Клан Врага Народа. Ультиматум

Глава 16

— Птичка, приди! — иглой я проткнул себе палец и мазнул по татуировке круга призыва проступившей каплей крови.

Секунд десять или даже все двадцать ничего не происходило. Совсем ничего. Казалось даже, что призыв не сработал. И я уже начал бросать на Боза косые взгляды. Неужели партак “набил”?

Ну точно, наверняка пернатый ошибся и неправильно нарисовал один из знаков.

Только я открыл рот, собираясь предъявить совуху и обвинить его в криволапости, как воздух между нами дрогнул. Я смотрел на Боза словно через какое-то марево. Сквозь него фигура совуха казалась сделанной будто из желе, которое всё никак не могло успокоиться и непрерывно дрожало.

— Что за…

Выругаться я не успел. Мою левую руку от кончиков пальцев и практически до самого плеча скрутило судорогой. Казалось бы должен был уже привыкнуть к подобному, как к оплате за пользование антимагией, но увы. Ничего такого.

Было в этой боли нечто схожее, но всё-таки чтобы судороги, такое впервые. Неожиданный и неприятный сюрприз. Очень.

Рука сейчас полностью утратила дееспособность. Обвисла плетью, неестественно скрюченной и совершенно бесполезной.

Значит, призыв во время боя мне лучше не практиковать. Иначе чревато последствиями. Ладно. Потом ещё обмыслю это в свете планирования тактики боя и всего связанного с этим вопросом.

Сейчас главное другое, не стоит отвлекаться и забивать себе голову разными мыслями.

Призыв наконец-то произошёл.

Прямо посреди стола, в десяти сантиметрах над поверхностью столешницы, вспыхнул шар чёрного пламени. Но в ту же секунду оно угасло, осыпавшись тающими в воздухе и исчезающими на глазах пепельными снежинками.

Хотя на этот раз призыв был значительно скромнее в плане спецэффектов. Никаких вам железных шаров и опоясывающих их цепей. Никакого света, бьющего из земли в небо. Или наоборот. Только чёрный огненный шар. И на этом всё.

Ворон пришёл в наш мир.

Наконец-то.

— Ну и урод! — ни секунды не мешкая, выпалила птица, уставившись на совуха.

— (нецензурно!) — вырвалось у меня.

Ещё бы не вырвалось, когда тут такое произошло.

Сперва мой появившийся фамильяр без всяких “здрасьте” с ходу обозвал совуха уродом. На минуточку, обозвал монстра, который раз в сто, если не в двести больше чем он сам. А спустя долю секунды после этого, я успел заметить лишь как промелькнула в воздухе лапа совуха, из-за скорости смазавшись в воздухе тёмным пятном.

И вот теперь на столе между нами вместо дерзкого ворона только кровавое пятно вперемешку с перьями.

Совух молчал. Я тоже молчал.

Он, то смотрел на отбивную из феникса, то на свою приподнятую над столом лапу. Словно сам не верил в то, что только что произошло. А я не спешил, как-то не очень хотелось попасть и самому под раздачу разгневанного чудовища.

Видимо, меня несколько проняло тем, что всё моё лицо оказалось заляпано кровью фамильяра. Ещё и несколько перьев едва не залетели прямо в рот. Одно к щеке прилипло.

Наконец Боз решился нарушить молчание и обратился ко мне:

— Это что только что было?

— (нецензурно) знает! В смысле… не имею ни малейшего понятия, — пожал я плечами, ни капли не слукавив.

— Такой мелкий и такой… такой… — совух никак не мог подобрать нужное слово, чтобы выразить своё негодование действиями моего фамильяра.

— Он просто (нецензурно)! Мелкий и такой (нецензурно)! — пришёл я на помощь Бозу, высказавшись по поводу произошедшего. Заодно обозначил и свою позицию — птица плохая, осуждаю.

— Согласен. А ну давай его обратно.

— …

— Призови снова.

— …

— Сириус!

— Ладно, ладно. Не кричи так.

— Чего медлишь?

— Боз, ты бы успокоился, а то ведь по глазам вижу, что просто снова прихлопнешь ворона и весь разговор.

— Обещаю, Сириус, у твоей глупой птицы будет шанс объясниться.

Ну хорошо. Поехали.

Кстати, а как? Опять кровь на татуировку капнуть нужно или что?

Всё-таки это уже не совсем призыв, а перепризыв что ли, воскрешение или чем оно там по правилам считается.

Стоило мне начать размышлять о том, как заставить феникса переродиться, и в груди появилось едва уловимое чувство тепла. Даже под страхом смерти я бы не сумел описать словами на что именно это было похоже, кроме того, что уже сказал.

Просто неожиданно моё тело и моё сознание словно обрело новое, доселе чуждое мне, умение. Словно в мою голову внезапно закачали инструкцию “воскрешение феникса для чайников”.

Всё что от меня требовалось это лишь пожелать, чтобы фамильяр возродился из чёрного пламени и снова явился в наш мир. Но для большего эффекта я всё-таки прошептал:

— Вернись!

И только уже после того, как произнёс приказ, я спохватился. Сейчас же всё вспыхнет огнём. Но прежде чем успел смахнуть прилипшее к щеке перо, оно полыхнуло и моментально растворилось в воздухе.

Вместе с ним исчезли и все кровавые брызги, испачкавшие моё лицо. Они точно так же моментально исчезли, совершенно не причинив мне никакого вреда. Да что там вреда, я даже малейшего дискомфорта не ощутил.

Только левую руку снова скрутило судорогой. Но на этот раз от кончиков пальцев только по локоть. Какой-никакой, а прогресс. Перерождение — не призыв и обходится почти в половину дешевле. Если судить по испытанной боли.

Почему так? Потому что я хозяин и это мой фамильяр?

Оказалось, что нет. Данная теория имела полное право на жизнь, но увы. Совух тоже нисколько не пострадал. Хотя и струхнул не на шутку, когда чёрное пламя охватило его ладонь.

Ну да, мы как-то совсем не продумали столь важный момент. И только по счастливой случайности не поплатились за свою беспечность и халатное отношение к магии пути призыва.

Странно это. Любопытно. И пока что непонятно.

Сама же дохлая тушка ворона вспыхнула и продолжила гореть. И горела очень даже сильно. Столешница вокруг неё обуглилась и начала дымить. Ещё немного и дерево загорится. Лак начал закипать и вздуваться пузырями.

Но прежде чем я начал искать пожарный стенд, фамильяр воплотился вновь, и огонь исчез.

— Урод! — опять выкрикнул ворон, глядя на Боза, и, клянусь, он отбил себе крылом фейспалм. Ну или вингпалм (wing — крыло), по идее так правильно, раз он птица и вместо рук у него крылья.

Челюсти совуха от злости заскрежетали так, словно бензопила, ломая зубья, изо всех сил старалась вгрызаться в металл. Но всё же он сдержал своё слово и не прикончил ворона.

Но это было только вопросом времени. Поэтому я решил не тянуть и задал ворону самый животрепещущий вопрос:

— Ты, что совсем (нецензурно), дибил?

Птица никак не отреагировала. Фамильяр так и продолжил неподвижно стоять, будто статуя.

— Ворона, я к тебе обращаюсь! — громче повторил я.

На этот раз феникс шевельнулся и, наконец, опустил крыло, прикрывавшего всё это время его крохотную голову. Он ещё раз вперил взгляд своих маленьких глазёнок в совуха и только спустя пару секунд обернулся ко мне.

— Урод! — он опять за своё, только на этот раз уже в мой адрес.

— Сука! — вырвалось у меня.

— Урод! — повторил фамильяр.

— Боз, будь другом и, пожалуйста, отправь ЭТО недоразумение, — интонацией я особенно выделил два последних слова, — на ещё одно перерождение.

Совух несколько раз моргнул, но затем громко вздохнул, мол “делать нечего, хозяин — барин” и медленно занёс лапу над оборзевшим фамильяром.

— Хах… ну, ну… — за мгновение до того, как растопыренная пятерня монстра обрушилась на ворона, из-под неё послышался отчётливо различимый смешок.

Не дожидаясь пока я соберусь с мыслями и хоть как-то отреагирую, Боз поставил казнь на паузу.

— Тебе есть что сказать? — пробасил он, наклонившись к фамильяру и демонстрируя тому свои и без того впечатляющие акульи челюсти.

— Всего лишь незначительный факт о фамильярах в общем и об особенности класса феникс. Если кому-нибудь интересно, конечно же.

— Слушаю, — совух слегка поумерил пыл.

— Хоть кто-то с мозгами, — ворон почтительно кивнул Бозу. — Так вот, если вы вдруг не знали, когда фамильяр погибает, он покидает ваш мир, как бы это сказать, теряя привязку к нему. Контракт с призывателем остаётся в силе, но некоторое время сам призыв попросту будет невозможен.

— Мне об этом известно, — кивнул Боз. — На восстановление призыва уходит от нескольких дней до недель, а порой и нескольких месяцев. Зависит от силы фамильяра. Чем сильнее призываемая сущность, тем дольше процесс восстановления.

— Хорошо, всё верно, — продолжил ворон. — И как вы оба понимаете, должны понимать, очень надеюсь на это, — многозначительный взгляд с неприкрытым намёком на мою некомпетентность в вопросе, — феникс после гибели не покидает ваш мир и сохраняет возможность при необходимости сразу же возродиться из пламени.

— Вообще-то, я тоже в курсе этого, — пусть знают, что я никакой не дибил.

— Тц, ага, молодец, — цыкнул ворон и даже попытался закатить глаза. Но не вышло.

Хах, дурацкая птица. Один ноль в мою пользу.

— И сколько раз по-вашему феникс может перерождаться? До того как его призыв станет невозможным очень надолго.

Мы с Бозом переглянулись.

— Один? — я ответил на вопрос вопросом.

— В яблочко! — похлопал мне ворон. — Теперь можем продолжить. Извини, что прервал тебя, — это он уже обратился к совуху, — я готов, отправляй меня в отпуск. Ой, то есть, я хотел сказать на перерождение.

Сука пернатая. Ещё и стебётся теперь.

Понятное дело, теперь никто фамильяра убивать не собирался. Учитывая его легендарный класс, если умрёт, то для меня призыв окажется заблокирован очень и очень долго. Совух опустил лапу и вообще откинулся на спинку своего стула. Так что фамильяру больше ничего не угрожало даже теоретически.

— Ну и мудак же ты! — пусть надменная птица знает, что я на неё обиделся.

— Я? — удивился ворон.

— Ну не он же, — выпалил я, кивнув в сторону совуха. — И уж точно не я. Остаёшься только ты.

— Урод!

— Вот! Вот! Я об этом и говорю.

— Что?

— Не чтокай мне тут, мудак!

— Ты совсем охренел что ли?

— Ты первый начал!

— Я? Кха… кха… — поперхнулся ворон.

— А кто не успел появиться и давай сразу обзывать всех вокруг уродами?

— Я не обзывал всех, — спокойно возразил мой фамильяр.

— Да ты что. Вообще-то, у меня есть свидет…

— Только тебя, — феникс перебил меня на полуслове, не позволив закончить предложение. — Я только тебя обозвал.

Вот оно в чём дело.

Оказалось, что, прихлопнув фамильяра сразу после призыва, Боз слегка поспешил. Ворон обозвал уродом не совуха, а меня. Просто так совпало, что в тот момент феникс оказался повёрнут именно к нему.

Но то было не более чем нелепое совпадение. Это даже смешно.

В принципе вообще вся сложившаяся ситуация оказалась одним большим недоразумением. Мы все друг друга неправильно поняли. А дальше завертелось.

Почему вообще прозвучало это оскорбительное слово урод?

Да потому что первым, что увидел фамильяр, появившись в нашем мире, было огромное чудовище с жуткой пастью, усеянной несколькими рядами острых как лезвия акульих зубов. Естественно, он решил, что после “На старт! Внимание! Марш!” ему сразу же объявили и “финиш”.

Вот он и выругался. На меня. За то, что, по его мнению, я по глупости в очередной раз, как и на арене, призвал его в момент, когда кроме как сразу же погибнуть никаких других вариантов попросту нет.

И он действительно погиб. Случайно и по глупости, но погиб. Лапа совуха отправила пернатого на перерождение.

Ясен пень, он обиделся из-за этого. Любой бы обиделся на его месте.

И что же ворон увидел, когда после смерти возродился из чёрного пламени? Это был… опять и снова кровожадный оскал совуха. На этот раз к тому же ещё и довольно озлобленный. Вот и причина очередного оскорбления в мой адрес.

Слушая рассказ феникса, я и правда почувствовал себя идиотом. Но им я об этом решил не говорить. Свою вину я готов признать лишь отчасти. Там не только я, а все оказались хороши.

Я не подумал как следует о призыве, мой косяк. Но и эта пернатая парочка наломала дров не меньше. Один за языком не следит, а второй рубит сплеча, даже не разобравшись.

— Дела-а-а-а-а, — протянул совух, почёсывая затылок и виновато улыбаясь. — Ты прости меня и зла не держи. Я просто… оно так неожиданно всё случилось…

— Всё в порядке, здоровяк. Если на кого и злиться, то, — птица медленно оборачивается на меня.

— Ладно, ладно. Виноват. Простите меня, пожалуйста. С меня поляна.

— Поляна? — не понял совух.

— Имею в виду, что накрою стол в качестве извинений за случившееся недоразумение, — поясняю свою мысль.

— Недоразумение? — хмыкнул ворон. — Это повезло, что я феникс. Нет, даже не так. Повезло, что я фамильяр и смерть в вашем мире для меня не смерть, а лишь отправка домой. Иначе я бы умер… понимаешь, я бы погиб из-за тебя!

— Так, притормози! — пришлось прервать разошедшегося ворона. — Не будь ты фамильяром ничего этого и не случилось бы. Так что не нагоняй жути.

Ну а чего он, и правда.

Если ты не фамильяр, то тебя не призовут и ты не появишься неожиданно для самого себя перед жутким чудовищем. А значит, ты не испугаешься и не начнёшь сыпать оскорблениями. Которые, к слову, и станут истинной причиной смерти.

— С этим разобрались, — в уголке пасти совуха блеснула капля слюны. — Давай сюда свою поляну. На сытый желудок и знакомство лучше пройдёт.

— Лады, я быстро, — подрываюсь из-за стола и направляюсь к выходу. Но уже в дверях застываю, понимая, что мне же ещё и птицу нужно не обидеть и угостить, как равного. — А ты что будешь? Зерна попросить на кухне или… может червяков пойти накопать?

Очередной пернатый фейспалм. Благо хоть без оскорблений на этот раз.

Точно. Мне же императорский наместник говорил, что фениксы любят деликатесничать глазами. Их хлебом не корми — глазами корми.

Сразу же выскакиваю в коридор и закрываю за собой дверь.

Чуть ли не бегу на кухню. По пути стараюсь придумать, что говорить. Одно дело просто попросить, чтобы накормили. И совсем другое, когда придётся клянчить мясо. И побольше. Ну не супом же перед совухом проставляться.

Ох, надеюсь, что меня не отошьют, оставив с пустыми руками. А то ведь за душой ни копейки, и получается, что других вариантов раздобыть еды у меня нет.

— Можно? — несколько раз стучу о дверной косяк и заглядываю на кухню.

Повариха в возрасте откладывает наполовину очищенную картофелину в сторону и поднимает на меня глаза. Смотрит не меньше минуты, прежде чем спрашивает какого чёрта я припёрся. Хотя и в немного более вежливой и мягкой форме.

— Чё надо?

— Шоколада, — тихо бурчу себе под нос, и уже громче отвечаю. — Мне бы еды. На троих. С четвертиной.

Я за одного, Боз за двоих, и ворон за четверть. Всё сходится.

— Чего? — дама поднимается с насеста, демонстрируя свои пышные пропорции. — С какой ещё четвертиной?

— Мяса мне. На троих. Если можно. И глаза. Штук шесть. А если не можно. Тогда, пожалуйста, столько же мяса. И четыре глаза.

Уверен, что на кухне найдётся откуда наковырять моему фамильяру угощения. Всё-таки тут кормится не клан веганов.

У поварихи от удивления отвисает челюсть. Да и остальные работницы общепита прекращают заниматься своими делами и теперь смотрят на меня.

Даже не берусь предположить, что они сейчас обо мне думают. Уверен, до них уже должны были дойти слухи о моих приключениях. Если не обо всех, то о самых громких. А теперь я ещё вместе с едой и глаза выпрашиваю.

Пауза немного затянулась.

Никто ничего не говорит. Женщины лишь молча переглядываются между собой. Хотя сейчас их взгляды красноречивее всяких слов.

— Мяса захотелось? — голос за спиной едва не довёл меня до инфаркта.

Кажется, я даже подпрыгнул от неожиданности.

Бабка, вечно шаркающая подошвой по полу, на этот раз собралась с силами и специально подкралась ко мне совсем бесшумно. Ну точно смерти моей хочет. Но чтобы всё выглядело, как несчастный случай.

Вот же мымра.

— Да, мы там с Бозом…

— Значит сегодня вечером перед сном убираешься на кухне, — старуха Гута даже не думала меня слушать. — А теперь прочь с глаз моих.

— …

— Всё принесут. Пшёл вон, паразит.

Трижды ей повторять не пришлось. Я сразу же поспешил обратно к пернатым. Через две-три минуты я уже был на месте.

— Фигасе! — воскликнул я, войдя в библиотеку. — Меня же не было всего минут десять. От силы пятнадцать. Вы как это вообще умудрились?

Эти два, не знаю даже как их лучше назвать, за время, что я отсутствовал, успели выжрать две с половиной бутылки вина. Опустошили две бутылки с вином! И ополовинили третью!

Стеклянные улики стоят прямо на столе.

— Боз, ну твою-то за ногу, ну какого чёрта? — я понимал, что за знакомство можно и даже нужно выпить. Но именно, что выпить, а не ужираться вусмерть.

Если совух ещё оставался в более или менее вменяемом состоянии, то этого уже нельзя было сказать о моём многострадальном фамильяре. Раскинув крылья в стороны, ворон уснул прямо в тарелке, наполненной вином.

— Ну как так-то? Сам ведь всё время повторял, что час Х уже близко и не время валять дурака. Нужно готовиться и бла-бла-бла.

— А мы это неп… не просто т-так, — запротестовал ещё не совсем пьяный, но уже весьма опьяневший совух.

— Не беси меня.

— Правда. Для дел-ла, — заплетающимся языком совух продолжает гнуть свою линию. — Эксперим-мент. Да, Сир-риус, всё ради тебя между прочим.

Ничёси. Ради меня. Два монстра ради меня нажрались в хлам.

— Это самое романтичное, что мне когда-либо говорили, Боз.

— Серьёзно?

— Ой, иди в жопу. И знаешь что?

— (ик)… Что? — у совуха началась икота.

— Вас теперь двое.

— Ков-во?

— Мудаков пернатых!

— Сир-риу-у-у-ус, не ух-ходи. Ну мы ж-же правда. Для тебя старались (ик). И у нас получилось, вообще-то, между проч-чим.

— Боз, ну что за чушь ты несёшь? Что у вас получилось? Приговорить три бутылки? Так это я и без тебя вижу.

— Не, (ик) не бут-тылки, другое. Лучше, нам-много (ик) лучш-ше. Это, кстати, была идея Ве́зена.

— Ладно, составлю тебе компанию. Мне несложно, — возвращаюсь и усаживаюсь на своё обычное место. — Рассказывай, что вы там придумали. И кто вообще такой Везен?

— Ве́з-зен, — Боз указывает на мирно дремлющего ворона. — Твой фам-мильяр (ик). Чё не мог сам догадаться? — начинает по-дурацки хихикать.

— Хоспади, — делаю жест “рука-лицо”. — Ну что за тупое имя, а? Везен… фу. Это что название лекарства от запора?!

— Ы-ы-ы-ы-ы, — совух так лыбится, что кажется ещё немного и его харя треснет. — (ик).

Вместо нормального ответа он хватает со стола бутылку и, запрокинув голову, начинает вливать в себя её содержимое. Останавливается только когда в его бездонную пасть с горлышка срывается последняя капля литийского красного.

— Что? — не выдерживаю я, так и не дождавшись пояснений. — Чего ты ржёшь, чудовище?

— (ик) ты сказ-зал (ик), что им-мя тупое.

— И? Что смешного?

— А не скаж-жу, — хихикает совух, он доволен собой, как слон.

— Крутая шутка. Запомни её и всем рассказывай.

— Короче, Везен прид-думал, как ты сможешь побеждать даже оч-чень опасных монстров (ик). Сам.

Совух резко сменяет тему разговора. Но оно даже к лучшему. Юмор про имя оказался слишком тонким для моего понимания. А вот про план, с помощью которого я буду нагибать всех и вся можно послушать.

Хотя учитывая количество выпитого монстрами вина, и то, что главный стратег сейчас спит, принимая винную ванну, в успех его плана мне почему-то не особо верится.

— Смогу сам? Ну тогда я весь внимание, Боз. Жги, дружище. Удиви меня.