Глава 14. Слегка внезапный визит

— Слушай, Тео… а больше в вашем мире питаться нечем?

Библиотека поддавалась медленно. После памятного хлопка Виолы дверью мы вернулись к прерванному занятию — начали шерстить архивы в поисках источника мира сего. Во всяком случае, я и Йехар. Где были остальные — понятия не имею, а Тео выполнял роль координатора и поставщика питания.

Если эти гамбургеры и этот сок вообще можно назвать питанием.

— Фабрики выпускают достаточно однообразный ассортимент еды, — охотно отозвался Тео. — Есть еще хот-доги, кексы, суши, кофе… картофель фри.

— А по вкусу-то что-нибудь отличается?

Минута раздумья — и потом:

— Вы из другого мира… думаю, вы не заметите особенной разницы между кексом и суши.

Больше спрашивать о питании я не стала. Гамбургер жевался нудно и тягуче, падал в желудок мертвыми комками. От души надеюсь, что Веслав найдет, как с этим бороться, иначе мы не протянем долго на такой синтетике. И «Ниагара» в данном случае — совсем не выход!

Теодор пока что сменил меня в полочных копаниях. Кажется, он искал что-то конкретное, ну, во всяком случае, поиски сопровождались бормотанием «где же она» и «опять переместилась»…

Это не удивляло. Нынче с утра мне попалась самая безопасная, но зато и самая непонятная Секция. Непонятная — именно так и окрестил ее Эдмус, когда уже отчаялся чего-нибудь от нее добиться. Книжки в ней в основном таинственно молчали и не пытались вас убить никаким способом (что уже было большим облегчением), зато могли свободно переползать с места на место. Или меняться обложками. Полдюжины на верхней полке первого стеллажа коллективно изображали новогоднюю елку, еще парочка отплевывала паутину. Содержание же…

— …может и меня свести с ума, — заявил Эдмус с авторитетом давно и окончательно спятившего спирита.

Оглавление могло быть в середине книги и написано иероглифами. В трех книгах за четвертой страницей следовала двадцать девятая, а за пятьдесят шестой — семнадцатая. В одной занимательной книжице четные строки писались слева направо, а нечетные — справа налево. В десятке фолиантов половина страницы была написана нормально, а вторая — перевернута, еще в нескольких алфавитный указатель (на поиски которого вы тратили минут сорок) начинался с буквы Ы, а заканчивался мягким знаком…

Результат: после трех часов работы я чувствовала себя Алисой в стране Чудес и готова была сочинять стихотворения в виде мышиного хвоста. Впрочем, Теодор вел раскопки в стеллажах как ни в чем не бывало. Хотя теоретически он вообще не мог видеть надписи на корешках из-за темных очков.

— Какого Хаоса ты вообще их таскаешь?

Просто удивительно, как точно архивариус понял, о чем я. Поднимаясь на цыпочки, чтобы рассмотреть верхнюю полку, он мимолетом постучал по дужке.

— Это? Книги пугаются сиреневого цвета. Говорят, с такими глазами я просто неузнаваем.

— Врут, — отрезала я.

— Я сам так думаю.

Ох, и нелегко спорить с человеком, который все время с вами соглашается! А поспорить хотелось: раздражение так и дрыгалось во мне, требовало срочных выплесков. Дурацкая еда, непонятная погода, ненормальный во всех смыслах мир, этот архив… да еще чувство, что мы еще нигде так не застревали, как в этом мире — было, отчего взбеситься.

Жаль, рядом нет Веслава. Когда на тебя орут и угрожают отравить, самой истерить как-то не особенно и хочется.

— А фто офтальные? — я попыталась протолкнуть в себя последний кусок гамбургера, но кусок заупрямился и не полез. Или, вернее, его не пустили внутрь. Организм просигналил изнутри, что он, конечно, голоден и готов съесть подошву от моих кроссовок… но лучше бы и правда дать ему подошву, она понатуральнее.

Тео на секунду оторвался от поисков и с сочувствием пронаблюдал за моими потугами. Потом вернулся к любимым полкам.

— Эдмус, кажется, где-то в Секции Кричащих… или Поющих? Что-то со звуками в любом случае.

Про этого можно было и не спрашивать.

— Веслав не в архивах, когда я в последний раз его видел — он что-то писал в своем блокноте и очень… м-м… эмоционально просил его не отвлекать.

И архивариус жив. Да у него просто аномальная способность выживать!

Как и хлопаться в обмороки, не будем это списывать со счетов…

— Виола?

— Кажется, на связи с этой… Шуккой? Пытается выяснить что-нибудь о так с-кодах и их создателе. Здесь его называют Программистом, не так ли?..

Мне откуда знать. Виола об этом не говорила. После нашего возвращения из местной лечебницы, она вообще пребывала в состоянии полного взвода, так что к ней даже Эдмус не осмеливался соваться.

— Ах, вот она! — вздохнул Теодор, снимая с полки такой тяжеленный том, что казалось невероятным — как его можно было раньше не заметить? Похоже было на то, что все романы Толстого пытались утрамбовать под одной обложкой. — А Йехар в архивах… да, мы виделись…

Он каким-то чудом донес том до стола, бережно опустил, выпрямился и вдруг поинтересовался тихо:

— Что он хотел забыть, Ольга?

Я посмотрела поверх мерзкого сока с непониманием, но натолкнулась только на темные очки. Видимая часть лица Теодора выражала, пожалуй, тревогу.

— Еще раньше я заметил, что он кричит, если засыпает. Теперь он просто пытается что-то вспомнить, раньше его мучила память — теперь ее отсутствие. Он хотел забыть что-то страшное?

Я сколько угодно могла ответить, что это дело только Йехара, а уж никак не едва знакомого нам архивариуса. Вместо этого я по понятной себе одной причине отставила стаканчик и ответила правду:

— Смерть своей любимой. Он убил ее сам, правда, она перед этим чуть не сожрала его мир.

О предательстве Йехара, о том, как он умолчал о сущности Даллары, я не сказала, но меня никто и не спрашивал. Я добавила от себя:

— Веслав тогда еще говорил, что забвение не поможет.

Получилось неловко. Вспомнилось некстати, что Теодору тоже стирали память, на что он, вроде бы, плевать хотел, пока память к нему не вернулась случайно. И что он тоже кое-кого потерял.

Нужно будет спросить Виолу: если тут все болеют с-вирусом — что ж Тео не торопится рыдать по утраченной молодости и мстить за любимую?

— Смерти не нужно бояться, Ольга, — задумчиво проговорил вдруг Теодор, и я чуть не кинулась ментальные блоки устанавливать — он что, мысли читает? Потом осмыслила то, что услышала и хотела было возмутиться по-светлому — мол, я ж не о том и говорю, и думаю, но…

— …даже если это не твоя смерть.

Очень, очень долгое время спустя мне пришлось понять, о чем он говорил в этот день. Но тогда я просто задумалась и как-то пропустила время, когда можно было что-нибудь спросить.

Когда Тео стер пыль с фолианта на столе, было уже поздно.

— Не хотелось к ней обращаться, — признался библиотекарь. — Но вы сами видели: поиски затягиваются, так что, очевидно, придется делать выбор: информация неполная или никакой информации.

Я подошла поближе и обнаружила, что могу прочитать название книги. Витые буквы гласили: «Тысяча и одно НО», а как автор значился некий шах Ерезады. Послали же ему Силы Гармонии страну, нечего сказать…

— На самом деле — гораздо больше «но», — пояснил Тео, возясь с железными защелками. — Миллионы и миллиарды. В пределах этого мира она обладает почти всезнанием… но…

— Уже «но»?

— Именно так, «но». Она никогда не дает полную информацию. Именно поэтому я и пытался найти другие источники.

Я сообразила, что перед нами та самая «тетушка Но», о которой нам приходилось слышать в других Секциях. Причем, так часто, что это набило оскомину всей Дружине.

— Это основная проблема?

— Н-не совсем… — архивариус нервно поправил темные очки. — Понимаете, информация, которую она дает… она верная, не спорю… но не хватает обычно важных частей. Иногда ключевых. И она отвечает только на то количество вопросов, которое сама устанавливает, иными словами, сама решает, когда перестать давать информацию…

Я все больше и больше начинала проникаться сознанием того, почему эту уродливую книжищу не стоит открывать.

— Еще минусы у нее есть?

— Вроде бы, нет, если не считать того, что необходимо точно формулировать вопросы… ах, и еще она никогда не дает пояснения к последнему ответу.

— Поясне…

Углубиться в дальнейшие дебри объяснений Тео не успел: щелкнули железные оковы, книга распахнулась и первым делом сообщила ему, басовито захихикав:

— В Секции Раздрая крупная драка! — к слову, она использовала терминологию Эдмуса. Спирит точно оставил заметный след в душе этой библиотеки.

Теодор, словно прислушавшись к чему-то, пробормотал пару слов извинения и исчез со сверхзвуковой скоростью. Попутно прихватил от двери Секции что-то, напоминающее помесь швабры, удочки и сачка. Должно быть, средство разнимания возлюбленных книг.

Едва лишь Тео скрылся из виду, как книга смачно прибавила:

— Но… — отпустила достаточно зловредную паузу и добавила: — …не это твои основные проблемы.

Вот теперь я поняла, с чем имею дело. Определенно, к этому фолианту не стоит соваться без помощи Теодора. Лучше порыться в остальном разнообразии да подождать его возвращения.

Я послушно рылась минут пятнадцать, причем упорно старалась молчать. Книге на столе такой расклад, видно, начинал надоедать, потому что она осмелилась поныть:

— Почему меня никто не спрашивает? Я готова дать ответы кому угодно!

С мрачным предвидением того, что за этим последует, я копалась в полке прямо перед собой. И не ошиблась: прошло пять секунд — и Тетушка Но возвестила:

— …но это не значит, что я дам кому угодно все ответы.

Уж Весл бы ей сказал на это… Угрюмо посмеиваясь, я продолжила копаться в полке, пока оттуда мне прямо в руки не свалилось нечто условно интересное.

Это была карманного формата желто-серая книжечка с неприметным, но интригующим названием: «Справочник Стандартных Ситуаций». Автор указан не был. На пробу я раскрыла книжечку на середине — и обнаружила, что единственная, не очень длинная надпись идет прямо посередь страницы, на которую я смотрю.

«Разделение. Пока одна часть группы отсутствует, другая подвергается нападению, в результате чего группа несет потери и вынуждена отступать. Потери могут быть минимальными при вмешательстве неизвестного защитника или благодетеля».

Что за… я перелистала книжечку, ни на что, кроме чистых страниц не натыкаясь. Разделение? Почему-то нестерпимо захотелось увидеть остальных, особенно Веслава.

Вересьева, цыц! Хватит тебе прошлой миссии, пытайся хоть здесь мыслить!

— Ты можешь ее взять, — я не просто вздрогнула, я подскочила, не понимая, кто бы мог мне советовать, а Тетушка Но знай себе продолжила вещать дальше: — Она может оказать помощь тебе и тем, кто с тобой…

Я стоически выдержала паузу и, конечно, дождалась:

— …но не стоит глядеть в нее слишком часто, ибо она не способна предсказать тех, кто еще может решать сам.

Снова какая-то муть. Может, связано с этим вирусом и Программистом, лучше потом у Тео спросить. Книжку я сунула в наколенный карман — вот когда пригодились походные штаны, купленные по образцу незабвенного плащика Веслава! Правда, карманов в них все же не столько, да и ядов нет ни в одном — так, соль, нитки, спички, бинт, по мелочам… только что здесь солить — гамбургерную резину?!

С «Тысячей и одним НО» я упорно отказывалась общаться, и коварная книженция опять пошла путем соблазнения. Видно, ей до посинения обложки хотелось, чтобы я вступила в диалог:

— Эта книга способна раскрыть множество секретов… ноне раскроет важнейший: тайну источника мира сего…

К несчастью, как раз тут в Секцию вздумалось заглянуть Йехару, а рыцарь обладал неплохим слухом. И малой сдержанностью, потому что, едва он услышал об источнике, как разразился вопросом:

— Эта книга что-нибудь может поведать об источнике мира сего?

— Угу, — кисло ответила я. — Много «но».

— Да-да-да-да, — радостным пулеметом завелась книга. — Да, я могу многое сообщить вам об источнике мира сего… но вам придется задавать мне вопросы, которые я буду считать…

Я опять открыла рот и опять не успела опередить странника.

— Что ты знаешь об источнике? — выпалил он и вот здесь заметил мои отчаянные жесты и оборвал сам себя, но книга уже заворковала сладким голоском:

— Многое, многое я знаю… но не могу рассказать все сразу, и вы потратили первый свой вопрос…

Йехар понял мой укоризненный взгляд и повесил нос, подставляя шею под воображаемый меч.

— Меч здесь у тебя, Йехар, не у меня, — напомнила я тихонько и решилась. — Начнем помалу. Что такое источник мира сего?

— Источник магии этого мира, — с готовностью отозвался голос из района страниц. — Источник стихийных предначальных сил… но даже мудрым не дано понять — откуда и по чьей воле он является и что его пробуждает.

У нас со странником получился полный диалог взглядами. Если магия исчезла из этого мира не целиком… если где-то остался источник ее, надежда для нынешних стихийников… ясно, почему за ним гоняются Сиамы и тот, кто их послал. От такой мощи не отказался бы любой.

— Что может этот источник? — второй вопрос я постаралась сформулировать и общо, и точно.

— Всё, — тут же ответила книга. — Защитить. Заполнить пустоту. Оживить мертвые корни. Дать силы любой стихии. Наградить магией того, кто коснулся его. Но… лишь в том случае, если он будет пробужден и не умерщвлен впоследствии.

А ведь Тео не успел упомянуть, что даже в том случае, если Тетушка Но решит ответить, ее ответы будут… мягко говоря, туманными.

Йехар глазами осмотрительно поинтересовался, сколько у нас еще вопросов. Я пожала плечами и кивнула на книгу. Может, бросить это зряшное дело, дождаться библиотекаря — авось, расколет…

— Что может быть источником этого мира? — спросил тем временем уже рыцарь, в третий раз расколотив мои надежды. Книга прямо-таки затанцевала всеми своими страницами и пустилась в торопливое перечисление:

— Дом, дерево, машина, камень, книга, оружие, водоем, город, артефакт… — на этом моменте рыцарь уже начал конвульсивно тянуться к клинку, а я безнадежно повесила нос, но тут в эфир вышла добавочка: — …но это верно лишь в том случае, если мы говорим о неодухотворенных предметах.

Неодухотворенных… источник мира сего…

Едва ли Сиамы приходили в Контору искать артефакты или деревья. Но если учитывать количество камер этого заведения и то, что в камерах наверняка присутствовали аномалы…

— Стихийник может быть источником? — вылетел из меня вопрос, в котором я опередила рыцаря.

Ответ был коротким и категорическим:

— Нет, — и потом столь же короткое и зловредное: — но…

Мы подождали, пока она продолжит, я даже наклонилась, чтобы лучше слышать, но Тетушка Но только равнодушно фыркнула своими страницами мне в ухо. Жаль, конечно, но для нас с Йехаром она выделила удивительно малое количество вопросов, как и ответов.

Хотя с Дружиной всегда ведь так.

Рыцарь попробовал было потрясти пухлый фолиант и таким образом добыть еще какую-то информацию, но болтанка не дала никакого результата, кроме стонов Тетушки Но о ее морской болезни. В конце концов усталый Йехар опустил ее на место, а сам застыл рядом в позе часового, то ли обдумывая то, что нам удалось узнать, то ли к чему-то прислушиваясь. Я немного еще помедлила — и решила вернуться к стеллажам, только заметив по пути:

— Тео, может, и больше вытянет. Хотя я не понимаю, где он сам застрял?

— Оплакивает павших на поле брани, — сообщила Тетушка Но, слегка икая, — но…

Даже если она и собиралась завершить эту фразу — у нее не получилось бы. Сгусток огня пронесся по воздуху, вспыхнули древние страницы, послышалось неопределенное «Но-но!» — как будто погоняли тройку лошадей — и вездесущей книги не стало, а наш список проблем на сегодня пополнился еще одной, самой важной.

В дверном проеме стояла одна-единственная фигура.

Сиам.

Наемников-призывников из темных миров мне прежде не приходилось видеть, но это был Сиам. На вид он не казался таким уж зловещим — невысокого роста, в невнятной и заплатанной одежде, да еще и челюсть какая-то кривая, да и уши оттопырены. Одним словом, комик, но вот бескровные, чуть ли не отсутствующие губы, пустые глаза, настолько пустые, что нельзя было увидеть их цвет…

И яростная, багрово-обжигающая аура, которая бросалась в глаза сильнее, чем его лицо.

Мы и сами поняли, что — огонь. Не шестой, и то спасибо, хотя какая разница? Он же прошел через другие залы. Остальные, наверное, уже…

— Оля, беги.

Оказывается, я еще могла говорить.

— Зачем?

Я увидела, как вздрогнули плечи странника. Понял. Давайте будем логичными: куда и зачем бежать? Если остальные погибли — я лучше тут останусь. С ними за компанию.

Сиам приближался, глядя сквозь нас пустыми мертвыми глазами. Йехар выхватил клинок — жест отчаяния — и я зажмурилась: Глэрион пылал так, как никогда на моей памяти, пылал впервые с нашего прибытия в мир — чистым и красивым, ало-оранжевым огнем. Сиам — и тот немного прищурил мертвые глаза, а гримаса Йехара показала, что сам странник и не догадывается, откуда у его клинка такая сила.

Наемник миров остановился в нескольких шагах, без всякого выражения пялясь на меч.

— Что с нашими товарищами? — глухо спросил Йехар.

Сиам досадливо отмахнулся — мол, нашли, о ком вспоминать — и, как выяснилось, сделал большую ошибку.

Выпад Йехара был мгновенен. Меч рыцаря уже почти коснулся его горла, когда огненный маг применил свои силы.

Глэрион оказался отражен щитом пламени — чужого пламени, багрового, жадного и дымного. Щит тут же «потек», обвиваясь вокруг клинка, обволакивая его, но странник с силой рванул свой меч вниз и рассек пламенный щит. Глэрион запылал еще более яростно, завертелся в его руках — и в несколько секунд щит был обращен в отдельные клочки огня.

Йехар слегка отступил назад, приподнимая меч, показывая, что хочет открытого поединка. «Ты и я, — обозначал этот жест. — Пламя против пламени, что скажешь?»

В ответ Сиам обрушил на него огненную лавину.

Это был просто сплошной вал огня, появившегося ниоткуда и пожиравшего все на своем пути. Мне пришлось броситься в сторону и прикрыться легким холодовым щитом. Йехар отступать не стал. Он приложил руку к лезвию Глэриона и потом резко отвел в сторону, как бы растягивая пламя меча перед собой. Миг — и перед ним тоже выросла яростная огненная стена, которую он мановением руки отправил навстречу противника. И огонь погасил огонь: две пламенеющих волны задушили друг друга.

На лице Сиама проступила, пожалуй, легкая озабоченность, которую сменило почти такое же ненавязчивое понимание.

— Рекрут… — это было первое слово, которое он произнес за историю нашего недолгого знакомства.

— Гм, — очень мрачно отозвался Йехар, который сам не мог понять аномалии своего клинка, но явно был благодарен Глэриону за предоставленные возможности.

В руке Сиама тоже явился меч — только это был меч чистого огня. Спустя секунду к первому мечу добавился второй — во второй руке. Наемник решил брать количеством.

Первые полминуты боя пришлись вровень. Йехар благодаря своему опыту и мастерству, отбивался от двух клинков стоически, да еще и атаковать успевал. Потом Сиам начал жульничать: из груди у него вдруг высунулась третья рука, сразу с клинком, чтобы не мелочиться, и странник получил удар в грудь, который стоил ему проплавленной дырки в кольчуге. Сквозь зубы прошипев что-то о путях провидения, Йехар двумя ответными ударами лишил противника лишней конечности и черканул Глэрионом по предплечью одной из нормальных рук. Сиам придушенно взвыл сквозь стиснутые зубы. Все оборачивалось совсем не так, как он хотел.

А потом бой перешел в фазу «на пределе возможностей». Того и другого. Сиам использовал наряду с мечами едва ли не всю свою огненную мощь. Он и сам уже пылал так же, как его оружие, пол под ногами его и странника начинал раскаляться. Время от времени Сиам выдыхал пламя изо рта, решив, что огнемет в комплекте с двумя мечами — самое то.

А против него были всего лишь Йехар и Глэрион.

Правда, не устающий Йехар и не тускнеющий Глэрион. Странник по-прежнему отражал все удары теснящего его Сиама, он даже умудрился создать щит из огня, а меч при этом ничуть не потерял в яркости! Даже наоборот — по временам вспыхивал, словно кто-то невидимый подбрасывал хворосту в костер…

Вокруг пылали архивы и трескались полки, не выдерживая жара. Почти каждый удар, когда противники промахивались, приходился по чему-то, и это «что-то» немедленно загоралось. Дышать становилось тяжело, это не говоря уже о том, что от жара я давно должна была валяться на полу в обмороке.

А не валяюсь только потому, что держу всё это время холодовую сферу.

В этом мире? Все это время?!

Я больше не думала, откуда у Йехара и у меня берутся силы. Я больше не следила за боем.

Я целилась. Я прицелилась один-единственный раз, а потом крикнула:

— Уйди, Йехар! — и ударила изо всех сил. Холодом.

И опять что-то случилось со стихией. Простейший холодовой удар, который я выполняла сотни раз на тренировках, который я по своей воле не смогла выполнить как следует ни разу в этом мире, вдруг набрал силу, едва оторвавшись от моих пальцев. Магия холода выплеснулась из моих рук, разрослась и затушила пламя Сиама, перекинув его ледяную неподвижную статую, окруженную языками уже замороженного огня. Йехар несколькими взмахами Глэриона превратил ледяную глыбу в ледяную крошку.

Мы стояли посреди горящих полок с книгами и молча смотрели друг на друга.

Никто не обольщался. Мы прекрасно понимали, что никогда не справились бы с одним из Сиамов. Удар, который нанесла я, по мощи мог принадлежать профессору магии. Йехар с недоумением смотрел на клинок, который и теперь горел так, будто его с керосина перевели на ракетное топливо. Заговорил первым он:

— Можешь потушить пожар?

Положение в зале уже было почти критическим. Огонь распространялся слишком быстро, будто на сквозняке, хотя откуда в этом мире сквозняки, здесь и чистого воздуха-то нет! И воды брать особенно некуда, значит, придется снова действовать заморозкой.

Помоги мне!

Ледяной смерч прошел по помещению, замораживая то, что было охвачено огнем и то, что не было. В одну секунду отсек превратился в морозильную камеру, в том числе…

— Ой, прости, Йехар!

— Счастье, что я успел спрятать Глэрион в ножны, — одними губами выговорил заиндевевший рыцарь. — Откуда…Оля?

— А у тебя — откуда?

Я с опаской посмотрела на ледяные осколки, которые остались от Сиама, но то были просто осколки. После таких ударов не поднимаются даже наемники из иных миров.

Рыцарь глубоко вздохнул, вытирая рукой местами закопченный, местами покрытый инеем лоб. Волосы у него тоже местами обгорели стараниями Сиама, местами были в инее уже моими стараниями. Кольчуга проплавлена в нескольких местах, и кое-где меч противника коснулся тела, там ожоги. Лицо настолько покрыто копотью, что странник начал походить на арапа — разве что глаза серые не вписывались.

— Нам помогли, — проговорил он спокойно, — помог тот… то существо, которое смогло истребить четырех Сиамов в Конторе. Видимо, его силы…

Он осекся, глядя на меня. Потом мы, не говоря больше ничего, бросились к той двери, через которую пять минут назад вошел Сиам.

Надежды почти и не было, но вдруг… если помогли не только нам?

В соседнем отсеке никого не было.

— Помогите!

Голос архивариуса доносился слева и звучал придавлено, но он обозначал, что кроме нас, в библиотеке был хоть кто-то живой.

— Кто-нибудь, помогите!

Как бы мы ни спешили, нас остановило это зрелище.

Соседний отсек был полон дохлых ламинаков. Твари устилали пол ровным ковром, кое-где в два слоя, так что приходилось идти по ним. Кое-где они еще дрыгали ножками, когда на них наступали, но это уже была агония.

Веслав лежал почти в центре помещения, лицом вниз и не подавал признаков жизни. Я рванулась к нему с порога, тут же, как увидела, и затормозила через несколько шагов.

Я не хочу узнать это первой.

— Помогите, — повторил Тео, не глядя на нас. — Я думаю… мне кажется, она умирает.

Он стоял на коленях над Виолой и неловко пытался поддержать ей голову. Виола же отчаянно металась и что-то бормотала, и когда мы подошли ближе — мы смогли расслышать, что именно:

— Убери от меня руки, или я тебе их из плечей повыдергаю! Отпусти голову, кому сказала… я тебе засуну в глотку ламинака, если ты прямо сейчас не…

— Она бредит? — ужаснулся Теодор, бережно отводя пальцы Виолы, которые она норовила сомкнуть вокруг его горла. Хотя сил у нее пока не хватало.

— Она вполне здорова, — ответил странник с облегченным вздохом.

И как раз в этот момент в помещение влетел крылатый вихрь в виде Эдмуса.

— Сто крякмонов! — заголосил он, ломая руки и бросаясь к нам. — Это что же делается, на минуту нельзя вас оставить? Меня там поймали эти книги, пока я от них отвязался, все шутки свои вспомнить пришлось, а потом туда просачиваются эти самые ламинаки, так пока я натравил книги на ламинаков… Виола, ты решила его душить из положения лежа, так удобнее? Да съешь ты его — и дело с концом. А-а, нашатырь, исцеляющее, врачей, что с Веславом?!

— Голова раскалывается от трескотни одной летучей мыши!

Болтовня Эдмуса оказала чудодейственный эффект: Веслав приподнялся и сел, сжимая виски руками. Довольно скоро он уловил, что мы все, даже Виола, смотрим на него с ужасом, и поинтересовался хрипло:

— Чего?

— Ты уж, конечно, извини, — слабо ответил на это спирит, — только тут моя болтовня ни при чем!

Поперек лба Веслава шел узкий ярко-красный рубец ожога. Он огибал голову (волосы были сожжены в тех местах, где он проходил), в точности как…

— Короновали, значит, — с невеселым смешком заключил алхимик и поднялся на ноги. На них он еще стоял нетвердо, но от предложения Йехара опереться на него отказался наотрез. — И мне что-то кажется, что заживляющее его не возьмет. Ладно, тут у нас очередная странность наклевывается: все живы, был Сиам, что с Сиамом?

— Ольга героически его победила, — скромность Йехара была безграничной.

— Экий ты монстр, Оля! — удивился Эдмус.

— Это Йехар его героически победил! — возмутилась я. — Клинок у него горел, как костер на Масленицу, и…

И точно ярче, чем сейчас, потому что когда рыцарь на пробу вытащил клинок из ножен — тот явил нам все то же невразумительно тусклое поблескивание.

— Источник мира сего, — пробормотал рыцарь. — Вы думаете, тот, у кого он, был здесь?

Виоле наконец удалось отпихнуть Теодора, который тут же выбрал другой объект для заботы:

— Ох, мои книги! — и бросился из помещения бегом, неловко перепрыгивая дохлых ламинаков.

— Если он там на ламинаков наткнется — ему несдобровать, — заметила я. После чего, понятно, никто не двинулся с места, а Виола еще и пробормотала, что любой ламинак, увидев улыбку этого архивариуса, смоется куда подальше.

Веслав торопливо ощупывал свои карманы. Атака Сиама застала его в полной боевой амуниции — к счастью, потому что если бы наемник миров случайно сжег плащ нашего алхимика, страшно представить, что случилось бы с алхимиком. Да к тому же и за лечебными средствами далеко бегать не надо, хотя…

— Эдмус, в отсеке Кричащих — моя сумка, там бинт. Слетай за ней, только уши заткни.

— И не подумаю! — обиделся спирит и понесся в направлении отсека с пронзительным воем, который, я уверена, заставил примолкнуть все книги, которые там стояли.

Веслав тем временем наткнулся на что-то в одном из карманов и отобразил всем лицом такое облегчение, что я лицу-то сначала и не поверила (коньяк, что ли, у него не разлился?). Впрочем, чем дальше, тем страннее: вытаскивать фляжку из кармана алхимик и не подумал. Вместо этого вернулся к осмотру и вскоре уже отмерял в мерный стакан укрепляющее и заживляющее.

— Хотели бы мы знать, как наемник миров смог пробраться сюда, — задумчиво проговорил Йехар.

Виола, которая только что с негодованием отвергла помощь Йехара и поднялась сама, хоть и с трудом, пробормотала:

— У нас тут архивариус, который второй раз остался цел при встрече с Сиамом, а вы спрашиваете.

Йехар нахмурился, а Веслав пожал плечами. Тео всю жизнь с книжками возился, и подумать, что он притащит заведомого врага в собственную библиотеку…

Вернулся Эдмус с сумкой Веслава — жутко довольный собою и не по-своему конструктивно мыслящий.

— Знаете, что я думаю? — весело осведомился он. — Я думаю, что счет мертвых Сиамов какой-то неполный.

Мы прикинули на пальцах и вздрогнули. Господи — ну, и умеет же этот спирит сосредоточиться на самом важном! Один Сиам, шестой, только недавно принял в себя силы своих погибших братьев. Значит, владеет пятью стихиями. И если у братьев друг от друга секретов не было — значит, он хотя бы примерно знает, где мы. Какое-то время ему понадобится на то, чтобы прийти в себя после получения в распоряжение огненной стихии, а вот потом…

Оставаться на месте казалось самоубийством, тем более что ламинаки разлагались как-то излишне быстро и начинали уже гнусно пованивать прогнившей синтетикой. Но подниматься на улицу — вот это начинало казаться двойным самоубийством: при выходе мы могли вполне натолкнуться на широкую улыбку шестого Сиама.

— Нужно узнать, есть ли здесь дополнительные выходы, — после насыщенного молчания эта фраза Веслава была первой.

Вернулся Тео — в копоти, перекошенных очках и с сачком наперевес — и немного удивился, когда опять застал нас в компании дохлых ламинаков.

— Разве вам не будет удобнее… м-м… в другом помещении?

— Очень даже будет, — проворчал Веслав, накладывая себе на лоб бинты, пропитанные заживляющим. В нем тут же появилось определенное сходство с очень недокормленным Рембо.

— Особенно если это помещение будет как можно дальше отсюда, — прибавила Виола. Она все еще сверлила архивариуса глазами, полными подозрения. Тео какое-то время молчал и соображал, потом с немым вопросом поднял палец вверх.

Мы дружно покачали головой. Библиотекарь слегка приподнял брови и с тем же вопросом указал вниз.

— Не мог бы ты пояснить нам, что обозначает последний жест? — просветлел Йехар.

— Катакомбы, — процедила Виола. — Древние ходы пронизывают весь город, у тебя что же, поблизости вход?

— Его замуровали пару лет назад, но не настолько уж…

— Не проблема, — оборвал Веслав. Разрыв-траву он не успел потерять, и теперь готов был открывать что угодно. — Они могут вывести хотя бы за черту города?

— Они могут еще и не туда вывести, — Виола оставалась стабильно мрачной. — Но там обитают низшие аномалы… нежить, — расшифровала она в ответ на наши недоуменные взгляды. — Всё время пытаются вылезти на поверхность, а уж сунуться в катакомбы к ним может только полный самоубийца.

— Или дружинник? — резонно возразил Эдмус. Между этим понятием для нас и словом «самоубийца» после всех наших глупостей за все призыва можно было смело поставить знак равенства.

— Н-ну, я бы не сказал, что там так уж опасно, — пробормотал Тео в сторонку, но его услышали, и архивариус засмущался еще больше. — Как-то двое агентов Конторы втолкнули меня туда, понимаете, это был спор, или шутка, не скажу точно… В конечном счете, так я познакомился с несколькими подпольными хакерами. Мы нашли с ними общий язык не совсем сразу, но потом… да и вообще, что опасного может случиться с архивариусом вроде меня?

Архивариус может встретить на своем жизненном пути Дружину — не просто какую-нибудь, а состоящую из четырежды призывников, вроде нас. Катакомбы по сравнению с этим — сущие мелочи.

Загрузка...