Индульгенция 2. Без права на жизнь

Глава 8

Глава 8

Ух, как меня ломало и корежило — ни в сказке сказать, ни автору описать! По ощущениям, мне в организме разом сломали все кости, перемешали все органы, а потом собрали заново, выкинув ненужное. Вот только я точно знал, что мне все нужно, но у Высших сил было на это иное мнение.

Однако любая пытка рано или поздно заканчивается. Либо смертью, либо… А что это вообще было? Ну, типа я привыкаю к боли, но можно не привыкать? Постоянные удары по голове мозгов точно не прибавят.

Так что я спустя незнамо сколько часов, лет или даже веков, сумел наконец открыть глаза, которые, к моему немалому удивлению, оказались на своём месте. И было их даже как должно было — два, а не три, или на худой конец один. Кстати, о худом — проверил: не, все мое, родное и приличных размеров. Значит, жить буду, возможно, даже регулярно.

Кряхтя, уселся на землю, которая как-то подозрительно колыхалась подо мной. Болото, что ли? Но вроде нет — запах стоит такой, знаете, фруктовый, да и лягушек не слышно.

Стоп, да я ж в Ирий попал, мать его через коромысло! Это ж как я так налажать смог и сбиться с маршрута? Или это Сварог развлекается? А Навка? А эта сисястая Снежана? Они там, что ли, остались⁈ Надеюсь, они смогут сами выбраться, потому как иначе после моего возвращения я точно уничтожу Моровых. Не знаю ещё как, но придумаю, у меня богатая фантазия.

Встал, заглянул в себя — ну понятно. Очередной эфирный шторм. Источник сходил с ума, пытаясь покинуть мое бренное тело посредством его уничтожения. Но вроде потихоньку успокаивался. Видать, моя темная сторона не шибко понравилась светлому месту, вот оно и взбрыкнуло. Ну да ладно. Надо теперь понять точно, где я и как отсюда выбраться. Времени тут как такового нет, но засиживаться на одном месте — не наш метод.

Я отряхнулся и с подозрением огляделся. Так, похоже, либо у меня глюки, либо сказки про Ирий не врали. Находился я на берегу реки… белого цвета. Осторожно зачерпнул и сделал глоток, после чего стал плеваться. Молоко!!! Молочная, мать ее, река! А у меня вообще-то на лактозу аллергия!!! Терпеть его не могу. А этот… это… Ну, земля, в общем, ни хрена не болото, а полузастывший кисель. Молочные реки, кисельные берега — бред фантастов, оказавшийся реальностью.

Блин, и что мне пить-то тогда, если тут только молоко⁈ Впрочем я быстро опомнился — у меня ведь большой стратегический запас еды и воды в кольце, так что не помру.

Все остальное вокруг было вполне себе обыденным — деревья как деревья, мужик в кольчуге, уже почти подошедший ко мне, тоже был… В кольчуге⁈

— Здравь будь, добрый молодец, -пробасил он, протягивая руку.

На меня смотрело вполне себе славянское добродушное лицо, окаймленное бородой, с синими, как небо, глазами и приветливой улыбкой. Причем настолько приветливой, что мне аж захотелось врезать. Но вот эта кольчуга, да ещё остроконечный шлем, да меч на поясе… Всё это внушало определенное уважение и опаску. Эдакий классический богатырь из русских сказок. Падазрительна!!!

— И тебе не хворать, — ответно пожал я ее, ожидая хруста костей. Но нет — на прочность меня испытывать не стали.

— Прибыл только, как я погляжу? Ну пошли тогда. Буду тебя на постой определять.

— На постой? — засеменил я рядом с ним, решив прикинуться валенком. Качать права и бить в себя в грудь пока рано.

— Ну а как же? У нас тут с этим строго. Ты, кстати, чародей али воин?

— А это имеет значение?

— Ну как же? Конечно, имеет. Надо же знать, к кому тебя отправлять — к волхвам али в дружину.Чем при жизни владел, тем и после смерти биться будешь.

— А биться — это обязательно? Я как бы человек мирной профессии.

— Не. Ты воин или чародей. Иначе тебя в Ирий, к умникам, да бездельникам забросило бы.

— А это что?

— А это Вырий — место, где живут те, кто не сдался и хочет продолжать биться со злом.

— А можно мне, ну, в интенданты какие? Или вот писарем могу, почерк у меня хороший.

— Смешной ты, и это хорошо. Смерть надо с улыбкой встречать. Кстати, как звать-то тебя?

— Видар.

— Просто Видар?

— Молод еще, чтоб по отчеству величать.

— Добре, Видар. А меня зови дядька Степан, я сотник порубежной стражи. Так-то я у корней дозор несу, но вот сегодня будто зовом потянуло сюда. Пошел, хоть и сомневался. А гляди, тут ты. Тебя встретил. Видать, не простым человеком ты был при жизни.

— У корней чего?

— Древа Великого. Оно кроной-то сюда выходит, а корнями в Навь проклятую. И оттуда к нам лезут души неупокоенные, да злые.

— Что, вот так прямо по корням и карабкаются?

— Зачем же карабкаться — через разрывы ткани земли проходят. Да не спеши, все еще узнаешь. Я не волхв, чтобы красиво рассказывать.

— И вы прям с ними сражаетесь? Типа, мечи наголо и в атаку?

— А куда деваться? Манит их свет, терзает боль совершенных поступков, что во сто крат увеличилась в Нави. Очистится хотят, уйти на перерождение — да не заслужили, ибо тьмы в них много осталось.

— И вы их убиваете. А они вас, как я понимаю?

— Не убиваем, а развеиваем. То, что мертво, умереть снова не может. Но ослабляем их, так, как и они нас. И крепко стоим на страже, и не пройти темному ворогу мимо заставы богатырской. ЛЮБО!!! — заорал он.

— ЛЮБО!!! — ответили ему сотни голосов.

Черт, даже не заметил, как мы оказались в старинном городе, окруженном высокими стенами. Не иначе, магия какая.

Дома, срубленные из тёмного дерева, стояли тесно, будто оберегая друг друга от ветров и невзгод. Крыши, покрытые соломой, золотились под лучами заходящего солнца, а из труб вился дымок, смешиваясь с запахом свежеиспечённого хлеба и трав. Узкие улочки, вымощенные булыжником, вели к центральной площади, где возвышалась капище с резными узорами, словно кружевом оплетающими её стены.

— А кто такая Люба? — уточнил я у него, и впервые на меня посмотрели, как на идиота. Правда, этот взгляд тут же сменился на понимающий — не иначе, как за юродивого приняли. А к ним на Руси всегда относились с почтением и снисхождением. То есть, могу нести любую дичь, и мне за это ничего не будет? Надо обдумать этот момент. Потому как, судя по всему, я тут надолго застрял. А вот понять, на хрена меня сюда закинули, надо срочно. Иначе ждут меня глубокие потрясения и переживания. Не думаю, что духам Нави понравится, что я режу их жителей. А этим не понравится, что я не режу этих. Усидеть на двух стульях сложно, но я все же попробую.

Нет, так-то я не против доброй драки, и даже целиком за. Но трусоватый Видар смешался с храбрым Костей, и родилось вот это вот существо, которое непонятно как себя ведет. Надо думать.

— Здрав будь, Велигор, — чуть поклонился мой провожатый вроде как молодому мужику, но с длинной бородой. Одет тот был в сводобную рубаху, вышитую рунами, просторные штаны, да сапоги с щегольски приспущенными голенищами. На поясе висели пара склянок, а руки сжимали длинный посох с тотемным вороном на конце. Откуда он взялся на нашем пути, я не понял. Совсем внимание ни к черту. То один подкрался, то второй. Так и грохнут, а ты и не заметиш, от чего помер.

— И тебе поздорову, Степан, — так же поклонился тот. — Кого в городище привел?

— Да вот, наткнулся на него у приграничья. Видар, добрый молодец.

— Ох, не сильно-то он добрый, Степан, -сказал тот, глядя на меня с подозрительным прищуром.

— Иных там быть не могло, — сразу насупился богатырь. — Через преддверье Яви только светлые души проходят.

— Не говори мне то, что я и так знаю. Ладно, с ним я сам поговорю. А ты ступай, пока твоя дружина по кабакам не разбежалась.

— Наговариваешь ты на них. Верные воины они…

— Не пропускающие ни одной юбки, ни чарки вина.

— После доброго боя не грех это. Еще пращуры завещали нам…

— Ой, все, иди уже. Я твоими отговорками сыт по горло. Будете буянить, на дальнюю заставу отправлю. Мне как раз запрос пришел от тамошней дружины — смены просят.

Тот как-то странно посмотрел на волхва, но все же спорить не стал. И хлопнув меня по плечу латной рукавицей, быстро исчез меж домов. Я даже не заметил, как он это сделал. Нет, ну точно волшебство телепортации они тут освоили и практикуют. Хочу так же!

— Пойдем, Видар, поговорим, да решим, как дальше жить будем.

Развернувшись, он пошел в сторону дома, попутно раскланиваясь с людьми. И их тут было реально много.

Город кипел жизнью средневекового поселения. Отовсюду слышались крики, рев домашних животных — на хрена они тут вообще не понятно, — звуки молота из кузни. Клянусь, я даже запах навоза уловил! И это Ирий, ну, или Вырий, как назвал его Степан?!!! Они же тут все не живые! Кстати, а о том, что я как раз таки живой, никто пока не догадался. Это вообще как? Вон, в Нави сразу вычислили, а тут… Странно.

Зашли в дом. Внутри было тепло и уютно. Печь, сложенная из грубого камня, занимала почти всю стену, её жар обволакивал комнату, как материнские объятия. На полках, уставленных глиняной посудой, поблёскивали медные кувшины. В углу, на широкой лавке, лежали расшитые рушники, а на столе, покрытом домотканой скатертью, дымился глиняный горшок с варевом.

Но больше всего меня поразило то, что на самом видном месте на стене висел старый меч. Его клинок, покрытый тонкой паутиной трещин, всё ещё хранил следы былой славы. Рукоять, обмотанная кожей, была украшена резным орнаментом, изображающим древние символы.

Я почувствовал, как что-то внутри меня откликнулось на этот меч, словно он был не просто оружием, а частью чего-то большего, чего-то, что давно забыто, но всё ещё живёт в памяти земли и людей.

Сели — я опять погрузился в себя и будто ничего не замечал вокруг. Вообще, состояние мое было очень странным. Будто все как во сне происходит. Все урывками, какими-то скачками. Вот вроде не было ничего, а тут раз — и город, и люди, и борьба добра со злом. Все тут, ну не знаю, сказочное, что ли. Будто взяли книгу для детей, да все, что было в ней написано, воплотили в этом месте. Впрочем, и само это место было, по сути, сказкой. Доброй, но, судя по всему, со стальными кулаками.

— Ешь, пей, — подвинул волхв поближе ко мне тарелку, в которой лежала отварная картошка с мелко порезанным мясом. И стакан, по запаху похоже, что в нём был квас. — Мы, хоть и не живые, а все же держимся за земное, чтобы себя не потерять. Иначе сразу на перерождение уйдешь. А кто тогда Вырий защищать будет?

— А я-то как раз думал спросить — что ж вас так мало-то, а вот оно как…

— Нас не мало — то, что видишь ты, лишь песчинка на ветвях великого Древа. Мы одна малая его часть. Но не менее важная, чем все остальные.

— То есть, подобных вашему городов много?

— Есть и больше нашего, есть и меньше. Древо огромно, и осознать его истинные размеры могут лишь боги. Но это ты и сам дальше узнаешь. Меня же интересует, почему в тебе тьмы так много? Что светлый ты, чувствую я. И печать Сварога на душе твоей, что приводит меня в изумление. Но и тьмы в тебе порядочно. Можешь объяснить? А лучше расскажи, как попал к нам. Живым-то тут не место.

Раскусил все же меня старый пень. И что теперь? Врать? Так сразу поймет. Правду рассказать — а какую, чтобы понял и простил, если есть за что?

— Во всем виноват Сварог. Помолился ему, и вот я здесь, — сразу свалил я всю вину на бога. Мол, если есть вопросы, то обращайся к нему. — Что же касается тьмы — я Серый. Ну, то есть, не имею какой-то конкретной предрасположенности к магии. Могу и светом долбануть, и тьмой жахнуть.

— Так не бывает.

— Ну, значит, и меня тут нет. Моргни три раза, я и исчезну.

— Не исчез, — реально трижды моргнул он. А вот с чувством юмора тут прям беда, как я смотрю.

— Значит, бывает.

— Ты меня совеем запутал.

— Ты не поверишь — вот точно так же я говорю про свою жизнь. Причем постоянно. И так же не получаю ответа на вопрос — а какого, собственно, хрена происходит.

— Но раз ты здесь, значит, это кому-то нужно?

— Логично. Но кому и зачем?

— Пути богов неисповедимы. Так что примем все, как оно есть. Ты вообще маг или воин?

— Опять сражаться?

— Ну надо же тебя куда-то пристроить. Не в кузню же тебе идти. Или вот за скотиной, например, ухаживать.

— Могу и мечом махать, могу и магией ударить. Решай сам. А вообще, у вас отряды что, не сбалансированы? Ну, в смысле, маги и воины как бы поровну?

— Так это сводные — они всегда вместе ходят. Но приписан ты должен быть к одному.

— Ну тогда мне все равно.

— А предрасположенность к чему?

— К валянию на постели с какой-нибудь красоткой. К этому я прям всей душой расположен, надсположен и подсположен.

— Тяжело с тобой.

— А кому сейчас легко? — наш философский разговор о добре и зле уже порядком мне надоел, хотелось хоть какой-то определенности.

— А знаешь что? Пожалуй, я тебя определю в отряд Костромы, дочери Симаргла, — вдруг хитро улыбнулся он.

— Ох, чую я в твоих словах подвох.

— Ничего подобного, — сделал он максимально честные глаза, и я понял, что врет. Еще и руки за спину спрятал, чтобы я скрещенных пальцев не видел. — Только у меня просьба — не говори, что ты живой. Не все тут к ним хорошо относятся, и не стоит бередить давние раны.

— Сказать-то не скажу, но ты за нее мне скажи. Кто такая, сколько лет, почему не замужем?

— Командир отряда пластунов. Красивая, тебе понравится. Маг сильный — не зря же дочь бога Огня. Но больше владеет водой. Навь ненавидит с тех пор, как там пропал ее брат Купала. Вот и лезет всегда в самое пекло. Уже несколько раз едва живую ее из боя выносили, а ей все неймется. Не замужем, потому как ее характер трудно вынести — очень уж властная, да дерзкая.

— То есть, вы хотите, чтобы я стал ей нянькой?

— Да побойся богов — какая нянька? Хочу, чтобы присмотрел за ней, да придержал чуть, голову охладив. Я ж чую в тебе составляющую льда — сильная она, можно сказать, основная.

— Есть таки подвох в твоих словах, есть, но ладно уж. Раз попал, значит, буду играть по вашим правилам. Но у меня вопрос — как мне вернуться обратно?

— Это мне не ведомо. Не бывало такого, чтобы живые приходили к нам.

— И что? Даже светлые рода тут не ходят?

— В Ирии, говорят, бывают. Но правда то или нет, не знаю. Раз ты тут по велению Сварога, значит, знак от него и жди. А пока будешь как все — лентяев у нас нет. Кстати, я уже вызвал ее — познакомитесь, да и на постой она тебя определит.

— Кого ее?

— Дак Кострому же. Уже слышу ее шаги. Гневается с чего-то. Ты если что… Ну, удачи, в общем.

Я замер, чутко прислушиваясьи отчетливо понимая, что это подстава. Вот только не понятно, зачем и главное за что?

Сварог — тот, кто над богами, и он ничего не делает просто так. Значит, что-то задумал, но вот что? Впрочем, я же сам хотел проверить свои силы, так почему бы не сделать это тут? Место подходящее, враги сильны и полны отваги. Морду лишь прикрою, чтоб ни одна собака не узнала, и вперед.

А эта дама со странным именем… Да мало ли их встречалось на моем пути? И не таких обламывал. Да и надо ли? Захочет помереть, так я мешать не буду. Захочет покомандовать мной — посмотрим. Если на рожу не кривая, может, и подчинюсь. Чую, я тут надолго застрял, значит, надо обрастать полезными связями.

Так что, в принципе, это не самый плохой старт, если хорошо подумать. Если плохо, то тоже.

Ага, вот и она на подходе. Чую, сейчас будет мордобой, и поэтому лучше убраться подальше. Потому как ее гневное дыхание аж сюда долетает.

Раздался звук резкого удара, массивная дверь с грохотом распахнулась, стукнувшись о стену, дом задрожал, и я увидел наконец свою будущую начальницу. И зрелище это оказалось… Необычным. Потому как Кострома совершенно точно не была человеком…