Кафедра-3

Глава 23

Несмотря на то что лёг поздно, проснулся ранним утром, полный сил и в хорошем настроении. Потянулся и посмотрел на мирно спящую рядом со мной Веру. Да, она осталась у меня на эту ночь. Как-то неожиданно всё вышло…

Вчера, как только гости разошлись, она решила помочь Дуне с уборкой. Заодно и проконтролировать, насколько мёртвая служанка освоилась в хозяйственных делах. Я тоже подключился к ликвидации последствий праздника. Честно говоря, жутко не хотелось. Но это всё-таки моя квартира, и нехорошо будет, если гостья работает, а хозяин дрыхнет.

Под абсолютно ненужным руководством объевшегося Чпока, расположившегося на подоконнике и лениво поглаживающего раздувшийся от вкусностей живот, управились быстро. Вера тут же засобиралась в свою квартиру. Как истинный джентльмен, помог ей в прихожей надеть шубку.

В какой-то момент случилось так, что наши с Верой лица оказались в опасной близости друг к другу. А дальше… Затмение! Я не помню, как стал целовать сладкие, со вкусом вишнёвой наливочки, девичьи губы. И этот вкус заставил полностью потерять голову. Он возбуждал! Он требовал продолжения!

Вера попыталась отстраниться, но очень быстро сдалась и стала с жаром отвечать на мой поцелуй. Шубка упала на пол. За ней последовала меховая шапочка, слетевшая с роскошных тёмных Вериных волос.

Подхватив девушку на руки, отнёс её в спальню. И мы оба пропали, растворились друг в друге на неопределённый, но очень сладкий срок. Внезапно для себя во время близости я осознал, насколько мне дорога Вера. Не как товарищ, а именно как женщина. Душа разрывалась и пела от счастья, когда я ласкал её тело, когда чувствовал всё тепло и нежность, исходившие от любимой.

И больше не оставалось никаких сомнений — я влюбился. Это не просто сексуальное влечение под действием алкоголя, тем более выпили мы совсем немного. Это не последствия привязки душ, а именно внутреннее глубокое чувство, идущее от сердца. Не имея в себе больше ни капли демонической энергии, я понял, что действительно люблю. И теперь не отвергал, а с благодарностью принимал это взаимное чувство.

Неожиданный телефонный звонок заставил поморщиться и осторожно, чтобы не разбудить умаявшуюся за ночь Веру, пройти в соседнюю комнату.

— Квартира Булатова, — проворчал я в телефонную трубку.

— Не сомневалась, — раздался из неё голос княгини Яриной. — Судя по голосу, дрыхнешь ещё?

— Мне коров не доить. И вам, кстати, тоже. Чего в такую рань побеспокоили?

— Собирайся. У тебя есть час. В семь тридцать около твоего дома на проспекте остановится экипаж. В нём и поедешь.

— Куда?

— На Кудыкину гору. Потом узнаешь. И никого с собой не брать! Даже белкогадину! Встреча тайная!

— Но… — попытался сообщить, что так дела не делаются.

Поздно. Алтайская Ведьма уже повесила трубку. Чертыхнувшись, вернулся в спальню и стал одеваться.

— Уже пора⁈ — встрепенулась внезапно проснувшаяся Вера.

— Спи. Сегодня же выходной.

— Блин… Точно. А ты куда собрался? Думала, раз у нас столько времени, то продолжим начатое ночью. Потом поедим, поговорим и опять продолжим.

— Очень бы хотелось, — вздохнул я, грустно глядя на заспанное, немного смешное, но безумно милое личико Веры. — К сожалению, кое-кто решил, что полностью провести эту субботу с любимой девушкой — это слишком жирно для меня. Так что поскучай одна. Когда вернусь, не знаю.

— Ясно. Тогда ещё посплю. И, Родион… Ты сказал несколько раз ночью, что любишь меня. Допускаю, что во время страстных объятий можно всё что угодно ляпнуть. Но сейчас ты собран и спокоен. И опять назвал меня любимой.

— Потому что так оно и есть. Извини, я не мастер красивых романтических речей, но говорю искренне. Люблю. Прими сей факт со смирением.

— Да уж! Не мастер — это точно! — неожиданно рассмеялась девушка. — Зато в другом такой «мастер», что хочется стать твоей подмастерьем… Или НАДмастерьем… Или «мастерьем» в любой другой позе.

— Вера, — одновременно хмурясь и улыбаясь, признался я. — Ты сейчас очень сильно осложняешь мне жизнь. Тут нужно ехать на очень важную встречу, а ты делаешь всё, чтобы я снова разделся и залез к тебе под одеяло.

— Извини, Родион, — неискренне покаялась эта заноза, — больше не буду. Естественно, до твоего прихода не буду. А то сама стала распаляться. Так что быстро сматывайся подальше от одной очень похотливой бухгалтерши, а она… то есть я действительно попытаюсь заснуть.

А потом воспользуюсь твоим щедрым предложением и перенесу кое-какие вещи из своей квартиры. Ты сказал то, что я очень желала, но никогда не надеялась услышать. Что любишь. И пусть твоё признание можно отнести к самым нелепым. Но теперь, зная, что я не просто постельная девка с привязкой душ, смогу без стыда жить рядом с тобой. Имею право на тебя, так же, как и ты на меня. Всё честно и правильно.

— Переноси, — кивнул я, застёгивая последнюю пуговицу на пиджаке.

Потом подошёл к Вере, поцеловал её в пухлые губки и добавил на всякий случай:

— Только не занимай все полки в ванной комнате и много барахла не тащи. А то знаю тебя! Глазом моргнуть не успею, как даже Дунькин шкаф будет забит вещами!

— Сатрап!

— Хомячиха! Всё, Вера. Убегаю.

За пять минут до оговорённого времени вышел из дому. Ровно в семь тридцать около меня остановилась знакомая почтовая карета. Я быстро заскочил в неё. Думал встретить княгиню или хотя бы полковника Краснова, но кроме меня внутри никого не оказалось. Почти час пришлось трястись в этой раздолбанной повозке. Окон нет, но, судя по звукам, мы давно покинули вымощенные булыжником столичные улицы и удалились от Петербурга на достаточно приличное расстояние.

Наконец карета остановилась. Кучер снаружи открыл дверь, протягивая мне толстый холщовый мешок.

— Господин Булатов. Будьте добры надеть сию вещь на голову. Извините за неудобства.

— Секретность? Понимаю, — вздохнул я и исполнил приказ.

По мне, подобная мера предосторожности совсем лишняя. Мой «внутренний топограф», даже не видя, куда ведут, сможет проложить обратную дорогу. Но если так будет спокойнее хозяевам этого секретного места, но можно и подыграть.

В какой-то момент мешок с моей многострадальной головы был снят. Огляделся по сторонам: явно какой-то подземный бункер. Не просто же так мы с проводником опустились по ступенькам примерно на семь-восемь метров вниз.

Но больше привлекло не само помещение, а люди, расположившиеся в нём за огромным круглым столом. Очень своеобразное сочетание персон! Краснову, Беде и Алтайской Ведьме я ничуть не удивился. А вот что здесь делали князья Мозельский и Аничков — непонятно. И ещё один, абсолютно незнакомый мне, с небольшими залысинами и пронзительным умным взглядом мужчина расселся, словно у себя дома.

— Знакомьтесь, кто не знаком, — иронично произнесла княгиня Ярина. — Тот самый Родион Иванович Булатов! Гроза столицы и наша головная боль!

— Я рассчитывал, что будущий Ферзь будет выглядеть более солидно, — скривился незнакомый мужик. — Кажется, господа, вы ошиблись, решив, что Булатов сможет исполнить эту роль лучше моего сына. Давайте, наконец, оставим на время политические разногласия. Надо решать первостепенную проблему, а не подсовывать своих ставленников в команду. Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Ферзь? — переспросил я, без приглашения усаживаясь за стол. — Вы меня сюда позвали в шахматы играть? Извините, я больше в картишки перекинуться люблю. И раз уж все заговорщики в сборе, то хочу поинтересоваться. Не боитесь, что ваше секретное убежище Тёмный Князь вычислит? На его месте я бы это сделал легко.

— Не боимся, Родион, — пояснил Аничков. — Государь сейчас в отъезде. На неделю с инспекцией в Москву отбыл.

— А при чём здесь император?

— При том, что он и есть Тёмный Князь.

— Охренеть… — только и смог выдавить из себя я.

— Господа, — внесла предложение княгиня Ярина, — пожалуй, мне стоит рассказать Родиону целиком историю последнего Великого Размытия и следующих за ним событий.

— Не возражаю, Светлана Кузьминична, — милостиво согласился с Алтайской Ведьмой незнакомец. — Деваться Булатову всё равно уже некуда.

— Так вот, — начала старуха. — Сто двадцать два года назад, пока армия и народное ополчение отбивали атаки из открывшихся порталов Преисподней, группа особо сильных одарённых, имеющих не только превосходную выучку, но и отчаянную смелость, вступила в бой с Тёмным Князем. Мы прекрасно понимали, что шансы выжить у каждого малы, но готовы были отдать свои жизни за Родину.

Как ты уже знаешь, бой происходил не на Земле, а в междумирье. Первой же ментальной атакой Тёмный угробил двоих моих товарищей. И всё из-за нашей ошибки: мы понадеялись на общий щит против твари, но неправильно рассчитали его плотность.

В результате два самых слабых в ментальном плане звена порвались. Если бы не государь, командовавший нашей группой, то жертв было бы намного больше… Но и так проблем хватило! Дальше наши тела-двойники сцепились в уже привычном виде боя — в рукопашной с применением Дара. Действовали исключительно на собственных резервах, не имея возможностей подпитки ни с Земли, ни из Преисподней.

Тёмный Князь был сильнее каждого из нас. Да что там каждого! Даже все вместе, после потери двух важных бойцов мы не дотягивали до уровня врага. Но нас было больше, и слаженность у группы была на высоте. Поэтому сила Тёмного частично нивелировалось, так как ему пришлось биться в окружении.

Тактику избрали своеобразную. Никто не пытался нанести твари смертельный удар. Мы тревожили его небольшими уколами, стараясь сами не подставляться. Изматывали, заставляя одновременно реагировать на нескольких нападавших, которых прикрывали товарищи. Потом прикрытие выходило на остриё удара, давая немного перевести дух только что сражавшимся. А вот у Тёмного Князя отдохнуть и слегка восстановиться возможности не было.

Но всё равно противостоять ему — это… Короче, к концу боя, длившегося несколько часов, из наших в живых остались лишь Государь, граф Старыгин и я. Причём в плачевном состоянии находился каждый. Но главное было сделано: Тёмный Князь окончательно выдохся.

Настало время решающего удара. Император… он же наш Ферзь, принял практически всю энергию от меня и Старыгина. Обессиленные, мы с графом лежали в этом чёртовом межмирье и, больше не в силах ничего сделать, наблюдали за нашим последним шансом спасти Землю от поганых тварей.

Государь не подвёл. Тёмный Князь вначале лишился одной руки, а потом почти сразу же и головы. Волна энергии из его уже дохлого тела уничтожила привязку к Преисподней, оставив лишь нашу, земную. В результате возник дисбаланс, и нас троих выбросило в родной мир, в настоящие тела.

— Эпично, — проникновенно произнёс я, оценив уровень боя.

— Быть может, — устало пожала плечами Ярина. — Но у меня кроме страха и тоски та битва больше ничего не вызывает. Столько товарищей погибло… Мы ведь стали не просто командой, а настоящей семьёй. Больше ста лет прошло, а до сих пор ночами снятся. Все молодые, весёлые…

Но самое ужасное началось после. Вернее, это было продолжение ужаса. Я, как ты знаешь, впала в кому… Просто лежала без сознания, истощённая донельзя. Понял? — с небольшой заминкой и очень пристально вглядываясь мне в глаза, произнесла княгиня, явно намекая на то, что её путешествие по иным мирам афишировать не стоит.

— Чего уж тут непонятного, — кивнул я, всем своим видом показывая, что со мной проблем не будет. — Сам недавно проходил.

— Вот-вот, Родион. Пока я валялась в отключке, умер граф Старыгин. Видимо, он так до конца и не смог разорвать свою связь с межмирьем. Говорят, что даже Удар Милосердия не смог облегчить его участь. Никак не хотел помирать, бедняга…

Император за эти двадцать лет пришёл в себя полностью. Хороший был правитель! Сильный и духом, и разумом!

Я как раз перед его свадьбой очнулась. И не просто очнулась, а стала видеть энергетические потоки, пронизывающие земной эфир. Вот такой Дар от межмирья перепал! Со временем немного им управлять научилась. Но сейчас не обо мне говорим.

Через годик у императора родился наследник, наш нынешний государь Павел Четвёртый. Радостное событие омрачилось тем, что жена императора при родах умерла. Вот такое горе…

Павел рос очень похожим на отца. И статью, и умом, и характером. Я была одной из его воспитательниц и, поверь, Родион, нарадоваться на мальчика не могла. А вот потом, когда Павел стал гормонально созревать, чуть не поседела от ужаса. Никто не видел, кроме меня, но я слишком хорошо помню ауру Тёмного Князя. Именно её структуру заметила в будущем государе. Видимо, битва с Тёмным для нашего Ферзя не прошла бесследно. Могущественная тварь перед гибелью умудрилась сделать в теле противника страшную закладку, которая сработала в следующем поколении.

— Сообщили отцу-императору?

— Попыталась, — горько усмехнулась княгиня. — Но государь не поверил мне. Нет, он вначале тайком исследовал своего сына, но это ничего не дало. Я продолжала настаивать, ссылаясь на то, что мой уникальный Дар видит то, чего другие не видят. В результате была обозвана сумасшедшей старухой и отлучена от дворца. Император так и не принял тот факт, что его родная кровь до такой степени испоганилась. Хотя… Немного поразмыслив, со временем я стала допускать, что тут всё было не совсем чисто. Павел мог ментально влиять на отца, незаметно заставляя принимать выгодные для будущего Тёмного Князя решения.

Удалившись в Алтайскую глубинку, я притворилась, что больше не слежу за столичной жизнью. Сама же внимательно наблюдала вначале за цесаревичем, а потом и за императором Павлом. Не думаю, что это совпадение, но он взошёл на трон в год своего совершеннолетия. Не стал рисковать и поганым Даром убил отца, как только тот стал не нужен.

Я после читала заключение медиков… Странное очень! Якобы смерть наступила от апоплексического удара, но уж больно все его симптомы размыты.

Тогда я начала потихонечку действовать. Необходимо было срочно создавать новую команду против не просто Тёмного Князя, а правителя Российской империи! Людей выбирала долго, осторожно. Отметала сразу стариков, сосредоточившись лишь на молодняке, способном дожить до следующего Великого Размытия или хотя бы подготовить себе достойную смену. Как понимаешь, в таком щекотливом вопросе можно доверять лишь семье. В этой комнате присутствуют те, кто прошёл все мои испытания и проверки.

— Сложно вас назвать командой, — усмехнулся я.

— А ты, Родион, не ехидничай, — подал голос граф Мозельский. — Что касается Тёмного Князя, тут мы действительно одна команда и друг за друга умереть готовы. Но что будет после Великого Размытия, представляешь?

— Пока не очень. Хотя… Даже если и победим, то в стране наступит безвластие. У императора по каким-то причинам нет наследника. Значит, начнётся война за трон.

— Уже началась, — пояснил Беда. — Не война, правда, а серьёзное соперничество. Несведущие аристократы пока в нём не участвуют, а вот мы трое: я, князь Аничков и князь Хаванский…

— Кто? — аж подпрыгнул я, услышав ненавистную фамилию. — Вот этого точно на трон нельзя! У него же сын — урод первостатейный! И не дай бог, такое дерьмо когда-нибудь наследует престол!

— Заткнись, смерд!

Незнакомый мужик в мгновение ока оказался рядом и схватил меня за грудки, одновременно пытаясь кулаком подрихтовать морду. Такого «подарка» я не стал ждать. Увернувшись от удара, коленом пробил психованному в пах.

Оценив удар по достоинству, мужик перешёл не просто в ускорение, а напитал свои руки Даром. Я сделал то же самое, одновременно ставя энергетическую и ментальную защиту. Видимо, придётся работать «по-взрослому», а не просто кровянку пускать.

— Прекратить! — встала между нами Алтайская Ведьма, даже не подумав переходить в боевой режим и выставлять защиту.

Бить сквозь неё — это раньше срока отправить старуху на тот свет. Ни мужик, ни я этого делать не собирались, поэтому, злобно сверля друг друга взглядами, деактивировали Дар.

— Вот и молодцы! Сядьте оба! — продолжила командовать княгиня. — И если хоть один из вас дёрнется, то вынесем трупы обоих!

— Я вообще-то и не собирался ни с кем конфликтовать, — пояснил я свою позицию. — Но и всяким придуркам подставлять своё личико тоже не собираюсь.

— Что, Ярик⁈ — неожиданно хохотнул Беда. — Давно тебя так не называли? А ведь поделом!

— Я, командир, этому щенку ещё рёбра пересчитаю, — пообещал незнакомец, нехорошо глядя в мою сторону. — Этот мальчишка даже гавкнуть в сторону моей семьи не имеет права!

— Имеет, пока ты не представился. Или совсем себя неприкасаемым считаешь? Или портреты твои в каждом туалете на самом почётном месте висят?

— Спорить не буду, не висят. Ну что ж. Пора расставить все точки над Ё! Булатов, ты только что оскорбил моего сына Романа Ярославовича Хаванского! И оказал неповиновение мне, князю Ярославу Олеговичу Хаванскому!

— Очень приятно. Родион Булатов. Можно без отчества, — как ни в чём ни бывало, с лёгкой улыбкой ответил я, мысленно чертыхнувшись, что сразу не вычислил персонажа. — Но если ждёте извинений, то можете продолжать ждать. От своих слов не отрекаюсь и не считаю вашу семью достойной трона. Вот даже близко достойной не считаю!

В бункере воцарилась тревожная тишина. Это уже прямое официальное оскорбление. И князь Хаванский имеет право ответить на него. А так как по ряду причин прилюдная дуэль между нами невозможна, то разборка будет в узком кругу посвящённых.