Князь Китежа

Глава 16

«Даже не думай вмешаться, — раздалось в голове. — Я была на войне. Была в плену. Этот черт не причинит и толику той боли, что мне пришлось перенести».

Я хотел сказать, что сдержусь, как вдруг белобрысый схватил подругу за волосы, тряхнул так, что хрустнула шея, и швырнул на пол. Яра попыталась встать, но ее тут же пригвоздила тяжелая подошва.

— Проклятый нелюдь! — прошипел мучитель с перекошенным лицом. — Решила прикинуться человеком, чтобы втереться в доверие? Я не взял с собой кристалл, зато здесь есть кое-что получше, — кончик кнута со свистом упал в нескольких сантиметрах от головы девушки. — И ты во всем признаешься, погань. Ты подпишешь все бумаги, тварь!

Поначалу мне показалось, что нас раскрыли, но теперь стало ясно, что это — не более чем кровавая игра. То ли парень просто любил пытать нелюдей, то ли готовился пойти по папашиным стопам, но перенял он явно его методы.

— Отвечай! — урод пнул Яру под ребра, а я невольно дернулся вперед, как цепной пес, и только грозный мысленный окрик удержал меня на месте. — Ты ограбила этого достопочтенного господина?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — прохрипела девушка столь правдоподобно, словно ей и впрямь проломили грудную клетку. — Я простая лоточница и ничего не крала.

— Врешь, нечисть! — он ткнул ее лицом в пол — да так сильно, что расквасил нос.

Похоже, вид крови напугал его самого — Светозар отпрянул и в нерешительности стиснул зубы. Яра же провела светящейся ладонью по ране, и от нее не осталось ничего, кроме пары бурых разводов.

— Можешь не сдерживаться, — полудница обнажила розовые зубки. — Выплесни все, что скопилось за минувшие недели. Ты ведь за этим сюда пришел?

— Выплеснуть, говоришь? — палач поднес к губам трясущуюся кисть в белой перчатке. — Ну-ну… сама напросилась.

Он снова схватил за волосы и поднял на ноги. Толкнул к перекрестию с кандалами и велел упереться в бревна, после чего рванул блузку на спине. При том сопел, как загнанный бык, на виске и шее часто дрожали вены, но я не заметил ни намека на оттопыренную промежность. Если выродок и испытывал от пыток удовольствие, то далеко не сексуальное.

Взмах, свист и вдоль обнаженного хребта вздулся налитый кровью рубец. Яра выгнулась дугой и шумно выдохнула, но не закричала. Зато готов был заорать я, чувствуя, как вскипает все внутри. Светозар же замер с приоткрытым ртом и нездоровым прищуром. Похоже, сам не верил свалившемуся счастью, вот и боялся окунуться в него с головой, а потихоньку щупал пределы доступного, словно тонкий лед.

Второй след лег рядом с первым, и на пояснице показались темные струйки. Ублюдок махнул еще раз, и еще, а потом принялся лупить с таким остервенением, что от свиста заложило уши. Он вздымал и обрушивал кнут, пока не заныло плечо, и к тому моменту спина подруги превратилась в сплошное бурое месиво. И все это время Яра шипела в моей голове:

«Не лезь. Не вмешивайся. Задание — важнее».

Но на десятом ударе она не выдержала и рухнула, как подкошенная. Светозар в ужасе вытаращил зенки и отбросил кнут, как ядовитую змею. После чего подбежал и грубо толкнул страдалицу в затылок — единственное не залитое кровью место.

— Эй! Ты живая? Отвечай!

Израненную спину окутал густой золотистый туман. Несколько секунд спустя он исчез, открыв взору девственно чистую и нежную кожу без единой царапины. От увиденного дива подонок разве что слюну не пустил. Ощупал все трясущимися пальцами, не веря собственным глазам и подрагивая от осознания открывшихся возможностей, а затем разошелся не на шутку.

— Гребаная нечисть! Получай — за все, что делала с нами!

Кнут взлетал и падал, разбрызгивая кровь по стенам и потолку. Золотое сияние не могло ее убрать, и я с ужасом смотрел за новыми и новыми узорами. Яра же как заведенная твердила одно — отринь страх, впусти ярость, копи ее, питайся ею, но не используй здесь и сейчас, чтобы ни случилось.

— Вы все — воры и убийцы, — ублюдок обливался потом от усталости и бурлящего азарта. — Вы все ненавидите нас, потому что так и не смогли простить позорный мир. Вы только и ждете удобного момента, чтобы поквитаться и отомстить. Ненавижу вас… Ненавижу!

Он бросил в сторону измочаленный кнут и осмотрел другие орудия пыток. И не нашел ничего подходящего для себя.

— Скажи мне, бестия — ты выживешь, если я пронжу тебя ножом?

— Если не глубоко и не в сердце — то вполне, — Ярослава закончила обряд обновления и растянулась на кресте.

— А если… — голос дрожал от проносящихся в голове вариантов, — а если прижгу каленым железом? Сломаю тебе пальцы в тисках? Вырву ногти клещами?

— Любые капризы за ваши деньги, — с усталой усмешкой ответила полудница. — Только я не вижу здесь ни жаровни, ни столярных инструментов.

— Все это есть дома, — Светозар прикусил край перчатки, явно терзаясь сомнениями, стоит ли игра возможного раскрытия убежища. И после недолгих раздумий жабья пасть растянулась в похабной ухмылке — стоит, конечно стоит. А от свидетеля вполне можно избавиться — кто там хватится какой-то шлюхи из борделя, который де-факто принадлежит его отцу. — Ты на вызовы ездишь?

— Конечно, господин. Нужно лишь предупредить Колоба.

— Вот и славно.

У меня сердце ушло в пятки. А если он повезет ее на ковре или летучей лодке? Но, по счастью, все прошло куда прозаичнее — Светозар вызвал самоходную карету. По приезду Яре надели непроглядную кожаную маску и затолкали в салон. Я встал на узкую площадку между задними колесами, куда обычно приторачивали багаж, и мысленно передавал подруге все, что видел, чтобы она могла и сама ориентироваться в пространстве.

После часа качки по проселочным дорогам мы остановились около роскошного терема на берегу. Здесь все дома отличались повышенной элитностью, а улицу и вовсе перегородили шлагбаумом и сторожкой с сонным часовым. Сами же участки окружали такие частоколы, что наверняка выдержали бы длительный натиск.

Яру отвели внутрь, я бесшумной тенью скользнул следом. Логово светочей украшали стяги по углам, в стойках покоилось оружие — холодное и огнестрельное, а на стене около камина гроздями висели засушенные головы нелюдей.

Правда, очень старыми — наверняка еще времен Великой войны, но увиденное так поразило меня, что я замер, как вкопанный. Из оцепенения вывел гулкий стук и щелчок — закрылась дверь в подвал. Благо, Яга снабдила нас всем необходимым, и я осторожно вскрыл замок разрыв-травой.

Внизу находился еще один полноценный этаж — сложенный из камня, просторный и с высоким потолком. В свете колдовских лампад я увидел на стене древний стяг — красное полотнище с золотым колесом. Наверное, когда-то давно Светочи были обычным полком и сражались в интересах своего царства, но за годы попустительства и разврата превратились в шайку кровожадных убийц.

У стены стояло настоящее тележное колесо о шести спицах. В углу по соседству виднелся шкаф с увесистыми фолиантами, подле которого на диванчике сидели Вадим и русоволосая пухлощекая девушка. Заряна показывала новому другу пожелтевшие страницы, пока конопатый дурень с кроличьими зубами вертел перед лицом богато украшенный меч.

— Видишь, — «Варвара» провела пальцем по строке. — Нечисть всю жизнь враждовала с людьми. Потому что ее создал Чернобог для борьбы со своим добрым братом Белобогом. Нелюди лишь делают вид, что живут с нами в мире. А на самом деле копят силы и жаждут пробудить темного владыку. И тогда свет покинет наш мир, а земли навеки станут вотчиной зла. Что же до твоей ведьмы, то они испокон веков похищали человеческих детей. Об этом написано в древних сказаниях — вот, смотри сам. Малышей крали, чтобы запечь живьем, съесть и обрести силу. Сейчас нечисти не дают поедать младенцев, но былые привычки остались. Именно благодаря таким людям, как мы, ты выжил, а не пошел на корм Яге. Светоч — это благо, Вадим. И пусть ты не можешь драться с нами на равных, братству всегда нужны те, кто понесут его истины в народ. Равно как и те, кто станут добывать деньги для нужд общины. Ведь борьба с нечистью — это очень затратное и тяжелое дело. Но при том совершенно необходимое.

— Вечер добрый, соратники, — Светозар выждал, пока сестра закончит проповедь, прежде чем спустился по лестнице и толкнул пленницу вперед. — Вы даже не представляете, кого мне удалось раздобыть.

— Стоило ли тащить ее сюда? — Светлояр встал и отложил клинок. — Это может быть опасно.

Вадим нахмурился, но ничего не сказал. Он видел Яру вблизи и вполне мог запомнить, но сейчас половину лица полудницы закрывала маска, а волосы отливали рыжиной, вот парень и не подал виду.

— Да, брат мой, — ублюдок ухмыльнулся. — Но риск вполне оправдан. Эта нелюдь может вытерпеть самые лютые муки, а потом полностью залечить раны. Помните, что говорил папенька? Нет следов — нет проблем. Думаю, сам Белобог даровал нам ее за верную службу. Мы проведем обряд посвящения, и не понесем за это никакого наказания. И, наконец, обретем такую мощь, что играючи обойдем всех соперников!

«О чем они талдычат? — с тревогой спросил я».

«Тихо, — шикнула спутница. — Не мешай».

— Обряд? — зеленые глаза Заряны хищно блеснули. — Прямо как в древних сказаниях?

— Именно, сестра. И тогда мы познаем истинную силу Светоча. Несите молоты и гвозди. И пусть прольется кровь, и да восславится праведная доля! Вечный путь! — вожак описал кулаком окружность. — Вечная война!

— Вечный путь! — родичи вторили ему словом и жестом. — Вечная война!

«Гребаные сатанисты, — мысленно прорычал я. — Не пора их кончать?».

«Рано. Пусть начнут обряд».

«К черту его. Сейчас устроим этим высеркам черную мессу».

Я шагнул вперед, и тут же услышал вкрадчивый речитативный шепот:

«Встань передо мной как лист перед травой!».

И я замер, точно обратившись в камень. Мог дышать, вращать глазами и чувствовать биение сердца, а больше — ничего.

«Что ты делаешь? Зачем?»

«Жди, — холодно произнесла подруга. — Ты еще не готов».

Светлояр и Заряна вдвоем подняли с полки плоский кейс и водрузили на каменный постамент, где крепилось колесо. Под крышкой из красного дерева в искусно вырезанных углублениях лежали два небольших молотка, увесистый прямоугольный лом и дюжина штырей, похожих на те, которыми раньше рельсы прибивали к шпалам. Все — из чистого золота, отсюда и тяжесть.

— Пролить первую кровь — большая честь, — Светозар протянул Вадиму молоток и гвоздь. — Это — твоя часть испытания. Пройди ее с достоинством — и приобщишься к правому делу.

Парень в нерешительности взял инструменты и спросил:

— А это обязательно?

— Конечно, — он обнажил маленькие пожелтевшие от табака зубы. — Тем более что наша жертва совсем не против.

— То есть? — полудница изобразила голосом невинную глупышку. — Вы о чем там шепчетесь?

«Яра, блин! — крикнул я. — Что происходит⁈».

Вожак кивнул подельникам, и те накинулись на подругу, словно коршуны. Схватили под локти, оттащили к колесу и привязали руки-ноги к спицам, после чего срезали всю одежду.

— Пролей кровь этой нечисти, — приказным тоном произнес Светозар. — Начни обряд.

— Я… — Вадим судорожно сглотнул. — Мне еще не приходилось никого ранить…

— И что с того? — в голосе лязгнула сталь. — Думаешь, ты заслужил бы снисхождение от этой твари? Это не тебя ли мы вывозили полумертвого из-под огня нечистой волшбы?

Парень опустил голову.

— К тому же, это существо не боится боли. Смотри.

Он взял гвоздь и вогнал в бедро на половину длины. Яра взвизгнула и дернулась в путах, а я снова заорал:

«Что ты задумала? Пусти, я помогу!».

«Рано, — сказала, как отрезала».

Вадим побледнел, как снег и отпрянул. Светозар же схватил его за лацкан, встряхнул и вложил рукоятку молотка в трясущуюся руку.

— Давай. Прямо в ладони — по самую шляпку. Колесо жаждет темной крови!

Мальчишка подчинился и неуверенной походкой шагнул к постаменту. Прижал острие к линии жизни, занес руку и с зубовным скрежетом обрушил на цель. И промахнулся, угодив по пальцам — правда, не себе, а Яре. Причем так «удачно», что фаланги перегнулись через обод под прямым углом. Девушка завыла и затряслась, как бабочка в паутине, в то время как садисты завороженно наблюдали за каждой секундой невыносимых страданий.

«Яра!! — мысли метались так, что темнело в глазах».

Но полудница по ведомой лишь ей причине оставалась глуха к моим воплям и как заведенная повторяла:

«Жди. Еще рано».

— Ничего страшного. Все приходит с опытом — еще успеешь набить руки. А пока возьми это, — вожак вручил неофиту золотой лом. — Надеюсь, хоть им не промажешь.

И тут до меня дошло.

Когда-то давно читал статью про самые жестокие казни, где на втором месте упоминалось колесование. Суть его в том, что приговоренному ломали конечности в двух-трех местах, наматывали на спицы и оставляли умирать в непередаваемой агонии.

Наказание применялось повсеместно, в том числе и на Руси — похоже, что эти фанатики решили его повторить, чтобы почтить свои безумные предрассудки. И одно только осознание, через что придется пройти девушке, наполнило душу такой ненавистью и злобой, что мне удалось каким-то чудом сжать кулак, несмотря на заклинание. Правда, ощущение было, словно давишь экспандер кило на сто, и повторить такой трюк не вышло — однако от этого злобы и ярости лишь прибавилось.

— Смотри — и учись. Скоро пригодится.

Светозар нацелил штырь и двумя ударами вогнал на всю длину. Яра при том заверещала и безвольно обвисла, но вместо снисхождения получила лишь презрительную пощечину:

— А как же твоя стойкость? Неужто Колоб наврал? Скорей бы началась новая война. Жду не дождусь, когда смогу наступить на эту мерзкую лживую рожу.

— Представляешь, братец, как она захрустит под подошвой? — Светлояр дебильно захихикал.

— Вам бы только с едой играться, — Заряна надула губы. — Лично я бы его с чаем слопала. Живьем.

Как таких ублюдков земля носит? Как⁈ Меня начало потряхивать от бессилья, а представление еще даже не началось. Средний выродок взял гвоздь, но предпочел вколотить его как можно медленнее, растягивая удовольствие.

И вколачивал его небольшими осторожными ударами, да еще и постоянно проворачивал в ране. Яра же извивалась, как подвешенная змея, и ревела сквозь стиснутые зубы. И судя по напряженному сопению в голове, если и подыгрывала гадам, то лишь наполовину.

А в остальном терпела боль из последних сил, и я все еще не понимал, почему. Моя же ярость, казалось, вот-вот хлынет через край. Сложно описать чувства, которые я испытывал, наблюдая за этим жутким действом. Гнетущее отчаяние и гнев берсерка сменяли друг друга, как пики синусоиды, но чем больше я смотрел на перекошенные рожи, тем сильнее хотелось размазать их по полу тонким слоем.

— Долго же ты возился, братец.

Светлояр бросил под ноги залитый кровью молоток и слизнул алую каплю с кулака.

— Первая жертва принесена, — заявил главарь. — А теперь — сломай ей ноги.

Я рванулся вперед, преодолел чуть меньше шага и грохнулся на колено. К спине словно прилипла гигантская жвачка, и теперь за мной тянулись жесткие нити, мешая при каждом движении. Я уже мало что слышал и плохо соображал: все, что меня заботило — это троица подонков напротив. Пальцы скрючились как вороньи когти, и больше всего на свете я жалел, что не могу вцепиться ими в дрожащие от возбуждения шеи.

— Тут все просто, — пояснила сестра. — Размахнись и ударь под колено. А лучше — прямо по нему.

— А она калекой не станет? — спросил средний.

— Какая разница? — старший равнодушно пожал плечами. — Главное, что не сдохнет.

«Пусти… — прошипел я, и с трудом узнал в хриплом басе свой голос. — И я этих тварей на клочки порву…».

Ярослава глухо хохотнула и протянула:

«Вот теперь — пора».

Тягучие путы лопнули, и я рванул вперед, как пережатая пружина. Сапоги добавили скорости, и я оказался подле ублюдков за доли секунды. Выхватил из ослабшей хватки лом и плоской стороной приголубил Заряну по затылку.

Маньяка сразу «потухла» и грохнулась, как подкошенная.

— Засада! — заверещал Светлояр. — Нас раскрыли.

Я хотел угостить и этого ушлепка, но эффект внезапности был уже потерян. Его в принципе сложно сохранить, когда по воздуху сам собой летает окровавленный дрын. Светозар схватил со стойки изогнутый похожий на танто кинжал, заслонил собой братца и принял удар на клинок.

Затем выбросил ладонь вперед, и мощный воздушный поток отбросил меня аж к противоположной стене. Вслед за мной полетели знамена, оружие и книги, но беспорядок в логове вожака не особо заботил. Он направил ветер в зев камина, а оттуда — прямо на меня, полностью повторив фокус с мукой, но теперь иного цвета.

Я весь выпачкался в золе, и шапка оказалась совершенно бесполезной. Хуже того, я неплохо так приложился затылком, и не то что не мог встать, а даже собрать глаза в кучу.

— Проклятый слуга нелюдей, — Светозар встал около колеса. — Почему ты служишь этой погани? Они тебя околдовали? Подкупили? Как ты мог предать свой народ?

— Это кого? — я хрипло расхохотался, давясь пылью. — Вас, что ли? Вы — не мой народ. Вы и есть нечисть и нелюдь.

— Ты ответишь за свои слова, — он занес ладонь над артефактом. — Сам Белобог покарает тебя смертной казнью! Вечный путь, я восславляю тебя! Вечная война, дай мне силу!

Из спицы вынырнуло ослепительное, будто скованное из чистого света копье. Светозар схватил древко, разбежался и со всей силы метнул мне точно в грудь. Я зажмурился, все еще боясь смотреть в очи смерти, и как оказалось — не зря.

Полыхнуло так, что едва не ослеп, а вместо торчащего из сердца острия увидел россыпь догорающих искорок, будто от бенгальского огня.

— Что⁈ — враг ошалело вытаращился в мою сторону.

Я вытащил обугленную тесемку и усмехнулся — одолень-трава вещь полезная, однако выданные Ягой предметы почти закончились. А схватка разворачивалась явно не в нашу пользу.

— Тварь… — прошипел Светозар и вновь потянулся к колесу. — Ничего, осталось еще пять.

Он снова кинулся на меня с занесенным копьем. Все, что я успел — это вытащить из-за пазухи перо и подставить под удар. Острый как игла наконечник вонзился в узкий клинок и едва не соскользнул мне в лицо. Спасли выскочившие из плеч и спины теневые жгуты — щупальца оплели мое предплечье, и то плавно прижалось к груди.

Враг с перекошенной рожей навалился на древко всем телом, брызжа слюной и тараща налитые кровью зенки.

— Так вот почему ты за них, — прошипел он, брызнув слюной. — Папа давно говорил, что вас давно пора объявить вне закона и сжечь живьем.

Рука резко качнулась влево и отшвырнула копье в сторону. Я выпрямился и тут же обрушил на ублюдка шквал ударов. Концы щупалец сжались в некое подобие кулаков и принялись месить тварь с шести направлений. Да с такой скоростью, что вскоре мне показалось, что жгутов уже в два раза больше. А от частоты подач половину комнаты словно заволокло фиолетовым туманом.

Я метелил гниду, не щадя ни сил, ни здоровья, вот только Светозар не только не упал под лютым шквалом, но даже не склонился — лишь окружил себя сияющей аурой, об которую разбивались все подачи. А затем ему на выручку подоспел брат, неистово размахивая огненным и электрическими кнутами.

Ало-голубая феерия резала жгуты, как пропеллер, и мне пришлось отступить. Светозар меж тем бросился к колесу и подобрал с пола золотой брус:

— Задержи эту мерзость! А я завершу обряд!

«Яра!».

«Гвозди зачарованы, — чуть слышно прошептала девушка. — Не могу освободиться».