Код Заражения

Глава 8

07.06.2026.

Макс

Через пару километров грузовику удалось вырваться на участок чистой дороги. И как только это произошло, нас обогнал тонированный внедорожник без номеров. Просигналив, он дал газу и умчался вдаль. Однако уже через километр торопыги упёрлись в затор.

Когда мы начали догонять, внедорожник, не церемонясь, выехал на тротуар, намереваясь объехать сгрудившиеся машины. И в этот самый миг из-за угла дома вырвалась орда обезумевших заражённых.

Бешеные твари, словно стая животных, облепили машину. Водитель отчаянно пытался сдать назад, но живая масса, погребла внедорожник под своими телами, не позволяя маневрировать. Раздались истошные крики, а затем – сухие хлопки выстрелов.

Беспредел, происходящий в сотне метров от нас, заставил резко крутануть руль и нырнуть в проезд между домами. Двор оказался тупиковым. Заглушив движок, я подхватил мальца на руки, выпрыгнул из кабины и указал сестре на выломанную дверь подсобки продовольственного магазина.

– Быстро за мной!

Окинув взглядом полуразрушенный продуктовый отдел, я провёл растерянную Алёнку в тёмный склад, спрятанный в глубине длинного коридора.

– Пока сидите здесь. Закройте дверь изнутри на засов, – отдав короткие указания, я развернулся, готовый к действию.

– Не оставляй нас – в отчаянии прошипела сестричка, пытаясь схватить меня за рукав униформы охранника.

– Алёна, мне нужно уйти. А ты присмотри за ребёнком, – вкрадчиво отрезал я, стараясь говорить как можно жёстче, и указал на парнишку, который, казалось, совсем не замечал происходящего вокруг и снова уткнулся в экран смартфона.

В душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я злился на сестру за её спонтанное решение, взвалившее на нас непосильную ношу, в виде чужого ребёнка. Но с другой – внутри родилось чувство выполненного долга, от осознания того, что мы не бросили малыша одного в заваленном трупами подъезде.

Признаюсь, выглядывать через разбитую витрину частично разграбленного магазина было боязно. Толпа зомбаков погребла под собой внедорожник. Копошась, словно гигантский клубок змей, заражённые издавали нечеловеческие звуки. Стон и крики сотен безумцев сливались с отвратительным чавканьем и звериным рычанием, лишь изредка прерываемые скрежетом сминаемого металла и треском лопающих стёкол.

Трапеза чумных продолжалась минут десять. Затем толпа, словно единый организм, соскользнула с изувеченного джипа и начала медленно приближаться к магазину. Прижавшись к дальней стене за стеллажами, я сжал в руке монтировку и замер, с опаской выглядывая из-за картонных коробок с овсяными хлопьями.

А тем временем зомби медленно брели мимо. Ещё вчера они были обычными людьми, но теперь их окровавленная одежда свисала жалкими лохмотьями, а конечности беспорядочно дёргались. Мимические мышцы лиц непроизвольно сокращались, превращая их в жуткие, скалящиеся маски.

Леденящее кровь шествие длилось больше пятнадцати минут. И только когда шаркающие шаги окончательно стихли, я крадучись выбрался из своего укрытия и выглянул из разбитой витрины. На улице не было ни души. Лишь вдалеке, там, откуда мы приехали, виднелся хвост колонны заражённых.

Вспомнив про выстрелы, я опрометью кинулся к внедорожнику. Тошнотворное зрелище останков разорванных тел едва не вызвало приступ рвоты. Охотничий карабин Сайга валялся возле выломанной водительской дверцы. Подняв окровавленное оружие, я снял магазин. Судя по маркировке патронов, напоминающих обрезанные маркеры, это была Сайга двадцатого калибра.

Останки владельца обнаружились не сразу, пришлось сделать пару кругов вокруг внедорожника. В куче смятого камуфляжа нашлись три магазина, каждый на десять патронов. Кроме них, я подобрал два десятка патронов россыпью и снял с пояса растерзанного, неплохой охотничий нож.

В покорёженном внедорожнике наверняка ещё было чем поживиться, но вскрывать намертво заклинивший багажник и копаться в кровавом месиве было некогда. К тому же не хотелось долго маячить одному на опустевшей улице, словно мишень в тире.

Вернувшись в магазин, я вскрыл большую бутылку минералки и, утолив жажду, обмыл карабин, наспех стирая кровь. После этого голодный взгляд самопроизвольно приковался к валявшимся на полу пачкам с чипсами.

Несмотря на весь ужас происходящего, страшно хотелось жрать. Быстро оценив скудное содержание разграбленных стеллажей, я схватил упаковку пакетов, висящих на вскрытой кассе, и принялся сгребать в них остатки съестного.

Затем я быстро бегал к Уралу, закидывая в кузов пакеты с едой и водой, а затем возвращался в торговый зал. Сделав пять ходок, я немного успокоился и постучал в дверь кладовки.

– Алёна, открывай, это я.

Дверь тут же распахнулась, и я встретился со злым взглядом сестрички.

– Макс, какого…? Ты, почему так долго? – гневно выпалила она и указала на погасшую лампочку. – Похоже, в городе опять вырубили свет.

– Ну, это нормально. Я вообще удивлён, что до сих пор, хоть и с перебоями, работает телевидение и иногда появляется сотовая связь.

– Откуда у тебя оружие? – спросила сестра, потрогав висевшую на плече Сайгу.

– Намародёрил, – честно признался я и, подхватив пацанёнка на руки, понёс к грузовику.

– Значит, теперь у нас есть настоящий автомат!

– Это не автомат, а охотничий дробовик.

– Да какая разница! Теперь нам не страшно встретить одного из этих! – радостно провозгласила Алёнка.

– Разница большая. Из этой пукалки дальше пятидесяти метров стрелять бесполезно. И насчёт нашей вооружённости не обольщайся. Я уверен, стоит пару раз пальнуть, и набежит целая толпа зомби.

– Ясно, – проговорила сникшая сестричка и указала на дверь подсобки. – Кстати, там в ящиках мясные консервы и алкоголь. Да и упаковки бутылок с водой нам бы не помешали. Братик, может, затаримся? Я думаю, нам теперь долго не светит покупать что-то в сетевых маркетах.

Продуманность Алёнки удивила. Если честно, я ожидал, что восемнадцатилетняя сестричка осудит меня за разграбление магазина, а сейчас она сама предложила продолжить грабёж.

Подсадив Алёнку в кузов, я подал ей безмятежно улыбающегося пацанёнка и принялся носить коробки и упаковки с водой. После двух десятков ходок со двора донёсся шум двигателя. Бросив очередную коробку, я устремился к двери. Ничего хорошего от катающихся по чумному городу людей не ожидалось.

Выглянув из зарешеченного окошка, увидел следующую картину: затонированная наглухо чёрная Приора перегородила выезд со двора, и двое молодых кавказцев в спортивных костюмах направлялись к Уралу. У одного в руках был новенький АК-47 с деревянным прикладом, а второй сжимал ПМ. Выругавшись про себя, я притаился, решив посмотреть, что будет дальше.

Парень с автоматом замер у кабины и принялся озираться по сторонам, а второй обошёл грузовик и заметил сестру, продолжающую перетаскивать коробки вглубь кузова.

– Э, девушка, ты что дэлаешь в нашем районе? – спросил бородатый кавказец и, встав на фаркоп, по-хозяйски заглянул под тент.

Алёна явно стушевалась и с опаской посмотрела на кавказца, который, в свою очередь, принялся бесцеремонно её разглядывать.

– Я продукты складываю, – растерянно промямлила она.

– Красавица, а кто тут ещё с тобой?

– Братик.

– А зачем тэбе и твой братик такая машина?

После последней реплики стало всё ясно, и я понял, пора вмешаться. Судя по диалогу и внешнему виду, парни явно не из спасателей Малибу. Сняв Сайгу с предохранителя, я вышел из подсобки и громко передёрнул затвор. Среагировав на лязг, парни обернулись. Причём тот, что с пистолетом, тут же направил оружие в мою сторону.

– Парни, предлагаю мирно разойтись, – спокойно предложил я, предусмотрительно не направляя карабин на кавказцев.

– Ты грабишь точку в нашем районе. Это нэправильно. За это ты должен заплатить. Бросай ружьё и отдай ключи от грузовика. После этого можешь идти с сестрой, куда пожелаешь, – нагло предложил бородач с пистолетом.

– Кажется, вы меня не поняли. Вам пора отсюда свалить. Садитесь в тачку и освободите проезд. Здесь никто никому ничего не должен, – членораздельно проговорил я и в этот момент уловил движение на периферии зрения.

Резко оглянувшись, увидел третьего кавказца, крадущегося вдоль стены дома со стороны приоры. В руках он сжимал деревянную дубинку. Грохнул пистолетный выстрел, и пуля просвистела у виска. В ответ я дважды выстрелил в парня с дубинкой и шарахнулся к двери подсобки.

Бородач с автоматом принялся палить в меня одиночными, и если бы я не узнал звук холостых выстрелов, то наверняка струхнул и убежал в торговый зал. Но вместо этого я прицелился и выстрелил автоматчику в грудь. После этого повернулся к бородачу с пистолетом, и в этот миг в меня попали. Пуля ударила в заткнутый под ремень брюк магазин и шибанула по рёбрам.

– Сука! – выпалил я, присел на одно колено и несколько раз точно выстрелил. Пара охотничьих пуль прошила кавказца, и тот завалился навзничь. Алёнка выскочила из кузова и кинулась ко мне.

– Стоять! – заорал я и рванул к начавшей сдавать назад Приоре.

В панике водила выскочил на клумбу и упёрся в кусты. А когда переключил передачу и попытался рвануть на меня, получил через лобовое стекло три прямых попадания в корпус и голову. Убедившись, что одна из пуль попала в лоб, я быстро обошёл всех остальных.

Автоматчик бился в агонии, захлёбываясь кровью. Разговорчивый бородач уже не дышал, а парень с дубинкой скрёб клумбу каблуками, пытаясь отползти к застрявшей Приоре. Развороченная спина и обильный кровавый след указывали на то, что он не жилец.

– Максим, ты как? Дай посмотрю! – подошедшая Алёнка вытащила из-за моего пояса покорёженный магазин.

Я увидел, что пистолетная пуля оставила небольшой скол на высокопрочном пластике, обнажив пару чёрных патронов. При этом на моём боку вместо пулевого отверстия красовался небольшой кровоподтёк.

– Вроде всё нормально. Надо срочно валить отсюда, а то в любой момент могут набежать зомбаки.

– А что с этим? – спросила сестричка и указала на пытавшегося уползти парня.

– Он выбрал свой путь, так что теперь это не моя проблема.

Пересадив крутящего головой пацанёнка в кабину, я разрядил подобранный АК-47 и заглянул в ствол на просвет. Внутри обнаружились вваренные штифты. Откинув охолощённое оружие в сторону, подошёл к мертвецу с пистолетом. Подняв оружие, прочитал надпись на затворной рамке: «МАКАРЫЧ».

Быстро обыскав карманы убитого, нашёл полный магазин и вскрытую пачку холостых патронов, самодельно снаряжённых свинцовыми пулями.

Подойдя к заведённой Приоре, вытащил труп и сев за руль, загнал машину ещё дальше на клумбу. В процессе быстро окинул взглядом салон. Заметил огромный баул и несколько спортивных сумок, на заднем сиденье.

Взвизгнули вскрываемые молнии. Баул оказался забит пачками денег в банковской упаковке, а в сумках лежала золотая ювелирка с этикетками.

Схватив упаковку с пачками пятитысячных купюр и небольшую сумку с золотом, я забрался в кабину грузовика, развернулся и выехал со двора. Оказалось, что сделал это вовремя. С той стороны, откуда мы изначально приехали, неслась огромная толпа заражённых.

Протиснувшись по широкому тротуару мимо сгоревших автомашин, я вырулил на длинный участок совершенно пустой улицы и поддал газку.

– Кто они? – спросила Алёнка, едва взглянув на сумку, набитую ювелиркой.

– Молодые отморозки, которые вместо того чтобы спасать родных, решили под шумок озолотиться. Видать, вскрыли банк да пару ювелирок. Только на кой им сейчас это барахло? – зло процедил я, отпихнув ногой упаковку пятитысячных и подмигнув внимательно слушавшему пацанёнку.

– А мы им зачем сдались?

– Сказали же тебе: «это их район». А по правде – просто парни почуяли аромат безнаказанности и решили, что им всё можно. И ведь с собой ни одного боевого ствола! Этот остолоп палил в меня из травмата, переделанного, с тридцати метров! Да из этой хрени и с пяти метров промазать – как два пальца об асфальт.

– А нам золото зачем? – спросила Алёнка, кивнув на сумку.

– Через оцепление на МКАД прорываться придётся. Может, на деньги кто позарится, – ответил я, надрывая целлофановую упаковку. Покопавшись, я протянул сестре три пачки пятитысячных, потом переделанный травмат с патронами. – Запихни это всё в свою сумку. И с пистолетом – аккуратнее, пользоваться научу, когда время будет.

– Да я и так умею! Дядя Боря учил стрелять, – уверенно заявила Алёнка и ловко извлекла пустой магазин.

Дальше мы молча ехали по вымершим улицам, объезжая редкие заторы и шарахаясь от небольших групп заражённых. Пару зомби, выскочивших прямо на дорогу, пришлось сбить.

А в это время над Москвой вздымались траурные столбы дыма. Гарь пожарищ напрочь вытеснила все остальные запахи. Чем дальше от центра, тем чаще над головой мелькали силуэты боевых вертолётов. Судя по непрекращающейся канонаде, доносившейся откуда-то с окраин, там шёл настоящий бой с применением артиллерии.

– Веталёты… – пробормотал молчавший до этого пацанёнок и принялась рисовать что-то витиеватое пальчиком на запотевшем стекле.

– Да, вертолёты. Разлетались, – подтвердил я. – Видать, дяди-генералы наконец-то решились ввести войска и очистить город.

– Думаешь? – озабоченно спросила сестричка.

– Канонаду слышишь? Там тяжёлая артиллерия работает. Это уже серьёзно. – Не прошло и минуты, как над домами с оглушительным рёвом пронеслась пара истребителей, будто подтверждая мои слова.

Сделав большой крюк и петляя дворами, грузовик выбрался к Шелепихинскому мосту. Отсюда вновь открылся жутковатый вид на Москва-Сити. Высоченная башня Федерации пылала гигантским факелом, несколько небоскрёбов поменьше скромно дымились.

Вырулив на дорогу к мосту, я затормозил. На асфальте лежало не меньше двух сотен трупов, ещё дымился расстрелянный автомобиль. На середине моста выстроились четыре БТР-82А и пара бронированных КАМАЗов. За ними замерли с десяток гражданских автомашин.

– Военные! Макс, ты чего встал? – радостно воскликнула Алёнка, толкнув меня вбок.

– Не горю желанием словить очередь тридцати миллиметровых осколочно-фугасных, – проворчал я и, тронувшись, нарочито медленно поехал вперёд. Подкатив к перегородившим дорогу бетонным блокам, остановился, распахнул кабину и вышел с поднятыми руками. – Алёна, тебя сейчас обыщут. Не вздумай пререкаться, качать права или дёргаться.

К машине скоренько подскочила пятёрка бойцов. Ослепив стробоскопом, они умело обыскали меня и осмотрели грузовик. Судя по слаженности действий и шевронам, армейский спецназ.

Меня подвели к БТРам и поставили перед облачённым в полный боевой комплект штурмовика седоусым офицером в краповом берете. Увидев одну звезду на погонах, я невольно удивился. Судя по возрасту, майору армейского спецназа давно пора было стать хотя бы подполковником.

– Товарищ Майор, в кабине Урала девушка с ребёнком. Глаза у всех нормальные. Это нашли у него, – отчитался рыжий сержант и швырнув на асфальт раскрытую сумку с золотом. Затем передал офицеру «Сайгу».

– Кто такой? – грозно спросил майор, едва взглянув на золото и быстро осмотрев карабин.

– Старший сержант Воронцов. Месяц назад демобилизован по ранению, – ответил я, вытянувшись по стойке смирно.

– Где служил? – спросил майор, удивлённо приподняв бровь.

– Пять лет, Северо-Кавказский военный округ, разведрота мотострелкового полка, две командировки в Сирию. Одна в Африку. Один год в штурмах на Донбассе.

– Значит, из наших. Расслабься сержант. Судя по «Сайге», ты уже и здесь успел повоевать? – Майор пронзительно посмотрел в глаза.

– Пришлось.

– Стрелял в людей или в этих? – спросил спецназовец, кивнув на сваленных невдалеке в кучу мёртвых зомбаков.

И в этот миг я почувствовал, что от ответа зависит дальнейшая судьба.

– В людей, – честно признался я.

– Рассказывай, – приказал майор, продолжая буравить взглядом.

Я предельно кратко рассказал о встрече с мародёрами. Майор пару раз перебил, уточняя детали, а потом разрядил «Сайгу» и протянул мне. Пренебрежительно пнув ногой сумку с золотом, он указал на машины и микроавтобусы с выглядывающими из окон испуганными людьми. – Ставь Урал к гражданским. Через два часа должна подойти колонна омоновцев. Они отконвоируют караван в эвакуационный пункт.

– Товарищ майор, разрешите обратиться? – выпалил я, снова привлекая внимание офицера, уже готового развернуться.

– Да.

– Товарищ майор, разрешите дальше мы как-нибудь сами? Нам ещё в одно место нужно попасть. Там люди от меня помощи ждут.

– Старший сержант, у меня приказ – всех гражданских, вышедших из центральной части Москвы собирать в колонны и перегонять в эвакуационный пункт, – твёрдо ответил он.

– Если я не приеду вовремя, погибнут девушка с ребёнком.

Желваки на щеках Майора заходили ходуном.

– Твои родные? – спросил он, слегка понизив тон.

– Да.

Майор тяжко вздохнул, постучал по тактической кобуре с АПСом и коротко кивнул.

– Ладно, можешь валить, пока не поздно. Но смотри – под твою личную ответственность.

– Так точно, товарищ майор! Под мою ответственность! – выпалил я и вытянулся по стойке смирно.

– Сержант Бегайло, пропусти их, пусть валят на все четыре, – отдал приказ офицер, развернулся и ловко нырнул в десантное отделение БТРа.

Вернувшись к Уралу, я снова зарядил «Сайгу», велел сестре не дёргаться и вытащил из кузова пять блоков сигарет. Подойдя к рыжему сержанту, протянул их ему и спросил:

– Братишка, вы давно здесь кукуете?

– С утра, – ответил тот, молниеносно заграбастав курево.

– А там спокойно? – Я указал в сторону МКАД.

Рыжий сержант окинул меня оценивающим взглядом и тихо заговорил:

– Если честно, мы сюда с майором Карповым сами чудом прорвались. Толпа бешеных, не меньше чем в десять тысяч рыл, чуть колонну не накрыла. Один БТР перевернули. Всем, кто на броне сидел – кранты с чёрным бантиком.

– Прямо взяли и перевернули? – удивился я.

– Сам видел. Не знаю, что за хрень, но, когда эти твари толпой наваливаются, электроника начинает глючить и движок может заглохнуть. Так что, если броню накрывают, всем, кто внутри, скорее всего, придёт кирдык, – сержант внезапно замолчал, оглянулся с опаской и перешёл на шёпот. – Ночью в Москву со стороны Химок и Люберец две танковые дивизии пытались зайти. Говорят, бой был лютый, и даже им пришлось отступить. А связь с одной из танковых колонн вообще пропала. Вертолётчики передали: стоят пять танков посреди дороги, вокруг кучи дохлых зомбаков, но военных рядом не видно. Инфа стопроцентная, мне связист штабной перед выездом запись переговоров крутил.

Услышанное прилива боевого энтузиазма не вызвало. Получалось, что и на современную бронетехнику в городе надежды нет. Оставалась только авиация.

– А почему зомби на мост толпой не лезут? – спросил я, невольно сопоставив количество трупов, валявшихся в начале моста с теми толпами, что видел в центре.

– Орды сюда подходили, сначала, с одной стороны, потом с другой, но почему-то на мост не сунулись. Я наблюдал за ними через бинокль, и, как мне показалось их вода смущает.

Я принял к сведению озвученное наблюдение рыжего сержанта и ещё раз внимательно осмотрелся.

– Взрывать будете? – поинтересовался я и топнул по асфальтному покрытию моста.

– Догадливый, – проворчал тот.

– Догадаться несложно. – Я кивнул на сапёров, таскавших из бронированного КАМАЗа небольшие ящики.

– Если будет приказ, мост рванём.

– Братишка, а как бы мне оружием разжиться? – полушёпотом спросил я.

– У тебя же вроде есть. – Рыжий сержант посмотрел на «Сайгу».

– Это – охотничья пукалка двадцатого калибра. Несерьёзно как-то. К тому же к ней меньше сорока патронов осталось.

– Извини, брат, ничем помочь не могу. Хотя… – рыжий с прищуром посмотрел на кузов Урала. – У тебя вон в тех коробках, случайно не водяра?

– Понял, – проговорил я и, метнувшись к грузовику, быстро выставил за бетонный блок две коробки со спиртным.

Рыжий удовлетворённо кивнул и, подойдя к открытой кабине, что-то быстро выложил из разгрузки.

– Извини, брат, там негусто, – предупредил он и, подмигнув Алёнке, направился к бронетехнике.

Заглянув в кабину, я увидел округлившиеся глаза сестры, разглядывающей пару лежащих на сиденье оборонительных гранат РГО с прикрытыми белым пластиком запалами, две длинных ракетницы и восемь бумажных коробочек с бронебойными патронами калибра 5.45.

– Да уж, негусто, – проворчал я и мигом распихал гранаты по карманам. Патроны и ракетницу засунул в необъятную сумку Алёнки.

Уже съезжая с моста, услышал, как зачихала одиночными 30-мм пушка. Видимо, на противоположной стороне снова появились зомби.

Стараясь не заезжать во дворы, мы проехали около пяти километров. По дороге встретили несколько небольших групп заражённых, иногда мимо проносились легковушки.

Добравшись до Кунцевской станции, я остановил Урал на виадуке перед входом в метро. Судя по валяющимся вокруг трупам, ночью здесь шёл настоящий бой. Ограждение было снесено и, словно изломанная гирлянда, свисало вниз, касаясь борта, лежавшего внизу на боку рейсового автобуса. Видимо, это он снёс ограждение, перед тем как рухнуть вниз. А потом полностью перегородил дорогу под виадуком, собрав за собой пробку брошенных машин.

Выскочив с сестрой из грузовика, мы долго смотрели на видневшуюся неподалёку крышу родного дома.

– Если бы мать была сейчас там, мы бы её забрали, – с тоской проговорила Алёнка и, резко сменив тон, грубо выругалась в адрес лаборатории НИИ вирусологии.

– Это ты зря. Их там охраняют не хуже, чем президента. Такими вирусологами, как наш дядя Боря, никто разбрасываться не станет, – сказал я, попытавшись успокоить разбушевавшуюся сестричку.

И в этот миг мы увидели появившуюся группу людей. Они бежали внизу, по заставленной машинами дороге, ведущей под виадук. Впереди неслась девушка, толкая перед собой детскую коляску. За ней двое молодых мужиков тянули задыхающуюся женщину в возрасте. Замыкали колонну пятнадцатилетний подросток и мужик в охотничьем камуфляже с двустволкой вертикалкой. А уже за ними, отстав метров на сто, неслась стая заражённых, не менее чем в пятьдесят голов. Дёрганые движения конечностей выдавали зомби даже на таком расстоянии.

– Сюда! Мы здесь! – крик сестры, задрожал на грани истерики. Я взглянул на её искажённое тревогой лицо и понял – это не лечится.

Если честно, сейчас я готов был насильно затолкать Алёнку в кабину и вдавить в пол педаль газа.

– Мы не сможем им помочь, – прорычал я, судорожно прикидывая варианты спасения обречённых людей, которых не было.

– Макс, мы должны! В кузове грузовика места полно, – выпалила Алёнка и умоляюще заглянула в глаза.

Тяжело вздохнув, я передёрнул затвор Сайги. Затем встал на краю виадука и постучал ногой по перекрученной, свисающей вниз гирлянде из останков ограждения. С натяжкой её можно было использовать как импровизированную лестницу, ведущую к нам.

– Будем принимать бегунов здесь. Если сумеют забраться – выживут.

Алёна кричала во всю глотку, отчаянно привлекая внимание бегущих людей, а я приготовился встречать преследователей огнём.

Первой примчалась спортивная девушка. Дрожащими руками она выхватила из коляски своё годовалое дитё и спешно пересадила в сбрую переноски. Затем она ловко запрыгнула на капот искорёженной легковушки, а с неё – на покосившийся бок автобуса.

– Залезай сюда! – заорала Алёнка, колотя по вывернутому металлу перил.

Девушка всё поняла и тут же принялась карабкаться вверх. Подбежавшие молодые мужики рывком заволокли обессиленную женщину на автобус, и один из них начал помогать девушке. Второй, не церемонясь, грубо прикрикнул на выбившуюся из сил женщину и потащил её к импровизированной лестнице. Ограждение тряслось, угрожая обрушиться, но пока держалось.

Когда я открыл огонь, Алёна помогла девушке взобраться на виадук. Первая пуля взвизгнула, отрикошетив от кузова легковушки. Следующая – ранила в руку вырвавшегося вперёд зомбака. Из десяти патронов я попал всего трижды, и лишь один заражённый, после прямого попадания в голову, рухнул на асфальт и забился в конвульсиях.

– Грёбаный снайпер, – обругал я себя сквозь зубы. Всё-таки сотня метров для Сайги-20 – дистанция запредельная.

Сменив магазин, я помог забраться тяжело дышавшей женщине и снова принялся палить.

Бам! – Пуля врезалась в плечо невысокой твари женского пола, чьи когтистые руки пытались ухватить камуфлированного за ногу, когда тот залезал на автобус.

Бам! – Следующая пуля пробила грудь здоровяка в полицейской форме, сбросив его с капота легковушки.

Бам, бам, бам, бам! – Теперь почти каждая пуля находила свою цель, поражая кого-то из начавших скапливаться зомбаков. Но они, словно одержимые, с маниакальной упорностью продолжали карабкаться на автобус.

Стоны и завывания тварей заглушили возгласы людей, торопливо перебиравшихся через бетонный край виадука на нашу сторону.

Сменив последний магазин, я снова прицелился и вдруг увидел, как рука подростка соскользнула с решётки. Инстинктивно наклонившись, я успел схватить его за шиворот и втащил наверх. Следом протянул руку мужику с двустволкой на плече и помог выбраться ему.

– Грузи всех своих в кузов! Щя поедем! – выкрикнул я на ухо безумно озиравшемуся по сторонам мужику и, наклонившись, выстрелил почти в упор в лоб заражённому, пытающемуся лезть следом за ним.

Потом я прицелился в следующего, и в этот момент в голове что-то лопнуло, и свет погас.

Нокаут!

Мне показалось, он продлился лишь мгновение, но я по богатому боксёрскому опыту отлично понимал – это ощущение обманчиво.

Очнувшись, я вскочил на ноги, но тут же пошатнулся, едва не сорвавшись с края виадука. Затылок пронзила острая боль. В ушах зазвенело.

– Что за херня? – вырвалось у меня, и, оглядевшись, я не обнаружил рядом выпавшую из рук Сайгу. Зато увидел сестру, которая держала на руках нашего маленького попутчика и орёт на одного из парней, тянувшего к ней руку из кузова грузовика.

А в следующий миг двигатель Урала надрывно рыкнул, и он тронулся, обдав нас клубами вонючих выхлопных газов.

Мгновенно поняв, что произошло, я выругался и, уловив рядом движение, резко развернулся. Рука одного из двух забравшихся зомби, вцепилась в край бетонной плиты, подтягивая тело. Среагировав, я пнул его в грудь и когда он сорвался вниз, почувствовал, как в ногу вцепились зубы ещё одного незамеченного упыря.

Как только резцы добрались до плоти, по телу проскочила волна, похожая на удар тока, и, я буквально оцепенел на краю обрыва, при этом наблюдая, как на автобусе под виадуком толкаются не менее полусотни тварей. Ещё около двух десятков довольно-таки быстро карабкались наверх по свисающим перилам. Красные глаза горели неутолимой жаждой, а окровавленные рты скалились, приветствуя скорое пиршество.

Каждое движение давалось с трудом, но я сумел выудить из карманов куртки два зелёных кругляша, затем посмотрел на растерянно озиравшуюся сестру.

– Бегите к домам! – крикнул я, и, поняв, что иного выхода нет, вырвал предохранительные чеки из гранат.