Каменный клинок

Глава 60 Ольгерд

В кузнице было жарко. И шумно. Настолько, что, ввалившись внутрь, мне пришлось сначала заткнуть уши, а потом, углядев в углу висящее на гвозде полотенце, скомкать его и затолкать в пасть орущему от боли кузнецу. Я был, мягко выражаясь, не в духе, поэтому слегка перестарался с усилием, и его массивная нижняя челюсть неожиданно застряла в крайнем нижнем положении. У жертвы тут же ее больше округлились глаза. И тут же из-под кляпа раздалось дикое мычание.

— Подай напильник, Хвостик! — злой, как собака, Сема, решив, что его клиент слишком упрям, решил забыть про гуманизм. И, даже не спросив у клиента, не передумал ли он, одним движением отрубил ему правую кисть. А потом прижег рану поданным баронессой Золиа факелом.

Лицо кузнеца побагровело от боли, на его лице и шее вздулись жилы, а из-под тряпки раздался такой рев, что будь я рафинированным землянином, мне бы стало плохо с сердцем. Как минимум. Однако информация о месте нахождения Олира Пекаря мне требовалась немедленно, поэтому эмоции пытаемого были мне до лампочки.

— Больше повторять не буду… Сейчас я слегка обработаю обрубок кости напильником, потом отрублю вторую руку и обе ноги, а чуть позже — оскоплю… — Ремезов говорил абсолютно спокойно, и с каждым сказанным им словом кузнеца трясло все сильнее и сильнее. — Я не знаю, чем тебя так запугал Олир, но мы все равно добьемся своего. Рано или поздно…

Звук трения напильника по кости меня слегка раздражал, поэтому я мрачно посмотрел на занятого делом друга, и поинтересовался:

— Может, я использую голос?

— Где ты был раньше? Клиент уже созрел. Поздно… — мрачно огрызнулся он. И, вырвав из пасти жертвы кляп, быстренько вправил ему челюсть и рявкнул: — Говори, герой ты наш доморощенный!

— В квартале кожевников, за крепостными стенами… За домом братьев Бегремов.

Там есть подвал… — сквозь рыдания, с трудом выговаривая слова, промямлил калека. — Только его не пройти — там ловушки и секреты…

— Блин, там же воняет, как хрен знает где! — поморщился Сема. — Что за идиот селится в таком месте?

— С-собаки теряют нюх… — выговорив последнюю фразу, мужчина взвыл от боли, и попытался вырваться из захвата Угги, но получил кулаком по голове и обмяк.

— Бля… Что, ты его сломал? — приподняв подбородок потерявшего сознание кузнеца, Ремезов встревожено заглянул под оттянутые веки, и, слегка успокоившись, повернулся ко мне: — Слава Богу, нет… Ща придет в себя, и проводит…

— Отлично. Тогда тащите его наружу…

…На городских воротах стояли те же солдаты, что и утром. Увидев меня и моих сопровождающих, начальник караула предпочел не замечать явно идущего с нами не по своей воле горожанина, и, сделав вид, что распекает нерадивого подопечного, повернулся к нам спиной. Его подчиненные, поняв намек командира, тоже занялись неотложными делами — кто-то принялся править меч, кто-то — вцепился в сбрую, «требующую» починки, а пара самых сообразительных почтительно убрала в сторону массивное заграждение, перекрывающее свободный выезд из города. И тут же получила по полновесному золотому. Еще пяток я бросил на чурбак, на который, при необходимости и по требованию часовых сходили из карет проезжающие через ворота дамы. Так, для их командира…

— Бабло рулит… — буркнул Сема. — Даже в Африке. Здорово…

Я вспомнил про сына, и промолчал: увы, несмотря на неделю мотаний по Угенмару и полторы сотни потраченных золотых, мы так и не напали на след тех, кто похитил Самирчика. Значит, бабло решало не все. Увы…

— Найдем, бля буду… — заметив по моему лицу, что я снова впадаю в бешенство, Сема скрипнул зубами и пробормотал: — Этот чертов Пекарь тут недалеко…

Буквально метров шестьсот… Надеюсь, он будет на месте?

— А куда он денется? — удивился Угги. — Говорят, что он вообще не выходит из своего убежища…

— Ну и отлично. Похвальная привычка… — преувеличенно бодро подхватил Эрик. — Такие привычки надо стимулировать…

Вздохнув, я ускорил шаг — разумом я понимал, что ребята стараются меня отвлечь от мыслей о сыне, но душа требовала крови. И как можно быстрее…

…В общем, логика, по которой Олир по кличке Пекарь поселился именно в этом районе, стала понятна после того, как мы увидели поросшие травой отвалы пустой породы невдалеке от крепостного рва. Видимо, когда-то тут добывали руду, и возле богатого месторождения постепенно вырос город. Позже, когда оно истощилось, в пустующие строения вселились первые члены гильдии кожевников, — судя по форме древесных крон, ветер тут обычно дул со стороны города, — и постепенно слобода разрослась так, что по площади сравнялась с центральным рынком столицы. Едкий запах химических реактивов, использующихся в дублении кожи, настолько пропитал все и вся, что уже на подступах к слободе захотелось перестать дышать. Или одеть противогаз.

— Под его домом наверняка расположена сеть штреков, и найти падлу Олира без посторонней помощи будет нелегко… — задумчиво поглядывая на терриконы, присвистнул Сема. — И, кстати, я бы, на его месте, озаботился строительством подземного хода в город и парой выходов куда-нибудь еще. Скажем, в лес…

Я мрачно усмехнулся: после нашего возвращения с Мегена, или, вернее, после разговора с Эолом, в котором он рассказал мне о похищении сына, расстояние, с которого я чувствовал людей, выросло раза в два. Видимо, от злости. И я сильно сомневался, что глава местной гильдии воров сможет от меня уйти, даже узнает о нашем появлении заранее.

— Вот этот дом… — кузнец, подталкиваемый Угги, прижимая покалеченную руку к груди, сделал пару шагов вперед и остановился: — Дальше я не пойду — пристрелят…

— Это — вряд ли… — подзатыльник сопровождающего тут же ускорил нежелающего двигаться мужчину, и тот понесся вперед, как выпущенная из подводной лодки торпеда. — Если ты и умрешь сегодня, то только от наших рук… — успокоил он его.

— Так что шевелись…

…Домик, в котором располагался вход в катакомбы, внешне выглядел совершенно непритязательно — обычная избушка. Без курьих ножек. С перекрытой как попало крышей, покосившимся крыльцом и затянутыми бычьими пузырями окнами. В общем, не пентхауз. Однако в нем, по моим ощущениям, находилось восемь человек. А метрах в семидесяти правее и ниже — еще человек тридцать. Причем основная масса последних пряталась под здоровенным сараем, располагавшимся почти на самой опушке леса.

— Угги, Нейлон, Эрик. Берете этого бедолагу и ломитесь по катакомбам.

Постарайтесь шуметь посильнее. Думаю, вам будут пытаться помешать. И задержать.

А я, Сема, Глаз и девочки подождем вон в том сарайчике. У меня такое ощущение, что Пекарь выберется к нам сам… — еще раз просканировав окрестности, распорядился я. — Ладно, начали, что ли? …Продвижение ребят по катакомбам было таким стремительным, что я даже криво улыбнулся: буквально через минуту после того, как Нейлон, замыкающий тройку, скрылся в доме, под землей началось сущее столпотворение. Сначала навстречу ребятам двинулось двое, потом еще пятеро, а когда эта троица перемолола их всех, остальные, бросив в самом сердце подземелья троих товарищей, рванули им навстречу.

— Идут… — Беата, после возвращения на Элион не сказавшая и пары слов, кровожадно ухмыльнулась, и, замерев над крышкой недостаточно замаскированного на наш взгляд люка из подземелья, закатала рукава…

— Дай я… — Сема, наткнувшись на взгляд моей сестры, замер на полуслове и остановился: в глазах потерявшего любимого племянника и не менее любимого пса женщины не было ничего человеческого. В них играло то безумие битвы, которое когда-то я видел в них на Арене.

— С-с-справлюсь… — прошипела она. — С-сама…

Вместо ответа Ремезов сделал пару шагов назад и… утер со лба выступивший пот.

А через мгновение рефлексы заставили его забыть об опасности, и он метнулся к распахнувшемуся люку.

С первым гостем из катакомб моя сестра слегка перестаралась — ее рывок за шею жертвы оказался таким стремительным и сильным, что тело мужчины, взлетев в воздух, упало в паре метров от люка уже мертвым — со сломанной так шеей долго не живут. Второй, оказавшийся чуть трусливее, или осторожнее, видимо, что-то успел почувствовать (или увидеть) и сдуру попытался захлопнуть за собой люк.

Зря. Беате было все равно, за что его хватать — за шею или за руку. В общем, с порванными связками плеча мужчина оказался на поверхности максимум на секунду позже, чем его покойный друг. А вот за третьим пришлось побегать — Пекарь, услышав предсмертный хрип своего телохранителя, сорвался с места и попытался затеряться в подземном лабиринте. Но не учел того, что и я, и Беата были намного быстрее, и отлично чувствовали его даже в полной темноте. В общем, буквально через две минуты, слегка оглушив жертву ударом кулака, я выбросил его из лаза, помог выбраться сестре, и, выскочив сам, от души врезал изображающему беспамятство мужчину по лицу:

— Хватит придуриваться, Олир! Я знаю, что ты в сознании. Открой глаза и сядь — убивать тебя я пока не намерен…

Совершенно правильно истолковав интонации моего голоса, Пекарь мгновенно открыл глаза и осмотрелся. Видимо, первые пару секунд он подумывал о побеге, но, наткнувшись взглядом на черное, как смоль, лицо Ремезова, он побледнел, как смерть, потом тут же перевел взгляд на меня, и… затрясся мелкой дрожью.

— Как я понимаю, ты догадался, кто я? — подтащив к нему давно рассохшийся и валяющийся в углу за ненадобностью бочонок из-под вина, я мрачно посмотрел ему в глаза и криво улыбнулся.

— К-кажет-тся, да… — с трудом подобрав слова, пробормотал гроза ночного Угенмара. — Ты… Вы — король Аниора Ольгерд Коррин Губитель Ордена Алого Топора…

Рядом с Вами, наверное, Беата Коррин… — несмело ткнув пальцем в сторону Маши, все быстрее и быстрее затараторил Пекарь. — Это — Сема Демон Ремезов…

— Ну, почти не ошибся… — хмыкнула моя супруга. — Только Беата Коррин — за тобой. А я — Маша, супруга Ольгерда. Что для тебя, в принципе, не важно…

— Мое почтение, господа… — стараясь не показывать своего панического страха, Олир вдруг упал на колени, и, протянув в мою сторону руки, взвыл во всю силу легких: — Я ни в чем перед Вами не виноват! Ни я, ни мои люди не промышляют в Аниоре, а если кто и попался, то по скудоумию или собственному почину…

— Заткнис-с-сь… — прошипела Беата. — Слушай брата… Ес-с-сли хочешь ос-с-статься в живых…

— Д-да… М-молчу… — перепугавшись еще больше, мужчина захлопнул рот так, что аж клацнул зубами.

Я кивнул Нейлону и через мгновение подхватил брошенный мне увесистый мешочек с сотней золотых монет:

— Тут — сто золотых моей чеканки. У тебя есть возможность выбирать между возможностью их заработать или сдохнуть. Что выберешь, Пекарь?

Голова у Олира работала, что надо: сообразив, что мне от него что-то нужно, мужчина тут же вскочил на ноги, изобразил что-то нереально галантное — видимо, он так представлял себе придворный поклон, — и, выпрямившись, посмотрел мне в глаза:

— Господин! Я буду счастлив выполнить Вашу просьбу бесплатно. Мне не нужны деньги — я и мои люди из уважения к Вам и так готовы сделать все, что в наших силах! Только скажите, что именно!

— Тогда считай это материальной компенсацией семьям тех, кого мои люди не уберегли там, внизу… — я ткнул пальцем в землю, и пожал плечами: — Тех, кого можно было не убивать, должны были просто оглушить. Но я не уверен в том, что ребята не перестарались…

— Это мелкое недоразумение мы переживем… — неожиданно куртуазно выразился этот пройдоха. — У меня хватит средств… Понял! Я премного благодарен за Вашу помощь… — поняв, что я не в настроении спорить и переубеждать, он мигом поменял точку зрения. — Итак, что от нас требуется?

— У меня похитили сына… — скрипнув зубами и сжав кулаки, процедил я. — Кто — не знаю. Все те, кто был причастен к похищению и попал в мои руки, уже давно сдохли. Но ни ребенка, ни заказчика нам найти не удалось. Пока. Знаю одно — их везли в Угенмар. И то ли не довезли, то ли довезли, но куда-то спрятали. В общем, так — тебе дадут пачку… в общем, много рисунков, на которых изображен мой сын, и твои люди в его поисках должны обшарить весь город Мне все равно, как вы это сделаете — но если Самир найдется, моя благодарность будет запредельно щедрой…

— Если мы его найдем, то как Вы об этом узнаете? — тут же спросил Пекарь. — И насколько эти рисунки похожи на Вашего наследника?

Я забрал у Угги пачку фотографий и протянул их Олиру:

— Перепутать невозможно. А для связи в городе останется мой человек. Вон тот парень, который подпирает стену у дверей на улицу. Достаточно будет сообщить ему, что Самир найден, и через пару часов в городе появлюсь и я.

— Нам может не хватить сил, чтобы его освободить… — подумав, осторожно произнес он.

— Это не твоя проблема! — не выдержала Маша. — Вы только найдите — мы там все по бревнышкам разнесем. Сами… И плевать, сколько их там будет, ясно?

— Да, госпожа… — снова перепугавшийся мужчина поклонился до самой земли. — Мы будем искать очень добросовестно…

— Вот и хорошо… — буркнул я, встал, и, устало вздохнув, пробормотал: — Место жительства менять не обязательно. Точно не знаю когда, но мы тебя навестим…

— Вашему человеку достаточно будет сообщить хозяину «Трехногого табурета» о Вашем визите, и я сам прибуду в то место, где Вы остановитесь… — пройдоха снова поклонился Маше, потом — мне, потом — с таким же пиететом и всем остальным ребятам, включая и тех, которые как раз выбирались из лаза: — Для меня было честью познакомиться с такими Великими людьми, как Вы…

— А уж для нас-то… — не удержался Эрик. Потом подумал, и добавил: — Ты сделай то, что тебя просили, ладно?

— Если он в Угенмаре или в его окрестностях — мы его найдем. Обещаю… Кстати, а Вы знаете, легенды не врут! Вы — еще опаснее, чем о Вас говорят…