И пришел Лесник! 8 (S-T-I-K-S)

Глава 26 Горе

— Тащи его! — крикнула Астра. Клюв и папаша Кац вцепились в мой экзоскелет и пытались вытащить меня из шахты лифта. Моё сознание мигнуло в тот момент, когда меня достигла световая волна и резкая боль пронзила руку. Наверное, от неё я и потерял сознание, но от той же самой боли вновь пришёл в себя. Меня выдернули и усадили спиной к стене. Я тупо уставился на обрубок правой руки. Всё что было ниже локтя исчезло.

— Сейчас, потерпи Лесник, — папаша Кац достал одноразовый шприц-тюбик и воткнул иглу прямо в мясо, торчавшее из обрывков скафандра. — Извини, но костюмчик игла не проткнёт.

Через две секунды по телу разлилась благодать, и я начал соображать. Руки не было, плевать, отрастёт. В первый раз что ли. Все здесь? Я обвёл блуждающим взглядом собравшихся. Лианы не хватает. Где она опять прохлаждается?

— Лиана… где? — прохрипел я.

— Жень, — Наташа поджала губы и уставившись куда-то мимо меня произнесла. — Жень, дыши глубже. Она погибла!

— Ну на хрена! — прокряхтел папаша Кац. — Сердце может не выдержать.

— Выдержит, он сильный, — пробормотала Астра.

— Что с Коброй? — спросил я.

— Яд я нейтрализовал, скоро придёт в себя. Ты как, Лесник? — папаша Кац прижался ко мне шлемом. — Может снимешь колпак, я тебя посмотрю?

— Нет, не надо. Лиана где? — повторил я.

— Она не успела выпрыгнуть. Таймер сработал раньше или она выставила его на минуту вместо пяти, — пожал плечами папаша Кац.

— Не верю, — покачал я головой накрытой пеленой дурмана от лайт-спека. — Это невозможно!

— Посмотри на свою руку, Женя. Она сгорела. Та часть руки, что была в том стабе. Там же осталась и Лиана, — погладила меня по плечу Наташа.

— Она не мучилась? — спросил я. До меня стало постепенно доходить сквозь лайт-спек что произошло.

— Мгновенно, — тихо сказал Клюв.

— Понятно, — сказал я упавшим голосом. — Нам надо идти наверх, помочь Нибелунгу.

— Сейчас Кобра оклемается, — сказал Клюв.

— Я здесь, — Кобра так и осталась в образе оборотня. — В порядке. Чем он меня долбанул?

— Яд, — лаконично ответил папаша Кац. — Лиана погибла.

— Лианка? Ах, ты же… — осеклась Кобра и нахмурилась.

— Потом, всё потом. Идём наверх, — сказал я, пытаясь, подняться.

— Погоди, дай хоть руку перебинтую, — сказала Астра.

Наверх поднимались дольше. Кобра шаталась и шла по стенке, чтобы не упасть. Боец из неё сейчас был никакой, из меня тем более. Кое-как закрепив обрубок, я шёл на автомате за Наташей как на привязи, мало чего соображая из-за лайт-спека. Эйфория, тепло, но мысли мои были ужасны. Я потерял Лиану! Я вспомнил как держал её за руку и тянул на себя. Вспомнил момент взрыва, преждевременного взрыва. Опять заел таймер? Или заражённые пробегая мимо сбили настройку? Да какая разница уже. Перед глазами стояла Лиана. Вот момент нашего знакомства, она спускается голой ко мне в бассейн. Вот я тащу её наверх из подземелий килдингов. Моменты нашей совместной жизни стояли у меня перед глазами. Как всё быстро закончилось, как один миг. Без разницы сколько вы вместе, всё пройдёт как один миг. Такова природа времени. Прошлого нет, будущего ещё тоже, настоящее тает как дым. Вроде кажется, что счастье будет длиться вечно, но всё когда-нибудь заканчивается. Никакой лайт-спек не мог заглушить боль в моей груди. Я страдал, но держал себя в руках. Что уж теперь рвать волосы на жопе. Надо было самому ставить ранец. Всё, точка. Что я скажу её матери? А я увижу её? А как?

Я шёл, не замечая дороги, я потерял половину себя. Да я сволочь и гад последний, изменял Лиане, но всегда возвращался к ней. За этот год, полтора она стала моей половиной. Меня привели в сознание выстрелы. Наташа оттолкнула меня в сторону и мимо что-то пролетело. Я врезался в бредущую позади Кобру, она до сих пор не поменяла облик.

— Ты как? — спросил я, шаря по поясу левой рукой в поисках пистолета.

— Лучше, скоро приду в себя. Мне в оборотне легче перенести отравление. Жень, ты сам то как? Я всё же понимаю. Сама недавно Черепа потеряла. Держись, время лечит. Напейся что ли, — она неуклюже погладила меня по голове.

— Я её за руку держал…

— Да…

— Пошли, пошли, — закричал Клюв с автоматом наперевес. Я выглянул из-за угла, и увидел, как Астра своим даром сожгла двух нейромантов. Дорога в главный зал была свободна. Где-то на улице раздавались ещё одиночные выстрелы, но в целом с нечистью в замке было покончено. Мы прошли через главный зал, где когда-то нас потчевал Вий. Интересно сегодня он был здесь. Вокруг всё было загажено и разгромлено, славно они здесь поигрались. Все стены в крови, разорванные тела, следы от разрывов ракет. Кстати, все их ходы погасли сами собой, скульптуры тоже исчезли, наверное, и та внизу тоже. Телепортатор взорвали и всё, привет. Надеюсь, ядерный взрыв основательно запечатал и сжёг всё эту нечисть.

— Живые! — нам навстречу семенил Нибелунг с молотом в руках. Весь в чёрной крови и пыли, но он улыбался. — Славная была охота, Лесник. Вы как?

— Закрыли, как видишь, — сказала Астра.

— Здорово, теперь замок наш, — просиял карлик.

— Мы назовём его Лиана, — сказал я.

— Ох! — Фея поняла первой, чуть погодя дошло и до Нибелунга.

— Пошли на воздух, — только и сказал карлик. Да, чего здесь уже оставаться.

— Папаша Кац, как думаешь сколько у меня рука будет расти? — спросил я знахаря.

— Я постараюсь, чтобы за неделю пришла в норму. А так, если не форсировать, то пару недель займёт, не меньше, — проскрипел знахарь. — Может поплачешь? Не держи в себе.

— Нет. Не могу себе такое позволить. Знаю, что будет легче, но нет. Ты же не думаешь, что я не переживал за остальных?

— Остальные это конечно да, но Лиана жена твоя всё-таки. По себе знаю, — вздохнул знахарь.

— Нельзя командиру сырость распускать. Потом как-нибудь, после победы будем оплакивать, — ответил я.

— В Улье победа? — папаша Кац посмотрел на меня как на дурака.

— Ну тогда не знаю. Вечером помянем.

— Лесник, пока мы здесь воевали, я разведку послал к кладбищу. Так вот спешу тебя обрадовать вход в пещеру завален. Вернее взорван, — сообщил Нибелунг. — Напрямик нам не пройти.

— Может это и к лучшему? — спросил папаша Кац. — Ктулху нервный, такую толпу не пропустит.

— Тоже так думаю, — сказала Кобра, приняв свой обычный вид. — Там же перед ним ещё «библиотекарь». Помните? Чужого кладовщика.

— Помним, — кивнул я. — Тогда в обход. Нам нужно в Шлюз.

— Ты уверен? — спросила Фея.

— Абсолютно. Я сам поплыву к Чёрному мозгу. Астра, скафандр выдержит?

— Выдержит что? — недоумённо посмотрела на меня инопланетянка.

— Ну не знаю, давление там на глубине двух километров?

— Погоди, милок. Ты совсем с резьбы съехал? — спросила меня Наташа. — То есть теперь и ты собрался слинять?

— Лесник, не дело это. Я понимаю душевная травма, но мы так и не достигли цели. Мы же хотели вернуться назад, — сказала Кобра.

— Таки вы молодой человек чего задумали? — спросил папаша Кац.

— Я взорву эту падаль. И всё, сказочки конец. За всех разом отомщу.

— А мы как же? — спросила, чуть не плача Наташа и показала на папашу Каца и Кобру. — Я как? Они то помнят, что я тоже…

— Женя? — вопросительно посмотрела на меня Астра. — Так нельзя, надо искать другой выход. На крайний случай можно запустить туда обращённого.

— Обращённого? — оживился папаша Кац.

— Неплохой вариант, — согласилась Кобра. — Только как его заставить?

— На что нам знахарь? Внушит, нарядим его в костюмчик, ранец на таймер и дублировать на ручное управление. Пусть плывёт, всё равно их уже, как я поняла не обратить?

— Не обратить, — кивнул папаша Кац.

— Ну вот видишь, Жень. Уже вариант незачем тебе самому нырять, — Наташа прижалась ко мне.

— В крайнем случае я могу, — сказала Астра.

— Как? — ахнул Нибелунг.

— Я умираю, малыш, — она погладила его по голове. — У меня началось отторжение мозговых клеток из-за слишком долгого анабиоза. Мне осталось две, ну может быть три недели.

— Я что буду прятаться за женщин и обращённых?

— Ты капитан, командир, обязан довести людей до цели. Жень, соберись, — Астра посмотрела на меня. — Ты же всё знаешь. Ты не можешь их оставить одних.

— Да, да, — чёрт на корабле же ещё сын вспомнил я. Астра тоже всё. Вот ещё одно горе, это невыносимо смотреть на неё как она умирает. — Всё. Идём в Шлюз.

В общей сложности мы потеряли около ста человек, но третий туннель всё-таки закрыли. Вроде и повод для радости, но какой ценой. В голове у меня крутились слова Лианы о том, что колонисты могут быть причастны к нолдам. Вроде бы всё сходилось, не понимал я только одного, как они оказались на первом слое минуя второй, где вроде не могли находиться? Если мы ищем проход назад, ведь Жид как-то оказался на первом слое, то как они провалились туда? И почему стали такими жестокими? Хотя погоди, погоди. Я вспомнил одного учёного нолдов, он как раз говорил, что им принудительно гасят чувство жалости. Когда они сюда попадают, нолды становятся бесчувственными к чужим страданиям. Мы лучше, что ли? Взять хотя бы охоту, с оружием в руках мы убиваем живность в лесу. Они ведь тоже чувствуют. Нолдам внушают, что мы только похожи на людей, а на самом деле только обезьяны. Фу ты, чёрт. Вот это отходняк от лайт-спека. То есть ли мы поймём, как они пробили проход между слоями, то всё станет на свои места? Я шёл на автомате стараясь понять, как это можно сделать. Остальные ко мне не приставали думая, что я переживаю своё горе. Так и дошли до Морга. Решили переночевать, а утром уже двинуться в Шлюз. Морг, конечно, был не очень маленький бункер, но разом разместить четыреста человек не смог. Часть отряда устроилась у главного выхода в широком туннеле и затеяла там грандиозную пьянку. Я не принимал в ней участия и остался в столовой. Папаша Кац пил вместе со всеми, Кобра решила отоспаться. Астра тоже почувствовала себя плохо и легла. В столовой остались мы вдвоём с Наташей.

— Давай сегодня нажрёмся? — Наташа сидела напротив меня за отдельным столом. Мы сегодня наслушались поздравлений, соболезнований и просто всяких речей, что настолько устали и попросили Клюва усадить нас куда-нибудь за отдельный столик.

— Да, наверное. Давай, но вряд ли это поможет Лиане, — согласился я.

— Ей уже ничего не поможет. Ей сейчас хорошо, — сказала Наташа подозвав официанта.

— Думаешь?

— Что здесь думать, конечно, хорошо. Моя бабушка была жутко набожная. Она заразила меня такой уверенностью… Конечно хорошо, без вариантов, — твёрдо сказала Наташа. — Я читала книгу о вернувшихся после клинической смерти.

— Откуда? — удивился я.

— Ах, я всё забываю, ты же из каменного века у нас. В ваше время такой практики не было. Клиническая смерть, знаешь, что это?Когда сердце останавливается.

— На войне сплошь и рядом сердце останавливается. Или ты говоришь о тех, у кого оно потом снова пошло? Был у нас такой один. Его хорошо контузило и осколок ещё в груди застрял. Я как раз на перевязку приходил и его принесли. Доктор послушал его стетоскопом и сказал, что он всё. Его положили пока в угол, а он возьми и очнись через несколько минут. Вот цирк был.

— Рассказывал что-нибудь? — спросила Наташа.

— Не. Совсем ничего. Свет погас, свет загорелся.

— Бывает и такое, но некоторые запоминают. Скорее всего он не запомнил, потому как все видят одну и ту же картину. Туннель, свет, ангелов. И все говорят одно и тоже. Благодать, спокойствие, умиротворение. Так что Лианке сейчас хорошо. Там уже нет грусти и боли.

— Хотелось бы. Она заслужила, — согласился я. — Мне вот такого точно не светит.

— Ты же всегда действуешь во благо, Жень. Там на войне за Родину воевал, здесь тоже за правду. Ты чего?

— Не знаю, Наташ. Говно я, — она внимательно посмотрела на меня и похлопала по руке.

— Почему?

— Я и Лиане изменил, — признался я.

— Со мной что ли? — улыбнулась она. — Нормально это, особенно здесь. Такова ваша природа. Кобелиная.

— Да нет. То, что с тобой это да. Потом ещё с двумя вами жить начал.

— Погоди-ка, Жень. Ты мне скажи, вот, например мусульмане все в ад попадают?

— Причём здесь они?

— Ну как же. Четыре жены им можно по умолчанию, только содержи их. А взять каких-нибудь шахов так там гаремы под тысячу жён бывают. Что скажешь? Ты расслабься, морячок. К тому же теперь у тебя одна осталась.

— Кто? — я уже прилично набрался и еле увернулся от Наташи.

— Сейчас узнаешь кто, — рассмеялась Наташа.

— Я не об этом хотел сказать, — я подбирал слова, но ничего путного придумать не смог и брякнул как есть. — У меня есть сын!

— Вот те раз. Когда успел? Когда я в ауте была? И кто эта счастливая? — Наташа с трудом подавила гримасу боли.

— Нет. Когда мы Астру разморозили, — сокрушённо кивнул я.

— Так ты и её оприходовал? — она восхитилась мною и попросту развела руки. — Евгений, вы настоящий кобель!

— Да я не хотел, — попытался оправдаться я. — Так получилось.

— Рассказывай больше. Да, расскажи-ка. Понимаю инопланетяне они все такие коварные, а ты был беспомощен?

— Во-во, — я поднял указательный палец. — Точно. Она меня «обследовала». На самом деле, когда я лежал с головой в капсуле она меня сама поимела. Я вообще в коме был.

— Не гони. Как это возможно? — заинтересовалась Наташа.

— Клянусь тебе. Они удалённо могут, а на самом деле как по-настоящему.

— Не верю. Только удалённо? — покачала она головой.

— Ну было разок не удалённо, — тряхнул я головой.

— Было и прошло. Так она беременна? — махнула рукой Наташа. — Хорошенькое дельце, она же умирает?

— Она определила плод в специальный контейнер. Он там сам растёт. И в момент родов получит сыворотку белой жемчужины. Всё автоматически.

— Так вот она куда её… Слушай, а как же тогда? — задумалась Наташа. — Матери к тому времени уже не будет, когда он родится?

— Получается так. Это меня и остановило в конце концов от заплыва к Чёрному мозгу. Если вы ещё сами как-то выберетесь, то он точно нет.

— Вот это поворот. Астра точно уверена, что не выживет? — я отрицательно покачал головой. — А ребёнку нужна мать…

— Нужна, больше, чем отец. Почему вам всегда детей и оставляют при разводе. Почти всегда. Но тебе это зачем, Наташ? Ты можешь спокойно…

— Давай, помолчи, а? — она поглядела на меня как на ребёнка. — Болван ты, Женя. Я ждала тебя всё это время. Влюбилась в тебя как дура последняя и ничего поделать с собой не могла. Пыталась и так и сяк. Уже согласилась на такой позор, как жить втроём. Всем принципами своими поступилась, а ты кобель драный. — Она опустила голову и заплакала.

— Наташ, если я скажу, что меня всегда тянуло к тебе больше, ты поверишь? Видишь, как получается? Я когда тебя разглядел в первый раз. Когда ты на человека стала похожа, так сразу и запал. Но не мог я уже Лиану кинуть тогда. Поздно было, разве не понимаешь? А эта, она сама после своего заточения и на токарный станок запрыгнула бы. А тут меня подвезли как раз.

— Токарный станок? — вытирая слёзы усмехнулась Наташа. — Что, если через месяц ты ещё кого «разглядишь»?

— Нееее, — я энергично покрутил головой. — Я не переживу такого во второй раз.

— Ладно, отнесём это к техническому сбою капсулы. Получается мы теперь с тобой родители? — она погладила меня по руке.

— Ага, очень пьяные родители, — кивнул я. — Слушай, Наташ, мне кажется, я люблю тебя. Ведь это так называется, когда тебя постоянно тянет к кому-нибудь.

— Наверное не к кому-нибудь, а кому-то одному… тьфу ты чёрт. Одной! Тебя к одной. Меня к одному, — расставила она всё на места.

— Да, где-то так. Я тебе честно сейчас говорю. Лианка классная, хорошая, добрая, но меня всегда… а чего уж говорить. Я даже иногда представлял, что вместо неё ты.

— У нас это обоюдное влечение получается. Знаешь, моя бабка в деревне жила долгое время пока городского не встретила. Деда моего. Так вот она рассказала, как его «околдовала», — у Наташи заплетался язык, и она поддерживала голову руками.

— Очень интересно. Как же? — я был не лучше. — Задницей перед ним крутила?

— Не без этого. Его на постой определили к ним в дом. Он агрономом в колхоз приехал на практику. Молоденький, кровь с молоком. Ух, заводной. Это её слова, так она его чайком угостила.

— И чё? — я ещё выпил.

— Она в чай добавила ему капельку крови. Ну оттуда… понимаешь? — она невинно похлопала ресницами. Я невероятным усилием удержался, чтобы не извергнуть ужин наружу.

— Ты? Тоже? — я срочно налил полный стакан и сразу махнул, совершенно не почувствовав водки.

— Нет. Успокойся. Пойдём спать?

— В номера?

— Ага.

— Только спать и ничего больше.