Кальдур Живой Доспех V

Виденье 60. Будь с собою строг

— Ты! Носить воду! — крикнул темник и что-то вписал в свою бумажку.

Розари выслушала приказ и вышла из строя. Только слепой бы не заметил жестокую ухмылку, застывшую на её устах. Она не любила сдерживать себя и терпеть унижения, всё это время её грела только одна мысль — настанет миг расплаты. И заплатят они втридорога.

И вот он настал.

Кальдур и другие заговорщики наблюдали из задних рядов утреннего построения, так чтобы ничего не подозревающие пленники не заметили их напряжение, не почувствовали неладное и не привлекли ненужного внимания. Пока охрана зевала и считала ворон, а не их, часть заговорщиков уже спускалась в укромные уголки тоннелей и несла оттуда оружие в тех самых мешках, набитых под завязку. Скоро всё начнётся, но первый шаг будет за Розари.

Именно ей выпала честь разжечь первую искру этого пожара. Кальдур хотел взять это на себя и даже набросал в голове план, как он всё это сделает. Розари его не упрашивала, но после военного совета подарила ему один из своих настолько леденящих взглядов, что спорить не захотелось и он любезно уступил. В конце концов, с такой задачей справится и она, может даже лучше, чем он.

Лишь бы только не перегнула палку и не призвала доспех раньше времени.

Всё так же улыбаясь, она подошла к своим товарищам-водоносам, взяла из их рук предложенный кувшин, но на указание куда идти лишь отрицательно покачала головой. Вернулась к строю, встала напротив темника, распределяющего работу, и под его удивлённым и свирепеющим взглядом медленно разлила содержимое кувшина. Пролив последнюю каплю, подождала ещё несколько мгновений, пока по толпе не прокатился шепоток и пока глаз темника не задёргался, подняла кувшин над головой и с грохотом разбила его о камни.

Темник побледнел ещё больше, заорал что-то ругательное на своём наречии, расплескал изо рта слюны и взмахнул рукой. От его крика от толпы охранников отделились двое, лёгким бегом подбежали к Розари, с сосредоточенным видом схватили её под руки и...

Ничего не случилось.

Двое мужчин пытались сдвинуть хрупенькую девочку, прилагали все усилия, но она словно приклеилась к своему месту, лишь работала плечами, пытаясь держать равновесие, смотрела жёстким взглядом на толпу и так же ухмылялась. Распорядитель работ разорался ещё громче, и к тем двум на помощь подбежали ещё двое. Когда и у них вчетвером не получилось совладать с девчонкой, один из них вдруг отстранился, достал из-за пояса коротенькую дубинку и со всей дури приложился к затылку Розари.

Ох и не стоило ему этого делать.

Звук удара дерева об её череп отразился от сводов пещеры. На миг Кальдур испугался, что такого хватит, чтобы вырубить её без доспеха, но боятся тут нужно было темнику. Не переставая бороться с тремя охранниками, она повернула к нему голову и посмотрела так, что занесённая для второго удара рука опустилась и темник отошёл на шаг.

Следующим движением Розари оттолкнула троицу охранников в стороны, и все они потеряли равновесие и растелились на земле. Охранник с дубинкой оказался не из робкого десятка, вышел из ступора и всё же решился на второй удар по хрупкой девчушке, но Розари легко блокировала его рукой и свалила ублюдка одним ударом в челюсть.

— Началось! — крикнул кто-то позади толпы. — Началось!

Крик не поддержали. Распорядитель работ наконец замолк, как и шёпот в застывшей толпе. До него начало доходить, что тут не удастаться отделаться трёпкой для одной занозы. Что-то назревало. Тревожное молчание прервал лишь один из поднимающихся охранников, совершенно растерявшийся и смотревший на командира, он спрашивал, что им делать дальше.

Кальдур ожидал немного не такой реакции. Люди были слишком запуганы, чтобы отреагировать на происходящее чем-то кроме страха за свою шкуру. Прежде чем, темники получили свой приказ броситься на Розари все разом и достав мечи, Кальдур вышел из толпы, сжал в руке булыжник, и припоминая мощь Серого Колосса, со всей силы толкнул его от груди.

Распорядитель упал с разбитой головой, но до охранников и так дошло, что уже пора вытаскивать оружие. Они отстранились от толпы невольников, нервно озираясь, взяли под руки начальника, оттащили его в сторону, и загородили собой. Кальдур направился прямо к ним, разминая затёкшие от бессонной ночи плечи и пытаясь расслабить тело перед грядущим испытанием.

— Всех нас убьют за бунт! — прокричал кто-то из заговорщиков сзади. — Или мы убьём их! Чего стоите?

Раздался звон металла о камни. Перед ногами толпы высыпали оружие, с которым в такой ситуации естественно было бы куда спокойнее, но никто не тянулся за ним. Люди не могли пересилить себя после стольких дней и месяцев кошмара и боязни за свою жизнь.

Но и выбора у них никакого не осталось. Просто они ещё не осознали.

Кальдур подошёл полукругом к полукругу охранников. Один из темников рявкнул на него поставленным голосом, так что резануло уши, дёрнул в его сторону мечом, вряд ли хотел пырнуть его, скорее отогнать.

Кальдур не напугался. Схватился за плоскую часть лезвие пальцами, дёрнул на себя и вытащил из строя и меч, и его владельца. Тут же свалил его ударом в висок, подбросил меч в воздух, схватился за рукоять и рубанул в бок второго, пока тот соображал, что происходит. Кальдур отпрыгнул и отвесил оставшимся восьмерым шутливый поклон, словно он был великим фехтовальщиком, только что уделавшим серьёзных соперников на дуэли. Даже не вспотел и теперь вызывал на бой оставшихся.

На самом деле он едва ли вспомнил, как орудовать инструментом, который не являлся частью его доспеха — меч двигался, ощущался и весил совсем по-другому. Но силы и скорости, которые ему давал дар Госпожи, даже без металла наружу, оказалось более чем достаточно, чтобы он выглядит солидно в этом представлении.

Вид крови и понимание того, что охранники тоже уязвимы заставило нескольких невольников поднять оружие с пола и взять его в руки. Они пока не шли вперёд, не кричали и не слушали команды заговорщиков, просто вооружились на всякий случай, толком не понимая, что будет дальше. И их пример был заразителен. Куда проще ожидать того, что будет дальше, когда у тебя в руках что-то тяжёлое и острое, и есть чем это самое "дальше" встретить.

Тем временем Розари уже разжилась оружием у тех, кто не успел подняться с земли, взяла сразу два клинка и в своём стиле врубилась в другой отряд охраны побольше, откуда уже разносился звон металла и крики раненных. Даже без своего доспеха она была устрашающей фурией, и от её напора целая десятка мужчин дрогнула и рассыпалась на кучки поменьше.

— Я — Избранный Госпожи! — рявкнул Кальдур так, что многие вздрогнули. — Я был послан сюда, чтобы освободить вас и чтобы вы не стали кормом для Того, кто обитает во Мраке! Но ваша свобода в ваших руках и только вы можете взять её! Кто со мной, тот победит! За Госпожу!

Кальдур демонстративно отвел меч в сторону от себя, отдавая военных салют, и призвал доспех. Не полностью. Чтобы не испугать людей и не задушить разгоравшееся пламя своей кошмарной наружностью, он покрыл себя тонким и едва видимыми металлическими нитями, чтобы усилить себя и показать, что он действительно тот за кого себя выдаёт.

Снова ринулся в атаку, и в считанные мгновения раскидал оставшихся восьмерых. Заговорщики уже давно щемили остатки охраны по всей пещере, и побеждали явно и неотвратимо. И наконец, в этом хаосе и шуме, толпа очнулась и в ней родился первый боевой клич.

***

— Чего там разорались внизу?!

Грозный и злобный выкрик ждавшего их наверху "положенца" тут же сменился дрожащими губами и жалобным взглядом. Покрытая кровью толпа с оружием наперевес поднялась на него из темноты, так же в тишине обошла, задев плечами, а тот опустил голову и всем своим видом показывал, что молится и желает провалится под землю.

Этот жалкий человечишка свои предательством явно заслужил смерть или хотя бы побивание камнями, но сейчас было не до него. В первую очередь нужно было разобраться с охраной, и настоящий бой был только впереди. Внизу было всего сотня солдат, а наверху их было раз в пять больше. У них были доспехи, военная выручка, ресурсы и возможное подкрепление. Бунтующие могли противопоставить им свои злость, страх, заострённые камни и палки...

И численное преимущество. И пару Избранных.

Очень неплохо для успеха этой миссии, но всё-таки недостаточно, чтобы хранить излишнюю самоуверенность и рисковать. О лёгкой победе говорить было слишком рано, слишком ещё сочились раны от прежних неудач, но с каждым шагом приемуществ у них становилось всё больше. В этом месте скорее всего служили самые бесполезные и провинившиеся темники, иначе объяснить столь вопиющее отсутствие дисциплины и даже желания сражаться за свою жизнь Кальдур просто не мог. Из сражавшихся внизу достойной смертью в бою умерло не больше трети. Остальные сдались в плен по большей части не получив даже лёгких ран. К удивлению Кальдура, заговорщики не дали разразиться бойне, быстро обозначили тех, кто отдаёт приказы в восстании, и объявили темников пленниками и заложниками.

Следующими, кто им встретился, был пост охраны из ещё одной десятки. Шестеро играли в карты за большим круглым столом в углу прохода и не стеснялись прикладываться к бутылкам уже с утра, четверо слонялись из стороны в сторону, изо всех сил изображая работу.

Только один их них оказал сопротивление. Молниеносно выхватил откуда-то арбалет и разрядил его в человека, который шёл рядом с Кальдуром. Стрела летела так быстро, что даже Кальдуру не хватило реакции перехватить её. Его товарищ умер на месте, а остальные даже не сбавили шагу, просто переступали его, будто бы так и было нужно. Выстреливший темник был убит тут же, но не толпой, а какой-то девчушкой из числа пленников, прислуживающей прямо там, на посту. Она схватила со стола нож, подлетела к стрелку и со злобным криком полоснула по горлу.

— Лучше остановитесь, это всё вам добром не выйдет, — на удивление спокойным голосом сказал десятник, оставшийся сидеть на своём месте за столом, когда темников окружили. — Далеко вы всё равно не убежите. Если сложите оружие и сдадитесь — наказание будет не слишком суровым. Мы можем договориться и увеличить паёк. А тех кто отслужил полгода и больше — отпустить домой.

— Хватит сказок, пёс! — рявкнул на него один из заговорщиков. — Мы знаем, что как только Войско Рассвета подойдёт, вы нас всех в расход пустите!

— Что?.. — десятник на секунду потерял самообладание, его голос дрогнул и покрылся паутинками страха, но тут же он взял себя в руки. — Уверяю, что тот, кто тебе это сказал, просто использовал тебя. Не нужно насилия. Никому не нужно.

На этих словах, девушка, которая всё ещё стояла рядом со стеклянным взглядом и держала окровавленный нож, вдруг прыгнула вперёд, погрузила лезвие по рукоятку в живот темнику. Провернула.

Тут же её оттащили. Темник согнулся в три погибели, захрипел и лишь с трудом нашёл в себе силы заговорить снова:

— Умоляю. Не нужно насилия. Мы всего лишь солдаты, которые выполняли приказ. Обычные люди, такие же как и вы.

— Ха! Люди они! — засмеялся один из невольников. — Обычные люди с чудовищами не живут! В расход их!

— В расход! — раздались выкрики. — Заслужили!

— Нет, — вперёд вышел тот, кто называл себя Капитаном. — Чтобы они не творили — мы лучше их. Госпожа их будет судить, не мы. Спускайте их вниз к остальным. И не смотрите на меня так. Глотки мы им порезать всегда успеем, а так будут заложники на крайний случай. Чтобы сегодня не случилось — денёк будет тот ещё. Вы почувствовали кровь, и хотите отомстить, но ни в коем случае не теряйте голову.

— Знаю я тут несколько бледных морд, которых сразу нужно к смерти приговорить! Без суда!

— И я знаю!

— И я!

— Один из этих ублюдков прямо тут сидит! Помнишь меня, сука?!

— Стойте! — попытался всех успокоить Командир, и его люди окружили его. Так на всякий случай. Там, где один бунт, рукой подать и до второго.

— А что Избранный скажет? — раздался хриплый и неприятный голосок.

— Что ваш командир прав, — отчеканил стальным голосом Кальдур, повернувшись к толпе. — Вы больше не рабы. Теперь вы солдаты Госпожи и служите Её и своему народу. Если наши пленники и будут умирать, то только после суда. Мы лучше них, мы не чудовища и ценим жизнь. И будем отнимать её, только если это необходимо!

— Оставьте этих трусов кандалам, темноте и сырости! — Розари рассмеялась. — Крови на всех хватит сегодня! Все напьёмся! Но просите её у тех, кто не опускает меч и готов умереть как настоящий воин! Вперёд. Нужно пробиться к выходу!

***

Бой за самый широкий грот и многоэтажное сердце всей шахты растянулся почти на час. Темников удалось застать врасплох — всех, кто пытался предупредить их о том, что случилось внизу, в подходящих тоннелях перехватывали люди заговорщиков и делали так, что они уже не могли говорить.

Наверху было очень много людей и уже началось привычное и рабочее движение туда-сюда. На первые минуты боя, оно послужило прикрытием, когда отборные бойцы, скрыв оружие в мешках, вклинились в потоки носильщиков, смогли окружить часть охранников и обезвредить их в несколько мгновений.

Начавшаяся паника охватила и темников, и пленников. Многие из них бросились к выходу, отталкивая друг друга. Крутой подъём и не такой уж и узкий проход, оказались куда смертоноснее заточенных палок и трофейных мечей, в толкучке погибли и покалечились многие. Темников, у которых хватило чести выполнять свой воинский долг и остаться сражаться, шансов не было — их быстро перемололи числом. Только небольшая часть из них успела сбиться в большие отряды и занять хорошие позиции в углах грота или на верхних этажах. Штурм этих позиций и лестниц занял большую часть времени и привёл к самым серьёзным потерям. И мог и вовсе стать непреодолимым препятствием, если бы не парочка Избранных.

— Что теперь, Капитан? — бросил Кальдур, спрыгнув с последнего зачищенного уступа и резким жестом смахнув кровь с уже измятого меча, покрытого щербинками по всей длине.

На лице Капитана стояла торжествующая и жестокая ухмылка, он утер пот, обильно застилавший глаза и оглядел поле боя. Он был легко ранен, весь на нервах, но всё ещё крепок духом и уверен в том, что делает. Кальдур проникся немалым уважением к этом смелому человеку и его людям. Ему удалось сделать нечто совершенно удивительное, о чём стоило сложить хотя бы одну песнь или легенду.

— У печей вверху есть казармы с небольшим гарнизоном, у них укрепления прямо в пещере, — ответил Капитан, всё ещё оценивая обстановку. — Настоящие укрепления. Там с полсотни солдат должно быть, и как я думаю они уже в курсе, что мы идём и забаррикадировались. Я пока послал туда отряд, чтобы выкурить их. Это нужно сделать, потому что там есть арсенал. Несколько добровольцев сейчас идут в соседние шахты прямо по тоннелям, чтобы начать заварушку и там. Но я бы на них особо не рассчитывал, учитывая как сложно было сегодня раскачать толпу.

— Так.

— Нам осталось взять выход. И там, кто захочет пойдёт в сторону наших войск.

— А кто не захочет?

— Отправиться с нами освобождать остальных. Есть ещё девять шахт, одна из них настолько крупная, что там работает в три раза больше человек, чем здесь.

— Мы поддержим. Я и она.

— Иного я и не ожидал... Только вот...

— Не переживай, мы ещё не сражались и в десятую долю своей силы. Боялись напугать людей.

— Может им и стоит наконец напугаться... чтобы хоть слегка проснулись! Чуть не запороли всё.

— Поверь мне, нет. Госпожа позаботилась о том... чтобы мы выглядели достаточно устрашающе, чтобы даже тем, кто живет с чудовищем, становилось не по себе. Мы примем свои обличия, когда придёт время. Мы тут, чтобы поддержать пламя, а не создавать его.

Капитан покачал головой и показал ему зубы.

— Вот вечно у вас, Избранных, всё так сложно. Чтобы потом была красивая легенда, да?

— Не думаю, что обо мне её сложат, — честно ответил Кальдур. — Это время совсем не то, что захочется потом вспоминать.

— Твоя правда. Ладно. Переводить дух будем потом, — Капитан повернулся к своим людям и что было силы гаркнул: — Наверх! Вздохнём свежим воздухом!

Раздались одобрительные крики, которые затихли достаточно быстро, стоило лишь начать штурм крутого уклона. Покалеченные и не пережившие давку в начале боя представляли собой весьма деморализующее зрелище. Сначала пришлось освободить проход от них.

Кальдур думал, что оказавшись так близко к солнечному свету и простору, люди воспрянут снова, но торжествующие крики и боевые кличи больше не отражались от высокого свода. Не было и шума сражения у входа в пещеры, куда устремились первые и самые нетерпеливые беглецы, чтобы выбить с позиций остатки охранников. Стояла гробовая тишина, лишь изредка нарушаемая стонами многочисленных раненых позади.

Кальдур шёл к выходу из пещер спокойно. Яркий свет заставил его зажмурится, глаза привыкали долго и неохотно, а холод, царивший снаружи заставил его поёжиться.

У выхода на поверхность их никто не встретил. Темники быстро сообразили, что к чему и не стали рисковать своими жизнями, при виде первых перепуганных пленников и своих товарищей просто разбежалась от греха подальше. Гробовое молчание вырвавшихся из забоя бунтовщиков было посвящено не досаде за такой лёгкий последний бой и утерянной возможности мести, и даже не сценами кошмарной давки, которую почему-то никто не учёл в своих планах. Кое-что ещё выбивалось из их плана. Вдалеке, у дороги, с которой конвои поворачивали к шахтам, на покрытой снегом почве, копошилась какая-то чёрная масса.

Даже без своего острого зрения нескольких мгновений Кальдуру хватило на то, чтобы понять, что это.

Отряд тяжёловооружённой пехоты со щитами и копьями, неспешно марширующий к крепости так не во время, настолько огромный, что ещё несколько тысяч человек и он был бы целым крылом армии. Убей они охрану на полчаса раньше или на час позже — этой встречи можно было бы избежать. Но дозорные темников даже с такого расстояния увидели и услышали, что у входа в забой происходит то, чего там быть не могло. Несколько тысяч воинов под оглушительные команды своих тысячников, сотников и десятников останавливались, разворачивались и строились.

Острое зрение Кальдура уловило и ещё один досадный ньюанс — у темников, оставивших свои посты, так и сверкали пятки в направлении к спасительной силе, что сможет подавить бунт. Первые добежавшие уже докладывали о том, что случилось внизу. Скоро отряд пойдёт сюда.

— Так! — оглушительно рявкнул Кальдур. — Кому дорога жизнь — бегите в горы! Это сражение нам не выиграть, но воины в тяжёлых доспехах не смогут догнать вас! Торопитесь же! Чего застыли! Прорывайтесь! Бегите сначала на север, пока не покажется склон Ногх, потом бегите на восток и ищите наших! Вперёд же! У них есть луки и арбалеты! Скоро будет первый залп!

— Чего застыли?! — заорал Капитан, сразу же поняв, что план их накрылся медным тазом. — Бегом! Бегом отсюда!

Пленники всё ещё жались друг к другу, поглядывая по сторонам, и ёжась от холода. Первые отряды темников уже развернулись, приподняли щиты и лёгким бегом устремились в сторону шахты. Раздались знакомые команды на гортанном наречии — темники собирались стрелять.

Не только Кальдур узнал в чуждой речи знакомые слова. Один из пленников вдруг встрепенулся, с ужасом посмотрел на чёрную массу и сорвался с места. Он пробежал метров пятьдесят, прежде чем остальные поддались полезному теперь стразу и устремились за ним. Из забоя всё ещё выходили люди, и сержанты Капитана тут же пихали их в сторону, кричали на них и приказывали бежать, как можно быстрее отсюда.

— Дьявол! — первые одинокие стрелы воткнулись рядом со входом, Капитан вздрогнул и замахал руками. — Всё! Разворачивайте всех назад! Спускаемся!

— Запрём себя в ловушке? — тихо спросил его Кальдур, смотря как темники не спешат идти в атаку, обходят их с флага и берут в кольцо. — Пока ещё можем прорваться.

— Не можем, — отрезал Капитан. — Там ещё осталось много людей. Они не успеют подняться, прежде чем вход будет перекрыт. И там не ловушка, а возможность. Доверься мне, Избранный, только там мы все спасёмся! Я знал, что легко не будет.

— Да будет так. Приказывай.

***

Чтобы не допустить повторной давки и паники теперь уже в низком проходе, Капитан послал людей, чтобы организовать спокойный спуск назад в шахты. Вперёд он выставил отряд, на случай если темники сразу пойдут на штурм или отправят разведчиков. Опыт Кальдура подсказывал, что тут темники спешить не будут.

Он нашёл в толпе Розари, которая не успела подняться и глотнуть свежего воздуха и выдержал её тяжёлый взгляд.

— Что? Работа ещё не сделана.

— Вот именно, — спросила она сквозь зубы. — Там наверху темники? А ты не хочешь пойти этим ублюдкам навстречу и показать, что их броня ничто для лезвий из светоносного металла? Не хочешь услышать как они кричат в ужасе и увидеть, как они бегут?

— Их там слишком много. Да и не простые это вояки. Учитывая, что даже захудалый раб теперь вооружен чёрным клинком, то представь сколько такого оружия в элитном отряде? Нас поднимут на копья, как напуганные селяне медведя шатуна, зашедшего в деревню. И это будет куда обиднее, чем проиграть Наирам. Мы только начали действовать так, что получается, не стоит себя переоценивать и бросаться в петлю. Не находишь? Постой немного, продышись, успокой и тело, и разум. Потом думай что дальше.

— Ты прав... — Розари опустила глаза. — Мне всё кажется, что я делаю так мало... что не использую всю эту силу так как должно, так как бы хотела этого моя Госпожа... и за это я себя ненавижу.

— Поэтому мы всё исправим, шаг за шагом. Пускай эти шаги будут маленькими, но каплями с гор Явор собирается.

— Да.

— Пока доверимся этому Капитану. У него, похоже, есть план и на такой случай.

— Ладно.

***

Спуск вниз занял немало времени из-за узости проходов и попыток захватить с собой всё ценное с этого уровня.

Капитан умело тянул время, сложив из инструмента и досок баррикады у входа, и раз в десять-двадцать минут позволяя одному из пленных темников "бежать", чтобы тот занял своим докладом руководство ещё на некоторое время. По его расчётам отряд солдат снаружи считал, что пленники никуда не денутся, и чем терять бойцов при штурме, проще немного подождать и дать им "созреть", подержав может быть и не в голоде, но хотя бы в страхе перед предстоящей и неминуемой расправой.

Кальдур считал несколько иначе. Отряд темников войдёт только тогда, когда будет понимать, что внутри. Сколько бунтовщиков, чем они вооружены, кто главный, сколько заложников и какие могут быть ловушки.. Разведданных, собранных у темников, которым удалось дать дёру, вполне было достаточно для нужных выводов, но отряд мог ждать приказа из крепости от более высокого чина, ведь ситуация с таким крупным восстанием была явно незаурядной.

Если у них есть время, то вряд ли больше пары часов. Поэтому нужно было торопиться. Он помогал как мог — всё таки он не был истощён месяцами плохой кормежки и изнурительного труда, и не поленился таскать бочки с водой, спускать вниз носилки и искать по закромам паёк и припасы.

Большая часть восставших, слышавших его речь и видевших его на поле боя, смотрела на него скорее с любопытством и недоверием, чем с надеждой и благоговением. Он старался отвечать им улыбками и теплым взглядом, как подобает героям из легенд о Госпоже. Но похоже, что он вышел лицом недостаточно хорошо, чтобы это работало.

Спустя час темники предприняли первую попытку разведки, но их встретила группа у баррикад, немного закидала камнями и обстреляла из целых пяти арбалетов и двух луков. Разошлись без потерь, но новая, куда более настырная и продуманная попытка прорыва была лишь вопросом времени.

Спустя ещё полчаса, когда в гроте всё ещё оставалось немало людей, Капитан вдруг подошёл к нему и приказал спускаться.

— Мы последние, — пояснил Капитан на его немой взгляд. — Эти люди решили остаться тут и сдаться темникам в надежде на милость. Уговаривать их у нас нет ни времени, ни желания. Идём.

— Мы их на смерть бросим? — нахмурился Кальдур.

— Не факт. Темники редко разбрасываются ресурсами. Большая часть их них выживет, пускай и понесёт наказание. Короче, это не наше дело. Спускаемся.

Розари посмотрела на рассаживающихся по углам грота людей с нескрываемым презрением, фыркнула и поспешила за Капитаном. Кальдур дождался, пока группа на баррикадах в спешке покинет свои позиции, спустится вниз и достигнет лестниц в безопасности. Сам он с тоской взглянул на пробивающийся из разлома дневной свет, поморщился от того, что снова придётся жить с целой горой над головой и начал спускаться следом.

Уже на уровне тоннелей ему навстречу вышла одинокая и крепкая фигура с кувалдой наперевес. Кальдур сразу же узнал напарника и приостановился.

— Там хода нет, Шантроп, темники уже рядом. Хотя можешь попытаться сдаться им, но я бы не советовал.

— Знаю, — ответил он угрюмо. — Иди своей дорогой.

Он подошёл к лестнице, по которой только что спустился Кальдур, посмотрел вверх, потом на подпорки из досок, спустился кувалду с плеча, плюнул в ладони и растёр.

— Ты чего удумал, Шантроп? — спросил Кальдур удивлённо.

— Спускайтесь вниз, я сказал! — буркнул тот. — Там вам покажут, куда дальше идти.

— А ты?

— А я останусь тут. Настало моё время поработать молотом.

Жилы и мускулы Шантропа проступили под кожей, когда он взял своё оружие и занёс над головой. С первого же удара иссохшаяся деревянная подпорка лопнула, его обсыпало градом камней. Он тут же занёс свое орудие снова, но не ударил, глядя на Кальдура.

— Чего встал? Хочешь чтобы и тебя засыпало? Иди своей дорогой и не бойся. Темники тут не пройдут.

***

Воздух внизу начался ощущаться тяжёлым и спёртым.

Слух Кальдура уловил ещё с сотню ударов молотом о камни и бревна. Шантропа не засыпало в том проходе, он обрушил подпорки и пошёл к следующему, а потом к следующему и так далее, пока Кальдур не перестал его слышать. Ему хотелось проверить, выбрался ли его товарищ, но он прекрасно понимал, что всех ему не спасти и очень скоро они потеряют ещё людей. Просто некоторые должны сделать чуть больше, чем другие. Заплатить цену не только за себя, но и за других. На них всё держится, как потолок на этих чёртовых подпорках.

— Что ваши люди будут делать, когда закончится факелы и станет нечем дышать? — спросил Кальдур Капитана.

— Какое-то время не закончатся, пацан. Темники быстро догадаются перекрыть тут вентиляцию, это правда, но шахт прорублено очень много, и даже старожилы не смогут найти их все. Так что время у нас есть.

— Время на что?

— На то, чтобы организовать побег по резервному плану. Это будет непростая задача. Ты не представляешь насколько эти тоннели огромные и глубокие. Есть десятка два выходов на поверхность через пещеры, но проводников, которые их знают, раза в два меньше. И проходы там такие, что нужно ползти и нужно быть очень отчаянным, чтобы заставить себя пробираться в такой тесноте. Одна ошибка, кто-то повернёт не туда, застрянет и все... Но это уже не наши проблемы.

— Не наши?

— Нет. Мы пойдём освобождать самый крупный забой — Кувшин. Система пещер такая, что дойти можно и до туда, да даже до их твердыни можно дойти. Но есть ньюанс — путь будет долгим, и нам придётся спустится очень глубоко. Так глубоко, что мы скорее всего встретимся с чудовищами. Раньше нас это останавливало, и мы думали, что сможет убраться отсюда по равнинам.

— А теперь?

— А теперь у нас есть свои чудовища.

***

Кальдур опёрся на стену рукой, проходя крутой подъём, и тут же ощутил идущую от камня странную вибрацию. Она длилась буквально секунду, но ему стало не по себе. Бесконечные лабиринты узких проходов, танцы теней и света от факелов, и нависающая над головой твердыня лишала сил и настроение очень быстро, но то, что он ощутил рукой было чем-то совсем иным.

Предчувствие.

Рядом с ним встала Розари и взглянула мрачно и исподлобья. Она тяжёло дыша и была насквозь мокрой от пота. Внизу становилось всё душнее и душнее, и это было даже хуже, чем когда они решили спуститься к Бездне.

— Слышишь?

— Ещё нет, — ответил Кальдур. — Что там?

— Что-то непонятное. Похожее на мяуканье или клёкот, но это не птица и не кошка. И ещё скребётся по стенам. Да так, что они ходуном ходят. Продирается...

— Думаешь лёгкая часть нашей прогулки закончена?

— Скоро увидим. Звук приближается. Капитан возможно прав на счёт чудовищ тут. Будь готов.

— Я готов, — ответил Кальдур и утёр пот, заливающий глаза.

Скоро услышал и он. Цепочка из растянувшихся по тоннелям двухсот человек производила немало шума, но этот набор звуков был чем-то совершенно особенным. Щёлканьем, клокотанием, бульканьем и ударами. Розари напрягалась всё больше, а Кальдур не мог понять, откуда из бесконечного числа ответвлений оно доносится.

Долго гадать не пришлось.

— Что это за штука?! — в ужасе заорал один из разведчиков, шедших впереди.

Капитан стиснул зубы и посмотрел на Кальдура со смесью надежды и страха, Кальдур ответил кривоватой, но ободряющей улыбкой. Они с Розари вышли вперёд, и едва не преградили путь бегущим на них бледным невольникам.

— Здоровое хоть? — кисло поприветствовал их Кальдур.

Ему ответили пара перепуганных взглядов, и из из узкого прохода на четвереньках выползло нечто грузное и слишком большое, чтобы быть человеком.

Стыд.

Сердце Кальдура дёрнулось и резануло болью, он резко выдохнул и закусил губу, выкинул назад дрожащую руку, чтобы жестом остановить тех, кто шёл позади и ещё не успел понять, с чем они столкнулись. Чёрный Наир не смог распрямится в полный рост, изогнулся и облокотился об стену, приняв откровенно издевательскую позу, перекрыл им путь и залился отвратительным клокочущим смехом.

— Что это такое? — скривился Капитан.

— Чудовище... — прошептали сзади.

Невольники отхлынули назад, перешёптываясь и не решаясь завязать бой, что было довольно умно с их стороны. Только капитан, Избранные и ещё несколько храбрецов остались стоять на своих местах. Капитан гневно обернулся назад, чтобы отдать приказы, но Кальдур одёрнул его.

— Не стоит переводить людей. Уводите всех назад и ищите обход. Тут уже наше дело.

— Вы к нам потом присоединитесь? —

— Я бы очень этого хотел, Капитан... Это Чёрный Наир. Раньше у нас с ними дела особо не складывались.

Капитан скользнул по его лицу тяжёлым взглядом, ещё раз посмотрел на чудовище, хлопнул его по плечу, то ли пытаясь приободрить, то ли прощаясь, развернулся и приказал всем неспешно двигаться назад и передавать по цепочке, что тут прохода нет. Стыд всё так же стоял, раззявив свою псиную пасть и издавая странные звуки. Похоже сцена, которую он устроил, ему более чем нравилась.

— Уверен, Кальдур? — спросила Розари. — Место неплохое, если хотим похоронить эту штуку, как и остальных. Только нужно выиграть достаточно времени, чтобы люди ушли подальше.

Вместо ответа он сгрёб её в охапку, прижал к себе и нашёл её губы. Она неловко попыталась отстраниться, но не сильно-то и упорствовала, Кальдур отпустил её и мягко улыбнулся.

— Что там говорил твой учитель? Они кормятся нашими пороками? Ну, что ж, сегодня эта тварь уйдёт отсюда голодной и избитой.

Раскрасневшаяся Розари уставилась на него как на безумца, а Кальдур рывком развернулся к чудовищу и разорвал на себя лохмотья.

— Что, жирный ублюдок, нравятся люди со шрамами, как у меня? Ну вот он я! Вот он я! Иди и возьми меня! Посмотрим, кому тут будет стыдно!

Он призвал доспех, ощутил невероятный прилив сил и внутренний подъём, тут же нырнул в тень, вылез под ногами у Наира, выпрыгнул вверх, схватил его за уродливое лицо и создал пламя. Тяжёлое дыхание с приступами клокочущего смеха тут же сменилось тишиной на несколько мгновений, а затем превратилось в режущий уши птичий визг. Громоздкая туша завалилась назад и упала, всё ещё хватаясь за обожжённое уродливое лицо.

Кальдур отскочил. С немалым удовольствием он заметил, как ожоги от его выпада не зажили сразу. Противник выглядел хоть и мерзко, но куда более уязвимо в сравнении со Скорбью. Если мастер Лотрак был прав на счёт источника их силы и непобедимости, то Стыд совершил огромную ошибку, забравшись в эти тоннели. Искать стыд в рабах, которые готовы на всё ради своего выживания и уже прошли столько кругов унижений, что и не сосчитать, было вряд ли делом благодарным. Розари на его памяти ничем таким не страдала, а он, может быть и стыдился своих шрамов, пока жил в деревне, но теперь это казалось чем-то далёким, из другой жизни.

Теперь он чувствовал только усталость и ничего кроме неё. Наир с таким именем бы наверное смог на нём отожраться, но никак не Стыд. Стыд умрёт тут. От его рук. Как давно умер у него внутри.

— Похоже, с этим легко справимся, — прошептал Кальдур и тут же понял, что поторопился.

Мучительные стоны перешли в тихий и издевательский хохот. Стыд с удивительной для своего грузного тела проворностью и гибкостью подсунул под себя руки, распрямил их и легко поднялся. Его странные полузвериные глаза зацепились за Кальдура, инстинктивно принявшего боевую стойку, и он засмеялся ещё сильнее. Швы его доспеха разошлись в стороны со скрипом и открылись словно ворота. Под ними не было тела в привычном понимании, не было спины, живота, позвоночника... всё это место занимала узкая и перекошенная клетка, внутри которой что-то двигалось.

Ребёнок.

Лет десяти, не больше, весь худой и настолько покрытый грязью, что было невозможно определить мальчик это или девочка. Сжимая прутья решётки, ребёнок посмотрел на Кальдура жалобно и тихонько зарыдал.

— Ты... тварь...— вырвалось у Кальдура.

Злоба перешибла ему дыхание, но он не мог заставить себя двинуться с места. Как же теперь драться, если внутри его цели живой ребёнок?

— Отпусти! — загремел позади металлический голос Розари. — Отпусти!

Смех вдруг оборвался, и доспехи захлопнулись, снова став монолитными. Откуда-то из рукава Стыда показалась нечто похожее на голову змеи, затем ещё одна и ещё одна, и вскоре к его ногам спустилась длинная плеть со множеством жгутов. Наир стиснул рукоятку и тут же ударил.

Кальдур и забыл какие хлысты быстры. Вроде бы рука ещё двигается, и только-только слышен щелчок, но удар давно уже свершён. На какую-то долю секунды оттенки серого, что он видел в темноте пещеры, перекрылись сплошной темнотой мелькнувшей плети, его покачнуло, и он почувствовал раны, оставленные на металле, будто бы это была его кожа.

Тут же раздали ещё два щелка, голова Кальдура дёрнулась, и он едва не завалился назад. Каждый из ударов оставил на броне глубокие борозды и даже вырвал кое-где куски, почти что обнажил кожу. Но Кальдур всё ещё не был серьёзно ранен. Плеть — это оружие для наказания раба, а не для убийства воина. И ещё какое-то количество таких взмахов он точно выдержит.

Но он не может атаковать в ответ.

Или может? Должен. В войне всегда есть сопутствующие потери, невинные оказавшиеся не в том месте, беспомощные старики, перепуганные женщины, плачущие дети...

— Кальдур!

Розари позвала его на пятый или шестой удар, когда он уже опустился на колени и беспомощно прикрывал голову. Он не знал, что ей ответить, а она больше не могла смотреть как его бьют.

Приняла следующий удар на себя, схватила уже оттянувшуюся плеть, потянулась чтобы разрубить её, но тут же выгнулась на месте и изошлась в страшном вопле. По её телу волнами пошла дрожь, всего несколько мгновений, но настолько болезненных, что он почувствовал их каждой клеточкой и своего тела. Боль отпустила её, она так же упала на колени, так и не сумев разжать руку, и тут же завизжала и выгнулась снова.

Ребёнок всё равно погибнет в этой ужасной клетке, пускай и не сегодня, а через несколько дней, но... хотя бы не от руки Кальдура. На нём слишком много крови и так, но он никогда не убивал детей... если убьёт даже потому что должен, и потому что у него нет другого выхода... он просто захлебнётся.

Или они все тут погибнут.

Броня Розари клацнула о камни, когда она упала уже без сознания. Плеть Стыда безвольно обвисла и прикрыла её сверху... и вдруг дёрнулась, пришла в движение, словно была целым гнездом змей. Обвила её руки, ноги, талию и голову, потащило к мерзкой собачьей пасти.

— Что ты делаешь? — слабым голосом, почти не разжимая губ, пробормотал Кальдур. — Что ты делаешь?

Он попытался встать, но ноги его и всё тело вдруг стало ватными, будто он сражался день и ночь, и устал так сильно, что уже чувствовал дыхание приближающейся смерти на своём затылке. С неимоверным трудом он оторвался от земли и пошатываясь пошёл вперёд.

Безвольное тело Розари взмыло в воздух. Стыд отбросил свою плеть и принялся вертеть и разглядывать свою новую игрушку.

— Не смей, — прохрипел Кальдур.

Из собачьей пасти показался длинный язык, попробовал металлическую кожу вкус, и затем, не стесняясь, устремился от её пяток до груди, прошёлся несколько раз туда-сюда и остановился между её ног.

— Я убью тебя.

Кальдур собрал свою волю в кулак, пробежал разделившие их шаги, призвал лезвие из своего запястья и попытался отсечь держащую Розари ладонь. Стыд отпустил хватку на какое-то мгновение, громадная ладонь мелькнула в воздухе, не особо уступая плети в скорости, и Кальдур отлетел кубарем к одной из стен.

Тут же перекатился на живот, попытался встать, уперевшись руками о камни, но они предательски задрожали и не выдержали его веса.

Он плакал внутри, звал Серую Тень, молил Госпожу, чтобы ему дали сил вырвать Розари из лап этого монстра, но чувствовал только, как силы всё больше утекают от него. Доспех вдруг показался ему слишком тяжёлым, а сам он стал настолько слабым, что больше не мог держать его вес, почувствовал его давление на грудь, и понял, что задыхается.

Это конец. Он умрёт, недооценив своего соперника, так глупо и бесчестно. Но хуже всего, что он не сможет отдать свою жизнь, чтобы спасти Розари. И будет свидетелем того, как умрёт она.

Он захотел задохнутся быстрее. Только чтобы не слышать происходящего. Лишь какая-то его часть снова хотела предать всё и вся и просто сбежать отсюда любым способом. Он представил, как ловит эту часть себя, смыкает пальцы на её горле и топит в озере чёрной злости. Он захрипел и попытался подняться снова.

И тогда что-то внутри позвало его в ответ.

Зов был настолько жёстким и неумолимым, что у Кальдура перехватило дыхание и в следующее мгновение непреодолимая сила подняла его. Нет, он всё ещё не чувствовал себя хорошо, его тело отказывалось держаться, но что-то душило его куда больше, чем касания Чёрного Наира.

Он откуда-то знал с чем это можно сравнить. На ум пришло частое изречение, которое часто ходило от учителя к ученику.

"Будь с собою строг, будто спрашивает Госпожа".

Кто знал легенды хорошо, и кто видел Госпожу хотя бы издалека, как Кальдур, знали, что Она ковала не только металл, но и людей. Держала их в ежовых рукавицах, снимала с них кожу одним взглядом и стачивала их спесь своим стальным голосом. День за днём, месяц за месяцем, год за годом, так, чтобы из Её великой кузницы выходили только лучшие клинки и только лучшие люди.

Как мастер Лотрак.

Как Эвриал.

Он побрёл вперёд. Собачья пасть уже оскалила зубы и пробовала жевать ногу Розари. Та уже пришла в себя, постанывала и подрагивала, не в силах пошевелить и пальцем, но чувствуя всё, что с ней делали.

С каждым шагом внутри его головы возникали странные формулы, которые он не понимал, но старался повторить, вывести символ за символом своими глазами в пустоте перед ним. И с каждым из этих символов он чувствовал, что слабеет ещё больше, отдавая крохи оставшихся сил чему-то внутри себя. Он уже не чувствовал рук и ног, сердце почти не билось, он едва заставлял себя втиснуть в лёгкие воздух, скрючивался весь и каменел, всё замедляясь и замедляясь, но каким-то чудовищным усилием воли ещё держался и не падал.

Сонное сознание Серой Тени ощутило ужас и заметалось где внутри, но спустя мгновения хаоса вдруг успокоилась. Зов обратился и к ней, и она застыла, вытянулась по струнке, готовая сделать всё что нужно и любой, самой невыносимой ценой.

Собачья морда повернулась к шатающемуся Кальдуру. Поприветствовала его клокочущим смехом и даже посветило ему уродливый реверанс. Из последних сил Кальдур вытянул вперёд руку и коснулся ладони Наира.

Её Длань и её мрачный хозяин Эвриал обладали жуткой репутацией даже среди зерафитов. Сила его доспехов повторяла одну из способностей Госпожи — превращать то, чего Она касалась, в золото или железо. И если сила Госпожи была силой созидания и жизни, то сила Эвриала была однозначно силой смерти и упокоения.

Враги его превращались в наполненные ужасом и болью серые металлические статути, которые он неизменно забирал в Драконий Чертог, и как один из величайших Её учеников, затем перековывал в оружие или инструменты.

Форма Преобразования требовала так много энергии, что даже его доспех учуял дыхание смерти. В последний момент и Наир учуял то, что принёс ему Кальдур. Смех его резко оборвался булькающим звуком. Стыд уставился на обнажённую кожу своей руки, которая с каждым мгновением тяжёлела и теряла подвижность. Булькающий звук перешёл в оглушительный визг, когда Наир осознал боль от того, как каждая клеточка его конечности умирала и перерождалась холодным металлом.

Кальдур покачнулся, но устоял. Как только страдать начал его противник, морок сковывающий его и лишавший сил отступал, немного отступил, и он снова чувствовал себя живым и собирался нанести удар.

Не успел.

Розари, которую Стыд всё ещё держал вверх ногами, изогнулась, создала свой опасный и полупрозрачный клинок и ударила его. В грудь. В клетку, где был источник его силы.

Где был ребёнок.

Наир испугано расцепил хватку, но было уже поздно. Он схватился за рану, Розари упала ему под ноги, тут же поднялась, схватилась чуть выше его колена и попыталась вырвать визжащую тушу вверх и опрокинуть. У Кальдура оказалось достаточно сил, чтобы прыгнуть вперёд с места, ударить коленом уродливую пасть и оказаться сверху.

Стыд потерял равновесие и упал на спину. Его рука стала стальной уже до локтя и коснулась камней со звоном, больше он ей не владел. Кальдур прошептал проклятье, схватился ладонями за уродливые уши и призвал последние остатки сил Её Длани. Наир успел издать несколько булькающих звуков, в которых проступил ужас, несколько раз втянул воздух, и вдруг его взгляд перестал быть осмысленным. Голова его налилась свинцом, упала на землю с металлическим звоном и он перестал двигаться.

Кальдур снова дотронулся до мерзкой головы снова, призвал силу Серой Тени, приказал металлу, объявшему тело Наира стать светоносным и слиться с его доспехом, тут же прервал приказ, отделил голову от тела и отбросил от себя. Голова Стыда стала жидкой, потеряла форму, превратилась в лужу, ещё какое-то время пузырилась и шипела, но в конце концов застыла и затихла.

Он спрыгнул с туши и выдохнул. Всё было конечно, и силы возвращались к нему.

— Там был... — голос Розари подрагивал, она не могла оторвать глаз от брони Наира. — Там был...

— Я знаю, — он подошёл ближе, обнял её и упёр её голову себе в грудь, чтобы она не смотрела. — Лучше уж так. Это было милосердие. Он на пути к Вратам и скоро забудет кошмарный итог своей жизни.

— Ты сказал, что будет легко! — она хотела закричать на его с привычной злобой и раздражением, но сорвалась в плачь.

— Может быть, когда-нибудь и будет... Но мы всё-таки убили его... оно мертво, я не чувствую в нём больше силы. Мы справились.

— Но мне пришлось... мне пришлось...

— Да.

Рыдания сотрясали её все сильнее, она уже не могла стоять, опустилась на колени, и он последовал за ней, не отпуская из объятий, словно пытался закрыть от того, что ей только предстояло пережить.

Внутри грота раздались медленные и глухие хлопки. Кальдур поднял голову, пытаясь найти источник звука, думал, что это кто-то из смельчаков вернулся посмотреть как они, и так неуместно решил отпраздновать их победу.

Не угадал.

С каждым хлопком ладоней сморщенная горбунья в чёрных доспехах обретала всё больше осанки и распрямлялась. Ядовитое облако клубилось вокруг её доспехов и плаща, а чёрное и мертвенное её лицо с жестоким глазами и потрескавшимися губами прикрывала лишь корона из шипов.

Ненависть.

Кальдур мягко отстранил от себя Розари и выпрямился в полный рост. Наир на него даже не посмотрела. Всё её внимание было сосредоточено на Розари, она перестала хлопать, распрямила спину в величественной осанке и подняла руки, расставленные в сторону. Словно впитывала её...

— Прости меня, я просто не могу... я просто не могу совладать с этим чувством... — жалобно всхлипнула Розари, совсем потерявшаяся от вида нового врага.

— Тогда я постараюсь выиграть нам время.

Кальдур дёрнул плечами, разминая их, призвал клинки и пошёл вперёд.

===========================================================================

От автора

Если Вам понравилось это произведение — поддержите его.

Последняя книга -> https://author.today/work/157932