Истинный саваран

Эпилог

Я отлепил ото лба присоску симбионта и взял в руки планшет. Вообще-то превращение мысли в текст — действие далеко не элементарное. Даже с учетом нейтросети, которая более-менее умеет понимать бурный поток образов из головы и как-то его упорядочивать в виде строк. Все равно потом приходится редактировать-переписывать… Эх. И ведь торопят еще! «Виктор Викторович, ваши мемуары так ждут, так ждут!» Аж двух писателей в редакторы навязали! Но вот — занимаюсь. Товарищу Сталину не откажешь. Даже если ты его друг.

Я поднялся с мягкой скамейки-качели, потягиваясь и зевая. Эх-х, благодать! Только прохладно чуток. Ну да осень, что с ней поделать? Зато небо какое, белесо-голубое, почти прозрачное. В росчерках выхлопа планирующих барж, пересекающих перистые облака. А отчетливо видимый белый шестигранник — это вообще космическая станция на низкой орбите. И нет, не «Создатель» — лишь в какой-то степени его бледное подобие. Полноценно освоить биоэнергетические технологии ящеров — это сотня лет уйдет, а то и больше. Так Винер сказал, ему в прогнозах можно доверять.

Размяв плечи, я перестал пялится в небо, огляделся по сторонам. Наш дом стоял на холме, посреди луга. С одной стороны река, с другой — густой лес. Воздух тут в любое время года такой чистый и душистый — с непривычки у гостей голова болеть начинает. Гости к нам каждую неделю наезжают — но не чаше. Это было наше с Любой условие. Очень уж хотелось после всего пережитого найти себе крышу над головой там, где царит покой и можно уже, наконец, никуда не торопиться. Не бежать спасать миры, не общаться с высшими сущностями — а пожить для себя.

Друзья моей жены все подтрунивали над нами: мол вы и пару месяцев не выдержите. А вот дудки! Старшенькому, Антону уже десять, а младшенькому, Илье, семь. Оба тут родились! Ну не прямо тут, в роддоме в Москве, конечно — но сразу после родов мы их сюда привезли. Так и живем. Заслужили, я считаю. Хотя, конечно, иногда приходится отлучаться. И Любе тоже. Когда на пару дней, когда на месяц, а когда и на три. Ну что поделать — служба. Надо отдать должное Окелло: дергает маршал био-эн войск нас не так уж часто…

Хмыкнув, я разогнал посторонние мысли. Вот что бывает, когда приходится садиться за мемуары. Вот ведь дался Иосифу Виссарионовичу «взгляд из первых рук»! Ведь не скажу же ничего такого, чего б в архивах нет. Ладно хоть еще немного осталось. Правда, я неделю назад тоже так думал. А потом как присел по вечер на скамейку, как посыпались вроде уже давно забытые подробности!

— Папка, папка, там мама стол говорит ставить на веранду надо! — высунулся из окна Илья.

— На открытую, что ли? — удивился я. Солнце уже коснулось верхушек деревьев, и воздух стремительно свежел. Как бы заморозки первые ночью не ударили.

— Она говорит: «сегодня этот день!»

День свадьбы⁈ Нет, я б так не опростоволосился. И не день рождения точно. О чем это она? Ответ явился мне с неба. Орбитальная станция распустила рефлекторы-лепестки и маленьким солнышком засияло на небосводе вместо заходящего! Точно, мне ж говорили о программе продления солнечного дня в средних широтах. Что ж, повод поужинать на веранде железный.

Лучи Солнца, пусть и отраженные от орбитальных зеркал, грели как днем. Зим… Люба откровенно наслаждалась, подставляя щеки и открытые плечи, не отказав себе в капризе поужинать в летнем платье. Контраст с тенями, куда был загнан коварный осенних холод, впечатлял. Впрочем, товарищ Глебова могла легко в таком наряде и зимой прогуляться километров этак десять. Ей будет холодно, но замерзнуть — не замерзнет. Небольшие бонусы беспорочной многолетней службы советской супергероиней.

А уж как моей жене Гвен завидует. Ей-то досталось электрочувствительность, когда она отдала свою эссенцию. Гвен-Гвен, голубка моя. Вроде столько раз уже говорили и вдвоем, и втроем — и так и не получилось расставить все точки над «i». Одна надежда: жизнь у нас теперь у всех длинная. А время, как известно, все на свои места расставлять умеет…

— Дети, вы домашнее задание доделали? Тошка? Илья? Ну-ка, глаза в глаза! Вот вы шалопаи! Ноги в руки и за полчаса все что доделано было!

— Может, помочь? — глядя вслед сорванцам, предложил я. — Я тут посмотрел, что мелким задают — аж волосы дыбом стали!

— Если не справятся — поможем, — Зи… Люба с самым честным видом что-то вложила в мою ладонь. Да не что-то, а штопор!

— Немного романтики для нас двоих, — усевшись на край веранды, жена вручила мне бутылку вина.

— Надо было заранее открыть, продышаться дать… — я с сомнением покрутил тару и без особых усилий достал пробку.

— Не занудничай, — моя красавица села, облокотившись на меня. — А то я подумаю, что вместо большого зеленого громилы мне подсунули доктора наук.

— Я, вообще-то, всего лишь кандидат в области межвидовой социологии…

— Вот-вот!

Ну и разумеется, такой замечательный вечер не мог не испортить вызов с работы.

— Что опять стряслось? — прямо из гостиной портал привел меня в холл службы Социального Вмешательства. — Такое, что без меня — никак?

— Рутинное неинвазивное исследование Плоскости номер 68 привело к… — поедая меня глазами, затараторил дежурный оператор, но его прервали.

— Тхвои с-сородичи ресшили поихрать с-своими ядерными хлопусшками!

— Вака, какими судьбами! — одновременно удивился и обрадовался я спутнику Окелло. — Василий Аларович, здравствуйте!

— Привет, Глебов, — усмехнулся негр. — Вот, изволь видеть собственными глазами: первый своего вида ящер, получивший аттестат зрелости. И сразу же напросился к нам на стажировку.

— У вас форма крас-сифая! — зубасто изобразил улыбку первый выпускник межвидовой программы реабилитации уже-не-саваран. Смахнул с красного рукава несуществующую пылинку, поправил на вытянутом черепе фуражку. — Сшуткха!

В своей нативной форме Красный выглядел как прямоходящий варан, одновременно похожий и непохожий фигурой на человека. Или, скорее, большой геккон: у варанов же нет присосок на пальцах. С непривычки, конечно, чудно, но тут привычны были все. И не таких чудо-юд видеть приходилось!

— Короче по проблеме. Шестьдесят восьмая плоскость, если за исследованиями следишь… — начал вводить в курс дела Окелло.

— Это там, где впервые подтвердили теорию про значимую отрицательную релятивистскую поправку? Где Карибский кризис произошел в 1955? — уточнил я.

— Глебов, ты брифинг слушать будешь или умничать? — не выдержал негр. Натаскался в своем институте? Молодец, возьми с полки пирожок и молчи, пока жуешь!

Я довольно улыбнулся — пробил-таки. Была у нас с Василием такая забава: он изображал серьезного начальника, а я, не переступая линию подчиненного, должен был заставить его сорваться и повысить голос. Хотя зря он так: открытие ведь и правда значимое. В прошлое ведь попасть никак нельзя, зато можно попасть в параллельный мир, где будущее еще не наступило. Ничего сверхъестественного, просто планеты и звезды в той Плоскости движуться вместе со всей галактикой в межгалактическом пространстве немного быстрее, а значит и время идет медленнее. В теории вообще к динозаврам можно попасть таким образом, но пока самый значительный разбег по датам у нас только со Плоскостью-68.

— Внимательно вас слушаю, Василий Аларович.

— Так вот, в шестьдесят восьмой новый кризис. На этот раз, похоже, сами не разойдутся, у них обмен ядерными ударами вот-вот случится. Все висит на волоске. Времени развертываться по утвержденной схеме нет, загружай материалы и думай. Десант через полчаса. На твоей группе СССР. Делай что хочешь, импровизируй, топи в нужнике тамошнего генсека — но добейся контроля над ситуацией, как ты умеешь. А мы с Вакой и штурмовиками с ихними американцами поговорим.

— Рептилоида к янки? Ты шутишь что ли? У них во всех Плоскостях триггер на них! — высказал я опасение.

— Я. Знаю. — скрежетнул зубами Окелло. — Но Винер утверждает, что именно в «шестьдесят восьмой» переговоры с лидерами Соединенных Штатов лучше вести через Ваку. Собственно, это его бенефис, мы, фактически, на подхвате.

— Тсчеловечество! — воскликнул вдруг Красный, все это время следивший за нашим разговором молча. — Лига Объединенных Демократических Миров Гхалактики давно следит за васшим рассвитием! И с-сегодня я присшел к вам сс миром!..

— Видал? — кивнул на него Василий. — Даже речь ему написали!

У меня возникло ощущение, что Винер затеял ту же игру, что и я. В смысле, решил подшутить над нашим всегда серьезным маршалом. Вака — переговорщик со Штатами! Блин, ну очевидно же!

Впрочем, раз уж наша страна решила социализировать бывших саваранов, строя вместе с ними новое общество, разумно и в нашу работу их вовлекать. Мы ведь не капиталисты-расисты какие-то. Сказано «братья по разуму» — и отношение как к братьям. Да, оступившимся — но с кем не бывает. Вон сколько раз на уже приходилось в историю вмешиваться в других плоскостях. И не от избытка возможностей, уж поверьте. Так что может и не прикол это, а янки действительно на рептилоидов лучше, чем на людей отреагируют — и получится обойтись точечным вмешательством?

Ладно, как бы там ни было, работаем в любом случае серьезно. Ведь на кону — как обычно — миллионы человеческих жизней. На миг представилось, как на облачке, свесив вниз ноги, сидит Распределитель. И тихонько так хихикает. Мол, ты же хотел спасать СССР, товарищ Халков? Вот, пожалуйста — все Плоскости открыты перед тобой! Спасай сколько влезет!

От авторов: Это конец истории про попаданца в СССР, друзья. Надеемся, вам понравилось. Да, получилось немного не по «классике» — в смысле, и СССР не тот, и как комикс не вполне)) Но главное, чтобы было читать интересно, да? С этим-то два литературных негра товарища Глебова справились?))))