляделся вокруг, ища какой-нибудь след, который бы указал на ее местонахождение.

И довольно скоро нашел его. Девушка спряталась в кроне дерева, но выдавала себя дрожью.

— Эй! — произнес я, подойдя ближе. — Они быстро найдут тебя тут. Нужно спрятаться в другом месте.

Девушка испуганно поглядела на меня.

— Я не причиню тебе вреда, — сказал я, показывая открытые руки. — Слезай. Они скоро будут здесь.

И словно в подтверждение моих слов в чаще леса послышалось лошадиное ржание.

Девушка задрожала еще сильней.

— Послушай, нужно спешить! Ты меня понимаешь? — я уже начал терять терпение.

Зачем вообще я вожусь с ней? Нужно было пройти мимо. Не мое это дело! А сейчас найду еще себе неприятностей на свою голову. А с учетом того, что у меня и с меткостью вдруг то-то стало неладно…

— Так ты идешь? Нет? Тогда я ухожу.

— Постой, — внезапно произнесла девушка, подавшись чуть вперед.

Ловко спрыгнув с ветки, она с опаской глянула в сторону, откуда раздавался топот копыт и ржание.

— Скорее! — сказал я. — Я видел вон там, в зарослях, пещеру. В ней можно укрыться. Идешь?

Девушка кивнула.

— Подожди, — сказал я, доставая из кармана лоскут ткани — кусочек от юбки девушки.

— Запутаем след, — пояснил я, прикладывая ткань за деревом, чтобы было понятно, что девушка ушла в другую сторону.

Когда все было сделано, мы рванули в укрытие.

Пещера была довольно просторной, потолок вздымался вверх, образуя свод, освещенный тусклым светом, проникающим через узкий вход. Каменные стены были покрыты мохом и лишайниками, создавая впечатление мягкой, бархатной обивки. В воздухе витал влажный, землистый запах, смешанный с ароматом сырой глины. На полу, покрытом слоем сухой листвы и мелкими камешками, лежали небольшие камни, похожие на следы древнего очага.

Я осмотрелся внимательнее. В дальнем конце пещеры блеснул небольшой ручей, падающий с высоты и образующий небольшое озеро. Над водой висело туманное облако пара, добавляя пещере загадочности. На стенках пещеры я заметил необычные рисунки, вырезанные в камне. Это были не простые каракули, а замысловатые узоры, сочетающие в себе геометрические фигуры и мистические символы.

— Тут и до нас кто-то укрывался, — произнес я, разглядывая рисунки.

— Меня зовут Лариель, — произнесла девушка.

— Александр, — ответил я.

— Спасибо тебе за то, что помог мне.

Я не знал, что ответить и лишь пожал плечами.

Мы сидели в тишине, вслушиваясь в шум капающей воды и шелест ветра за входом в пещеру. Я не мог оторвать взгляд от ее глаз, от необыкновенной силы и загадки, которую я в них увидел.

— Ты — ведьма? — прямо спросил я, чувствуя от нее магические эманации и силу.

Лариель кивнула.

— Поэтому они за тобой и гнались?

— Ты не обычный человек, Александр, — сказала девушка, ее голос звучал нежно и таинственно. — Ты чувствуешь магию, ты ее видел и в этом лесу, и в этой пещере. И во мне.

Я удивился.

— Как ты узнала?

— Ты ведь сам сказал, что я ведьма! — ответила она, улыбнувшись слабой улыбкой. — Я чувствую магию во всем. И я чувствую ее в тебе. Поэтому поняла, что ты не один из них.

Лариель поднялась, подошла к стене, на которой были нарисованы символы.

— Это — древние знаки, — сказала она. — Они хранят тайну этого леса и его жителей. Я чувствую их силу, я вижу их духов. Когда-то я была из одного с ними племени. Когда-то очень давно.

Я увидел в ее глазах грусть. Хотел немного успокоить ее, но вдруг почувствовал, что силы вновь начали покидать меня, все завертелось перед глазами. Я едва удержался на ногах.

— Вы ранены.

Она подошла ко мне, и я почувствовал от нее запах дыма и трав.

— Да, так, ерунда, — отмахнулся я, хотя и чувствовал, что сил совсем нет.

— Вам нужно лечение. Присядьте.

— Все нормально.

— Не спорьте. Я вам помогу.

— Ты что собираешься делать? — насторожился я.

— Не бойтесь, будет не больно.

— Я и не боюсь, просто… Ай!

— Извините. Потерпите, будет немного щипать, потом полегчает.

Лариель усадила меня на большой камень, осторожно сняла рубашку, осмотрела рану. Я тоже глянул и ужаснулся. Как еще не задел важные артерии? Сплошное месиво. Острый кол пробил кожу и мышцы. Кость, кажется, не задета.

— Удачно упали, — произнесла девушка, внимательно осматривая ранение.

А потом прислонила ладонь к моему телу. Я почувствовал тепло, а потом и вовсе жжение. Когда Лариель убрала ладонь, кровь перестала течь, а кожа вокруг стала заметно затягиваться и заживать.

— Нужно наложить печать на саму рану, тогда будет легче, — произнесла девушка, продолжая совершать манипуляции.

Я видел, как она создает что-то на подобии магических конструктов, но выглядели они совсем не так, какими я привык их видеть. Абсолютно не те законы построения она использовала, и ощущалось, что все это было взято не из учебников, а прошло многовековые испытания проб и ошибок.

Рана на глазах затягивалась. Едва заметные белые нити стягивали ее, запечатывая магическими слепками и лечебными печатями.

— Вот и все, — сказала Лариель, устало вытереть пот со лба.

Было видно, что лечебные заклятия дались ей с трудом.

— Спасибо, — ответил я.

— Пока рано благодарить. Я разобралась только с раной.

Я вопросительно глянул на девушку, сказал:

— Я чувствую себя гораздо лучше.

— Это только временно, — после паузы ответила Лариель. — Я почувствовала в твоей душе трещину.

— Что? Трещину в душе? Что это вообще такое значит?

— Я и сама не знаю, — пожала плечами Лариель. — Я лишь увидела ее. Трещина свежая. Значит, не сразу поймешь, на что это влияет.

— Я не совсем понимаю…

— Трещина в душе всегда на что-то влияет.

— А на дар? На дар может влиять? — спросил я, внезапно поняв, в чем дело.

— Дар? Какой дар? — не поняла девушка.

— Ну дар! Способность! У вас такого разве нет?

Девушка смотрела на меня непонимающе.

— Черт! — выругался я.

Теперь начинает картина складываться. Эта неведомая трещина в душе сбила мне все настройки с моим даром. Теперь я стреляю как близорукий кадет первого курса.

— Но и это еще не все… — после долгого молчания сказал девушка.

— А что еще? — еще более насторожено спросил я.

— Кол, на который ты упал, был не простым. Кто-то нанес на него яд и заклятия.

— Твою мать! — тихо выругался я. — Сильный яд?

Девушка кивнула.

— Я убрала первое воздействие, поставила блок. Но это ненадолго. Яд скоро разъест печать.

— Есть возможность убрать эту гадость?

— Для этого нужно идти к Аргусу, это старейшина. Он знает в отравляющих заклятиях гораздо больше моего.

— Через сколько яд вновь начнет действовать? — спросил я, прикидывая — а что, если я успею свалить отсюда до того, как отрава убьет меня?

У себя в мире я бы смог расправиться с этой гадостью гораздо быстрей. Нужно только попасть к себе.

— Еще до заката, — совсем тихо ответила Лариель.

Я вновь выругался. Вряд ли я успею найти выход до заката. Значит нужно найти старика.

— Проводишь меня к этому вашему Аргусу? — спросил я.

Девушка кивнула. Это немного успокоило меня.

— Сейчас немного отдохнем и двинем в путь, — пояснила Лариэль, собирая с пола камешки.

— А это еще зачем? — спросил я.

— В пути пригодится, — загадочно ответила девушка.

Я глянул на свою рану, которая успела полностью затянуться. Боли тоже не ощущалось.

— Никогда не видел ничего подобного, — признал я, рассматривая практически ювелирную лекарскую работу.

— Это наша местная магия, — улыбнулась девушка. — А ты…

— Я не отсюда, — кивнул я. — И мне нужно как можно скорей вернуться назад.

Я глянул на девушку, взвешивая — стоит ли ей говорит про портал? Она помогла мне. Я тоже помог ей.

— Послушай, мне нужно кое-что найти…

— Портал? — спросила прямо девушка, чем очень сильно удивила меня.

— Ты знаешь про портал?

— Конечно. Все про него знают.

Я насторожился.

— Видимо не просто так? С ним что-то не так? Он давно не работает?

— Нет, работает. Только находится в одном месте… — девушка подбирала слова, чтобы как можно аккуратней сообщить мне главное.

— Где? Где он расположен?

— В месте, которое называется Омут Безмолвия.

— Название мне не нравится, — скривился я. — И чего же там ждать?

Я понимал, что ничего хорошего, но то, что сказала девушка, заставило меня надолго задуматься.

— Омут Безмолвия… — начала она, голос ее стал тише обычного, словно она делилась страшным секретом. — Место, где тишина тяжелее свинца. Там не поют птицы, а ветер, даже когда ревет, звучит как шепот. Говорят, вода в нем чернее ночи, и никогда не отражает небо…

Она сделала паузу, словно что-то вспоминая.

— Поговаривают, что древние боги запечатали там врата в другой мир. И если о них забыть, то врата могут снова открыться. А тогда… тогда в наш мир придут тени, которые не должны видеть солнечный свет.

Лариель посмотрела на меня, и её глаза блеснули странным отблеском.

— Опасность там не только от тех, кто из-за врат выходит. В самом омуте живет нечто… нечто, что крадет голос. Тот, кто долго смотрит в омут, забывает, как говорить. А потом и думать. Остается только пустая оболочка, брошенная на волны. Он сходит с ума. Окончательно. Навсегда.

Лариель замолчала.

— Я готов идти туда, — ответил я.

А что мне еще оставалось делать?

— Но сначала нужно зайти к Аргусу, — напомнила девушка. — Он тут не далеко живет.

Лариель подошла к выходу из пещеры, прислушалась.

— Всадники ушли, нам можно идти.

Мы вышли наружу.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, освещая нам путь. Девушка шла впереди, легко переступая через переплетенные корни, словно танцуя на сцене. Я шел за ней, то и дело натыкаясь на словно бы невидимые выступы и ветки.

— Так все же, почему всадники охотились за тобой? Они весьма странно выглядели. Без лиц…

— Это гончие, — совсем тихо произнесла девушка. — Не люди. Они хотели заполучить мою душу. Я обладаю силой. Даром, так это у вас называется?

Я кивнул.

— Они охотятся на таких, как я. Чтобы заполучить эту силу. Если бы меня поймали, то меня ждали бы жуткие пытки. А потом… смерть.

Лариель опустила взгляд, едва не плача.

— Все позади, — успокоил ее я. — Я не дам тебя в обиду.

Мы двинули дальше.

— Смотри, — сказала Лариель, указывая на ярко-синий цветок, растущий у подножия старого дуба. — Это цикорий. Его корни используют для лечения желудка. А цветы помогают от боли в глазах. Говорят, что если положить цикорий под подушку, он отгоняет дурные сны.

Я смотрел на цветок с интересом. Я никогда не видел лес таким живым. Каждое растение для Лариель было не просто травой, а другом, помощником, хранителем тайны.

— А вот и папоротник, — продолжила девушка, поглаживая его листья. — Папоротник отгоняет злых духов, а его корни используют для лечения ран. Но будь осторожен, не трогай его в полнолуние — он может принести несчастье.

Она указала на красноватую ягоду, висящую на кусте.

— Это ряска. Ягоды ряски отгоняют злые глаза и защищают от нечисти. А ветки можно вешать над дверью, чтобы в дом не зашли незваные гости.

Я слушал Лариель, зачарованный ее рассказом. Я понимал, что она не просто ведьма, а хранительница леса, которую растения слушаются и доверяют ей свои тайны.

— Не забывай, — сказала Лариель, останавливаясь у тонкого дерева с белыми цветами. — Липа помогает от простуды, ее цветы используют для приготовления лечебных чаев. А если повесить веточки липы над дверью, то в дом придет мир и покой.

Она улыбнулась, и в ее глазах заискрились отражения солнечных лучей. Лес оживал в ее рассказе, превращаясь в живой ей было приятно и она это делала с живым интересом.

— Послушай, — спросил я. — А кто сделал ту яму с вбитыми на дно кольями? Гончие?

— Вряд ли, — пожала плечами девушка. — Им нужна жертва живой. Возможно, охотники.

— Догадываюсь на кого они охотились, — хмыкнул я.

— На зайцев?

— Не думаю. Колья слишком острые и глубоко вбиты, да и яма глубоковата для обычного зверя. Скорее всего, это ловушка для медведя. Который, кстати, и ходил там совсем недалеко.

Лариель внезапно остановилась, ее лицо побледнело, а глаза нервно бегали.

— Медведь… — прошептала она, словно говоря это слово было запрещено.

— Ну да, — ответил я, не замечая ее волнения. — Я видел его, и он был огромный. Видимо, его пытались поймать. Но я облегчил им задачу.

— Что ты имеешь ввиду? — насторожено спросила девушка.

— Я убил медведя, — ответил я.

Лариель резко повернулась ко мне, и в ее глазах была не удивление, а паника.

— Что⁈ — выдохнула она.

— Я убил медведя, — повторил я. — Он хотел сожрать меня, поэтому пришлось обороняться. А что такое?

Только теперь я понял, Что эта новость очень сильно обеспокоила девушку.

— Медведь… он был стражем леса… — ее голос дрожал. — Теперь мы в опасности…

— Опасности? Почему?

— Он защищал этот лес… от тех, кто не должен быть здесь… от тех, кто любит питаться человеческой кровью… — девушка сжала кулаки. — Теперь мы будем платить за это…

И словно в подтверждение ее слов по лесу раздался долгий протяжный вой.