Имперский маг или приказываю лечить

Глава 9

Ольфария опустилась на стул в соседней палате, чувствуя, как дрожат руки. Адреналин операции начал спадать, оставляя после себя опустошение и странную нереальность происходящего. Она только что видела, как Крид одним движением уничтожил демона. Просто... испепелил его светом.

— Позвольте, — раздался знакомый голос.

Элиас появился рядом с подносом, на котором стояла изящная фарфоровая чашка. Пар, поднимающийся от неё, имел необычный зеленоватый оттенок и сложный травяной аромат.

— Шартрезовый чай, — пояснил автоматон, ставя поднос на столик рядом с ней. — Мастер Крид всегда пьёт его после особенно сложных операций. Помогает восстановить магическое равновесие.

Ольфария взяла чашку, благодарная за возможность занять руки чем-то простым и понятным. Чай был горьковатым, с нотками трав, которые она не могла определить, но почти сразу почувствовала, как напряжение начинает отпускать.

— Элиас, — сказала она тихо, — что произошло в операционной? Крид уничтожил демона, как будто это было обычным делом.

Автоматон занял стул напротив неё, его небесно-голубые глаза внимательно изучали её лицо.

— Для мастера Крида это действительно обычное дело, — ответил он спокойно. — За полторы тысячи лет он изгнал семнадцать демонов, уничтожил трёх личей и одного вампирского лорда. В его воспоминаниях, которые составляют основу моей личности, есть эпизоды гораздо более... впечатляющие.

Ольфария сделала ещё глоток чая, чувствуя, как тепло разливается по телу.

— Но тот свет... это была божественная магия, разве нет?

— Частично, — кивнул Элиас. — Мастер Крид изучал святую магию в монастырях Северных гор. Провёл там почти столетие, постигая природу света и тьмы. Хотя формально он не является служителем какого-либо божества, он умеет призывать силы, близкие к божественным.

Автоматон помолчал, словно решая, стоит ли продолжать.

— Видите ли, Ольфария, мастер Крид не просто врач или маг. Он... как бы это выразиться... страж равновесия. Когда силы тьмы начинают угрожать невинным, он вмешивается.

— Страж равновесия?

— Неофициально, конечно. Но за все эти века он остановил не один десяток апокалипсисов, предотвратил множество демонических вторжений, спас бесчисленное количество жизней. — В голосе Элиаса прозвучала едва заметная гордость. — Просто он никогда об этом не говорит. Считает хвастовство недостойным.

Ольфария допила чай, чувствуя, как последние остатки дрожи покидают её тело. Шартрезовый напиток действительно восстанавливал силы.

— А вы... вы помните все его подвиги?

— Большинство, — ответил Элиас. — Хотя некоторые воспоминания он намеренно стёр из моей матрицы. Сказал, что есть вещи, которые не должен помнить никто, даже автоматон.

Он встал и взял пустую чашку.

— Как вы себя чувствуете? Дрожь прошла?

— Да, спасибо. — Ольфария поднялась со стула, ощущая себя гораздо увереннее. — Элиас, можно вопрос?

— Конечно.

— Почему вы так заботитесь обо мне? Я имею в виду... больше, чем требуют ваши программы?

Автоматон замер, его глаза на мгновение потеряли обычную пустоту.

— Потому что вы напоминаете мне о том, каким был мастер Крид в самом начале, — тихо сказал он. — Когда он ещё верил, что может спасти всех. Когда в его глазах была та же искорка, что сейчас горит в ваших. — Элиас повернулся к выходу. — И потому что, возможно, вы сможете вернуть ему часть того человечества, которое он потерял за эти долгие века.

Автоматон вышел, оставив Ольфарию наедине с мыслями. За стеной раздавались радостные голоса — граф с графиней увидели своих здоровых детей. А где-то в глубине клиники Крид, вероятно, уже готовился к следующей операции, словно уничтожение демона было всего лишь небольшой заминкой в рабочем дне.

Ольфария направилась к двери. Ей хотелось увидеть счастливую семью и напомнить себе, ради чего они делают всю эту сложную, опасную работу.

Крид закончил осмотр детей и обернулся к Ольфарии, которая всё ещё стояла в дверях палаты, наблюдая за радостным воссоединением семьи.

— Ты сегодня хорошо поработала, — сказал он, снимая халат. — Иди проветрись. После встречи с демоническими сущностями полезно побыть на свежем воздухе.

— А вы?

— У меня ещё несколько пациентов. — Крид взглянул на неё внимательно. — Не задерживайся до поздна. Завтра будет не менее сложный день.

Ольфария кивнула и направилась к лифту. На душе было легко — дети спасены, проклятие снято, демон уничтожен. Хотелось просто походить по городу, подышать обычным воздухом, посмотреть на обычных людей, живущих обычной жизнью.

Выйдя из небоскрёба, она сразу заметила знакомую фигуру. Альфонс стоял у противоположной стены, явно нервничая и поглядывая на вход. Увидев её, он выпрямился и неуверенно помахал рукой.

— Синьорина Ольфария! — окликнул он, подходя ближе. — Какая приятная встреча.

— Альфонс, — улыбнулась она. — Что вы здесь делаете?

Молодой герцог покраснел и принялся теребить край плаща.

— Я... я ждал вас, — признался он. — Уже второй час. Хотел извиниться за вчерашнее... за то, что так резко ушёл, когда появился лорд Гиперион.

— Вам не за что извиняться, — мягко сказала Ольфария. — Вы имели полное право уйти.

— Нет, это было невежливо, — настаивал Альфонс. — Вы были так добры ко мне, показали мне прекрасный день, а я сбежал при первой же трудности.

Он вздохнул и посмотрел ей в глаза.

— Просто лорд Гиперион... он очень влиятельный человек. И когда я увидел, как он смотрит на вас... — Альфонс запнулся. — Я понял, что не имею права претендовать на ваше внимание.

Ольфария изучала его лицо. Искренность светилась в каждой черте, а в глазах была та же робкая надежда, что и в первый день их знакомства.

— Альфонс, — сказала она решительно. — А что, если я сама выберу, чьё внимание мне приятнее?

Он вскинул голову, не веря услышанному.

— Вы имеете в виду...?

— Я имею в виду, что влиятельность и власть не всегда важнее искренности и доброты, — ответила она с улыбкой. — И что я была бы рада продолжить нашу дружбу, если вы не против.

Лицо Альфонса озарилось радостью.

— Не против? Я буду счастлив! — воскликнул он, потом спохватился и понизил голос. — То есть... если вы уверены. Лорд Гиперион может не одобрить...

— Лорд Гиперион не распоряжается моей личной жизнью, — твёрдо сказала Ольфария. — А теперь, кажется, вы хотели что-то предложить?

Альфонс расправил плечи, словно набравшись храбрости.

— Да! Я знаю одно особенное место. Старая миафизитская кофейня в Ремесленном квартале. Там варят, возможно, лучший кофе в столице. Хотите попробовать?

— С удовольствием.

Они направились по узким улочкам в сторону старого района. Альфонс заметно оживился, его прежняя робость сменилась воодушевлением.

— Эту кофейню основал монах-миафизит ещё два века назад, — рассказывал он, ведя её по мощёным переулкам. — Братья из монастыря привозят зёрна из далёких земель, а способ обжарки держат в секрете. Говорят, что кофе там не просто бодрит, но и проясняет мысли.

— А вы часто туда ходите?

— Раньше нет, — честно признался Альфонс. — Но после болезни... после того, как вы меня спасли, я начал по-другому относиться к простым удовольствиям. Хороший кофе, красивый закат, приятная беседа — всё это стало казаться драгоценным.

Они свернули в узкий переулок, где стояли старые дома с резными балконами. Воздух был полон запахов кожи, металла и специй — здесь работали ремесленники, как и столетия назад.

— Вот и она, — сказал Альфонс, останавливаясь перед небольшим зданием с арочными окнами.

Вывеска была написана на древнем церковном языке, а в окнах горел тёплый жёлтый свет. Внутри виднелись деревянные столики и простые скамьи.

— Выглядит уютно, — заметила Ольфария.

— Внутри ещё лучше, — пообещал Альфонс, открывая перед ней дверь.

Их встретил аромат свежемолотого кофе и тихое пение на незнакомом языке. За стойкой стоял пожилой человек в простой коричневой рясе, с добрыми глазами и седой бородой.

— Брат Исидор, — приветствовал его Альфонс. — Это синьорина Ольфария, о которой я рассказывал.

Монах поклонился с достоинством.

— Добро пожаловать, дочь моя. Герцог Альфонс много говорил о прекрасной целительнице, которая подарила ему новую жизнь.

— Вы преувеличиваете, — смутилась Ольфария.

— Отнюдь. Чудо исцеления всегда достойно благодарности, — ответил брат Исидор. — Присаживайтесь, я приготовлю для вас наш лучший кофе.

Альфонс провёл её к столику у окна, откуда открывался вид на маленький внутренний дворик с фонтаном.

— Здесь так тихо, — заметила Ольфария, оглядывая интерьер. — Как будто время остановилось.

— Именно поэтому мне здесь нравится, — сказал Альфонс, усаживаясь напротив. — После всей суеты дворцовой жизни эта простота кажется настоящим сокровищем.

Брат Исидор принёс им две небольшие чашечки с дымящимся кофе. Аромат был невероятным — богатым, сложным, с нотками шоколада и чего-то ещё, что Ольфария не могла определить.

— Особый сорт из горных плантаций на границе с эльфийскими землями, — пояснил монах. — Зёрна растут на высоте трёх тысяч метров, где воздух чист как горный хрусталь.

Ольфария попробовала кофе и закрыла глаза от удовольствия. Вкус был действительно необыкновенным — глубоким, многогранным, без единой нотки горечи.

— Восхитительно, — прошептала она.

— Я знал, что вам понравится, — радостно сказал Альфонс. — У вас тонкий вкус, это видно по тому, как вы оценивали места, которые я вам показывал.

Они сидели в уютном полумраке кофейни, потягивая напиток и тихо разговаривая. Альфонс рассказывал о своих планах — он хотел заняться благотворительностью, помогать больным детям, основать приют для сирот.

— Когда ты сам стоял на пороге смерти, начинаешь понимать ценность каждой жизни, — говорил он, и в его голосе звучала новая зрелость. — Я хочу отдать людям часть того счастья, которое получил, когда выздоровел.

— Это прекрасная идея, — одобрила Ольфария. — Мир нуждается в людях с добрым сердцем.

— А вы? — спросил Альфонс. — О чём мечтаете вы?

Ольфария задумалась, глядя в глубину своей чашки.

— Раньше я мечтала просто спасать жизни. Теперь... теперь хочется чего-то большего. Не только лечить болезни, но и приносить людям счастье. Радость. Надежду.

— Разве вы этого уже не делаете? — удивился Альфонс. — Вы вернули мне жизнь, подарили надежду моим родителям...

— Да, но это только начало, — ответила она. — Иногда кажется, что я могла бы сделать гораздо больше.

Альфонс протянул руку через стол и осторожно коснулся её пальцев.

— Тогда давайте делать это вместе, — тихо сказал он. — Вы лечите, я помогаю организовать помощь. Вместе мы сможем изменить многие жизни к лучшему.

Ольфария посмотрела на их сплетённые пальцы. Рука Альфонса была тёплой, живой, в ней чувствовалась искренность его намерений.

— Это звучит прекрасно, — сказала она мягко.

Они просидели в кофейне до самого заката, строя планы и мечтая о будущем. Альфонс был прекрасным собеседником — умным, добрым, с тонким чувством юмора. А главное, он не пытался произвести впечатление своим богатством или титулом. Он был просто хорошим человеком, который ценил простые радости жизни.

Когда они наконец вышли на улицу, фонари уже зажглись, окрашивая переулки мягким золотистым светом.

— Спасибо за этот вечер, — сказала Ольфария, когда они подходили к небоскрёбу. — Было очень приятно.

— Мне тоже, — ответил Альфонс, останавливаясь. — Ольфария... можно мне надеяться, что мы увидимся снова?

— Конечно, — улыбнулась она. — Мне бы хотелось услышать больше о ваших планах по созданию приюта.

Альфонс галантно поцеловал её руку, на этот раз без прежней робости.

— До встречи, прекрасная Ольфария. И спасибо... за то, что дали мне шанс.

Она смотрела, как он уходит по ночной улице, и думала о том, что иногда самые лучшие вещи в жизни приходят, когда их меньше всего ждёшь. Сегодня она сражалась с демоном, а закончила день приятной беседой с добрым человеком, который видел в ней не легенду, а просто женщину, достойную уважения и внимания.

Поднимаясь в лифте на свой этаж, Ольфария улыбалась. Возможно, в этом странном мире у неё всё-таки есть шанс на простое человеческое счастье.

Лифт мягко остановился на двадцать восьмом этаже, и Ольфария вышла, всё ещё улыбаясь после приятного вечера с Альфонсом. Ключ повернулся в замке с привычным щелчком, и она вошла в тёмную прихожую, нащупывая выключатель магических светильников.

Свет вспыхнул, осветив гостиную, и Ольфария замерла. В её любимом кресле сидела фигура в чёрном капюшоне. Незнакомец был высок и худощав, его лицо скрывали тени, но глаза... глаза пылали неестественным шартрезовым светом, как раскалённые изумруды в темноте.

— Добро пожаловать домой, Ольфария Минор, — произнёс он голосом, лишённым всяких эмоций. — Или стоит называть вас по-другому?

Ольфария медленно отступила к двери, рука инстинктивно потянулась к амулету защиты на шее.

— Кто вы? Как попали в мою квартиру?

Ассасин поднялся с кресла плавным движением, и в его руке материализовался изогнутый кинжал с чёрным лезвием.

— Я тот, кто пришёл исправить ошибку, — ответил он, делая шаг вперёд. — Ваше влияние при дворе растёт слишком быстро. Это нарушает равновесие сил.

— Я всего лишь врач! — воскликнула Ольфария, продолжая отступать. — Я лечу людей!

— Вы спасли наследника герцога де Монморанси, — перечислял ассасин монотонно. — Это укрепило позиции его семьи. Вы излечили Патриарха, что усилило влияние церкви. Вы работаете с Кридом, что даёт ему ещё больше власти. — Его глаза вспыхнули ярче. — Слишком много переменных. Слишком много непредсказуемости.

Он сделал ещё шаг, и Ольфария поняла, что отступать некуда — спина упёрлась в стену.

— Кто вас послал? — спросила она, пытаясь выиграть время.

— Те, кто следит за балансом. Кому выгодна стабильность нынешнего порядка. — Ассасин поднял кинжал. — Ничего личного, целительница. Просто необходимость.

Он метнулся вперёд с нечеловеческой скоростью, но Ольфария была готова. В момент атаки она призвала ледяную магию на полную мощность. Воздух вокруг неё мгновенно охладился, а из её рук вырвался поток кристаллического холода.

Ассасин отскочил, уклоняясь от ледяного разряда, но пол под его ногами покрылся скользкой коркой. Он поскользнулся, и Ольфария воспользовалась моментом.

Целительную магию можно было использовать не только для исцеления — она знала это из теории, но никогда не применяла на практике. Направив поток жизненной энергии в собственные мышцы, она почувствовала, как тело наполняется силой и скоростью.

Ассасин восстановил равновесие и снова бросился в атаку. Его движения были молниеносными, кинжал рассекал воздух, оставляя тёмные следы. Ольфария едва успевала уклоняться, используя усиленную магией скорость.

Лезвие просвистело у самого её уха, срезав несколько прядей волос. Второй удар она блокировала ледяным щитом, который материализовала перед собой. Кинжал пробил лёд, но застрял в нём.

— Неплохо для целительницы, — констатировал ассасин, освобождая оружие. — Но этого недостаточно.

Он отбросил капюшон, открыв лицо. Черты были правильными, почти красивыми, но совершенно лишёнными человечности. Шартрезовые глаза горели холодным огнём, а на лбу виднелась руна — знак магической метки убийцы.

Ольфария поняла, что это не обычный наёмник. Это артефактный ассасин, созданный или модифицированный магией для убийств. Против такого противника нужна была иная тактика.

Она отступила к центру гостиной, давая себе больше пространства для манёвра. Ассасин последовал за ней, кинжал в его руке начал светиться тёмным светом.

— Заколдованное оружие, — подумала Ольфария. — Наверняка с ядом или проклятием смерти.

Когда он атаковал в следующий раз, она была готова. Вместо отступления Ольфария шагнула навстречу, удивив противника. Ледяная магия хлынула из её рук не потоком, а точечными ударами — острыми кристаллами, нацеленными в жизненно важные точки.

Ассасин отбивал ледяные снаряды кинжалом, но не мог блокировать их все. Несколько кристаллов вонзились ему в плечо и бедро, замедляя движения.

— Достаточно играть, — прорычал он и активировал руну на лбу.

Его фигура размылась, раздвоилась, утроилась. Теперь на Ольфарию наступали три одинаковых ассасина, и она не могла определить, какой из них настоящий.

Все три призрака атаковали одновременно с разных сторон. Ольфария сосредоточилась и выпустила ледяную волну во все стороны. Два призрака рассеялись при контакте с магией, но третий — настоящий — прорвался через холодную завесу.

Кинжал полоснул по её руке, прорезав ткань рукава и оставив жгучую царапину. Ольфария почувствовала, как в рану проникает что-то чужеродное — яд или проклятие.

Не теряя времени, она направила целительную магию в рану, нейтрализуя отраву, и одновременно создала вокруг себя вращающийся щит из ледяных осколков.

Ассасин отступил, оценивая новую угрозу. Его шартрезовые глаза сузились.

— Вы сильнее, чем я думал, — признал он. — Но это не изменит исхода.

Он убрал кинжал и достал из складок плаща странный артефакт — чёрный кристалл размером с кулак. Воздух вокруг кристалла начал искажаться.

— Камень пожирания души, — понял Ольфария с ужасом. — Он собирается высосать мою жизненную силу!

Времени на раздумья не было. Ольфария сосредоточила всю свою магию — и ледяную, и целительную — в одном мощном заклинании. Она представила не простые ледяные копья, а настоящие гарпуны из кристаллизованного холода, усиленные жизненной энергией.

— Ледяное погребение! — выкрикнула она заклинание, которое сама же и изобрела в эту секунду.

Из пола гостиной вырвались десятки острых ледяных копий, каждое толщиной с руку человека. Они росли с невероятной скоростью, устремляясь к ассасину со всех сторон.

Убийца попытался уклониться, но копья следовали за ним, словно живые. Одно пронзило его правую руку, прижав к стене. Второе прошило левую ногу, третье вонзилось в плечо.

Камень пожирания души выпал из его руки и разбился о пол, рассыпавшись чёрным порошком.

— Невозможно, — прохрипел ассасин, пытаясь освободиться от ледяных оков. — Простая целительница не может...

— Я не простая целительница, — ответила Ольфария, подходя ближе. — Я ученица Виктора Крида. И никто не смеет угрожать мне в моём собственном доме.

Ещё несколько ледяных копий выросли из пола, окончательно обездвижив противника. Ассасин висел на стене, пригвождённый льдом, как насекомое в коллекции.

Ольфария достала магическую скрижаль — подарок Крида для экстренной связи — и активировала её.

— Элиас, — позвала она. — Мне нужна помощь. В моей квартире.

Через несколько минут лифт принёс автоматона. Элиас вошёл в квартиру и спокойно оценил ситуацию: разбитую мебель, ледяные осколки на полу и пригвождённого к стене ассасина.

— Артефактный убийца, — констатировал он, подходя к пленнику. — Судя по руне на лбу, из гильдии Чёрного Клинка. Дорогая работа.

— Вы можете его транспортировать? — спросила Ольфария, чувствуя, как усталость навалилась на неё после спадания адреналина.

— Конечно. Мастер Крид захочет лично поговорить с ним. — Элиас достал специальные оковы с рунами подавления магии. — А вы не ранены?

— Царапина на руке, но я уже её вылечила.

Элиас кивнул и начал освобождать ассасина от ледяных копий, одновременно надевая на него магические кандалы. Пленник больше не сопротивлялся — его силы были на исходе.

— Кто вас послал? — спросила Ольфария у ассасина.

Тот поднял на неё мутный взгляд — шартрезовое свечение в глазах почти погасло.

— Вы... слишком опасны, — прошептал он. — Меняете... баланс сил. Этого... нельзя допустить.

— Мастер Крид получит из него всю информацию, — сказал Элиас, поднимая обездвиженного ассасина. — А вам стоит отдохнуть. Это был серьёзный бой.

Когда автоматон ушёл, уводя пленника, Ольфария опустилась в уцелевшее кресло. Её руки дрожали от перенапряжения. Она только что в одиночку победила профессионального убийцу, используя магию способами, о которых даже не подозревала.

Но главное — кто-то считал её настолько опасной, что решил устранить. Значит, её деятельность действительно влияла на политическую ситуацию в империи. И не всем это нравилось.

Ольфария посмотрела на разбитую гостиную и вздохнула. Теперь она точно знала — простая жизнь врача осталась в прошлом. Игра, в которую её втянул Крид, стала смертельно серьёзной.

***

Виктор Крид изучал результаты анализов последнего пациента, когда в его кабинете материализовался призрачный образ Элиаса — проекция через магическую скрижаль.

— Мастер, — произнёс автоматон, — на Ольфарию было совершено покушение.

Крид замер, не поднимая взгляда от документов. Но воздух вокруг него сгустился, наполнившись едва сдерживаемой силой.

— Подробности, — сказал он тихо, и в голосе прозвучали нотки, от которых автоматон отступил на шаг.

— Артефактный ассасин гильдии Чёрного Клинка. Проник в её квартиру. Ольфария справилась самостоятельно, применив комбинированную магию льда и целительства. Противник обездвижен и готов к транспортировке.

Крид медленно поднял голову. Его серые глаза были холодными как арктический лёд.

— Она ранена?

— Незначительно. Сама себя исцелила.

— Хорошо. — Крид встал из-за стола. — Доставь пленника в камеру номер семь. Подземный уровень. Я буду через десять минут.

Проекция исчезла, и Крид исчез следом — переместился телепортацией прямо в квартиру Ольфарии.

Она сидела в кресле, бледная, но живая. Гостиная была разгромлена — осколки льда таяли на полу, мебель сдвинута, на стене виднелись дыры от ледяных копий. Но самое главное — его ученица была цела.

— Виктор? — удивлённо подняла голову Ольфария. — Как вы...

— Элиас сообщил о нападении, — коротко ответил он, быстро осматривая её взглядом. — Ты действительно не ранена?

— Царапина на руке, уже зажила. — Она показала целую кожу. — Но как он прошёл через защиты?

Крид подошёл к окну и провёл рукой по раме. Магические барьеры были целы, но...

— Телепортация, — констатировал он. — Кто-то дал ему координаты твоей квартиры. Человек с доступом к планам здания.

Он обернулся к ней, и Ольфария увидела в его глазах что-то, чего раньше не замечала. Гнев. Холодный, сдержанный, но беспощадный гнев.

— Отдыхай, — сказал Крид. — Завтра усилю защиты. А сейчас мне нужно поговорить с нашим гостем.

— Виктор... — окликнула его Ольфария, когда он направился к выходу. — Будьте осторожны. Этот ассасин не был обычным человеком.

Крид остановился в дверях.

— Знаю. Поэтому разговор будет особенно интересным.

***

Подземелья небоскрёба помнили многих пленников, но мало кто из них покидал их живым. Камера номер семь была специально оборудована для допросов — руны подавления магии, кандалы из освящённого металла, стены из камня, не проводящего энергию.

Ассасин висел в оковах, его шартрезовые глаза потускнели, руна на лбу едва мерцала. Элиас стоял у стены, готовый при необходимости усилить ограничения.

Крид вошёл в камеру и закрыл за собой дверь. Никаких спешных действий, никакой суеты. Только холодная деловитость хирурга, приступающего к операции.

— Артефактный ассасин гильдии Чёрного Клинка, — произнёс он, обходя пленника. — Дорогая работа. Кто заплатил?

Ассасин поднял голову. В его глазах не было страха — только профессиональное безразличие.

— Не скажу, — прохрипел он. — Кодекс гильдии.

— Кодекс, — повторил Крид задумчиво. — Элиас, что ты знаешь об этой гильдии?

— Основана три века назад бывшим некромантом по имени Морган "Черный клинок погибели" Дюваль, — доложил автоматон. — Специализируется на устранении магически одарённых целей. Строгая иерархия, абсолютная секретность, клятвы молчания, скреплённые кровавой магией.

— Кровавая магия, — кивнул Крид. — Значит, обычные методы допроса не сработают. Придётся использовать специальные.

Он приблизился к ассасину и положил руку ему на лоб, прямо на мерцающую руну.

— Что вы делаете? — напряжённо спросил пленник.

— Читаю твою память, — спокойно ответил Крид. — Кровавые клятвы защищают от принуждения говорить, но не от прямого просмотра воспоминаний.

Его глаза вспыхнули серебристым светом — та же сила, которой он уничтожил демона. Но теперь она была направлена не на разрушение, а на проникновение.

Ассасин закричал. Руна на его лбу засветилась ярче, пытаясь защитить сознание, но сила Крида была неумолима. Серебристые нити проникали в самые глубины разума, извлекая спрятанные воспоминания.

— Интересно, — пробормотал Крид, просматривая чужие мысли как страницы книги. — Заказчик скрыл своё лицо, но не голос. Элиас, запиши — акцент южных провинций, дорогая одежда, перстень с гербом трёх львов.

— Дом Валенсии, — мгновенно определил автоматон. — Герцогство Альтамира.

— Герцог Родриго де Валенсия, — уточнил Крид, углубляясь в воспоминания ассасина. — Мотив... боится усиления влияния Ольфарии при дворе. Опасается, что император начнёт меньше зависеть от южных провинций.

Ассасин снова закричал — кровавая клятва пыталась уничтожить его разум, лишь бы не дать раскрыть секреты. Но Крид был быстрее.

— Планы на будущее... ещё два покушения, если первое провалится. Цели — сам Крид и император Гордей. — Он отпустил руку и отступил. — Достаточно.

Ассасин обмяк в оковах. Его разум не выдержал двойного удара — чтения памяти и сопротивления кровавой клятвы. Теперь он был не более чем живым овощем.

— Что будем делать с герцогом де Валенсия? — спросил Элиас.

Крид задумался, взвешивая варианты. Прямое убийство вызовет политический скандал. Но и оставлять угрозу нельзя.

— Герцог страдает от наследственной болезни сердца, — сказал он наконец. — Завтра утром у него случится сердечный приступ. Очень печально, но такие вещи случаются с людьми его возраста.

— А ассасин?

Крид взглянул на обмякшую фигуру в оковах.

— Отправь его обратно в гильдию. Пусть видят, что бывает с теми, кто покушается на моих людей. — Он направился к выходу. — И усиль охрану Ольфарии. Расставь дополнительных автоматонов вокруг здания.

— Будет исполнено, мастер.

Крид остановился у двери и обернулся.

— Элиас, она хорошо сражалась?

— Превосходно, мастер. Изобрела новое заклинание прямо в бою. Комбинация ледяной и целительной магии для создания живых копий. Очень творческий подход.

Впервые за много лет на лице Крида мелькнула тень улыбки.

— Хорошо. Значит, обучение идёт правильно.

Он вышел из камеры, уже планируя, как лучше устранить герцога де Валенсия. Никто не смел угрожать его ученице. Никто.

***

Гиперион стоял на балконе своего особняка, наблюдая за ночным городом, когда к нему приблизился капитан разведки — невзрачный человек в сером плаще, чьё лицо было скрыто магической маской.

— Милорд, — произнёс разведчик, склоняясь в поклоне. — Срочные новости.

— Говори, — не оборачиваясь, ответил Гиперион.

— На целительницу Ольфарию было совершено покушение. Сегодня вечером, в её квартире. Артефактный ассасин гильдии Чёрного Клинка.

Гиперион медленно обернулся. В его алых глазах вспыхнуло что-то опасное.

— Исход?

— Ассасин побеждён и захвачен. Ольфария не пострадала. Справилась самостоятельно, используя комбинированную магию.

Несколько секунд полководец молчал, переваривая информацию. Затем его рука сжалась в кулак, и мраморные перила балкона треснули под давлением.

— Кто заказчик?

— По предварительным данным, герцог де Валенсия. Мотив — политический. Опасается роста влияния целительницы при дворе.

Воздух вокруг Гипериона начал дрожать от едва сдерживаемой ярости. Его некромантская сущность откликалась на эмоции, и температура на балконе упала на несколько градусов.

— Валенсия, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Этот южный выскочка посмел...

Он резко повернулся к разведчику.

— Где сейчас герцог?

— В своём поместье в Альтамире, милорд. Под охраной личной гвардии.

— Личная гвардия, — с презрением повторил Гиперион. — Как будто это его спасёт.

Он прошёлся по балкону, его плащ развевался на ночном ветру. Алые глаза горели в темноте как угли.

— Сколько людей знают о покушении?

— Немного, милорд. Крид, его автоматон, сама целительница. Возможно, император получит доклад завтра утром.

— Хорошо. — Гиперион остановился и уставился на огни города. — Валенсия переоценил свои возможности. И недооценил то, насколько дорога мне эта женщина.

Разведчик осторожно откашлялся.

— Милорд, если позволите... вы планируете вмешаться?

Гиперион медленно повернул голову. В его взгляде была смерть.

— Вмешаться? — переспросил он тихо. — Я планирую стереть Родриго де Валенсия с лица земли. Вместе с его домом, его родней и всеми, кто посмел поднять руку на мою...

Он осёкся, не закончив фразу. Но в воздухе повисло невысказанное признание.

— Собери список всех сторонников Валенсии, — приказал полководец. — Всех, кто мог знать о планах покушения. Всех, кто мог его одобрить или финансировать.

— Будет исполнено, милорд. А что делать с самим герцогом?

Алые глаза Гипериона вспыхнули ещё ярче.

— С герцогом я разберусь лично. Завтра же отправляюсь в Альтамиру. — Он сжал перила балкона, и мрамор рассыпался в прах. — Пусть он помолится своим богам. Это последняя ночь в его жизни.

Разведчик поклонился и растворился в тенях. Гиперион остался один на балконе, его фигура была неподвижна как статуя, но аура вокруг неё бурлила яростью.

Ольфария. Прекрасная, гордая, неприступная Ольфария. Он месяцами ухаживал за ней, проявляя терпение, которого от него никто не ждал. Пытался завоевать её сердце галантностью и обаянием. А какой-то жалкий герцог решил, что может просто убить её, как назойливое насекомое.

— Ошибка, — прошептал Гиперион в ночную тьму. — Фатальная ошибка.

Он думал о том, как обрадуется Ольфария, узнав о смерти своего врага. Как благодарно взглянет на него, когда поймёт, что он защитил её. Возможно, наконец оценит его чувства...

Или ужаснётся его методам. Гиперион прекрасно знал, что Ольфария не одобряет излишнюю жестокость. Но что поделать — некромантская химера не умела прощать угрозы тем, кого считала своими.

— Валенсия, — снова произнёс он имя герцога, словно заклинание. — Завтра ты узнаешь, что значит угрожать тому, кто дорог полководцу Гипериону.

Он развернулся и прошёл в особняк. Нужно было подготовиться к поездке. Выбрать оружие, собрать небольшой отряд надёжных людей, спланировать маршрут. Герцог де Валенсия умрёт завтра, но смерть его будет долгой и мучительной.

В глубине души Гиперион надеялся, что Ольфария никогда не узнает о его планах. Пусть думает, что герцог умер от болезни или несчастного случая. Ей не нужно знать, как именно её защитник расправляется с врагами.

Но если узнает... что ж, тогда он объяснит ей простую истину: те, кто угрожает его возлюбленной, не имеют права на жизнь. И никакие моральные принципы не заставят его изменить это правило.

Ольфария была его. Просто пока ещё не знала об этом.

***

Император Гордей стоял у окна тронного зала, наблюдая за утренней сменой караула. Двадцать лет правления научили его читать настроения двора по мельчайшим деталям — и сейчас эти детали ему не нравились.

Покушение на целительницу Крида было каплей, переполнившей чашу. Слишком много интриг, слишком много тайных игр. Пора навести порядок.

— Войдите, — бросил он, услышав осторожный стук в дверь.

В зал вошли двое мужчин. Первый — капитан тайной полиции, человек средних лет с невыразительным лицом и острыми глазами. Второй — командор запретной стражи, высокий военный в чёрном мундире с серебряными нашивками.

— Ваше величество, — поклонились оба.

— Докладывайте, — коротко приказал император, не оборачиваясь от окна.

— Покушение на целительницу Ольфарию заказал герцог де Валенсия, — доложил капитан тайной полиции. — Мотив — опасения роста её политического влияния.

— И где сейчас герцог?

— Мёртв, ваше величество. Сердечный приступ сегодня на рассвете.

Гордей усмехнулся.

— Конечно, сердечный приступ. Крид работает быстро. — Он наконец обернулся к подчинённым. — А сколько ещё таких заговоров зреет при моём дворе?

Капитан и командор переглянулись.

— По предварительным данным, минимум три крупных группировки планируют различные акции, — осторожно ответил командор. — Южные герцоги недовольны централизацией власти. Северные бароны хотят больше автономии. А церковные иерархи...

— Довольно, — оборвал его император. — Я не хочу слышать о планах. Я хочу видеть результаты.

Он прошёлся по залу, его шаги эхом отдавались от мраморных колонн.

— Удвойте количество агентов. Увеличьте финансирование тайной полиции в три раза. Запретная стража получает чрезвычайные полномочия — право ареста без санкции суда.

— Будет исполнено, ваше величество.

— И ещё, — добавил Гордей, останавливаясь. — Найдите мне способ нейтрализовать Крида. Он слишком независим для моего спокойствия.

Капитан тайной полиции нахмурился.

— Ваше величество, мастер Крид неоднократно доказывал свою преданность короне...

— Крид предан только себе, — резко оборвал его император. — Он спасает мне жизнь лекарствами, но одновременно держит меня в зависимости от них. Это не преданность, это контроль.

Подчинённые промолчали, понимая опасность темы.

— Ступайте, — махнул рукой Гордей. — И помните — любые интриги против престола будут пресекаться самыми жёсткими методами.

Когда они ушли, император активировал скрытую дверь за троном. Тайный ход привёл его в небольшую комнату без окон, освещённую магическими факелами. В центре стоял алтарь из чёрного камня, а возле него ждал высокий мужчина в тёмной мантии.

— Putridus Proditor, — произнёс император на латыни. — Гнилоуст Предатель. Надеюсь, ты принёс хорошие новости.

Архимаг поклонился с театральной пышностью. Его лицо было скрыто капюшоном, но из-под ткани проглядывали нездорово бледные руки.

— Всегда к вашим услугам, ваше величество. Вопрос о Криде решается.

— Каким образом?

Гнилоуст достал из складок мантии странный кристалл — мутно-фиолетовый, с чёрными прожилками внутри.

— Портальный камень, — пояснил он голосом, в котором слышались отзвуки могильного холода. — Настроен на случайный переход между мирами. Активируется при контакте с целью.

Император заинтересованно взял кристалл в руки.

— И как это поможет?

— Крид так любит собирать героев из других миров, — усмехнулся архимаг. — Пусть сам попробует эту роль. Камень отправит его в случайную реальность, желательно враждебную к магии. Там он окажется обычным человеком без силы и влияния.

— А вернуться сможет?

— Теоретически — да, если найдёт способ создать обратный портал. Но на это могут уйти годы или десятилетия. — Гнилоуст склонил голову. — За это время вы укрепите свою власть, избавитесь от зависимости и станете истинным правителем империи.

Гордей покрутил кристалл в руках, любуясь игрой света в его глубинах.

— Как активировать?

— Достаточно поместить в чашу с питьём или едой. При попадании в организм камень сработает автоматически. — Архимаг помолчал. — Но есть одна проблема.

— Какая?

— Ученица Крида. Ольфария. Она может попытаться последовать за учителем или найти способ его вернуть. Предлагаю убрать её одновременно.

Император задумался. Целительница действительно была талантлива, но и опасна своей независимостью.

— У тебя есть план?

— Второй портальный камень, настроенный на тот же мир. Если отправить их вместе, они займут друг друга выживанием вместо поисков возвращения.

— Интересно, — пробормотал Гордей. — А что будет с их пациентами? С клиникой?

— Найдутся другие врачи. Менее талантливые, но более управляемые. — В голосе Гнилоуста прозвучала уверенность. — Империя не рухнет без одного мага, каким бы могущественным он ни был.

Император спрятал кристалл в складки мантии.

— Когда планируешь действовать?

— Завтра вечером. На торжественном ужине в честь спасения детей де Монморанси. Крид и его ученица обязательно будут присутствовать.

— Хорошо. — Гордей направился к выходу. — Действуй. И помни — никаких свидетелей, никаких улик.

— Разумеется, ваше величество. — Архимаг поклонился. — Завтра вечером ваши проблемы исчезнут навсегда.

Когда император ушёл, Гнилоуст остался один в тёмной комнате. Он откинул капюшон, открыв лицо — когда-то красивое, но теперь изъеденное некромантской магией. Половина кожи была мертвенно-бледной, а в глазных впадинах горели зелёные огоньки.

— Крид, — прошептал он в пустоту. — Наконец-то ты получишь по заслугам за то, что изгнал меня из Академии. Посмотрим, как ты справишься без своей силы в чужом мире.

Он засмеялся — звук был как скрежет костей в склепе. Завтра начнётся новая эра империи. Эра без Виктора Крида.