Кальдур Живой Доспех V

Виденье 51. Всё, что было построено

— Ксикс? — коротко спросила Розари.

Её взгляд скользнул за взглядом Кальдура, она увидела едва уловимый отблеск на скале вдалеке и убедилась, что зеркан всё ещё следует за ними. Ксикс выбирал путь сам — либо неприступные, затянутые льдом и блестящие снегом, вершины, на фоне которых терялось даже его причудливое тело, либо густые и нетронутые леса, часто покрывавшие высокие плато с отвесными склонами.

Ей всё ещё было беспокойно, хотя связь между ней и зеркан так же начала формироваться и только усиливалась день от дня. Это было и не одно и тоже, как чувствовать их братьев и сестёр, но само ощущение общности и прекращения одиночества давало очень многое, особенно в таком нервном и изматывающем марше.

Розари и Кальдур с утра и до темноты были занятыми поисками оптимального маршрута по высоте. Искали такие места, где тела соседних скал как можно плотнее прилегают друг другу, и между ними можно бросить верёвку или даже доску, в некоторых совсем удачных случаях. Для этого им часто приходилось описывать спирали во всех направлениях и обшаривать очередную скалу или гору чуть ли не целиком. Когда переход был слишком сложным или опасным, они были вынуждены спускать отряд в низины и рассчитывать только на свой сверхъестественный слух и чувства опасности, исходящее от темников словно какое-то зловоние.

Простым людям дорога давалась ещё сложнее чем им. Двое выбыли с маршрута — один неудачно наступил между камней и повредил ногу, вынужден был остаться в лесу, выживать там самостоятельно и не высовываться по крайней мере ещё день или два, пока всё не будет кончено. Под другим порвалась верёвка, и он упал так быстро, что даже Кальдур и Розари не успели среагировать. Его тело убрали на высоту и похоронили под слоем снега, чтобы не терять время.

Не смотря на всё это боевой дух всё ещё оставался высоким. Когда отряд мог перевести дыхание и ландшафт становился ровным хотя бы на полчаса — тут же начинали раздаваться байки и пошлые шуточки. Часть их была неизменно направлена на их одежду — самое лёгкое снаряжение темников, которое только удалось раздобыть в боях, с их цветах и с их отличительными знаками. Даже спустя почти неделю пути эта одежда всё ещё резала глаза, заставляла испытывать напряжение и дискомфорт, и только бесконечный поток шуток помогал расслабится и перестать испытывать тяжесть хотя бы на несколько минут.

Только на ночёвках разговоры смолкали. После установки нехитрых навесов от дождя и приготовления пищи всё старались как можно быстрее отойти ко сну. Не для того, чтобы восстановить как можно больше сил, а просто чтобы не сближаться слишком сильно. Всё понимали, что в такой ситуации друзей лучше не заводить.

Дукан кряхтел позади, утирался от пота и всё чаще останавливался, и внушал всё больше беспокойства.

— Если хочешь, старик, я в миг перетащу тебя назад в тёплую и уютную палатку, — недобро окликнула его Розари.

— Вот ещё! Мои колени не настолько раздолбаны, как твой рот! Просто вообще не скучал по горам. Ну ты знаешь.

— А кто скучал? — встрял Кальдур. Подождал пока Розари нагонит его,а Дукан отстанет, и сказал ей уже тише: — На какой чёрт мы позволили ему тащиться за нами, а? Кажется, у нас был совсем другой план.

— Как будто ему кто-то позволял... — буркнула Розари. — Он же теперь важная шишка. приказы отдаёт. Не переживай. Я его вытащу. Сразу после всего. Ему нужно просто будет прожить пару лишних минут. И я думаю, он справится с этой задачей и не будет кидаться животом на копье. Он кто угодно, но не смертник.

— Это если мы сами уцелеем, — поправил её Кальдур и заслужил испепеляющий взгляд.

— Хватит, — Дукан вдруг собрался с силами, нагнал их, возник как из ниоткуда и прервал заговорческий шёпоток. — Она права, Дурбадур. Я туда не полезу. Я может старый, но умишко-то ещё при мне. Вы оттуда максимум свои задницы вытащите, а все эти эти ребятки уже покойники. Моя жизнь принесёт больше пользы в другом месте. Я тут, чтобы посмотреть своими глазами на их позиции и как быстро они среагируют на вторжение... И чтобы что-то придумать на будущее, когда дело дойдёт до штурма. Я, и ещё двое моих парней, отделимся, когда придёт час, понаблюдаем сверху, да вернёмся неспешно, пока темники не очухались. Обновим по пути карты, да нанесём на них маршруты их патрулей, наблюдательные посты и местные укрепления... А этим солдатикам лучше вообще не знать, что вы умете открывать порталы или как там это называется. Они уверены, что вы с ними на одних условиях туда идёте и разделите их судьбу, какой бы печальной она не была. Не знают, что вы жулики.

Впереди раздались стоны, дорога снова упёрлась в крутой подъём. Кальдур и Розари переглянулись, кивнули Дукану и ускорили шаг.

— Так и не расскажите, что задумали? — бросил он недовольно им в спины. — Специально нас подгоняли же сюда? Часовых нам резали, да даже целые бастионы пограничные и засады устраняли? Хотите нас использовать? Как? Как?

— Разговоры позже, — Кальдур указал в сторону подъёма. — Мы уже пришли. Оттуда уже всё видно.

***

— Да что это вообще за хрень такая? — нахмурился один из храбрецов, рассматривая укрепления. — Неужели они действительно хотели оставить такие ворота? Их же принято делать как можно уже, чтобы враг не прошёл. Бредятина.

— Оставь ты это бесполезное дельце — темников понять, — ответил ему второй. — Они отбитые, вот и всё. Когда всю жизнь живёшь в яме с плотоядными чудовищами башка и не так набекрень съедет.

— Может и не отбитые, но точно своеобразные и любят веселиться, — усмехнулся третий, судя по своеобразным походным историям бывший в миру строителем, а не воином. — Смотрите внимательно. Чёрт с ними, со стенами и башнями, тут они просто просрали целую гору камня, ничего особенного. Смотрите туда, где арка и пустое пространство. Там должно быть что-то... Но такие ворота нельзя построить, ни один материал не выдержит, но тем не менее они пробовали. Сначала они попытались сделать так, чтобы ворота опускались, как мост, начали рыть гигантский ров с той с левой стороны, начали лепить гигантский щит из дерева и обивать его железом, и изготовили огромный ворох кованных цепей. А теперь посмотрите наверх, еще выше, на странную будку, между двумя башнями... Вот же они утомились воздвигать эту конструкцию над аркой, затаскивать туда запчасти и делать агрегат просто чудовищных размером! Который не справился, естественно. Опустить они их смогли, а вот поднять... На расчётах, может, всё выглядело и складно, но в реальности... Чёрт, да я уверен, что эта штука получилась настолько тяжёлой, что даже бледные не смогли оживить её и заставить работать... Затем, ценой невероятных усилий, они распилили первоначальную задумку ворот на две части и попытались повешать её на петлях, но какие должны быть петли, чтобы удержать такой вес? По крайней мере у них хватило мозга перенести всё на землю... Хм... Петель я не вижу, но ставлю на то, что даже не петли подвели их, а само дерево, в котором не смогли удержаться гвозди от такой нагрузки. Распиленные части этой конструкции во-о-он там, и я бы отдал месячное жалование, чтобы разглядеть их поближе. Ничего нелепее просто не существует.

— Ты отсюда узнал всё это? — не поверил первый.

— Нет. Просто увидел груду мусора и подумал, как бы я решал эту проблему. И я допёр до того, что они сейчас делают без месяцев усилий.

— И? Что они делают теперь?

— Вон те громадные полосы окованные металлом будут служить воротами, но не во всю высоту, а метров на десять пятнадцать, так чтобы туда было не просто попасть. Остальное место вверху они оставят незаполненным, по крайней мере сейчас. И в этот раз они будут делать странный механизм. Ворота будут сдвигаться в сторону. И так полагаю в осаду будут просто подпираться изнутри. Не самая простая конструкция, но изящная, этого не отнять. И всегда будет возможность поставить настоящие ворота во всю высоту, если догадаются как это сделать. Думаю, эта задача скорее из сферы колдовства. Но сейчас им нужно как-то перегородить вход, пока мы не напали. Они же тоже не дураки и понимают это. Знают, что наши войска уже близко.

— И что всё это значит? Их можно будет сломать?

— Всё, что было построено, можно и сломать.

— Но?

— Я честно говоря не думал, что темники действительно построят что-то такое, — строитель кисло улыбнулся. — Не поверил рассказам, думал просто Избранные неверно оценили размер... Обрушить эту конструкцию будет не так-то и просто. Крепкий камень и ещё более крепкий раствор, да в таких количествах... Мы можем идти назад. Моих игрушек не хватит, чтобы нанести этому монолиту хоть какой-либо урон.

Раздалось несколько стонов и несколько проклятий. Ставший в секунду ещё более глупым и самоубийственным удар по твердыне всё ещё выглядел выглядел не так уж и плохо на фоне тяжёлого и многодневного перехода назад.

— А если бы хватило? — к дискуссии подключился командир отряда. — Куда бы ты ударил?

— Ну, если делать всё красиво, — строитель задумался, изучая растянувшиеся внизу укрепления, — я бы выбрал слабым местом дозорную башню, и разломал бы её именно со стороны ворот. Она бы упала на вторую башню, и если бы оказалось достаточно прочной, то там бы и застряла, навсегда перегородив верхнюю часть прохода. Чтобы восстановить это дело, темникам бы пришлось сначала обрушить две башни и всё конструкцию ворот и арку, потратить много времени на уборку обломков и затем начать собирать всё заново. Но осадную машину, которая бы смогла зашвырнуть подходящий камень на такую высоту, построить будет едва ли проще, чем такое сооружение. Всё это наука, но на самом деле — плевать на прочность и высоту стен. Подобные крепости беруться измором. Выход лучше перекрыть снаружи, и просто ждать, пока они не передохнут от голода и болезней.

— Нельзя оставлять это пятно на нашей земле, — вставил ветеран, выглядевший лишь слегка моложе Дукана. — Неизвестно, чем они там занимаются и что готовят. Не просто так они это построили. И вы забываете, что у них есть монодоны и эта летающая груда камней, которая когда-то служила Госпоже. Плевать им на нашу осаду будет. И сколько войск они смогут подтянуть к нам с острова Зиль пока мы стоим у ворот, как дураки? Окончание строительства этой твердыни может стать первой вехой падения всего Эррезира.

— Ну-у-у, — протянул строитель. — Если так подумать, не думал, что эту штуку строили дураки. Точнее дураки просто не могли организовать такое строительство... А что там, зачем... Ну допустим, они смогут решить вопросы со снабжением водой и кормить этот город... Может у них и получиться что-то вроде Соласа. Но вы просто не представляете сколько это займёт времени и труда.

— Колдуны могут добыть им воду?

— Наверное, в это я не спец. Но им не нужны колдуны, чтобы добыть воду. Им всего-то нужно перекрыть пару-тройку речушек и направить их через это место. Это сложно, но несколько тысяч лопат и несколько лет времени творят и не такое колдовство.

— А тут много рек... некрупных, но... — помрачнел ветеран.

— Но вдвадцатером мы всё равно ничего не сделаем, — строитель пожал плечами. — Нужно гнать сюда армию, а там уже думать... Хорошо, что мы это увидели задолго перед штурмом. Хотя бы будет время подумать, что можно сотворить с этой громадиной.

— А что делать с этими... как ты там сказал... "подкатными" воротами, — не сдавался командир. — Их же просто так сжечь не выйдет.

— С ними всё проще — нужно просто вывести из строя их механизм. Скорее всего он расположен в пристройке с бок... это набор шестерней, рычагов и верёвок, он горит неплохо. Ну лучше будет каким-то образом повредить салазки, по которым тащат ворота. Без механизма их всё ещё можно будет задвинуть, силой, к примеру, нескольких десятков мулов. А вот без салазок их уже не протащишь.

Строитель увлечённо уселся на корточки, потянул к себе палки и камни, выложил из них две параллельные линии, и поместил на камень, протащил меж веточками.

— Вот так это и работает — всё очень просто. Когда ворота будут закрыты, подпёрты и зафиксированы — вынести их тараном будет так же непросто, как и обычные. Сжечь без магии — сомнительно. Обитое железом и правильно обработанное дерево просто не будет загораться. Да и никто там не позволит сильно с ними копошиться. Но вот когда ворота открыты... Достаточно будет разрушить вот эти палочки, которые направляют конструкцию, и ворота просто упадут.

— Но они смогут это легко восстановить?

— Ну не так уж и легко. Понадобится несколько дней при наличии всех материалов.

— Получается, что мы сюда пришли зря, — подытожил главный. — Временные ворота они легко восстановят, задолго до прихода основных войск. А эту громадину нам никак не одолеть.

— Что за игрушки ты имел ввиду? — к ним подошёл Дукан и протянул командиру уже забитую трубку, чтобы тот покурил и немного успокоился.

— Мои что ли? А. Ну, там ничего прям способного на чудо ребята. Я строил замок одному из... хм высокопоставленных жрецов. Камень в тех местах был на удивление прочным, инструменты ломались, сроки затягивались... ну в общем жрец тот сделал нам партию инструментов, которые не ломаются. И легко дробят любой камень. Но только камень. Пасуют даже перед деревом.

Строитель достал из сумки малюсенький, но изящный гибрид молотка и кирки, подтянул к себе камень толщиной в две ладони и, совершено не напрягаясь, и не выкладывая вес тюкнул его сверху. Камень распался и даже пошёл пылью. Сначала лёгкость с которой монолит поддался все поразился, но потом они соизмерили размер инструмента с работой и расстроились снова.

— Не сработает, если их кирпичи защищены колдовством, — пояснил строитель. — Или если они использовали балки и перекрытия из дерева. Я думал, если их конструкция окажется глупой и держащийся на соплях, то можно будет пробраться туда и срубить быстренько опорную колонну или две. Такого они вряд ли ждут. Могло сработать.

Командир задумчиво затянулся, выпустил дым позади себя в лесок, и передал трубку назад Дукану. Оба они изучали строителя, ожидая, что он скажет дальше.

— Ещё у меня есть штука, которая жжёт металл, да и всё остальное в принципе... но она не колдовская, смесь белого и чёрного сифра, плюс ещё пара неизвестных мне ингредиентов. Если зажать её в плотном кувшине она взорвётся, но силы не хватит, чтобы повредить такое строение. Будь этого всего добра раз в десять-двадцать больше, и не мешай нам темники, мы бы может и обрушили эту штуку.

— Этой горелки хватит на деревянные ворота? — спросил командир.

— Чтобы снести их в сторону? Навряд ли. Даже не подожжет их. Может образуется дыра, или они чуть покоптят, я не знаю.. Едва ли стоит тратить из-за этого жизнь. Глупая была затея.

— Сколько нужно масла, чтобы сжечь их? — спросил Дукан.

— Несколько бочек, чтобы они просто начали гореть. А какая разница? Они же дадут нам подкатить их.

— Не дадут, — мрачно подтвердил Кальдур, скрестив руки на груди. — Но с вами Избранные, и мы сможем многое.

— Даже если так, я думаю вы разочаруетесь от результата, ребята, — строитель добродушно улыбнулся.

— Не разочаруемся, — ответил Дукан. — Ты проникнешь внутрь дозорной башни вместе с Розари, покажешь ей слабые места, и она сделает что нужно. А темники будут заняты пожаром.

— А что сделает-то? — кисло рассмеялся строитель. — Вы вообще меня слышали?

— То, что любит больше всего, — спокойно пояснил Кальдур. — Разрушит. Мы не зря пришли сюда. Нашей силы хватит, чтобы обрушить гору. И это не бравада. Мы с Розари обрушили уже три.

— Какие? — прыснул строитель.

— Храм Госпожи из камня на горе Умудзук. Гора, где располагался монастырь, где содержалась наша королева. И ничем не примечательная гора, названия которой я не знаю. Под ней мы похоронили одного из Наиров. В сравнении с теми кусками камня... эта крепость — пыль.

Холодный и уверенный ответ озадачил строителя, он опустился на колени и снова вернулся к рисунку на земле, камням и палочкам, обдумывая что-то.

— И ещё с десяток крепостей поменьше, — Дукан прокашлялся, поглядывая на молчащую и отстраненную Розари. — Это она стесняется просто. Добродетельствует, хе-х. Мы несколько лет назад немало гарнизонов темникам попортили.

— Я конечно слышал истории о Госпоже и разных Её войнах, — пробормотал строитель подняв взгляд от своих вычислений, — но скажите мне правду, разве может быть в таком маленьком теле заключена столь большая мощь?

Розари закатила глаза от его тона, сняла перчатка со своей блестящей руки, превратила её в одно большое лезвие, изящным прыжком оказалась у валуна, размером с лошадь и рассекла его одним ударом. Пока она прятала назад свою руку под кожу перчатки, строитель встал, внимательно и задумчиво изучил разрез и несколько раз кивнул.

— Это было как для вас взмахнуть мечом, — важно пояснил Кальдур. — Но мы можем куда большее. Мы были созданы сражаться с куда более страшными силами, чем дерево и камень.

— Ха! — гаркнул ветеран, и с победной улыбкой потянулся за трубкой к Дукану.

— Значит, мы всё-таки делаем это? — вопрос командира был скорее риторическим, он сам знал ответ. Храбрецы услышали то, что им нужно было услышать, и заметно расслабились.

Кальдур отошёл от них, встал у обрыва, посмотрел на цель их путешествия и изо всех сил постарался сдержать рвущуюся изнутри дрожь. Ни у кого из этих людей, кроме разве что строителя, не возникло вопроса, что же они тут делают, и как они пойдут в бой с этой громадиной. Они искали способ, нашли его и радовались, словно так, словно эта маленькая пакость способна переломить хребет всем темником. Им хотелось пойти туда. И это при том, что они не были глупцами и понимали, что идти в бой с кайрам — это не честь и не благо, а скорее приговор. Словно оказаться между молотом и наковальней.

На таких невероятных людях все и держится.

И поэтому было так противно и тошно на душе. Кто-то должен будет отвлекать темников, пока троица из светоносного металла рвётся ко Дворцу и Госпоже. Жаль, что это будут такие люди.

— Так, братцы, — Дукан жестом подозвал всех поближе. — Вы сюда пришли как обладатели самых больших яиц во всей нашей армии. Бесконечное моё вам уважение, память и слава. Если вам будет от этого легче... мои помощники записали все ваши имена и скоро всё узнают, что мы тут сделали. Но я не об этом. Никого не буду ни в чем убеждать, но могу сказать вам: когда дело будет закончено, я сдамся на их милость.

От его слов воцарилось молчание.

— Да, — подтвердил Дукан. — Просто смирение — это не про меня. Не хочу я умирать, как герой. Хочу до самого конца верить, иметь надежду и идти к свету. Буду выживать у них. Сколько смогу. Авось увижу из клетки как к этим воротам прорываются красно-белые парни.

— Твоё право, — где-то между иронией и презрением ответил Дукану ветеран.

— Я уже был там, — Дукан посмотрел ему в глаза. — В их плену. И тогда за счёт звания, я у них был не в почёте. Пытают они неплохо. Ко всему привыкаешь, но этот не тот опыт, который я бы порекомендовал получить. Моё дело было до вас это донести. Если кто-то хочет уйти — сейчас самое время. Никто тут вас не осудит.

— Не, — строитель усмехнулся. — Смерть она любит удивлять и приходить, когда ты сидишь без штанов в чистом поле. Как мой дружбан недавно от стрелы темников... Лучше уж я так, чтобы наверняка, и чтобы можно было легенды сложить. Всё равно я ни черта толкового не успел построить. Так разрушу. Я — Гауд, если что. Надеюсь, мне придумают какое-то крутое прозвище. Типа Гауд Губитель... ну или что-то такое.

— Приятно познакомится, Гауд, — Кальдур протянул ему руку, пожал и повернулся к остальным. — Я — Кальдур. Прошу прощения, если не запомнил ваших имён, было не до того в этом чёртом походе. Да и не мне их помнить, пускай помнят поколения.

— Да! — ветеран пыхнул трубкой. — Пускай вспоминают Дрисло из Панонпой!

***

Розари подошла к нему в задумчивости и увела в сторону. Посмотрела на него внимательно, и шёпотом спросила:

— Форма Разрушения? Ты уверен? Сам говорил, что я останусь без защиты. Да и похоронит меня под обломками.

— Нет, конечно! — одёрнул её Кальдур. — О, Великая Госпожа, ты забыла, что нужно учится друг у друга? Если он покажет тебе слабое место, то ты сможешь утащить его в портал. Не строителя, а само место! Стену, например. Или потолок. И сделать это относительно легко несколько подряд.

— Об это я не подумала...

— Хорошо, что подумал я.

Она нервничала. Он улыбнулся её тепло, обхватил за плечи, подтянул к себе.

— Всё будет хорошо, Розари. План пойдёт наперекосяк, но твой разум должен оставаться холодным и стремительным, как твои клинки. Эти чёртовы ворота — лишь прелюдия, они не должны вообще тебя смущать. Это игра, в которой мы принимаем участие, а потом...

— А что нас будет ждать там? — спросила она отчуждённым голосом и отстранилась от него.

— Я надеюсь пара охреневших лиц Наиров и Алазама, — Кальдур нарочно придал себе глуповатый вид, — которые просто не успеют понять, что происходит. Мы ворвёмся в Её темницу, расколем кандалы, и всё... поминай как звали.

— А если не выйдет?

— Встретимся у пещеры, где ты отдыхала, — Кальдур стал серьёзным. — И там уже решим, что делать дальше. Пойми, мы туда идём не драться со всеми, а попробовать вытащить Госпожу. Мы будем избегать боя как только возможно. Пока что. Попробуем взять их хитростью. Хотя бы раз.

— Хорошо.

***

Когда Кальдур вернулся на позицию, спор там загорелся с новой силой. Весь клочок земли был изрисован странными схемами знаний. Строитель то и дело вставал, уходил к обрыву, долго и щурясь смотрел на него, возвращался и рисовал снова. Похоже, пытался представить, что внутри и хотя как-то подготовиться.

Ветеран, командир отряда и первые его помощники тут же рядом чертили планы стены и клочка лагеря темников, которые можно было разглядеть с высоты, их разговор был куда мрачнее и по большей части состоял из ругательств и проклятий.

— Темники видят в темноте! Так? Так! И какой нам смысл ждать ночи? Может, они при свете дня слепошарые.

— Ты же знаешь, что нет! И в темноте они видят так себе, достаточно чтобы ориентироваться и заметить движение, но не достаточно, чтобы разглядеть нас, если мы будем осторожны и хорошо прятаться! Сто раз мы это проверяли снимая их караулы!

— Это мы зелёных душили темников. А там кто охраняет хрен пойми! Я слышал, что старые ветераны у них ещё с Шестой тут шастают. А это совсем другие ребята! Тогда они молодые были, прошли мясорубку, видели всякое и заматерели, как и мы!

— Но тут-то они нас не ждут! Они думают, что мы в недели пути, и что мы стоим лагерем и никуда не пойдём, потому что нас слишком мало для удара!

— Ну и так-то на нас их форма будет. Забыли, что мы тащим на своих горбах всю дорогу?

— Ага, форма, твою мамашу! И абсолютно никакого понимания о маршрутах их патрулей, которые скорее всего постоянно меняются. А то они такие тупые и слепошарые, чтобы их форма провела! Даже издалека! Будем выделяться даже так!

— Это всё не нужно, — Кальдур подошёл ближе, наступил на их рисунки и словил пару рассерженных взглядов. — Я проведу вас.

— В смысле ты нас проведёшь? Ты знаешь какой-то обходной путь? Равнина-то одна, там ни черта нет! А если мы пойдём по горе с противоположного склона — это займёт ещё недели две. Если мы там все непорасхреначимся!

— Нет. Мы просто спустимся туда и пройдём, — спокойно пояснил Кальдур. — Прямо перед их носом. У меня есть сила, чтоб сделать нас незаметными. Я же сказал, что мы сможем многое.

— И как это всё будет выглядеть? — недоверчиво спросил главарь. — Мы просто пойдём туда, пригнув голову и перебегая от камня к камню?

— Для нас — примерно так и будет выглядеть. Темники, которые будут смотреть в нашу сторону — ничего не увидят. Только бледный колдун сможет нас заметить, но ему ещё надо будет знать, куда смотреть и когда смотреть. Так что, я думаю, всё пройдёт без сучка без задоринки. Единственное — мы пойдём за часа четыре до рассвета. Как раз окажемся около их блокпостов, когда теней будет очень много. Идти сейчас — плохая идея. Ночью к патрулям темников добавятся порождения Мрака. Лучше нам избежать их присутствия. Они чувствуют куда острее людей.

— А какого хрена ты нас так всю дорогу не вёл? — командир покачал головой и усмехнулся. — Силы экономил, сучёныщ. Ладно, понимаю... Ручаешься, что всё пройдёт гладко?

Кальдур призвал часть доспеха, покрыл руку металлом и опустил её к земле, где была тень от большого валуна. Его рука стала частью тени и перестала выделяться на фоне земли, по отряду прошёл суеверный шепоток.

— Да. Это чудо простое, я легко проверну его для всей нашей компании. Я уверен. Уже делал так, пусть и с меньшим количеством людей.

— Думаю ты сам понимаешь, что мы все буквально отвечаем головой.

Кальдур кивнул.

— Мрак меня дери! — подал голос один из помощников. — А чего вы же так быстро головы сложили, братцы! Вот бы вас сотенка была таких умельцев, мы бы темников...

— Ладно, — командир махнул рукой. — Скоро выходим. Избранный обеспечит нам нечто вроде завесы, за которой темники нас не увидят. Кто ходил в бой с чародеями и жрецами помнит, что они умеют. Это будет что-то похожее. Но это не значит, что можно расслабится, издавать звуки или кривляться! Если кто-то пнёт в сторону темника камень или неудачно подскользнётся или перданёт — нам кранты. Мы идём максимально тихо и скрытно, как договаривались и не смотря ни на что. Огибаем их патрули и даже одиночек, стараемся не выдавать себя максимально долго и не делаем глупости!

— Не пердеть и не дышать! — тихо рявкнул ветеран.

— Избранная девчонка, двое добровольцев и Гауд пойдут в башню, — продолжил командир. — Строение не выглядит готовым, на стенах нет гарнизона, только патрули и строители. Но наверняка там есть часовые, их нужно будет тихо убрать. Затем, у вас будет полчаса чтобы найти слабое место и начать бить его. Тем временем, наша команда будет оставаться где-то в укромном месте около ворот. Как только стемнеет мы минует ворота, идём к их сладу, режем часовых, берем одну бочку с маслом на два человека, возвращаемся и устраиваем там пожар.

Как только ворота загорятся — каждый сам за себя. Не надо стоять там и бить темников, их сбежится целая армия. Бегите и прячьтесь, а там как повезёт. От собак есть средство, им намажемся перед самым выходом. А там уже дело удачи.

— Думаешь, кто-то выберется? — усмехнулся старый ветеран.

— Думаю, моя жизнь в руках Госпожи. Была, есть и будет. Я могу только не посрамить её.

Ветеран уважительно кивнул, скорчил такую же пафосную мину, закатил глаза и пустил ветра под общий смех.

***

— Выходим. И с этого момента, чтоб ни чиха. Лучше глотку себе порежьте сразу.

Под суровым взглядом командира отряд выстроился по двое, подождал, пока Кальдур не закончит последние приготовления, заметно поумолк и собрался. Лишнее оставили в лагере, напялили нелепые плащи темников и самые лёгкие кожаные их доспехи, перекинули оружие и сумки на их манер. Кальдур кивнул командиру и они начали движение.

Вскоре деревья, прикрывавшие их кончились, они оказались на крутых и каменистых спусках, полностью открытые и более чем заметные с расстояния.

— Ну? — спросил командир Кальдура, идущего в середине. — Уже можно запевать похоронный марш?

— Всё нормально, пока мы в тени горы и двигаемся быстрее солнца, — раздражённо ответил Кальдур. — Нас не видно. Не разбредаться! Чем дальше от меня отходите, тем хуже эффект.

— Всем ясно? — гаркнул командир. — Дальше десяти метров не уходить! Идём цепочкой, ближе друг к другу. И смотреть под ноги, етить твою мать!

Внизу, на равнине, они остановились почти на полчаса — на всякий случай высматривали патрули, и только убедившись, что по выбранному маршруту и муха не пролетит, снова начали движение. На всякий случай они использовали любое укрытие, встреченное по пути, сначала продвигались быстро, но затем им пришлось выбирать дорогу ещё тщательнее. Серая галька под ногами оказалась полна песка, и семнадцать пар ног подымали достаточное облако пыли, чтобы его стало заметно издалека.

Ещё за пару часов они оказались совсем уж рядом и пошли вдоль стены.

— Чёрт, а строитель был прав... — шепнул один из бойцов. — Какая громадина, как мы её разрушим?

— Твоё дело маленькое, — шепнул Кальдур. — Видел когда-нибудь, как муравьи в домах полы прогрызают и они рушатся?

— Ну видел.

— А кряхтящий старик-то куда подевался? — заинтересовался другой.

— У него своё задание, — оборвал их всех командир. — Потом наговоритесь. Ссытесь тихо и молча, етить вас за ноги!

Писк сверху вдруг полоснул по ушам. Двое из отряда инстинктивно выпрямились и потянулись за арбалетами. Розари медленно выпрямилась во весь рост, всматриваясь в небо.

— Гадокрыл! — выругался ветеран, мотая головой в поисках укрытия.

— Тихо! — рявкнул Кальдур. — Они нас тоже не видят!

— Лучше не двигайтесь, — шикнул на всех капитан. — У них острое зрение. И ни звука.

Писк повторился снова, и из-за стены выпорхнули две тени, быстро набрали высоту и понеслись к горам. Отряд наблюдал за их полётом с напряжением, не отрывал глаз и слишком уж увлёкся зрелищем.

— Всем замереть! — шепнул командир едва слышно.

Отряд ещё больше прижался друг к другу, кто-то встал на колени, кто-то даже лёг, но все уже чувствовали вибрацию, которая передавалась по земле от сотен ног.

Чуть подальше от них, так же паралельно стене, по протоптанной дороге двигались три отряда темников, каждый по сотне человек. Они не особо соблюдали построение, ещё не были покрыты пылью, громко переговаривались и смеялись, и честно говоря напоминали их отряд в самом начале похода.

Все они прошли мимо, но последний отряд замедлился. Темник-командир последней сотни шёл вперёд так же озираясь на стену и поражаясь её размерам. Его взгляд скользил от основания до самой вершины раз за разом, пока вдруг не зацепился за то, что ему не понравилось.

Ровная цепочка следов слишком далеко от дороги.

Он отдал пару команд. К нему подбежали четверо, он махнул им рукой на следы, стену и дорогу. Четверо сошли с тропы, подошли к следам и остановились, внимательно их оглядывая. Двое пошли в ту сторону, откуда пришёл отряд Кальдура. Двое направились по следам вперёд, заходя им в спину.

На их лицах застыла тревога, они оглядывали окрестности, оборачивались на своих и вели себя достаточно нервно, чтобы ветеран потянулся за ножом и замер лишь под строгим взглядом командира.

Кальдур молча встал, не обращая внимания на шипение бойца рядом, выпрямился в полный рост, и быстрыми шагами, почти бегом покрыл расстояние от их позиции до дороги. Вернулся, не сбавляя темпа, и проделал этот ещё раз, словно бы двое человек вернулись на дорогу темников и продолжили свой путь по ней. Никто пока не смотрел в эту сторону и не увидел облачко пыли, которое поднял Кальдур.

Темники подошли ближе, остановились в нескольких метрах от них, изучая следы и разговаривая на своём языке. Один из них расслабился, увидев, что следы снова уходят на дорогу, махнул рукой и рассмеялся.

Второй из них ответил раздражённой репликой, повернулся к стене, подошёл ещё ближе, встал вплотную, почти коснувшись ножнами сидящего неподвижно бледного и испуганного Гауда. Полоснул взглядом по месту, где сидели Розари и командир, скривился, что-то обдумывая и выглядывая. Замер.

И потянулся к своим штанам.

Достав своё хозяйство и насвистывая песенку, он начал отливать и с каждой каплей становился всё расслабленнее. Розари всё побледнела и была готова остановить нелицеприятное зрелище, но капитан выставил вперёд руку, сдерживая его. Второй темник пожал плечами и занялся тем же самым. От резкого звука первый вздрогнул и на секунду даже прервал процесс. Едва слышно скрипнули зубы командира, а кожа на ножнах ветерана снова скрипнула. Кто-то из отряда всё-таки не сдержался.

Темник скривился от запаха, обернулся через плёчо к своему напарнику и они обменялись парой реплик, то ли подкалывая друг друга, то ли обвиняя. Почти синхронно они закончили, поправили одежду и пошли к своим. Вторая двойка так же вернулась, не найдя в следах обуви темников ничего необычного. Они подумали, что это просто какой-то развед отряд вернулся и немного сбился с пути в темноте или от усталости.

Когда оказались далеко, раздались вздохи облегчения.

— Глотку резану, собачий сын, — шепнул командир не удержавшемуся бойцу и свернул глазами на трясущегося от немого смеха ветерана. — Ждём предрассветного часа тут. И действуем по плану.

***

— Двенадцать несущих колон! Двенадцать! — в ужас закричал Гауд.

Розари хотела было шикнуть на него, но поняла, что это уже не имеет никакого значения. Внутри башни все темники были мертвы, а снаружи уже разгорался пожар и были слышны крики со всех сторон.

— Нужно снести хотя бы шесть! — не унимался строитель. — Те, которые ближе к вратам. Сможешь сделать это?! Сможешь?!

— Я попробую, — отмахнулась от него Розари. — Отойди подальше, чтобы не задело!

Бледный Гауд подчинился. Заставил себя пройти вдоль стены, держась за неё рукой, повернул за угол, чуть не расстелился, поскользнувшись на луже крови, и остался в соседнем помещении, бледный и едва дышащий.

Розари подошла ближе к первой из колон, уходящих в стену, закусила губу и призвала Форму Пространства.

Она тут же ощутила холод по всему телу, протест Красной Фурии, и предательскую слабость. Чем больше создавался портал, тем больше расходовалось энергии. Колонна была настолько широкой, что портал пришлось увеличивать вчетверо. Чёрно-фиолетовая вспышка поглотила её и выплюнула в невесомость, она немного покружила в темноте, разглядывая как в сторону от неё улетает кирпичная глыба, всё сильнее распадаясь на части, и вернулась.

На нижних этажах снова зазвенели мечи. Те двое, которых их дали на всякий случай, и имена которых Розари к своему стыду пропустила мимо ушей, удерживали вход на удивление долго. Темники ещё не поняли, что происходит внутри, но когда поймут — пошлют на штурм целый отряд, а не пару часовых или разведчиков. И вот тогда защищать им спину будет некому.

Нужно ускориться.

Розари подошла ко второй колонне, обхватила её руками и открыла портал.

***

— Осталось две. Давай же соберись, Розари, нужно ещё раз, — мутное пятно, уже не похожее на Гиада склонилось над ней и перегородило зарево пожарища, проникающее в комнату через окно, и отступающее перед заревом рассвета. Раздавались крики, звон мечей, топот ног, треск горящего дерева и звук, который ни с чем нельзя было перепутать, тонкий и чиркающий, почти поющий — звук лезвий из светоносного металла. Внизу сражался Кальдур. А значит, у неё есть ещё немного времени.

— Погоди, дай дух перевести, — прошептала Розари.

— Нету у нас времени, девчонка! Соберись!

— Не могу пока, Мрак тебя дери, — она оттолкнула от себя строителя и попыталась задышать спокойно.

— Они нас ждут! Ждут, пока башня рухнет! Никто не отступает, понимаешь!

— Сейчас уже рухнет, достал.

Ей понадобилась ещё минута, чтобы встать, опираясь спиной на стену. Ноги её уже не держали, Красная Фурия подрагивала внутри, дыхание стало хриплым и отрывистым, тело не гнулось и всё было заторможенным. Она подошла к колонне, скользнула взглядом по частично обрушившийся и покосившийся стене, через дыры в которой уже могли проехать лошадь, и грязно выругалась.

Почему эта штука ещё стоит?

Злость поднялась у неё внутри, она крикнула, прижалась грудью к камню, обхватила его руками, зажмурилась...

И ничего не произошло.

— Я больше не могу? — с удивлением прошептала Розари.

Ноги подкосились, она упала на пол рядом с колонной и задышала ещё тяжелее. Внутри Красной Фурии просто не осталось энергии, каким-то чудом она ещё не потеряла форму, но ей нужно было время восстановиться.

Хотя бы несколько минут.

Неприятное чувство обиды и предательства нахлынуло на неё, но прежде чем она пустила в голову другие мысли, её словно хлыстом ударило что-то ещё.

Тревога. Опасность. Страх. Холод. Отчуждение.

Она закусила губу до крови, прогоняя наваждение, но оно никуда не отступало, только становилось плотнее и твёрже, повисло в воздухе, она не хотело верить, но Гиад, смотрящий в окно, вдруг крикнул:

— Там что-то ещё! Какое-то чудовище! Какой-то воин в доспехах, но не человек! Такой высокий! Идёт к нашим! Темники больше не атакуют! Ждут его.

— Воин, значит... — прошептала Розари, пытаясь подняться. — У него дубина? Огромная такая, да?

— Нет! — Гауд пригляделся. — У него молот. Маленький для его тела. Я думаю, это Наир, девчонка! Что нам делать?

— Тебе нечего, — холодно ответила Розари и наконец оказалась на ногах. — Что-то мы тут подзадержались. Уходи. Я закончу тут всё одним ударом.

— Не уйду, пока не рухнет, — твёрдо ответи Гауд.

— Уходи, или я выкину тебя через эту дырень.

Её доспех поменял цвет, зрачки Гауда расширились, он подскочил к ней и схватил за руку.

— Кальдур, сказал мне, чтобы ты не смела! Делай всё, как оговорено!

Она попыталась смахнуть его как букашку, но лишь отвернулся и склонил голову, готовый к тому, что она даже ранит его.

— Чёрт с тобой! — прошептала Розари.

Отозвала Форму Разрушения, явила клинки и обрушила их на колону.

***

Клинки вгрызались в камень, высекали искры, наносили ему глубокие порезы, застревали внутри и выходили с трудом. Она была слишком слаба, чтобы нанести хороший удар, ковыряла их словно неприятное блюдо, и не могла заставить себя поторопится.

Чувство тревоги и холода накатывало всё сильнее, и казалось пило из неё последние силы. Она чувствовала такое же тяжёлое дыхание Кальдура, и пустоту, забирающуюся ему внутрь, словно мерзкая многоножка.

Она видела его глазами.

Темники застыли полукругом, прижав остатки отряда к одному из строений. Их было много, сотни, и десятки их тел лежали так же полукругом. Без Кальдура всё бы закончилось очень быстро, и даже с новым чудовищем темники больше нападать не хотели, ждали пока падёт Избранный в схватке с равным соперником.

Новый Наир был на две головы выше Скорби, пусть и не так широк в плечах. Его руки, ноги и шея выглядели слишком длинными в сравнении с телом. Его доспехи были гладкими, покрытыми резными узорами цветов и лиан, а вместо шлема, его лицо прикрывала глухая маска, в которой не было и щели. Он был вооружён молотом на длинном древке, но скорее изящным, чём грузным и ужасающим. Он "смотрел" поверх голов, то ли выбирая жертву, то ли не обращая на них никакого внимания.

Из всего отряда осталась больше половины, остальным хватило мозгов дать дёру при первых языках пламени, как и было оговорено. Но остальные, включая и Кальдура, смотрели на чудовище заворожённо, словно на змею, покачивающуюся из стороны в сторону, которая вот-ужалит, неотвратимо и неминуемо.

Силы немного вернулись к ней, она схватилась за колонну, но замерла, вспомнив о Гауде. Нужно было вытащить и его. Как-то.

— Иди! Я все сделаю! — крикнул Гауд и выхватил из рюкзака свою смешную кирку. — Я закончу здесь. Спаси своего собрата. Вы ещё многое сможете сделать с такой силой! Вы должны жить!

Подбежал к последней колонне, с остервенением ударил ей, ещё раз и ещё. Кирпич, размером с голову коровы, отломился, упал ему почти что на ногу, разлетелся в щепки, но их осталось ещё много. Гауд ударил ещё раз и заорал ей:

— Иди же, Мрак тебя дери как сидорову козу! Иди и расскажи всем, что Гауд из Солармо родился строителем, а умер Губителем! Я обрушу эту башню! Я принесу погибель всей этой крепости!

Она кивнула ему, открыла портал, ушла в него вместе с колонной, вынырнула рядом с Кальдуром, развернулась вокруг своей оси, разбрасывая почву и траву и отшвырнула каменную громаду в нового врага. Тот неряшливо отмахнулся рукой, разбил глыбу на множество осколков и продолжил идти надменно, отстранённо и смотря поверх их голов.

Кальдур подхватил Розари, у которой подкосились ноги, прижал к себе, поставил плечом к плечу. Стиснул зубы, встал пошире, приказал клинкам стать ещё длиннее, и попытался успокоить дыхание.

Камни позади уже падали какое-то время, но теперь со стороны башни раздавалась целая канада, которая вдруг стихла на мгновение. Кальдур обернулся и вздрогнул. Ему на секунду показалось, что перекошенная башня пришла в движение и со стремительной скоростью падает ему на голову.

В воздух поднялось облако пыли, которое вмиг скрыло всё.

— Бегите! Бегите же! — рявкнул командир откуда-то со стороны.

Раздались крики и кашель, их противник скрылся из виду, он переглянулись с Розари, готовой сражаться даже в таком состоянии, отрицательно покачал головой. Нужно было идти дальше.

— Ксикс! — призвал он.

— Ксикс! — тихо повторила Розари.