Каменный клинок

Глава 11 Беата

До деревни Вепрей решили добираться своим ходом — катать Рыжика и Будильника на боте Эола в наши планы не входило, и, кроме того, Вовку снедала какая-то непонятная ностальгия. В принципе, перспектива провести в седле четыре — пять дней меня особенно не напрягала, поэтому спорить я не стала, а просто потребовала у Митьки (или, если официально, у его величества императора Митриха Тринадцатого) разрешения воспользоваться лошадьми его курьерской службы. Или как она там называлась. Лепший друг, естественно, согласился. Правда, не обошлось без споров — он никак не мог понять, зачем выезжать в обед — по его мнению, «завтра или послезавтра» было бы гораздо лучше. Эх, если бы не эта чертова Кирилловская проблема, то я бы с удовольствием провела у Митриха еще недельку. А что, портал на Элион можно было открыть по первому звонку, особых дел в Аниоре лично у меня не было, а здесь меня любили, холили и лелеяли. Однако мысли о том, что мой, хрен знает кем и куда избранный братец опять ввязался в какую-то авантюру, периодически действовала на нервы. И не мне одной — например, тот же Арти, вернувшись после утреннего забега по спальням местных красавиц, сначала поинтересовался, нет ли новостей от Ольгерда, а уже потом вспомнил, что не поздоровался. Гад.

Не до Ольгерда было только Джамшеру и Майке. Мелочь пузатая передвигалась в состоянии шока — назначение Будильника официальным представителем горских племен при дворе Императора, или, как выразился мой благоверный, главным абреком всех времен и народов, подействовало на них, как удар дубиной по голове. Утренняя Заря периодически пытался объяснить, что в дружбе между народами ни хрена не понимает — естественно, другими словами, — а его супруга с обожанием смотрела то на него, то на Глаза, то на Императора. Если, конечно, Митька шарахался где-то неподалеку.

— Фигня, братан! — успокаивал «посла» Щепкин. — Не пройдет и пары лет, как ты научишься надувать щеки, бредить с трибуны и царственно таскать отросшее на дружеских вечеринках брюхо. Ну, и, естественно, брать взятки… Баранами там, или милыми и донельзя затурканными наложницами…

Глядя на то, как на речи моего ненормального реагировала Огненная Грива, я периодически выпадала в осадок — такой смеси гордости, страха за мужа и плохо скрываемой детской ревности мне видеть еще не приходилось. Даже сам Джамшер, ловя взгляды своей благоверной, периодически терялся и краснел. Что, естественно, только радовало Вовку:

— Ты брось краснеть-то! В твоей должности самое главное запомнить, что ты всегда прав. Даже когда лев. И еще — настоящий дипломат никогда не говорит «нет». Я бы на твоем месте попросил старших товарищей научить тебя паре сотен заумных выражений, способных намекнуть твоему собеседнику, что воплощение его желания требует определенных финансовых вливаний… Кстати, уклончивые фразы типа «а не пошел бы ты на фиг» из твоего лексикона желательно убрать: теперь ты должен выражаться как-нибудь по-другому. Ну, например, «реализация вашего предложения на данный момент времени может встретить непонимание среди лиц, способных радикально влиять на ситуацию в целом и в частностях. Однако через какое-то время мы бы могли вернуться к рассмотрению этой же проблемы»…

Будильник, не понимая и трети выбалтываемых Вовкой фраз, все больше и больше уходил в себя, понимая, что должность Посла — это что-то запредельное.

— Фигня, братан! — Вовка, замечая ухудшение его настроения, мигом менял точку приложения своих шуток, и пытался его развеселить: — Запомни, не боги горшки наполн… обжигают, а, значит, сможешь и ты. Ну что ты чешешь репу, а? Посуди сам — среди твоих соплеменников ни одна падла не заканчивала МГИМО. Дуролом на дуроломе. Так что в принципе выбор посла — дело довольно простое. В кого ни ткни пальцем — попадешь. Хорошо, если не на бабки. Таким образом, мы приходим к тому, что твоя кандидатура — лучшее, что у нас есть. Почему? Ты что, совсем деревянный?

Столько дней общения с нами даром тебе не прошло! Ты уже облагорожен до предела.

И, кроме всего прочего, уже пил с самим Митькой. То есть, принят в число любимых друганов и собутыльников. Еще пара совместных походов по бабам, и вас водой не разольешь,… Усек?

Усекать у Будильника не получалось, но Щепкину на это было наплевать: «Главное, что мальчика пристроили. Теперь бы еще нормально пожрать… и можно что-нибудь замутить эдакое. Чтобы все тут вздрогнули и охренели»…

С последним особых проблем не возникло — к моменту, когда наша небольшая процессия выдвинулась из ворот императорского дворца, большинство придворных находилось в состоянии шока. Или близко к нему: волей Митриха Тринадцатого, весьма расстроенного перспективой нашего скорого отъезда, всем нам были пожалованы дворянские титулы, подарены нехилые поместья, дома в столице и всякая мелкая хрень типа коней, кубков, блюд, браслетов, колец, и тому фигни. Правда, по мнению Вовки все это нами было честно заработано:

— Только попробуй отказаться! — рычал он на Арти, совершенно не обращая внимания на охреневшие выражения лиц всяких там министров и местного бомонда, присутствовавших на церемонии. — Иггера нагнули? Нагнули. Его рейнджеров заколбасили? Заколбасили. ЦУ по поводу и без понадавали? Понадавали… Что еще тебе надо? Да если эти придурки воспользуются половиной наших советов, через пару лет империя станет раза в три больше и раз в двадцать богаче! И потом не все же время нам ютиться в этом долбаном дворце? Вот приедем в отпуск, а у нас тут собственный дом… Коники там, посуда… Лепота, дурень!

В общем, отказаться Арти не сумел. Да и не очень-то ему и хотелось…

До перевала «Стена Большой Крови» долетели дня за четыре. И то, потому что ленились вставать на рассвете. И нехотя отдали лошадей сопровождавшим нас гвардейцам императора: затащить бедных животных на отвесную стену можно было бы только с помощью грузового вертолета или какой-нибудь офигенной лебедки. Ни того, ни другого поблизости не наблюдалось; Эол с его ботом прохлаждался на Элионе, поэтому, попрощавшись с солдатами, мы вынуждены были слегка поднапрячься — подниматься по скале, хлопая ушами, смог бы, наверное, только Ольгерд. Хотя, в принципе, и я не особенно уродовалась. А вот Рыжик сдохла метров за пятьдесят до вершины: подниматься в таком темпе ей оказалось тяжеловато. Так что с этого момента я получила возможность издеваться над взвалившим ее на плечи Вовкой:

— Слышь, гад, ты за что это ее держишь? При живой-то жене! Эх, вот вечно вы так — стоит дорваться до молодухи, как начинаете распускать руки… Слюнки-то утри, старый развратник! А то забуду, что являюсь воплощением гуманизма, и взгрею так, что мало не покажется…

Вовка, «простимулированный» моими шуточками, пролетел оставшееся расстояние минут за десять. И, скинув с плеч красную, как рак, девчонку, вытер со лба выступивший на нем пот:

— Ну, ты и чучундра, Хвостик! Нет, чтобы помочь морально?

— А я чем, по-твоему, занималась? — притворно обиделась я. — Если бы не моя помощь, ты бы все еще дох там, внизу. Изображая из себя паучка с травмированными лапками… А тут р-р-раз, и на вершине!

— Ты был на редкость быстр… — поддержал меня Арти. — Я просто восхищен! Да и девочка должна быть в восторге…

— У-у-у, гады… — оглядев справившуюся со стеснением Огненную Гриву, Глаз кинул взгляд на небо, на котором собирались кучевые облака, и вздохнул:

— Может, пока погода летная, спрыгните со скалы сами? А то, боюсь, пока я вас буду ловить, погода окончательно испортится, и вы, упав в грязь, перепачкаетесь, как свиньи…

— Кстати, насчет погоды ты прав — ночью пойдет дождь… — подал голос чрезвычайный и полномочный посол. — Так что надо поторопиться. Ближайшее место, где можно нормально переночевать — в трех часах быстрой ходьбы… А до заката — два с мелочью…

…Деревня клана Вепря выглядела, как рынок в Аниоре во время осенней ярмарки — взбудораженные нашим появлением горцы высыпали из своих шалашей, и, забыв про моросящий дождь, присоединялись к толпе, сопровождавшей нас к «шалашу Совета» с самой окраины. Причем, как ни странно, особой радости в их глазах лично я не заметила — скорее, они пытались поверить своим глазам или просто проснуться.

— Шо буркалы выпятили, лемурчики? — в какой-то момент не выдержал Вовка. — Эта ми, кошьки, абратно идьем!

Увы, шутка не помогла — на лицах горцев не появилось и тени улыбки.

— Ладно, намек понял… — буркнул Щепкин и, остановившись перед выбирающимся из шалаша вождем клана Каменного Вепря, мрачно уставился на него:

— Что за фигня, вождь? Где салют, оркестр, цветы? Вы тут что, обкурились с горя, что ли?

— Вовки Броска Змеи больше нет! — пропустив мимо ушей его вопрос, Вепрь поднял вверх ладонь, и в толпе его перешептывающихся соплеменников мгновенно затихли всякие разговоры. — Лиен Удар Копытом видел долину Серого Песка и его следы. Там нет врага. Но и Великого Военного Вождя тоже нет… Что за демон в тебе, воин?

Вглядевшись в небольшой топорик, украшенный какими-то непонятными узорами, перевитый шкурками змей и полосками непонятно чьей кожи, я вдруг сообразила, чем наш оппонент собрался от нас обороняться, и расхохоталась:

— Слышь, Вован, он решил, что мы — духи! И выступил на защиту племени с этой вот магической хренью!!!

— Я не демон, Вождь! — мигом изменившись в лице, Вовка пристально посмотрел в глаза нашему собеседнику, и глухо поинтересовался: — Где Удар Копытом? Я хочу его видеть!!!

— Он вот-вот будет готов, демон! — без тени страха ответил ему Вепрь. — Имей терпение, раз пришел незваным…

— Хорошо… — не стал спорить Щепкин. — Я подожду. Но недолго — у меня начинает портиться настроение…

— Я тебя не боюсь, дух! — Посмотри на небо — там, за облаками, солнце, а, значит, ты еще не в полной силе… — взмахнув топориком над головой, зарычал Вепрь. — И до восхода Черной Звезды еще седмица…

— Это я не в полной силе? — возмутился было Щепкин, но тут из шалаша показался Лиен, и я, разглядев его прикид, поняла, что еще немного, и в истерике рухну прямо на мокрую траву!

Воин был абсолютно наг. Если не считать одеждой искусно выделанную морду вепря на голове и узоры на теле, нанесенные чем-то красным, быть может, даже и кровью.

Вовка охренел не меньше, чем я: подобрав отвалившуюся челюсть, мой благоверный ошарашенно посмотрел на стоящего перед ним вождя и, слегка придя в себя, поинтересовался:

— Я надеюсь, он не пытается испугать меня размерами своего мужского достоинства?

Верите, не самый крупный экземпляр! Да и боди-арт у вас какой-то левый…

— Демон!!! Вовка Удар Змеи был призван в ночное небо, поэтому тебе нет места в этом мире! Убирайся обратно, откуда пришел!!! — игнорируя логичный, в общем-то вопрос, Лиен выхватил у вождя топорик и, не долго думая, прыгнул на стоящего рядом со мной Вовку.

— Да ты что? — смещаясь с линии его атаки, Щепкин ушел в джуше и отвесил защитнику племени легкий подзатыльник класса «мотылек». От которого воин пролетел лишних метра три и воткнулся в живот какой-то недостаточно шустрой молодухе: — Прям таки и нет места? Слышь, клоун, а с чего ты взял, что меня призвали на небо?

— Он видел следы. Они обрывались в одной точке, и нигде не продолжались… — сообразив, что Лиен в нокауте, соизволил объяснить нам слегка побледневший вождь.

— То есть, если он НЕ увидел, значит, меня нет? — судя по голосу, Вовка начал выходить из себя. — Эй, ты, Коготь Орла! Подойди сюда! Быстро!!! Видишь мою руку?

Воин, нехотя сделав пару шагов по направлению к нашей группе, согласно кивнул.

— Что в руке?

— Нож.

— А теперь? — в состоянии джуше воткнув клинок в пояс собеседника, Вовка вернул руку в исходное положение и замедлился.

— Ножа нет…

— И где он, по-твоему? — до хруста сжав кулак, спросил Щепкин.

— В ночном небе… — ответил Коготь Орла.

— Щаззз… Посмотри на свой пояс! Видишь? А вот сейчас его там нет!!! И не потому, что я демон — просто двигаюсь БЫСТРЕЕ!

— Ну, да, как и полагается демону… — ничуть не удивился Вепрь. — Ты можешь взять мою жизнь, но душу я тебе не отдам…

— Будильник!!! Ну-ка, колись, что там про демонов известно? — поняв, что таким образом «соплеменников» не успокоишь, я дернула Джамшера за рукав и притянула к себе…

— Вовка! Полосни ножом по руке! У демонов нет крови… — через пару минут прошептала я на элионском. — И еще — они боятся отражений — их затягивает в ночное небо!!!

Тем временем Лиен, начиная приходить в себя, медленно перевернулся на бок и попытался сесть…

— Эх, вы… — краем глаза отслеживая передвижения Удара Копытом, Вовка выхватил нож и провел им по своему предплечью. — Что это, по-вашему? Компот? Ну, есть кто смелый проверить?

Как ни странно, смелых мужчин не нашлось. Ни одного. Зато среди дамочек от пятнадцати и старше таких оказалось штук восемь! Одна из них, не дожидаясь команды вождя, выскочила из толпы, и, рухнув на колени, припала губами к кровоточащей руке моего мужа…

— Кровь… — улыбаясь, прошептала она, отчего-то не особенно торопясь вставать.

— Зеркало есть? — не успокоился на этом Вовка. — Ну, что стоим? Кого ждем?

— Есть! — звонкий девичий голосок раздался откуда-то из-за моей спины, и через мгновение перед нами нарисовалась еще одна героиня. — Вот…

Назвать отполированный кусок металла зеркалом смог бы только законченный кретин.

Однако, судя по лицам присутствующих, зеркало было что надо. Не китайская подделка.

— Смотрите — я в него смотрюсь! — прорычал Вовка и уставился на свою небритую рожу. — Ну, вопросы есть?

Вопросов не было. Ни одного. Разве что у меня:

— Что эта овца себе позволяет? Ну-ка, отойди в сторону! И забери у нее левую руку, мерзавец!

Впрочем, элионского ни один из Вепрей не понимал, так что особого возмущения мое заявление не вызвало…

— Тогда я готов принять ваши извинения… — хмуро глядя на растерянного вождя, рявкнул Щепкин.

— Только не натурой… — не сдержалась, чтобы не прокомментировать, я. — И хватит пялиться на ее грудь… Удавлю нафиг…

— Дух Великого Предка!!! — голос, раздавшийся откуда-то из-за шалаша вождя, без сомнения, принадлежал мальчишке. Вряд ли старше десяти лет. Но воздействие, которое он произвел на окружающих, невозможно было описать! Первым на одно колено опустился вождь, а за ним, как яблоки в ветреную погоду, на землю стали падать все, кто имел уши, чтобы услышать. И глаза, чтобы видеть дурной пример своего вождя.

— Прости наше неверие, Дух Великого Предка! — выдохнул Коготь Орла. — Ибо не ведали, что творили…

— Причислен к лику святых… — шепотом пробормотала я. — При жизни… Может, тебя замочить для правдоподобия?

— Бли-и-ин… — пробормотал Вовка, и, подумав, добавил… — А почему бы и нет?

— Замочить? — удивилась я. — Ты охренел?

— Я не про это… — Щепкин сделал серьезное лицо и важно посмотрел на коленопреклоненное племя:

— Я вас прощаю. И хочу сказать следующее: время Великой Войны, от которой в край Вечной Охоты должны были уйти почти все воины Союза Племен, прошло стороной… И это радует… Но… это не единственное испытание, ниспосланное вам Судьбой!

Впереди еще много чего такого, что дано знать только Избранным. Поэтому-то я и стою здесь, перед вами! Скажите мне, что страшнее войны? Молчите? Тогда я скажу вам сам! Соблазны! Ваши желания, соплеменники! Жадность, зависть, трусость, слабость… Перечислять каждое нет смысла! Ибо каждый из вас знает, что я имею ввиду… Загляните в ваши души! Зло, свившее там гнездо, сильно только тогда, когда оно находит единомышленника. В вас! Не в окружающих. Только тогда с ним невозможно справиться, а до этого каждый из вас на это способен! Вы, племя воинов, народ, умудрившийся выжить в этих неприветливых горах, должны быть достойны своих предков. И стать примером для потомков… Настало время перемен!

Враг, которого мы победили, был только первой волной грядущих испытаний. Да, вы были не готовы, и поэтому мы пришли к вам на помощь… Но… благосклонности предков есть пределы, поэтому, в дальнейшем, вы должны стать настолько сильными, чтобы быть в состоянии защитить свои дома самостоятельно… Как? Я подскажу…

Впереди — Великий Путь, и пройти по нему смогут лишь самые достойные сыны гор…

Я, Вовка Удар Змеи, спрашиваю вас — вы готовы?

— Да… — слитно рявкнули воины.

— Да… — тоненькими голосками пробормотали женщины.

— Тогда я скажу вам — встаньте с коленей! Негоже народу воинов склонять головы даже перед теми, кто ушел в иной мир! Расправьте плечи и вдохните полной грудью — там, в будущем, вам потребуется вся ваша гордость, вся ваша сила, и все ваше мужество! Только тогда победа всегда будет за нами…

— Остапа понесло… — любимой фразой Ремезова про себя прокомментировала я. А потом почувствовала, что краснею — в словах мужа чувствовалось что-то такое, от чего мне захотелось встать с ним рядом и заглянуть в то будущее, которое он увидел для этого, в общем-то, случайно возникшего на нашем Пути народа.

— На сегодня — все… Идите, и подумайте над моими словами… И да пребудет с вами мужество ваших предков… — через минут десять закруглился Вовка, и, дождавшись, пока потрясенные его речью Вепри дисциплинированно разойдутся по шалашам, отодвинув в сторону абсолютно деморализованного вождя, влез в шалаш Совета.

— А теперь поговорим конкретно… — дождавшись, пока Вепрь займет место напротив, буркнул он, и хмуро посмотрел на пытавшегося что-то сказать Арти. — Итак, я бы хотел от вас следующее…