Имперский маг или приказываю лечить

Глава 7

Через три дня после операции над Альфонсом Крид снова появился у её двери с рассветом. На этот раз его лицо было ещё более мрачным, чем обычно.

— Собирайся, — коротко сказал он. — Урок некромантии.

Ольфария почувствовала, как холод пробежал по спине. Она знала, что рано или поздно это произойдёт, но надеялась оттянуть момент подольше.

В лифте Крид нажал ту же комбинацию, что и в прошлый раз, но затем добавил ещё одну кнопку. Кабина опустилась ещё глубже — на минус сорок первый этаж.

— Есть уровень ниже морга? — спросила Ольфария.

— Рабочий некрополь, — ответил Крид. — Туда я помещаю тех, кого можно вернуть.

Двери раздвинулись, и Ольфария ахнула. Огромный зал, ещё больше предыдущего, был заставлен рядами металлических столов. Но в отличие от морга выше, здесь царила деловая суета. Десятки автоматонов сновали между столами, проводя какие-то манипуляции с телами. Воздух гудел от заклинаний консервации и восстановления.

— Что здесь происходит? — прошептала она.

— Вчера ночью с границы прибыли обозы, — объяснил Крид, направляясь к центру зала. — Кровавая битва при крепости Железные Врата. Три гвардейских полка почти полностью уничтожены. Император требует их восстановления к завтрашнему утру.

Ольфария остановилась, осознав масштаб происходящего. Сотни тел в военной форме лежали на столах. Некоторые относительно целые, другие... другие представляли собой жуткое зрелище.

— Вы хотите воскресить целую армию? — спросила она, голос дрожал.

— Не воскресить. Поднять. Это разные вещи, — поправил Крид. — Воскрешение возвращает душу. Поднятие создаёт функциональную копию личности на основе воспоминаний, зафиксированных в мозге.

Он подошёл к ближайшему столу, где лежал молодой солдат с пробитой грудью.

— Смотри и учись. Сначала восстанавливаем физические повреждения. Твоя целительная магия здесь незаменима.

Крид наложил руки на рану и призвал некромантскую энергию. Ольфария содрогнулась, увидев через Око Познания мертвенно-зелёные потоки магии. Но рана действительно начала затягиваться.

— Почему некромантия, а не обычное целительство? — спросила она.

— Потому что мы лечим мёртвую плоть. Обычная магия исцеления на неё не действует. — Крид жестом подозвал её ближе. — Теперь твоя очередь. Представь, что лечишь живого пациента, но направляй энергию не в жизненную силу, а в структуру тканей напрямую.

Ольфария неуверенно протянула руки к телу солдата. Магия текла странно, с сопротивлением, словно плыла против течения. Но постепенно она приспособилась, и рана начала заживать.

— Хорошо. Теперь следующий этап — восстановление мозговой активности.

Крид положил ладони на голову солдата и начал читать заклинание на древнем языке. Воздух наполнился электрическими разрядами.

— Мы запускаем нервную систему принудительно, — пояснил он. — Как врач использует дефибриллятор для сердца, только здесь мы стимулируем мозг.

Солдат вдруг вздрогнул. Его глаза открылись, но в них не было ничего живого — только пустая готовность выполнять приказы.

— Гвардеец Маркус Волков, — произнёс труп механическим голосом. — Готов к службе.

— Отлично, — кивнул Крид. — Воспоминания и личность сохранились. Маркус, отправляйся к выходу и жди дальнейших указаний.

Мертвец встал и пошёл к лифтам ровным военным шагом.

— А теперь попробуй сама, — сказал Крид, указывая на следующий стол. — У этого солдата оторвана рука. Сначала восстанови конечность.

Ольфария подошла к телу и осмотрела повреждение. Рука была оторвана по плечу, кость торчала наружу.

— Как восстановить то, чего нет?

— Некромантия позволяет регенерировать утраченные части из окружающих тканей. Направь магию в культю и представь, как рука отрастает заново.

Это было отвратительно. Ольфария чувствовала, как мёртвая плоть отзывается на её магию, как из культи начинают расти новые ткани. Сначала кости, потом мышцы, потом кожа. Через полчаса у солдата была полноценная рука.

— Теперь поднимай его, — приказал Крид.

Ольфария наложила руки на голову мертвеца и попыталась повторить заклинание Крида. С первого раза не получилось. Со второго тоже. Только с третьей попытки глаза солдата открылись.

— Гвардеец Петр Новиков. Готов к службе.

— Лучше, — одобрил Крид. — Но медленно. У нас ещё триста тел, а времени до утра остаётся двенадцать часов.

Следующие часы превратились в кошмар. Ольфария работала как автомат — восстанавливала тела, поднимала мертвецов, снова и снова. Её руки покрылись мёртвой кровью, а в голове стучало от напряжения. Но постепенно она стала действовать быстрее, увереннее.

К полуночи они подняли первый полк. Триста мертвецов стояли в строю у выхода, готовые к новой войне. Крид позволил ей передохнуть несколько минут.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Ужасно, — честно ответила Ольфария. — Это противоестественно.

— Возможно. Но необходимо. Империя нуждается в защитниках, а хороших солдат не так легко заменить.

— Но это же не они. Это копии.

— Копии с их воспоминаниями, навыками, личностями. Для практических целей разницы нет, — Крид взглянул на неё внимательно. — Ты учишься быстро. К рассвету управишься.

Ольфария кивнула и вернулась к работе. Второй полк, третий... Постепенно она перестала думать о том, что делает. Просто работала, как хирург в экстренной ситуации. Спасала жизни — пусть и уже потерянные.

Когда первые лучи солнца пробились в подземелье через вентиляционные шахты, последний солдат открыл глаза и встал в строй. Три полка мертвецов стояли перед ними — внешне неотличимые от живых людей.

— Урок окончен, — сказал Крид. — Ты освоила базовую некромантию за одну ночь. Поздравляю.

Ольфария смотрела на своё дело рук и не знала, гордиться ей или плакать. Она научилась поднимать мёртвых. Но какой ценой?

Дверь квартиры закрылась за Ольфарией с тихим щелчком, и она наконец позволила себе содрогнуться. Руки дрожали, когда она сбрасывала одежду прямо в прихожей. Халат, пропитанный запахом мёртвой крови и некромантской магии, упал на пол безжизненной тряпкой.

Ванная комната встретила её стерильной белизной. Ольфария повернула краны на максимум, и горячая вода обрушилась на неё потоком. Но даже под обжигающими струями она всё ещё чувствовала холод — не физический, а какой-то внутренний, проникший в саму душу.

Она тёрла кожу мочалкой до красноты, пытаясь стереть ощущение мёртвой плоти под пальцами. Мыла волосы снова и снова, но запах смерти словно въелся в неё, стал частью её самой. В памяти всплывали лица поднятых солдат — пустые, безжизненные глаза, механические движения, голоса без души.

«Гвардеец Маркус Волков. Готов к службе».

«Гвардеец Петр Новиков. Готов к службе».

Сотни голосов эхом отзывались в её голове. Она сжала ладони в кулаки, прижалась лбом к кафельной стене. Горячая вода смешивалась с солёными слезами на её щеках.

Это были не люди. Это были куклы из плоти, марионетки с чужими воспоминаниями. Но руки помнили, как восстанавливали им тела, как вдыхали в мёртвые мозги подобие жизни. Её магия, её целительная сила, которой она гордилась, превратилась в инструмент некромантии.

Ольфария простояла под душем почти час, но ничего не изменилось. Смрад смерти остался в её ноздрях, а воспоминания о ночной работе — в голове. Наконец она выключила воду и вышла, закутавшись в мягкий халат.

В зеркале на неё смотрело бледное лицо с покрасневшими от слёз глазами. Она выглядела как призрак самой себя.

Быстро, почти машинально, она оделась в простое тёмное платье и плащ. Больше не могла оставаться в этих стенах, где каждый предмет напоминал о Криде и его уроках. Нужно было выйти, подышать свежим воздухом, увидеть живых людей.

Лифт бесшумно опускался вниз. Первый этаж, цокольный, выход на улицу. Двери раздвинулись, и Ольфария шагнула в утренний город.

Воздух был прохладным и чистым. Где-то неподалёку пекарь готовил свежий хлеб, и аромат дрожжевого теста перебивал навязчивый запах смерти в её памяти. На улицах уже сновали люди — торговцы, ремесленники, простые горожане, спешащие по своим делам.

Живые люди. С бьющимися сердцами, с мыслями и чувствами, с душами. Не марионетки, не копии воспоминаний — настоящие, дышащие, смертные люди.

Ольфария шла по мощёным улицам, не зная куда идёт. Просто шла, вдыхая утренний воздух и наблюдая за жизнью вокруг. Где-то в глубине души теплилась надежда, что среди этих живых лиц она найдёт ответ на вопрос, который терзал её с самого утра:

Кем она стала — целительницей или некромантом? Спасительницей жизней или кукловодом мертвецов?

Ольфария остановилась перед знакомой вывеской итальянского кафе, где утром пила кофе с Кридом. Тёплый свет в окнах, аромат свежеиспечённого хлеба и звуки обычной жизни — всё это казалось спасительным после кошмара подземелий.

Она толкнула дверь и вошла внутрь. Марко узнал её и радостно помахал рукой от стойки, но она лишь кивнула в ответ и прошла к дальнему столику у окна. Нужно было просто посидеть среди живых людей, выпить кофе, съесть что-нибудь простое и человеческое.

— Синьорина! — Марко подошёл к её столику с улыбкой. — Кофе и корнетто, как обычно?

— Да, пожалуйста.

Она смотрела в окно на утреннюю улицу, пытаясь прогнать из головы образы мёртвых солдат. Прохожие спешили по своим делам, женщина торговала цветами на углу, дети играли в мяч на площади. Обычная, живая, тёплая жизнь.

Марко принёс заказ, и Ольфария с благодарностью вдохнула аромат свежего кофе. Она только поднесла чашку к губам, когда услышала неуверенный голос:

— Простите... синьорина Ольфария?

Она обернулась и увидела молодого человека, который нерешительно стоял рядом с её столиком. Красивое лицо, тёмные волосы, благородная осанка — но больше всего её поразили глаза. Живые, ясные, полные здоровья глаза.

— Альфонс? — удивлённо спросила она. — Герцог Альфонс?

Он смущённо кивнул, и на его щеках проступил лёгкий румянец.

— Да, это я. Я... я не ожидал встретить вас здесь. То есть, я надеялся... но не думал... — он запнулся, явно стесняясь. — Простите, я не очень хорошо умею говорить с дамами.

Ольфария улыбнулась — впервые за последние сутки искренне.

— Садитесь, пожалуйста. Как вы себя чувствуете? Вы выглядите прекрасно.

Альфонс неловко опустился на стул напротив неё, краснея ещё больше.

— Благодаря вам. И мастеру Криду, конечно, но... — он посмотрел на неё с благоговением. — Врачи говорили, что я умру. А теперь я здоров, как никогда. Это чудо.

— Вы слишком добры, — Ольфария отпила кофе. — Мы просто делали свою работу.

— Нет, это больше, чем работа. — Альфонс наклонился ближе, его голос стал тише. — Я помню ваши руки, когда вы лечили меня. В них была такая... доброта. Тепло. Я чувствовал, что вы действительно хотели меня спасти, не ради денег или славы, а просто потому, что так правильно.

Ольфария почувствовала, как что-то тёплое разливается в груди. После ночи с мертвецами эти слова звучали как бальзам на душу.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Альфонс покраснел ещё сильнее и забарабанил пальцами по столу.

— Я... я хотел вас отблагодарить. Как-то особенно. Но не знаю, что может быть достойно такого дара. Мой отец предлагал золото, земли, драгоценности, но мне кажется, это всё неправильно.

— Ваше здоровье — лучшая благодарность, — ответила Ольфария. — Видеть, что вы живы и счастливы.

— Но я хочу сделать что-то для вас! — воскликнул он, потом спохватился и понизил голос. — Может быть... может быть, вы позволите мне показать вам город? Я знаю прекрасные места, которые туристы обычно не видят. Тихие сады, старинные библиотеки, лавки с редкими книгами...

Ольфария изучала его лицо. Искренность светилась в каждой черте. Молодой аристократ, который мог бы вести себя высокомерно, а вместо этого краснел как школьник и предлагал показать ей библиотеки.

— Это было бы очень мило, — сказала она наконец.

Альфонс расплылся в радостной улыбке.

— Правда? Вы согласны? О, это прекрасно! — он вскочил с места, потом сел обратно. — То есть, когда вам удобно? Я не хочу мешать вашей важной работе...

— Сегодня как раз свободный день, — солгала Ольфария. В клинике её наверняка ждали пациенты, но сейчас ей было необходимо побыть среди обычной жизни, подальше от магии и смерти.

— Тогда... сейчас? — робко спросил Альфонс.

Ольфария допила кофе и встала.

— Почему бы и нет? Ведите, герцог.

— Альфонс, — поправил он, вставая и галантно подавая ей руку. — Просто Альфонс. И спасибо. Спасибо за всё.

Они вышли из кафе в солнечное утро. Альфонс был так счастлив, что практически светился изнутри, а Ольфария впервые за долгое время чувствовала себя просто женщиной, а не инструментом в руках бессмертного мага.

Возможно, этот день поможет ей вспомнить, кем она была до того, как научилась поднимать мёртвых.

— Сначала я покажу вам сады Селены, — сказал Альфонс, ведя Ольфарию по узкой мощёной улочке. — Туда допускают только членов Академии искусств и их гостей.

Они прошли через неприметную калитку в высокой стене, и Ольфария ахнула. За стеной открылся настоящий рай — террасные сады, спускающиеся к небольшому озеру. Редкие цветы, многие из которых она видела впервые, благоухали в утреннем воздухе. Белые павлины степенно прогуливались по аллеям.

— Здесь можно часами бродить и не встретить ни души, — объяснил Альфонс, краснея от удовольствия при виде её восторга. — Художники приходят сюда писать, поэты ищут вдохновение. А я просто люблю тишину.

Они медленно спускались по тропинкам, и Альфонс рассказывал историю каждого уголка. Он знал, какие цветы цветут в каждый сезон, откуда привезли тот или иной саженец, кто из знаменитых людей любил сидеть на определённой скамейке.

— Вы часто здесь бываете? — спросила Ольфария, присаживаясь на каменную скамью у розария.

— Когда болел, это было единственное место, где я чувствовал себя живым, — тихо ответил он. — Смерть была так близко, что обычные развлечения казались бессмысленными. А здесь... здесь жизнь продолжается в своём ритме, независимо от наших проблем.

После садов он повёл её в старинную библиотеку, спрятанную в башне XIII века. Чтобы попасть туда, нужно было знать особое слово-пароль, который передавался из поколения в поколение среди учёных.

— Здесь хранятся первые переводы эльфийских манускриптов, — шептал Альфонс, ведя её между высокими стеллажами. — Многие тексты существуют в единственном экземпляре.

Библиотекарь, древний эльф с серебряными волосами, узнал Альфонса и благосклонно разрешил им осмотреть самые редкие фолианты. Ольфария листала книги, написанные на языках, которые она не понимала, но красота древних иллюстраций завораживала.

— А теперь моё любимое место, — сказал Альфонс, когда они вышли из библиотеки.

Он привёл её в крошечную лавку антиквара, зажатую между двумя большими домами. Внутри царил полумрак, а воздух был полон запахов старого дерева и пергамента. Хозяин, сгорбленный старик, приветствовал Альфонса как старого друга.

— Синьор Марчелло коллекционирует музыкальные шкатулки, — объяснил Альфонс. — Но не обычные, а магические. Послушайте.

Старик завёл одну из шкатулок, и комната наполнилась невероятной мелодией. Звуки были объёмными, словно играл целый оркестр, а в воздухе начали танцевать крошечные световые феи.

— Это изготовили гномы Северных гор два века назад, — пояснил антиквар гордо. — Мелодия записана в сам кристалл, а феи — это отголоски эмоций того, кто её заказывал.

Они провели в лавке почти час, слушая различные мелодии и наблюдая за магическими эффектами. Альфонс рассказывал истории о каждой шкатулке, а Ольфария удивлялась его эрудиции.

— Вы настоящий знаток, — сказала она, когда они вышли на улицу.

— Болезнь дала мне много времени для чтения и изучения, — ответил он с грустной улыбкой. — Когда не знаешь, доживёшь ли до завтра, начинаешь ценить красоту по-особенному.

День пролетел незаметно. Они побывали в секретном саду на крыше одного из особняков, где выращивали цветы, меняющие цвет в зависимости от настроения смотрящего. Посетили мастерскую стеклодува, создающего витражи для храмов. Зашли в маленькое кафе, где подавали напитки из трав, собранных в заповедных лесах.

К вечеру они неторопливо шли обратно к небоскрёбу Крида. Альфонс был счастлив и расслаблен, а Ольфария впервые за долгое время почувствовала себя обычной женщной, наслаждающейся приятной компанией.

— Спасибо за этот день, — сказала она, когда они приближались к знакомой башне. — Я и не подозревала, что в городе столько удивительных мест.

— Спасибо вам, — ответил Альфонс, останавливаясь. — За то, что согласились. За то, что дали мне возможность отблагодарить вас хоть как-то.

Он взял её руку и галантно поцеловал пальцы.

— Может быть, мы ещё...

— Добрый вечер.

Глубокий бархатный голос прозвучал прямо за их спинами. Ольфария обернулась и увидела Гипериона. Полководец появился словно из воздуха — высокий, белокурый, в чёрном военном плаще. Его алые глаза были прикованы к их сплетённым рукам.

Альфонс мгновенно побледнел и отпустил руку Ольфарии.

— Милорд Гиперион, — пробормотал он, делая поспешный поклон. — Какая... какая честь вас видеть.

— Взаимно, молодой герцог, — ответил Гиперион, не сводя взгляда с Ольфарии. — Как поживает ваше здоровье?

— Прекрасно, благодаря... то есть... — Альфонс заметался взглядом между Ольфарией и полководцем. — Мне пора. Родители ждут к ужину.

Он снова поклонился, на этот раз уже Ольфарии.

— Синьорина, спасибо за чудесный день. Надеюсь... надеюсь увидеться снова.

— Конечно, — ответила она, но Альфонс уже отступал.

— До свидания! — бросил он и практически побежал по улице, пытаясь сохранить остатки достоинства, но явно спасаясь бегством.

Ольфария проводила его взглядом, затем обернулась к Гипериону. Полководец смотрел на неё с неподдельным интересом.

— Приятная прогулка? — спросил он.

— Очень, — ответила она сухо. — А вы давно следите за мной?

Гиперион улыбнулся — хищно и обворожительно одновременно.

— Достаточно долго, чтобы убедиться, что молодой герцог ведёт себя как джентльмен. Хотя должен признать, его вкус безупречен.