Кафедра-3

Глава 5

— Что ж ты, гадёныш, творишь? — угрюмо начала старуха, как только мы остались одни.

— Слушаю ваши непонятные вопросы, — с лёгким вызовом ответил я. — Но могу и более развёрнуто объяснить, если вы соизволите поступить таким же образом.

— Ты меня тут носом в дерьмо не тыкай! Молод ещё! Я почти сто сорок годков прожила и всяких прохиндеев видала!

— Сто сорок? — усмехнулся я. — А выглядите молодо. Больше ста двадцати и не дал бы.

— Ёрничаешь?

— Ну так повод есть.

— Хорошо, — тяжело вздохнула Ярина. — Раз ты такой непонятливый, то давай на твоём дурном языке поговорим. Какого чёрта ты силу тварей поганых в себя закачиваешь? Решил великим магом за счёт неё стать? Разочарую! Сдохнешь скоро, сам в тварь превратившись!

Ого! А бабка реально сильная! Ещё никто не смог прочитать во мне энергию Преисподней. С этой мадамой нужно держать ухо востро, а то ведь и до личности Ликвидатора Сидо может докопаться.

— Светлана Кузьминична, — начал я свою игру с ведьмой. — Вы тоже почувствовали, что со мной что-то не то?

— Ещё как почувствовала. Все студенты — люди как люди, и лишь ты один провонялся Преисподней. Так что готовься, милок, в казематах дальнейшее «обучение» продолжить. И сбегать от меня не советую: сопляк ты ещё супротив меня.

— Не собираюсь никуда сбегать. А вот разобраться, что происходит, очень хочется.

— Что происходит? — хмыкнула она. — Да то и происходит, что энергией поганой себя подзаряжаешь. Это преступление похлеще некромантии будет.

— Не подзаряжаю.

— Не ври!

— Не вру. Хотя после летней практики действительно что-то хреновастенькое чувствую. То сны кровавые снятся, то тварей чувствовать ни с того ни с сего начинаю.

— После практики? — насторожилась старуха. — Как зовут?

— Родион Булатов.

— Это тот, что в Бакле покуролесил?

— Не куролесил, — признался я. — Больше жизнь свою спасти пытался, ну и товарищам из-за завалов выбраться помог.

— Знаю официальную версию. Молодец, что от неё не отходишь. Но, Родька, и про остальное тож ведаю. Как вы своими тощими задницами Размытие Границы остановить пытались, мне во всех подробностях Иван Иванович расписал.

— Сам князь Аничков?

— Значит, знаешь его настоящую фамилию? Удивил. Именно он. Дмитрий Максимович лично у меня консультации брал. Особенно некто Булатов его интересовал. Говоришь, после Баклы странности начались?

— Ну… — не зная, как лучше соврать, задумался я. — Наверное, всё же в ней самой. Когда на заставе есаула Кудрявого оборонялись. Убиваешь тварь в ближнем бою и словно подзаряжаешься от неё…

— Понятно. А в самом подземном городе, что чувствовал?

— Ничего особенного. Но когда Граница открылась, то шандарахнуло по мозгам знатно. На минуту причудилось, будто бы в ином мире оказался. Но всё быстро прошло.

— Почему этого ни в одном рапорте не изложил?

— Сначала не придал значения. А потом уже, когда понял, что со мной что-то не так, побоялся. Очень уж не хочется на костре поджариваться. Пытаюсь разобраться сам с необъяснимым, чтобы вылечиться, но пока не получается.

— Ох, молодёжь… — вздохнула Ярина. — Всё сами, всё сами. Нет, чтобы башкой дурной подумать и к старшим за советом прийти.

— А к кому идти? К Аничкову? Он и без этого чуть всех собак на меня не повесил. Или объявление в газете дать стоило? Мол, так вот и так! Родион Булатов ищет специалиста, способного понять, что с ним случилось во время засекреченного Размытия Границы.

— Тоже верно, — кивнула ведьма. — Тут нужно знать, к кому идти.

— К вам, например?

— А больше не к кому. Остальные слишком глупы и слабы, чтобы с моим опытом тягаться. Ладно. Пока живи. Подумаю, чем помочь смогу. Мальчишка ты, оказывается, геройский местами. Да и не лопух, как остальные студентики.

— Может, — предложил я собственные мысли, — раз вы говорите, что во мне чужая энергия имеется, просто взять и обнулиться до полного выгорания Дара?

— И что тебе это даст?

— Новую в себя постепенно набирать буду.

— Не пойдёт, Родя. Не сможешь ты, выгоревший, ничего в себя впитать. Так и останешься простолюдином.

— Да хоть так, если вариантов нет. Уж всяко лучше ликвидации.

— Теперь вижу, что переживаешь и не по злому умыслу в тварь превращаешься. Но простолюдином ведь тоже долго не протянешь. Либо с ума постепенно сходить будешь, либо опять всякой дряни нахватаешься. Думаю, что последнее вернее будет, раз связь с Преисподней имеешь.

— А почему нельзя человеческую энергию в себя вобрать?

— А потому что просто так, как я сегодня вас прокачивала, не получится с выгоревшим Даром. Есть, конечно, вариантики, но они уже к некромантии относятся, и без убийств одарённых не обойтись. А за это опять каторга светит.

— Тогда, — продолжил я просвещаться, — можно ведь сделать какую-нибудь привязку к душе одарённого? Потом через этот канал и прокачаюсь.

— Умный больно?

— Местами больно, а местами щекотно.

— Поняла. Ещё и шут гороховый. Только вот смеяться что-то не хочется. Ты хоть примерно представляешь, что такое привязка через душу? Её можно сравнить с рабством. На такое ни один одарённый не пойдёт, как только узнает обо всех побочных проявлениях. Ведь либо ты, либо этот благородный идиот станет хозяином, приказы которого ослушаться практически невозможно. И смерть хозяина подразумевает гибель раба.

Готов каждую минуту ожидать, что твой спаситель случайно шею себе свернёт, отправив вас обоих в могилу? Представь: идёшь ты весь такой нарядный, девушку под ручку ведёшь. И вдруг — хлобысь! — падаешь на мостовую бездыханный. Лежишь, язык высунув, в обмоченных после смертушки штанах. Девка орёт благим матом, народ кучкуется. Но тебе уже всё равно. Закончилась и жизнь, и свиданка!

— Ну…

— Не нукай! По глазам вижу, что не готов! — припечатал Ярина. — Влип ты, Булатов, по самые помидорки. Хотя задачка интересная. Давненько я с такими сложностями не сталкивалась. Иди с глаз долой. Думать буду. Как надумаю — вызову. И пока на мои занятия не приходи. Я тут людей энергией прокачиваю, а не всяких уродцев вроде тебя. Понял?

— Да чего уж тут не понять. Единственное, что-то мне с трудом верится, будто бы без артефактов прокачку устраиваете. Но ни одного из них не вижу.

— И не увидишь. Я сама артефактом являюсь, — пояснила старуха.

— Это как? — удивился я.

— А вот так. Я ж ещё прошлое Великое Размытие застала. С самим тогдашним императором против Тёмного Князя стояла. Ох, и навалял он нам сперва!

— Император?

— Дурень! Тёмный Князь. Но мы, как только в единое целое соединились, тоже показать себя смогли во всей красе и загнобили супостата. Правда, из дюжины лишь трое выжили. Сам император, Мишка Старыгин да я. Государя нашего бог миловал, а вот Мишка через год помер от страшной болезни. Ну, а я в коме почти двадцать лет провалялась. Очнулась не девкой молодой, а бабищей старой. Видок был, словно лет пятьдесят на каторге горбатилась.

— Да и сейчас не лучше.

— Не дерзи! Молод ещё! Вот только после спячки той энергию в воздухе, витающую видеть, стала. Видеть и к себе притягивать. Из-за неё, родименькой, до ста сорока лет и дожила.

— Получается, вы нас усиливаете резервами собственного Дара? — уточнил я.

— Не получается. Своё в себе держу, а вас под потоки подставляю, потенциал Дара прокачивая, как мышцу атлет. Но тебя это не касается: невосприимчив ты к нормальной земной энергии. Это всё из-за Преисподней, в теле твоём поселившейся.

— Светлана Кузьминична, а может, в этом и есть выход? Я полностью выгораю, а вы после меня своими потоками подзаряжаете?

— Смышлёный, хоть и наглый, — впервые улыбнулась старуха. — Мысля в твоих словах присутствует, но с простолюдином, каким станешь, подобный фокус не пройдёт. Иначе бы давно из всех лапотников одарённых настрогала.

— Но я ведь и не простолюдин изначально. Значит, должна быть какая-нибудь лазейка.

— Может и есть. Но пока рано об этом говорить. Иди отседова. Придёт время, снова встретимся. И не балуй! А то видывала я таких: попадёт вожжа под хвост и давай искать приключения. Я пока про тебя куда следует сообщать не буду — скоро беда большая придёт, и можешь пригодиться. Но если проштрафишься, сдам с потрохами.

Из учебного зала вышел озадаченный. Эта ведьма Ярина, несмотря на свои странности, зрила прямо в корень, но не знала лишь одного важного факта. Вернее, двух. Первый заключается в том, что я не простой студентик Булатов, а человек, проживший даже больше самой Светланы Кузьминичны. И пусть её Дар на данном этапе превосходит, но вот опыт и знания моего прошлого мира намного весомее.

Второй факт — это белкогад. Пусть он и не человек, но привязка через душу у нас такая, с которой ни один одарённый не сравнится. Это надо будет использовать для своего «лечения». Но делать всё нужно грамотно. Стоит подумать, как привлечь к нему Ярину, чтобы всё выглядело не так подозрительно.

— Ты куда пропал? — отвлекла меня от раздумий Дарья Аничкова, стоявшая у выхода из Академии. — Сказал, что переговорить надо, а потом с этой старухой заперся в классе.

— Ты с Яриной поосторожнее, — предупредил я девушку. — Она отличается от всех местных одарённых. Очень рекомендую на её занятиях не расслабляться, если не хочешь, чтобы твоя вторая личность была раскрыта.

— Так всё серьёзно, Родион?

— Более чем. Во всяком случае, она сразу поняла, что я имею в себе тёмную энергию. Не знаю, сможет ли пройти через защитные ментальные блоки, поэтому рекомендую при этой старой ведьме их контролировать особенно тщательно.

— Поняла. Но ты ведь не за этим попросил меня остаться?

— Нет, Даша. Мне необходимо подкинуть Роману Хаванскому одну информацию. Но не в лоб, а так, чтобы с виду случайно узнал.

— Опять что-то затеял? — нахмурилась Аничкова.

— Не я. Ромочка решил нанять наёмных убийц. Вернее, уже нанял.

— Вот гнида! Всё никак не успокоится! Может, на него моего папашу натравить?

— Тебе нужна война между двумя серьёзными Родами? Уверен, что у Аничковых с Хаванскими и без нас своих шероховатостей хватает. Так что не будем подкидывать дровишек в костёр. Нужно всего лишь донести до Романа, что я буду в определённом безлюдном месте в определённое тёмное время суток один прогуливаться.

— Намечается драка? — оживилась Дарья. — А одной очень милой княжне можно в ней поучаствовать?

— Извини, дорогая, но нет. Из-за твоего грозного папеньки убийцы не решатся на свои действия. К тому же князь Аничков насторожится, если его доченька пропадёт на всю ночь. А мне лишние разборки не нужны.

— Жаль, — вздохнула она. — Ладно. Говори, когда и где тебя убивать надо?

— У пруда за городом, где мы заново знакомились. Через два дня, ровно в полночь. Тебе что-нибудь дополнительно нужно? Записку, например, или…

— Нет, Родион. Ничего не нужно. Тут на самом деле всё просто. Один аристократик из окружения Романа мне глазки строит. Завтра обращу на него внимание и напрошусь в ресторан. Там и поведаю хохму одну. Мол, сермяжник Булатов до такой степени охамел, что осмелился пригласить целую княжну на свидание. Ну а я решила разыграть нахала и назначила встречу ночью у пруда. Сама же идти никуда не собираюсь. Пусть комаров в одиночестве до утра кормит, если не видит разницу в положении между мной и собой.

— Быстро соображаешь, — довольно улыбнулся я. — Уверен, что уже через несколько часов Хаванский будет знать о твоём намечающемся кидалове. Ночь, пригород и пруд — это же идеальные условия для убийства.

— А то! Родион, тебя довезти до дома? Одному ведь теперь ходить небезопасно.

— Довези.

— Могу и утром заехать.

— А вот этого не надо, — отказался я от заманчивого предложения. — Мы на учёбу вместе с Феклистовым пойдём, поэтому риск нападения будет минимальный. Ты мне лучше про другое скажи. Что знаешь о некоем Тёмном Князе?

— Ничего, — недоумённо пожала плечами девушка. — А это что ещё за народный фольклор такой?

— Да самому бы разобраться. Ярина обмолвилась, будто бы во время Великого Размытия против него аж в команде самого императора сражалась.

— Ого! Бабка-то, оказывается, выглядит ещё старше, чем я думала! Могу спросить у отца. Он должен знать.

— Ни в коем случае, — возразил я. — Я не понимаю, зачем Ярина о нём обмолвилась, так как уверен, что это информация закрыта для общественности. Но неспроста всё. Аничков, если заикнёшься о Тёмном Князе, обязательно меня под такую плотную опеку возьмёт, что не продохнуть будет. Не хочу, чтобы даже в сортире за мной наблюдали. Всё, Даша, поехали. А то у меня на сегодня ещё много дел запланировано.

Светлана Кузьминична Ярина, опираясь на трость из красного дерева, проковыляла в кабинет князя Аничкова и тяжело опустилась на стул.

— Ох, годики мои невесёлые, — с одышкой проворчала она. — Ты, Димитрий, за здоровьем-то своим следи, а то скоро в такую же развалину превратишься.

— Слежу, Светлана Кузьминична, — добродушно ответил Дмитрий Максимович, абсолютно не обидевшись на такое панибратское обращение. — Ну, что скажете? Не зря я вас в Академию пристроил?

— Не зря, — кивнула старуха. — Малец твой с сюрпризом оказался. Сам с виду молод, а в башке такие блоки стоят, что к ним и прикасаться боязно. У Дашки твоей и то похлипче будут. Сам дочке ставил?

— Сам. Так надо было. Что ещё интересного увидели?

— Нахальный, умный, не трус. Мой любимый набор качеств. Ты с ним, Димитрий, аккуратно работай. Такие субчики под чужую дудку плясать не любят. Чуть палку перегнёшь — вмиг врага себе наживёшь.

— Это я и без вас уже понял, — с лёгким раздражением ответил Аничков. — По всем статьям должен уже был Булатова раскусить, но крепкий орешек попался. Не по годам и своим возможностям крепкий. Про Тёмного Князя при нём заикнулись?

— Было и такое. Но то ли Родька умеет скрывать свои эмоции, то ли действительно ничего не ведает. Умудрилась считать лишь его лёгкое недоумение и ничего больше. Стопроцентно утверждать не буду, но о Тёмном Князе Булатов твой и слыхом не слыхивал. Я даже рассказала, как мы последнего били, только Родион и бровью не повёл.

— Зря, Светлана Кузьминична. Очень зря вы в подробности ударились, — осторожно попенял князь. — Чем меньше Родион будет знать, тем лучше.

— Не переживай, — отмахнулась Ярина. — Недолго ему эту тайну хранить. Помрёт скоро, родимый… Во всяком случае, всё к этому идёт.

— В смысле?

— А вот тебе и сладенькое на десерт! — улыбнулась старуха. — В той самой Бакле заразу какую-то подцепил. Теперь имеет не только человеческую энергию, но и от Преисподней. Последняя скоро его уничтожит. Удивлюсь, если зиму переживёт.

— Хотите сказать, что он станет тварью?

— Не успеет. Я позабочусь об этом. Мальчонка, как услышал о том, что постараюсь его вылечить, так теперь от радости готов в любимые бабушки записать. Но поработать с ним ещё придётся — такие сразу к себе не подпускают. Дай время и залезу в голову твоего студентика.

— А смыл с ним теперь возиться? — разочарованно вздохнул Дмитрий Максимович. — Пустышка очередная. Жаль.

— Ты погодь! Это я предполагаю, что помрёт. А если не помрёт? Если ошиблась?

— Станет тварью, мы его сами на костёр отправим. Итог один в любом случае.

— А если вдруг человеком останется? — продолжила засыпать вопросами Ярина. — Ты не торопись, Светлейший! Матрёшка тоже с виду пустая, но в ней другая прятаться может. И не одна! Шансы на такое мизерные, но с Булатова стоит глаз не сводить. Заодно посмотрим, кто вокруг него виться будет.

— Окружение Родиона уже знаю: студенты и прочие непримечательные личности. Шушера. Хотя он сам в последнее время и пытается наладить контакт с достаточно влиятельными людьми. Мою Дарью потихонечку обхаживает. И успел побывать в гостях у Мозельских.

— Вот то-то и оно! — подняла старуха указательный палец вверх. — Трепыхается Родька в правильном направлении. Как малёк, которого можно использовать в виде наживки. Рано или поздно большая рыба обязательно заметит и попытается заглотить нашего студентика. И вот тут ты уже не зевай, а подсекай. Ох, молодёжь! Всему вас учить нужно!

— За комплимент спасибо, — улыбнулся Аничков. — Давно меня к молодым не приписывали. А за науку вашу, Светлана Кузьминична, до конца жизни благодарен буду. Без ваших советов и прокачки возможностей так бы и остался «подающим надежды».

— Не скромничай, Димитрий. Сам ты тоже не из палки деланный. Поэтому и положила взгляд тогда да в ученики взяла. Но если Родион Булатов выживет, то он тебя переплюнет. Ещё раз повторюсь, осторожнее с парнишкой. А ещё лучше: подружись через Дашку свою. И друзей, и врагов нужно держать рядом.

— Подумаю, — кивнул князь. — А как вам остальные студенты?

— Как обычно: тёлки и телки сплошные. Я, конечно, выведу их на должный для наших планов уровень, но не уверена, что такая агрессивная прокачка на здоровье молодёжи не отразится. Да и обещать не могу, что никто не надорвётся и не выгорит.

— Понимаю. Поэтому вас с Алтая и вызвал. Другие преподаватели с таким заданием однозначно не справятся. А нам нужно, чтобы даже последний сермяжник через пару лет стал не слабее потомственного аристократа. Может, и четвёртый курс возьмёте под своё крыло?

— Не потяну, милок, — грустно призналась Ярина. — Стара я стала, чтобы такую ораву раскочегарить. Да и не будет особого толку от выпускного курса. За год смогу лишь разрушить старые установки, вбитые иными преподавателями. А вот смастерить из них что-то путное уже времени не останется.

— Понял. Не буду жадничать. Делайте всё так, как считаете необходимым.