Кафедра 2

Глава 23

Итак, что мы имеем? Чужой дорогущий браслет в своём кармане. Если я его туда не клал, а я не клал, получается: подкинула эта аристократка. Сейчас не Новый год или Рождество, чтобы дарить подарки. Тем более такие дорогие. Да и особой нежности ко мне деваха не испытывает. Значит, собирается подставить. Поднять вой и обвинить в воровстве. За такое преступление сразу из Академии в интернат с позорным клеймом отправят. Вон сокурсницу недавно из-за нескольких банок НЗ выгнали, а тут эксклюзивный браслет!

Сама аристократочка на такое пошла? Может, и сама, но, скорее всего, это княжич Хаванский её подговорил. Решил устранить непокорного «сермяжника», своих ручек не пачкая. Право слово, детский сад! Или меня считают до такой степени тупым: держать стопроцентную улику при себе?

Первой моей мыслью было влепить ответочку. Самому Хаванскому подбросить браслет. Ну а потом, когда начнётся основная часть спектакля, сказать, что я лично видел, как он украл украшение у своей подружки. Ох, и поднимется вой до небес!

Но от этой идеи почти сразу же отказался. Операции готовить необходимо тщательно, чтобы не было нестыковок. А времени у меня нет. Через пять минут начнутся занятия. Держать же «палёную» вещь в кармане до перемены — это чревато. А если посреди урока явится дамочка с обвинениями и парой якобы свидетелей? Тогда точно не отмоюсь.

Плюнув на коварную месть, поступил намного проще. Дождался начала занятий. Вломился в аудиторию кафедры лингвистики, где и проходили сегодняшние занятия у боевиков. Потеряшку необходимо передать прилюдно и с моими объяснениями, чтобы вопросов ни у кого не оставалось.

— Булатов? — недоумённо поинтересовалась Анна Юльевна — Вы расписанием не ошиблись?

— Прошу прощения, профессор, — со всей вежливостью ответил я. — Но тут очень важное дело образовалось. Сейчас в коридоре случайно нашёл дорогое украшение. К счастью, буквально сегодня я видел подобный шикарный браслет на одной студентке с боевой кафедры. Вот и пришёл, чтобы вернуть хозяйке её прелестную вещицу.

После этих слов поднялся по ступенькам на последний ряд, где и обосновались новенькие.

— Ваше? — протянул я девчонке украшение.

— Мой! — зло проговорила она и выхватила браслет у меня из рук. — Свободен.

— Вот и всё, Анна Юльевна! Причин для беспокойства у меня больше нет, поэтому могу с чистой совестью приступить к своим занятиям.

Но, поравнявшись с профессором, не удержался от маленького хулиганства.

— Анна Юльевна, — типа интимно на ушко, но так, чтобы все слышали, прошептал я. — Кажется, эту мамзелечку рано на третий курс зачислили. Ей бы с первого начать. А то манеры, как у сапожника. Даже не поблагодарила.

— Я передам ваше замечание начальнику боевой кафедры, — также громко-шёпотно ответила Гладышева, поняв смысл моих действий.

— Тогда я пошёл?

— Давно пора.

Уже закрывая дверь аудитории, мельком глянул на задний ряд. Бордовая девка взглядом метала в мою сторону гневные молнии. Если сейчас подключит Дар, то испепелить от злости может. Морда Ромочки Хаванского тоже порадовала. Она скривилась до такой степени, будто бы княжича не просто лимонами кормили, а заставляли их запивать лимонной кислотой. Всё с тобой, парниша, ясно: твоих это рук дело! Я запомнил!

В собственную аудиторию опоздал на пять минут. Какой-то незнакомый профессор, историк с других курсов, вёл занятие. Увидев меня, он начал раздражённо высказывать всякие нелицеприятные вещи об «опоздунах». Но я с виноватым видом заткнул его, тонко намекнув, что причина была уважительная и Анна Юльевна знает все подробности.

— Садитесь, студент! — недовольно буркнул он, потеряв ко мне всякий интерес.

Место около Лиды Хвостовой свободно. Явно для меня приберегла. Но я не стал продираться в середину, оттаптывая ноги другим студенткам, а заскочил на последний ряд и уселся рядом с Ириной Мозельской.

Вроде бы с виду и случайно так вышло, но на самом деле я специально решил сократить расстояние между собой и этой странной девушкой. Пора выяснить, что она собой представляет.

— Я не разрешала садиться рядом со мной! — громко, на всю аудиторию произнесла она.

— Извините, но мне вашего разрешения не требуется.

— А мне…

— Студенты! — раздался гневный окрик профессора. — Прошу тишины! Вы срываете занятие!

Мы как по команде заткнулись и уставились в свои конспекты. Минут двадцать я слушал занудный бубнёж преподавателя, явно отрабатывающего повинность. Понять его можно. После гибели Знаменского и его аспиранта в Бакле третий курс остался без своего учителя истории. Вот и выдернули мужика с четвёртого курса, дав лишнюю преподавательскую нагрузку.

Об этом мне Лидка Хвостова, собирательница и распространитель всех академических сплетен, ещё вчера успела поведать. Оказывается, в Академии сильная нехватка квалифицированных кадров. Серьёзные люди науки погружены в свои изыскания, поэтому отказываются учить малолетних балбесов даже за хорошую плату.

А всякие «серости» хоть и были бы рады поднять деньжат, но уже они Академии не ко двору приходятся. Самое престижное в Российской империи учебное заведение не может себе позволить нанимать абы кого. Поэтому и мучается, ища правильного кандидата со всеми необходимыми регалиями и незапятнанной репутацией.

Мозельская тоже явно мучилась на этом скучном уроке. Вначале что-то пыталась записывать, а потом сдалась и начала рисовать какие-то орнаменты по краям страницы.

— Булатов, — в какой-то момент не выдержала и чуть слышно прошептала Ирина. — Зачем вы ко мне подсели? Я же дала ясно понять, что моё общество не самое безобидное. Вы совсем глупый?

— А что я теряю после открытого конфликта с Хаванским?

— Ну…

— Вот именно. И вы ничего не теряете. Извините, но репутацию вашей семьи подпортить дружбу с каким-то «сермяжником» уже невозможно.

— Дружбу? — удивилась девушка. — Вы слишком самоуверенны, раз считаете, что она мне нужна.

— И не только со мной, — продолжал я гнуть свою линию. — У меня хорошая компания имеется, в которую вы сможете влиться. Не обещаю, что это произойдёт, но шансы есть.

— Обойдусь.

— На первых порах. Вы, Ирина, всего лишь несколько дней на учёбе, но уже должны были ощутить, насколько тяжело быть одной, без поддержки. Через несколько месяцев подобные Хаванскому вас окончательно загнобят. Что будет к концу года — представлять страшно. Так что выбирайте, что больше по вкусу: болтаться неприкаянной между аристократами и «сермяжниками» или иметь пусть и не очень знатных, но товарищей. Да и совсем простыми нас назвать нельзя. Видите, с кем рядом сидит княжна Аничкова? С моей подругой Лидой Хвостовой. Как думаете, почему?

— Потому что Дарья всегда была сумасшедшей и неуправляемой. Её отец, конечно, величина серьёзная, но иметь такую «подружку» — это ещё больше растерять уважение высшего общества.

— Даша поумнее многих будет, — возразил я. — Чего и вам желаю. Подумайте над моими словами. Если готовы рискнуть, то можете на перемене вместе с нами отобедать. Учтите, уговаривать вас не собираюсь. Сегодня первый и последний раз предлагаю такое.

— Сермяжник ставит мне условия? — удивлённо, явно сдерживаясь, чтобы от раздражения не повысить голос, спросила Ирина.

— Да. Потому что вы одна. Значит, слабая. А у меня со слабаками разговор короткий: или становись сильнее, или иди в лес.

— Скотина.

— Нет, дорогая. Я волк со своей стаей. А вот ты выглядишь коровой в загоне: могут подоить, а могут и на мясо пустить. В любом случае, разрешения у тебя спрашивать не будут, так как отцом своим, несмотря на его знатность, прикрыться не сможешь.

— Не тыкай мне, — прошипела Мозельская.

— А то что?

— Ничего. Я была о тебе лучшего мнения. Всё. Замолчи и не отвлекай от занятий.

Сразу же после звонка на перемену я встал и, выжидающе посмотрев на Мозельскую, протянул ей руку, как бы приглашая пройти в столовую.

— Сам напросился, — явно решившись на эксперимент, прокомментировала она мой жест. — Но потом не ной, что тебя не предупреждали!

Надо было видеть лица Дарьи и Лиды, когда я вместе с Мозельской подошёл к ним и сообщил о совместном приёме пищи. Особенно вытянулась мордочка у княжны.

— Родион, можно тебя на минуточку, — попросила Даша и, не дожидаясь ответа, оттащила меня в сторону. — Ты чего? Совсем с катушек съехал? Зачем эту курицу Мозельскую к нам сватаешь? Или…

— Или имею на неё свои планы. Не бойся, вразрез с нашими они не пойдут, — перебил я.

— Что за планы?

— Пока сам толком их не определил.

— Не юли, Родион.

— Ревнуешь?

— Чушь! С этим вопросом к Лидке подкатывай. Вот она по тебе сохнет, а у нас чисто деловые отношения.

— Прекрасно, что ты это понимаешь, — улыбнулся я. — Мне необходимо разобраться, кем является граф Мозельский на самом деле. И через Ирину возможно это сделать. Предугадываю твои возражения и опасения, но давай их обсудим чуть позже. Через несколько дней.

— Почему не сегодня? — подозрительно поинтересовалась Дарья.

— Потому что не стоит так резко появляться на людях вдвоём. Слишком подозрительно будет выглядеть подобная скорость развития наших как бы чувств. Отцу по первой встрече доклад предоставила?

— Конечно. Он похвалил меня и предостерёг насчёт мутной персоны одного Булатова. Мол, ты, скорее всего, сам хочешь взять меня в разработку, поэтому должна не форсировать события и докладывать о каждом своём шаге заранее. Думаете вы оба очень похоже, и мне это не нравится. Чувствую, как пытаетесь из меня сделать марионетку.

— Только он, Даша. Но ещё на эту тему успеем с тобой поговорить. Пора возвращаться, а то странно как-то выглядит в глазах девушек наш интимный междусобойчик.

Несмотря на все уговоры, отношения между двумя аристократочками во время обеда были, мягко выражаясь, напряжёнными. Лида, Сергей и Ксюша тихонечко сидели, наблюдая за с виду приличной, но очень язвительной аристократической перепалкой. Если бы не Генка Феклистов, присоединившийся к нашему застолью и поведавший о произошедшем между мной и той малолетней графиней, то холодное противостояние могло перейти и в горячую фазу. Но всех моментально заинтересовали не собственные разборки, а инцидент с браслетом.

— Это лишь первая ласточка прилетела, — мрачно пообещала Ирина. — А я говорила тебе, Родион, что от меня лучше держаться подальше. Теперь и друзей своих подставляешь.

— Впервые готова согласиться с Мозельской, — вторила Дарья. — От её семейки нужно держаться подальше. Единственное, в чём она не права, так это в том, что её персона как-то может повлиять на отношение к твоим товарищам. Того случая в подворотне Ромочка Хаванский ни за что не забудет. Как и все никчёмные гадёныши, он чересчур самолюбив.

— Какой случай? — удивилась Ирина, не ведавшая о нашей стычке с высокородным отребьем.

— Случайный, — отмахнулся я. — Всё, пора снова за парты садиться. Как представлю, что ещё три часа слушать заунывные напевы препода, так повеситься хочется.

С этим согласились все, невзирая на титулы и половую принадлежность.

— Дашку тоже ты в вашу компанию затащил? — окончательно забив на учёбу, поинтересовалась Мозельская во время лекции. — Учти, эта дура пострашнее бочки с порохом. Не дай бог, спичка окажется рядом, рванёт, не раздумывая.

— Нет, — отрицательно помотал я головой. — Сама к нам напросилась. А чего вы так грызётесь между собой? Вроде бы обе из высшего общества и должны держаться вместе.

— Как же «вместе», — скривилась девушка. — Её отец опорочил нашу семью. Вернее, князь Аничков как бы ни при чём, но мой папа давно вычислил, откуда взялись эти грязные, ничем не подтверждённые слухи, унижающие Род Мозельских. Подлое племя! И Дашенька от папочки явно недалеко ушла! Что она тебе про меня наговорила, когда вы вместе отошли? Очередную мерзкую байку выдумала?

— Наоборот, — соврал я. — Сказала присмотреться к тебе. Но и сразу доверять тоже не советовала. Так как считает, что ты слишком неуверенная, непредсказуемая особа.

— Это кто неуверенная⁈

— Тише, а то профессор на нас нехорошо косится. Скажешь, что не права Аничкова? Лично я с ней согласен, после того как тебя прижал в углу Хаванский, а ты блеяла испуганной овцой.

— Не хами, Булатов, — огрызнулась Ирина. — Хотела бы посмотреть, как поступил бы в моей ситуации. Когда одна против всех. Хотя… Да. Ты и поступил. А мне духу не хватило. Растерялась… но не овцой!

— Хорошо, — улыбнулся я. — Спишем на неопытность и домашнее образование. Как тебе мои друзья?

— Неплохие, — нехотя призналась Ира. — Кроме Аничковой, конечно. Геннадий Феклистов весёлый. Да и с остальными себя комфортно чувствовала. Пожалуй, стоит поблагодарить тебя за сегодняшний обед.

— Это потом. Когда благодарностей накопится на страстный поцелуй.

— Ты идиот? Даже не рассчитывай.

— Ира, — тихо, в кулак рассмеялся я. — Привыкай. В нашей компании подобные шуточки в порядке вещей. Могут и не то ляпнуть, но поверь, без всякого злого умысла. Любим мы, сермяжники, подтрунивать друг над другом.

— Боже… Куда я вляпалась!

— А чего улыбаешься? После такой фразы необходимо горестно вздохнуть для убедительности.

— Да вот улыбается что-то. Знаешь, я же всегда почти в одиночестве время провожу, если не считать родственников и прислугу. Остальные от Мозельских на расстоянии держаться, когда дело не касается выгоды. Но ведь и вам что-то от меня надо? Иначе зачем принимать в свой коллектив такую странную нелюдимую особу?

— Странную? Да. Но мы ведь тоже все с придурью. Лидка — заучка, например. Ну и жуткая карьеристка в душе. Генка Феклистов внутренне считает себя чуть ли не былинным героем в будущем. Серёга Книгин с виду тихоня, но на самом деле такой же неуверенный, как и ты. Правда, в нужный момент умеет собраться. У Ксюши характер взрывной…

— А ты какой? — перебила меня девушка. — Чего только другим характеристики даёшь?

— Я? Ну, я единственный нормальный человек среди вас.

— Ещё и врун к тому же.

— Зато вру красиво.

— Это тебе так только кажется. И на мой вопрос ты не ответил. Что вам надо от студентки Мозельской? Вернее, только тебе, и не от студентки, а от графини. Учти, после учёбы продвижение по службе мой Род предоставить не сможет. Скорее, наоборот.

— Хочешь начистоту? — посерьёзнел я. — Ни ты, ни Дарья Аничкова не вписываетесь в стройную систему высшего общества. А остальные — так вообще сермяжники. В жизни пробиваться лучше стаей, поддерживая друг друга. И начинать это лучше ещё во время учёбы, чтобы после её окончания была сплочённая команда, в которой каждому можно доверять. Мне кажется, что ты нам подходишь. Девушка, что подкараулила в библиотеке, меня заинтересовала и понравилась. Такой ответ устроит?

— На первых порах, — кивнула Ирина. — Ну а дальше… Посмотрим. Кстати, раз ты такой общительный, то не хочешь сегодня ко мне в гости съездить? После занятий, разумеется. С родителями познакомлю.

От такого неожиданного поворота я чуть со скамьи не свалился. Вот это заявочка! И ведь Ирка, зараза такая, явно провоцирует. Хочет поставить меня в неловкое положение либо трусливым отказом, либо как-то ещё на своей территории. Или, может, как в случае с Аничковой, папенька приказал обратить внимание на Родиона Булатова? Если он является тем самым таинственным главарём преступного мира, то подобного исключать нельзя.

— Не сегодня, — после небольшого размышления принял решение я. — Дело в том, что у меня тренировка. Тренер уже ворчит, что редко в зале появляюсь.

— Это он так натаскал, что все до сих пор обсасывают твой поединок с Драконом?

— Он.

— Тогда подобного персонажа злить нельзя. А завтра что делаешь?

— К тебе в гости еду. Хоть раз на настоящем автомобиле прокачусь.

— Тебя Дашка Аничкова разве не катает? Я видела, как вы оба в её авто садились.

— Да я толком и не разглядел ничего. Мы ж всю дорогу целовались.

— Чего?.. А! Поняла, — рассмеялась девушка. — Это опять твой юморок или попросту враньё.

— Эротические фантазии и ничего более. Но стиль общения уже начинаешь улавливать. С Дашей ездили… Да никуда не ездили. Игра на публику была, чтобы Романа Хаванского в недоумение ввести. Вышел за первым углом и домой ножками потопал. Дарья считает, что меня могут подкараулить и сильно наказать за неуважение к княжичу.

— Не скучно живёте. Мне начинает нравиться, хотя и дикость полнейшая. Если надо будет, обращайся. Тоже покатаю. Чем я хуже этой Аничковой? Если только фамилией, да и то незаслуженно оклеветанной.

После занятий я демонстративно проводил Ирину до её персонального авто. Ксюша и Лидка недовольно хмурились, парни завистливо вздыхали, глядя на упругую попку моей новой знакомой. Лишь одна Дашка ехидненько помахала мне ручкой из окна собственной машины.

Кажется, вливание Мозельской в коллектив будет не очень простым. Но мне это даже на руку: необходимо проверить ребят и таким раздражителем. Заодно показать и Хвостовой, и Суриной, что личных планов на меня строить не нужно. Командир неприкасаем!

А то девочки в последнее время что-то совсем расшалились, проверяя меня на стойкость против их многообещающих выстрелов красивыми глазками. Пусть уж лучше на Ирину зуб точат, чем между собой перегрызутся. В своей будущей команде я личных склок не потерплю.

Так что кто хочет сердито ножками топать, тот перетопчется. Я в Академии не за знаниями хожу, а чтобы иметь прямую дорожку в высший свет, а значит, и к власти. Хотя… Хотя Ирка хороша, конечно! Жаль, что Мозельская, а то бы можно было замутить романчик с такой.

Ох уж эти молодые гормоны! Как же мне без них раньше удобно жилось! Всего лишь несколько месяцев после жарких Вериных объятий прошло, а уже готов кидаться на любую красивую девушку. Хоть снова с Дунькой целуйся…

СТОП! ТЬФУ! Что-то начал палку перегибать, себя жалея! Уж лучше евнухом всю жизнь прожить, чем такое «удовольствие»!