Индульгенция 2. Без права на жизнь

Глава 3

Глава 3

— Иной причины нет, — нагло тараща на меня глаза, заявил дед, и я сразу понял, что он врет. Да и похер.

— Ну, тогда каждый останется при своих. И давай подытожим. Ты даешь мне допуск к счету. Точней, не так — я поеду в банк и сам оформлю все документы. Делами пока можете управлять — мне не до этого, но все положенное будет теперь переводится на мой личный счет, никак не связанный с Моровыми. Далее — все, что я вытворяю, я вытворяю как Раздоров. Поэтому на вас тень моего величия не упадет. Ну, и напоследок самое вкусное — ты предупреди там своих, чтоб ко мне не лезли. А то я что в гневе, что в радости неудержим, как понос. И так же раздражающь.

Я, конечно, понимаю, что ты тут царь и бог, и черт — на подобное не претендую. Но и ломать себя через колено не позволю. Нравится тебе это или нет — но во мне течет и ваша кровь. И она прям вопит о том, что надо кому-то врезать, желательно с ноги. Вот, например, на завтраке это желание было прямо невыносимым. Но я сдержался — пока.

И вообще, рекомендую собрать тебе обо мне чуть больше информации — ну, просто чтобы понять, что на мне где сядешь, так и слезешь, но уже с колом в жопе. И это не образное выражение. Надеюсь, мы друг друга поняли, и мне уже можно зарыдать у тебя на груди от умиления и осознания радостного воссоединения с семьей?

— А знаешь, — дед улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой у многих сердце останавливалось. — Действуй. Вот как считаешь нужным, так и поступай. Обещаю, что вмешиваться не буду. Даже когда тебя будут убивать — а я уверен, что это скоро произойдет, — палец о палец не ударю. Ну, и конечно, если что — все лавры победителя будут у Раздоровых.

— Договорились, — вставая, я протянул ему руку. Тот чуть посомневался, но все же пожал ее. Крепко, цепко, будто в капкан схватил. Еще и в глаза посмотрел так загадочно.

В общем, расстались мы почти друзьями, хоть и обошлись без рыдания друг у друга на груди. А жаль, я бы поплакал и покричал что-то типа — дедушка, ну где же ты был все эти годы? Я скучал и все такое.

Вышел — смотрю, стоят. Две из ларца с одинаковыми сиськами и жопами. И смотрят так, загадочно, что ли.

— Брат? — спросила одна, показывая невеликий интеллект. Ну а кем же я могу еще быть⁈ Впрочем, с такой задницей мозги ей не сильно-то и нужны.

— Сестра? — на всякий случай переспросил я, чтобы сразу понять — можно с ними или нельзя. Нет, я не кобель, но связями надо обрастать.

— Я Инга, а это Хельга. А ты Видар?

— Был им с утра. Но после разговора с дедом уже не уверен.

— Мозг вынес? Это он может. А ну, пошли — разговор есть.

Схватив меня за руки, они меня потащили вперед.

— Куда?

— На Кудыкину гору.

— Стоять!!! Я туда больше не пойду.

Резко тормознув, я собрался дать деру.

— Ты чего? — опешили они.

— В жопу эту гору. Если Горыныч вернулся на пост, второй раз просто так пройти не получится!!!

— Ты сейчас серьезно?

— Конечно. Там жопа полная. Так что к ней без меня.

— Не ссы, брат. Это просто присказка такая, — меня опять схватили за руки. — В беседку пойдем. Она просто на возвышении находится, вот мы так ее и называем.

— Хреновое название, — чуть расслабил я булки.

— Нормальное. А ты что, там реально был?

— Конечно. Вон, и этот ваш Стужев тоже.

— Дед еще не в себе. В больнице рода лежит. Кто его так, не знаешь?

— Да мало ли в Нави чудес? Мы с ним разными дорогами к горе шли. И вообще, его под конец Кощей-экпресс притащил. А я ножками топал — высоко, далеко и ни разу не весело. Хотя нет — весело как раз таки было. Но это меня зельем Горыныча накрыло. Мерзкая дрянь, но вставляет люто. А этот дед… Он вам кто?

— Стужев — наш родной дед. Он двоюродный брат Афанасия Ивановича, главы Моровых.

— То есть, мы с вами родня или нет? Я так и не понял.

— Дальняя. Считай, что нет. Но не суть — мы все родовичи. И у нас к тебе есть вопросы. Но это потом. Сейчас надо добраться к беседке, желательно так, чтобы не спалили.

— Кто?

— Злые силы, конечно.

— А вы?

— Мы тоже злые. Но на твоей стороне.

— Да? С чего бы такая милость?

— Кто сказал про милость? Мы нужны тебе, а ты нам. Все просто.

— Не уверен, что мне вообще кто-то нужен.

— Это потому, что ты ни хрена не знаешь раскладов в семье. Погоди. Сейчас доберемся и расскажем. Так. Тут открытый участок, так что пригнулся и рысью вон к тем деревьям!

Ну ладно. Когда тебя тащат в уединённую беседку такие сиськи, глупо сопротивляться. Тем более, что мы уже выяснили, что я с ними вполне могу, и даже не по одному разу. А тут сразу две пары — даже и не знаю, за какую сначала хвататься. Впрочем, они одинаковые, значит, и разницы особой нет.

Пробежались, потом дорожка сквозь деревья — вот и конечная точка маршрута. Беседка, заплетенная вьющейся черной розой. Красиво, что сказать, и пахнет приятно. Зашли.

Внутри, как оказалось, нас уже ждал мелкий пацан, которого я утром видел за столом. Он держал в руках книгу и хлебал что-то сильно пахнущее специями из чашки. При виде меня он скорчил недовольную мину и отложил «Букварь» в сторону. Наверное, читать учится — вон лицо какое умное.

— Если что, я был против видеть твою рожу, — сразу обозначил он свою позицию.

— Так и ты, мечта педофила-гомосека, мне не интересен. Я не по своей воле сюда пришел.

— За член, что ли, привели?

— Не завидуй, дите. За мой хотя бы схватиться можно.

— Пинцетом?

— Ухватом. Когда перестанешь пользоваться увеличительным стеклом, чтобы разглядеть свою пипку, тогда найдешь в своей Азбуке слово на букву «У».

— Не ссорьтесь, — вмешались близняшки, что до этого рыскали по округе и проверяли, не следит ли кто за нами.

— Я с этим педиком никаких дел вести не буду! — заявила эта мелочь, всем своим видом показывая смертельную обиду.

— Вы на хрена сюда дите притащили? Ему пора баиньки ложиться, перед этим пососав сиську мамы, — тут же в ответ обиделся я.

— Вот и познакомились, — близняшки расселись так, чтобы в случае чего остановить любого из нас. — Так, давайте заново. Нас ты уже знаешь. Мы — Хельга и Инга Стужевы. Это Игорь Моров. Не смотри на его возраст — мозгов у него в голове на десятерых взрослых хватит.

— Да? Ну тогда он это хорошо скрывает. Как по мне, он мелкий и невоспитанный пиздюк. Если по научному — гиперактивная сволочь.

— На себя посмотри, гамадрил-переросток! Бабы в родном городе не давали, так ты сюда приперся?

— Деточка, ты бы лучше читал книжки про бабочек. Тебе про всякие пестики-тычинки рано знать.

— Хватит! — Хельга — я запомнил, у нее платье было зеленое, — хлопнула ладонью по столу. — Мы тут не за этим собрались.

— Кстати, да. На хрена вы меня сюда притащили? — мелкий поц меня уже порядком вывел из себя и мне хотелось, достав ремень, всыпать ему по наглой жопе.

— Чтобы дать расклад по роду и подумать, как тебе не сдохнуть за эти две недели.

— И с чего бы вам было на это не по хер? — подозрительно сощурился я.

— С того, что это и в наших интересах. Значит, расклад такой: ты сейчас оказался в центре большой интриги под названием — кто главный Моров. Твоя мама при рождении, как и любая другая представительница рода, получила в дар акции доходных предприятий. То есть, у нее тридцать процентов в горно-перерабатывающем заводе — там целый концерн, куда входит и добыча редкоземельных металлов, и собственно сама металлургия. До хрена чего в общем, не суть. Ну, и целый комплекс алмазных шахт. Доход от них более чем приличный — запасов столько, что и твоим правнукам хватит.

Это неотчуждаемое имущество рода — то есть, в ее приданное они не входили. Даже изгнав твою мать из рода, дед не мог оставить ее ни с чем. Ну, и приданое выплатил деньгами. Правда, ходит слух, что твой отец его не взял. Еще и деду отправил письмо со всякими издевательствами. Не суть.

Так вот, каждая семья рода имеет в них свою долю. Кто-то меньшую, кто-то большую. Но самая большая часть была у нее, а теперь, соответственно, у тебя. И вот на этот актив очень хочет наложить свою лапу наш дядя Дима — ты его видел за завтраком. Пухленький такой. Если у него это получится, то он автоматически станет главным, а нам бы этого не хотелось. Мы за тетю Тамару — она, как человек, намного лучше его и уж точно намного справедливей.

Деду пофиг, кому отдать главенство — он до мозга костей прагматичен. Кто больше сам добьется, тот и возглавит род. Но с этим проблема — все активы рода поделены и урвать кусок больше, чем уже есть, не получится. Но вот то, что принадлежит тебе — другой разговор. Это можно захватить и резко взлететь наверх.

— Он меня захочет убить?

— Вряд ли. За подобное дед живьем в землю закопает и не посмотрит, что это его сын. Но вот отнять любым иным способом — очень вероятно. Кстати, да, убить тоже может, но не своими руками. Но тут есть риск — тебе после смерти наследует твой отец, а отнять что-то у князя, вхожего во дворец, более чем проблематично.

— И вы хотите, чтобы я передал свои активы Тамаре?

— Не получится. У нее нет в этом долей — совсем. Они с твоей мамой были двойняшки и каждой при рождении было подарено что-то свое. И по внутреннему закону рода она не может претендовать на эти активы, даже если ей их передадут добровольно. Глупость, но это сделано для того, чтобы избежать смены власти на предприятиях.

Так вот, у дяди, в отличии от тебя, там по пятнадцать процентов. И заполучив твои доли, он по сути станет на них хозяином и хорошо поднимется, подмяв под себя все вассальные рода, включая наш — второй по силе. Есть еще Карачуновы, Заморозковы и Вьюговы, но они на нашем фоне слабы и реальной властью не обладают.

Так что у нас тут существует две фракции, поддерживающие одну из сторон. Мы Стужевы, Игорь — он Моров, и Снежана из уничтоженного дружественного рода Опаловых. Ее дед принял в род и ее пророчат в четвертые жены дяди. Она, как ты сам понимаешь, совсем не в восторге от такой перспективы, и если тетя станет главой, она смело пошлет дядю на хрен.

— Кстати, я вот заметил, что за столом было мало народа. А где, ну там, жены-мужья?

— За столом главы рода могут сидеть только те, в ком течет кровь рода. Снежана исключение — ей дед лично даровал такое право. Остальные занимаются делами и в главном поместье почти не появляются. Нас бы тоже тут не было, но дед приехал с нами в поместье, чтобы мы позанимались с репетиторами перед поступлением в академию. Так что поедем туда вместе, если все пройдет хорошо.

— А этот мелкий пиздюк чей сын или дочь? Я не разглядел.

— Я сейчас сниму штаны и ткну тебе в лицо тем, что ты не увидел! — мелкий был настроен решительно.

— Только мелкоскоп прихвати. А то я совсем уж маленькое не вижу.

— Он сын тети Тамары. Как и Валера — ты видел его. Он сидел рядом с ней. Но этому вообще все пофиг — он у нас ученый и в дела рода не лезет. Из своей лаборатории редко появляется, так что его можно даже не учитывать.

— А чего он сидел с ним, а не с ней рядом?

— Дядя не любит лишний шум за столом, а его дочери, ты их видел — Ангелина и София — трещат без умолку. Вот и посадил рядом Игоря как самого спокойного. Есть еще Полина, но она совсем мелкая. Но её можно использовать для внесения в ряды врагов паники. Мозги она качественно умеет выносить, несмотря на возраст. Есть еще куча людей, но про основных мы тебе рассказали.

— И что мне дает эта, несомненно важная информация?

— А то, что тебе надо действовать быстро. Езжай к независимому юристу, который не сразу сдаст тебя дяде, и оформляй бумаги. К родовому лучше не обращайся — этот сразу проболтается.

— Ну и пусть сдает. Что этот мне сделает?

— Вариантов масса. Неужели ты думаешь, что тебе спокойно дадут жить, когда на кону такие деньги и власть? Пара дуэлей, на которых тебя могут убить, можно организовать похищение — сам тогда все отдашь, можно соблазнить, а потом обвинить в изнасиловании — тут отдашь и еще приплатишь.

— А типа если я завладею акциями, это будет исключено?

— Ага, если сразу передаришь их своему отцу. Тогда дядя ничего сделать не сможет. Шантажировать Раздорова дураков нет.

— Как-то это все… Несерьезно. Скандалы, интриги, попытки шантажа. Мне даже интересно стало, что он сделает. К тому же у меня есть секретное оружие.

— Твой дух? Она сильная, дед говорил. Но мы умеем с ними обращаться и бороться. К тому же дядя боярин и сильный. Не уверена, что она с ним справится.

Я усмехнулся, откинувшись на спинку стула. Луч солнца пробивался сквозь листву, словно пытался влезть в разговор.

— Ты недооцениваешь меня, — сказал я, глядя на свою собеседницу. — И переоцениваешь дядю. Он силен, да. Но он привык действовать по шаблону: интриги, шантаж, подкуп, убийства. А я… Я не играю по его правилам. У меня вообще другая партия.

Она нахмурилась, скрестив руки на груди. С учётом размера, это вышло больше смешно, чем серьёзно.

— Ты слишком самоуверен. Дядя не просто так держит всех в страхе. У него связи, ресурсы, люди, которые готовы на все ради его благодарности. Ты даже не представляешь, на что он способен.

— А ты представляешь? — я поднял бровь, наблюдая, как её сестра нервно теребит край платья. — Вы ведь не просто так меня сюда позвали? Не ради мифической помощи тети. Что на самом деле вам нужно?

Она замерла, словно пойманная на месте преступления. Потом вздохнула и опустила глаза.

— Дядя… Он не только твой враг. Он абсолютно неадекватен. Все мы для него расходный мусор. Если он придет к власти, то плохо станет всем. А ты… Ты можешь стать тем, кто его остановит.

— Планы сомнительны, перспективы неопределенны, завлекательный фактор отсутствует.

— Зассал? — мелкий с вызовом смотрел на меня.

— Нет, просто не пойму, для чего мне надо влезать в ваши дрязги. Все, что ты сказала — как-то слишком уж расплывчато. Ну, и к тому же никто не даст гарантии, что ты банально не врешь. Может, тут вовсе не дядя тиран, а тетка монстр. Надо с этим еще разбираться.

— Ну попробуй. Расклад я тебе дала — дальше думай сам. Мы можем тебе помочь, только если ты примешь эту помощь. Насильно заставлять уж точно не будем. Если все же решишься — обратись сюда, — протянула она мне визитку.

— Ладно, подумаю. А теперь расскажи, что это был за маскарад и на хрена Опалова, встречая меня, обрядилась служанкой?

— Это… Было весело, — все дружно хихикнули. И даже мелкий. — Она, оказывается, про тебя много знает и даже как-то видела. Вот и решила разыграть, а заодно и посмотреть, так сказать, вблизи.

— И что? Вдохновилась моей крутостью? Тогда почему, проснувшись утром, я не увидел ее спящей рядом?

— Ты сдурел⁈ — поперхнулась смехом Инга. — Она у нас нетакуся. Ни капли в рот, ни сантиметра в зад. Вообще никак. Она иного хотела.

— И чего?

— А вот сам у нее и спросишь. У нее рука шибко тяжелая.

— Что сиськи тяжелые, это видел, а вот насчет руки…

— Она дружинник уже и учится на втором курсе в академии. Бешеная совсем. Опаловы все такие — нажрутся своей алхимии и лезут, не видя ничего. Держись от нее подальше.

— Удивили, заинтриговали, распалили. Ладно, думаю, время еще есть — посмотрим, с чем ее едят. Ну, и в академии тоже будет время познакомиться поближе.

— Уверена, если ты обломаешь дядю, она тебе даст. Так что вот тебе еще один стимул.

— А вот это звучит уже интересно. Ради таких сисек можно и рискнуть.

— Ладно. Долго тут сидеть нельзя — спалят. Думай, Видар, и действуй. Мы поможем, если ты примешь нашу помощь.

Встав, они все вышли из беседки, оставив меня одного. А мне надо было подумать и решить — говорить ли им, что нас бессовестно подслушивали…