Кафедра-3

Глава 8

Заточение моё затянулось. Отсидел за решёткой до самой ночи. Правда, скучно не было. Как-то незаметно перезнакомился со своими собратьями по несчастью, так как ни им, ни мне делать нечего было. Под приглядом строгих полицейских выяснять отношения — себе дороже. Ну а когда драться нет возможности, начинаются разговоры. Мужики оказались совсем не ангелочками, но колоритные и незлопамятные.

— Чёть тебя, Родька, долго маринуют, — сочувственно произнёс тот самый зачинщик-бугай, вышедший на волю предпоследним из нашей компании. — Если чё, иди в отказ. Мол, ничего не знаю, ничего не ведаю. Пьяный был, лиц не запомнил. Драться не дрался, а всего лишь оборонялся. Запомни главное правило: меньше болтаешь — быстрее выходишь.

— Спасибо, Фома, — на прощание пожал я его мощную лапу. — Уже в курсе, как с легавыми себя вести.

— Вот и молодца! — ощерился он в улыбке. — Ты к нам заглядывай. Драк, правда, каждый день не обещаю, но в том кабаке теперь за своего сойдёшь. Так что скучать не придётся.

Один просидел до самой полуночи. Выпустили молча, вернув вещи и содрав штраф в сорок рублей. На улице никто не встречал, поэтому я запрыгнул в коляску к стоящему неподалёку извозчику и направился домой, мечтая принять ванну, чтобы смыть себя тюремный запах.

— Вопросы к тебе имеются, Родион, — как только мы отъехали от полицейского участка, неожиданно поговорил извозчик знакомым полковничьим голосом.

— Юрий Евдокимович? — удивился я. — Извините, впотьмах и не признал.

— На то и расчёт, — хмыкнул Краснов. — Ты что ж это такое творишь?

— Вы про драку в кабаке?

— Да бог с ней, с этой дракой. Объясни лучше, как живая проститутка через час оказалась мёртвой в номере Хаванского. И не надо говорить, будто бы тело заранее подкинуто было. Девку опознал и швейцар, и ночной портье, выдавший ключ этой парочке.

— Это две разные девушки, — выдал я заранее заготовленный ответ. — Сёстры-близняшки. Сироты приехали из какой-то дремучей деревни в столицу на заработки. Одну из них, Дуню, взял к себе в служанки, а вот вторая позарилась на лёгкие деньги и была придушена лихими людишками в подворотне. Я, как это узнал, сразу понял, чем такая парочка с одинаковыми мордашками пригодиться может. Отсюда и план ловушки на Хаванского родился.

Мёртвую на несколько дней в специальную пентаграмму положил, чтобы не испортилась. Ну, а с живой основательно повозиться пришлось, чтобы уговорить на такое использование сестры. Денег кучу отвалил и пообещал хорошую жизнь в столице обеспечить. Девушка вначале не соглашалась, а потом, поняв, что осталась совсем одна, дала добро.

— Хочу увидеть эту… Дуню? — не поверил мне полковник. — А то твоя история, Родион, белыми нитками шита.

— Так точно, Дуню, — кивнул я. — Она сейчас у меня в квартире. Желаете убедиться, что не вру?

— Очень желаю. Прямо спать не могу, как желаю.

— Тогда, Юрий Евдокимович, чтобы вдвоём не светиться, высадите меня неподалёку от дома. Ну и через полчасика жду в гости. А пока расскажите, как операция прошла.

— А чего рассказывать? — немного расслабился Краснов. — Всё, как и оговорено было. Портье услышал крики из номера и позвонил мне. Я прибыл вместе с несколькими проверенными людьми. Вломились в номер. Девка задушенная на кровати лежала, а рядом с ней Роман Хаванский дрых. Разбудили голубчика и за пару часов во вменяемое состояние привели. Ох, как он перепугался!

Тут я ему сделку и предложил. Ромочка даже попытки сопротивляться не сделал. Чумной ещё был, но сразу понял, что будет, если фотографические картинки с трупом в утренних газетах окажутся. Такое ударит не только по княжичу, но и по самому князю Хаванскому. Государь его быстро с министерского поста попрёт.

После подписи Романом всех бумаг труп доставили в морг, как неизвестную, подобранную на улице. Хаванского отпустили домой, пригрозив, что если он попытается отказаться от наших договорённостей, то мигом его преступление обнародовано будет. Ещё и утечка информации про сотрудничество с жандармерией в высший свет уйдёт.

Такое поставит жирный крест не только на свободе Ромочки, но и на репутации всего Рода Хаванских. Высшая аристократия очень ревностно относится к своему спокойствию и личной жизни, поэтому не потерпит рядом доносчика. Короче, всё удалось на славу.

Выйдя из пролётки рядом с домом, я чуть ли не бегом поднялся в квартиру. Витёк, Верка и Дунька оказались на месте.

— Значит так! — переведя дух, начал объяснять им скороговоркой. — Сейчас пожалует в гости полковник Краснов. Запоминайте, что ему говорить будете.

Быстро пересказав свою легенду, внимательно рассмотрел служанку, сбежавшую из морга. Она до сих пор оставалась в образе проститутки. Даже грим не смыла. Прекрасно. Юрий Евдокимович заметить подвоха не должен.

— Дуня, ты плакать умеешь?

— Я постараюсь, господин Булатов.

И тут же из Дунькиных глаз полились ручьём настоящие крокодильи слёзы.

— Отлично! — показал я большой палец. — Косметика размазалась, и никто не поймёт, что ты…

На этой фразе я запнулся. Витёк пока не в курсе, что моя служанка не совсем жива. Удивительно, что по Дуньке до сих пор никаких вопросов не задаёт: откуда взялась, что у меня делает. Но рано или поздно всё равно поинтересуется, поэтому стоит состряпать ещё одну легенду.

— Сразу видно, что ты горюешь по сестре, — быстро исправился я.

Краснов пришёл ровно через полчаса. Увидев зарёванную Дуняшу, он остолбенел.

— Вот это сходство! Не видел бы труп лично, решил, что один и тот же человек. У меня к тебе, Дуня, будет несколько вопросов касательно вашей с сестрой истории.

— Бесполезно спрашивать, — моментально отреагировал я. — У Дунечки большая душевная травма. Крепилась долго, а теперь молчит и лишь кивает. И вот плачет ещё… Да, Дуня?

Кивок.

— Про мёртвую сестру подтверждаешь? — не преминул полюбопытствовать полковник.

Кивок.

— Откуда в столицу прибыли?

Кивок.

— Ты мне название деревни скажи.

Кивок.

— Кто убил твою сестру? Родион?

И вот тут Дунькин кивок чуть было всё не испортил.

— Т-а-а-а-к… — нехорошо посмотрел на меня Краснов, во мгновение ока доставая пистолет из кармана. — Булатов! Ты…

Но тут пришла на выручку Вера.

— Господин полковник. Спрашивать её бесполезно. Девушка, как верно заметил Родион, находится в шоке, поэтому на все вопросы отвечает одинаково. Спросите её нечто абсурдное и убедитесь сами.

— Дуня, — не переставая целиться в меня, проговорил Юрий Евдокимович. — Ты императорская дочка?

Кивок.

— А может, и моя тоже?

Кивок.

— Действительно, спрашивать бесполезно, — сдался Краснов, убирая пистолет. — Но как придёт в себя, обязательно допрошу. Прямо печёнкой чую, что вы тут что-то мутите! Ладно, пора мне. Уже не в том возрасте, чтобы ночами напролёт не спать.

Полковник ушёл, а вслед за ним и Витька.

— Родион, не пора ли Дуню легализовывать? — спросила Вера, когда мы остались одни. — Витя в курсе, Краснов в курсе. Если вдруг твоя служанка исчезнет, то вопросики нехорошие, как червячки после дождя полезут.

— Тоже задумался над этим, — признался я. — Ну, недалёкую и очень исполнительную крестьянку Дунька изобразит. А вот с её внешним видом, что делать? Одного взгляда на лицо достаточно, чтобы подозрения возникли.

— Да просто макияж навести! Делов-то! Я Дуню научу.

— Давай. Спасибо. Только что-то менее яркое надо.

— Не волнуйся, Родион, всё будет скромно, но элегантно, — улыбнулась Вера. — Слушай, а ты где так провонялся?

— В тюрьме, — честно ответил я.

— Чего⁈

— Не боись, Верунчик! Это алиби такое для себя сделал. Заодно с интересными людьми познакомился.

— Не зови меня Верунчиком! Так только Чпок называть может, потому что… Потому что ему наплевать на мои просьбы.

— Это да! — моментально обозначился белкогад, спрыгивая со шкафа. — Хозяин у меня один! Остальные отдавать приказы гордому животному не имеют права!

— Ключевое слово: «животное», — вздохнула Вера. — Я холодильник только вчера продуктами забила. Теперь в нём кроме зелени ничего нет. Яйца и те выпил!

— Я хищник, а не травоядное. Сама жри свою зеленушку.

— А Родион что есть будет? О хозяине подумал?

— Его баландой в тюрьме накормить должны были.

— В следующий раз я тебе тоже баланду вместо колбасы и селёдки куплю.

— Хватит, — прервал я этот спор. — Время действительно позднее. Вера, иди-ка ты уже к себе. Ну а ты, Чпок, раз сытый, вали к усадьбе.

После каталажки родная кровать показалась райским блаженством. Основательно вымотавшись, позволил себе продрыхнуть до полудня. Мог бы и дольше поваляться, всё равно делать нечего. Но звонок в дверь заставил подняться.

На пороге стоял Витёк.

— Родион, — пройдя на кухню, начал он. — Что-то я в этом блудняке совсем запутался. То Дунька какая-то на пустом месте возникает, то сестра её мёртвая… Про Чпока твоего тоже ничего не ясно… Хотя зверюга полезная, тут ничего не скажешь. Ты человек авторитетный, поэтому базар вести про это при остальных не стал. Но очень хочется понять, что происходит.

— Во-первых, перестань говорить, как пацанёнок из подворотни, — для начала сделал я замечание. — Ты теперь уважаемый человек — Виктор Голоногов. Дуня же мне с оказией от одного знакомого перепала. Там история запутанная и не моя, поэтому объяснять ничего не намерен. Но эта девушка отныне будет служанкой в моём доме.

— Палево. Вернее, не считаю разумным держать лишние уши в квартире. А если сболтнёт чего-нибудь не тем людям?

— Не сболтнёт. Проверено. Кремень, а не девка!

— Ну, раз так, тогда лады, — немного успокоился Витёк. — Тем более барышня зачётная. Вчера так зыркнула на меня, что прямо до мурашек! Я б с такой замутил.

— Даже не думай, — предостерёг я товарища. — Она без «штукатурки» страшная. Да и туповата немного.

— Да и пусть страшная! Зато жопа крепкая! Я ночью на прощанье не удержался и шлёпнул по ней. Камень! А Дунька даже возмущаться не стала. Видать, я ей тоже приглянулся.

Блин! Да тут любовные страсти-мордасти намечаются! И добром они не закончатся. Надо пресечь поползновения Витьки на корню. Пока он этого самого «корня» не лишился.

— Витенька, — ласково произнёс я. — Ты сильно рискуешь. Знаешь, почему я о Дуне ничего полковнику Краснову не рассказываю?

— Ну.

— Не нукай. Девка эта с сестрой из Красноярска сбежала. Там она троих чересчур настойчивых ухажёров подрезала.

— Иди ты! Прямо троих⁈

— Это только тех, кого насмерть. У неё с головой беда. Как кто под юбку без спросу полезет, сразу звереет и за нож хватается.

— А если с разрешения? — не сдавался Витёк.

— Я ж говорю, что туповатая. Может не так понять. Подумай.

— Жаль, — вздохнул парень. — Вот прямо чую, что по всем статьям моя девчуля. Но коль мужиков боится, тогда повременю. Родион, ты, если чё, распиши ей, какой я хороший. Глядишь, и оттает.

— Чуть позже, — усмехнулся я. — Но почему-то уверен, что ты сам не захочешь с Дунькой женихаться, узнав её поближе.

И потянулись скучные однообразные дни… Еле дождался конца учебной недели в Академии. Оказывается, когда все при деле, быть даже официальным прогульщиком очень неинтересно. Но проблема оказалась серьёзнее, чем я думал. Пришедший после уроков Генка Феклистов «обрадовал», что и следующая неделя будет полностью посвящена освоению Дара.

На первых занятиях с Алтайской Ведьмой студенты радовались, как дети, чувствуя, как разрастается их внутренний резерв. Но эйфория прошла быстро. Вслед за ощущением могущества на всех навалилось жуткое утомление. По словам Феклистова, даже просто собраться в кафешечке и поболтать сил ни у кого не оставалось. Все, словно раки варёные, расползались по своим квартирам в надежде хотя бы немного отдохнуть перед новыми пытками Яриной.

Сам Геннадий был не лучше. Ему пришлось временно начать пропускать тренировки, так как Беда, узнав, в чём причина вялости ученика, отстранил его от занятий. Зато я чуть ли не по два раза в день стал наведываться к старому спецназовцу. Мои усилия не остались без награды. Опыт Ликвидатора Сидо хорошо помог справиться с рассинхроном между телесным и магическим. Так что к середине своего вынужденного отпуска я уже на равных бился с Бедой.

Только тренировки всё равно не спасали от скуки. Ещё и есаул Кудрявый, назначенный в охрану какого-то высокопоставленного чина из Генерального штаба, умотал в командировку. Даже выпить и поговорить «за жизнь» нормально не с кем!

Спасали от одиночества исключительно Вера и Витёк. С Матье, пока погода позволяет, мы всерьёз занялись освоением велосипеда. Вера оказалась способной ученицей и уже на втором занятии смотрелась на железном коне не хуже, чем Кудрявый на настоящем. Даже отважились совершить с ней прогулку по пригороду, получив от этого массу положительных эмоций.

Заодно каждый день дрессировали Дуньку, отрабатывая с мёртвой девкой все действия настоящей служанки. Стало очень даже неплохо получаться. Заявись к нам полковник Краснов, переживать уже не было особого смысла.

Витёк же не внял моему умнейшему совету и решил во что бы то ни стало добиться Дуниного расположения. Только стал действовать не через меня, а через Матье. Ну та и надавала Витьке советов! Жёсткий у неё юморок…

Когда нас не было дома, Голый припёрся с Дунечке с букетом и полез целоваться. Девка цветы взяла и на поцелуй никак не отреагировала. Витёк тут же решил, что молчание — это знак согласия. Ну и попытался пройти в квартиру, чтобы устроить акт дальнейшего соблазнения. Беда в том, что Дуне был дан приказ никого, кроме меня и Веры, дальше порога не пускать.

Когда мы вернулись домой с велосипедной прогулки, то увидели в прихожей странную сцену. Витёк с мордой, измазанной в губной помаде, был прижат к стене мёртвой девкой. Причём не просто прижат, а не касаясь ногами пола.

Отреагировав на наш звонок, служанка, не выпуская парня из одной руки, а цветы из другой, умудрилась ногой открыть дверь. Как потом рассказывал незадачливый ухажёр, впервые он такое чудо видел. Ведь по всем статьям, стоя на одной ноге с такой тяжестью, как Витёк, Дунька обязательно должна была упасть.

Освободив «заложника», отправили служанку ставить цветы в вазу. Ну а сами приступили к допросу бедолаги.

— Думал, хана мне, — честно признался Витёк. — Почти час провисел в воздухе. А эта… Да где ж вы такую бабу откопали⁈ Она ж даже не устала!

— Сама откопалась, — сказал я чистейшую правду. — Предупреждал же тебя, чтобы не лез, куда не просят. Вот и поплатился за свою дурость.

— Целуется хоть хорошо? — хихикнула Верка.

— Да как-то не так я это себе представлял, — слегка покраснел Витёк. — Мужики рассказывали, что прямо ух, как всё сладенько обычно. А тут…

— Ты чего? До этого сам ни разу⁈ — со смешком перебила Матье. — Вот так любовничек у нашей Дунечки!

— Чего ржёшь? — огрызнулся парень. — С дешёвыми вонючими шалавами брезговал связываться, а на нормальную кралю деньги нужны. Как хрусты появились, уже Родион запретил по проституткам шляться. Вот к Дуньке и подкатил. Всё по твоим рекомендациям сделал. Веник всучил, комплиментик отвесил и пошёл в эту… Любовную атаку. Но, видимо, любовь — эт не моё. Даже до кроватки дело не дошло, а ощущение, словно червей земляных наелся. Наверное, как-то не так целовал.

— Может, ты содомит, раз с девушкой не понравилось? — продолжала веселиться Верка. — Ради проверки попроси Родиона облобызать твои уста сахарные. Булатов как раз недавно мужеложца изображал, на беса Вожделения охотясь. Правда, прибил потом тварь, но тебя ведь это не пугает?

— Да ну тебя! — обиделся Голый. — Не баба, змеюка подколодная!

— Это она Дуню ревнует, — не остался в стороне я после намёка на нетрадиционную ориентацию. — Верунчик же наша сама на служанку запала. То красит её, то всякое нижнее бельишко в подарок покупает. А тут ты меж двух влюблённых сердец встал.

— Да что-то непохожа Вера на баболюбку, — усомнился Витёк, принявший мои слова за чистую монету. — Видал я таких. Они обычно на мужиков похожи. А Верка больше к тебе клеится.

— Хочешь, докажу в два счёта?

— Давай.

— Дуня! — крикнул я. — Иди сюда и поцелуй Веру!

— Сдурел⁈ Прекрати! — завопила Матье, понимая, что сейчас будет.

Пока я размышлял, стоит ли отделаться лишь одной угрозой, в комнату влетела Дунька и, сграбастав сопротивляющуюся Веру, смачно впилась в её губы.

— Хватит, — приказал я. — Дуня, можешь идти на кухню.

Освободившись от мёртвой девки, Верунчик, зажимая руками рот, чтобы не проблеваться прямо здесь, побежала в ванную.

— Вить, сматывайся, — посоветовал я офонаревшему парню. — Сейчас здесь такое начнётся, что лучше тебе не видеть. А то реально содомитом станешь.

— Булатов! Ты негодяй и сука! — сжимая кулаки, гневно произнесла бледная Матье, выйдя из ванной комнаты примерно через полчаса. — Как у тебя…

— Так же, как и у тебя, — жёстко перебил я. — Совсем башкой тронулась? Ты зачем Виктора раззадорила к Дуньке полезть? Да, он парнишка простодушный местами, но это не повод, чтобы так жестоко изгаляться над товарищем. Теперь побудь на его месте. Понравилось?

— Но он же не знал!

— Зато ты знала. Этого достаточно. Вера, я понимаю, что цинизм Преисподней в тебе ещё бродит, но потакать ему не намерен. Ещё хоть раз над кем-то так жёстко подшутишь, устрою тебе не поцелуй, а полноценную ночь любви с мёртвой девкой. Ясно выразился?

— Вполне, — раздражённо, но с лёгкими нотками сожаления ответила она. — Перед Виктором извинюсь, но на тебя всё равно обижена.

Уже на следующий день недоразумение было полностью улажено. Да и не до него стало. Явился Чпок из усадьбы Сущностей.

— Всё, хозяин! Началась движуха! Да такая, что лучше бы вообще не начиналась!