Инферно: Марионетки

Интерлюдия

Интерлюдия

Домен Адская Колыбель, путь к границе Хугул Алшиин

Ласс-Шерсс был в бешенстве. Не потому, что выбранные в этот раз как инструмент маленькие бесхвостые людишки опять оказались слабы — в этом Хранители Баланса не сомневались — а что оказались слабы чрезмерно. Всего лишь пара неудач, некоторые понесённые жертвы, а они… То есть он, хан Бахмут-аль-Баграм. Послать переговорщиков к демону Хельги было возможно, в этом даже имелась какая-то польза. Хотя бы возможность потянуть время, задержать его тут, в Адской Колыбели, подальше от изначального домена, на который накатывалась волна войск другого наёмника, несколько менее многочисленного, но более умелого и надёжного. Просто…

Страх и реакция на него многих ханов Золотого Каганата. При настоящей угрозе они предпочитали не сражаться, а бежать поближе к родным кочевьям, где часть рассеивалась, а другая закрывалась в на удивление неплохих крепостях, предпочитая выдерживать долгие осады и слать вести-крики о помощи всем имеющимся соседям, обещая… Многое обещая, но редко когда выполняя. Все обо всём знали, но это считалось естественным. Потому прибывающие на зов помощники вознаграждали себя сами, разоряя домены того, к кому приходили как бы помогать. Нет, наг не мог этого толком понять, хотя и вынужден был встраивать очевидное в собственную картину мира.

Только сейчас было не до всего этого, унести бы собственный хвост в целости и сохранности! Ведь этим днём, получив явный и однозначный ультиматум от князя Хельги — а у того действительно было и выгодное положение, и сильное войско и… знание об упавшем боевом духе ханского войска — Бахмут-аль-Баграм решил бежать. Не дожидаться подкреплений из своих доменов, а именно бежать. Посчитал, что получив приказ прислать подкрепления, наместники, оставленные во всех четырёх доменах, сочтут это за слабость и попробуют стать сами себе хозяевами. А ещё сыновья, племянники, более дальние родственники, которых могли поддержать. И необходимость, по искреннему мнению хана, на месте пресечь слухи о том, что его сын Бадри-аль-Баграм, бывший законным наследником, может получить поддержку демона

Влекомое страхом Бахмут-аль-Баграма лишиться власти, войско побежало. Конечно, называлось это прорывом, но как сам хан, так и его советники с военачальниками понимали настоящую суть. Не дожидаясь истечения срока ультиматума, предъявленного Хельги Провозвестником, войско, прикрывшись магическими щитами, двинулось на север — как раз по тому пути, которым уже прошли. Знакомый путь, по нему и двигаться легче. Иные варианты были дольше, неудобнее… Опаснее. Так считали почти все. А его, посланца Хранителей Баланса, вроде и почтительно выслушивали, но уже не поступали так, как хотелось бы.

Более прочего — и по понятным причинам — Амазат-нойон и прочие опасались атак из-под земли. Поэтому мобеды и хирбады были обязаны приложить все силы, но сохранить землю естественной. Не допустить прорывания там, внизу, тоннелей и ниш, в которых могли находится сами хозяева плоти и притаившиеся дьяволы, умеющие быстро и непринуждённо телепортироваться на короткие расстояния.

Они опасались одного, но не желали слушать его Ласс-Шерсса, предупреждений в виде следующих слов: «Демоны хитры, а князь Хельги умный и опытный демон. Он не станет повторять одно и то же два раза подряд, он придумает нечто новое, чего вы не ожидаете. Бойтесь неожиданного, непривычного! И очередных призывов, конечно».

А ведь в первые полчаса движения было почти хорошо. Обычные наскоки инфернальных войск и отрядов тёмных темпларов. Те самые, о которых известно любому. читавшему трактаты по тактике, и которым известны средства противодействия. Казалось, Хельги Провозвестник осторожничает, а то и вовсе решил не рисковать, сберегая собственные войска и не желая тратить дорогостоящие зелья маны на новые волны призывных сущностей с иных планов. Так казалось.

Неправильно казалось. Воздух, вот какую стихию на этот раз выбрал Провозвестник для атаки. Воспользовался тем, что число луу заметно уменьшилось в схватках с многочисленными призванными вивернами, за крыльями которых находились суккубы, поливающие ханские войска шквалом огненных и не только заклятий, а также ударные группы ифритов и всё тех же хозяев плоти, идеальных в своём умении менять собственные тела.

Нехватка маны у магов Бахмут-аль-Баграма, уставшие луу, сократившиеся в числе. Общая усталость и витавший над войском страх вкупе со знанием, что сейчас можно сдаться в плен, объявить о своей верности не нынешнему хану, а его сыну. Слухи, они и так быстро распространяются, а уж в проигрывающем войске особенно. Да-да, слухи об этом поползли почти сразу после возвращения ещё с тех, первых переговоров. Ядовитые, лишающие многих робких духом желания сражаться. И им будет чем оправдать себя, ведь и предлагалось им всего-навсего сменить одного аль-Баграма на другого. Так они должны были думать. Что будет на самом деле, учитывая прозвучавшие не клятвы вроде бы. а только намерения, но усиленные именем Архидемона? Наг не знал, но догадывался об очередной хитрости порождений Инферно, умеющих обманывать истиной. СтепнякиЗолотого Каганата считали себя большими интриганами, но работали эти хитрости обычно лишь против себе подобных. Зато против эльфов обеих ветвей, Империи Света и Хранителей Древних, Ковена и Конфедерации… Там лишь посмеивались над робкими потугами «едва научившихся ползать» устроить соревнование по бегу среди смертельных ловушек.

Однако перед дипломатией демоны любят применить силы. И они применили, подняв в воздух если и не драконов, то не уступающие им извращённые подобия, в которые превратились хозяева плоти. Много этих самых подобий. И не они одни. Вновь взмыли в небеса противно орущие виверны, огненными кометами поднимались с земли и собирались в «кулак» ифриты. На заднем плане величаво взмахивали крыльями суккубы, чья роль состояла в магической поддержке. А ещё были бесы. Очень много бесов, роящихся вокруг крылатых демониц и частично близ принявших драконовидную форму хозяев плоти. Что им можно было противопоставить?

Луу, конечно. И магическую поддержку… у которой были большие проблемы с запасами маны. Тут уж хоть кричи на вымотавшихся и исчерпавших большую часть резерва магов, хоть угрожай — они мало что смогут сделать. Кроме как задуматься о бегстве или же сдаче в плен. Тут ещё и колдуны Хельги, использующие Громкий Глас — чары усиления голоса говорящего, в зависимости от силы магии способные усиливать и направлять звук на большее расстояние. И слова были как раз те, которые совсем скоро могли подействовать:

«Сложите оружие, Первые люди, их „белая“ ветвь. Отвергните клятвы тому, кто предал своего сына и наследника Бадри-аль-Баграма. Сдавшиеся в плен не будут принесены в жертву, убиты либо замучены. В этот раз их передадут под власть Бадри-аль-Баграма, который должен будет унаследовать то, что полагалось и полагается ему по праву. В том слово Хельги, Провозвестника Инферно!»

Ласс-Шерсс понимал всю силу и коварство предложения. Брось оружие, отойди от клятв верности тому, кто действительно предал своего наследника, отказавшись выкупать и даже не дав в том достойного отказа, предпочтя поиздеваться над предложившим. И теперь предательство вот-вот готово было вернуться обратно, в самый опасный момент. когда хан являлся предельно уязвимым.

В воздухе не было место словам, там разыгрывалась совсем иная партия, исключительно военная. Поводыри луу и главный над ними, Вали-бек, не могли проигнорировать собирающийся ударный кулак противника, состоящий из немалого числа хозяев плоти и ифритов, прикрытый в задней линии суккубами и немного необычно для них, демонов Хельги, расположенных призывных виверн. Впрочем, тактические схемы могли быть порой неожиданно замысловатыми. Подобное стоило учитывать, но не более того.

Вали-бек уплотнил порядки луу, чтобы ударный кулак демонов завяз, а там и подставился под заклятья мобедов и хирбадов с земли, приготовился к отражению этой несомненно сильной атаки. Даже успел отдать приказания, когда расстояние начало резко сокращаться, как вдруг…

Обманки! Часть хозяев плоти и ифритов оказались куда более безобидными демонами-аморфами, умеющими принимать облик, но не обладающими действительно впечатляющими боевыми способностями и тем более сильной боевой магией. И когда этиобманки чуть ли не камнем рухнули вниз, а затем изо всех сил стали отходить, прикрываемые теми крылатыми демонами, что были настоящими…. Ударили с других сторон, откуда Вали-бек не мог ждать удара.

Снова тот же самый приём, но под иными масками. Не с земли, а с воздуха. Не обычный тактический ход, а с предварительным обманом, способным заставить поверить и куда более опытных военачальников, чем имелись у Бахмут-аль-Баграма. И падали с неба новые и новые луу, размениваемые по большей части на призывных виверн и вовсем редко на ифритов. Ну и бесы, постоянно ворующие ману и, кружащиеся группами не менее, чем в десяток, они порой тоже попадали под удар. Редко, не как обыденность. Что Ласс-Шерссс успел понять, так это крайнюю бережливость Хельги Провозвестника к собственным войскам. Неожиданную для многих, в том числе и для князей Инферно. Демоны ведь не боятся пасть в сражении, зная, что всё равно вернутся спустя сколько-то лет. Вместе с тем…

Луу почти не осталось. А лишившись почти всех способных держаться в воздухе существ, ещё больше истощив запасы маны у кудесников, пытающихся как-то помочь, остановить это избиение — войско оказалось совсем в уязвимом положении. Меж тем с трёх из четырёх сторон-направлений уже показались знакомые призывные войска князя Хельги. Первой линией должны были ударить они, а только потом его настоящие воины предназначались для довершения разгрома. Ману Провозвестник не жалел, расходуя фиалы с ней не десятками, а сотнями. Видимо, титаны неверно его оценили. Не смогли предугадать, до какого этапа могущества он сумеет развиться, какие именно усилия нужно приложить для того, чтобы сокрушить осмелившегося нарушить Баланс Мира.

Что же ему оставалось? Исключительно пережить эту битву, после чего вернуться и рассказать, предупредить повелителей из Замков-над-Облаками, чтобы в следующий раз те не были столь опрометчивы, чтобы использовали куда более серьёзные силы. Например, Очищающий Поход, к месту и особенно не к месту используемый в Империи Света. Или Привнесение Блага, используемое Верховными синапсами Единения, которым этот самый Хельги тоже успел навредить, разрушая часть их планов в этом уголке мира.

Потом рассказать подробно, а как только схлынет явная опасность — воспользоваться связным артефактом. Да, он так себе маг, но несколько осушаемых один за другим фиалов позволят кратко сказать, что происходит, что этот их наёмник потерпел поражение и надежда есть только на второго, на орка. Орка, но чем-то схожего с этим демоном, ведь оба они прибыли из-за Грани Миров. Но пока…

Амазат-нойон, руководствуясь пожеланиями хана, перестраивал войско, ряды которого были проломлены демоническими призывами, таким образом, чтобы прикрыться «чёрной ветвью», которой недавно в изобилии были подмешаны дурманные травы в их питьё. Расставлял так, чтобы они послужили заслоном. Они и те простые кочевники, у кого не осталось лошадей, или же были утомлены сверх любой меры и просто не смогли бы поспевать за сбережёнными скакунами хана с ближниками, катафрактов, мобедов с хирбадами и части нукеров. Остальные… В степи много! Эта излюбленная поговорка ханов Каганата показывала, как они ценят даже тех, кто бьётся за них с оружием в руках.

Рёв пламени, рокот земли, сгущающаяся Тьма и всеизменчивые переливы с искажениями Хаоса — маги Хельги Провозвестника взялись за дело со всей серьёзностью. И вот уже некоторые табунщики и конные — а то уже и не конные — стрелки бежали в сторону, стремясь кто-то просто ускользнуть во что бы то ни стало, а кто-то сдаться, для чего размахивали кусками материи, далеко не всегда белой.

Войска Хельги по размахивающим тряпками не стреляли. Да и до уносящихся в стороны простых табунщиков было дело разве что десяткам бесов, которые, сосредоточенно галдя, преследовали эту совсем лёгкую для себя добычу, затыкивали ударами трезубцев, после чего ожидали новых жертв. Добиватели! Сейчас их использовали уже не как воров маны и юркие, перемещающиеся с одной позиции на другую группы, а именно как вырезателей поддавшихся панике, но не сообразивших, что нужно сдаваться в плен.

Зато основные войска Провозвестника доламывали заслон. Тот самый, из «чёрной» ветви, составные части которого однозначно не хотели быть таковыми, не желали умирать за Бахмут-аль-Баграма, больше всего на свете мечтали сдаться, однако… Инферно никогда и никого не прощает. За нескольких сожранных неграми демонов, за их привычки есть разумных и встраивание каннибализма в свою культуру платить должны были все. Погонщики нескольких оставшихся слонов и впавшие в боевое безумие амоки,прикрывающиеся своими «белыми зомби» хунганы и скрывающие лица за страшными масками погонщики рабов, просто негритянская пехота, вооружённая кто дубинами, кто грубым копьём с чаще всего костяным либо каменным наконечником, защищённая плетёным щитом. Платить сегодня должны были все. И они платили. Демоны и тёмные храмовники вырезали как держащих в руках оружие, так и бросивших его; как стоящих на месте. так и уносящихся в каком угодно направлении.

Была у войска Бахмут-аль-Баграма «чёрная» ветвь. Теперь же её становилось всё меньше, а скоро не останется никого. И число луу в воздухе всё сокращалось, но они хотя бы притормаживали обладающую способностью к полёту часть войска Хельги, давая хану с оставшейся элитой уходить. Никакого помоста на спине слона, Бахмут-аль-Баграм хлестал плетью уже второго коня, стремясь выжать из избиваемого животного, взбодрённого к тому же алхимией и магией, ещё немного сил. Впрочем, заводных коней для хана хватало. И не только для него. Он сам пусть и ненавидел езду верхом, для которой его тело нага не было приспособлено, обвился хвостом вокруг специального сооружения, помогающего крепко держаться и не слететь со спины коня. Его, как посланца Замков-над-Облаками, также берегли. Видимо, хан сильно боялся ещё и перед титанами оказаться виноватым.

— Дурак в богатых-х ш-шелках-х, — тихо-тихо прошипел Ласс-Шеррс. — Ты уже с-сыграл с-свою роль. Ты с-сброшен на с-стол, как с-сыгранная и побитая другим игроком карта.

Что получил хан от них, Хранителей Баланса? Золото и драгоценные каменья, вот и всё. Про обещания помочь советами и словами к соседям удержать за собой взятый домен или домены Хельги Провозвестника можно было говорить лишь в качестве несмешной шутки.

Зато лишился многого. Немалой части войска, бездарно погубленного в пределах Адской Колыбели. Боевого духа своих нойонов и беков, которые увидели, что их хана, владыку четырёх доменов, легко и непринуждённо разгромил демон, чей домен был отрезан от остальных владений несколькими даже не нейтральными, а враждебными лендлордами. Крепости своего трона, который не едва пошатнулся, а жалобно заскрипел, стоило только обнаружиться, что есть не просто другие на него претенденты, но ещё и особенный, марионетка, которую станет продвигать его личный враг, Хельги Провозвестник. А зная о Провозвестнике и собранное своими собратьями-Хранителями, и прибавив недавние впечатления, наг с уверенностью мог прошипеть:

— Тебя надо ос-становить, Провоз-свес-стник! Хорош-шо, ес-сли Бальш-шой Босс-с Грашш-Нак окаж-жетс-ся умнее и удачливее. С-с-с!

Домен Дома Тайр, подземная цитадель

Путь по тропам Подземья от их довольно пока скромного их подобия в Тенях Иннсмаута, до владений Дома Тайр был для Бастиды весьма познавательной прогулкой. Как для неё, так и для минимального сопровождения: пары познавших Бездну, мучителя и оборотня. И никаких бесов, поскольку последнее, чего требовалось Хельги — это конфликт с дроу из-за нескольких тупых слов, сказанных кем-то из алых пакостников аккурат в одной из твердынь этой ветви эльфийского народа.

Не очень суккуба стремилась оказаться посланницей у дроу. Это ещё преуменьшение! Не было между Инферно и Подземьем, иногда называемым ещё Дроулэндом, не то что союза, но и нормального нейтралитета. Просто до поры в этом мире детям Архидемона и жрицам Ллос-Паучихи нечего было делить. А вот отношение собственно Архидемона и Ллос… Сказать, что они враждебные, значило выразиться грубо, не полностью отражая ситуацию. Что Архидемон, что Верховные Лорды Инферно — не все двенадцать, но явное большинство — презирали Паучиху, считая ту ничтожеством, губящим потенциал той ветви эльфов, которая имела неплохой, по демоническим меркам, потенциал для развития. Отсюда и отношение… В том числе и Ллос к Архидемону.

Ненависть, тщательно скрывающая страх. Для Паучихи не являлось секретом то, что с ней планировали сделать Лорды Инферно после того, как станут править в этом мире, превращая его в очередной доминион для своего Архидемона. Не смерть даже, а «вынос мусора», как выразились, прямо и чётко, две из трёх основных фракций инфернальных владык. Стоило ли удивляться, что ненависть — и без замаскированного страха — Ллос постаралась как сама, так и через своих посланниц-йолкол, передать Матронам всех без исключения Домов. Другое дело, что занятые многовековой Игрой Домов для продвижения своего Дома вверх по сложной иерархической лестнице Дроуленда, многие Матроны лишь на словах выражали ненависть к демонам. А так… Выгодно ненавидеть — ненависть будет ох какая яркая и показательная. Выгодно демонов не замечать? Слова то останутся, но на деле… А если окажется необходимым вступить в ситуативный союз? И на этот случай у Матрон, их семей и советниц/советников имелись очень веские оправдания перед паукообразной богиней. По мнению их самих и других Домов веские, ведь не прими Ллос их в большей части случаев и…

Тогда случилось бы действительно опасное для собственно Паучихи. Рухнула бы сама опора той Игры Домов, благодаря которой ей удавалось «разделять и властвовать» не только над обычными Домами, но и над входящими в первую сотню, полусотню, а особенно десяток. Да и Верховный Дом, остававшийся на вершине властной пирамиды уже третий десяток лет, он бы си-ильно так задумался. О многом, по-разному, но вряд ли эти мысли понравились бы как самой Ллос, так и её прислужникам, уродливым как внешне, так и духовно, под стать самой Матери-Паучихе.

Проще говоря, Матроны творили, что хотели, только бы власть собственно Ллос оставалась нерушимой. Широчайшие возможности в одних направлениях за счёт почти полного отсутствия выбора в других.

Бастиде подобное сильно претило. И вместе с тем она видела нечто искажённое, извращённое, но подобие того, как была устроена жизнь в её родном Инферно. Архидемон ведь тоже даровал порождениям Инферно и тем, кто добровольно стал его частью, огромные возможности, почти ничем не ограничивая. Но то, о чём она читала, что видела, что осознавала сейчас вокруг себя… Нет, жить в ТАКОМ она категорически не желала. Зато старалась понять, как именно работает тот сложнейший и скрытый от посторонних глаз механизм Подземья, о котором говорил не только пославший её сюда Хельги, но и авторы многочисленных трактатов о природе дроу и особенностях выстроенного ими общества.

Как прошла дорога из Теней Иннсмаута в это место? Быстро, но не буднично. По тропам Подземья летать, конечно, можно, но требуются особенные навыки. Пускай она и не являлась совсем новичком под землёй. Пускай крылья у суккуб не есть главное средство для полёта, они скорее помогают основе — магической левитации — но всё равно, сравниться с жрицами Домов дроу, сидящих на своих дисках серебристого металла, носящихся с огромной скоростью и, казалось бы, полностью отвергающих инерцию…. Такому учатся долгие и долгие годы. Вдобавок диски — это исключительно для жриц Паучихи, никто другой не имеет права ими воспользоваться. Исключение, конечно, чисто формальное — этот товар появлялся на рынках, пусть и за серьёзные деньги — но она то была официальной посланницей, а значит требовалось вести себя так, как подобает отправленной с серьёзным поручением.

Потому и для неё, и для четвёрки сопровождения — исключительно ездовые ящеры, способные нестись что по каменному полу, что по стенам и даже потолку. Ей и мучителю ещё ничего, демоны и не к такому привыкшие. Оборотень по своей звериной природе имел устойчивый вестибулярный аппарат. А вот принявшим Бездну приходилось тяжко, пришлось облегчать нелёгкое положение чарами и алхимией, дабы не выглядеть совсем уж бледно и не чувствовать себя словно прошедшим через пищеварительный тракт дракона и после не то выблеванным, не то высранным за ненадобностью.

Уставшие ящеры сменялись другими и так до тех пор, пока они не добрались до цели — домена, в котором находилась Хиннэр, Матрона Дома Тайр. Именно с ней Бастида должна была поговорить.

Не стоило думать, будто одного лишь желания простого князя Инферно оказалось достаточно для того, чтобы Матрона пусть захудалого, но Дома вдруг предоставила срочную, пускай и скрытую, аудиенцию посланнику той силы, с которой Ллос открыто враждовала. О нет, для этого потребовалось передать малую часть очень интересной любому дроу тайны. Той, которая, при правильном розыгрыше карт, могла как минимум упрочить положение добравшегося до нее Дома. А как максимум… тут всё зависело от ситуации. Возможен был резкий взлёт, но присутствовал также риск ещё болеа стремительного падения. В этой Игре оно нередко заканчивалось гибелью собственно Дома и даже само имя его навсегда вычёркивалось из официальных списков, оставаясь — если на то были причины — лишь в памяти иных народов и в головах отступников. Настоящих, сумевших чудом либо из-за своих талантов уцелеть, а не тех, кого нарекали «приёмными детьми» других Домов. Последнее, впрочем, в основном применялось лишь к детям, да и то им серьёзно работали над памятью. Зная толк в коварстве, ненависти и мщении, дроу не очень хотели получить себе под бок или за спину тех, кто с ещё большим, нежели принято в Игре, удовольствием вонзит в спину отравленный кинжал.

Впрочем, посылая её, Бастиду, Хельги не беспокоился ни насчёт уровня интереса Дома Тайр к взаимоинтересующей теме, ни относительно безопасности посланницы и её сопровождения. Более того, специально оговорил, что если хоть кто-то из посольства внезапно исчезнет «от естественных в Подземье причин» — а уж в придании смертям естественности дроу были признанными всем миром мастерами — переговоры сворачиваются, а новый их этап состоится позже, но непременно с тем Домом,. который находится в серьёзном конфликте с Домом Тайр.

Предельно возможные старания обезопасить свою посланницу — именно так расценивала происходящее Бастида. И была этим впечатлена… в очередной раз. Она, Ламита и Керрит — вот первые три суккубы, присягнувшие Хельги. Теперь одна — любовница и наместница в Тенях Иннсмаута. Вторая, Керрит, тоже пользуется доверием князя, посылаемая им с теми или иными важными поручениями, иногда даже в само Инферно. И она, ранее бывшая «всего лишь» надзирающей за происходящим в тех или иных фортах, проверяющая благонадежность войск, тоже доверенная. Однако чего-то ещё не достигшая. И вот оно, поручение совсем иного рода, из высокой политике, к которой она из всей их давно знакомой троицы питала наибольшую страсть. Вот если бы ещё это был не Дроуленд! Но выбирать не приходилось, сейчас её князю были нужны и важны именно тёмные эльфы.

А ещё доверие! Именно она и только она среди маленького числом, но всё же посольства знала то, что должна была приоткрыть Матроне Хиннэр. Той самой, которая сидела на массивном малахитовом троне, в изобилии украшенным вставками из иных камней и металлов, в окружении стоящих за спиной телохранителей, трех просто и двух драуков, а также стоящих уже по бокам трона двух дочерей, жриц Паучихи с многоглавыми и раздражённо шипящими змеехлыстами. Всё? Да нет, в сплетениях теней притаились ещё несколько, судя по всему, маги и очень умелые, раз даже она, многоопытная суккуба, с заметным трудом улавливала их размытое присутствие.

В тронном зале этого домена Бастида оказалась довольно быстро. Всего лишь полтора часа прошло с того момента, как она и четверо её коллег по посольству оказались в крепости Дома Тайр. Одной из крепостей, конечно, отнюдь не единственной. И немалую часть времени их проверяли на яды, скрытое оружие, а заодно самих пытались… не прямо отравить, разумеется, но подлить-подсыпать-окурить различными алхимическими составами и воздействовать незаметной для них магией. Цель? Повышенное доверие, слегка расторможенное сознание, «недержание речи», но всё это так, чтобы им самим казалось, что всё в порядке, что не происходит ничего неправильного.

Ожидаемо. Дроу всегда были такими. Бастида поневоле подумала тогда, что было бы куда сложнее, окажись она в Вечном Лесу, у эльфов обыкновенных, «светлых» с их ужасающе сложным этикетом, предельным презрением как к «младшим расам» — а ими остроухие в бледной кожей считали почти всех — и к не младшим, но по целому спектру причин признаваемым Вечным Князем и девятью главами Великих Домов недостойными стоять наравне с Перворожденными. И это учитывая то, что она лично знала парочку демонов, рождённых в Инферно тогда, когда эти самые Перворожденные и не думали ещё «перворождаться», а их Мать была всего лишь заурядной богиней, которая только подступалась к формированию для себя подходящей расы. А уж то, как именно она была сформирована и к чему это в итоге привело — как раз об этом князь Хельги и прислал её поговорить с Матроной этого… не самого успешного Дома. Именно не успешный, но жадный до силы и власти Дом и требовался Хельги Провозвестнику для его многоступенчатых планов. Тех, в которых он, на удивление, не собирался даже запутывать намеченного партнёра в чрезмерно сложных договорённостях, а хотел сыграть честно. Ну почти, ведь именно они, дети багровых солнц, должны получать гораздо большую выгоду от любого начинания. Особенно такого, связанного с интригами не простых, пускай и могущественных, разумных, а самых настоящих богов.

— … Матрону Хиннэр, ведущую славный Дом Тайр к величию и процветанию,-закончила Бастида довольно длинный вступительный пассаж, без которого вроде ожно было обойтись — дроу отнюдь не эльфы Вечного леса со склонностью к беспредельному словоблудию — но она предпочла использовать классическую, пусть и начинающую несколько устаревать форму представления себя и своих спутников.

— Я приветствую посланницу князя Хельги, Провозвестника путей Архидемона, — милостиво кивнула Матрона. Хотя чтобы увидеть этот кивок на несколько градусов, нужно было быть весьма внимательной. — Дом Тайр, которым я правлю, уже имел дело с ним. Малое дело, но выгодное для нас. Заключённый договор нас устраивает, как и дополнение о торговле металлами, камнями и тканями. Но ты, его… А кто ты ему, посланница?

Прощупывание? Оно самое, но отнюдь не такое простое, как можно было подумать, исходя из прозвучавших слов. Матрона знала о том, кто такая Бастида, какие отношения связывают суккубу с Хельги Провозвестником. Знала, но желала понаблюдать за мельчайшими движениями лица и тела суккубы, за колыханиями её эмоционального фона — не сама, так при помощи жриц-дочерей и скрывающихся доселе магов — чтобы сделать нужные её выводы.

— С самого начала верная тому, кто даёт силу и власть. И чьи замыслы всегда оборачиваются успехом в этом мире, — суккуба отвечала, поскольку помнила о том. что говорил ей Хельги насчёт границ допустимого и запретного в разговорах с этими вот конкретными дроу. — Ранее служившие другим князьям или выше, мы, уйдя из-за перерождения или по добровольному расторжению присяги, многое получили. Полководец и наместница, посланница к высокой аристократии Инферно и исполнительница особых, скрытых от посторонних глаз поручений. Никто из нас не пожалел о сделанном выборе, а прошло совсем мало времени. Мало, зато его хватило, чтобы исполнить часть наших стремлений.

— Три домена — это немало для недавно появившегося в месте, называемом Фронтиром.

— А Марка, даже малая, звучит ещё лучше, почтенная Матрона, — уверенно и с лёгкой улыбкой на устах произнесла Бастида. Мой князь хочет стать герцогом Инферно….Маркграфом, как принято выражаться в этом мире. Те предложения, которые он намеревается вам сделать, продвинут его к этой цели. И помогут уже вашему Дому в той бесконечной Игре, что ведут илитири уже много веков. Князь клянётся именем Архидемона и своим положением Провозвестника Инферно, что для Дома Тайр это шанс как минимум прорваться в первую половину второй сотни. Может и гораздо выше.

— Шансы такого рода всегда сопряжены с риском, посланница. Он велик?

— Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Но многие ли из тех, кто узрел возможность взирать на мир и обычных…. разумных сверху, согласятся снова вернуться в прежнее положение?

Прямой намёк на то, что раньше — очень давно, но это не было принципиально — Дом Тайр входил в первую сотню, пускай и совсем близко к концу оной. Дроу и амбиции, они неразделимы. Равно как и безграничное коварство с готовностью предать в самый неожиданный для многих имеющих с ними дело момент. Однако… Хельги был почти полностью уверен, что в этой партии у Дома Тайр просто не получится его предать. Следовательно, Бастида продолжила, пользуясь молчанием Матроны.

— Третья, сумеречная ветвь эльфийской расы, более известная как фэйри, возродилась. И у сторонников её возрождения достаточно влияния для того, чтобы прикрыть пока ещё очень немногочисленных Лордов фэйри, закутанных в плащи из крови врагов, от недоброжелателей, что в изобилии присутствуют среди Вечного Леса. Конечно, мой князь знает гораздо больше, но скажет он это лишь вам или кому-то из полностью доверенных вам лиц, по крови или по духу.

— Фэйри. Старый миф, который, как говорит князь Инферно, внезапно ожил, — искривила губы в саркастической усмешке Матрона Хиннэр.

— Клятва именем Архидемона и от меня тоже. Вы знаете, как… опасно для нас нарушать подобную. Не какие-то другие, но эту. Архидемон не любит, когда его имя пытаются забрызгать грязью. Он приемлет только кровь и слёзы врагов, но не грязь.

Полное спокойствие. Бастида знала, что дроу умеют и любят играть на эмоциях, при этом собственные контролируя почти идеально. Вот и не собиралась ловиться на усмешки, ядовитые слова и даже на прямые провокации. Последних, впрочем, пока не прозвучало, что было обнадёживающим знаком.

— Фэйри возрождаются не просто так, они лишь часть одной очень интересной партии, в которой участвует ещё и Единение. То самое, которое научилось создавать качественных марионеток и вводить их внутрь Вечного Леса и не только, — приоткрыла суккуба очередной козырь. — Полное подчинение разумного, которое способно принести множество проблем. Вы это знаете.

— Арилла, третья дочь Дома, видела этих кукол Единения, и я тоже. Тела. Нас это не затронет. Есть верные способы защитить тех, кого нужно.

— Мой князь не сомневается в мудрости народа илитири в целом и Дома Тайр в частности, — слегка и коротко склонила голову Бастида. — Но предлагаемое им знание позволит доставить много бед Вечному Лесу, которые или не хотят бороться в этой бедой, или просто не понимают её истинную суть, пытаясь использовать то, что непременно укусит их за детородные органы. Так больно укусит, что тонкий и неожиданно писклявый крик самого Вечного Князя разнесётся далеко за пределы Вечного Леса, выставляя светлых эльфов на позор и посмешище перед теми, кто привык считать этих, хи, «перворожденных» непререкаемым или просто весомым авторитетом. Это знание тоже сможет стать доступно Дому Тайр.

— Остерегайтесь демонов, щедрые дары приносящих. Так говорят в Империи Света и в других краях. Почему бы не остеречься и мне?

А это уже был не отказ. Торг в манере Домов Дроуленда. Дескать, покажите мне выгоды от такого «нечестивого союза», вот тогда мы и рассмотрим предложение. Весомые выгоды, чтобы перевешивали риск от связи с теми, с кем вроде бы и разговаривать запрещено самой Ллос-Паучихой.

— Хотя бы потому, что над Вечным Лесом вновь подули ветра, которые не звучали со времен Резни в Асколхорне, когда три ветви эльфийской расы схлестнулись в яростной битве на уничтожение. По итогам которой фэйри, как тогда думали почти все, помимо главных инициаторов, канули в небытие. А светлая и тёмная ветви окончательно раскололись, став злейшими врагами в глазах всех… кроме тех, кто стоял за устроенной резнёй в закрытом с давних пор и по сие время великом городе.

Останавливающий жест со стороны Матроны, после чего она коротко, но властно высказалась:

— Уллнир, усилить прочность щитов от любой сенсорики. Керран — артефактную защиту!

— На какой уровень нагрузки, мать? — произнёс… сгусток туманной тьмы, так и не сформировавшийся в фигуру дроу. Равно как и тот, первый, к кому обратилась Матрона.

— Предельный, сын, — вздохнула Хиннэр, чьи глаза сейчас сверкали азартом, а движения немного, но выдавали предельное напряжение, в котором она сейчас оказалась, внезапно даже для многое ожидавшей Бастиды. — К твоему знанию артефакторики нужно прибавить знание Игры Домов и понимание того, что есть у сестёр. Но… Арилла, Ярдан!

Третья и первая дочери Матроны сделали пару шагов вперёд и наполовину повернулись, тем самым оставляя в поле своего зрения как посольство, так и включая в него свою мать. А та и их не оставила без поручений.

— Кул’гобусс хирр! Обе!

Усыпить вещь? Сказанные на илитири слова в первые мгновения удивили суккубу, но совсем скоро всё стало понятно. Понятно и интригующе, поскольку что сама Матрона, что две её дочери быстро и умело…. «гасили» восприятие собственных змеехлыстов. Хотя слово «гасили» было не совсем правильным. Оно словно закольцовывалось, перенаправлялось в привычный поток, когда рядом не происходит ничего такого, что могло бы заинтересовать Паучиху. И вот это являлось самым наглядным доказательством, что разговор пойдёт самый что ни на есть серьёзный.

— Прикажи своим сопровождающим выйти, — тихо, но предельно убедительно вымолвила Матрона. И тон её недвусмысленно свидетельствовал, что иначе никакого разговора не случится.

— ТенНиррамат, бери охрану и подожди там… Там, где тебе скажут, — приказала Бастида мучителю, благо подобная ситуация также предусматривалась. И уже обращаясь к главе Дома Тайр. — Сейчас они удалятся. Если тайна должна оставаться настолько тайной… Мой князь понимает.

Недолгое ожидание, во время которого из малого тронного зала исчезли сопровождающие суккубы, зато из переливов тьмы и тени появились двое дроу — сыновья Хиннэр, те самые Уллнир и Керран, первый и четвёртый принцы Дома. Ну а наследница Дома Ярдан и третья принцесса Арилла Бастиде уже были известны «в лицо». Оставалась лишь пятёрка уже охранников Матроны, трое «диверсантов», этих воинов-магов, а также два драука, причём оба, судя по всему, до своего преобразования были более склонны к магии, нежели к клинкам. Но даже так, они оставались этакими смешанными вариантами, магами-штурмовиками, добавляющими к мистическим искусствам ещё и естественные боевые способности массивной, но отнюдь не неповоротливой полупаучьей туши.

— А им вы доверяете, почтенная Матрона? — не удержалась от несколько провокационного вопроса Бастида, понимая, что «усыпление» змеехлыстов заметно расширило свободу действий для обеих договаривающихся сторон.

— Насколько можно. Я верю в то, что им выгодно оставаться со мной рядом. Эти трое, — жесты в сторону «диверсантов» — из «усыновлённых» Домом Тайр, но я оживила их настоящую память. Это не запрещено Матерью-Паучихой, но не одобряется. Мой жест оценили, они ценят свою настоящую память и… Дальше лишнее. Оба драука, попавшие под кару, не затаили ненависти. Один был обвинён не мной, а жрицей из Дома первой двадцатки. Удержан моей наследницей на краю гибели, её заменили изменением. Второй, он выкуплен из другого Дома. Передали с удовольствием, иначе всё равно устранили бы.Та самая ненависть. Полсотни лет службы Дому Тайр, а потом может быть свободен. Знаю, что пойдёт мстить, но это будет уже его дело. Исторжение из Тайр состоится заблаговременно. Теперь вы поняли?

— Поняла. И мой князь одобрил бы такой умный и эффективный подход. И ещё удивился бы…

— Действиям, которые, как вы сказали. одобрил?

— Месту в Игре Домов. Оно явно занижено по причинам, которые он пока не знает, но непременно постарается узнать.

— Откровенно.

— Иногда открытость эффективнее. Когда сочетается с тайнами и коварством, интригами и внезапными исчезновениями… самого разного материала, живого и нет, — искренне улыбнулась суккуба. — Вы защитили этот зал предельно, Матрона. Не только же для того, чтобы рассказать о фрагментах биографии своих доверенных охранников.

Посланница Хельги знала, как именно играть на струнах души самых разных разумных — как мужчин, так и женщин. Суккуба ведь, а значит, чувствующая многое из эмоций, даже если их и пытаются скрывать. Она это знала, её собеседница наверняка была осведомлена. Вот и получалась ситуация, когда все про всех знают либо, по меньше мере, догадываются.

— Что твой князь знает о случившемся в Асколхорне?

— Не всё, но достаточно для понимания произошедшего в те мало кем помнимые времена. И считает наступившее время идеальным для того, чтобы как можно большее ударить как Великие Дома Вечного Леса заодно с их Князем, так и ту, которая принесла одну из ветвей вашей расы как жертву для собственных далеко идущих планов. Я про ту самую Мать, которой молятся простые эльфы, которую почитали преданные ей фэйри и которая… Вы ведь знаете или уж догадываетесь о том, кто такая Ллос, ваша Мать-Паучиха?

— Иззнарг илбис! — выругалась Хиннэр. — Олотс плайн дос!

— Большую кучу древней полуразложившейся падали, о которой вы, мудрая Мать своего Дома, упомянули, я предлагаю кинуть под двери Домов Вечного Леса. А поберёт меня не Тьма, а Хаос, перевитый огненными лентами. При перерождениях это первое. что мы видим, словно просыпаясь от дурного сна.

— Мать эльфов Вечного Леса и Паучиха-Мать — они близки. Может сёстры. Может мать и дочь. Может… Родственные связи богов — не те знания, в которые стоит погрузиться. Ты довольна, посланница хитрого князя-Провозвестника? Это знание скрыто от большинства, одно обладание им ставит нас, им владеющих, в череду мишеней для божественной кары. И нам его дают посланники Ллос, йолкол. Его нужно знать, передавать только наследницам и очень важным в доме илитири. И беспощадно карать любую попытку вынести знание на сторону. Но вы, демоны, знаете это. Я не открываю доверенную Матерью-Паучихой тайну, ты сама о ней заговорила. Посланница бедствий, утверждающая, что несешь ценные дары.

Бесстрастные лица дроу, которые явно были посвящены в тайну. Ту, которую считали истинной. Готовность Матроны Хиннэр к любому развитию событий, в том числе и к тому, при котором она, несмотря ни на что, отдаст приказ на устранение её, Бастиды, из мира… на какое-то время. Риск, конечно, присутствовал, но суккуба уже сейчас ощущала, что он минимальный. Требовалось лишь не допустить грубых ошибок, аккуратно подведя Дом Тайр к нужному для всех решению.

— Часть правды, лишь добавив в которую недостающие фрагменты можно увидеть полную истину. Князь Хельги готов их предоставить. Просто так, если сойдёмся в общих действиях на благо друг друга. Я могу подвести краткий список того, что может получить ваш Дом и благодаря чему?

— Говори, Бастида.

— Знания о возрождении фэйри сами по себе не так много стоят. Зато если грамотно закинуть их в Вечный Лес, добавив кусочки истинной истории времён Асколхорнской Резни и того, какую роль в ней сыграла Мать светлых эльфов… Затем протянуть нить из глубокого прошлого в настоящее, в котором она снова взялась за старое, не мешая теперь уже Единению проникать в Дома эльфов, выращивая близких к идеалу марионеток из эльфов обычных. Каковы у Матери могут быть цели, чтобы подсократить число своих детей — это вам, дроу. будет виднее. Мой князь не настолько хорошо понимает все хитросплетения политики внутри Вечного Леса. А у нас уже есть знание о механизмах инфильтрации и создании из разумных существ покорных Единению марионеток. И совсем скоро будут готовы магические способы защиты от подобного.

— Понятен становится путь. Конечная цель — раскол в Вечном Лесу? Оторвать от Матери несколько малых и пару высоких Домов?

— Не просто оторвать, — на сей раз Бастида позволила себе не просто демонический оскал, а настоящую улыбку суккубы. Ту самую, которую они обычно дарили поверженной не силой магии или оружия, а исключительно остротой ума жертве. — Хельги Провозвестник хочет и с немалой вероятностью добьётся, что не такое и малое число созданий Матери будут брезгливо плевать ей вслед. И Империя Света, узнав о шашнях не просто отдельных эльфов, а самой их богини, связанных с массовым геноцидом одной из ветвей своего народа — что есть истина — и о заигрываниях с Единением… К последнему Мать вроде бы не причастна, но разве это помешает нам создать подобающую картину? А Дом Тайр… Те, кто приложил основные усилия к показательному, общемировому унижению врагов народа илитири, они не могут не быть отмечены в Игре Домов. Достойно, так, что слава Тайр прогремит по всему Подземью и на поверхности. А где слава, там и сила, если есть желание и способности её быстро нарастить, воспользовавшись благоприятными временами. Что скажете, Матрона?

Минута раздумий, полторы. Подходящие к матери для одних и Матроне для иных дети и советники, являющиеся, как оказалось, не только охранниками из числа доверенных. Наконец, Хиннэр отослала в сторону последнюю, Ариллу, после чего медленно, чуть растягивая слова, заговорила:

— Ваш князь умеет и через свою посланницу донести интерес. Я сама приеду к нему, но только если он сможет прибавить к прозвучавшим словам их подтверждения. То, что смогу увидеть, к чему прикоснуться, почувствовать в магической сфере.

— Сможете. Матрона. Иногда приезжающие к князю гости получают даже больше того, что им бывает обещано. И вот ещё важные слова, лично переданные Хельги Провозвестником: «Уважающие себя дети Инферно играют честно. Надо только поддерживать честную игру и внимательно изучить те правила, по которым игра ведётся».

Сама Бастида была не уверена в необходимости последней фразы, но пожелание князя… Привыкла за то вроде и недолгое, но перенасыщенное событиями и впечатлениями время, что зачастую кажущиеся нелогичными и безумными решения Хельги приводят к успешному результату. И лишь глядя с момента успеха в прошлое, на принятые ранее решения, становится понятен их смысл. Наверняка сейчас то же самое. Стоит лишь как следует вглядеться, постараться вникнуть к тайные смыслы и… И пока ничего не получилось. Только сдаваться суккуба не собиралась. Время у неё было. Как она надеялась, очень много времени.