Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3

Глава одиннадцатая

В некоторых фэнтезийных произведениях встречается троп, что магия — это форма науки, просто основанная на совершенно иных принципах. Также различаются «твёрдая» и «мягкая» магические системы, где для одной чётко разграничены правила работы, а вторая больше упирает на мистицизм — мол, пути волшебства неисповедимы.

Полночь на этой шкале скорее склонялась к «мягкости». Многие вещи так и не получили объяснений и неясно, получат ли. Поглощение и воплощение душ, перемещение между мирами, многочисленные магические существа, постоянные нарушения закона сохранения энергии, как в мелочах, так и по-крупному. Правил и ограничений тоже хватало, но в каком-то смысле это помогало свыкнуться с абсолютно чужим миром, влиться в него, пропустить через себя. Какие-то вещи даже мне удавалось открыть самому, вроде экспериментов со способностями и отслеживания Анны через связь с замком.

Колдовство Анны находилось на ступеньку ниже, дальше от моего понимания. Силы взаимодействия со снами тематически подходили Полуночи, но никто другой из слуг замка не владел ничем похожим. Способности моих помощниц в ином мире проистекали скорее от их природы, когда в случае Анны речь шла о полноценной магической школе. Проклятия на неудачу, на сведение с ума, на смерть. Хождение по снам, изучение чужих секретов. Подпитка через кошмары, воплощение ужасов из подсознания в реальности.

Причём воплощение такой силы, что от реальности не отличить. Так, например, Анна нашла Бенедикта в подсознании умирающего пациента психбольницы, извлекла его ради любопытства и поставила себе на службу. Тот оказался идеальным слугой: молчаливым, сильным и абсолютно лояльным. Водитель, телохранитель, киллер — в любой нужный момент, возникающий из ниоткуда и исчезающий без следа. Поддержание Бенедикта в реальном мире требовало немалых сил, но со временем способности Анны только росли, уступая лишь её амбициям.

Наконец, на самом дне, где царили ужас и неизвестность, лежала магия нашего врага.

Без доступа к библиотеке я мог делать лишь приблизительные выводы о возможностях Князя в Жёлтом. Даже его посланник оказался грозным противником, и без помощи Мордреда неизвестно, как бы закончилась та, самая первая стычка. Затем был Альхирет — он упоминал Князя как одного из равных себе. Далее, визит на бал, где Князь выступал почётным спонсором. Впрочем, к организации он тоже явно приложил руку, прислав своих чудовищных музыкантов и не-живых танцоров. А теперь я наткнулся на одну из расставленных ловушек и имел честь недолгое время наблюдать его лично.

— Не самого Князя, — поправила Анна. — Лишь его отдалённый образ.

— Дай угадаю, — буркнул я. — Настоящая его форма столь ужасна, что человеческий разум не в силах её осознать?

— Может быть. Никто не знает наверняка, Князь очень скрытен, даже на фоне остальных Знающих.

— На фоне кого?

— Покровителей. Спонсоров. Тех, кто обладает неизмеримой силой и дарует её другим. Я хотела… — Анна запнулась. — Мне казалось, вам бы не помешала такая сила. Я уже говорила, что ошиблась и приношу извинения.

«Йхтилл — далёкая земля, окутанная тайной», — прошелестел у меня в голове голос Кас. — «Её владыка, Князь в Жёлтом, обладает огромным могуществом. Он… старый союзник Полуночи.»

«Ваш удел — склониться пред Теми, кто Знает и навеки остаться в пыли прошлого!» — этот голос я бы вообще предпочёл не вспоминать. Выходит, незваный гость и его вечно голодный покровитель тоже были почётными членами кружка умников. Ещё один кусочек паззла встал на место, хотя большой радости мне это не принесло.

— Я вроде не рассказывал, как мне пришлось дать по зубам Альхирету?

Брови Анны взметнулись так высоко, что, ещё чуть-чуть, и под них не хватило бы пространства на лбу. Затем она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Скажите, вы специально выбираете себе врагов такого масштаба, что могут заслонять звёзды? Признаться, это даже возбуждает…

Её правая ладонь как бы невзначай легла мне на колено и двинулась дальше. Даже в текущей обстановке соблазн был чрезвычайно велик, но я собрал волю в кулак и остановил поползновения.

— Я выбираю? Обокрасть Князя было твоей идеей, а не моей!

— Но прогнали его посланника всё-таки вы, Вик. Привлекли внимание, заинтересовали, а теперь — стали целью. И останетесь ей, пока у вас есть то, что принадлежит Князю.

— Блеск, — буркнул я. — Умереть и не встать. Как насчёт того, чтобы ты подержала у себя эту грёбаную шкатулку?

— Не поможет. Она сразу вернётся к вам.

— Спрятать в банк? Закопать поглубже? Бросить в Ородруин?

— Куда? — удивилась Анна.

— Господи. В жерло вулкана.

— Она вернётся. Для её уничтожения потребуется длинный и очень специфический ритуал.

— Так почему бы не начать прямо сейчас? — процедил сквозь зубы я.

— Нам всё ещё нужно то, что внутри, — напомнила она.

— Во-первых, я знаю это только с твоих слов. Во-вторых, почему бы нам тогда не вытащить и не перепрятать содержимое?

— Как вы перепрячете… — Анна запнулась. — Как вы перепрячете ядро звезды? Антиматерию, сердце чёрной дыры?

Точно, она уже упоминала, что «бесценный подарок», который Князь в Жёлтом заготовил для гостей бала — источник силы. Предположительно для помощи Полуночи, но без конкретики, без описания функций и способа применения — это, очевидно, были табуированные темы. Анна фактически загнала меня в ловушку, очень умело, играя на моём неведении, доверии и жажде приоткрыть большую тайну. И вот теперь большая тайна распахнула громадную пасть и уже облизывается, представляя, как проглотит меня с головой.

— Нельзя открыть, нельзя уничтожить, — я начал мрачно загибать пальцы. — Нельзя спрятать. Вернуть владельцу, я так понимаю, тоже нельзя?

— Если бы вы были у Князя на хорошем счету, можно было бы попробовать откупиться, — осторожно сказала она. — Но теперь…

— Да-да, сам виноват, надо было расцеловать посланника в обе щёки его фарфоровой маски. Проехали. Что вообще надо сделать с этой дрянью?

— Найти способ доставить её в Полночь.

Звучало это на удивление логично, но от меня не ускользнул её выбор слов. Не «доставить», не «провести ритуал, чтобы доставить», а «найти способ».

— То есть, на данный момент такого способа нет?

— Он наверняка есть, — горячо возразила она. — Но вы найдёте его быстрее чем я.

Метафорическая пасть, что капала надо мной слюной и облизывалась, теперь издевательски расхохоталась. Пойди туда, не знаю куда, доставь то, не знаю что. И не знаю как к тому же. Попутно отмахиваясь от «врагов, что могут заслонять звёзды» как от назойливых комаров. Я только-только почувствовал, как начинаю распутывать нить, что привела меня в Полночь, начал осознавать свои силы и возможности, как груз на плечах вдруг стал десятикратно тяжелее.

Почувствовав моё настроение, Анна осторожно положила мне руку на плечо — на этот раз без эротического подтекста. Я не стал её скидывать, но скорее от равнодушия.

— Я никогда не оставлю вас, Вик. Я помогу всем, чем смогу.

— Если это не включает в себя какую-нибудь непробиваемую магическую защиту, то можешь не париться, — устало сказал я.

— Мои чары здесь бессильны, — признала она с некоторой неохотой. — Но я всё ещё знаю о природе Князя в Жёлтом больше, чем вы. Я знаю, как временно сбить его со следа.

— С этого и надо было начинать. Как?

— Вам придётся снять другую квартиру.

— Серьёзно?

Сперва совет Анны звучал как-то нелепо, словно из дешёвого шпионского боевика. В духе «сменить место жительства, завести фальшивые документы, носить парик». Но эту тему Полночь не считала за табу, и Анна смогла более подробно объяснить свою позицию. По её информации, Князь в Жёлтом тяготел к определённым понятиям, а в каком-то смысле обитал в их производных. Самой его любимой темой был театр, но театр в широчайшем смысле слова: музыка, танцы, лихо закрученный сценарий любых произведений, декорации, грим, маски, костюмы, бушующая драма и всепоглощающее безумие творчества. Но всякое представление подходило к концу, опускался занавес, актёры расходились по домам, а на сцене и в зале оставалась лишь пыль. И в этой пыли также был Князь в Жёлтом, упивающийся ей не меньше, чем буйством прошедшего шоу. Он был сутью тлена и разрухи, символом забвения, в том числе забвения собственного «я», исчезновения разума. Знак, который он оставлял для своих избранных, также служил этой цели.

Не все, кто служил Князю, теряли себя. Некоторые даже оставались людьми. Но в любом случае, ему всегда было проще добраться до людей творческих, впечатлительных, эмоциональных. Я к таким не относился, зато с лёгкостью попадал во вторую категорию: тех, кто намеренно или в силу обстоятельств жил в пыли.

— Сегодня ночуете в отеле, — инструктировала меня Анна, пока мы подъезжали к моему дому. — Но завтра попробуйте найти постоянное место.

— А почему не у тебя? — я позволил себе горько усмехнуться.

— Потому что от меня вы не попадёте в Полночь, — промурлыкала она. — А на утро у вас не останется сил чтобы ровно ходить. Полагаю, вы захотите отложить это на другую ночь.

— Справедливо, — только и сказал я.

— Вот и чудно. С собой берите лишь самое необходимое, желательно — новое.

— Я не Плюшкин какой-нибудь, — вяло возразил я. — Мусором не зарастаю, ты сама видела.

— Князю неважен мусор. Вик, за последние годы вы пропитались бедностью, отчаянием, болезненным прошлым — и всё ещё не избавились от этого запаха до конца.

И чья, спрашивается, это вина? Кто-то из присутствующих в этой машине взялся меня «оберегать», причём не только путём убийства начальника. Впрочем, сейчас не было времени на выяснение отношений.

— Как насчёт вещей, дорогих, как память?

— Их можно. Но всё остальное лучше сжечь.

— Фигурально?

Анна очень выразительно на меня посмотрела, но затем со вздохом покачала головой.

— Просто поторопитесь, прошу вас.

Подъезд дома, в котором я прожил последние два года, был ровно таким же, как и пару часов назад. Ровно таким же, каким был всегда — с железной дверью, выкрашенной чёрной краской, рядом с которой висел неработающий домофон. Внутри ждала ещё одна дверь, деревянная и рассохшаяся, оставшаяся с незапамятных времён. За ней начинался первый этаж, где какой-то гад постоянно скручивал лампочки, но баба Нина с железным упрямством поставляла свежие. На то, чтобы установить в подъезде видеокамеру её пенсии не хватало, но на запас лампочек — вполне.

Сегодня свет не горел, но нельзя сказать, что это представляло большую проблему. Просто надо было подняться на пятый этаж, набить большой рюкзак, купленный мной пару месяцев назад, «самым необходимым» и спуститься вниз. Хозяину квартиры отзвонюсь завтра и верну ключи в городе, пусть с оставшимися вещами делает, что хочет — хоть продаёт, хоть выкидывает. Три месяца назад подобное решение вогнало бы меня в тоску, но именно такие ощущения и притягивают Князя.

Туда и обратно. Вверх и вниз.

Во время подъёма наверх, между вторым и третьим этажом, чувство «неправильности» вернулось, неприятно щекоча дальние углы подсознания. Не настолько сильное, как это было между гаражей, так, лёгкая тень. Впрочем, когда я открыл дверь в квартиру, оно тут же рассеялось.

Ему на смену пришло другое — неожиданное ощущение уютного дома. Я поймал себя на том, что хотелось раздеться и разуться, принять горячий душ, заварить чаю и посидеть за старым компом, играя в старые добрые игры, пока не настанет время спать. Даже не обязательно было возвращаться в Полночь — просто растянуться на любимой тахте, укутаться в плед и увидеть обычный хороший сон, по которым я успел слегка соскучиться. Неужели я не заслужил капельку покоя посреди этой нервотрёпки? Зачем куда-то торопиться, бежать, собирать вещи? Переезд можно оставить на завтра, на конец недели, а то и вовсе на весну. Опять же, отель и съём новой квартиры будут стоить денег, а если я потрачу премию с работы и подарок Богданова, то нечем будет отдавать кредиты. С такими делами нельзя спешить…

Я дождался, пока в потоке вялотекущих убаюкивающих мыслей образуется пауза, а затем трансформировал передний ряд зубов в зубы пираньи и до крови вцепился себе в левую ладонь!

Острая боль вмиг прочистила мозги, заставила действовать. Ранки от зубов быстро затягивались, пока я запихивал в рюкзак свежее нижнее бельё, смену домашней одежды, жёсткий диск от компа, зарядник для телефона, паспорт и другие документы. На самый низ отправились доллары Богданова — надо было ещё раньше отнести их в банк и перевести в «цифру», но задним умом все сильны. Дальше шли по-настоящему важные вещи. Пара любимых книг, оставшихся от родителей, немногочисленные фотографии, включая ту, что стояла в рамке на столе. Нищему одеться — только подпоясаться, но от этой памяти я не был готов отказаться.

А всё остальное — в самом деле, гори оно огнём. Фигурально, понятное дело.

Закинув набитый рюкзак за плечи, я быстро подогнал лямки и бросил последний взгляд на комнату, где прожил далеко не лучшие годы своей жизни. Это место не было виновато, что стало символом несчастья и бедности, оно как могло справлялось со своей задачей. Но сейчас пришла пора двигаться дальше.

Быстрым шагом я вышел в коридор — и успел лишь слегка удивиться, почему дверца одёжного шкафа оказалась открыта. Я ничего оттуда не забирал и ничего туда не вешал…

'Во тьме дневной, в сиянии ночи

Свеча горит, и пламя той свечи

Чернее звёзд и крови холодней

Во сне Йхтилла'

Хорошо, что от неожиданности я затормозил. Поскольку, если бы голос Князя не сбил меня с толку, то я бы продолжил бежать ко входной двери — и угодил бы прямиком к нему в руки. В руку, точнее, четырёхпалую бледную руку, где на каждом пальце было не менее четырёх фаланг.

В руку, что прямо сейчас высовывалась из моего шкафа, занимая при этом всё пространство прихожей. Она ощупывала стены, сжималась и разжималась, шевелила пальцами и постепенно продвигалась всё дальше.

Твою. Же. Мать.

Я отступил — быстро и относительно бесшумно, лихорадочно пытаясь сообразить план действий. Очевидный вариант — пальнуть из Райнигуна и надеяться на лучшее. Но Альхирет пережил прямое попадание в голову, более того, перешёл на свою более мощную форму. Эргалис предупреждала, что мой фамильный револьвер не способен её убить, и явно не врала. Допустим, я проделаю в чудовищной конечности Князя несколько красивых дырок, что дальше? Она точно поймёт, где я стою, сможет беспрепятственно до меня дотянуться, и…

Тем временем конечность продолжала тянуться и щупать всё вокруг, заняв прихожую и перейдя к коридору. Между отходом в кухню или комнату я выбрал комнату — немного больше пространства для манёвра, хотя толку от того всё равно было чуть. Что я сделаю, спрячусь под кроватью, накрывшись одеялом? Позвоню в полицию, пожарным?

«Здрасьте, у меня тут из шкафа вылезла рука хтонического чудища из другого измерения, вы не могли бы запихнуть её назад?»

Рука тем временем сделала те же выводы, что и я, и теперь вежливо стучалась в дверь комнаты. Не было никаких сомнений, что она справится со старым хлипким замком и вот-вот проникнет внутрь.

Я обернулся, всё ещё пытаясь сообразить, можно ли хитро спрятаться, отстреляться, прорваться ко входной двери… как вдруг мой взгляд остановился на окне.

В самом деле, мне не очень-то и нужна входная дверь.

В самом деле, если покидать старое жилище, то с музыкой.

Я рванулся к окну и распахнул его, срывая полоски липкой бумаги, что закрывали щели в старом дереве. Ледяной ветер тут же почувствовал волю, проник в комнату, заполнил мои лёгкие. За спиной стук сменился на треск: Князь в Жёлтом осознал, что добыча решила сбежать.

Я шагнул из окна вниз, с высоты пятого этажа, расправляя большие кожистые крылья. На этот раз мне не понадобилось даже двух минут, чтобы произвести трансформацию — тело запомнило с прошлого раза. Приземление погасила сила «Зверя».

Одинокий прохожий в шоке застыл, пока я вставал после приземления, словно Терминатор. К счастью, это оказался пьяница из соседнего подъезда, истории которого вряд ли бы кто-то поверил. Я не выдержал и расхохотался прямо ему в лицо, за пару секунд убедился, что рюкзак плотно сидит за спиной и бросился через арку на другую сторону дома. Там меня ждала старомодная машина и девушка, одновременно впутавшая меня в тысячу бед и вытащившая на свет.