Кафедра 2

Глава 8

Ещё немного поболтав с Натальей Альбертовной, мы с Верой поехали ко мне домой. Оставшись со мной наедине, девушка внезапно замкнулась. Переживает, что сорвётся? По приезде, недолго думая, вызвал её на откровенный разговор.

— Вер, дела пока подождут. Давай о себе рассказывай. Я же вижу, что тебя что-то гнетёт.

— Не «что-то», — вздохнула она. — Многое. Я ведь помню, откуда ты мою душу вытащил. Там было зябко, тоскливо и хотелось убивать. А потом опять оказалась в родном мире. Но радости это не принесло. Два страшных чувства боролись во мне: ненависть к людям и дикое желание секса с тобой.

— Ну, последнее я бы не назвал такой страшной участью, — попытался я шуткой немного разрядить обстановку.

— Нет, Родин. Ты не понимаешь, насколько меня выворачивало эмоционально и физически. Лучше монашкой всю жизнь прожить, чем такие мучения испытывать. В последне время отпустило… Но сейчас ты снова рядом и боюсь, что всё вернётся.

— Не вернётся, Вера. Ты теперь обыкновенный человек. Начинай на мир смотреть проще.

— Проще не получится, — горько усмехнулась девушка. — Изменилось всё. Я чувствую человеческую фальшь. Подруги — идиотки. Родители тоже уже не те люди для подражания и восхищения, что были ранее. Нет, я постепенно снова начинаю любить их. Только понимаю, насколько слаб даже отец. Все слабы, кроме тебя. Но и ты уже не тот. Слегка загадочный весёлый студент исчез. Вместо него я вижу хищника. Ты — опасность с вежливой улыбкой. И страшно разбудить в тебе зверя.

— Вера, ты сама зверь, — взяв за руку, я серьёзно посмотрел в её глаза. — Зверь из моего прайда. А за своих я любой твари горло порву. И не такая уж и слабенькая. Химеры, которые тебя чуть не убили, а потом своими жизнями помогли воскресить, очень хорошо чувствовали человеческие эмоции. Особенно негативные. Кажется, этот, пусть и неполноценный, Дар останется в тебе надолго, если не навсегда. И ещё я хочу попросить у тебя прощения. Не встреться мы, ничего этого не случилось бы.

— Знаешь, Родион… По идее, должна тебе в лицо ногтями вцепиться, но не хочу. Во-первых, уже перебесилась. А во-вторых, даже благодарна. И не за спасение, а за новую Веру Матье. Предложи кто сейчас забыть всё и снова стать прежней наивной Верочкой-веселушкой, я бы отказалась. Мне нравится эта лёгкая внутренняя мрачность. Есть в ней своя притягательная глубина. И я хочу быть в твоей стае… Хочу и боюсь одновременно.

— Значит, добро пожаловать, — улыбнулся я. — Жаль, что на совместный секс нам рассчитывать больше не приходится. Но боевая подруга — тоже хорошо. Начинаем работать?

— Теперь самое время, Родион. Спасибо, что выслушал и понял. Приступим к составлению вариантов договоров.

После этих слов она подошла к моему рабочему столу и уставилась на бумаги, хаотично разбросанных по нему.

— Это что: просто так валяются или разложены в определённом порядке?

— Да какой там порядок! — отмахнулся я. — Бюрократия столичная расслабиться не даёт. Всё шлют и шлют какие-то счета с предписаниями. Свали всё в одну кучу. Я потом разберусь. Пока лень. Бесят.

Вера хотела последовать моему совету, но внезапно, взяв один листок в руки, нахмурилась.

— Родион, а этот счёт ты оплатил?

— Вряд ли. Сказал же, что потом.

— Поздравляю. Ты сам у себя отнял сто двадцать семь рублей и сорок пять копеек. Здесь бешеные пени за просрочку набегают. Это же имущественный налог!

— Да? — неприятно удивился я.

— «Два»! — раздражённо ответила Вера и сунула мне под нос другую бумажку. — Вот это тоже посмотри! Послезавтра она превратится в насос по выкачиванию из твоего кармана денег.

— С хрена ли?

— Понятно… С документами, смотрю, совсем не дружишь, предприниматель-недоучка.

— Вообще-то я имею иное направление в образовании, — слегка задетый за живое огрызнулся я. — Мне больше тварей убивать нравится, чем вот это всё… Хотя с парочки чиновников кожу тоже снял бы с удовольствием.

— Ладно, не злись, — примирительно улыбнулась Вера. — Давай-ка я для начала вот этот бардак в порядок приведу, а потом уже и над договорами с Берштейнами подумаем.

— Нет, дорогая…

— Просто «нет», без «дорогой», — перебила меня девушка.

— Хорошо. Со старыми документами неделю возиться надо, а с Берштейнами у меня встреча через два дня.

— Вообще-то тут дел на пару дней. Я в новом состоянии могу пару суток спокойно не спать, поэтому запри меня здесь и спокойно наслаждайся жизнью до утра. Только родителей предупреди, а то они и так за меня жутко волнуются.

— Предупрежу. У меня же теперь и телефон имеется! — похвастался я. — Скоро ещё в нескольких квартирах установлю. А зачем запирать?

— На всякий случай. Вдруг луна на меня романтически подействует и сама не замечу, как в твоей койке окажусь.

— Не дёргайся по пустякам. Вера, если ты до сих пор со мной заигрывать не стала, значит, и дальше не будешь. Ну, а если сорвёшься… Я же такой аномальной привязанности не имею. Поверь, отобьюсь как-нибудь. Заодно с открытыми дверями проверим, насколько ты себя контролируешь.

— Как скажешь, — равнодушно пожала плечами Вера. — Но я тебя предупредила.

— А я тебя услышал. Сейчас принесу бутерброды и печенье, чтобы не голодала. Чай, кофе?

— Чёрный кофе без сахара, — усмехнулась она. — Кажется, мы поменялись ролями, и теперь ты мой официант.

— Сей момент, госпожа Матье, — шутливо склонив голову и щёлкнув каблуками ботинок, произнёс я. — Не извольте беспокоиться.

После небольшого перекуса Вера выгнала меня из кабинета, прямо сказав, что непрофессиональное любопытство её раздражает, и объяснять каждый столбец цифр не намерена.

Не стал мешать работать. Тем более, что мне самому есть чем заняться. И как всегда, главный вопрос опять денежный. После покупки жилья у Берштейнов… в том, что она состоится, я не сомневался, мои финансы сильно просядут. Не совсем голым останусь, но и богатым человеком меня назвать уже будет нельзя. С такой беспокойной жизнью нужна хорошая «золотая подушка». И пополнять её необходимо до учёбы. Потом времени будет в обрез.

Открыв деловую тетрадь покойного Шведа, задумался. Интересно, какие из его записей до сих пор актуальны? На оружие надеяться бессмысленно. Уверен, что после уничтожения склада этот бизнес уже переместили под руководством иных людей в иные места. Наркота, контрабанда, бордели и подпольные игорные заведения остаются. Часть из этого может работать по старой схеме.

Публичные дома и казино отбрасываем сразу. Там всегда хватает посетителей и простых работников, поэтому при захвате могут пострадать относительно благопристойные люди. С ними я не воюю.

Контрабанда приходит нерегулярно. На мелочёвку размениваться смысла нет, а ждать серьёзный груз можно неделями. На фиг такое! Значит, придётся работать по наркотикам.

Проблема в том, что этой части бизнеса Шведа заняты исключительно Существа. Во-первых, они сами не употребляют человеческую дурь. А во-вторых, абсолютная секретность при таком персонале гарантирована. Да и охрана из тварей получается намного круче, чем из простолюдинов.

Место денежное. Но осилим ли мы подобное? Вернее, осилить-то осилим, но нам нужно ещё и не засветиться. А в нарколабораториях пошуметь придётся сильно. Я и так «на карандаше» у таинственного главы столичного криминала. Если у него появится подозрения, что и к наркотикам причастен, то уже в дипломатию играть не будет. Разнесёт в пыль вместе с квартирой, домом и даже улицей. Чтобы наверняка.

— Чпок, — отбросив сомнения, обратился я к белкогаду. — Мне бы несколько адресов проверить.

— Это я люблю! — перестав бешено крутить колесо, в прыжке на мой стол проговорил он.

— Не сомневался. Даю тебе двое суток на выяснение, что в этих трёх пригородных точках находится, — несколько раз ткнул я пальцем в карту. — Этой ночью начни с ближайшего населённого пункта. Интересует производство дури. Какая при ней охрана и где хранятся финансы.

— Понял!

Белкогад с задания вернулся под утро. Я уже стал волноваться, почему его так долго нет.

— Свечной заводик в Чумаках закрылся недели полторы назад, — доложил Чпок. — А вот Ивановская мыловарня и Бугровская скотобойня до сих пор наркотиками занимаются.

— Ты чего? За одну ночь все три объекта успел посетить? — удивился я.

— Так получилось, хозяин, — виновато посмотрел на меня Чпок. — Честное слово, не хотел, но случайно нюхнул. Не крал и себя не выдавал! Просто на скотобойне в комнатах, где дурь производят, вентиляции нет. А мне, оказывается, и лёгкой взвеси в воздухе достаточно. Прямо столько энергии в теле образовалось, что решил её с умом потратить, а не в твоём колесе бестолково круги наматывать.

— А ясность ума как?

— Без изменений, хозяин. Но чувствую, что заряд бодрости скоро пройдёт. Есть подозрение: пластом какое-то время лежать буду или совсем от бессилия вырублюсь. Поэтому слушай, пока я в сознании, и не перебивай. Наркотиков на обоих объектах хоть жопой ешь, а вот денег совсем нет. Но на мыловарне я слышал, что скоро к ним за очередной партией прибудут. Мол, из «казны» уже поступил отчёт об оплате.

— Где находится казна?

— Не знаю, хозяин. И ещё важное! Деревушки, рядом с которыми мыловарня и скотобойня, полностью состоят из тварей. В каждой дворов по десять, и нет ни одного человека.

— Ни хрена ж себе! Уже целые поселения! Мать твою за ногу! — выругался я. — Такими темпами и до целой губернии Преисподней дойдём! Ещё чего интересного?

— Не знаю, важно ли… — замялся Чпок. — Мешки с селитрой были на обеих предприятиях. Причём с печатями одного и того же завода. Там такой овал, а внутри него надпись «тмин».

— Тмин? А ты уверен, что там была селитра, а не приправа? И правильно ли прочитал? Что-то я не припомню, чтобы для зверей лесные школы открывали.

— Уж эти вонючки, хозяин, — оскорбился белкогад, — и за километр почувствую! И я не только читать умею, но даже умножение знаю! И ещё… Про то, кем ты был раньше, Сидо. Всё из твоей памяти.

— Чёрт…

— Не волнуйся. Никто и никогда эту тайну не узнает. Мы же теперь до конца твоей жизни повязаны. Дура тоже. Да и раньше надо было головой думать, когда меня по пьяни создавал и через своё сознание пропускал.

— Ладно, Чпок, проехали. Убивать тебя пока нет смысла. Значит, «тмин»…

— Ага, хозяин. Только все буквы большие, кроме «и».

— Уже легче. Можно найти по маркировке, откуда прислали. Но…

Продолжать дальше не было смысла. Белкогад, свернувшись калачиком, спал. Видимо, действие допинга подошло к концу. Положив Чпока на подушку, сам решил немного вздремнуть. К сожалению, долго насладиться сновидениями не пришлось.

Услышав в комнате чьи-то шаги, быстро перешёл из сонного состояния в боевое. Но, как оказалось, зря. В спальню вошла недовольная Вера.

— Не сдержалась? Пришла соблазнять? — поинтересовался я. — Зря. Не получится.

— Была такая мысль пару часов назад, — призналась девушка. — Но на удивление легко уговорила себя не совершать глупостей.

— Отчёт по моим финансам составила? И каков приговор?

— Не составила ещё, Родион. Думаю, к завтраку управлюсь. Там действительно половина бумаг — чиновничьи телодвижения о якобы проделанной работе с населением. Типа, усилить бдительность, особое внимание обратить на то или это. Только на растопку годится. Но, как ты говоришь, приговор уже могу озвучить. С таким отношением к делопроизводству скоро по миру пойдёшь.

Я к тебе по другому вопросу. Ты в курсе, что у тебя в кабинетном шкафу девка статуей застыла? Я случайно залезла в него за чистой бумагой, а там эта.

— Не обращай внимание, — поняв причину визита, отмахнулся я. — Она мёртвая и мирная.

— Вот прямо мне сразу полегчало от твоего объяснения, — саркастически произнесла Вера. — Меня, конечно, после изнанки Преисподней испугать сложно, но как-то странненько подобное. А ты слышал новость, что трупы в шкафу не все хранят? Есть такие штуки — гробы и погосты называются. На худой конец водоём подойдёт.

— Она не труп, а всего лишь мёртвая. Побочный эффект одного моего эксперимента на кладбище. Лежала тихо в могиле, потом открылась и ко мне припёрлась. К делу приспособить не получается: с мозгами у девки беда. Поэтому и стоит в шкафу, пока не поумнеет. Дозревает, так сказать.

— Опасности не представляет?

— Никакой.

— Ну и ладно. Тогда пошла отчёт доделывать.

— И что? — удивился я. — Никаких иных вопросов или возмущений?

— А смысл? На своём опыте убедилась, что и не такое бывает. К тому же мне понравилась твоя откровенность. Раз не врёшь, не юлишь, значит, я действительно в твоей стае. Кажется, жить снова становится интересно, без банальщины.

На завтрак Вера вышла, чтобы испортить мне аппетит.

— Родион. Четыреста рублей на штрафах и пенях ты уже просрал. Я разделила все бумаги на несколько папок. Красная нужно оплатить уже сегодня. Жёлтую — в конце квартала. Синяя терпит до конца года. Ещё ты пустил траты на самотёк, хотя мог бы сэкономить на материалах тысячи две только на одном ремонте. С ним вообще беда. Дальше…

— Стоп! — прервал я эту бумажную зануду. — Вер! Давай ты у меня на постоянной основе работать будешь?

— Триста рублей в месяц, — моментально озвучила она ценник. — И без высиживания графика. Мне на учёбу тоже ходить надо, так что только на выходных появляться буду. Когда от родителей снова съеду, то, может, и чаще — от удалённости зависит. Я себе новую квартиру подыскиваю. На старую, около которой на меня твари напали, возвращаться не хочу… Нехорошие воспоминания.

— В моём доме тебя устроит? Ради нужной работницы уступлю бесплатно.

— Хм… — задумалась девушка. — Бесплатной приживалкой быть не хочу. Хотя и очень заманчиво, но не люблю быть должницей. А вот на хорошую арендную скидку согласна.

— Договорились! — с улыбкой кивнул я. — Значит, сегодня и выберешь. Заодно с моими парнями познакомишься. Только учти, что они хоть и помогали с твоим похищением из больницы, но подробностей твоего «воскрешения» не знают. И ты не делись.

— Не дура, понимаю.

— Э-э-э-э… В моём доме это ругательство вслух не произноси. А то девушка из шкафа может откликнуться. Это её имя.

— Тогда я не идиотка. Так лучше?

— Намного. И ещё. Видишь белку?

— Конечно. Вчера целый день в своём колесе бегала, а сегодня пластом лежит. Надеюсь, хоть эта не померла?

— Чпок живой, просто уставший. И на всякий случай: он тоже не совсем белка. Когда очухается, представлю вас друг другу нормально.

— Родион! У тебя в квартире есть хоть что-то нормальное?

— Конечно! Холодильник. Но он, кажется, опять пустой.

— Выделяй деньги. Забью под завязку.

— Вера! Ты золотце!

— Просто Вера. Родион, я же просила без этих розоватых соплюшечек. Они меня стали выбешивать.

— Договорились. И последнее… Скользкий, но выгодный вопрос. Ты легализовывать деньги из ниоткуда умеешь?

— Как говорит мой преподаватель, — усмехнулась Вера, — хороший бухгалтер должен уметь всё и при этом не попасться. Но ответа нормального тебе пока не дам. Не потому, что не хочу, а до конца не понимаю, насколько хватит моих знаний. Я же пока недоучка без серьёзного опыта.

— Но принципиальное согласие я получил?

— У меня будет свой процент с этого?

— Естественно.

— Тогда да.

Тем же днём мы с Верой съездили к её родителям, где и объявили о переезде. Старшие Матье почти не спорили. Мне показалось, что даже обрадовались, что их дочь не просто съезжает непонятно куда, а будет под моим присмотром. Хотя, если бы они знали всю подоплёку, то такими благодушным не были. Но это уже меня не касается.

Главное, что я, кажется, получил в свою команду важного человека. И пусть Вера, как боевая единица, из себя ничего не представляет, зато она обладает иными навыками — с умом распоряжаться деньгами. В нашей компании подобным никто не владеет.