Закон и честь! – 4. Иллюзия закона

Глава 3

— Опять важное и безотлагательное дело? — нервно хмыкнула Элен, подходя к порогу. — Но это в последний раз, сэр. Я не хочу осложнений, но буду вынуждена обо всём рассказать миссис Гиллрой. Вы начинаете переходить всё рамки дозволенного.

Кого она хочет напугать? Этого хозяйского прихвостня? Да в случае чего её слово сопливой девчонки будет против веских доводов преданного лакея Гиллроев. И кому в таком случае отдадут предпочтение, нетрудно догадаться.

— Откройте двери, мисс Харт, — ей показалось, или в густом тяжёлом голосе дворецкого прорезалась угроза?

Элен обречённо обхватила дверную ручку. Ей стало страшно. Шатнер, находясь по ту сторону двери, пугал её. Она понимала, что с каждой минутой боится его всё больше и больше. Интуиция кричала ей, что этот человек принёс с собой одни неприятности и стоит ей открыть дверь, и обратного хода уже не будет. Что бы он ни сказал, всё изменится. И совсем не к лучшему.

Ладони девушки вспотели, а в висках невидимые молоты застучали с удесятерённой силой. Решиться же провернуть в замке ключ было не легче, чем послать дворецкого к чертям собачьим.

— Открываю, открываю, — тоскливо сказала она, проворачивая ключ в скважине.

Распахнув дверь, девушка вновь встретилась с презрительным и высокомерным взглядом высокого старика. Взглядом крайне пугающим и жутким. Шатнер смотрел на неё, как на существо низшей каты, недостойное даже слизывать грязь с его начищенных штиблетов.

— Вы не слишком торопились, юная леди, — обвинительно начал дворецкий, буравя её отливающими сталью холодными глазами.

— А вы задались целью довести меня до белого каления, — с ходу выпалила девушка, собирая всю смелость в кулак. От дворецкого прямо-таки исходила волна накатывающего страха, готового растерзать её, и бросить на колени. И она боялась. Боялась, но всё равно продолжала, не отворачиваясь, смотреть ему в глаза.

— Вы мне дерзите, мисс Харт, — процедил Шатнер. — Я предупреждал миссис Гиллрой, что от вас будут одни проблемы. И теперь с радостью вижу, что мои предположения подтверждаются. Вы грубая, некомпетентная и вульгарная нахалка, которая недостойна и одной лишней секунды находиться в этом доме. И вы вдобавок крайне любопытная особа, любящая совать свой нос не в своё дело. Не так ли, мисс Харт?

Вот после этих недвусмысленных слов Элен почему-то окончательно стало не по себе. На что он намекает? Неужели её весьма смелые предположения были на сто процентов верными?

— Что вы хотите этим сказать? — растерянно пролепетала девушка. Её охватило странное чувство. Будто она попавшаяся на краже фамильного серебра воровка, которую бдительный дворецкий схватил за руку.

— Ничего, кроме того, что вы доигрались, — сухо сказал Шатнер, растянув тонкие, почти бесцветные, губы в снисходительной улыбке. — Я же насквозь вас вижу. И мне прекрасно известно, о чём вы думаете, что вы делаете… Я знаю о каждом вашем шаге. Вы у меня давно на примете. Я слежу за вами…

Дворецкий выразительно указал на свои холодные, глубоко посаженные глаза, в которых Элен отчаялась разглядеть хоть что-то человечное.

— Вам бы сидеть да помалкивать. Не высовывать своего любопытного носа и не видеть дальше него. Но нет, вы начали вмешиваться в совершенно не касающиеся вас дела.

— Могу сказать одно, я совершенно не понимаю вас! — Элен храбрилась из последних сил, пытаясь не отступить под напором уничижающих слов. — И я не собираюсь терпеть ваши огульные обвинения незнамо в чём, и позволять вам и дальше оскорблять меня! Завтра же, с утра я обо всём расскажу миссис Гиллрой…

Дворецкий стоял прямой, как столб. Не сгибаясь и не сутулясь. Он занимал почти весь дверной проём. Элен только сейчас поняла, насколько старик высок и крепок. Да ему бы работать в доках или на причальных мачтах. Стропа таскать, а не подносить салфетки! Уильям Шатнер спокойно обернулся, словно желая убедиться, что за спиной никого нет, и сказал:

— Миссис Гиллрой уже извещена о вашем поведении, юная леди. Не волнуйтесь, Катрин всё знает.

Последняя фраза дворецкого прозвучал до того двусмысленно и пугающе, что девушка тут же покрылась испариной. Её бросило в дрожь.

— Я не понимаю, в чём вы меня обвиняете, — Элен задрала лицо, снизу верх глядя на преграждающего выход из комнаты старика. — Разве я плохо работаю и хоть раз дала в себе повод усомниться?

— О, нет, что вы! Работаете вы и впрямь недурно. Верно и то, что двойнята вас обожают. Но они всего лишь маленькие и глупые дети. Вы чересчур любопытны, мисс Харт. И слишком много на себя берёте. Разве вас не учили, что в чрезмерных знаниях может таиться немало опасности для того, кто эти знания ищет?

От этой странной, немного запутанной, но неимоверно пугающей беседы с вломившимся к ней на ночь глядя дворецким Элен дрожала всё больше и больше. С каждым новым сказанным словом старик всё дальше загонял её в умело расставленные сети, которые намертво спутывали её по рукам и ногам. Да что же ему надо, в конце-то концов? Что за чушь он несёт? И почему он начинает приплетать к своим маниакальным подозрениям и саму хозяйку? Уж не хочет ли он сказать, что действует с её позволения? Но чем же она провинилась перед всеми ними? Тем, что всей душой привязалась к их детям⁈ У Элен из груди вырвался негромкий всхлип, накапливающиеся на глазах слёзы стали слишком тяжелы и в любую секунду могли прорвать запруды и обильными потоками покатиться по раскрасневшимся от обиды щекам. Ещё никогда с ней не разговаривали в таком тоне и никогда не обвиняли в подобных вещах. Она ощутила себя испачканной, будто её взяли за шкирку и окунули в грязь.

— Вам же это нравится, да? — Элен огромным усилием воли сдержала рвущиеся наружу слёзы.

— Что именно? — в стальных глазах дворецкого появилась насмешка.

— Вы испытываете огромное удовольствие, унижая меня. Вам нравится говорить мне все эти гадости. Вы бесчувственный и жестокий тип, мистер Шатнер. У вас нет совершенно ничего святого. И вы просто стояли и смотрели, как доктор Аткинс лез ко мне своими грязными лапами! Просто смотрели и ни слова не сказали. Но я всё запомнила. Всё до последней мелочи. И я готова поклясться, что вам так же очень нравилось всё происходящее. Вам доставляет радость не только оскорблять людей, но смотреть, как это делают другие подонки навроде вас, сэр!

Выпалив всё, что накипело, девушка с удивлением почувствовала себя немного лучше. Готовый сожрать её с потрохами страх немного отступил, словно произнесённые слова укрепили её трепещущее сердечко, придали уверенности в собственных силах и дали смелости, в которой она так сейчас нуждалась!

Шатнер выглядел несколько озадаченным. Даже изумлённым. Он с немалым интересом посмотрел на не отступающую перед ним юную девушку. С интересом хищника, почти готового убить жертву, но в последний момент решившего оттянуть сладостный миг и ещё немного поиграть с ней, потому что жертва его внезапно чем-то увлекла…

— А вы далеко не трусиха, мисс Харт, — почти промурлыкал старик. — Мне даже становится приятно с вами разговаривать. Вы не такая как остальные.

— Остальные? — машинально, эхом отозвалась Элен.

— Остальные няни, — многозначительно подмигнул ей Шатнер и снисходительно пояснил. — Те, что работали в этом доме до вас. По большой части они все были одинаковы. Ну, может последняя хоть как-то выделялась. А вы… Вы с огоньком. И почему вам не сиделось ровно на одном месте? Ведь вы же и в самом деле так понравились детям, что миссис Гиллрой, было, решила даже оставить вас. И если бы не ваш очаровательный длинный любопытный носик… Можно сказать, что вам просто не повезло.

Элен оторопела. Признания дворецкого поселили в ней ещё больший страх. За эти несколько минут он сказал ей больше, чем за все неполные две недели её работы в особняке. Что он такое несёт? С его слов выходит, что со всеми прежними девушками, что работали здесь до её прихода, произошло что-то загадочное и ужасное? Но что⁈ Что происходит, чёрт возьми? Или же она опять не так всё понимает и начинает выдумывать от страха бог невесть что?

— О, вижу, что вы о многом задумались, — правильно прочитал отразившиеся на лице девушки эмоции дворецкий. — Я, пожалуй, слишком долго болтаю с вами, когда уже всё решено. Но мне и впрямь становится не на шутку интересно. Не думал, что у вас хватит духу и дальше стоять на своём. Вы храбрая девушка, мисс Харт. Но, к сожалению, начали искать совершенно не нужные приключения на свою премилую попку. Которая так приглянулась нашему замечательному доктору Аткинсу. А он в них понимает!

Элен побледнела. Воспоминания с новой силой обрушились на неё. Она практически ощутила прикосновение наглых цепких пальцев Аткинса. Скабрезные слова старика пробудили к жизни глубоко упрятанное чувство испытанного унижения, заставали вновь почувствовать себя излапанной и морально изуродованной.

— Замолчите, замолчите, вы! — нижняя губа Элен задрожала. Но вовсе не от страха. Её начала душить навесть откуда взявшаяся ярость. Глаза девушки высохли и зажглись двумя опасными огоньками. Да, может Шатнер и прав, и она не самая последняя трусиха на свете. А раз так, то она ещё способна постоять за себя. — Иначе!

— Иначе что? — с неприкрытой издёвкой спросил дворецкий. Он ожил, потрясённо поняла Элен. Унижая и обзывая её, он действительно ожил. Сбросил непробиваемое безразличие каменной статуи и проявил вполне себе живые человеческие эмоции, пусть и окрашенные в сплошь чёрные цвета.

— Иначе я ударю вас, — голос девушки зазвенел готовым распрямиться и ужалить согнутым в кольцо стальным кликом.

— Хотел бы я на это посмотреть! — расхохотался Шатнер.

Элен ушам свои не верила. Она уже и не думала, что когда-нибудь услышит смех этого человека. Если разобраться, то лучше бы она его не слышала и дальше. Старик резко оборвал смех и, не моргая, уставился на неё. И этот взгляд, напряжённый, тяжёлый и пристальный не сулил девушке ничего хорошего. А ещё она заметила одну деталь, которой как-то поначалу не придавала значение. Левую руку Шатнер держал за спиной. И за всё время их разговора так и не убрал её оттуда. Это было очень подозрительно. Почему он прячет руку? Не хочет, чтобы она увидела, что он, возможно, держит за спиной? Но что в таком случае он может прятать от её глаз?

— Ну что же ты, маленькая сучка? — Шатнер подначивал её, переходя уже все дозволенные границы. — Долго я буду ждать, когда, наконец, ты решишься? Ударь меня! Ну же!

— Ну, ты сам напросился! — выдохнула Элен, без размаху посылая кулачок в физиономию дворецкого.

Била она совсем не по-женски, ладошкой, а на боксёрский манер, прицельно и точно. Вполне возможно, кого другого её финт и смутил бы. Не ожидающий от невысокой девушки подобного трюка человек пропустил бы удар, схлопотав по зубам. Но как выяснилось, Уильям Шатнер был готов и не к такому повороту событий.

С фантастической скоростью он уклонился в сторону, перехватывая её руку. Пальцы дворецкого сомкнулись на запястье девушки, и ей показалось, что она попала в паровой пресс. Пальцы Шатнера стальными тисками сжались, заставив её охнуть от резкой боли. Шатнер дёрнул Элен на себя. Потеряв равновесие, она буквально упала на грудь высокого старика.

— Кусаться вздумала? — прошипел в побелевшее от боли лицо девушки дворецкий и отшвырнул её в сторону, словно она весила не больше трёхмесячного котёнка.

Элен влетела обратно в комнату и упала на спину, пребольно ударившись затылком о выросшую на пути спинку кровати. В голове зашумело, острые раскалённые спицы пронзили мозг, из глаз полились слёзы. Старик вошёл в спальню и прикрыл за собой дверь. Элен, лёжа на спине, со страхом смотрела на него. Высокая тощая фигура в длиннополом сюртуке и начищенных штиблетах. В этот момент он казался ещё выше и неприятнее чем обычно, выглядел настоящим злобным великаном, готовым насупить на неё и растоптать. Он что-то говорил, но до Элен долетали лишь обрывки слов. В уши словно кто-то набил ваты.

Застонав, девушка заставила себя вставь на ноги. Держась за ушибленный затылок, на котором вздулась огромная пульсирующая наэлектризованной болью шишка, она попятилась прочь от надвигающегося на неё страшного старика.

— … не уйдёшь, девочка, — внезапно услышала Элен, будто одним мановением избавляясь от забитой в уши ваты. — Отсюда нет выхода. Не сопротивляйся, и ты пострадаешь не больше, чем другие.

Элен отступала, зная, что позади неё нет ничего, за что можно было бы спрятаться и скоро она упрётся поясницей в подоконник. Но не будет же она сигать в окно! Вряд ли она станет целей, если упадёт на каменную брусчатку с высоты второго этажа!

— Смотри, что я припас для тебя, — добродушного улыбаясь, как факир, готовый показать заинтригованному ребёнку невероятный фокус, дворецкий продемонстрировал Элен свою левую руку. Она судорожно сглотнула, увидев зажатый в кулаке Шатнера наполненный какой-то мутной жидкостью шприц с угрожающе блестевшей хищной иглой. Всё это время он прятал за спиной шприц. Наверняка заправленный какой-то усыпляющей гадостью.

Всё понятно, дворецкий хочет усыпить её, а потом, беспомощную, сдать на руки лучшему другу этого семейства доктору Аткинсу! Элен затравленно огляделась. Ей хотелось плакать и выть во весь голос. Да что же это такое! За что с ней так? Неужели только из-за того, что она узнала о содержимой шкатулки Стефана? Да что же такого действительно опасного в этих каплях, раз из-за них её готовы запереть в психушке? Элен обливалась холодным потом, как заворожённая следя за шприцем в руке неспешно приближающегося дворецкого. Ведь её не просто хотят выгнать с работы, нет. Её хотя обездвижить и отдать в лапы этому страшному психу. В голове девушки не укладывалось, как такое вообще возможно. То, что происходило сейчас, казалось ожившим кошмаром, перебравшимся в реальность обретшим плоть страшным сном. Да такого просто не могло быть! Не с ней! Не в этой комнате и не в этом доме, где всего лишь этажом ниже в своих кроватках посапывают два очаровательных ребёнка, о которых она заботилась и которых всем сердцем полюбила! В доме, где взбесившийся дворецкий с молчаливого одобрения хозяев пытается сделать с ней воистину жуткие вещи.

Что же делать? Шатнер, несмотря на возраст, чудовищно силён и ей с ним ни за какие коврижки не справиться. Закричать? Позвать на помощь? Кого? Гиллроев, которые сами дали дворецкому добро на совершаемые им ужасные действия? Да и не могла она кричать. Её вопли наверняка разбудили бы детей. А меньше всего Элен хотела, чтобы они видели то, что сейчас происходит. Она не хотела, чтобы они видели её, взъерошенную, с мокрым от слёз лицом, и плескающимся в глазах диким ужасом, загоняемую в угол превратившимся в бездушного монстра дворецким. Нет, будь она проклята, но Том и Сью ни за что этого не увидят. Она не будет кричать. Даже если бы был малейший шанс, что кто-нибудь на улице из случайных припозднившихся прохожих или соседей услышит, что сейчас происходит за толстенными непроницаемыми стенами старинного особняка.

Элен встряхнула головой. Зудящая боль, жадно вгрызающаяся в затылок, несколько приутихла. Девушка резко бросилась влево, будто пытаясь оббежать дворецкого, но он тут же сделал широкий шаг, перекрывая ей дорогу. И тогда Элен, не медля, сделала великолепный прыжок ускользающей от тигра лани и перепрыгнула через кровать, оказавшись на другой половине спальни. Обманный трюк удался. Шатнер явно не ожидал, что она в своём стесняющем движения платье окажется способна на такой прыжок. Не теряя более не секунды, девушка бросилась к двери. Ей нужно выскользнуть из превращающейся в ловушку комнаты в коридор, добраться до лестницы, сбежать вниз и со всех ног мчаться к парадному входу. Только оказавшись на улице, она окажется в относительной безопасности. Что будет дальше, она не задумывалась. Не было времени, и мысли были заняты совсем иным. События развивались настолько стремительно, что девушка просто физически не могла всё охватить. Сейчас она нацелена была лишь на одно — убежать от вооружённого шприцем Шатнера.

Преодолев отделяющие её от спасительного выхода ярды за рекордно короткое время, Элен ещё успела подумать, что, похоже, начинает выигрывать. Как тут же всё её надежды были одним махом разрушены. Тяжёлая рука с уже знакомыми стальными пальцами легла ей на плечо, сжала и с немыслимой силой швырнула прочь от двери. Элен не хватило жалких секунд, чтобы ухватиться за дверную ручку.

Во второй раз очутившись на полу, девушка приподнялась на локте и тряхнула головой, приводя мысли в порядок. Невероятно! Да быть этого не может! Как семидесятилетний старик может передвигаться с такой скоростью? Ладно бы ещё в его руках оставалась недюжинная силища, так ведь и двигается он намного быстрее неё! Иначе как объяснить, что он в мгновение ока догнал её! Элен отказывалась верить сама себе.

Девушка встала на колени, опираясь ладошками о пол. Она здорово ушибла левое бедро, когда со всего маху грохнулась под гардеробный шкаф. Вставай, вставай же, мысленно заорала она себе!

Застонав сквозь стиснутые зубы, девушка опять поднялась на ноги. Шатнер же, замерев посреди спальни, низко опустив голову, с мрачной ухмылкой наблюдал за ней. Он никуда не торопился, словно зная, что как бы жертва не металась и не рвалась вон, ей никуда не деться. Дверь клетки захлопнулась.

— Мисс Харт, вы совершенно напрасно тратите моё время и ваше здоровье, — вернулся к своему обычному официально-пренебрежительному тону дворецкий. — Давайте прекратим все эти бесполезные физические упражнения. Один укол — и вы погрузитесь в чудесный сон. А проснувшись, будете уже далеко отсюда. Поверьте, так будет лучше.

— Хочешь преподнести меня своему дружку в подарочной бумаге, перевязанной ленточкой? — с ненавистью прохрипела Элен, держась одной рукой за угол шкафа и лихорадочно ища пути отступления. Нет-нет, да её глаза и возвращались к задёрнутому шторами окну. А может, лучше рискнуть сломать себе шею, чем становиться добычей директора Мерсифэйт? Одному богу известно, что её ждёт в застенках психушки! — Именно таким образом и оканчивалась работа всех предыдущих нянек, да? А может и не только их? Вдруг я не знаю о пропавших в этом вертепе кухарках, служанках и горничных⁈

Свободной рукой Элен отчаянно шарила вокруг себя, в тщетной попытке нащупать хоть что-нибудь, что можно использовать как оружие. К сожалению, в её комнате не хранилось ни ружей, ни сабель. Но… рядом со шкафом, у стены, стоял низкий резной столик с поставленной на него тяжёлой керамической вазой, исполняющей роль части декора комнаты. В этот миг Элен была готова расцеловать Катрин за её специфический вкус. Пальцы девушки сжали узкое горлышко вазы.

Шатнер, не замечая манипуляций Элен, смело пошёл на неё. В поднятой руке сверкающий в свете люстры шприц, в глубоко посаженных болотистых глазах решимость покончить с ней.

Элен встретила его сильнейшим ударом в голову. Она собрала все остатки сил и призвала на помощь всю отпущенную ей природой ловкость, чтобы успеть садануть дворецкого до того, как он сможет ей помешать. И у неё получилось! Тяжеленая, грушевидной формы ваза с гулким хрустом ударилась о висок старика и звучно лопнула, разлетевшись на десяток крупных осколков. Элен невольно зажмурилась. В её лицо брызнуло несколько мелких капелек крови. От столкновения с черепом Шатнера и силы отдачи её рука онемела до локтя. По мнению девушки, подобное могло остановить быка. Но не Уильяма Шатнера. Он даже не пошатнулся. Его голова резко дёрнулась, из рассечённого тронутого сединой виска потекла кровь, пачкая отложной воротник сюртука и безукоризненно отглаженную сорочку. Но и только. Он не упал, не закричал от боли, вообще не издал ни звука.

Левая рука старика атакующей змеёй схватила девушку за горло, а правая, не мешкая, всадила иглу шприца ей в плечо. Глаза Элен сначала расширились, едва не выскочив из орбит, гортань обожгло тупой проникающей болью, в глазах потемнело от нехватки кислорода. У неё на горле словно захлопнулся стальной удушающий ошейник. А затем по телу пробежала размягчающая тёплая волна, выбивающая почву из-под ног и отключающая все чувства. Зрение, слух, обоняние. Элен замерла, как парализованная. Она перестала ощущать даже кончики пальцев. Её глаза сами собой закрылись, а потом и на сознание кто-то набросил тёмный непроницаемый полог… Она бессильно обмякла на руках успевшего её подхватить дворецкого.

Уронив опустевший шприц на пол, не обращая внимания на разбитую голову, старик спокойно сказал:

— Ох уж эта молодёжь… Никогда не слушают старших.

Шатнер легко вскинул погрузившуюся в наркотический сон девушку на плечо. Из рваной раны на виске кровь почти не бежала. Он знал, что беспокоиться абсолютно не о чем. Через пару минут кровь окончательно свернётся.

Придерживая свою драгоценную ношу под колени, дворецкий вышел из ставшей местом побоища спальни очередной няньки семейства Гиллроев, кроша каблуками осколки вазы.

За порогом его ждали. Шатнер вопросительно вскинул бровь.

— Пришлось повозиться, старина?

— Немного, — дворецкий подбросил обездвиженную девушку, удобнее подмащивая плечо. — Она пошустрее остальных.

— Смотрю, тебе даже досталось!

— Ерунда. Но стоит отдать ей должное, сражалась она до последнего. Нам такие ещё не попадались.

Собеседник дворецкого с восторженным придыханием в голосе произнёс:

— Да, она потрясающий экземпляр! Док будет доволен.

Он протянул руку и схватил Элен за волосы, тёмно-русым водопадом свисающие почти до пола. Поднял ей голову и всмотрелся в отрешённое бесчувственное лицо.

— Красива. Она потрясающе красива. Но станет ещё лучше.

Его пальцы жадно пробежали по лбу девушки, заляпанному крапинками крови, носу, дотронулись до пухлых приоткрытых губ, побежали вверх, ныряя в декольте платья и сильно сжали полушарие упругой груди. Из горла человека вырвалось сдавление возбуждённое дыхание.

Дворецкий с неодобрением покосился на него.

— Надеюсь, я не разбудил детей?

— Что? Ах, нет, они даже ничего не услышали, — с видимым сожалением отрываясь от исследования груди Элен, сказал он. — Ладно, не смею вас задерживать, старина. Док будет рад столь внезапному подарку. Даже жаль её отдавать. Мы все начали привыкать к ней. Знаю, знаю. Тебе она сразу не понравилась, Уилл. Но согласись, у неё были неплохие шансы…

— Если бы не лезла не в своё дело.