Закон и честь! – 4. Иллюзия закона

Глава 15

К обеду погода на улицах города нисколько не улучшилась. Ветер по-прежнему заигрывал с палой, отяжелевшей от влаги листвой в переулках, тучи всей тяжестью нанизывались на шпили и молниеотводы, противная холодная морось, казалось, впиталась во всё на свете — в одежду, в мостовую, в дома, в прохожих. Холодная и мерзкое время года — поздняя осень в столице Империи. Сказывались северные широты и близость моря. Дыхание далёкого невидимого водяного исполина ощущалось постоянно, но с наступлением осенних месяцев особенно. Море отражалось в наливающихся угрюмой серостью водах Магны, слышалось в завываниях ветра, проглядывалось в бесконечных повседневных тучах, заковывающих город в саван, словно мороз в лёд реку. Запах моря присутствовал в ночном тумане, срывался с крыльев прилетающих чаек, он присутствовал всегда и незримо.

Джим Ватсон продрог, как бродячая собака. Он бы пол жалования отдал за кружку горячего чая со специями и кусок чего-нибудь жареного и желательно съестного. Тонкое пальтишко слабо защищало от резких порывов пронизывающего ветра, а подошвы форменных ботинок не спасали от стужи вмурованных в землю камней. Ветер напоминал Ватсону хитрую маленькую дворняжку. Злую и пакостную. Которая прячется в подворотне и исподтишка набрасывается сзади на намеченную жертву, чтобы укусить за ногу. Так и ветер. Налетал колючими, бьющими наотмашь порывами, и кусал тогда, когда меньше всего это ожидаешь.

Засунув руки в карманы, Джим начал пританцовывать на месте, надеясь, что так хоть немного согреется. Шляпу-котелок он и так натянул ниже некуда, поля врезались прямо в уши, воротник пальто едва прикрывал стриженый затылок. Кончики усов яростно топорщились, казалось, что и они всячески сопротивляются холоду. Ватсон завистливыми взглядами провожал одетых не в пример теплее горожан. Но ему более плотная и толстая верхняя одежда была заказана. Из-под шубы быстро револьвер не выхватишь. А старший инспектор приказал быть во всеоружии и готовыми к любой неожиданности. Смотреть в оба, не пропускать ни одной подозрительной личности, не выпускать из дома объект наблюдения и в случае чего тут же бить тревогу. Ну и, если что, применить служебные пушки, само собой. Джим из всех сил надеялся, что до столь крайних мер не дойдёт. Пальцы у него тоже окоченели, и он сомневался, что сможет быстро выхватить оружие. И проклинал вместе с холодом тот миг, когда забыл в участке перчатки.

Он стоял на углу улицы, где Сторм-стрит встречалась с Трэйн-авеню, и делал вид, что его интересуют исключительно газеты, в очереди за которыми он топтался у киоска уже довольно длительное время. Разумеется, он всех вежливо пропускал. Тем более что в киоске взамен настоящего продавца, отправленного с утра восвояси, сидел Трэвис и, наверняка, сукин сын, посмеивался над трясущемся на ветру напарником, посасывая из чайника согревающее.

Так же в поле зрения Джима попадался околачивающийся на противоположной стороне Лукас. Вооружённый метлой, он подметал тротуар. Остальных агентов Джим со своего поста не видел.

Джим с Трэвисом находились в нескольких десятках ярдов от особняка Джульетт Монро. Место, где проживал старший инспектор Джентри, располагалось в тихом спальном районе города. Старинный двухэтажный домик, крытый черепицей и обсаженный окультуренными кустами, притаился в ряду похожих на него строений. Люди здесь жили в основном добропорядочные и неплохо зарабатывающие. Одна из средних общественных прослоек. Здесь редко случались преступления. Тут не толкали опиум, не продавали оружие, не порхали в свете исправно горящих по ночам газовых рожков ночные бабочки. И когда несколько дней назад в дом вдовы Монро ночью вломились трое вооружённых бандюг с вполне определёнными целями, многих это происшествие повергло в шок. Поэтому никто из местных обитателей не удивился усиленным нарядам затянутых в синие мундиры «бобби». О переодетых агентах, приставленных следить конкретно за домом вдовы, понятно дело, ни знал никто из простых смертных.

Холод холодом, но Джим Ватсон не забывал смотреть по сторонам. Его глаза периодически пронизывали того или иного человека. Любой, кто хоть чем-то не внушал полицейскому доверия, тут же становился самым пристальным объектом его внимания. Каждый, кто проходил мимо особняка миссис Монро, являлся потенциальным преступником. Исключения не делалось ни для женщин, ни для детей. Ведь кто его знает, да? У Ватсона была отличная память на лица и неплохое чутьё. Но в тот пасмурный непогожий день чутьё его как раз и подвело…

Эта парочка появилась, словно из воздуха. Только что их не было, а спустя секунду они уже шагали по тротуару, приближаясь к шаркающему метлой Лукасу. С виду в них не было ничего особенного. Подумаешь, заботливый отец прогуливается с несовершеннолетней дочкой. Да и Лукас ни подал никакого знака. Значит, не увидел в этих людях ничего подозрительного. Джим расслабленно наблюдал за ними. Вряд ли, чтобы эти люди представляли какую-либо опасность. Вид у них был самый что ни на есть заурядный. Да и ребёнок как-то не вписывался в представлении переодетого агента Двора в образ страшного преступника.

Но проверить всё равно стоило. Ватсон периодически окликал проходящих мимо него людей и в двух словах выяснял их личность и цель пребывания на Сторм-стрит, если они не местные.

Заинтересовавшая Ватсона парочка неспешно перебралась через улицу и оказалась на его стороне. Лукас всё так же безмятежно махал метлой. По брусчатке процокали копыта, запряжённой в небольшую карету лошади. Джим проводил удаляющийся экипаж пристальным взглядом и едва не пропустил поравнявшихся с ним мужчину с девочкой. Да, на вид обычные горожане. Мужчина лет тридцати пяти-сорока, в очках и с аккуратными усиками, одет в твидовый костюм, надраенные до блеска ботинки, тёплый осенний плащ в крупную клетку, в правой руке трость. На голове охотничья матерчатая шляпа. Сопровождающая его девочка была ещё совсем подростком, вряд ли больше четырнадцати лет, худенькая, угловатая, она чинно шагала рядом с отцом, одетая в длинную пышную юбку, из-под подола которой выглядывали остроносые башмачки, короткое дорогое пальтишко и отороченный мехом капор. Девочка была миловидной и забавной. Её зелёные глазёнки ярко поблескивали, а тонкие губы изгибались в приятной улыбке.

Рука Ватсона в приветственном жесте машинально поднялась к полям шляпы. Он уже хотел отказаться от своей затеи, но в последний момент всё же решился. Задать парочку вопросов лишним никогда не будет, а с ними явно ничего не случится, если они на них ответят.

— Сэр, маленькая мисс, — вежливо поздоровался Джим, делая шаг навстречу отцу девочки. — Позвольте представиться…

Они остановились. Мужчина взял девочку за руку. Его умные проницательные глаза за линзами очков приобрели удивлённое выражение. Он сказал:

— Прошу прощения, мистер. Не припомню, чтобы мы были знакомы.

Ватсон, виновато улыбаясь, достал из кармана жетон, дал рассмотреть и быстро спрятал обратно.

— Сержант Ватсон. Не извольте беспокоиться, сэр. Всего лишь рутинная проверка. Наверняка вы слышали, что несколько дней назад в вашем районе было совершено вооружённое нападение на одну из жительниц…

— К великому сожалению, не слышал об этой прискорбной истории, — мужчина поджал губы. — Мы с дочерью живём в соседнем квартале, на Лайнот-стрит. Решили вот прогуляться. Думается мне, более погожих деньков уже и не дождёшься. Зима на носу.

Джим понимающе закивал. Жители столицы готовы обсуждать погоду каждый свободный час хоть сутки напролёт.

— Позвольте поинтересоваться, как вас зовут, сэр?

— Доггерти. Артемиус Доггерти, — мужчина в очках был само терпение. — А мою дочь зовут Джойс.

Худенькая девочка, не переставая широко улыбаться, сделала неуклюжий книксен, скромно потупив глазки. Ватсон подмигнул ей. Хорошая девчушка. Сразу видно, что не избалована, и старших уважает.

— Добрый день, мистер Ватсон, — пропищала она.

Джим невольно поморщился. Голосок у девочки оказался на редкость противным. Не иначе влияние переходного возраста. Слыхивал он о такой штуке. Что ж, вроде всё чинно и благородно. Эти люди совершенно не похожи на задумавших недоброе злоумышленников. И есть ли смысл требовать у Доггерти документ, подтверждающий личность? Редко кто из горожан выходит на прогулку с паспортом в кармане.

— Милая у вас дочка, — улыбнулся Джим. — Настоящая красотка растёт.

Девочка зарделась как маков цвет. Ватсон не видел, как её отец торопливо закусил изнутри щёку, сдерживая смех.

— Ну, не смею вас больше задерживать, — констебль благодарно раскланялся. — Спасибо за сотрудничество и понимание.

— Всегда рады помочь полиции, — кивнул Доггерти. — Всего наилучшего, мистер Ватсон.

— До свидания, сэр, — пискнула девочка.

И оба также не спеша двинули прочь. Мужчина постукивал тростью по камням тротуара, девочка торопливо вырвала ладошку из руки отца. Ватсон усмехнулся им вслед. Со стороны их беседа выглядела как встреча давних знакомых и не должна была вызвать у возможных наблюдателей повышенного внимания. Просто случайно увиделись два приятеля и перекинулись парой слов.

Ватсон сунул руки в карманы и нахохлился. Противная морось усиливалась. Небо казалось сплошным бесконечным свинцово-серым одеялом. Полицейский уже и забыл, когда в последний раз видел солнце. Он раздражённо покосился на газетный киоск. У окошка стояло всего три человека. Может, заглянуть на минутку-другую к Трэвису, как все рассосутся? Выпить чаю? А то так и околеть недолго. Вряд ли он что пропустит за несколько минут. В крайнем случае, оставался Лукас, которому любая непогода была нипочём.

…Доггерти с дочкой свернули за угол, скрывшись с глаз Ватсона, и тут с ними произошла разительная метаморфоза. Мужчина тихонько засмеялся под нос. Негромко, чтобы не привлекать излишнего внимания прохожих, но от всей души. Девочка возмущённо сказала совсем не девичьим голосом:

— Твою-то мать, шеф! Я что — так уж сильно в этом чёртовом прикиде похож на какую ссыкуху⁈

Гордон Крейг шутливо толкнул Джека в плечо.

— Ты должен гордиться. Посторонние мужчины делают комплименты твоей неотразимой красоте. Будь ты настоящей девчонкой, имел бы неплохие шансы удачно выскочить замуж!

— Эй, это вы на что намекаете? — Спунер был готов от ярости загрызть своего попутчика. — Это, блин, тягчайшее оскорбление из всех, что я когда-либо слышал! При других раскладах, я бы…

— Ты мне сразу показался милягой, — хохотнул Крейг, на всякий случай отодвигаясь от мальчишки, шуршавшего юбкой по тротуару.

— Пошли вы в задницу, сэр, — огрызнулся Спунер. Он был готов сожрать выданный ему вдовой Монро капор вместе с мехом. Это ж надо, никогда бы не подумал, что в нём его лицо будет так похожим на девчачье! Ещё не хватало глазки подвести и губы накрасить! И хоть иди в компаньонки к Генриетте. Срамота!

Крейга же продолжало распирать совершенно невероятное, сумасшедшее веселье. Он даже испугался, как бы не разразиться истерическим смехом на глазах у высыпавших на тротуары горожан. Несмотря на отвратительную погоду, по-прежнему немало людей наводняли городские улицы, спеша по своим неотложным делам. Многие держали над головами зонтики, которые то и дело налетающий ветер норовил вырвать из рук. По проезжей части периодически проносились пыхтящие таксомоторы и пролетали резвые кэбы. Минуту назад над крышами зданий, на низкой высоте проплыл большой дирижабль, быстро удаляясь в сторону городского центра. Он двигался в налитом серостью небе, как кашалот в морских глубинах.

— Торжество науки, господа, — прошептал Крейг, глядя как небесный исполин, уменьшаясь в размерах, постепенно скрывается в дали, исчезая за верхушками высоких строений.

— Вы это о чём? — Джек едва успевал за учёным. Проклятые юбки стесняли каждый его шаг. Мальчишка прилагал немало усилий, чтобы не растянуться прямо на мокрых камнях тротуара. — Сами с собой базарите?

— Да так, мысли вслух. Иногда на меня находит, — сказал учёный, возвращаясь на бренную землю. — Не обращай внимания. Я бы хотел ещё раз детально обсудить наш план.

— А чего там обсуждать? Нахрапом оно завсегда лучше получается. Тут надо резво шевелить поршнями, а не заморачиваться о ваших этих деталях.

Крейг с усилием сжал пальцы на набалдашнике трости. Спунер был отчаянным малым, но почти ничего не смыслил в стратегии. Ох, и куда же он всовывает свою голову? Как бы петля не затянулась настолько сильно, что обратно уже её не вытянешь…

— Сдаётся мне, что наш план довольно рискован, — сказал Гордон. — А дело предстоит очень щепетильное…

— Охренительно стрёмное, шеф, — снисходительно поправил учёного Джек. Постепенно Спунер начинал привыкать к собственному непривычному виду и даже находить в девчачьих одёжках немало плюсов. От холода они защищали не в пример лучше, чем его повседневные обноски.

— Аукнется, ей богу аукнется мне эта заварушка… Видели бы меня сейчас члены Совета!

— Сэр, у вас ус отклеивается.

Крейг быстренько хлопнул себя по верхней губе. Маскарад, одним словом! И он, видный учёный, в нём участвует!

Джек мрачно зыркал во все стороны. Нытьё этого профессора порою начинало действовать ему на нервы, вызывая сильнейшее желание заматериться во всё горло. Но приходилось сдерживаться. Он был на опасном задании. Точь-в-точь засекреченный агент Двора. Пусть и в дурацком наряде, косящий под девку, но деваться некуда. Обратного хода нет. Спунер был готов смириться и с большими неудобствами, но сделать всё возможное для выручки попавших в логово Аткинса девушек. Понятия о чести и дружбе у малолетнего воришки были возведены в абсолют.

Мимо них промчалась стайка прилично одетых мальчишек. Они радостно галдели, раскрасневшиеся, в расстёгнутых курточках и сдвинутых на затылки кепках. Холод и ветер были им нипочём. Последний из мальчишек, высокий веснушчатый паренёк не старше Джека, задержал на нём взгляд карих глаз. Несмело улыбнулся, подмигнул и помахал рукой. Догоняя убегающих товарищей, он ещё несколько раз оглянулся.

— Кажется, число твоих поклонников растёт! — Гордон сдержанно откашлялся в кулак.

Джек сдавленно зарычал:

— Дерьмо, — выругался Спунер. — Сэр, если вы кому-нибудь расскажете об этом, я за себя не ручаюсь.

— Буду нем, как могила, — подозрительно быстро согласился учёный. — Но ты зря дуешься, Джек. У тебя превосходные актёрские качества. Тебя надо играть на подмостках театров, а не промышлять на Дне.

— Может, лучше обсудим последние детали, пока ещё есть время, — проворчал Джек. — Вы ошибаетесь, если думаете, что я готов как рыцарь в мерцающих латах ворваться в эту клепаную психушку, и всех там загнуть раком.

— Сияющих, мой друг, сияющих. Ты боишься, да?

Спунер словно налетел на камень. Он едва не запутался в юбках и с вызовом уставился на Крейга. Учёный замедлил шаг, искоса поглядывая на паренька.

— Кто? Я⁈ Да чтобы я боялся… — Джек возмущённо запыхтел, как прокатившийся по проезжей части битком забитый пассажирами омнибус. В кои то веки отмытое лицо Джека покрылось пятнами праведного гнев. Он гордо выпятил грудь и… сник. Плечи его обвисли, а голос зазвучал очень тихо и растерянно: — Да, вы правы… я охренительно боюсь.

— Мы сами выбрали этот путь, Джек. Ты же знаешь. Назад повернуть не поздно. Тебе достаточно только сказать.

— Я боюсь. Но я не трус. И я не оставлю их, — Спунер упрямо выдвинул подбородок. — Я войду в этот проклятый всеми святыми бордель. И я выйду оттуда с такими доказательствами причастности Аткинса к похищению девчонок, что ему вовек не отвертеться. Он отправится прямиком за решётку. Где его встретят должным образом с распростёртыми объятиями.

— Я восхищён твоей решимостью, — сказал Крейг. Он нисколько не кривил душой. Джек действительно шёл на выдающийся поступок, достойный самого большого уважения. Он, взрослый мужчина, и то бы на это не решился.

План, составленный им на пару с Джеком, был, что называется, слепленный на скорую руку. Прост, и как всё простое — гениален. А своей простотой он был обязан минимумом необходимых для его воплощения усилий. Чем проще, чем лучше. И меньше вероятности ошибиться.

Согласно первому этапу они должны были прибыть к парадным дверям Мерсифэйт под видом жестокого коварного дядюшки и его душевнобольного племянника, которого подлый родственник вознамерился сбагрить в психушку. Крейгу предстояло воплотить образ хитрого расчётливого мерзавца. А Джеку — полного недоумка, мальчика, потерявшего родителей и взятого на воспитание сердобольным дядюшкой. Вот только, когда были утрясены последние нюансы с документами и опекой, дядя решил сплавить мальчика-дебила в лечебницу по вполне понятным причинам. Очень похожая на правду история и кое-какие сунутые на лапу деньги гарантировано решали все проволочки. Крейгу были не понаслышке знакомы похожие ситуации.

Оказавшись внутри лечебницы, Джек должен был не более чем за сутки разнюхать как можно больше. Нарыть хоть какую-нибудь информацию о причастности Аткинса к похищению. Учуять малейший запах преступления. Затем в жизнь воплощался второй этап. На следующий день в Мерсифэйт должен прибыть Джейсон Джентри с жалобой от внезапно объявившегося дальнего совестливого родственника и требованием немедленно выпустить Джека.

Риск был. Немалый. И рисковать приходилось четырнадцатилетнему мальчишке. Крейга всю дорогу нет-нет, да и покалывала совесть. Пусть пацану придётся провести в этом дурдоме всего сутки, но и за это время может многое случиться. Особенно если их маскарад раскроется…

— Эй, сэр, чего-то вы не веселы, — от Спунера не ускользнули отразившиеся на лице учёного мрачные думы. — Всё будет в ажуре, зуб даю. Ни одному вонючему докторишке не удастся меня раскрыть. Вы же сами сказали, что я чертовски талантливый парень!

— И очень хороший, — сказал Крейг. — Лезть к дьяволу в пасть из-за едва знакомых особ… Нелогично и крайне необдуманно.

— Вам в диковинку подобное, верно? Мне нечего терять. Кто я такой? Обычный уличный оборванец. Даже если меня в психушке наизнанку вывернут, то мир ничего не потеряет. А выгорит дельце, и мы спасём пару отличных людей! Как вам такой расклад?

— С тобой трудно спорить, — вздохнул Гордон. Он подошёл к краю тротуара и вскинул руку.

Они остановились на очередном перекрёстке, возле заправочной водяной станции. Крейг посчитал, что они оторвались на достаточное расстояние и теперь могут покончить с маскировкой. Оставалось поймать карету и назвать кучеру адрес Мерсифэйт, которая располагалась на самой окраине. Насколько было известно Крейгу, обитель душевнобольных не пользовалась широкой любовью у населения. Выстроившие в прошлом веке больницу зодчие проявили благоразумие, заложив фундамент за пределами жилых кварталов. Никому не нравится подобное соседство.

Они нырнули в первую же подкатившую карету. Крейг сунул кучеру бумажку в пять фунтов и наказал гнать к лечебнице. Сидевший на козлах дородный детина в непромокаемом плаще и шляпе ничем не выдал своего удивления. К лечебнице, так к лечебнице. Пять фунтов с лихвой покрывали это расстояние и отбивали желание задавать лишние вопросы.

Захлопнув дверцу, Крейг откинулся на спинку жёсткого дивана. Карета мягко запрыгала по неровностям дороги, конское ржание и щелчок бича вплелись в шумную уличную многоголосицу.

Джек, не теряя времени, задёрнул шторки на окнах и начал освобождаться от девчачьего наряда. Под пальтишком и юбкой оказались его повседневные шмотки.

— Хотел бы я знать, где миссис Монро откопала это тряпьё, — Спунер с ненавистью бросил на сиденье капор. С лохматой светловолосой, вставшей дыбом гривой он был похож на ощетинившегося львёнка. Поплевав на ладони, Джек кое-как пригладил непослушные вихры. К его огромному сожалению лётную кепку с гоглами пришлось оставить в доме вдовы. Но он понимал, что в Мерсифэйт она вряд ли будет полезна.

— А ты никогда не задумывался, что миссис Монро тоже когда-то была юной девушкой? — изогнул бровь Крейг, приглаживая наклеенные усы. Избавляться от них и очков он не собирался. Ему маскировку следовало соблюдать и дальше.

— Кто — эта престарелая канарейка? — вдали от грозной Джульетт Спунер снова осмелел. — В жизни бы не поверил, если бы не знал, что по-другому и не бывает вроде как!

— Всё-таки мне кажется, что тебе следовало оставить женское платье. Так больше вероятности, что тебя примут за дурачка, — сказал Крейг, запихивая скинутую Джеком одежду под вытертый сотнями задниц диванчик.

Спунер громок зафыркал, выдавая своё негодование.

— Шеф, да вы, похоже, не совсем понимаете, куда мы едем. Появись я в Мерсифэйт в таком обалденном прикиде, так тамошние психи ещё чего доброго решат, что я из этих самых! И мне тогда точно придётся не сладко. Я не хочу двадцать четыре часа ходить и думать только о сохранности тылов!

Гордон ничего не ответил в виду очевидной правоты мальчишки. Чудно, но во многих житейских вопросах Джек разбирался едва ли не лучшего него, учёного и выпускника Нордфорда… Так-то! Уже не в первый раз за последнюю неделю Гордон поймал себя на мысли, что, как мало он, оказывается, знает мир. Несмотря на всю его обширную деятельность и множество поездок в разные точки страны. Он провёл полжизни в лабораториях и на испытательных полигонах. И совсем не знает правил внешнего мира, населённого совсем иными людьми. Людьми, которые могут тебя убить.

Сиденье внезапно показалось Крейгу крайне неуютным. Он нервно заёрзал, пытаясь устроиться поудобней. В карете было немногим теплее, чем на улице. Только что не дуло и за шиворот не капало. Он сунул руки в карманы пальто и втянул голову в плечи, пытаясь согреться. Чёртова осень! Он всегда мёрз, начиная с сентября и первых затяжных дождей.

— У нас минимум два часа времени, — сказал Гордон. — Ты бы поспал. Боюсь, в ближайшее время тебе будет не до сна.

— Знаю, — буркнул под нос Джек. — Я прокручиваю в голове последние детали.

— Неужели?

— Нельзя, чтобы мы вызвали подозрения. Лучше один раз перебздеть, чем недобздеть. Кажись так говорят, да?

Учёный криво ухмыльнулся.

— Почти. Но ты прав. Малейшее подозрение и мы в проигрыше. Нас такими пинками выставят за порог, что лететь будем долго. И это ещё в лучшем случае. Как тебя зовут?

— Джек. Так проще. И я уж точно не забуду откликнуться на своё имя.

— А как зовут меня?

— Филипп Локхарт. Для меня дядя Фил. Это всё, что мне нужно знать о вас.

— Кто ты такой?

Вместо ответа Джек раскрыл рот, пустил струйку слюны, глупо вытаращил глаза и что-то невнятно промычал. Рожица у него получилась просто на загляденье. Вылитый кретин, с удовлетворением подумал Крейг.

— Круглый идиот, верится без слов, — сказал учёный. — Но корчить рожи не достаточно. Они будут следить за твоим поведением.

— Будь спок, шеф, — Джек с лязгом захлопнул рот. — Я такое представление выдам, что на манежной площади мы бы заработали кучу бабок!

— В больнице, главное, не переусердствуй. И не сунь нос туда, где существует вероятность, что его прищемят. Учти, что ты будешь один на один с квалифицированными врачами, которые осмотрели множество пациентов…

— Не умничайте, сэр, — наморщил нос Спунер. — Я из ваших слов половины не понимаю! А ежели без риску, то тогда зачем вообще всё затевать? Не буду совать нос, так вся затея обернётся куском засохшего дерьма.

Крейг отодвинул краешек занавеси и выглянул наружу. Кенсингтонский парк. Ещё ехать и ехать. Он снова откинулся на спинку дивана и надвинул на нос козырёк шляпы.

— Поспи, Джек. Силы тебе ещё пригодятся. Поверь.

Спунер едва не сплюнул. Он не хотел признаваться, что вряд ли в ожидании предстоящего шухера сможет заснуть хоть на минутку. Бравада бравадой, а кишки у него сворачивались узлами от страха. Джек в сотый раз пожалел, что рядом нет Джентри.