Каменный клинок

Глава 52 Кириллов

Стойку сделали обе. Глядя на то, как гостьи распустили волосы, скинули с ног туфельки и закрутили задницами, Михаил Вениаминович вдруг понял, что расслабиться и просто получить удовольствие от общения ему не удастся — уж очень Леночка с Олечкой стали напоминать его Ларису в конфетно-букетный период их отношений.

— Миша, а у тебя чертовски уютно… — за какие-то пять минут пребывания в особняке поведение девушек разительно изменилось. Если в аэропорту и по дороге до особняка обе держали его на расстоянии, и было заметно, что они не очень понимали, зачем согласились отпраздновать с ним его день рождения прямо в день их знакомства, то сейчас, побродив возле бассейна и полюбовавшись на прилегающую к дому территорию, вдруг оказались «очарованы» и практически влюблены.

— Надо же так любить деньги? — глядя на свое отражение в стеклянной двери веранды, мрачно подумал Кириллов. — Анекдот в тему, не иначе…

— Миша, о чем ты думаешь? — «не замечая» сползшей с плеча бретельки почти прозрачной маечки, томно протянула Ольга. — У тебя на лице совсем не праздничное выражение! А ведь ты — именинник! И тебе положено веселиться! Давай, я помогу снять тебе пиджак? Жарко же!

— Эх, я бы тоже сняла с себя сарафан… — хихикнула ее подруга. — Если, конечно, вид гостей в купальниках не слишком тебя расстроит…

— Ну, вот, берут быка за рога… — подумал хозяин дома и еле сдержал расстроенный вздох: — Сейчас начнут демонстрировать фигуры, потом постараются меня напоить и обаять, а потом примутся изображать, что влюбились без памяти. Ну, неужели по-другому никак?

— Ау!!! Миша? Ты, случайно, не заснул? — так и не дождавшись ответа на свое завуалированное предложение, Лена нежно прикоснулась к его руке пальчиком и зазывно улыбнулась.

— Где вы планируете остановиться? — внезапно вырвалось у Кириллова.

— А что? — обалдело уставившись на него, хором спросили девушки, стараясь удержать счастливые улыбки, так и рвущиеся наружу.

— Что-то я неважно себя чувствую. Видимо, переоценил свои силы. Возраст, знаете ли… — практически не кривя душой, буркнул Михаил Вениаминович. — Хочу перенести празднование на потом, когда оклемаюсь от перелета. Сейчас мой водитель отвезет вас в Ниццу, поможет устроиться в отеле и заодно узнает, где вы будете жить. А я вызову врача и постараюсь побыстрее прийти в себя…

Ольга поперхнулась на полуслове, а Лена, не желая упускать свой шанс, подскочила к Кириллову практически вплотную и, «встревожено» заглянув ему в глаза, удивленно защебетала: — Да ты прекрасно выглядишь, Мишаня! Грамм пятьдесят коньяка, и плохое самочувствие как рукой снимет! Русское народное средство!

Кстати, давай, я помну тебе шею и плечи — тоже помогает…

— Нет, девочки, я хочу прилечь, и мне срочно нужен врач. Костя! Выгони машину!

Сгоняй в Ниццу, отвези девушек в их отель…

— Двадцать секунд, и она будет у ворот! — парень, мгновенно уловивший перемены в настроении шефа, тут же рванул в сторону гаража.

— Где тебе записать наши телефоны? — стараясь сдержать злость и разочарование, хлопая ресницами, спросила Лена.

— Диктуйте… — подумав пару мгновений, буркнул Михаил Вениаминович. — Забью в телефон…

— Восемь… Ой, плюс семь… — затараторила девушка, и Кириллову пришлось набирать длинную последовательность цифр, которая, — он понял это совершенно точно — ему никогда не понадобится…

Через пару часов позвонила Лариса. И, быстренько отбарабанив где-то вычитанное дурацкое поздравление, принялась ездить ему по ушам, пытаясь убедить все еще мужа перестать валять дурака и отказаться от развода:

— Ну, мы же взрослые люди, и должны найти способ договориться! Ну, от чего я должна отказаться, чтобы ты меня простил? — раз пять повторила она, но ответа не дождалась: объяснять не блещущей интеллектом супруге причины своего решения у Кириллова не было никакого желания.

— Я взяла билеты! — поняв, что муж уперся, и не желает обсуждать эту тему, взвизгнула она. Потом, видимо, сообразив, что истерика только усугубит ситуацию, быстренько сменила тон разговора: — Прилечу завтра. У меня для тебя офигительный подарок — суперский галстук! Такой, как ты любишь! Дорогой, я так скучаю без тебя и твоих ласк…

— Прилетать не надо. И галстук мне не нужен: если ты не заметила, то я уже давно отошел от работы, и почти перестал носить костюмы…

— Но ты же должен выглядеть красиво? — удивилась Лариса.

— Зачем? Я что, новогодняя елка? На мой взгляд, то, что в голове и сердце, намного важнее внешности… — буркнул Кириллов, и тут же понял, что зря.

Переварить такой тезис его жена была не в состоянии:

— Как это? Ты хочешь сказать, что красота ничего не значит? Бред! Все вы смотрите сначала на сиськи и жопу, а когда дорветесь до сладенького, начинаете умничать и воротить носы… Кобели, блин!!! — Лариса, оседлав любимого конька, забыла про ожидающийся развод и перешла на ультразвук. — А ценить тех, кто ради вас готов на…

Слушать, на что она там готова, Кириллову было неохота, поэтому, положив телефон на журнальный столик, он тяжело встал из кресла-качалки и, очередной раз кинув взгляд на свое отражение, тяжело поплелся к бару. Налить себе коньяка.

Назойливое жужжание жены, раздающееся из трубки, почти не мешало: Кириллов, смакуя любимый напиток, задумчиво смотрел на виднеющееся в просветах между деревьями море и мрачно думал о будущем. По всему выходило, что его, будущего, у него, собственно, и не было! Жизнь, в которой что-то случалось, к чему-то тянуло, и в которой были друзья, враги и важные цели… закончилась! А то, что ожидалось дальше, можно было обозвать разве что словом «существование».

— Ну, и что будем делать, Мишаня? — вздохнув, выдохнул Кириллов. — Возвращаться в большой бизнес? А зачем? Денег — навалом. Хватит жизней на пять, если не больше. Мутить что-то новое? Будет нужна команда. А ее… нет. Да и собирать неохота… Тогда чем жить? Семьей? Ее, считай, тоже нет… Друзей — кот наплакал, да и те — в основном бизнес-партнеры… И врагов, собственно, уже не осталось…

Ради чего жить, а? Ради себя? Как ты себе это представляешь? Пить? Гулять?

Играть? Да разве это — жизнь?

— А какая жизнь тебе нужна? — ехидно поинтересовался внутренний голос, и Кириллов вдруг понял, чего ему хочется на самом деле!

— Жизни, в которой есть настоящие друзья и настоящие враги! В которой — искренние чувства, большие цели и есть риск! Помнишь Кормушку? — ничуть не удивляясь тому, что беседует сам с собой, Михаил Вениаминович снова плеснул себе коньяка и, приподняв бокал, посмотрел сквозь него на морскую гладь. — Конечно же, помнишь. Вот это был Враг! И воевать против него было интересно! Правда, в основном воевал не я, а Коренев, но это неважно… Кстати, в отличие от того же Виктора Ищенко или Гарика Владимирова, именно Олега и можно называть другом…

Он и его команда — настоящие люди, и… с ними мне было бы интересно… Чем бы они не занимались…

— Ну, так кто тебе мешает быть с ними? — не унимался внутренний голос. — Позвони, и предложи помощь. Хоть в чем-нибудь… Думаю, они не откажутся…

— А вот возьму и позвоню! — с трудом сфокусировав взгляд на трубке, Кириллов потянулся к ней и вздрогнул: из телефона все еще раздавались вопли не на шутку разошедшейся супруги.

— Але, Лариса! Больше мне не звони. Ты меня достала! — поднеся мобильный к лицу, буркнул он, и, не дожидаясь ответа, сбросил звонок. Потом покопался в кармане, нащупал новую, еще ни разу не использованную сим-карту, и, трясущимися от волнения пальцами вставив ее в телефон, принялся набирать номер Коренева.

Голос, раздавшийся в трубке, был не Олеговский, но это Кириллова не смутило — таком состоянии, в каком он пребывал сейчас, ему был нужен собеседник, и, желательно, немедленно:

— Алле, будьте любезны Коренева к телефону! Это Миша Кириллов говорит…

— Здравствуйте, Михаил! Ольг… Олега сейчас рядом нет, но могу предложить поговорить с Семеном Ремезовым! Устроит?

— А… как нет? — состояние легкой эйфории, еще мгновение назад побуждавшее Кириллова жаждать этого разговора, вдруг куда-то исчезло, и ее место вдруг заняло жуткое по своей остроте чувство одиночества: — А… ну, ладно… Тогда я позвоню как-нибудь потом… Спасибо…

— Не кладите трубку! Секундочку! — голос в телефоне мгновенно изменился, а через пару секунд ему на смену раздался взволнованный вопль Семы:

— Вениаминыч! Привет! Что случилось, старик?

— Да вроде бы ничего… — потухшим голосом пробормотал Кириллов и попробовал было попрощаться, но не тут-то было: Ремезов, видимо, почувствовал, что его собеседник не в себе, и не дал прекратить разговор:

— Колись давай, чай, не девочка! А мы посмотрим, чем сможем помочь! Говорить можешь? …Удивительно, но факт: ни разу в жизни не открывавший своей души кому бы то ни было, Михаил Вениаминович вдруг взял, да и вывалил на Сему все, что его беспокоило. От празднования дня рождения на пару с бутылкой коньяка и до желания с горя заиметь хотя бы какого-нибудь завалящего врага…

— Ты понимаешь, тот же Кормухин, хоть и скотина, но давал ощущение Жизни! — продолжая уговаривать бутылку коньяка, бормотал Кириллов. — Когда есть такой враг — каждый день насыщен какими-то событиями, движениями, и ты чувствуешь, что кому-то по-настоящему нужен! А вот сейчас я дома один! Ну, если не считать охраны и помощника… Но, положа руку на сердце, мне не нужны ни те, ни другие.

И даже дом такой здоровенный — тоже не нужен! Я тут пытался понять, в какое количество комнат реально заглядываю в течение дня, и оказалось, что всего в шесть. Включая ванную. То есть остальные двадцать с лишним — понты…

— Слушай, а что тебя там держит? — дослушав его рассуждения о врагах и друзьях, а потом и рассказ о будущем разводе с давно не любимой супругой, внезапно спросил Сема. — «Там» — это где? — не врубился в вопрос Кириллов.

— На Земле. Во Франции, в России, на Земле, как на планете! Что тебя там держит?

Друзья? Родственники? Долги? Моральные там, или какие еще…

— Да… ничего… — вздохнув, ответил Кириллов. — И это самое страшное! Я живу в полной пустоте! И ради чего — не понимаю…

— Так это же здорово! — непонятно чему обрадовался Ремезов. — Значит, мы тебя заберем!

— Куда?

— К себе… Ладно, сам увидишь… Правда, у нас пока есть небольшая проблемка, которую надо решить, но когда мы ее уконтропупим — сразу заявимся в гости. Тем более, что у нас там есть небольшой должок!

— Что за должок? — вырвалось у Кириллова.

— Да Олежка обещал завалить ту тварь, которая убила Соловья. Установочные данные на всех GIGN-вцев, участвовавших в налете на яхту, у нас есть, а вот на их командира нету нихрена. В общем, надо будет его найти и навестить. Только вот когда все это будет — пока непонятно…

— Может, я пока попробую нарыть что-нибудь по своим каналам?

— Миша! Это не в песочнице играть — он, как-никак, спец, и ты можешь не успеть даже квакнуть…

— А мне плевать… Зато хоть дело какое-то будет… А то сижу, как сыч, и… — Кириллов посмотрел на опустевшую бутылку, прислушался к своему состоянию, и понял, что уговорил ее один! — И пью…

— Ладно, не маленький… — усмехнулся Ремезов. — Что я тебя предупреждаю? А вот с пьянством завязывай — ни к чему хорошему это не приведет!

— Знаю… — понурился Кириллов. — Завяжу… Да, кстати, что-то мы разболтались…

Симка, вроде, новая, но чем черт не шутит? Не хотелось бы, чтобы вас засекли…

— Насчет этого можешь не задуряться — как в том анекдоте, у нас гарантия девять месяцев… Если кого и найдут — то только тебя…

— Тогда нормально… Выкладывай, кого надо найти… А я напрягу своих людей… И… большое тебе спасибо…