Искатель – 11

Глава 23

Я постарался вести себя непринуждённо, когда повернулся к лорду Экариоту, который, судя по всему, намеренно шёл за мной.

— Да, мой лорд.

Тот нахмурился.

— Ты так настроишь против себя всю знать.

Не смог удержаться от смешка.

— Сложно потерять то, чего у меня не было.

— Так ты его никогда не получишь уважение знати.

— Придётся пойти на такой риск. Моих жён на это сборище не пригласили, и я лучше отпраздную с ними.

Паладин ухмыльнулся и подмигнул:

— Конечно, тебе с ними куда интереснее!

Я постарался пропустить мимо ушей этот гнусный намёк. Мы с ним не друзья, чтобы так шутить.

— Вам что-то нужно, лорд Экариот?

Улыбка сползла с его лица.

— Я подумал, раз уж ты теперь в наших рядах, стоит прояснить кое-какие неприятные моменты. То, что случились во время моего рейда.

— Это ты про ту «неприятность», когда Фендал пытался похитить и изнасиловать мою невесту, пока ты стоял истуканом? — огрызнулся я, хотя знал, что нельзя терять самообладание. Этот сукин сын не только оставил Фендала безнаказанным, но и в течение всего судилища пытался выставить меня дураком, а теперь что, подлизывается? Хочет убедиться, что мы расстанемся если не друзьями, то хотя бы не врагами?

— Мне преподнесли это дело совсем в ином свете, — с деланным спокойствием произнёс Экариот.

— Ах да, это когда ты обнаружил в моей палатке огромную дыру в задней стенке, увидел избитую Ирен и решил вышвырнуть нас из рейда за то, что мы посмели защищаться?

Лорд стиснул зубы:

— Ты забываешь, что я застал Фендала на пороге смерти, а его оруженосец валялся без сознания.

Я с трудом сдержал проклятие.

— Хочешь прояснить? Тогда почему не признал, что натворили Фендал и Дарим, не сказал хотя бы что не одобряешь изнасилования в собственном лагере⁈ Да у тебя просто не хватило смелости и политического веса, чтобы пойти против них!

— Я не стану говорить дурно о друге, — прорычал Экариот.

— Верность другу — это одно, а покрывать насильника, поджигателя и потенциального убийцу — совсем другое.

— Какая теперь разница? — зло бросил паладин. — Он мёртв.

Я с трудом сдерживал подступающий гнев.

— Прошу прощения, мой лорд, но как его смерть влияет на твою готовность осудить его преступления? Ты же паладин, ты клялся служить справедливости!

Экариот побагровел.

— Он был пьян во время вашей стычки. Ты же знаешь, как алкоголь сносит тормоза.

— Считаешь, это его оправдывает, когда он прорезал стену моей палатки, заткнул рот моей невесте и попытался вместе со своим оруженосцем утащить её, чтобы напару изнасиловать, а потом избил, когда она начала сопротивляться? — ледяным тоном ответил я. — Прошу прощения, но я, как бы ни напился, до такого бы не опустился. Искренне надеюсь, что и ты тоже.

— Следи за словами, — прошипел Экариот. — Не забывай, ты тоже не отличался тогда трезвостью. И это твоё слово против его.

— А Фендал тоже был пьян, когда изнасиловал служанку баронессы Мароны, будучи гостем в её доме?

Экариот на миг запнулся.

— Он утверждал, что она не возражала.

Я холодно смотрел на него, думая о том, что Фендал сделал с Кариной.

— Без сомнения, он про всех своих жертв так говорит.

Паладин покраснел ещё сильнее.

— Тебе бы лучше глаза разуть, рыцарь. Теперь, когда ты сам дворянин, учти, всегда найдутся женщины, готовые оклеветать нас. Может, их враги наняли, чтобы опорочить, а может, просто денег хотят.

— То есть если женщина обвиняет дворянина, она автоматически причисляется к лгуньям? — жёстко надавил я. — Удобно! Ты говоришь так, будто Фендала и раньше обвиняли. Сколько раз его жертвам нужно подать голос, чтобы его слово перестало всё перевешивать?

Экариот отвёл взгляд.

— Как бы то ни было, ты ничего не знаешь о том, что нам, защитникам, приходится переживать: снова и снова получать страшные раны от чудовищ, исцеляться, но всё равно носить шрамы и на теле, и в душе. Это ломает.

— И что, другие защитники тоже становятся опасны для окружающих? — спросил я. — Что-то я о таком не слышал.

Паладин с силой ударил кулаком по ладони.

— Хватит! Это в прошлом, а тебе лучше подумать о будущем. Ты мне не нравишься, но я уважаю твою хватку и доверие, которое ты внушаешь друзьям, и даже считаю тебя по-своему порядочным человеком, — он шагнул вперёд и ткнул мне в грудь пальцем в латной перчатке. — Но ты ничего не добьёшься, идя против меня. Боюсь, друзьями нам не стать, но враждовать со мной тебе ни к чему.

Я вздохнул.

— У меня нет желания враждовать с вами, лорд, — Экариот уже растянул губы в довольной ухмылке, а я продолжил, — но я не смогу забыть, что когда на мою женщину напал этот зверь, ты встал на его сторону. И до сих пор придерживаешься того же мнения.

Я поклонился, развернулся и зашагал прочь, не дожидаясь ответа. Не знаю, произвели ли мои слова хоть какой-то эффект, но реакции не заметил.

Всё ещё кипя, прошёл метров двадцать по коридору и уже собирался свернуть за угол, как рядом со мной раздался тихий весёлый голос.

— Отлично сказано, молодой человек!

Я аж подскочил, резко обернулся и увидел рядом с собой мага-Проходчика.

— Я…

— Не заметил меня? — мужчина сверкнул ясными голубыми глазами. — Мою персону мало кто замечает, — он протянул руку. — Нас, кажется, так и не представили официально. Граф Хормот Валаринс.

Я пожал протянутую руку и поклонился.

— Для меня это честь, милорд. Спасибо за вашу поддержку на суде.

— Весьма любезно с твоей стороны, но я лишь действовал в интересах справедливости, — он погладил свою длинную белую бороду. — Однако ты не перестаёшь меня удивлять. Не ожидал, что ты отвергнешь эту вялую попытку Экариота помириться.

— Считаете, поступил неправильно?

Хормот фыркнул.

— Отстаивать свои принципы не ошибка, хотя из-за этого часто можно очутиться в непростом положении. Но правильно это или нет, мне понравилось смотреть, как Экариот налился краской, словно перезревший виноград. Этот человек — напыщенный павлин, которого всегда больше заботила собственная репутация, чем правда и справедливость. Он закрывал глаза на преступления Фендала, потому что тот считался эффективным воином и имел нужные политические связи, — старик цокнул языком. — Глупо с его стороны продолжать делать вид, что дружил с человеком с такой репутацией, хотя, возможно, он всё ещё надеется выслужиться перед губернатором. Если так, боюсь, он поставил не на ту лошадь.

Мне стало любопытно.

— Прошу прощения, но разве губернатор тоже закрывал глаза на то, кем был его племянник?

Хормот мрачно улыбнулся.

— О нет, уверен, он всё видел и даже предпринимал осторожные попытки обуздать этого зверя, но ни одна не увенчалась успехом, — он покачал головой. — Хотя в итоге мерзкие поступки Фендала сами привели его к гибели. Так часто бывает.

— Иногда кажется, что этого мало, — сказал я. — Слишком много злодеев уходят безнаказанными, а невинные страдают, не получая ни помощи, ни справедливого суда.

— Хотел бы сказать, что ты неправ, — старик помрачнел. — Но с другой стороны, иногда добросердечная женщина сама пренебрегает советом друга и присоединяется к отряду дурного человека. Затем, когда её затаскивают в палатку и несколько дней подвергают немыслимым унижениям, она молит о помощи, которую наконец получает, что позволяет ей вновь вернуть контроль над своей жизнью и увидеть, как свершилось правосудие.

Если меня что-то и могло удивить, так это. Хормот дружил с Кариной? Я посмотрел на загадочного лорда новыми глазами.

— Мне жаль, что Вашему другу пришлось столько пережить, и очень благодарен госпоже Карине. Хотелось бы, чтобы она избежала этого ужаса…

— Мне тоже, — Хормот со вздохом покачал головой. — Жаль, что ты не убил того ублюдка в ту же ночь, когда он напал на твою невесту, хотя, боюсь, для тебя это закончилось бы печально, — он похлопал меня по плечу. — В любом случае знай, твоя готовность противостоять таким людям не осталась незамеченной. И позаботься о госпоже Карине в её новой жизни. Думаю, переезд подальше от этого места и его горьких воспоминаний пойдёт ей на пользу, — он отвернулся, и его фигура, мерцая, растворилась в воздухе.

Я продолжил свой путь по коридору и наконец нашёл выход на дворцовую территорию. Оставив неприятное место позади, я почти бегом помчался по улицам обратно к «Золотой Чаше».

Меня до глубины души тронула сцена в общей зале.

Мои жёны, служанки и новые спутники праздновали моё посвящение в рыцари. В комнате, наполненной теплом и смехом, играли музыканты, и все танцевали, даже горничные.

Стоило мне появиться в дверях, как тут же оказался в центре веселья, что оказалось куда лучше любого праздника во дворце. Меня захлестнула волна тепла к женщинам, которые составляли смысл моей жизни, и я почувствовал себя невероятно счастливым.

Вечеринка закончилась уже ближе к полуночи. Девчонки буквально валились с ног, многие дремали на плечах друг у друга. Марона ещё не вернулась, и я решил дождаться её, махнув остальным, чтобы шли спать без меня. Возможно, они немного подулись, но спорить не стали.

Уже изрядно подвыпивший, я устроился в кабинке, потягивая ледяной фруктовый сок, и через пару минут пожалел, что не захватил книгу, но будить девчонок не хотелось. Вместо этого принялся размышлять о нашем положении, строить планы на будущее и думать о своих жёнах и детях, оставшихся дома.

Мне нестерпимо хотелось обнять Глорию, посмотреть на её милое личико с забавными гримасками, послушать тихое агуканье… А Макса и Анну я толком-то и на руках подержать не успел! Как там моя Астерия, всё ещё спящая в земле и ждущая своего часа?

Я хотел находиться с ними, видеть, как растут мои дети, держать в объятиях Зару, Беллу, Самиру и Лилию.

Несмотря на насыщенность последних недель, меня безумно тянуло вернуться домой.

Марона появилась около часа ночи, поддерживаемая своим возницей и еле держась на ногах от усталости. Я поспешил подхватить её, но по её настоянию отвёл к нашей кабинке. Там она схватила мой стакан с соком и осушила его несколькими жадными глотками.

— Спасибо, — выдохнула она, прислонившись ко мне спиной. — Мы так были заняты, что даже не подумали попросить чего-нибудь выпить.

— Зачем тебя вызывали? — спросил я, обнимая её.

— Срочное совещание, вызванное мрачными новостями, — устало ответила моя возлюбленная. — Пеланос, город у самой границы, захвачен ордой дикарей, называющих себя Изгоями Балора. В основном орки и гоблины с парой десятков быков и горсткой драконидов, — её усталое лицо напряглось. — По донесениям, они частично убили, частично захватили в рабство всех стариков, мужчин и детей, а женщин разделили между собой и… Их ждут немыслимые страдания.

Я стиснул зубы, прижимая Марону к себе, словно пытаясь защитить.

— Что-то делается в связи с этим?

Моя возлюбленная вздохнула.

— Командор Джинд со всеми своими людьми из Тверда уже движется на север. Он собирает всех Искателей и наёмников, кого только может. Также он отзывает с границы дополнительные отряды Гильдии Истребителей.

— Мне присоединиться к нему? — спросил я. Хоть и не хотелось покидать семью в Мириде дольше необходимого, но если Изгои Балора и правда бесчинствуют, их нужно остановить.

Она натянуто улыбнулась.

— Он вообще-то ожидал, что ты это предложишь, и просил тебя вернуться домой и готовиться к новому потоку беженцев, а также позаботиться о тех, кто уже в пути, — её улыбка стала искренней. — А ещё он хочет, чтобы ты находился рядом с Лилией, пока та не родит. Кажется, он её по-настоящему любит.

Что ж, Лилия и впрямь очаровательна. Даже воспоминание о Джинде не заставило меня скучать по ней меньше.

Честно говоря, хотя моё предложение и являлось искренним, я был рад вернуться домой. Оставался вопрос, как долго я смогу наслаждаться покоем со своими жёнами и детьми, прежде чем меня призовут на север, если там станет совсем хреново.

— Может, глупо спрашивать, — усмехнулся я, — но куда, чёрт возьми, подевались так называемые Герои Харалдара со своим эскортом из Королевской гвардии? Я же видел, как они прибыли, семьдесят человек от сорокового до шестьдесят шестого уровня. Думаю, сейчас они бы очень пригодились.

Марона мрачно улыбнулась.

— На самом деле вопрос очень уместный, потому что они… исчезли. Последнее, что мы знаем — они двинулись дальше на север, опираясь на слухи о каком-то рейдовом подземелье. Потом, пару недель назад, связь оборвалась. Все наши гонцы, отправленные к ним, тоже пропали, а провидцы ничего не видят.

Я тихо выругался.

— Стоит беспокоиться, что там, на севере, может быть угроза, способная выкосить кучу сильнейших людей королевства?

— Ещё как стоит, — она устало прижалась ко мне. — Но давай пока не будем об этом, я так устала и подавлена.

— Хорошо, — сказал, целуя Марону в шею и разминая её напряжённые плечи. — Тебе нужно отдохнуть, когда вернёмся домой, подальше от этих лордов-интриганов и бесполезных советов. Сколько дней мы ещё проторчим в Тверди?

Она вздохнула, расслабляясь в моих руках.

— Ещё два дня заседаний, если этот кризис всё не затормозит. Если всё пойдёт по плану, сможем отправиться домой восьмого числа месяца Геда, — она улыбнулась и поцеловала мою руку. — У тебя есть время немного отдохнуть.

— По-моему, я уже и так отдохнул достаточно. Может, сбегать с Лилией до ближайших логовищ, попробовать поднять ей уровень, пока мы здесь?

— Какой энергичный! — баронесса рассмеялась и откинулась назад, закрыв глаза. — Дело твоё, конечно, но мне было бы грустно не видеть тебя до отъезда. Ты одна из немногих приятных частей этой поездки.

— Тогда остаюсь, — сказал я, снова целуя Марону в шею и кладя руки на мягкую выпуклость её живота. — Мне тоже кажется, что я провёл с тобой слишком мало времени, — с игривым смешком я опустил руки ниже, на её бёдра. — Кстати, о приятном. Может, я могу что-то для тебя сделать прямо сейчас?

Она тихо застонала и, развернувшись в моих объятиях, нежно поцеловала.

— Просто обнимай меня, пока я сплю, Артём. Очень хотелось бы большего, но мне рано вставать, а я не такая энергичная, как ты.

— Как скажете, моя леди, — я встал, осторожно поднял её на руки и понёс в комнату, где спали остальные.

Марона посмотрела на меня, тёмные глаза сияли от переполнявших её чувств.

— Спасибо, Артём.

Я улыбнулся.

— Пожалуйста. Я наслаждаюсь каждой возможностью обнять тебя.

Она покачала головой.

— Я серьёзно. За всё. Когда я попросила тебя попытаться использовать твою высокую плодовитость, чтобы подарить мне ребёнка, и, может, стать моим любовником, я и представить не могла, что обрету то, чего, как я думала, у меня уже никогда не появится после смерти Орина.

Она нежно коснулась моей щеки, улыбаясь.

— Такое чувство, будто ты подарил мне вторую жизнь. Я была так одинока после смерти мужа одна со своими служанками в своём горе, направив все силы на управление Тераной! Ты и девочки вытащили меня из этого, напомнили, что я ещё жива, и что жизнь прекрасна.

Глаза Мароны сонно затуманились, но она всё ещё с любовью смотрела на меня.

— Более того, ты дал мне свою любовь, и я поняла, что в моём сердце ещё есть место, чтобы любить в ответ, — она рассмеялась. — Надеюсь, ты простишь меня, если я не всегда смогу за тобой угнаться?

Наклонившись, прижался губами к её губам.

— Я всегда буду идти в твоём темпе, Марона.

Она положила голову мне на плечо, закрыв глаза.

— Я не говорю необдуманно, Артём. Женщина в моём возрасте не бросается словами, но, кажется, начинаю очень сильно тебя любить.

Её слова согрели мне сердце.

— Для меня благословение, что ты есть в моей жизни.

— Тогда давай воспользуемся этим по максимуму, — пробормотала она, её дыхание стало глубже, и через несколько мгновений она уснула.

Девочки оставили нам место между Лилией и Ирен. Я осторожно раздел Марону, разделся сам, а затем прижался к ней. Ирен проснулась ровно настолько, чтобы сонно прильнуть к моей спине и поцеловать в плечо.

Засыпая, я тихо смаковал осознание того, что теперь являюсь Рыцарем Ордена Стражей Севера. И хотя наши дела в Тверде ещё не были закончены, уже с нетерпением ждал возвращения домой, к Заре, Белле, Самире и Лилии.

И к моим детям. Мои последние мысли перед тем, как провалиться в сон, были об их милых личиках, о крошечных ручках, сжимающих мой палец. О том, как я держу их, смотрю на них сверху вниз и поражаюсь простому факту: я отец!

Слишком уж долго мне пришлось быть вдали от них.