Клан Врага Народа. Ультиматум

Глава 1

Очень хотелось уснуть, но увы, мне совсем не хотелось спать. Куда там, после такой содержательной беседы с совухом.

Я лежал в своей крохотной комнатушке и пялился в потолок. С удовольствием бы накинул куртку и пошёл прогуляться по вечернему городу. Очень не помешало бы немного развеяться, проветрить голову и упорядочить мысли.

Хотелось отыскать какое-нибудь уютное, тихое и безопасное в ночное время заведение, и за бокалом чего-нибудь крепко просто от всего отдохнуть.

Но с пустыми карманами я мог себе позволить лишь бесцельное, праздное шатание по улицам города. Вот и пришлось остаться дома.

Совух, видите ли, у нас зверь принципиальный. Покойникам денег в долг не даёт.

Почему сразу покойникам, поинтересовался я.

Потому что Боз не верил в мою победу без антимагии. Всё-таки Блэквуд далеко не рядовой маг, владеющий двумя очень развитыми природными стихиями и призывом боевого фамильяра.

И не верил в мою победу с антимагией. Ведь даже без применения магии, используя только кулаки, меня вчистую деклассировали. И победа досталась мне только благодаря неожиданному и подлому трюку.

Появлюсь на отборочном турнире, и костюмчик Блэквуд меня убьёт.

Не появлюсь на отборочном турнире, значит, своей трусостью опозорю клан, и тогда меня прикончит Арья. И это вовсе не преувеличение, учитывая, что я сам вызвался идти в Хольдград в качестве представителя клана.

Я перебрал голове уже все возможные варианты. Всерьёз рассмотрел даже самые фантастические и нелепые из них.

Даже задумывался, а не пойти ли мне с чистосердечным к Рио. Нет, совуха я сдавать бы не стал. Даже несмотря на его исключительно эгоистические мотивы, он всё это время мне помогал.

И, что самое главное, он только направлял и подталкивал, иногда слишком грубо, но всегда оставлял решение за мной.

Необязательно выдавать тайну совуха, чтобы настучать на Рассветных и Пирра. И преподнести всё так, словно я собрался в академию, чтобы сбежать от них.

Но хорошенько взвесив все за и против, пришлось отказаться от этой затеи.

Ведь Рио наверняка бы устроила нам очную ставку, чтобы я предоставил железные доказательства своим словам, а Пирр смог ответить на мои обвинения.

А из доказательств у меня только след на предплечье от клыков вервольфа.

И даже выслушав меня, Рио легко могла просто отмахнуться и сказать, что это её не касается. Или что нужно было сразу идти к ней, прежде чем втягивать и без того настрадавшийся клан в историю с зачислением в Хольдград.

Выходит, я не только ничего не добьюсь, но и выставлю себя перед девчонкой недальновидным дураком. Ещё и Пирр узнает, что я догадался о его желании завладеть моей силой.

Значит, мне лучше не забивать этим голову, а сосредоточиться и придумать, как завтра сотворить чудо и во второй раз победить Блэквуда.

Или хотя бы не умереть.

Я поплескал себя ладонями по щекам, поднялся и уселся на кровати, подобрав под себя ноги. Рукой потянулся к прикроватной тумбочке, на которой лежал небольшой буклет со сводом правил по проведению отборочного турнира.

Нужно было ещё раз внимательно всё перечитать. Вдруг в первый раз упустил что-то важное.

Для зачисления в академию всего-то нужно было одержать одну победу. Если не получалось с первого раза, тогда ждал ещё один бой с противником, который тоже не достиг успеха в своём первом поединке.

Теоретически я сохранял шансы попасть в Хольдград.

Но лишь теоретически, ведь чтобы принять участие во втором бою, нужно было не умереть в первом. И лично для меня это была крайне нетривиальная задача.

Сейчас Блэквуд больше всего на свете желал поквитаться со мной за публично поруганную честь и откушенное ухо.

И дурацкие правила тому только способствовали.

Но у меня имелось, чем ответить.

Хотя совух и предупреждал, что это очень опасная затея и лучше придумать что-нибудь другое. И уж тем более ни в коем случае не претворять этот замысел в жизнь на арене на глазах у десятков тысяч зрителей.

Если дословно, то он сказал, что хуже этого и опаснее будет только сразу перед всеми признаться в антимагии!

— Вот завтра и узнаем, хуже или не хуже, — скомканный буклет улетел в стену, а я завалился обратно на подушку и закрыл глаза.

******

— Добро пожаловать, дамы и господа! — мужчина в серебристом костюме медленно поворачивался по кругу, приветствуя зрителей.

— Рады видеть всех вас на ежегодном отборочном турнире в академию Хольдград! — второй мужчина являлся точной копией первого, только одет был в костюм яркого оранжевого цвета.

Трибуны, до отказа забитые зрителями, взорвались оглушительным шумом. Люди были вне себя от восторга, они кричали, надрывая глотки, свистели и не прекращали аплодировать.

И снова передо мной арена с пропитанным кровью песком.

Только эта арена раз в десять меньше предыдущей. И вместо одного жирного ведущего тут сразу два, только каких-то, что ли, тощих. А ещё я не был привязан к столбу. И наблюдал за всем происходящим из тёмного, прохладного коридора, ведущего из подтрибунных помещений на арену.

На высоте десяти метров над центром арены в небе парил огромный прозрачный шар. Он выступал в роли экрана, на который поочерёдно выводились изображения ведущих.

— И сегодня мы, братья Оргал, — продолжил ведущий в оранжевом. — Будем комментировать для вас это событие. И сейчас Тревс всем нам расскажет о первом поединке, который и откроет отборочный турнир.

— Благодарю, Кел, — кивнул серебристый. — Мне действительно есть что рассказать. Честно говоря, я сейчас немного даже растерян и не знаю с чего же начать.

— Прекрасно тебя понимаю, Тревс, прекрасно понимаю, — снова подхватил мужчина в оранжевом. — Я и сам не поверил, когда узнал, что… — он внезапно замолчал, обвёл взглядом притихшие трибуны и отрицательно замотал головой. — Нет, я не могу, давай всё-таки лучше ты.

— Друзья, всем вам известно о вчерашнем приёме, организованном префектом, — серебристый обратился ко всем присутствующим. — Но мало кому выпала честь поприсутствовать там лично. И поэтому мало кому известно о том… о том, что… что там…

— Впервые вижу, чтобы мой брат не знал, что сказать, и не мог подобрать слова, — вклинился оранжевый. — Даже, когда жена застукала его в борделе в постели сразу с тремя блудницами, одна из них к тому же оказалась эльфийкой, даже тогда он не растерялся и нашёл что ответить.

Десятки тысяч человек одновременно отреагировали на сальную шутку — арена взорвалась смехом. Я отчётливо ощущал кожей колебания воздуха.

— Может ты сам хочешь рассказать о… о том, как сформировалась новая пара для боя-открытия? — серебристый вернул брату колкость.

— Я? Да у меня от волнения…

Ещё почти десять минут братья-ведущие спорили между собой и подшучивали друг над другом, упражняясь в красноречии.

Мне оставалось только гадать. Они не хотели говорить о моей драке с Блэквудом, потому что опасались его, или его семью, или же перед нами разыгрывался заранее тщательно спланированный спектакль. Ведь нужно отдать им должное, публика заводилась с каждой минут всё сильнее.

Эти двое уж точно не зря ели свой хлеб.

— Какой же ты всё-таки трус, брат!

— Ты тоже ничуть не лучше, Кел!

— Разумеется, ведь в нас течёт одна кровь, — рассмеялся оранжевый.

Я тоже улыбнулся, ну действительно, их юмор довольно неплох.

— И что же нам делать?

— Хороший вопрос. Думаю, мы должны просто пригласить на арену нашего первого бойца.

— И он сам обо всём расскажет, — серебряный радостно захлопал в ладоши, приветствуя найденное решение.

— Встречайте! Грааааааааааф…

— БЛЭКВУД! — прогорланили дуэтом братья.

И на арене моментально воцарилась тишина. Едва услышав фамилию приглашённого бойца, люди мгновенно умолкли. Стало настолько тихо, что я даже расслышал пение сверчка где-то в глубине коридора.

Фигасе. Неожиданно. И непонятно.

Из чёрного зева коридора с противоположной стороны арены показалась фигура графа.

Но мне пугаться уже поздно. Граф, не граф, а зад надрать ему обязан. И возможно не просто надрать, а даже убить.

Я придумал способ, как использовать антимагию, если слишком прижмёт. Только в очень крайнем случае.

Учитывая, что библиотека совуха практически безразмерна, в ней нашлось место, возможно, для всего на свете. Поэтому я, не без труда, но сумел отыскать ветхий дневник монаха-отшельника, жившего не одну сотню лет назад. А может даже и тысячу.

Не совсем то, что я искал.

Изначально я охотился на какой-нибудь аналог местного священного писания, но чтобы уже практически позабытого бога. Ведь некоторые божества, особенно если они изначально были лишь чьим-то вымыслом, проигрывали в популярности другим. И постепенно забывались людьми, уходили в небытие.

Но пришлось довольствоваться только древним дневником. Благо, на его хорошо сохранившейся кожаной обложке отчётливо виднелся таинственный знак. Он напоминал человеческий глаз, одновременно открытый и закрытый.

Но Боз сказал, что это древний, как дерьмо местного аналога мамонта, божок. Поэтому вряд ли я когда-нибудь смогу узнать его имя. И ещё сказал, что на рисунке вовсе не глаз, а черепаха. А то что я принял за ресницы на самом деле было водорослями, свисающими с её панциря.

Но, как я не крутил дневник, всё равно видел глаз, а не черепаху. Пробовал даже скосить глаза, подумал, может там такая хитрость. Но ничего не помогло, и спустя несколько минут я забросил это занятие.

По большому счёту, было наплевать на рисунок. Пусть каждый в нём видит, что пожелает.

Главное, что у меня в руках был столь необходимый атрибут. Ну, а иначе какой из меня последователь великого бога, имя которому… Имя которому… Которому имя…

Да чтоб вас всех.

Ладно, имя ему попозже придумаю. У меня с этим что-то сложно. Себе вон еле-еле смог придумать спустя столько времени.

Важно, что есть бог, в которого я теперь при посторонних буду искренне верить, когда мне это будет выгодно. И под чью божественную силу я, в случае чего, замаскирую свою антимагию.

Хотя совух предупредил, что если об этом узнают церковники, то проблем не оберусь. В лучшем случае ко мне отправят инквизитора для знакомства. В худшем, он приедет не один, а с друзьями, и совсем не для разговоров.

И ещё он сказал, что второй вариант наиболее вероятен. Потому мало кто поверит в придуманную мной бредятину о забытом на века, и внезапно вернувшимся боге.

Впрочем, можно гадать сколько угодно, как оно сложится. Правда в том, что всё будет очень сильно зависеть от манеры боя графа Блэквуда. Ублюдок мог запросто решить вообще отказаться от магии, желая повторить вчерашнее избиение.

И тогда… и тогда у меня не будет шансов.

Поэтому я обязан вынудить его использовать магию. Чтобы подгадать момент, применить антимагию и тем самым выбить почву у него из-под ног, неожиданно лишив сил.

И, пока он будет сбит с толку, у меня появится шанс закончить бой. Причём сделать это незаметно, без палева перед церковниками, коих я уверен, что найдётся не один десяток среди зрителей.

Никто не поймёт, что именно произошло. Ни беснующиеся зеваки на трибунах, ни сам Блэквуд. Ни он первый мужик, ни он последний, кто переволновался и в самый ответственный не смог.

Но если бой затянется, и мне придётся применять антимагию длительное время, то, независимо от его исхода, граф превратится в опасного свидетеля.

— Граф Блэквуд! Дамы и господа! — хором прокричали ведущие, когда тот наконец приблизился к ним.

Трибуны негромко зашелестели неуверенными аплодисментами. Но подгоняемые и подбадриваемые братьями-ведущими зрители менее чем за минуту снова разошлись на всю катушку.

Вырядился граф, как на парад.

На нём была надета синего цвета однобортная приталенная куртка с высоким стоячим воротником, чёрные штаны с ярко-красными лампасами и слишком широкий тряпичный пояс, который с лёгкостью бы заменил какой-нибудь невысокой девушке юбку.

— Граф, могу я обращаться к вам по имени? — поинтересовался оранжевый из братьев и, получив в качестве ответа одобрительный кивок, продолжил. — Скажите, Гарольд, это правда, что вчера вы проиграли в бою с нулёвкой?

Трибуны немного притихли и загудели тысячами, десятками тысяч голосов людей, удивлённых до глубины души. Они ни за что на свете не ожидали, услышать подобный вопрос, адресованный магу трёх путей.

И, видимо, маг тоже этого не ожидал. Потому что огромный шар в небе сейчас крупным планом показывал его побагровевшее от злости лицо.

— Кел, похоже, что твой вопрос останется без ответа, — небесный шар моментально сменил фокус, нацелившись на взявшего слово Тревса. — Но не стоит отчаиваться, ведь уже совсем скоро мы пригласим на арену нашего второго бойца. И сможем спросить у него. Возможно, он согласится пролить свет.

На Блэквуде уже лица не было. Не знаю кто покровительствовал ведущих, но они без всякого страха целенаправленно топтались по больному мозолю графа. И делали этим мою могилу только глубже.

Я уже словил несколько крайне недружелюбных взглядов графа.

— Брат, но можно ли верить словам кого-то… из клана врага народа? — последнюю часть вопрос оранжевый задавал шёпотом.

— Мы ведь на арене, а ты знаешь, первое правило арены гласит, что все бойцы на ней равны! И только поединок может возвысить одного из них над другим! Поэтому лично я поверю тому, что нам расскажет Сириус.

— Сириус? Постойте! Противником графа ведь должен быть, одну секундочку, — оранжевый извлёк из кармана брюк смятый листок бумаги и принялся его разглаживать. — Ага, вот, нашёл. Граф должен биться с участником под номером восемьдесят восемь. Без имени, только номер.

— Всё верно, я говорю именно об участнике номер восемьдесят восемь. Видимо ты забыл, что одна из привилегий подачи заявления на зачисление в академию Хольдград — это…

— Точно! Безымянные из кланов врага народа могут получить имя.

— Вот именно. И похоже нашему участнику подсказали, что если не выберет имя сам, то за него это сделают в академии. И что не стоит полагаться на фантазию тамошних сержантов.

— А парень-то совсем непрост. И имя выбрал интересное.

— Согласен с тобой. Но как думаешь, почему он назвался звездой главной последовательности созвездия Большого Пса?

Тупые что ли? Потому что это самая яркая звезда на небе. Даже в этом мире, я специально проверял информацию.

— Надеюсь, что сейчас мои слова никого не обидят, — оранжевый врал, иначе бы не улыбался так, что ещё чуть-чуть и его рот мог лопнуть.

Последовала язвительная и невероятно тупая шутка про большого пса и дворнягу. Хотя на трибунах это дерьмо схавали и похвалили аплодисментами.

Ублюдок!

Если однажды боги решат поразвлечься и сведут нас вместе в ночь полнолуния, тогда уже я пошучу про большого пса.

— Сириус, выходи к нам! — прогремел дуэт голосов.

И я пошёл.

Странно, но волнение куда-то улетучилось. Я был абсолютно спокоен.

Я медленно шёл к центру арены, с любопытством осматривая трибуны. На просьбу одного из ведущих поторопиться, в небе появилось округлое изображение моего сжатого кулака и оттопыренным средним пальцем.

А что? Я тоже способен и пошутить и толпу развеселить.

Делов-то, народ тут совсем неприхотлив. Всего одного неприличного жеста оказалось достаточно, чтобы завоевать их симпатию и любовь. Иногда сквозь шум можно было услышать, как пытались скандировать моё имя. Получалось паршивенько, неслаженно и вразнобой.

Но я улыбнулся, всё равно было приятно.

— Сириус, посмотри, как тепло тебя приняли, — оранжевый стал рядом и положил руку мне на плечо, засранец обнял меня, как старый, закадычный друг с которым мы на один горшок ходили. — Расскажи пару слов о себе.

— Ты (нецензурно), руку (нецензурно) убрал пока по (нецензурно) не получил! — и не пара слов, и не обо мне, и не рассказ вовсе.

— Какая дерзкая нулёвка, — как только брат потерпел феерическое фиаско, в работу сразу же включился второй ведущий. — Да, да! Друзья, вам совсем не послышалось! И я не оговорился. Граф Блэквуд действительно будет драться с нулёвкой.

Они настолько ненавидели и презирали нулёвок?

Крики превратились в сплошной поток ругани, на арену полетел различный мусор. Слова серебристого пиджака произвели фурор. Настолько сильный, что потребовалось целых пять минут, чтобы усмирить разбушевавшуюся толпу.

— Прошу вас успокоиться!

— Друзья…

— Пожалуйста!

Ведущие, перебивая друг друга, пытались вернуть себе контроль.

— Я прекрасно понимаю вашу несдержанность, — оранжевый смог говорить, когда наконец, не без помощи полицейских дубинок, порядок на трибунах был восстановлен. — Мы все прекрасно помним прошлогодний случай, когда недобросовестные граждане выдали мага воды за нулёвку, и делали ставки по чудовищно завышенным коэффициентам.

Неплохую аферу тут провернули в прошлом году.

Пирр говорил, что из магов воды получаются лучшие целители, а ещё одни из самых диких и свирепых бойцов рукопашников. И в прошлом году именно на этом некие предприимчивые дельцы решили сыграть.

Заявили на арену мага воды, как нулёвку. Естественно, коэффициент на его победу против мага был, мягко говоря, высоким. Сделали ставки, а дальше уже было только дело техники, победить и не спалиться.

Ситуация почти как у меня сегодня.

Почти, потому что я в отличие от них собираюсь и выиграть и не спалиться в самом конце.

— Поэтому было принято решение, что оба бойца, здесь и прямо сейчас, пройдут проверку.

Рука ведущего указала на тёмный провал коридора из которого пришёл я. И под одобряющие выкрики оттуда показалась небольшая платформа, левитирующая в полуметре над землёй. Над ней парил продолговатый кристалл высотой в человеческий рост, который медленно крутился против часовой стрелки.

Её сопровождало двое людей в расшитых золотистыми узорами пепельных мантиях. Насколько я мог догадываться, они оба были магами воздуха. И благодаря их магии вся эта инсталляция парила над землёй.

Они медленно, очень медленно, потому что уж больно показушно (шагнул, секунду постоял, ещё раз шагнул, ещё раз постоял), двигались в нашу сторону.

— Чтобы доказать, что всё без обмана, граф будет первым, — оранжевый костюм жестом пригласил Блэквуда подойти к платформе с кристаллом, когда та более-менее к нам приблизилась.

Если я знал, что Блэквуд маг трёх путей, то и остальные тоже. Сейчас проходил проверку не граф, а сам кристалл. Чтобы чуточку позже уже моя проверка ни у кого не вызвала сомнений.

Я с любопытством наблюдал за происходящим.

Блэквуд, не выражая абсолютно никаких эмоций, подошёл к платформе и поднёс к кристаллу руки. Кристалл замедлил вращение и остановился полностью. Тогда граф положил на него руки.

В местах прикосновения поверхность кристалла задрожала и пошла мелкой рябью, как вода, потревоженная внезапно налетевшим ветром. И в следующий момент полупрозрачный кристалл начал менять расцветку, медленно и равномерно окрашиваясь в два цвета. Верхняя половина налилась насыщенным голубым цветом, а нижняя — жёлтым.

И когда кристалл окрасился полностью, из его верхней точки в небо ударил яркий луч света.

— Дамы и господа, — оба ведущих кружили вокруг кристалла.

Они на всякий случай проговорили вслух то, что большинство людей и так знало. Голубой цвет олицетворял стихию воды, а жёлтый являлся стихией молнии.

Луч света они назвали лучом призыва.

Вот она, сила мага трёх путей, разложенная по полочкам.

— Прошу, — мне вежливо напомнили, что я тоже участник шоу и настал мой черёд.

Легко.

— Вот так? — спросил я, прижав ладони к холодной поверхности снова полупрозрачного кристалла.

Мне ответили, что всё правильно, но для чистоты эксперимента попросили подержать руки на кристалле хотя бы секунд пятнадцать.

— Чтобы он успел везде поискать.

Одни юмористы вокруг.

— Как видите, дамы и господа, в Сириусе нет ни капли маны. Он… — Кел не договорил.

Он заткнулся и уставился на огромную вертикальную трещину, перечеркнувшую весь кристалл.

— Значит так не должно быть, — догадался я.