Изгнанники

Глава 105

— Мореход, — представился идущий первым бессмертный, — я командую пришедшими воинами Первого Ордена. Всего четыре тысячи четыреста тридцать пять.

Торбар оценил подошедшую группу бессмертных. Некоторых, например Красного Быка или Рогатого, он помнил по осаде монастыря. А вот представившийся человек был ему незнаком.

— А где Лесник?

В прошлый раз войсками Первого Ордена командовал Лесник и хорошо себя показал. Достаточно для того, чтобы в глазах Торбара выглядеть компетентным командиром.

— К сожалению, сейчас он недоступен. Не буду сравнивать себя с ним, но я знаю какая задача нам предстоит и какую роль во всем этом должны сыграть бессмертные. Меня будут слушаться.

— Хорошо, — Торбар махнул рукой в сторону лагеря, — до первого обвала несколько часов хода. Отправляй две трети своих воинов в авангард, остальные остаются в арьергарде. План обсудим во время остановки перед завалом. Впереди вас встретит гном по имени Дондар — глава наших разведчиков.

Часть баррикады уже разобрали, открывая путь внутрь, куда ранее ушли Кроран с Дугором и наёмники Осеннего Ветра. Лагерь устроили так, чтобы в центре имелся достаточно широкий проход для бессмертных, которые должны занять место впереди. Волна приветственных выкриков для Дугора уже закончилась, сменившись шумом сотен воинов, готовящихся сниматься с места и продолжать поход.

Тарас, недалеко от просвета баррикады, наблюдал за тем, как Август раздаёт указания игрокам Первого Ордена. Лесник был очень хорош в бою и как командир проявил себя хорошо на осаде. Но главным среди боевиков Ордена был всё-таки Август и именно его гильдия отправила возглавить операцию. Может оно и к лучшему. Лесник вряд ли широко известен в широких кругах гильдейских игроков, а вот Августа должны боятся все. Это должно помочь, если придется отправлять людей прямо на убой.

Пятерки игроков, выстроившись в линии зашагали через лагерь, сосредоточив на себе внимание гномов и наёмников. Неписи не пытались скрыть своего интереса: все-таки подошедшая армия должна была стать их щитом в предстоящем походе и всем было интересно что-же это за щит, насколько он надежен и крепок.

Вот от потока движущихся игроков отделилась одинокая фигура и направилась к ним. Тарас улыбнулся, когда опознал её.

— Здравствуйте, Виталий Павлович.

— И тебе привет, парень, — сказал старик, крепко обняв его, — я смотрю ты уже во всю развиваешься. Как к тебе подошёл сразу прохладно стало.

— Это пока только аксессуары. — объяснил Тарас, пока Мрачный Клинок и Варяг приветствовали друг друга, — Как добрались? — Спросил он уже на ходу. Они втроем двинулись вдоль колонны игроков Первого Ордена.

— Да в целом неплохо. Не без проблем, конечно, всё-таки первый раз такой поход устраиваем. К седлам привыкли не сразу, к качке в телеге — тоже. А сколько всего забыть успели… — старик присвистнул, — даже жалко было снабженцев, которые нас догоняли. Ребят так нагрузили, что те еле двигались. Потом мы ещё должны были аккуратненько пройти по лесу духа.

— Видели его? — спросил Женя.

— О да! — охотно ответил Варяг, — Местные обозначили нам тропу, по которой мы должны были идти, и этот здоровяк вышел нас то ли поприветствовать, то ли устрашить. Со вторым вышло явно получше. Как вы вообще против этой махины выстояли?

— Он был тогда ослаблен и болен.

— Ну, сейчас с ним всё хорошо. Здоровый как танк, а рокочет и того громче! Так аккуратно по лесу молодежь, наверное, никогда не ходила.

— А с нежиться как все прошло?

Вход в лаз контрабандистов располагался на проклятой территории, где находилась нежить. Армия Первого Ордена должна была привлечь много внимания, к тому же их была не парочка групп, а больше четырех тысяч — такое количество быстро не пройдет. У немертвых было достаточно времени чтобы собрать много сил.

— Да, мертвяки появились сразу. Тех, что были на пути мы быстро убрали и выставили кордон, чтобы встретить новых. Они сделали несколько попыток к нам пробиться, но, когда стало ясно, что им такое не под силу просто перестали обращать на нас внимание.

Это была интересная информация. Исходя из того, что Тарас успел увидеть ближе к крепости, у нежити было достаточное количество солдат, которые были сильнее игроков Ордена. Но покидать центральные территории они не стали. Либо у каждого немертвого был определенный радиус, где он мог находиться, либо нечто управляющее их сознание сочло нецелесообразным атаковать целую армию. Второй вариант пугал куда больше первого.

— В целом, они не доставили нам много проблем. А вот пролезть по тому узкому лазу — то ещё дело. В паре мест пришлось расширять его для самых крупных из ребят вроде Вуду. А сколько приступов клаустрофобии случилось во время перехода я даже посчитать не смогу. Разок в этот момент ещё свет погас…

Тарас представил ситуацию. Какой-то молодой парень или девушка, который переносит ходьбу по узкому тоннелю ещё хуже, чем Женя. Спереди — сотня других таких-же, за спиной — тоже самое, а по бокам десятки метров камня. И вот его фонарь гаснет, и он оказывается в темноте.

— Весело было, да?

— Ещё как, — ответил старик, посмеиваясь, — узнал много нового о некоторых из наших ребят.

Тарас был рад видеть Виталия Павловича таким. Было видно, что для старика такой переход был развлечением, а не испытанием как для многих других.

— А где ваш друг? Трудно представить, что такого способного человека не отправили сюда.

— Не ты один можешь заводить серьёзные знакомства с неписями. У Паши тоже такие есть и сейчас он помогает одному из них.

— Понятно.

— Но ты не думай, что Орден спустя рукава отнесся к этому предприятию. Просто Паша, скажем так, на особом положении. Сюда прислали Августа и больше половины всех инструкторов, а вместе с ними и множество высокоуровневых игроков Сейхиля. Руководство посмотрело, что игроки Буркума отправляются уже на вторую крупную битву, а их топы до сих пор ни в одной не участвовали и отправили сюда нескольких. И среди них есть Валькирия…

Виталий Павлович выжидающе смотрел на Тараса, никак не реагировавшего на выделенный стариком факт.

— Может прервем эту неловкую паузу? — вмешался Мрачный Клинок.

— Нет никакой неловкости, просто Виталий Павлович довольно упорно пытается заставить меня пересмотреть некоторые из моих жизненных принципов, — ответил Тарас и посмотрел в сторону старшего из двух присутствующих друзей, — этого не будет.

— Некоторые из твоих жизненных принципов слишком категоричны.

Тарас похлопал Женю по плечу.

— Мне хватает.

Виталий Павлович обратил внимание на этот жест. Снова Мрачный Клинок. Хороший паренек и самый убедительный аргумент в этом споре.

— Ладно, больше ничего говорить по этому поводу не буду, — сдался старик и добавил: — в этот раз, — заставив Тараса улыбнуться.

Они подошли к противоположной стороне лагеря, где бессмертные уже начали выходить за его пределы и строиться впереди. Здесь они с Виталием Павловичем расстались: несколько часов пути до обвала будут спокойными, шансы на сражение, особенно крупное, ничтожно малы, поэтому у него нет причин идти вместе с игроками Ордена.

Они нашли Дугора, в окружении дюжины соплеменников, воодушевленных его приходом. Все-таки для таких гномов он был самым образцовым из высокородных — отошедший от политической грызни, сосредоточившийся исключительно на своей работе ремесленника, но не забывшего вступиться за брата, когда это потребовалось. И хотя правильность его позиции довольно спорна, но вот мотивы достойны уважения. Репутация у второго изгнанного принца была ничуть не хуже, а может и лучше, чем у его старшего брата.

— Здоров, Вольный, — поприветствовал его гном, — ну что, может все-таки передумаешь? Когда возьмем Карак-Удан у нас будет Наковальня из Сердца Горы. Мой ученик точно сможет за ней поработать.

Окружающие мигом затихли, пораженные услышанным. У гномов отношения между мастером-ремесленником и его учеников — это нечто особенное, зачастую подобная связь даже крепче кровной. Их история знает бесчисленное количество случаев, когда гному приходилось выбирать между семьёй и своим мастером или учеником. И нередки были случаи, когда выбор приходился не на родственников. И вот, прямо у них на глазах, один из лучших гномьих ремесленников предлагает место ученика человеку? Мало того — бессмертному!

— Мой ответ не изменился Дугор, — ответил Тарас, понимая, что сейчас это больше издевка над остальными, кто не знаком с Вольным. Кроран почти довился со смеху глядя на ошарашенные лица соплеменников.

— Как знаешь, Вольный. Но учти, для тебя место всегда свободно. Ради тебя даже этого глиста, — Дугор кивнул на Мрачного Клинка, — пущу в кузницу.

— Ну вот, опять все закончилось моим оскорблением, — посетовал на своё положение Женя.

— Сам виноват, — ничуть не смутился Дугор, — давайте я вам расскажу, что это за бессмертные.

Когда войско пришло в движение гном начал рассказывать о своей жизни после очередной крупной ссоры с братом, заставившей их пойти разными дорогами. О том, как он нашел себе место для жизни и как из-за этого места он попал в беду, а затем о том, как шагающий рядом бессмертный пришёл к нему на помощь. Надо сказать, рассказчиком Дугор был весьма и весьма неплохим — слушали гнома все окружающие, да и сам Тарас тоже был не прочь услышать несколько новых фактов из жизни гнома. Периодически его слова терялись в грохоте производимых обвалов, перекрывающие пути в ответвления тракта.

После одного из таких к нему подошёл Бролог и жестами наказал идти за ним. Он привёл его к Торбару, идущему в сопровождении нескольких гномов и капитанов наёмников. Вольный вклинился в их компанию. Совет, который должен был начаться по достижению обвала, уже начался, без участия бессмертных.

— Знаешь командующего Ордена? — сразу перешел к сути Торбар.

— Лично не знаком, но кое-что о нём знаю. Он, по сути, глава всех боевиков Первого Ордена.

— Лучше Лесника?

— Этого я не говорил, — сказал Вольный, — В плане личных боевых навыков он ему точно не ровня. Но в качестве командира он куда известнее Лесника и репутация среди бессмертных гильдии у него более весомая и устрашающая. Орден не отправил тебе абы кого.

— Что думаешь по поводу их армии?

— Гильдия перебросила сюда больше половины бессмертных из тех, что помнят ощущения сражения насмерть. Насчет основной массы моя оценка осталась прежняя. Единственное, о чем ещё хочу упомянуть — это то, что сюда прислали часть гильдейской элитной команды. Самых способных бессмертных в развитие которых гильдия вкладывает больше всего средств.

— И что это значит для нас?

— Как мне кажется, это означает, что Первый Орден рассчитывает на успех нашего похода.

— Я тебя понял, Вольный, — сказал Торбар после краткого обдумывания услышанного, — можешь остаться с нами, если хочешь. На совет в любом случае тебя позовут.

Тарас решил вернуться к Дугору, который как раз проезжался по Мрачному Клинку, оставившего Вольного после учиненной гномом бойни. Впрочем, в итоге рассказчик выказал Жене уважение за то, что парень пришел другу на помощь, когда того требовала ситуация. Ну а к концу рассказа Вольный превратился чуть ли не в посланника богов, а Мрачный Клинок — в его преданного, но глуповатого спутника. Несмотря на такой итог, даже Женя был доволен пересказом их приключений из уст Дугора. Когда армия уперлась в обвал, парень уже был «своим» у этой компании и спокойно общался с её участниками.

Все понемногу готовились к отдыху, пока рунные маги оценивали продолжительность подготовки перед попыткой расчистить путь. Возглавляли процесс Маграмин и Хемнул — одна из его учениц. Одна из тех, кого Торбар собрал у себя дома для того, чтобы объявить о походе на Карак-Удан. Итогом стало заявление о более чем десяти часах подготовки и задействовании почти половины имеющихся рунных магов.

Как только срок остановки стал ясен, Торбар собрал всех командиров для обсуждения предстоящих действий. Бибитаг сумел достать карту. Откуда у него карта города, утерянного больше двух тысяч лет назад? Об этом знал только сам Бибитаг. Её разложили на обтёсанной магией глыбе, заменившей собой стол.

— Эта карта — копия той, что сделали больше двух тысяч лет назад, поэтому на многое не рассчитывайте. Она здесь чтобы вы хотя бы примерно понимали, что из себя представляет Карак-Удан, хотя значимых изменений планировки во время экспедиции никто и не заметил. Наша нынешняя цель — добраться до сюда, — Торбар указал на значок ворот, изображенный на некотором расстоянии от города.

В общем-то планировать саму осаду сейчас никто не собирался. Небольшой рейд, устроенный маленьким отрядом, поучаствовавшем в череде коротких стычек не мог принести достаточно информации чтобы установить достоверную силу противника. Нынешней целью армии было добраться до ворот, отделяющий тракт от территории города, и взять их под свой контроль. Большую часть времени Торбар занимался организацией. Если у бессмертных из Первого Ордена имелась четкая и понятная структура, то вот у второй половины армии, собранной из различных гномьих и наёмничьих групп её пока не было. Войско должно иметь четкую организацию, где каждый элемент знает где должен находиться и что требуется делать.

После того, как с этим вопросом разобрались, Дондар доложил о найденных по ту сторону от завала свежих следах. Разведчики проникли туда через обнаруженный во время экспедиции подпольный тоннель. Потерянные не оставили без внимания появившиеся потери и обследовали эту область в поисках нарушителей.

Встал вопрос о возможном столкновении с врагом прямо на тракте. Главной проблемой были бронто — животные в прежние времена составляющие кавалерию гномов. Даже строй в одну линию бессмертным будет тяжело остановить, а если их будет больше, то они просто раздавят воинов Ордена. Хотя, собственно, именно для этого они здесь, поэтому Август не стал жаловаться, когда услышал, что первые линии авангарда должны постараться убить всадника, перед тем как их затопчут бронто. Во вторую половину, куда по предположениям бронто не доберутся, погасив весь свой импульс о бессмертных, к бойцам Ордена добавят небольшие группы наёмников, которые будут способны убить подобного зверя. Часть бессмертных по-прежнему будут составлять арьергард, на случай если кому-то удастся выйти к ним в тыл. Ну а основная масса смертных двинется в середине, только теперь уже не мелкими группками, а организованными отрядами.

После собрания Вольный пошел искать Мрачного Клинка. Нашел он его сидящим у плитки с руной на которой грелась вода, а вместе с ним вокруг сидели и знакомые ему гномы: Дугор, Кроран, Бибитаг и Лорим. Поодаль от остальных сидел Воморах, укрыв голову капюшоном. Тарас устроился между Дугором и Мрачным Клинком. Общение сводилось к ответам на Женины вопросы. Парню было интересно насколько жизнь гномов отличается от жизни человека с поверхности, а гномы были не против помечтать вслух о жизни, за которой они идут прямо сейчас.

— Так вот оно как, — произнёс Мрачный Клинок, — а как вы время измеряли? У вас то смены дня и ночи не было. Должны же быть какие-то часы? Какие-нибудь… песочные? Эй Воморах ты ча…Ай!

Лорим пнула бессмертного.

— Не мешай ему, мальчик. Он готовится.

— К чему? К битве? А не рановато ли?

— Не для него, — ответила Лорим, с жалостью посмотрев на сидящего в стороне гнома, — он — берсерк перед крупным сражением. В вашем понимании берсерк это обдолбанный чем-то безумец, бегущий в схватку без оглядки. У нас же — это некто много страшнее. Проклятый гном, которому с кровью передалось наследие былых времен, тёмных времен, до той поры, когда Гнур открыл силу пламени и молота. Когда мы ещё и гномами не были, наш вид смог выжить в кишащего монстрами подземелье только благодаря берсеркам, тем из нас кто мог отринуть всё ради победы в схватке. В бою они несгибаемы, но могут впасть в буйство слишком глубоко, так глубоко, что потом не могут оттуда вырваться и перестают отличать врагов от друзей. Ты себе не можешь представить, что это такое, мальчик, когда берсерк полностью теряет над собой контроль это…

Лорим замолчала, не зная, как донести на неродном языке, этому ещё совсем молодому мальчику, что такое берсерк.

Заговорил Вольный:

— Первым уходит слух. Мир перестает звучать, оставляя тебя наедине с собой. Со звуком собственного дыхания, со стуком собственного сердца. Запах крови становится таким сильным, что перебивает собой любую вонь. Сердце в груди бьется так, что кажется вот-вот сломает ребра и вырвется из тела вместе с кровью, которая кипит у тебя внутри. Зрение пропадает то ли из-за зажмуренных глаз, то ли ты, правда, слепнешь от нахлынувшей ярости. Сознание борется, старается сдержать эту волну, напрягая ещё и всё тело.

Но не справляется. Лёгкие набирают столько воздуха, сколько ещё никогда не набирали. Мышцы, которые всего мгновение назад были напряжены так сильно, как никогда, в один миг дубеют ещё сильнее. И тогда ты издаешь не крик, не вой — рёв. Не человеческий, не звериный.

Сознание улетучивается. Желание рвать, ломать и раздирать сжигает тебя изнутри. Ярость и ненависть поглощают собой всё. Их так много, что ты больше не можешь направить их на кого-то конкретного. Ты больше не человек — всё человеческое, всё разумное тебя покинуло. Но ты и не зверь. Звери убивают чтобы выжить, либо охотясь, либо защищаясь от хищников. А ты… Ты должен заставить мир исчезнуть.