Киерленский изувер

Часть 9. Явление. Глава 1

Выбравшись с Нищего двора Этли поспешил к таверне Оттика. Позднее зимнее утро едва коснулось неба, когда Этли проходил мимо дома Ностана, он же лавка. В сумрачном свете Этли разглядел, что дверь дома распахнута, словно кто-то в спешке забыл закрыть ее. Но останавливаться не стал. Бес знает, чем там Ностан занимается, а ему и дела до этого нет, есть заботы куда важнее.

Он быстро добрался до Старых ворот и почти бегом спустился по мощенной дороге. Вот и нужный свороток. Миновав пару узких улочек, Этли подошел к таверне. Хотел было постучать, чтобы Оттик быстрее отворил, но понял – дверь не заперта. Неужели он опоздал и Руди ушел? Ждать возвращения цирюльника до вечера, а то и до следующего утра, не хотелось.

Миновав пустую трапезную, Этли сбежал по ступеням и вошел в комнату. Удивительно, но несмотря на ранний час никто не спал. Лавена сидела на постели, Таштаг так вообще стоял. Казалось он ходил из стороны в сторону и замер, когда Этли появился на пороге. За столом сидел человек. Сначала Этли принял его за Руди, но, когда тот повернулся он с удивлением узнал Ностана. Все трое молча уставились на него.

Этли бросил взгляд в угол Руди. Постель даже не смята.

- Где Руди? – спросил Этли.

Вместо ответа Ностан протянул ему какую-то бумагу. Аскель заметил, как трясется рука лавочника. Да и весь вид его выдавал тревогу.

- Что это? – недовольно спросил Этли.

Ему сейчас некогда заниматься пустяками. Где этот бесов цирюльник? Если он ушел, Этли сам перевернет все его вещи и найдет эту распроклятую красную шапочку!

- А ты прочти, - рыкнул Таштаг.

Этли развернул бумагу. Строки, выведенные убористым, без излишеств, почерком бежали по листу. В паре мест виднелись небольшие кляксы. Одни слова едва проглядывали, другие наоборот – выписаны слишком жирно, так что контуры букв расплывались на бумаге. Автор письма словно торопился, наплевав на аккуратность и разборчивость.

«Дорогой Этли. Как только я узнал, что ты направляешься на Нищий двор, то сразу понял – ты раскроешь меня. Так или иначе. Я именно тот человек, кто известен на Языке, как Изувер. Надеюсь, ты счастливо избежал встречи с той неведомой тварью, что выбралась из головы ритуальной жертвы. Это было для меня полной неожиданностью, поэтому я упустил ее.

Я хотел все решить проще, без ненужных жертв и крови. Просто забрать «Запределье» и его перевод. А позже, предложить тебе работать над книгой вместе. Но ты все испортил, спрятав их или забрав с собой.

Ты хочешь казаться холодным и равнодушным, но я вижу, как ты привязываешься к людям и тянешься к ним. Поэтому, я выманил жену твоего бывшего работодателя из дома и увел с собой. Если ты хочешь и дальше получать горячий яблочный пирог от матры Фрии, тебе следует сделать несколько простых вещей.

Перед закатом, выйди через северные ворота и иди на старое городское кладбище. Возьми с собой книгу, перевод, и приходи один к склепу Анианты Иврамал. Я буду ждать тебя там. Надеюсь, мы сможем с тобой обо всем договориться.

Человек, известный тебе, как Руд Рудмал»

На обратной стороне письма красовалась короткая записка, обращенная к Ностану: «Никому ни слова. Хочешь увидеть жену живой, отнеси письмо Этли, на Язык, в таверну Оттика».

- Что это значит, Этли? – осипшим голосом спросил Ностан. – Какое запределье, какой перевод, при чем тут Фрия?

- Ты ведь все прочитал, изувер, тот самый, что убивал женщин, похитил твою жену.

Этли показалось, что лавочник сейчас упадет в обморок. Но побледневший Ностан только прошептал:

- Будь проклят тот день, когда мы с тобой встретились, Этли.

Точнее не скажешь. Сколько вас, таких, что проклинали встречу с Аскелем Этли – первым шагом к гибели.

- Зачем этому гаду ждать целый день? – спросил Таштаг. – Ведь за это время мы ссможем ссобрать людей или обратиться к власстям. Он ссам называет себя изувером, а крови этого убийцы жаждут многие.

Затем, что целый день Руди, или кто он там, будет пытать Фрию. Подготавливать ее к встрече с Мириадом, как это называют в «Запределье». А ночью, уже на пике страданий бедной женщины, он убьет ее, тоже не сразу. В надежде увидеть Мириад. Этли вспомнил, что Фрия ждала ребенка и его передернуло.

- Надо идти сейчас!

Объяснять он ничего не стал. Ностану, так точно не надо этого знать. Начнет вытворять еще не весть что, узнав о судьбе горячо любимой жены. Надо же, такой расчетливый, в чем-то подлый, а Фрию любит до безумия.

- Он же сказал идти ночью! – выкрикнул Ностан. – Иначе он убьет ее!

Он и так ее убьет, ответил ему про себя Этли, а в слух сказал:

- Кто знает, что будет вечером. Возможно, к нему уже явятся подельники и выручить Фрию будет сложнее. Сейчас, скорее всего, он держит ее в том же склепе. Думаю, он не ждет меня днём, уверен, что ты не позволишь мне идти. Вот я и подловлю его.

- Сстой, сстой! Я тоже пойду, плевать на клятву, я ее уже наррушшил, а перерезать глотку этой гниде – хорошшее дело.

- Я тоже пойду!

Ностан встал и Этли только сейчас заметил на его поясе корд.

- Из меня боец, так себе, кхм, ну вы знаете. Но сидеть в стороне, когда моя жена…мою жену…

У Ностана перехватило дыхание, и он замолчал.

Этли вздохнул, куда же вы все лезете! Уж он то знает, чем это все закончится. Никто оттуда не вернется, ни Ностан, ни Таштаг. Сам Этли – вполне возможно и уцелеет. Мириад словами не разбрасывается, «все, кто запал тебе в душу…погибнут от рук или дел твоих».

- Послушайте!

Что он сейчас хочет сказать им? Что видел этот самый Мириад? Присутствовал на шабаше извергов? Что все они – уже мертвецы, только еще не знают об этом? Он должен был сказать это давно. Всем и каждому, кто встречался у него на пути. Сколько бы людей остались живы тогда! Или их смерть, хотя бы, не лежала на его совести.

- Много лет назад, - продолжил Этли, - меня прокляли. Нет, не какая-то старуха прошептала злые слова вслед, я не осквернял святыни и не богохульничал. Все это пустяки. Меня проклял сам Мириад, я видел его, так, как вижу вас сейчас. И он сказал: все, кто дороги тебе погибнут от рук или дел твоих. Нет моей семьи, нет друзей. Все мертвы. И некоторых, я убил сам. Даже некоторые мимолетные знакомцы, к которым я почувствовал приязнь и то умирали. Поэтому я пойду один.

Они молчали. Ностан смотрел расширенными глазами, наверное, забыв сейчас даже о жене. Шутка ли, человек признается, что общался с чудовищем из иного мира. Он либо безумец, либо еретик. Орк стоял с непроницаемым лицом, лишь взгляд желтых глаз стал задумчивым. Раздумывает, наверное, стоило ли нарушать клятву убивая Волгана. Не лучше ли было рубануть сначала Этли, а там, смотришь, и Волган бы пришел в себя.

Лавена заговорила первой:

- Мне все равно, Аскель, кто ты – еретик, культист или святой. Я иду с тобой!

Такой твердости в голосе Этли никогда не слышал от нее.

- Я не любила Волгана, даже тобой заинтересовалась, - тут лицо женщины на мгновение вспыхнуло, - но я никогда не видела от него ничего плохого. Он был почти самым лучшим человеком, кого я встретила в жизни. Но этот лживый змей Руди, околдовал он Волгана или убедил. Он свел его с ума! И я хочу поквитаться с ним!

- Лавена, - Этли постарался говорить, как можно мягче, - я благодарен тебе. Но ты еще слаба, да и дело это, не женское.

Злобный взгляд женщины впился в него:

- Я могу быть приманкой или идти вперед, чтобы обнаружить опасность. Если ты откажешь мне, я все равно пойду следом. Я хочу видеть, как умрет этот ублюдок!

Этли хотел возразить еще раз, но тут вклинился Таштаг:

- Какое мне дело до твоего проклятия, я и ссам клятвопресступник. А один ты вссе исспортишшь, я пойду с тобой и Лавену возьмем. Пригодитьсся.

Этли недовольно посмотрел на орка, но тот даже внимания не обратил. Лишь безумные искорки скакали в желтых глазах. О чем сейчас думает зеленокожий, осталось непонятным.

- Я ничего не понимаю, - устало выдохнул Ностан. – Спаси Фрию, Этли, спаси ее, и я отдам тебе все мои деньги, лавку, да что угодно. Я тоже пойду с тобой и буду делать все, что ты скажешь.

Он хотел еще что-то сказать, но Этли устало махнул рукой. Бес с вами, втроем всяко лучше, чем одному. Лавену он не считал.

- Надо перекуссить и выдвигатьсся.

- Да, какая еда! – возмутился Ностан.

- Верно, Таштаг, - поддержал Этли орка, - силы нам понадобиться.

Вскоре, все четверо двинулись в путь. Этли прихватил с собой «Запрелелье». Кто знает, как обернется дело, может быть придется торговаться. Готов ли он отдать эльфийскую книгу ради жизни, в общем-то, малознакомой ему Фрии? Этли не смог ответить себе на этот вопрос.

Уходя последним, Этли окинул взглядом пустую комнату. Как же все поменялось, с тех пор, как он впервые появился здесь! Волган мертв. Руди оказался изувером, обезумевшим в своей жажде бессмертия. Или все-таки цирюльник здесь ни при чем? Этли вспомнил эльфа, задумавшего вытащить свою сестру с той стороны, Культ Бессмертия, свившем гнездо в самом Храме. Как знать, не прикрывается ли кто-то именем Руди, не вводит ли его в заблуждение. Не околдован ли сам цирюльник, как до этого был одурманен докер.

Он повернулся и зашагал по лестнице вверх. Сегодняшний день даст ответы на все вопросы.

***

- Куда это вы? – спросил Оттик.

- Тебе скажи, так полгорода будут знать, - мрачно ответил Этли.

- А, скажи, как прошло на Нищем дворе, Князь не гневается?

- Гневается, весь трясется, наверное.

Оттик побледнел. Про себя Этли позлорадствовал, увидев испуг трактирщика. Будет знать, как языком трепать налево и направо. Он хотел спросить Оттика знает ли он, что-то о склепе, где Руди предлагал встретиться. Но одернул себя. Этого только не хватало.

Выйдя на улицу, где его уже ждали остальные, Этли спрсил:

- Ностан, ты ведь родился в Киерлене?

- Да.

- Что ты знаешь о склепе, как ее там, Иврамал?

Семейство Иврамалов было одним из богатейших в городе. Их представители заседали в Городском совете, Этли даже слышал, что дом, где жил Гневир Турмал, некогда принадлежал этой семье. Но сейчас резиденцией Иврамалам служил другой дом, куда менее роскошный.

- Склеп Анианты Иврамал – нечистое место. Она была еретичкой, и сын ее, Леоксан Иврамал, тоже. Он примкнул к северцам, во время религиозных войн. Для своей матери, когда она умерла, он и выстроил большую усыпальницу.

- Получается, за этим склепом присматривают слуги Иврамалов, сторожа. Странное место для встречи.

Неужели, во всей этой истории с изувером замешаны городская знать? Хотя, Этли не удивился. Более всего стремились к бессмертию те, кому есть, что терять в этом мире. Но выходит, их поход обречен на провал. Там ведь могут быть десятки вооруженных слуг, этих самых Иврамалов.

- Нет, - ответил Ностан. – Всю семью изгнали из Киерлена, а вернулись они много позже, когда потомки и родичи Леоксана отреклись от ереси. Теперь склеп заброшен, там никто не появляется.

- Сейчас на кладбище, наверное, снега по колена, никто ведь не ходит там.

- Мимо склепа постоянно дорогу срезают, - ответила Лавена. – То крестьяне из Онсейки, то наши, когда к родственникам в деревню идут. Если кто пешим ходом, то обязательно там проходит, много ближе, чем по дороге-то топать.

Ладно, понятно. Место безлюдное. Он, оставив Ностана и Лавену, догнал Таштага, шедшего впереди.

- Какого беса, ты подыграл Лавенеке? – негромко спросил он. – Зачем ее с собой-то тащить, или ты вправду решил ее, как приманку использовать?

- Все ж филоссоф ты, - усмехнулся зеленокожий, - а вроде бы военный человек. Первое, вдруг за нами, кто сследит. Шшарлатан нашш и раньшше помощью пользовалсся. Деда того помнишшь?

Этли кивнул.

- А так не ссразу можно понять, что воевать мы ссобралиссь. Вот, как ты размышшляешшь, зачем бабу тащить? Два, уйдем мы вссе, а Лавена одна дома. Сспасем женушку, носатого торгашша, а они Лавену утащщат. То на то и выйдет. И три, я ее мужа убил. Воскрессить его не могу, могу только дать ей поссмотреть, как жигудина эта сдохнет.

- До боя дело дойдет, как беречь то ее будем, полководец игрушечный?

- Никак. Оставим сс краю кладбищща. Пусскай ждет.

- Угу, больную, зимой в снегу.

- Прав шшарлатан, привязываешшсся ты к людям, - снова усмехнулся орк. – Вот ты ей и скажешшь, что б ждала нас до полудня. А после бежала к воротам и звала стражу. Мы то к тому времени уже все, будем, наверное. А для шшарлатана она подвох знатный устроит.

- Тебе бы армией командовать.

- Ага, неплохо было бы.

***

Городская стража на Северных воротах с любопытством взирала на Таштага, шедшего впереди. Орки были редкими гостями в Киерлене, куда чаще их можно встретить на Левобережье. То в качестве врагов, разоряющих земли Сарданары, то союзников, сражающихся против своих же сородичей. Некоторые и вовсе поступают на службу к левобережным князьям, в качестве наемников. Природная мощь и боевой пыл зеленокожих, вкупе с тяжелыми сарданарскими доспехами, делают такие отряды орков настоящим козырем в руках местных властителей.

Миновав ворота Этли и его спутники вышли за каменные стены. Снега за городом было куда меньше. Время обильных снегопадов еще не пришло и ветер с реки гнал выпавший снег прочь, загоняя его в лесистые рощи и овраги. На дороге, ведущей к Онсейке и далее, до самого слияния Велавы и Тесега, идти было вполне легко. Неглубокий снег укатали санями, а местами даже виднелись черные прогалины стылой земли.

Идти пришлось прилично, прежде чем по левую руку появились заснеженные надгробья. Ряды холмиков, укрытых снегом, с устремленными в небо Копьями Севера, заостренными кольями с небольшой поперечиной. Путь избавления, некогда указанный Спасителем. Они тянулись вдоль дороги, почти до самой Онсейки, порождая невообразимые по своей дремучести страшные сказки.

Мол, ступившего на землю кладбища зимой поглотят снега, и он еще живым окажется в Бездне. Или по протоптанной тропинке, дух неуспокоенного мертвеца может покинуть кладбище и выйдя на дорогу начнет охотиться на путников, выпивая их кровь. Правда, это все не мешало киерленцам спокойно хоронить своих мертвецов зимой, срезать длинную дорогу до Онсейки, да и просто навещать могилы родственников по снегу. А на этом наживались хитрые торговцы, торгующие оберегами, как горячими пирожками.

Примерно в лиге от города, дорога сворачивала на восток, а кладбище продолжало тянуться прямо, в заснеженные рощи. Тут, возле самого поворота, с погоста выходила протоптанная тропинка, уводящая в глубь увенчанных остриями холмиков. Вдали возвышался остроконечный свод склепа еретички Анианты. С дороги Этли разглядел, что крыша склепа украшена маленькими башнями, уже с вершин которых тянулись в небо священные Копья.

- Ну, пришли, - произнес Этли.

Прошедший день вымотал его. Он не спал уже больше суток, блуждания по подземельям и схватка с исчадием вытянули из него все силы. Хотелось завалится прямо в сугроб и уснуть. Лишь ненависть к изуверу, Руди он или кто-то еще, заставляли его двигаться, словно хищника на последнем издыхании преследующего жертву.

- Мне идти вперед? – спросила Лавена.

- Нет, конечно! Сейчас мы подойдем ближе, ты останешься ждать, а мы втроем зайдем в склеп.

Этли посмотрел на солнце и продолжил:

- Жди нас до полудня, если к этому времени никто не вернется – беги к воротам и зови стражу. Скажешь, что здесь еретики проводят свои ритуалы.

Лавена кивнула.

Орк прищурившись вглядывался в склеп:

- Насс можно заметить только сс крышши, но там я никого не вижу. Надо дейсствовать бысстро. Я пойду первым, Этли за мной, потом ты, как там тебя, Носстан. Лавена посследней.