Код Заражения

Глава 11

Отодвинув массивную дверь с защитным окошком, Вася прошёл в небольшую комнату. Судя по всему, раньше здесь располагалась операторская рентгенолога. Я помог отодвинуть пустой шкаф, и за ним обнаружился пробитый в стене лаз.

Когда Васька отодрал картонку, из дыры пахнуло хлоркой. Парнишка полез внутрь, а я за ним. В просторном помещении не имелось окон. Единственная дверь заложена кирпичной кладкой. Вася зажёг пару масляных ламп и указал на огромную дыру, зияющую в железобетонном полу.

– Это там. Я, дурак, думал, что не надо всё наверх перетаскивать, а теперь из-за долбаной руки сам спуститься не могу. Дядя Шустрый, давай только быстрее, а то жрать хочется, аж сил нет.

Из неровной дыры торчали куски перепиленной арматуры, а на самом краю лежал моток толстой верёвки с узлами, навязанными по всей длине. Заглянув вниз, я в полумраке разглядел такое же помещение. До укрытого пёстрыми коврами пола было метров пять.

Около дальней стены стояли штабеля ящиков и несколько железных бочек. Но мой взгляд притянула внушительная груда огнестрельного оружия. Пытаясь получше рассмотреть сваленные в кучу стволы, я встал на колени и поинтересовался:

– А вон к тем стволам патроны есть?

– Да, этого добра здесь полно. От Хирурга много чего осталось. Можешь себе взять, что понравится, – уверенно предложил Васька.

Похоже, моё желание помочь детям оборачивалось возможностью нормально вооружиться.

– А почему так хлоркой воняет? – спросил я, вытирая слезящиеся глаза.

– Там мешок с хлоркой высыпан, он у любого заразного нюх напрочь отшибает. Даже деловые этот запах не переносят.

Васька пнул моток верёвки, и её конец глухо стукнулся об пол склада. Потом он деловито перебрал кипу рюкзаков и два из них скинул вниз.

Внезапно сзади послышалось шуршание. Резко оглянувшись, я увидел силуэт девчушки. Она сидела в коряво выдолбленном проёме и внимательно за нами наблюдала.

– Вася, мы с мишкой хотим зрать, – заявила она и выставила перед собой медведя.

– Светка, а ну, быстро отсюда, иди свои мультики смотри.

Девчушка тут же испарилась, а я, наконец, решился, отложил биту, снял рюкзак и схватился за верёвку. Спуск занял меньше десяти секунд. Толстый слой ковров мягко отпружинил, и я сделал шаг к штабелям ящиков. В тот же миг раздался металлический лязг, и пол под ногами исчез.

Полёт был недолгим. Я приложился боком обо что-то жёсткое. Сверху прилетел тяжёлый ковёр и доски. А потом нос резанул резкий запах тухлятины, и это заставило вскочить на ноги. Открыв глаза, увидел хромированный стол. При этом всю стену напротив закрывали одинаковые ряды холодильных отсеков с массивными ручками.

Да это же морг! Вот мелкий засранец! Да сколько можно?! Посмотрев вверх, я увидел огромную дыру в потолке, и на два этажа выше – довольную рожицу мальчишки, медленно вытягивающего верёвку.

– Вася, на хрена тебе это?! – выкрикнул я.

– Дядя Шустрый, ты, конечно, вроде чел нормальный, но мне надо Хирурга покормить. Он, когда долго некормленый, совсем ничего не соображает.

Объяснения мне не понравились.

Свет наверху потух, послышались удаляющиеся шаги и звук сдвигаемого шкафа. Вязкая темнота накрыла, и где-то невдалеке раздалось возмущённое сопение. По спине пробежали холодные мурашки, и руки стиснули обрез дробовика. Щёлкнул предохранитель.

Постепенно глаза начали различать очертания предметов. Сначала я рассмотрел дробовик в руках, потом увидел ряды закрытых холодильников и металлические столы для потрошения трупов. Вокруг были разбросаны ковры и куски фанеры от ложного пола. А в самом дальнем углу возвышалась огромная куча грязного тряпья. И именно оттуда слышалось сопенье. Внезапно вся эта куча зашевелилась, и в её вершине раскрылись два светящихся глаза.

– Еда-а-а-а!

Громоподобное рычание огласило морг, и огромный монстр ринулся ко мне. Я успел направить ствол дробовика между горящих глаз и принялся быстро жать на спусковой крючок. Вспышки от выстрелов ослепили. Грохот оглушил.

Отпустив разрядившееся оружие, успел выхватить поварской нож и попытался отскочить в сторону. Но через мгновение меня задела проносящаяся мимо туша. Перелетев через два массивных стола, я приложился о крышку холодильника и тут же очнулся на кафельном полу.

Прижавшись к стене, замер, пытаясь втянуть воздух в охваченные судорогами лёгкие. Глаза окончательно привыкли и теперь разбирали очертания, всего находящегося внутри.

Гора уродливых мышц слепо махала толстенными руками, лупя наугад по металлическим столам. Мой нож торчал из спины монстра, словно булавка из подушки. Усеянный кривыми клыками рот изрыгал рычание с едва разбираемой смесью трёхэтажного мата.

Сейчас меня спасало только одно: глаза мутанта больше не горели. Выстрелы в упор картечью из дробовика прилетели куда надо. И теперь на месте выпяченных буркал, трепыхалось кровавое месиво.

Похоже, вот он – тот самый Хирург. Значит, Васька врал, и главаря деловых не убили. Видимо, покровитель детей давно отошёл от дел и постепенно деградировал, превращаясь из разумного делового в крайне сильного, дикого халка. Вот только в отличие от киношного прототипа этот тип заражённого мутанта не может стать обратно человеком. Халки готовы разорвать любого вторгшегося на их территорию. Видимо, Хирург хорошо питался, и, судя по объёму, теперь весит больше шестисот килограмм.

Забравшись под прикрученный к полу стол для вскрытия трупов, я подтянул дробовик и, стараясь не шуметь, зарядил дрожащими руками три последних, имеющихся в наличии патрона. Шансы убить ими Хирурга мизерные. Судя по ранам, заряды картечи попали кучно минимум два раза, но сумели только снять стружку с толстенных костяных наростов на черепе и ослепить монстра.

И теперь огромная туша мутанта носилась между столами, натыкаясь на стены и холодильники. Руки Хирурга обшаривали пространство, пару раз едва не задев. Некоторый опыт по борьбе с подобными существами у меня имелся, и я знал: любое промедление – это смерть. Пока халк чересчур зол и дезориентирован, но скоро давление в черепной коробке уменьшится, и он вспомнит, что можно пользоваться иными органами чувств.

Собравшись, я выполз из-под стола, прицелился и выстрелил в колено Хирурга. Тот взревел и попытался прыгнуть, но сустав на подстреленной ноге подвёл. Он упал. Тут же попытался вскочить, но в этот миг второй заряд картечи попытался добить колено.

Воспользовавшись моментом, я запрыгнул на стол, прикусил губу и замер. От последнего выстрела зависело всё.

Хирург снова взревел и, шустро перекатившись, схватился за подставку для медицинского инструмента. Одно резкое движение, и его огромное тело взгромоздилось на застонавшую от тяжести, соседнюю столешницу. Оказавшись напротив меня, он поднял изуродованную голову и шумно втянул воздух остатками развороченного носа. В следующий миг оскаленный рот хищно раскрылся.

– Я тебя н-а-й-д-у….

Выслушав протяжное обещание, я выстрелил, и крупная картечь влетела прямиком в глотку Хирурга. Это заставило его подавиться и захрипеть. Кровавый фонтан обдал мне лицо. Прыгнув к холодильнику, я открыл дверцу второго яруса. Выдвинул скрипучую каталку и заскочил на неё. Проделал то же самое с дверцами третьего и четвёртого яруса. Забравшись до максимума, дотянулся до ковра, свисающего от пролома в потолке. Дёрнул для проверки прочности и полез наверх, быстро перебирая руками.

Всё это время внизу раздавался надрывный кашель раненого зверя. Забравшись на этаж выше, я улёгся на краю и рассмотрел агонизирующее тело Хирурга. Несмотря на страшные раны, у меня не было уверенности, что он сдохнет. Обычно халки очень живучи, зараза коверкает человеческое тело, постепенно формируя псевдонервную систему и контрольные узлы, дублирующие работу мозга. Такой заражённый мутант быстро регенерирует повреждения и превращается в некое подобие дикого зомби, одержимого простейшими инстинктами.

Однажды я уже видел безголового халка, безмятежно бредущего среди толпы заражённых. Поселковый радист рассказывал, что на Большой земле феномен изучен и задокументирован. Иностранный радиоэфир пестрел описаниями характерных особенностей разнообразных тварей. Именно из этих трансляций мир узнавал о разветвлённой классификации монстров, которую все выжившие учёные приняли как основу для дальнейшего изучения.

Большая земля… Кто бы мог подумать, что так назовут Камчатку и Сахалин, а за звание столицы России спорят Якутск и Магадан? Ближайшие к Москве крупные анклавы – Омск, Пермь, Архангельск, Мурманск.

«Крупные?» – теперь это определение мест, где скопилось хотя бы несколько десятков тысяч незараженных людей.

Насколько мне известно, по бескрайним просторам Российской Федерации разбросаны около сотни крупных и тысячи мелких анклавов, отчаянно борющихся за выживание. Но вместо взаимопомощи они зачастую грызутся между собой за ресурсы, как стая голодных псов.

Даже наш скромный посёлок эвакуированных вечно враждует с Зареченском, новоявленной столицей северного Подмосковья. Боссы из бывшего МЧС, словно пиявки, присосались к складам госрезерва, используя посёлок как источник стройматериалов и живой щит между собой и заражённой столицей. А сама Москва периодически изрыгает орды тварей, способные снести почти любой анклав.

Минут десять я просто лежал на краю пролома, тяжело дыша и пытаясь унять болезненную дрожь. Рёбра и грудь ныли адской болью, и под одеждой, наверняка расцветали новые багровые кровоподтёки. Но это всё пустяки. Если бы Хирург успел схватить, я бы точно не вырвался. Такие крупные халки, не моргнув глазом, переворачивают БТР, а разорвать человека для них – проще простого.

С усмешкой я в который раз пообещал поставить свечку своему везению, но стоило мне подойти к груде оружия, как проклятия сами собой вырвались из глотки. Лежащие в куче стволы были явно сняты с музейных стендов. Безнадёжно разукомплектованный хлам, годный разве что для украшения стен. Дополняли эту печальную картину десяток цинков стреляных гильз, куча покорёженных калашей и пулемёт МГ-38 с продырявленным стволом.

Осмотрев каждый уголок фальшивого склада, я попинал пустые ящики с бочками и принялся думать, как выбираться из этой дыры. Свисающих с третьего этажа ковров не наблюдалось, зато на высоте пяти метров под проломом торчал загнутый вниз кусок арматуры. План мгновенно созрел в голове, а желание срочно поговорить с Васькой по душам, придало решимости.

Через несколько минут бочки и ящики образовали на краю пролома крайне неустойчивую пирамиду, способную сбросить меня назад к Хирургу, если она рухнет. Взобравшись на шаткую конструкцию, я примерился и совершил прыжок веры. Пальцы чудом обхватили ржавую арматурину, а покосившаяся пирамида из бочек с оглушительным грохотом полетела вниз.

Когда я отодвинул массивную дверь операторской, дети сидели у телевизора и увлечённо уплетали что-то из дымящегося пластмассового контейнера. Громкий звук мультфильмов не смог скрыть моё появление.

Девочка резко обернулась, взвизгнула и юркнула за занавеску. Васька вскочил и выхватил ПМ, как оказалось, совсем здоровой правой рукой. Грохнул выстрел, пуля шлёпнулась в стену, обдав кафельной крошкой. Но второго выстрела я ему сделать не дал. Кулак обрушился на руку парнишки, выбивая оружие. Схватив мелкого выродка за шиворот, я поднял его щуплое тело и швырнул на кушетку рентгеновского аппарата.

– Отпусти, падла! – заорал пацан, дёргаясь в тщетных попытках вырваться.

В ответ я влепил ему затрещину и зарычал:

– На-хе-р-ра ты меня сучёныш подставил?!

Тело Васьки обмякло, и он с ненавистью уставился на меня. Заглянув в его глаза, я едва не отшатнулся. Они были кроваво-красными. Прежняя белизна белков бесследно исчезла.

– Ты бы всё равно нас убил, а потом зажарил и сожрал, – зло прохрипел пацан и плюнул в лицо.

Я замахнулся кулаком, но в этот момент услышал шум за спиной.

– Казёв, опути Васю! – окрик девочки сопровождался слабеньким пинком в лодыжку.

Резко обернувшись, я увидел Светку. Она бегала вокруг и лупила меня плюшевым медведем. Её глаза, в отличие от глаз брата, были совершенно нормальными.