Искатель боли

Глава 8

Внимательно следя за каждым шагом неизвестного имперца, что сейчас мчался ко мне, я готовился дать быстрый и жесткий бой. Если удастся вместе с этим обнаружить и обезвредить Владеющего, будет совсем отлично. Не думаю, что я уже готов побиться на таком неудачном для меня поле с целой корабельной командой, но ведь экипаж состоит по большей части из простых смертных. Пусть моя Анима Игнис не была такой тяжелой и пробивной, как у адептов земли, или столь губительной и опасной, как у Владеющего воды, но все же. Моя Искра дарила подавляющее превосходство перед обычными людьми. Так что быстро вступить в схватку, убить их воздушника и сразу же скрыться под килем, должно быть мне по силам.

Однако, прежде чем я успел приготовиться вскочить на ноги и наколоть на штыки обнаружившего мою маленькую засаду солдата, он остановился. Лязгнули несмазанные петли ящика, и меня едва не пришибло его откинувшейся увесистой крышкой. Тем не менее, даже когда сколоченные доски ощутимо ударили меня по спине, я не издал ни звука, ни вздоха. Боль была моим извечным спутником долгие тысячелетия, а потому я мог вытерпеть гораздо большее.

Клубок из нитей силы моей Анима Игнис распростирался вокруг меня метров на десять, так что я, ничего не видя, контролировал происходящее в этом радиусе плотно. Я быстро понял, что никто меня так и не обнаружил, а просто это какой-то моряк побежал за снарядами для баллисты. Загремели древки гигантских стрел, стукаясь друг об друга со звуком падающих бревен, и совсем скоро имперец умчался к носу корабля, оставив меня в импровизированном убежище одного.

Немного осмелев, если не сказать, обнаглев, я распростер тончайшие щупальца энергии дальше. Туда, где почуял активность чужой Искры. Действуя крайне аккуратно, я подробнейшим образом ощупал не только самого вражеского Владеющего, но и ту магическую конструкцию, посредством которой он загонял воздух в паруса галеона.

К моему вящему изумлению, она оказалась весьма небрежной и топорной, словно поделка умственно неполноценного. Я даже на некоторое время засомневался, а точно ли это выпускник Дивинатория, а не какой-нибудь недоучка? Неужели вот это убожество и есть уровень полноправного Владеющего?!

К сожалению, ответов на эти вопросы у меня пока не было. С некоторой досадой я осознал, что совсем не интересовался успехами своих однокашников по факультету, и не знал пределов их возможностей. Поддавшись всеобщей убежденности, что воздушники в этом мире немощные изгои и неудачники, неспособные в поединке одолеть адептов других стихий, я их не воспринимал как соперников. А поэтому сейчас сидел и недоумевал, то ли я что-то упустил из виду, то ли это и есть потолок для среднестатистического Владеющего.

Если прибегнуть к понятной аналогии, то беспрестанно шевелящийся клубок невесомых нитей моей энергии по сравнению с грубой работой имперского мага выглядел высокотехнологичным микроскопом, поставленным рядом с мутной кривой лупой, случайно получившейся из большой капли расплавленного стекла. Возможно, дело заключалось в той пропасти, что лежала между моим сознанием и сознанием любого смертного из этого мира. Тысячи лет непрерывной войны с грешниками и демонами оставляют очень заметный отпечаток на личности, который сказывается абсолютно на всем, в особенности на образе мышления. Но это не значит, что мне следовало зазнаваться и совсем ни во что не ставить Владеющих. Самоуверенность никого и никогда не приводила к радужному финалу.

Удовлетворив любопытство и четко определив положение своей цели, я сунул руку за пазуху, где у меня был припрятан небольшой кошель. Там я держал три особенных снаряда для пращи, изготовленных по моему личному заказу одним оружейником. Нет, не Валадом. Слишком уж мелко для великого мастера заниматься штамповкой простых патронов.

Эти созданные для меня пули были вылеплены по большей части из свинца, но в центре у них скрывался крепкий сердечник из зачарованной стали. А благодаря особой форме, напоминающей веретено, и тщательному распределению массы, такие снаряды всегда летели в цель вращаясь вокруг своей оси, как сверло, а не бестолково кувыркались в воздухе. Подобной штукой вполне можно было пробить и иной доспех, особенно если прибегнуть к помощи Искры…

Размотав на запястье ремешок пращи и поместив в ложе один из увесистых для своего размера снарядов, я направил силу своей Анима Игнис в руку, чтобы придать броску наибольший импульс. Владеющий в это время азартно гнал галеон вперед, не обращая ни на что внимания, капитан задорно выкрикивал команды, а остальной экипаж столпился на передней палубе, паля в удирающих северян со всех оружий. Им всем было явно не до меня, и только распоследний глупец не воспользовался бы такой прекрасной возможностью.

Резко вскочив, я закрутил петлю над головой, рискуя громким гудением обратить на себя чужое внимание. Вжух! Вжух! Вж-ж-жу! Вращение было настолько быстрым, что казалось, продолжи я раскручивать пращу, то поднимусь в воздух. Но я сделал всего три оборота и выпустил свободный конец метательного оружия, отправляя свинцовый гостинец в короткий полет.

Миндалевидная пуля вылетела с такой скоростью, что я даже не сумел толком ее рассмотреть. Просто на виске увлеченного погоней Владеющего вдруг появилось темное пятнышко, размерами точно соответствуя диаметру пущенного снаряда. А долей мгновения позже, голова воздушника просто распалась на куски, будто уроненный с высокой башни арбуз. Что ни говори, а закрутившаяся внутри человеческого тела пуля может нанести очень страшные увечья.

Вот и сейчас так и не успевший осознать свою смерть имперский маг осел на доски палубы бесформенной кучей, запятнав кровью и брызгами мозгов стоящего рядом с ним капитана. Вражеский командир недоуменно посмотрел на своего подчиненного, потом на расплескавшееся бурое месиво из его черепной коробки, ошарашено смахнул с лица капли крови и тупо уставился на перепачканные пальцы… Секунды три ему потребовалось на осмысление произошедшего, и только после этого он истерично завопил, призывая команду на мостик.

Дальнейшее представление я досматривать уже не стал, и с высоты трехметровой палубы без лишних промедлений бросился в теплую пучину лазурных южных вод.

Ночное море с высоты птичьего полета выглядело чарующе красиво. В спокойном отражении воды, которое лишь изредка тревожила рябь от налетающего ветерка, отражалась россыпь поблескивающих небесных осколков. Складывалось ощущение, будто я лечу меж двух небес, иногда даже путая, где верх, а где низ. Развороченный труп космического спутника этой планеты безразлично взирал своими мертвыми глазами на кипящую здесь суету, и продолжал хранить вечное молчание.

Пока я таился под водой и ждал, когда вражеский галеон, лишенный своей главной двигательной силы, отойдет достаточно далеко, то переживал, что мне не хватит выносливости добраться до дрекки урманов. Столь длительное удержание воздушного пузыря изнуряло и утомляло, как подъем по бесконечной лестнице. Вроде каждый шаг по отдельности отнимает не так уж и много энергии, но когда их сто, двести, триста… тысяча, то мышцы начинают гореть от нагрузки. Точно так же и я, удерживая тело на глубине нескольких метров, уже начинал дрожать от напряжения, мечтая наконец-таки отпустить Искру и расслабиться. Но отдохнуть мне пока не светило, потому что предстояло еще нагонять умчавшихся на всех парусах северян. И вот тут мне предстояло выложиться на все двести процентов.

Однако стоило мне вынырнуть под лучи заходящего солнца и расправить дьявольские крылья, как усталость словно куда-то испарилась. Вяло тлеющая от изнурения Анима Игнис засияла в моей душе, будто жаркий костер в непроглядной ночи, разгоняя подступающий мрак. Я сформировал два небольших восходящих вихря по бокам от себя, чтобы помочь себе выбраться из воды, и едва успел понять, что происходит, как меня просто вышвырнуло вверх.

Мощные взмахи черных крыльев поднимали меня в небо легко, как никогда ранее, а мой контроль над воздухом стал, казалось, всеобъемлющим! Те манипуляции с Искрой, которые раньше отнимали у меня уйму сил, сейчас давались мне просто играючи. Я одним легким импульсом Анима Игнис возносил себя под самые облака, а уже там, в этой вышине, легко разгонялся до такой скорости, что невозможно было распахнуть век, так сильно било меня встречным ветром. А когда я додумался до того, чтобы создать перед собой килевидный отвал, который отводил в стороны сопротивляющуюся моему стремительному движению стихию, то ускорился еще сильнее. Я был просто всесилен!

В какой-то момент своего полета, я осознал, что даже воздух перестал ощущаться мной однородным. Я словно бы плыл сквозь миллиарды песчинок, висящих в пространстве. Это было… странно и необычно. Словно мой дар развился до такого уровня, что я смог почуять молекулы газов, наполняющих здешнюю атмосферу. Для меня вдруг открылось такое великое поле для экспериментов, что просто захватывало дух…

В тот момент, когда на поверхности чернильно-черного моря показался одинокий крохотный огонек, я испытал настоящее разочарование. Мне совсем не хотелось расставаться с черным благословлением Князя Демонов, а еще хоть немного насладиться этим ощущением власти над стихией и небывалым могуществом, которое могло сравниться, наверное, только с величием Асов…

Обогнав дрекку северян где-то на полкилометра, я уже у самой воды спрятал в небытие темные крылья и нырнул во мрак ночного моря. Всплыв на поверхность, я принялся терпеливо дожидаться, когда до меня доберется судно.

С каждой новой секундой ожидания, усталость все настойчивей напоминала о себе. Она омывала меня точно так же, как и окружающие воды, пытаясь затушить сознание и отправить меня в бездну беспросветного забытья. Так что я постарался расслабиться, чтоб не тратить силы, и просто дрейфовал, раскинув руки на маленьких волнах.

Вскоре корабль приблизился, и даже расслышал разговор команды, явно проходящий на повышенных тонах.

— … самоубийство! Наши запасы не позволяют нам тратить время!

— Я не брошу мальчишку! — Донесся до меня озверелый рев Кавима. — Разворачивай парус, морская крыса!

— Ты глухой, южанин?! — Кажется, это говорил Вольх, пытаясь достучаться до здравого смысла Владеющего. — Ты ведь и сам родился среди моря, пусть и песчаного! Не обманывайся тем, что вокруг вода, ведь испить ее невозможно! Если у нас кончатся припасы, то мы точно так же умрем от жажды! Все! Все до последнего человека!

— Да мне плевать на вас, трусливые шакалы! Если надо, то я утолю жажду вашей кровью! — Не спешил уступать шахирец. — Вы обменяли свои никчемные жизни на жизнь ребенка, как вы вообще можете называть себя после этого мужчинами?!

— Успокойся, Кавим! Данмар сделал свой выбор сам! Он ушел героем, спасая в том числе и тебя тоже! Своими словами ты попираешь его память!

— Заткнись и не смей мне говорить о памяти! Я не могу быть спокойным, пока он там!

— Да смирись ты уже, упрямец! — Не выдержал и тоже вскричал капитан. — Море забрало его! Никто не сможет продержаться на воде так долго!

— Я сказал, разворачивайся!

— Нет!!!

— Исш’антала! — Выругался Владеющий. — Тогда приготовься отправиться на дно, проклятый слюнтяй!

— Если ты думаешь, что будем спокойно стоять и смотреть, как ты режешь нашего капитана, то ты ошибаешься, шахирец! — Вклинился кто-то третий. — Мы дадим тебе бой!

— Так будет даже интересней…

М-да, а страсти-то кипят… надо что-нибудь предпринять, пока эти идиоты не поубивали друг друга. Вот уж не подумал бы, что Кавим так остро будет реагировать, забыв о моем обещании вернуться ночью.

— Эй! Э-э-э-эй! — Постарался прокричать я как можно громче. Но занятые перебранкой воины, похоже, не сумели расслышать мой зов из темноты.

— Г-господа! Ну к чему все эти… э-э-э… ссоры. Должно же быть какое-то разумное решение… — узнал я едва различимый дрожащий бубнеж философа Цавлита.

— Сгинь, книжный червь! — Рявкнул на него Кавим. — Не лезь под руку, а то тоже присоединишься к этим отбросам!

Напрягая свою истощенную Искру, я заставил слабенький ветерок подуть в сторону носа приближающейся дрекки и снова попробовал докричаться до спорщиков. На этот раз, кажется, мне это удалось.

— Вы слышали? — Удивленно спросил кто-то из северян. — Кто-то зовет…

— Быстрее заткни уши! — Последовал взволнованный ответ. — Это сирены! Они зазывают моряков на скалы, чтобы потом полакомиться их потрохами… надо сказать кормчему, чтоб не вздумал туда править…

— Я тебе сейчас задницу заткну! А ну, в сторону!

Судя по всему, это Кавим услышал диалог двух моряков и выбежал на нос судна.

— Данма-а-ар! Данмар! Это ты?! — Завопил он во тьму, до хрипа напрягая голосовые связки.

— Да-а-а! — Постарался я дать такой же громкий ответ.

— Быстрее, фонарь мне! — Распорядился южанин. И когда высветился нос корабля северян, я понял, что требуемое ему тут же выдали.

Я поднял руку, а потом с громким плеском опустил ее, чтобы звуком привлечь внимание. Потом снова. И снова. И снова. Я шлепал ладонью по воде до тех пор, пока надо мной не показалась резная голова «Морского змея» и чьи-то сильные руки не втащили меня на палубу.

К сожалению, тут произошла небольшая заминка, потому что упрямый грешник не желал отпускать мое сознание. И стоило только мне ощутить чужое прикосновение, как короткие клинки словно по волшебству оказались в моих руках, и едва не наделали лишних дырок в моем спасителе.

— Дьявол тебя раздери, мальчишка! — Проорал ошарашенный урман, вызволяющий меня из объятий моря. — Ты совсем спятил?!

— Отойди от него! — Тут же нарисовался рядом со мной Кавим, расталкивая моряков. — Не трепи волка по холке, пока он тебе не отгрыз руку! Это всех касается!

Я увидел, как надо мной нависает донельзя взволнованное лицо шахирца, освещенное теплым светом корабельного фонаря, и устало улыбнулся ему.

— Ты чего тут панику наводишь? — С упреком сказал ему я. — Ты уже забыл, что я обещал вернуться ночью?

— Разрази тебя дьявол! — Зло выплюнул южанин, не обращая внимания на мое замечание. — Данмар, ты не ранен?!

— Как видишь, — попытался я пожать плечами, но тут же скривился от острой мышечной боли, прострелившей все тело.

— Слава Нальмунаши! — Облегченно выдохнул Владеющий, опускаясь на палубу рядом со мной. — Я уже боялся, что ты отправился в чертоги к своему богу…

— А шахирцы разве не верят в Воргана? — Поинтересовался я больше по инерции, нежели осознанно.

— Мы верим, что творец всего сущего Нальмунаши, а Варрдан его пророк, посланный чтобы защитить смертных…

— Так если он творец всего, то зачем создал Дьявола, чтоб потом от него защищать свое творение?

— Потому что… Исш’антала, Данмар, — встряхнулся Кавим. — Что ты мне голову морочишь?! Я думал, ты погиб на этом сраном имперском галеоне!

— Ты неправильно думал, мой горячий друг, — нашел я в себе силы улыбнуться. — И из-за своих ошибочных суждений чуть не спровоцировал конфликт с нашими новыми товарищами.

— Они мне не товарищи! Труслиые ско…

— Тише, тише, Кавим, — перебил я его. — Они все делали правильно, а вот ты меня разочаровал.

К моему удивлению, Владеющий пристыженно замолк, не зная, что ответить.

— Просто пойми, я не даю тех обещаний, которые не могу выполнить…

Глядя на лица сгрудившихся вокруг меня урманов, не рискующих подходить ближе, чем на метр, я видел лишь шок, трепет и непонимание. Им было невдомек, как малолетний Аколит воздуха сумел нагнать вплавь быстроходную дрекку. И, боюсь, их неведение рассеять было выше моих сил.

— Я посплю немного, если никто не возражает, — пробормотал я, в самом деле начиная погружаться в сон. — Здесь лучше, чем под навесом. Вид звезд меня успокаивает…

— Не волнуйся, никто не подойдет к тебе, — тут же пообещал шахирец. — Я прослежу за этим.

— Зря беспокоишься, южанин, — едва различил я уплывающим сознанием чьи-то слова. — Сегодня этот сын Эгира спас нас, и мы ни за что бы не стали тревожить его сон…