Источник пустого мира

Глава 19. Кошмарно ква-лифицированное запугивание

Заговорщики! Душа у меня орала весенним свиристелем и собиралась было даже вылететь от счастья, да я ее придержала. Наконец-то я что-то нащупала, сейчас мы составим план, и… и Веславу я ничего не скажу, да! Это мое открытие и моя проблема, и я с ней как-нибудь сама и разберусь. При помощи Эдмуса.

Эдмус вначале тоже был в восторге, пока я не поделилась с ним своим гениальным планом: никому и ничего.

— Ик! — вырвалось у спирита на этом моменте. — Оля, ты меня извини, но ведь это я тут дурак! Ты это… не перехватывай инициативу, ясно?

Я постаралась вспомнить взгляд Виолы, которым она обычно смотрит на Тео, и Эдмус оставил протесты. И тон оставил — но это частично.

— Что ты собираешься тут делать без Веслава и Йехара?

— Морфа ловить, — деловито сказала я и выкинула свои карточки в угол. Наверняка это гораздо интереснее, чем заниматься очисткой воды или пытаться понять, где какой-то (будь он неладен уже!) источник мира. Над этим пусть гении мучаются, а у меня враг под боком.

Правда, оказалось, что без Веслава и Йехара у меня некий дефицит идей. Дружина все же привыкла рассчитывать на соображалку первого и опыт второго. Но хоть такой вопрос я могу из себя выжать:

— Эдмус, ты не видал, чтобы кто-то вел себя как-то странно?

— Видал, — заявил Эдмус, тыча в меня пальцем, — можно сказать — сейчас. Мне тут одна дружинница сначала начала чего-то про морфов рассказывать, а потом и вовсе такое понесла, что повторять неприлично!

Пришлось слово в слово озвучивать спириту всю цепочку рассуждений, которая пришла ко мне в голову. И о странном поведении Виолы, и о не менее странном — Тео, и о том, как Виола вела себя до этого…

Эдмус послушал-послушал, почесал крыло и поинтересовался:

— А ты не думала, что он врал?

— Тео? — я повторила это со всем скепсисом, на который была способна. Эдмус ухмыльнулся и закивал.

— Вот и Йехар говорил, что вслушивался в Тео — и врать он не умеет вообще. Верим Йехару?

Ехидный шут. Левый глаз честный, а из правого так и норовит выпрыгнуть напоминание о предательстве нашего рыцаря в третий призыв, да и о том, что о своем наставнике он тоже не сразу обмолвился…

— Но я и сам думаю, что это морф, — выдал Эдмус вслед за этим. Правый глаз у него теперь тоже был честным. Хоть и насмешливым немного.

— Это возвращает нас к вопросу — кто-нибудь вел себя иначе?

Спирит изобразил такую глубокую задумчивость, что почти заставил меня испугаться.

— Иначе? Гм, кто бы это мог вести себя иначе? А-а, совсем забыл! Да в этом мире все ведут себя как-то не совсем по-своему. Вот, например, Веслав. Согнулся над какими-то тайнами и загадками, нам — ни гу-гу, на источник мира и Синона внимания почти что и не обращает, орет меньше, на людей не бросается, я прямо думаю, может, это не Веслав, а? Ты еще не пыталась его исцелить от этого недуга, а хотя нет, он же от тебя шарахается и отворачивается — еще симптом, а если вдруг отворачиваешься ты, тогда… что ты хочешь вставить в мою речь?

Эдмус, заткнись…

— Я буду делать паузы, чтобы ты могла это вставлять почаще. Вот Йехар, который мучается памятью о том, чего он уже точно не помнит, а поэтому не пытается убить Веслава, который ведет себя подозрительно — об этом я уже сказал. Вот Виола, которая, кажется, хотела бы стать людоедкой, а основной рацион ее составляли бы архивариусы-маги… остались мы с тобой: я по-прежнему придурок и вне подозрений, а ты решила, что с помощью меня можешь изловить морфа, и тут надо подумать. Раньше таким мышлением у нас только Бо отличалась…

Спирит умолк, чтобы набрать воздуха: последнюю тираду он выполнил без остановок. Потом слегка прикусил перепонку на одном из крыльев и невнятно поинтересовался:

— Или у тебя уже есть план?

Нашел, у кого спрашивать.

— Нет, — ответила я честно. — А надо?

— Правильно, давай испугаем его нашей импровизацией, а ну как он забудет, какое лицо нужно надевать? Или наденет его не туда, ну, в смысле, не на то. А вдруг он еще так перепугается, что и убивать нас с тобой не будет — но это уж без моего пения не обойтись…

Ох, Эдмус. И товарищ ты хороший. И стихия у тебя — лучше не бывает. Почему же в твоей памяти вместо теории магии сплошная попса моего мира?

— Морф — это не маг, во всяком случае, не простой маг. Личины он меняет, а вот стихии призывать не может. Некоторые морфы могут перемещаться между мирами — помнишь, жабу в мире Йехара встретили? Но основная их опасность все же — в их имитациях. Так что нам бы только отыскать этого морфа, а там уж дело как-нибудь пойдет!

— Гм! — ответил на это Эдмус и уселся рядом в позе мыслителя. Кажется, он все еще не понимал, что тут можно делать без алхимика: весь мой арсенал составляли слабые холодовые чары, весь арсенал самого спирита… молчу о нем. Он точно был разнообразнее (включал пение, клыки и много чего), но вряд ли действеннее.

— Наверное, ты думаешь, как нам его отыскать, — приободрившись начала я. — Прежде всего — нужно понять, чего он хочет…

Эдмус хмыкнул еще раз и предположил с невообразимо честными интонациями:

— Скрасить свое одиночество.

— …и я имею в виду не только случай с Тео.

— Скрасить свое одиночество, — стоял на своем Эдмус. — Это он просто примеривается. Зато мы знаем, как его ловить: если Йехар не так посмотрит на Веслава — знаешь, как-то подобрее, или Веслав так же на Йехара…

— Думаю, нет, — с видом китайского мудреца произнесла я. — Думаю, он хочет узнать то, что знаю я. Об источнике мира сего.

— Скажи пожалуйста! Ты — и об источнике мира?

— Да. Недавно узнала, — я наклонилась и со значением подвигала бровями, глядя в желтые глаза спирита. — Догадалась. Во время сегодняшних э-э… лирических раздумий.

— И поэтому эта штука пристает к Тео? — не поверил спирит.

— Думаю, просто подурачиться захотелось. В любом случае — не хочет узнать, так захочет, понятно?

— То, что знаешь ты?

— Конечно.

— А это большая тайна?

— Ужасная.

— И ее никто не должен знать?

— В этом мире — совершенно точно никто.

— И ты заставишь меня поклясться, что я никому не скажу? — спирит аж обмер от возможности нарушить страшную клятву.

— Землю жрать будешь?

— Землю — нет, если есть черви, яйца, пиявки…

— Эдмус!

— Зуб не дам, самому нужны! — спирит с любовью погладил набор клыков. — Могу поклясться всем, что мне дорого — ну, вроде как печенкой Цепеока, тремя жаренными крякодуглами и…

— Эдмус.

— И предать нормально не дадут, — проворчал спирит, поднял одну из оброненных мной картонок и засунул в рот — вместо земли. — Даю тебе канцелярское слово спирита: никто не узнает, что ты что-то знаешь! Тьфу, посолить бы!

И унесся, подмигнув напоследок. Я брезгливо осмотрела отплюнутую им бумажку. Ничего, наживка дана, оставалось ждать.

Сутки я маялась бездельем, наблюдала за окружающими, но ничего странного так и не увидела: морф мог пародировать неизвестных мне аномалов. Эдмус доблестно разболтал всем и каждому по секрету, что я что-то знаю, всем и каждому оказалось наплевать, так что я даже встревожилась: а не мог ли спирит добавить что-нибудь лишнее от себя, вроде «но на самом деле она ничего не знает, а это я так, потому что сказано выболтать тайну».

Морф не клюнул, зато начала проясняться история Виолы и Мандрила. Местные аномалки достаточно много знали об этих двоих, в этом я убедилась, когда затащила одну на кухню, уставилась немигающим взглядом и шепнула страшное магическое слово:

— Веслав…

И предо мной разверзлись врата в информационный рай. Слава о том, каким фиолетовым был Мандрил, далеко разнеслась по базе…

Аномалка — смуглая чуть пухлая особа лет сорока с сонными глазами, коротко икнула и заявила:

— У меня дети.

Я попыталась изобразить рожу алхимика, который передержал эликсир на огне пять секунд. Аномалка шарахнулась и предложила:

— Что вы хотите?

— Виола и Мандрил, — лаконично выдала я. И у аномалки как-то подозрительно ожили глаза — точь-в-точь, как у знакомых кумушек в питерском магазине. Она по-особому, по-сплетнически наклонилась ко мне и просвистела:

— А вы не знали?

Не знала, но догадывалась: эти двое были парой. Ага, дочь Офпроца Виола когда-то считалась спутницей сурового Мандрила. По местным понятиям это обозначало напарницу и гражданскую жену в одном лице, только с уклоном в напарницу. Все же эти двое больше взрывали правительственные объекты, чем ходили на свидания.

А потом они и еще несколько повстанцев попали в засаду Конторы.

— И вернулись без нее? — додумала я. Мать двоих детей посмотрела на меня укоризненно.

— Да, да… Виолу захватили, и потребовали у остальных сложить оружие, но Мандрил не согласился. Бой продолжался, и они вырвались из окружения, а Виола осталась в Конторе, вернулась через два месяца, только, — и аномалка с грустью прикоснулась к виску, — вы видели эту блондинку? А эту странную кошку? Тогда они и появились, и сама она стала…

Собой она стала, кем еще. Такой, с какой мы встретились в первый призыв. Человеком, который никому не верит, а как поверить, если были два месяца пыток в Конторе?

То-то она Тео не доверяет. На его моральном облике Контора не очень-то сказалась.

Аномалка продолжала между тем поведывать мне, как пантера гонялась за Мандрилом по базе и как поняли, что пантеру эту ничего не берет, и как Мандрил осознал, что лучше бы ему повоевать в чужих краях, и какой это было бедой, что его не стало, и что тут все вздохнули с облегчением, когда пантеру, тьфу ты, Виолу, призвали в первый раз…

Мне уже все было ясно, и оставалось только придумать, как заставить аномалку заткнуться, но тут в кухню вторгся Веслав. При виде его аномалка очень громко икнула, укоризненно поглядела на меня и растворилась сама собой.

— Доброе утро, — буркнул алхимик, проходя к плите и наливая себе чаю.

И тебе тоже, доброе утро, зубастый пескарь, который клюнул на мою удочку.

Весл, который пожелал кому-то доброго утра! Рассказать такое Йехару и посмотреть, как улучшится настроение рыцаря от такой шутки.

В лучшем случае алхимик ограничивался кивком.

В худшем — фразой: «Живы, да? Черт…»

Бывали еще самые худшие — это когда он сразу после пробуждения начинал проявлять холерический темперамент.

— Приветик, — смирно ответила я. — Сахарку?

— Обойдусь, — морф уселся за стол напротив меня и отхлебнул веславского чайку. Нужно отдать ему должное: не перекосился. Но слегка зажмурился. Пить это травяное пойло вовсе без гримас могли только привычные дружинники.

Ладно, часть первая удалась. Беру назад все мои мысли насчет Эдмуса: отлично разболтал выдуманный секрет. Теперь вторая фаза. Чай алхимика для нее идеально подходит по вкусовым качествам.

— Как дела с Книгой Арки?

Морф продолжал прихлебывать чай, только глазом пару раз дернул. Зыркнул мрачно.

— Дурной вопрос.

А, уловил что-то из манер все-таки. Но — не всё. В последнее время Весл не расстается с блокнотом, ест за ним, все время черкает неизменным огрызком карандаша, не отрываясь от кружки и тарелки. Мол, не трогать занятого холерика.

— Наш шут болтал, у тебя есть какие-то догадки?

— Масса догадок, — подтвердила я самым легким тоном. И руки сложила на столешнице, как примерная школьница.

— Насчет источника мира? — глаз задергался сильнее.

— Нет, не насчет него.

Разочарование, такое неприкрытое, что мне захотелось заныть от обиды. Ну-у, что же это такое, господин морф, зачем же вы себя так выдаете!

Но овладел собой он быстро — спрятал лицо за чашкой, сделал еще один длинный глоток.

— Насчет чего тогда?

— Насчет тебя.

Чашка не дрогнула. Хорошие нервы. Медленно опустилась на стол, но вот зато тик прекратился совершенно.

— В смысле?

— В смысле универсального морфа, — охотно пояснила я. — То есть в смысле того, что ты — морф.

Морф, прошу заметить, совершенно в манере Веслава начал привставать из-за стола.

— Хаос! Откуда ты взяла эту чушь?

— Ну, не знаю, — небрежно отозвалась я. — Может, потому что настоящий алхимик уже давно бы заметил в чае «Каракурт»? Знаешь, качественный яд, я попросила у одного знакомого… ну, ты хоть скажи, что на могилке написать, а то как-то невежливо получается.

Они были правы. И мои начальники, и друзья. Я теряю свет с такой скоростью, что скоро обставлю в этом своего Повелителя Тени. Но не может же это он на меня так влиять, мы же с ним почти не видимся? Хотя утопическая теория родства душ…

Размышляя обо всех этих мировых проблемах, я наблюдала за тем, как мнимый алхимик мечется по кухне, хватаясь за горло, перхает, пытается вызвать рвоту, и вообще, ведет себя совсем несолидно. Здесь вступала в фазу третья часть плана. Правда, тяжелых предметов под рукой было хоть отбавляй, но у меня духу не хватало ими воспользоваться. К счастью, тут на вечеринку заглянул Йехар.

— Ольга! Что происходит? Мы слышали странные звуки…

Он с недоумением посмотрел на подобие алхимика, которое побагровело, схватилось за горло и скорчило ужасную рожу обреченного на мучительную смерть. Мне осталось только скроить плаксивую мину и проныть:

— Он меня оскорбил! И вообще говорит, что и свет, и светлые его уже во как достали!

Уж в верности свету нашего рыцаря нельзя было упрекнуть. Как и в скорости: тяжелый кулак вырубил альтер-Веслава, когда тот и выражение лица-то еще не успел поменять.

— И ты ему вмазал? Сразу же?

Йехар развел руками. У него был пристыженный вид.

— О, женское коварство! — вздохнул спирит. — Если светлая умеет так манипулировать, то что меня ждет, когда я домой-то вернусь?

— Названному брату. Сразу же. Без сомнений.

— Нам давно хотелось это сделать, — застенчиво признался рыцарь. У алхимика пропали возражения — аргумент был безупречен. Впрочем, как истинный представитель своей профессии Веслав счел нужным уточнить:

— Что ж ты меч не достал?

— Зачем? — ответил Эдмус. — Результат один и тот же.

Веслав зыркнул угрюмо, но тоже возражать не стал. Он полчаса маялся над приведением нашего морфа в себя, а тот не только не открывал глаза, но еще и внешность не менял. Подозреваю, алхимика это злило больше всего.

— Посмотри сама, — наконец не выдержал он. — Похоже, сильное сотрясение.

И как только я наклонилась над нашим пленником и положила руки на здоровенную шишку у того на лбу — не удержался и прибавил:

— Надеюсь, хоть ты-то понимала, что делала.

— Через пять секунд после того, как помянула яд, — честно призналась я. — Как только он не заорал: «Сальери чертова, цикуту тебе в глотку! Какой яд?! Чай просто несладкий!» И не попытался отравить меня в ответ. Ах, нет, я еще раньше знала. Представляешь, он все время мне смотрел в глаза. Весь разговор, жуть, правда?

— Жу-уть, — подхватила Бо — результат очередного преображения. — Вот и Тео у меня такой же. Все время в глаза смотрит, а ведь некоторые — им это совсем-совсем не нравится. Вот Мандрил считает, что его так вызывают на драку, вы не знаете, это никак не может быть связано с его кличкой, а то меня это…

Алхимик, который всё последнее время только и делал, что избегал моих взглядов, наконец посмотрел мне в глаза.

— «Каракурт», значит.

— Сотрясения нет, — сообщила я примерно таким же тоном.

— Беседа умиляет скрытыми смыслами, — влез в разговор Эдмус из-за наших спин. — Но я тут решил, что пора бы нам что-то и попрямее послушать: ра-а-асступись!

Спиной я успела почувствовать стихию до того, как он это сказал, и уж точно до того, как он выплеснул на пленника кастрюлю холодного веславского супа. Алхимика реакция тоже не подвела, а вот Бо замешкалась и огласила кухню жутким визгом:

— Туфли! Мои туфли!

Пленник подскочил в положении лежа, приподнялся и заорал не менее громко:

— Выключите сирену, не надо пыток!

А на суп — ноль внимания. Эдмус, кажется, обиделся.

— У вас просто ква-лификация палачей! — добавил вслед за этим пленник, заставив нас остолбенеть:

— Ыгх?!

— Квакая я несчастная, — запричитал, вернее, запричитала морф в потолок. Она попыталась подняться, но тут же обнаружила на себе воздушные путы. Может, Бо и была блондинкой, но дело свое знала. — Квак только в квакой мир — так и на этих Дружинников! Ну, сколько вам заплатить, чтобы вы за мной не гонялись?

Ей никто не ответил. Эдмус с омерзением понюхал кастрюлю, подумал и предложил:

— Веслав, у тебя нет рецептов вроде «Суп из жаб-шпионов»?

— Морфов-шпионов! — оскорбилась Ыгх и тут же перетекла в ту форму, в которой мы привыкли ее наблюдать. — В смысле, жаб-морфов! Уберите от меня этого спирита, я его еще после его мира видеть не могу, хватает он кваго попало квак же-е-е-е…

Уровень звука был — что надо. Поморщилась даже Бо, которая своим визгом заставила жабу восстать из обморока.

— Не ной! — наставительно изрекла она. — Вот мне, например, гадостью туфли испортили, но я же не ною!

— Не ныть?! — взвыла вконец оскорбленная жаба. — И квак не ныть с такой квармой?! Квак попала в этот мир — квак, и к этому сдвинутому Программисту, кваторый только и делает, что вещает своим морфам о кваких-то порядках. Решила за город прогуляться, дать ушам отдохнуть — и на мне спотыкается дружинница! Кваблуком-то по башке думаете, не больно?!

Я старательно завела невинные глазки в потолок. А следовало бы пронзить взглядом Веслава, да! И вовсе не я отыскала в том с-лесу жабу, а это было случайное стечение обстоятельств, хотя и для меня, и для Ыгх оно оказалось не очень приятным.

— Только отошла, подлечилась, решила расквапать информацию про источник в подвале… А там тот индеец. Я, кванечно, хочу напугать хранителя, раздуваюсь в мышь… а тут мне на спину…

Йехар не выдержал — прикрыл рот рукой, скрывая улыбку. Я фыркнула в рукав, вспомнив, как уносилась Мышьдзилла в неведомые дали от одного вида нашей пантеры. Вот, значит, куда она делась — просто на бегу приняла другое обличье, а мы и не увидели.

— Потом, значит, решаю я… э-э… быть с вами! Вы что, думаете, меня к вам послали, я не сама пришла? Ни ква-нта вы не знаете!

— Я ведь сейчас заплачу, — проникновенно прервал эту исповедь Эдмус. — А когда я плачу — я ужас какой опасный, на меня ведь голод находит, а последний суп я на тебя вывернул…

Жаба примолкла, уняла рыдания и уставилась на нас еще с большей мрачностью, чем прежде.

— Не кватит? — перебежала круглыми глазами на Веслава, который сортировал пузыречки на столе, сглотнула дряблым горлом и уточнила: — Вот так не верите?

— Ни квапельки, — передразнил Эдмус. — Я вот дурак-дурак, а помню, что ты можешь перемещаться между мирами. И уж если этот мир тебе не нравится — а я, чтобы убраться из него… Веслава бы отдал! — что ты тут делаешь?

Весл отвернулся от стола и пару раз соединил ладони в нервных аплодисментах — отдал долг догадливости спириту. Эдмус скромно раскланялся на публику.

— «Квамасутру» магии пишу, вот что я тут делаю! — смертельно оскорбилась жаба. — И так, и сяк изкварячиваюсь, чтобы из этого мира выбраться! Так где здесь магию возьмешь, нет тут магии! Точнее сквазать, для прыжков между мирами ее тут нет…

Тут она еще тихонько покачалась в своей воздушной колыбельке и добавила уже почти виновато:

— И взять ни у кваго никвак…

Йехар развернулся, как сжатая пружина, но за Глэрион пока хвататься не стал. Использовать меч против пленной связанной жабы было заведомо нелепо.

— Взять? Ты энергетический вампир?

— Квакой?! — перепугалась Ыгх.

Эдмус кашлянул и как бы случайно показал внушительные клыки. Ыгх мгновенно приняла какое-то решение, перекинулась в облик Крувинча и зачастила жалобной скороговоркой:

— Не ешьте меня, не травите меня, я ма-а-аленькая и не вампир, я не только брать умею, я еще умею и делиться, только делиться-то у меня нечем, ы-ы-ы-ы…

С прошлых наших встреч Ыгх приобрела явные наклонности нытика. Хотя мы в прошлые миссии с ней подробно не общались.

Йехар показал руками, что он с таким не встречался и объяснять это будет Веслав. Что алхимик проделал с охотой: уж он-то никогда не упускал возможности ткнуть нас в свое всезнание.

— Она — магический сверхпроводник. Явно житель какого-то мира, который переполнен магией — потому что способности врождённые. Плюс способность накапливать чистую энергию стихий, да и жизненную тоже, и использовать ее в своих целях. Возможности полиморфизма, кстати, скорее всего этим же и обусловлены, хотя, возможно…

Короткое, характерное молчание.

— Веслав, подожди, пока я стану Виолой? — заискивающе попросила Бо.

— Это ты сейчас про меня говорил?! — запоздало дошло до Ыгх.

В коридоре раздались шаги, на которые Веслав не обратил внимания, поскольку попытался раздуть тощую грудь в обиженном вдохе.

— Поясняю на языке блондинок и светлых рыцарей! — начало впечатлило только Ыгх. — Она может забирать у одного стихийника или человека энергию и отдавать другому. Чистую магию, без разницы, темный был стихийник или светлый. А иногда она может ничего не отдавать, просто запасать впрок и сигать себе между мирами, и… чего еще?!

Мандрил возник в дверях и был озадачен сразу по нескольким причинам. Во-первых, для него стал новостью тон. Отважные бойцы невидимого фронта обычно не любят, когда с ними разговаривают, как с нелюбимыми подопытными крысами. Во-вторых, парень выпал в осадок, когда заметил, что мы беседуем с Крувинчем, который кокетливо присел за стол и поправляет почти отсутствующую причесочку.

Ну, и последнее: Мандрил уже и так был порядком удивленным. На руках он держал Шукку — голова девочки устало склонилась к нему на плечо, а сам Мандрил экал и бэкал и совершенно не понимал, что такое происходит.

— Мы, вроде как, хотели вас найти, — начал он неуклюже. — А она вроде как упала. Я это… она что, спит?

— Здоровый детский сон, — засюсюкала Бо, мгновенно приобретая нехороший взгляд и ехидный тон. — Видишь, как посапывает? Это ты очень правильно, что на кухню ее потащил, ты б ее еще в Сад отнес, чтобы она там отдыхала…

Что за череда аномалий пошла?! Виолу бесит Тео, Бо Мандрила на дух не переносит… остается узнать, кто глобально не нравится пантере, и вручить этому несчастному уведомление. С венком.

Мандрил, конечно, иронию не понял, окинул всех цепким и подозрительным взглядом (Эдмус тут же и ответил, у него взгляд вышел героичнее) и опустил девочку на стол. Шукка пошевелилась, приподняла голову и забормотала слабо:

— Зачем мы на кухне? Я анализ не закончила, я хорошо себя чувствую и я…

Я уже потянулась, чтобы проверить, чем это заболели «мозги повстанцев», но тут Ыгх положила одну руку на плечо Мандрила, второй накрыла ладонь Шукки, на секунду прикрыла глаза — и положение поменялось.

Мандрил где стоял, там и упал. Шукка почти в тот же момент села, деятельно осмотрелась и недовольно заметила:

— Полагаю, что с помощью современных стимуляторов можно было бы добиться большего эффекта. Кстати, каким способом вы это сделали? Вы ведь не Крувинч, как я понимаю? Вы — аномал?

Ыгх посмотрела на нас виновато и сделала вопросительный жест: хотите, мол, обратно энергию перекачаю? Эдмус и Бо истово закивали, я и алхимик остались нейтральными, Йехар задумчиво качнул головой.

— Значит, так это все и происходит? — он кивнул на Мандрила. Тот приоткрыл глаза и обвел окружающее помещение уже совсем не героическим взглядом.

Ыгх скромно пожала плечами.

— Он в шоке? — свысока поинтересовалась Шукка и спрыгнула на пол. — Вы воздействовали на него психопозитрон…

Эдмус тут же прибег к подлому, но крайне эффективному приему избавления от высокоинтеллектуальной заразы: он повернулся ко мне и поинтересовался:

— Ты говорила, Тео будет с минуты на минуту?

Только мы и видели Шукку после этого вопроса. Полных сочувствия взглядов Тео девочка боялась как огня.

Мандрил все так же отдыхал на полу, никто и не собирался приводить его в себя. Ыгх опять перекинулась в жабу и вернула беседу на прежнее место:

— Вот так! Ну, что?

Я и Эдмус посмотрели озадаченно. Бо — кокетливо, но этого она, наверное, сама не могла объяснить. Йехар и Весл — вот новости — почему-то смотрели на Мандрила. Хором, так сказать. И ладно бы еще светлый странник со своей манией помогать всем подряд, но Веславу-то этот вояка зачем сдался? Может, у него ингредиентов не хватает?

— Возьмете меня в кваманду? — с надеждой пояснила жаба. — Я квамандная, я такая, я очень даже полезная, я… я вам все про Программиста расскажу. Что знаю, да…

— Уволь, — отчеканил вдруг Веслав. — Мне хватает Эдмуса, Бо, этой девчонки — механизированного алхимика по натуре… и без того болтологов — не перетравить!

Жабу на столе от обиды раздуло вдвое.

— Между прочим, он знает, где ваша база.

— Да что ты говоришь?

— И думает, что вы мировое зло.

— Ну, может он и не так ошибается.

Весл опустился на колени рядом с Мандрилом и задумчиво проверил пульс. Чуть вскинул брови — что, нет пульса? Обменялся малопонятными взглядами с Йехаром. Чуть заметно кивнул в нашу сторону.

У меня за спиной перестал дышать Эдмус. Бо просто молча вытаращила голубые глаза — эти двое понимали друг друга! Понимали!

И ведь сущая мелочь для этого понадобилась — четыре призыва и обряд братания.

— Я может… может, я вообще хотела вас предупредить! — возмутилась Ыгх до последнего фибра своей жабьей души. — Он же собирает армию с-типов и… и вы вообще какие-то квакнутые.

— Мир такой, — посочувствовал Эдмус.

Йехар и Веслав договорились взглядами. Алхимик так и не поднялся с колен, а рыцарь пустился в переговоры. Эта роль по миссиям Дружины стала для него до боли привычной.

— Мы благодарны за это предупреждение, — внушительно начал странник. — Твоя помощь может оказаться поистине бесценной, как и те сведения, которые ты можешь нам поведать…

Жаба вздохнула с облегчением и, поторопилась, потому что Йехар договорил:

— …так почему бы тебе не начать свою повесть сейчас, и не обратить ее к ним, и не перенести ее в другое место? Мне и Веславу нужно остаться здесь и побеседовать.

Бо издала приглушенное и несчастное «уип». Совсем как тот индикатор Шукка на входе. Даже цвет поменяла на более светлый.

— Чего обратить? — недопоняла жаба. Потом прозрела: — К кваму обратить?! — и осмотрела нас. В смысле, меня и Эдмуса, Бо она вообще не восприняла как человека, к которому можно обращаться с информацией.

Я и спирит тоже затеяли разговор взглядами. Я кивала на алхимика, Эдмус делал жесты согласия и с маниакальной частотой водил когтем у горла. В переводе это значило: «Ставлю что угодно, Весл был зачинщиком этой подлости», — «Целиком согласен, предлагаю изощренно отомстить хотя бы словами».

— Квапец, — коротко и ясно ознаменовала положение жаба, когда Эдмус сгреб ее со стола и развернулся к выходу из кухни. Если уж Весл хочет нас отсюда выдворить — лучше уйти до того, как он взовьется на ноги, наорет на нашу компанию благим матом и закончит это двумя словами: «Приказ Поводыря!» Это просекли и я, и спирит, и даже Бо, но мести никто не отменял.

— Давай прогуляемся по свежему воздуху, — елейнейшим тоном обратилась я к земноводному на руках у Эдмуса. — Не будем им мешать: ближайший час они отведут на выражение братской любви всеми доступными способами.

Яростное звяканье Глэриона и короткое ругательство из области хомоалхимии за моей спиной доказали, что месть удалась хотя бы частично.

Мы выбрались в Заповедный сад. Из базы повстанцев вообще можно было выбраться только на несколько пейзажей: площадка перед озером с-воды, лес с-деревьев, холмистая местность с руинами и этот самый Сад — вот и всё. Наш вариант был еще приемлемым, хотя в Заповедном Саду приходилось ходить чуть ли не на цыпочках — не приведи Бог, сломаешь какой-нибудь редкий и последний кустик.

— Попила… чайку, — высказалась я сумрачно, — Хаос с прицепом.

— И попила бы, — угрюмо откликнулась Ыгх с рук Эдмуса, — если бы не решила меня разоблачать. Что я тебе сделала-то, что?!

— Пока ничего, — согласилась я. — Но я себе что-то не представляла, что универсальный морф будет ошиваться на базе повстанцев с добрыми намерениями. Да еще принимать вид призывников.

Сделать максимально подозрительное лицо — вот это потребовало от меня большего напряжения, чем слова. Но Ыгх все равно оказалась под впечатлением:

— Ква-а, страшнее этого вашего алхимика! Ну, ошивалась! Ну, вам не поквазывалась! Так это ж я до времени, я ж о вас ничего не знаю, сразу доверять вам прикважете?! Ну, превратилась немножно… повеселилась… а-а, убери от меня этого квакнутого! Он на меня слюной квапает!

Эдмус мгновенно убрал в рот все тридцать сантиметров языка, которые он свивал-развивал над головой у жабы.

— Превратись во что-нибудь нормальное, — раздраженно предложила я. — Почему ты вообще жаба? Помню, ты говорила про какой-то эксперимент…

— Не квакой-то, а еще квакой! — Ыгх в секунду перекинулась в Крувинча, осмотрела себя и поцокала языком. — Кварма у меня теперь такая — четыре часа в сутки — могу быть человеком, а остальное — квак! Упрощенные формы, только с человеческой речью.

— Ой, бедная! — вставила Бо, которая теперь могла смотреть на Ыгх только снизу вверх. — Это ведь, наверное, совсем не прикольно, а я вот тоже меняюсь, только не совсем в жабу, хотя Виола — тоже не подарочек…

Ыгх понимающе вздохнула. Кажется, она в каком-то роде благоговела перед такой стихией, как Бо.

— А что вам я не поквазалась… — жалобно продолжила она, — узнала на базе Программиста об источнике. Все ходила, думала, может, он у вас, я бы тогда из этого мира укватила…

И она остановилась и согнулась, чтобы понюхать какой-то цветок.

Вон оно как. Все ясно и, даже, вроде, логично. Настолько, что дальше и вопросы-то задавать неудобно — ведь роль основного параноика у нас занимает Веслав, а не я!

— Что там насчет этого Программиста?

Эдмус посмотрел в небо, Бо — в ближайшие кусты. У меня ясных путей отступления не было, поэтому я взглядами приструнила и блондинку, и спирита.

Тяготы, вроде получения важной информации, будем делить поровну!

Мы так и шли — углублялись в Заповедный Сад, потихоньку лавировали между деревьями. Эдмус все пытался взлететь, а Бо примеривалась к каждому новому кусту, я их вовремя отлавливала. Ыгх в образе Крувинча время от времени нюхала цветочки и вещала себе о Программисте.

И я бы не сказала, что на эту информацию можно было бы ставить гриф «Сверхсекретно». О многом мы сами догадались. Например, о том, что с-вирус подействовал на своего создателя первым. Ранее создатель был ученым, а теперь возомнил себя ответственным за порядок в этом мире. Правда, логикой алхимика мужик не обладал, более того, по количеству логики он еще и с Бо мог поспорить. Поэтому он довольно слабо представлял себе, как в этом самом мире навести порядок.

Хотя начал довольно удачно: провел в правительство своих людей, вернее, с-типов. Потом пошло уже как-то легче: с-вирус делал свое дело, а правительство — своё, наводя порядок — устраняя всех, кто пытался нарушать общественный покой. То есть тех, кто хоть что-то соображал и пытался дергаться.

— Контора, — вступила я на этом моменте, — его проект?

— Да ну, как такое может быть, — невинно удивился Эдмус, он так и косил в небо одним взглядом, — ты же видела этих агентов: такие прямо все… индивидуумы!

Контора изучала, а больше — устраняла аномалов. Это следовало бы обдумать на досуге: похоже, с-вирус на аномалов действует менее всего, пример — здешние повстанцы, Виола и Тео… ладно, это потом. Ыгх склонилась над очередным цветочком и перешла к следующей фазе рассказа: о том, как появились монстры.

— И тут оквазалось, что эти с-типы в правительстве навели просто очень хороший порядок! Они навели такой порядок, что ему стал нужен беспорядок, потому что…

— Потому что он с-тип, — подсказала я. — Он сам себе задал установку — бороться с мировым злом, а откуда его взять?

Создать. Гениально и просто. Со временем Программист научился контролировать с-вирус до какой-то степени, даже задавать ему изменения вида того или иного с-типа. Вот и появилась гигантская треска, а до нее был огромный богомол, раньше — мандрил (не родственник, мы интересовались), плюс куча мелких злодеев мирового масштаба. Им противостояли Полезный Человек, человек-змеюк, Великолепная Пятерка (ненормальный аналог Дружины) и прочие герои. Монстры уничтожались. Герои на первых порах утилизировались в психушку, если в них оказывалось что-то человеческое. Или просто утилизировались.

Йехар нагнал нас, как раз когда Эдмус перестал пытаться улететь. Бо было не слышно, а в моем мозгу с клацаньем и щелканьем выстраивалась полная картина этого увечного мира.

— Мы встретили Крувинча, — негромко сообщил странник, поравнявшись со мной. — Он выглядел так, словно увидел призрака.

Наверное, он просто увидел Ыгх — себя самого. С наслаждением нюхающего цветочки. Странно, а мы-то повстанца не заметили… хотя, может, он упал после того, как такое увидел.

— Вы выяснили что-то важное?

Я замедлила шаг, хотя мы и без того плелись. Кивнула на спину Ыгх.

— Если с-вирус не остановить, скоро весь мир разделится на героев, злодеев и тех, кто тупо жрет, глядя в компьютер. При условии, что Ыгх не врет.

— Она не врет, — ответил странник, понижая голос. — Не может врать, если говорить точнее.

— Веслав?

Утвердительный жест. Значит, алхимик все же успел капнуть на Ыгх какого-то эликсира, поэтому так спокойно нас с ней и отправлял.

— А вы сами разобрались со своими секретами?

Странник помрачнел еще на порядок, хотя казалось — куда уж.

— Здесь едва ли есть секрет, Ольга. Понимаешь, и я, и Веслав, обратили внимание на то, сколько энергии Ыгх понадобилось, чтобы привести в себя Шукку. Ведь Мандрил — здоровый мужчина…

А Шукке вообще-то двенадцать. Но ведь наверняка же у Веслава возникли теории, вроде того, что для запуска ее мозга нужна тройная доза энергии? Йехар кивнул — возникли. И тут же качнул головой — не оправдались.

— Кажется, девочка серьезно больна, — он еще понизил голос, и мне пришлось едва ли не ухом сунуться к губам странника. — Даже со снадобьями Веслава Мандрил пришел в себя далеко не сразу.

— Но сейчас ему уже получше?

Странник как-то неопределенно погладил костяшки правого кулака.

— Он был в сильном гневе, когда очнулся.

— Та-ак…

— И толкнул руку Веслава, а тот как раз держал пузырек…

— За-ме-ча-тель-но…

— Клянусь, Ольга, если бы не мой удар, этот повстанец был бы немедленно отравлен!

— Какой ты гуманный, — с чувством изрекла я. Раньше Йехар врезал бы не Мандрилу, а Веславу. Кажется, братство алхимика и странника действительно приносит какие-то плоды.

Процессия впереди нас застопорилась, что-то квакнуло и пояснило:

— Так экономнее, — Ыгх перешла в форму жабы. — Вот так и получается, что он хочет вас поубивать.

О ком это она? Ах, о Программисте. Заговорившись с Йехаром, мы прослушали довольно большой кусок рассказа морфа, но зато и нарвались на заключительную просьбу:

— Ну так квак же? Я полезная, я шпионить могу… по хозяйству могу… пугать могу! Хотите, покажу Чуму Миров или Повелителя Тени в балетной пачке?

— Не надо! — шарахнулся Йехар, хотя он едва ли помнил, кто такая Чума Миров.

— Попробуй, — добрым голоском предложил Веслав, возникая рядом с нами и сразу же деловито заглядывая в очередной карман.

— Пугать, говоришь? — донесся до нас из-за какого-то дерева мрачный голос Виолы. Оказывается, Бо все последнее время не было слышно именно поэтому. — А вот это как раз может пригодиться. А то есть у меня один такой… — она с предвкушением потерла кулак. — Непуганый.