Из ложно понятых интересов службы

Глава 12

Глава двенадцатая. Правду говорить легко и приятно.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Звонок на мой домашний номер раздался в половине седьмого утра.

— Привет, извини если разбудил. — в трубке я услышал приглушенный голос Руслана: — Я тебе вчера звонил, ты трубку не брал…

— На даче был, снег от домика откидывал. — я подхватил аппарат и пошел в ванную комнату, чтобы не разбудить сладко сопящую Лену: — Что у тебя случилось?

— Паша, ты не мог бы на работу на час раньше приехать?

— Зачем?

— Паша, понимаешь, вчера у тети Арины и Алексея неприятность случилась, и они хотели бы с тобой поговорить…

— Руслан, если хотят поговорить, то дай мой телефон и пусть позвонят…

— Хотелось бы не по телефону… А тете Арине на работу надо к половине десятого, поэтому она хотела…

— Руслан, мы с тобой конечно кореша, но твоим родственникам я ничего не задолжал, а после того, как твой брат Алеша втянул меня в блудняк с прокуратурой, я с ними даже срать на одном гектаре не сяду. — грубо, но прямо прояснил я свою позицию: — Поэтому проблемы твоих родственников меня интересуют мало. Мне на работу надо в восемь сорок пять, вот к этому времени я и буду там. Если у тебя все, то я пойду, еще немного посплю.

Я положил трубку на рычаг и крадучись пошел в комнату.

— Паша, что-то случилось? — из темноты раздался хриплый со сна голос девушки.

— Ничего, маленькая, спи.

— Хм….маленькая…Паша, ты в курсе, что я тебя старше на три года?

— Не может быть! Ты выглядишь лет на шестнадцать, я все время опасаюсь, что меня заберут за связь с несовершеннолетней. — я поставил телефон на книжный шкаф и на ощупь пополз на звук голоса. Рука тут де уперлась в прохладную кожу женского бедра.

— Спасибо конечно за комплимент, но…

— Лен, ты сейчас начнешь банальные вещи говорить, но оно того не стоит. Давай лучше спать.

— Паша, я выспалась. Пойду тебе завтрак готовить, если ты уже проснулся, а ты еще поспи полчаса…

Охренеть, я уже отвык от такого уровня заботы, интересно, это проявляется только в первые дни знакомство, или у этой модели эта опция постоянная.

— Спасибо конечно, но я лучше сам, а то еще привыкну к хорошему, а потом отвыкать будет сложно.

Я быстро порезал кусок бекона, бросил белоснежные, с мясными прожилками, брусочки на горячую сковороду, быстро почистил и порезал две больших картофелины и отправил их туда же. Лена приведя себя в порядок, сидела на кухонной табуретке, прижавшись узкой спиной к ребрам батареи, и видно было, наслаждалась теплом.

— У тебя, я заметила, вся морозилка мясом забита. Родители снабжают? — внезапно спросила глазастый педагог.

— Да это кости в основном, по случаю Демону на рынке за три копейки купил. — осторожно соврал я.

— Кто тебе звонил так рано? Что-то случилось? — продолжала проверять грани дозволенного моя новая знакомая.

— Товарищ по работе. У него у родственницы что-то случилось, она хочет заявление подать, но обязательно до начала своего рабочего дня. Вот товарищ просил меня на час раньше приехать.

— А ты что?

— Я ничего, сказал, что приеду вовремя и никак не раньше.

— Может быть стоило…

— Лен, поверь, не стоило. — я откинул крышку со сковороды и стал накладывать на тарелку порцию для моей гостьи, каждую секунду ожидая восклицаний «Я это не ем» или «Мне совсем чуть-чуть».

Но Лена промолчала, порезала хлеб из деревянной хлебницы, подхватив себе горбушку и с довольным урчанием стала накалывать жаренный картофель со шкварками. Видимо, метаболизм у девушки был на зависть многим.

Мне в колени сунулся мокрый нос несчастной собачки, которая только что закончила вылизывать из своего тазика кулеш с поросячьими хрящиками, но попыталась выпросить у меня дополнительную пайку.

— Тебя куда-то отвезти, или ты здесь останешься? — спросил я, собираясь вывести пса на улицу.

— Можно остаться? — Лена не скрывала, что остаться в моей квартире ей хочется.

— Тебе скучно не будет? У меня и телевизор только черно-белый…

— Паша, не волнуйся за меня, скучно мне не будет. Ты просто не представляешь, как мне хочется остаться одной в квартире. Но у меня мама, папа и сестра младшая, поэтому, практически все время кто-то дома. Больше всего на свете я хочу свою, отдельную квартиру. Говорят, что через два года районо получит пятнадцать квартир в строящемся доме…

— Ты, наверное, Рак по гороскопу, с такой тягой к собственной раковинке. — я засмеялся и положил на шкаф связку запасных ключей: — Давай, до вечера.

— Когда тебя ждать? — девушка вышла в коридор и погладила меня по груди.

— Честно, не знаю. Вот тебе телефон моего кабинета. Думаю, что без десяти шесть вечера ты меня застанешь по этому номеру, и я смогу тебе сказать, во сколько буду. Все, пока, я побежал.

Руслан со своими родственниками сидел в своем кабинете, приоткрыв дверь, следя за проходящими мимо сотрудниками, но я умудрился проскочить незамеченным, спрятавшись за дежурного по райотделу, что тащил в кабинет начальника большую стопку амбарных книг. Когда Руслан скатился в Ленинскую комнату, селектор уже начался, а я удобно устроился на самом дальнем ряду большого зала, откуда вытаскивать меня опер по «потеряшкам» не посмел. Наверное, кто-то скажет, что не стоит так поступать с друзьями, но я с этими людьми не соглашусь. Мне от этих людей ничего, по большому счету не надо, в конце концов, оформлю Алексея задним числом на работу, сейчас не двадцать первый век, где ты обязан внести сотрудника в базу пенсионного фонда в день принятия на работу, да и сдам его прокуратуре, и пусть этот хитро сделанный юноша рассказывает свои сказки следователям прокуратуры. В конце концов, кроме того, что на смене был не оформленный работник, других нарушений у меня вроде бы нет. На участие в коммерческих проектах государевых людей пока смотрят не критично, да и официально я от бабули ни копейки не получил, а то что старенькой родственнице бесплатно помогаю, так это грех небольшой, отмолю.

Родственники Руслана попали ко мне в кабинет около десяти часов утра. Тетя поджимала крашенные губы, а мальчик Алеша старался не встречаться со мной взглядом, делая вид, что на моем стуле никто не сидит.

— Слушаю вас внимательно. — мой голос звучал максимально отстраненно.

— Мы вам вчера весь вечер звонили, а вы отсутствовали по домашнему номеру телефона. — наехала тетя Арина.

— Простите мадам, но у меня по вечерам интенсивная личная жизнь. Если мы с вами договаривались о встрече или разговоре, прошу меня простить, запамятовал.

Руслан, подпиравший широкой спиной дверной косяк при моих словах крякнул, а тетя Арина бросила тревожный взгляд на Алексея, очевидно, что мальчику еще рано было иметь личную жизнь, как таковую.

— Нет, мы с вами ни о чем не договаривались, но…- начала тетя.

— Давайте разговаривать, по существу. Судя по тому, что меня разбудили еще до семи часов, наплевав на все нормы приличия, у вас что-то случилось.

— Да, представьте себе! Нас с Алексеем вчера чуть не убили. Убийца подстерегал нас в арке у подъезда. Он начал в нас стрелять, но промахнулся, а мы успели забежать в подъезд.

— Очень интересно. А я то чем могу вам помочь? Если в вас стреляли, вон кабинет группы особо тяжких преступлений против личности, они с удовольствием примут у вас заявление и сделают все, что положено.

— Да поймите же, Павел…Николаевич, мы не можем подавать заявление. Там же начнутся допросы- расспросы всяческие, следствие, а нам никак нельзя отвлекаться, у нас же учеба.

— Простите, вы действительно так думаете или умело притворяетесь? — я был реально возмущен: — В кого-то из вас стреляли, чуть не убили, а вы только про учебу думаете? Кроме того, вон ваш племянник стоит, краса и гордость советской милиции. Не хотите официально заявление подавать, так обратитесь к нему, он плохого не посоветует.

— Но Руслан же бабушек и детишек потерявшихся ищет! — имеющая обо всем на свете свое, исключительно верное мнение, тетя Арина не скрывала свой скептицизм относительно маскулинности службы Руслана.

— А я учеты похищенного автотранспорта веду и ничем таким особенным не занимаюсь! — обиделся я за коллегу.

— Ну я знаю, что вы специалист по всяким штучкам- дрючкам, вы просто обязаны на помочь. В конце- концов, вы у нас за столом, и я готова вам заплатить за труды.

За столом я сидел не у тети Арины, а у мамы Руслана — Марины Петровны, один раз, совершенно случайно, когда отмазал Конева-старшего от автоподставщиков, но тарелка супа и две котлеты, по моему мнению, меня ни к чему не обязывали. А про деньги было даже смешно говорить, уверен, если бы я имел глупость взять с нее хотя бы рубль…даже не хочется думать о последствиях.

— Хорошо, тогда начинайте рассказывать.

— Вчера, около…

— Стоп. То, что было вчера, вы расскажите мне чуть позже, сейчас пусть Алексей расскажет, что произошло в компьютерном салоне.

— Я же вам говорила, что мой сын ничего не знает. Вы бы лучше убийц ловили…

— В таком случае, уважаемая, разговор с вами закончен, до свидания. Ты, Алексей, прощай.

— Что значит прощай? — вскинулась мамаша студента.

— То и значит, что больше, наверное, с Алексеем не увидимся…

Тетя Арина рухнула на стул своей пышной попой, достала платок и стала аккуратно, чтобы не потекли, накрашенные синей тушью, глаза, плакать, а я занялся ежемесячным отчетам по кражам и угонам автомобильного транспорта на территории района за февраль месяц.

Обнаружив, что ее женские слезы не возымели на меня никакого действия, я не бросился утешать даму, обещая, что все для нее сделаю, тетка Руслана сдалась и дала команду сыночку рассказать, как было дело.

А дело было до банальности простым. Образцовый студент-юрист Алексей, как и все мы, имел личную жизнь, может быть не такую интенсивную, как хотелось, но она обещала, только чуть попозже. Преисполненный влажными надеждами студент водил девушку по заведениям общепита и культурного досуга, но денег не хватало. И вот однажды, в салон, где работал молодой человек, зашел мужчина, представившийся представителем санэпидемстанции. Пока студент- заочник хлопал глазами, мужчина пробежался по всем помещениям салона, после чего потребовал от Алексея ключи от салона и не появляться в нем завтра, так как будет проводиться плановые мероприятия по дератизации, дезинсекции и дезинфекции всего хлебокомбината. Алексей хотя и был идиотом, но отдавать ключи незнакомому дяде, хоть и размахивающего удостоверением с синими печатями, отказался, после чего начал звонить Руслану.

Мужчина тут же сменил тон, представился Петром Петровичем, назвав Алексея умным и прошаренным парнем, после чего, вкрадчивым голосом уточнил, не хочет ли столь правильный пацан заработать немного денег, примерно пару тысяч рублей. Алексей, которого правильным пацаном в жизни никто не называл, решил вести себя соответствующе этому высокому званию, и солидно спросил — что надо сделать. А делать то, в принципе, было делать не особо много — в субботу снять все вывески с салона, сам салон не открывать. Впустить в помещение кассы женщину, которая скажет условное слово, а потом, когда женщина закончит свои дела, уходить из салона, забыв о том, что в нем произошло. Женщина, пришедшая от Петра Петровича, была средних лет, с ярко-рыжими волосами и выдающимися формами, принесла с собой какие-то бланки и печати, заняла место кассира в окошке кассы. Через пару часов она на цыпочках выскользнула из помещения кассы, отдала Алексею оговоренные деньги и прошептав, что пора валить, исчезла в неизвестном направлении, вместе со своими бухгалтерскими документами. Алексей, вернув на место вывеску компьютерного салона, последовал за дамой. Иных примет преступницы, кроме ярких полос и большой груди, студент не помнил, но при встрече обещал опознать.

— Я думал, что они пошутить хотят, честное слово! — Алексей обвел присутствующих абсолютно лживыми глазами: — Я ничего плохого не хотел.

— Конечно сыночек, мы тебе верим! — тетя Арина ласково погладила сына по руке.

— Конечно, верим. — Я закончил заполнять бланк объяснения: — Теперь осталось, чтобы следствие поверило и две тысячи вернуть, что от преступника получил…

— Следствие? — тетя Арина схватилась ладонью за пышную грудь в районе сердца: — Деньги вернуть⁈ Но ребенок их уже потратил, у нас лишних денег нет.

— Руслан! — я вздохнул: — Я к начальству сейчас схожу, а ты объясни родне, насчет денег и то, что для Алексея остаться в статусе свидетеля, а не обвиняемого уже счастье будет великое.

Начальник уголовного розыска долго читал слезливое объяснение студента –юриста о его невиновности и детской наивности, после чего громко и витиевато выматерился, после чего велел мне найти этого Петра Петровича в следственный отдел, в состоянии деятельного раскаяния, в компании с рыжей девицей, и желательно похищенными деньгами и доказательствами по делу.

— На все- про все даю тебе три дня, как раз к этому моменту из Северного района приедет потерпевший, привезет из своего коопторга документы о размере ущерба и заявление с квадратной и круглой печатями. Все, свободен.

— Шеф, но почему я?

— Салон твоей бабки и у тебя раскрытий мало.

— Но это родственник Руслана и у него раскрытий тоже мало! — привел я убийственный, по моему мнению, аргумент.

— Вот, вместе в журнал раскрытий и запишитесь, все равно постоянно сидите, вместе чай пьете, ни хрена не работаете. — поставил начальник точку в нашем споре и подтолкнул мне материал до следственной проверки.

— Все, вы закончили? — нелюбезно намекнул я родственникам, вернувшись в свой подвал, что мой лимит общения с ними на сегодня закончен.

— Нет, мы не закончили. Вы должны обеспечить мальчику охрану. — голос тети Арины был непреклонен.

— Какую охрану? — не понял я, для меня вся история с покушением уже отошла на второй план.

— В моего мальчика стреляли. Мы нашу часть договоренности выполнили — все вам рассказали, а вы обещали обеспечить охрану моего сына!

— Вы понимаете, что охрану Алексею я обеспечить не могу? — я вытянул руку, прерывая попытку Арины сорваться в неконструктивный крик: — От киллера прикрыть его могу, но полноценную охрану обеспечивать не буду. Тем более, что киллер, если увидит охрану, то совершит нападение там, где охраны с Алексеем заведомо не будет. Например, заглянет в аудиторию во время экзамена и выстрелит, забыв о всех правилах приличия.

Дальше я застращал сына и маму, добившись от студента обещания, что в ближайшие пару недель он будет ходить только на работу в салон, и с работы, из салона домой, двигаясь каждый раз по определенному маршруту, никуда не заходя, а в выходные проводя дома, у экрана телевизора.

— Вы поймите, мне нельзя Алексея сопровождать, киллер вычислит охрану в два счета и может выстрелить в вашего сына через дверной глазок, например. А если Алексей в определенное врем будет проходить через контрольные точки, то я, находясь там, смогу установить слежку со стороны киллера и задержать его. Только Алексей, имей в виду — я оберегаю тебя только от киллера. Если на улице к тебе подойдут ребята и потребуют денег, я вмешиваться не буду. Вполне вероятно, что это киллер нанял местных гопников, чтобы проверится насчет твоей охраны. Ну ты понимаешь?

Алексей и его мама неуверенно сообщили мне, что понимают, после чего, наконец-то покинули мой кабинет.

— Алло, речпорт? Здравствуйте. Подскажите пожалуйста, вот у вас буксир сломался и остался зимовать в Лабытнанге, а там у вас матросом…. Алло, девушка, не бросайте трубку, это вас из уголовного розыска Дорожного РОВД беспокоят. Еще раз бросите — приеду к вам, в наручниках выведу из отдела кадров па глазах всего порта, и продержу в райотделе до завтрашнего утра… Какое хулиганство. Хорошо, перезванивайте мне на служебный телефон, можете номер проверить в дежурной части Дорожного РОВД…

В общем, девушка из отдела кадров пароходства перестала видеть во мне телефонного хулигана, и мы мило поболтали. Сотрудник кадровой службы рассказала мне удивительную историю, что никакой пароход или буксир у пароходства на Северах не зимует, все суда находятся на базе, в Затоне. А моторист Захаров Сергей Сергеевич уволен за прогулы, так как в крайний рейс на Севера, в сентябре прошлого года, Захаров на пароход не явился. Телефона у прогульщика нет, поэтому сотрудники отдела кадров, в соответствии с существующим регламентом, послали на домашний адрес прогульщика заказное письмо, в котором сообщили о необходимости забрать в пароходстве трудовую книжку. В ноябре письмо вернулось в пароходство неврученным адресату с штампом «Вернуть адресату за истечением срока хранения».

— Паша! А это что сейчас было? — в мой кабинет спустился что-то понявший и, оттого, грозно насупившийся, опер Конев: — Это что за контрольные точки, негласное наблюдение?

— Ты мне еще спасибо скажешь, Руслан.

— Что? — здоровенный опер по «потеряшкам», с опаской заглянул под мой стол, опасаясь Демона. Я понял, что рассвирепевший мужик собрался сойтись со мной в рукопашную.

— Стой, не то потом пожалеешь. — я прикрылся от коллеги парящим электрочайником, полным свежего кипятка: — Ты меня первый подставил со своими родственниками. Не можешь с теткой справиться, так нечего меня крайним делать.

— Ладно. — Руслан махнул рукой и сел на табурет: — Что хоть там было?

— Ничего страшного, просто в темной арке сработала хлопушка без конфетти, а то, что лампочка лопнула под потолком — просто совпадение. Никаких выстрелов, естественно не было. Хочешь, сейчас сами туда съездим и посмотришь следы.

— Да ладно! — Руслан отмахнулся: — Чайку плеснешь?

— Плесну. — я подал коллеге парящий стакан и подвинул пачку рафинада: — Зато больше твоя тетя и племянник в игрушки с уголовными делами играть не будут.

Пулю от «мелкашки» в арке дома тети Арины я нашел и подобрал сегодня утром. Во- всяком случае, этот обезображенный кусочек свинца в «девичестве» мог быть маленькой, серой пулькой. Сейчас его бы родная мама не узнала бы, так его сплющило и скрутило. Никаких иных следов выстрелов железобетонные стены и перекрытия не-несли и я посчитал, что следы моей шалости надежно заметены.

— Кстати, вот тебе работку нашел, по специальности. Некто Сергей Сергеевич Захаров работал мотористом на буксире в речпорту, гонял баржи на Север. В сентябре прошлого года, на крайний рейс, на борт буксира не явился, за что и был уволен. А дома, по вот этому адресу, сидит его законная супруга, которая уверена, что ее муж пьет сейчас медицинский спирт и пристает к белым медведицам, тогда, как она с грудным младенцем одна, без денег, мается, потому что осенью она получила якобы от мужа открытку и сто пятьдесят рублей денег, мол, дорогая, ни в чем себе не отказывай, но обратно пока не жди, так как обратно буксир до ледостава не успел по причине поломки дизеля и сейчас мы зимуем в далеком северном порту, как его там…. А, Лабытнанга. Короче, сделай все по полной программе, фото, вещи, образцы почерка, открытку, ну и в порт заскочи, копии приказов возьми.

— Мы тут при чем? Если он из дома ушел, то дело по розыску должны возбуждать за речкой, по месту жительства. — задал резонный вопрос мой, начавший что-то понимать в службе, приятель.

— Просто есть у меня большое подозрение, что тот палец, при жизни, принадлежал как раз господину Захарову Сергею Сергеевичу, который со школы был сердечным другом Соколова Владислава Александровича. И после школы, а это достоверно установлено внедренным в окружение Соколова агентом, что у них были общие коммерческие дела. И еще, выясни в порту, кто с Захаровым ходил в рейсы в одной каюте и с кем на корабле он дружил, и кого установишь, на завтра повесткой вызывай, через кадры, под роспись.