Инкогнито

9. Амина

— И что же тебе помешало? Не помню, чтобы я особо сопротивлялся, — удивлённо сказал я, — да, может быть и энтузиазма не проявил, но меня можно понять, я ведь только что с того света вернулся. Если это была плата за мою память, то я готов был её внести!

— Рано было, обстоятельства подходящие не сложились, — сказала Амина.

— Какие? — удивился я, — свечи и шёлковые простыни?

— Алик, ты не торопись, — сказал Юлий, — а вдруг когда всё вспомнишь, пожалеешь о том, что сделал? Не принимай необдуманных решений. Всё может быть сложнее, чем кажется!

— Да куда уж сложнее! — устало вздохнул я.

— Поверь, есть куда, — сказал Юлий, — Амина тебе зла не желает, даже наоборот! Просто попутно она хочет решить и кое-какие свои задачи. Трудно её в этом винить.

— Зря мы сюда припёрлись, — сказала Амина, — ой, зря!

— Ты сказала, что это может оказаться полезно, — возразил я, — что ж, я не спорю, это было действительно полезно!

— А может, и не зря! — вскинул руки Юлий, отвечая Амине, — это зона порядка, здесь всё стремится к своему оптимальному состоянию. Возможно то, что я сказал, изменило ситуацию в лучшую сторону и убережёт вас от ошибок, которые вы могли бы наделать.

— Это, в самом деле, так? — спросил я, — ты нам помогаешь?

— Нет, — ответил Юлий, — я просто проводник. Когда я вам что-то говорю, это не значит, что я это знаю. Минуту назад я о многих этих вещах понятия не имел. Это более сложные процессы, эти потоки энергии и информации управляются высшими силами!

— А есть они, эти высшие силы-то? — скептически спросила Амина.

— Всегда есть кто-то выше, — пожал плечами Юлий, — но не нужно ошибочно представлять их как совет директоров организации. Это тонкие материи, которые зачастую просто неподвластны нашему пониманию. Это законы мироздания, наделённые своей волей и сознанием, но это сознание совершенно другого порядка. Не нужно пытаться его очеловечить, это ошибочный путь.

— Бла, бла, бла! — махнула рукой Амина, — так можно объяснить вообще всё что угодно!

— Если мы что-то не понимаем или не можем объяснить, вовсе не означает, что это не может существовать. В своё время физика объяснила многое, что раньше считалось чудом. Теперь пришло время перейти на новую ступень и раздвинуть понимание законов мироздания. То, что мы называем магией, всего-навсего человеческая интерпретация более сложных механизмов существования вселенной. Их просто нужно постичь и научиться использовать, тогда всё придёт в норму. Очень часто новые знания разрушали старый миропорядок… возможно, не так радикально, но и шаг в этот раз мы сделали больше, чем обычно! — сказал Юлий.

— Расскажешь мне, кто я такой и что забыл? — спросил я, переводя разговор из философских рассуждений в прикладную плоскость.

— Нет, — сказал Юлий, — разбирайтесь сами. Тем более что рано или поздно ты сам всё вспомнишь. Потеря памяти, это побочный эффект путешествия за грань. Просто в твоём случае этот самый эффект оказался довольно сильным. Но, не фатальным.

— Если твоими устами мне это сообщают некие высшие силы, то это очень обнадёживает, — сказал я.

Это было правдой. Слова Юлия меня очень приободрили. Он тоже утверждал, что я всё должен вспомнить… только вот, скорее бы!

— Тут, как говорится, не мне судить! — сказал Юлий, — но обычно, всё обстоит именно так, как я говорю. Повторюсь, я просто проводник. Я способ коммуникации этого места с людьми…

— Звучит не очень… — озадачился я его словами.

— Так и на деле тоже, не очень! — честно признался Юлий, — я, можно сказать, раб этого места. Я не могу отсюда никуда уйти… только по парку прогуляться, не дальше. Вы сами можете видеть зону порядка невооружённым глазом, на её границах, там, где воздействие зоны слабнет, заметен переход, а дальше обычный мир… не хаос в чистом виде, но что-то к нему близкое, — Юлий грустно усмехнулся.

— А как же так получилось? — удивился я, — ты сам выбрал такую судьбу?

— Нет, — сказал Юлий, — и если бы была такая возможность, с радостью бы променял это безопасное и уютное место на что-нибудь более экстремальное. Здесь царство покоя… и тоски! Уныние вечного порядка!

— Бойся своих желаний! — сказала Амина, — они ведь могут сбыться. Мир снаружи недружелюбен. Многие бы мечтали оказаться на твоём месте и знать, что им ничего не угрожает.

— Сможете это устроить, и я ваш вечный должник! — сказал Юлий, разведя руками, — только вот механизма передачи этой «должности» я не знаю, а может быть, его и не существует вовсе! Я случайно забрёл, сюда укрываясь от непогоды, удивился, что всё тут в таком хорошем состоянии и место решило взять меня на «работу». Я думаю, что всё дело в том, что я разулся перед входом, не желая натащить внутрь грязь… глупо, наверное, ведь мир уже летел в тартараты… но, похоже, что именно этот мой поступок и подкупил дворец. Если бы вы знали, как я жалею, что не натоптал тогда на этом паркетном полу… — с горечью в голосе сказал смотритель, — тогда, скорее всего, жил бы сейчас где-нибудь в другом месте, другой жизнью…

— Или уже давно бы умер, — сказала Амина, — такое тоже возможно!

— Да, — согласился Юлий, — но это тоже часть жизни.

— Странно это, — задумчиво сказал я.

— Что именно? — заинтересовался Юлий.

— Порядок, частью которого ты являешься, доставляет тебе страдания. Разве так должно быть? Может это и не порядок никакой вовсе? — сказал я, — может быть это что-то другое?

— Мысль интересная, но, скорее всего, ошибочная, — улыбнулся Юлий, — дело в том, что ты мыслишь категориями добра и зла, и в твоём понимании порядок, это есть добро. Но это не так! Порядок, это защита от энтропии, от погружения в хаос. Он не добрый и не злой, он просто консервирует положение вещей на определённой стадии… даже неидеальной, надо сказать. Текущая река, она злая или добрая? В ней можно напиться, можно искупаться, наловить рыбы и поесть, а можно и утонуть. У любой медали две стороны, и порядок, это одно из «явлений природы», если можно так сказать. Он не заботится о тебе, не хочет тебе помочь, выручить, накормить и так далее. Он просто течёт как река. Впрочем, как и хаос! И ты можешь использовать этот поток себе на пользу, а можешь утонуть в нём, если не будешь осторожен. И так со всеми потоками. Нужно учиться их использовать и не позволять им тебя убить как букашку, попавшую под каток. Река тебя не видит и не знает о твоём существовании, она просто течёт.

— Опять тебя заносит в какие-то высокие сферы… — устало сказала Амина, — толку от всех этих рассуждений, ноль!

— Не скажи! — возразил я, — мне очень интересно!

— Мой тебе совет, — сказал Юлий, видя мою вовлечённость, — воспринимай магию и все потоки и энергии с ней связанные, которые проявились в магопокалипсис, как явления природы. Укрывайся от урагана, но радуйся солнцу и тёплому летнему дождю. Не борись с ними, а взаимодействуй. Научись их различать и понимать потенциал. Вот, например, сейчас. Ты всё делаешь правильно: найдя источник информации, ты пытаешься напиться из него. А если встретишь разрушительную силу, беги, не оглядываясь. Как и с цунами, ты с ней вряд ли что-то сможешь сделать. В широком смысле, магия, это стихия, и нам в ней жить.

— Всё? Напитался знаниями? — усмехнулась Амина, глядя на меня, — можем идти?

— Ты просто бесишься, что тебя вскрыли, — слегка резко сказал я, — мы ещё поговорим об этом, не думай, что всё закончилось. Но не здесь!

— Ой, боюсь, боюсь, боюсь! — дурашливо вскинула руки Амина, — может мне здесь остаться лучше, а то, мало ли что?

— Вряд ли дворец примет того, кто плевал на пол, — усмехнулся я.

— Я так понимаю, наша встреча окончена, — вдруг сказал Юлий, — хотя, честно говоря, мне очень жаль!

— Мы можем и задержаться, — сказал я.

— Нет, не можете, — печально покачало головой Юлий, — ваше время вышло. Лучше сами уйдите, чем дворец начнёт вам намекать о том, что пора…

Мы с Аминой переглянулись, на время забыв о разногласиях.

— Хорошо! — сказал я, — не будем назойливыми гостями. Юлий, мне было очень приятно познакомиться с тобой, спасибо за всё то, что ты рассказал. Это было очень интересно и познавательно. Надеюсь, что тебе со временем найдут смену и отправят в отставку с этой должности.

— О, это было бы великолепно! — вскинул руки Юлий, — но, честно говоря, я в это не очень-то верю! Но, спасибо за добрые слова. Не покривлю душой, если скажу, что вы мои лучшие гости за всё время! Буду рад, если вы навестите меня при случае!

— Если я окажусь когда-нибудь рядом, то обязательно тебя навещу, — искренне сказал я.

— А я нет! — сказала Амина, — мне и этой встречи хватило!

Юлий развёл руками, как бы говоря, что понимает её чувства.

Их дворца мы уходили в совершенно разном настроении. Я был приободрён и воодушевлён, а Амина, наоборот, загрустила и ушла в себя.

Ребята, которые нас сюда привели, проводили нас равнодушными взглядами.

— Знаешь, — сказал я, когда мы немного отошли от дворца, — называть тебя Инко было не очень удобно. Каждый раз язык как будто спотыкался. А вот Амина сразу хорошо легла! Даже переучиваться не нужно, как будто всегда так и говорил!

— Хорошо легла! — передразнила меня Амина, — потому что это моё настоящее имя, которое ты знаешь и много раз использовал!

— Ничего не хочешь мне сказать? — спросил я.

— Подожди, дай мне подумать, — сказала она и снова погрузилась в себя.

Я не стал её отвлекать, полагая, что если начать давить, то может получиться только хуже.

Мы шагали молча почти до самого выхода из парка. Постепенно перешли с аллей на тропинки, которые на окраине парка выглядели более хожеными. Одна из них привела нас к дыре в заборе, через которую мы и покинули Кусковский парк.

Я думал, что, может быть, сейчас стоит попытаться разговорить Амину, даже открыл рот, чтобы начать разговор… но, увидев её напряжённые размышления, передумал. Пусть поварится ещё в собственном соку и подумает над своим поведением.

Из-за всего нового, что я узнал, отношение моё к Амине хуже не стало… скорее даже наоборот. Этот парадокс возник оттого, что я раньше вообще не знал, кто она и какое ко мне имеет отношение. А в процессе общения с Юлием, хотя особой конкретики не прозвучало, однако стало понятно, что люди мы с ней друг другу не чужие, и нас что-то прочно связывает в прошлом. А то, что она вела себя по отношению ко мне неправильно, было просто человеческой ошибкой. Эта ошибка хорошего знакомого смотрелась гораздо лучше, чем безупречное поведение затаившегося рядом врага. А такую возможность я никогда не исключал. Да, верить в это не хотелось, но подобный сценарий казался мне вполне вероятным.

Наконец, она дозрела!

— Ладно! — сказала Амина, — я была не права, приношу свои извинения!

— Принимается! — сказал я, — теперь ты мне всё расскажешь?

— Пока ещё не решила! — сказала Амина.

— Вот-те раз! А о чём же ты думала столько времени? — удивился я, — и почему ты не хочешь рассказать мне всё?

— Причину ты уже знаешь. Если расскажу, ты захочешь сейчас быть в другом месте… — Амина задумалась, — только вот есть проблема!

— Какая? — спросил я, чувствуя подвох.

— Мы не знаем, где сейчас твои друзья находятся. С момента той битвы в промке прошло уже довольно много времени. Скорее всего, они считают тебя погибшим и попытались скрыться с того места, чтобы оторваться от врагов… если, конечно, они выжили в той мясорубке. Но думаю, что кто-то обязательно выжил. Так вот, чтобы их найти, нужно знать, куда они могли отправиться. Я этого не знаю. Это можешь знать только ты, но для этого тебе нужно всё вспомнить. Так что, пока продолжаем придерживаться старого плана и ждать, когда к тебе вернётся память, — сказала Амина.

— Старого плана? — усмехнулся я, — это какого? В котором ты пыталась со мной переспать?

— Тю-у-у-у-у! Пыталась! — рассмеялась Амина, — если бы я пыталась, то это бы случилось! Вообще, слово пыталась, сюда никак не подходит, это просто случилось бы, и всё. Не переоценивай себя!

— И ты себя тоже! — на всякий случай сказал я, — ладно, нельзя объять необъятного, одним разговором память мне не вернёшь, это я понимаю, но ты хотя бы начни мне что-то рассказывать. Давай, не стесняйся!

— Ты шаман! — выдохнула Амина, — понимаешь, что это значит?

— Ух ты! Круто! — опешил я, — серьёзно? Мой дар, это шаман? Я могу генерировать ману? А что ещё?

— Некоторым набором боевых заклинаний ты тоже владеешь. Драться умеешь неплохо, но скорее не благодаря подготовке, а за счёт врождённых данных и интуиции. На мой взгляд, тебе часто просто везёт. Подучить тебя бы не мешало! — сказала Амина.

— Так, давай без оценочных суждений обойдёмся. Больше фактов, девушка, больше фактов! — сказал я, воодушевившись от того, что оказался владельцем такого отличного и редкого дара.

— Тебя очень интересовал вопрос открытия чакр, — сказала Амина, — и вот, вуаля, первая чакра открыта! Ну… точнее, в процессе. Этот пухляш верно сказал, открытие чакры, это процесс и у всех он проистекает по-разному.

— И сильно она у меня открылась? — заинтересовался я.

— Мне-то откуда знать? — удивилась Амина, — твоя чакра, ты мне и скажи!

— А как это выяснить? — озадачился я.

— Ты должен почувствовать. Но я не знаю, как именно это будет происходить у тебя. Думаю, ты поймёшь изменения в состоянии. Но, опять же, для этого нужно, чтобы было с чем сравнивать, и мы опять упираемся в возвращение памяти, — сказала Амина.

— И как же нам ускорить этот процесс? — спросил я, — есть что-то, что ты от меня утаила?

— Нет, что касается возвращения памяти, то на этот процесс я, в самом деле, повлиять не могу, — сказала Амина.

— Слушай, а что за условия должны были сложиться, чтобы ты со мной переспала? И как это может помочь тебе открыть вторую чакру? — спросил я.

— Если б я знала! — огрызнулась Амина.

Похоже, ей эта тема совершенно не нравилась и она не хотела её обсуждать.

— Я сейчас не в плане претензий, — поспешил успокоить я её, — просто хочется узнать поподробнее, вдруг и я тоже захочу вторую чакру открыть?

— Ха! Вдруг захочу! Ты уже хочешь, только не помнишь, — усмехнулась Амина, — говорю же, вопрос чакр тебя очень интересует, и ты обязательно будешь пытаться открыть вторую, раз уж открыл первую.

— А сколько их всего? — задал я резонный вопрос.

— Семь, как обычно, — сказала Амина.

— Как обычно, это как? — удивился я.

— Ну, понятие чакр же не с приходом магии появилось, — сказала Амина, — сейчас оно просто обрело новый смысл. И во всех учениях, где чакры фигурировали, их было семь… ну или не во всех, я так подробно этот вопрос не изучала… да чего мы вообще об этом говорим? — вдруг начала раздражаться она, — это не имеет никакого значения. Просто, запомни, что их семь, и всё!

— Ладно, ладно! — примирительно поднял я руки, — не кипятись так! Семь так семь! Ну, и как же открыть вторую?

— Как тебе уже и сказали, способов много… и мало одновременно. То есть, мало кто до этого вообще может дойти, но те, кто дошёл, могут сделать это совершенно по-разному. Вот первую мы с тобой открыли, пройдя через смерть. Это невероятный способ, и он стал возможен только благодаря мне, потому что у меня дар воскресителя, — сказала Амина.

— Ты воскресила и себя, и меня, что привело к открытию чакр? — спросил я.

— Да, сначала себя, потом ещё одну девочку из твоей команды, потом тебя, — сказала Амина.

— Ещё одну девочку? — удивился я.

— Да, но это не важно. Не будем на этом останавливаться, — отмахнулась Амина.

— И у неё тоже чакра открылась? — спросил я.

— Не знаю, это не обязательная опция, но, вполне возможно, — сказала Амина.

— Так, хорошо! — сказал я, — ну, допустим. Но ты так и не объяснила, при чём здесь секс со мной? И, я бы скорее сформулировал вопрос по-другому: если ты думала, что секс со мной откроет тебе вторую чакру, следовательно, этот же секс должен открыть и мне вторую чакру, верно? То есть, это обоюдовыгодный секс, получается?

— Забудь, это была бредовая идея. Этот Юлий был прав, я просто ошиблась. Ты не можешь быть тем, кем нужно. Сейчас я даже не понимаю, как я вообще могла в такое поверить… что с тобой? — вдруг озадачилась Амина, увидев, что я остановился и смотрю куда-то под ноги.

— Не знаю! — медленно проговорил я, разглядывая бурую засохшую и потрескавшуюся корку на асфальте. Как будто давно здесь пролили что-то вязкое, оно высохло и застыло. А теперь постепенно разрушалось, растаскиваемое ногами редких прохожих. Рядом зияла выломанная железная дверь в подъезд.

И в этот момент мой затылок взорвался такой острой болью, какой ещё не было с момента моего воскрешения. Я закричал, схватился за голову и упал на колени.