Искривление

12

Именно там доктор Эрл разыскал его, когда реки крови утихли. Он бежал вместе с другими за пределы города, когда пришло сообщение о перевороте; теперь он вернулся, ошеломленный резней и опустошениями, совершенными за один короткий день.

Ковент-Гарден и весь прилегающий к нему район, включая доходный дом, где он жил, были полностью разрушены. Он был весь бледный, его мутило от столь хладнокровных разрушений и убийств.

Это сотворил его Дэвид. Потребовалось много времени, чтобы поверить в это. Конечно, его Дэвид не был образцом милосердия и сострадания, но каким нужно быть жестоким и бессердечным монстром, чтобы устроить такое побоище.

Как только он пришел в себя, он заковылял по разбитым улицам, мимо разрушенных домов, к отелю «Гранд Палас», одиноко стоявшему среди пыльных руин Лондона.

– Дэвид, – воскликнул он. – Ты обещал мне…

Он едва узнавал свое творение: человек первозданной красоты стал уродлив от опьяняющей его власти. Дэвид рубанул воздух рукой, показывая, что отбросил глупые представления о человечности и жалости.

– Но наш эксперимент, – жалобно начал доктор Эрл. – Тебе достаточно того, чтобы просто править Землей? А как же наша миссия – возвысить человечество?

– Вы думаете, я глупец? – усмехнулся Дэвид. – Я диктатор Мирового Государства! Я не собираюсь отказываться от мира ради чего-либо!

Доктор Эрл стоял ошеломленный.

– Убирайтесь! Забудьте о человечестве и думайте о себе.

– Но, Дэвид…

– Идите вон!

Усталый, сломленный старый доктор попытался надеть шляпу на голову и вовремя вспомнил, что находится в присутствии мирового диктатора.

– Мне негде ночевать, – сказал он. – Мой пансион разрушен. – Он с надеждой посмотрел на Дэвида, который повернулся к куче бумаг на своем столе.

– Ночуйте здесь, если хотите. Но уйдите и оставьте меня в покое! – огрызнулся он.

Доктор Эрл поплелся за слугой, отведшим его в спальню. Тяжело опустившись в кресло, он сидел, обхватив голову дрожащими старческими руками, не в силах поверить в превращение.

Дэвид был чудовищем – опьяненным властью и славой.

Нет, это не так. Он был человеком, и любой человек на его месте поступил бы точно так же. Ни один не смог бы устоять перед дурманящей возможностью стать диктатором мира – с властью распоряжаться жизнями и смертями полутора миллиардов человек.

Он встал, пошатываясь, и попытался пройтись по комнате. Усталые ноги не держали его.

Ему хотелось плакать…

Он не создал ни сверхчеловека, ни Бога. Вместо этого существо, которому он дал жизнь, оказалось аномально разумным человеком с обычными людскими инстинктами и реакциями.

Человек! Не больше, чем любой человек!

И все его оправдания этого в высшей степени прекрасного создания, которому он дал дыхание, жизнь и мозг, были именно оправданием. Но этот человек в них не нуждался, он действовал так, как от него можно было ожидать.

В этом был перст божий – в сверхчеловеческом интеллекте, которым он наделил его: вот что сотворило беду.

ДЭВИДА нужно было убить. Он не мог отделаться от этой мысли. Если мир должен жить, Дэвид должен умереть. Эти двое не могли существовать вместе. Из морей крови и разрушений Дэвид мог создать только хаос, в котором человечество не сможет жить.

Отнять человеческую жизнь, дав взамен надежду умереть за Спасителя. Дэвид был человеком – человеком, рожденным не от женщины, – но тем не менее человеком. Он не был ни богом, ни демоном.

Будущее и управление всем миром нельзя было доверить в руки простого человека.

Но мир еще можно было спасти. Единственным, кто стоял на пути создания великого человека, был Дэвид – человек, который, как он считал, больше всего поможет его эксперименту. Ему придется действовать одному. Но он не сможет добиться успеха до тех пор, пока Дэвид жив и стоит на его пути. Дэвид знает, что можно создать еще более совершенных людей, чем он. И никогда не успокоится, если Эрл попытается это сделать.

Дэвида придется убить! Дэвида придется убить!

Эта фраза весь день гудела в его голове. Он не мог ни отдыхать, ни есть. Его руки сжимались в кулаки в поисках оружия.

В тот вечер он прокрался в коридор. Его комната находилась через две двери от комнаты Дэвида, коридор был пуст. Дэвид был диктатором, от него был без ума весь мир, никто и помыслит убить его. Так что коридор был пуст.

Старый, разочарованный доктор крался так быстро, как только могли двигаться его протестующие ноги.

Дэвид спал, прекрасный и безмятежный от торжества власти. Спал так, как спал одиннадцать лет назад, когда не знал жизни и был безупречной статуей, вырезанной из плоти и наполненной синтетической кровью.

Доктор Эрл умело перерезал его белое мускулистое горло, хотя руки его дрожали от жалости и отвращения к самому себе, – перерезал краденым хлебным ножом.

Его творение лежало неподвижно, пропитывая постель искусственной кровью. Он снова был безжизненным и совершенным – прекрасным и сильным в смерти, как статуя.

Доктор Эрл съежился в кресле и уставился на окровавленный нож.

Он не сумел добиться успеха. Его эксперимент всегда будет обречен.

Человек не может создать бога.