И пришел Лесник! 18 (S-T-I-K-S)

Глава 21 Валькирия

— Ты серьёзно? — удивилась Вика. — Я, по-моему, поседела за сегодняшнюю ночь. Зайчик, как я выгляжу?

— Норм, детка. С тобой всё хорошо, а вот Вальке лучше не становится. Изя ты видишь? — Сиплый посмотрел на Валькирию. Она сидела с перевязанной ногой и закрытыми глазами. Сразу после попадания в неё иглой она выглядела бледной из-за потери крови, а сейчас стала серой. Вокруг глаз образовались чёрные круги, лицо осунулось. Я, конечно, не доктор, но выздоравливающие так не выглядят.

— Вижу, вижу, — вздохнул папаша Кац. — У неё большая потеря крови, но я её восполнил. Жду, когда она начнёт оживать. Ей надо обязательно поспать. Лесник, мы едем домой?

— Да, Лиана, разворачивай. Муров почти не осталось, командовать мне некем. Полковник передал, что пока охраной займутся роботы, заодно восстановят стену.

— Куда домой? — спросила Лиана. — Мы в пяти километрах от ближайшего эпицентра ядерного взрыва. Нам вообще разве можно вылезать из броневика?

— Чёрт, я и забыл. А как же там наши? — я вспомнил о пленниках. — Наверное уже всё?

— Какое мне дело до наших, меня больше интересует собственная задница, — заявила Лиана, — ты же в курсе моих напряжённых отношениях с ядерными бомбами? Если из дома не выходили и додумались не открывать окна, то радиоактивной пыли не намело.

— Ну как такое забыть. Наука, что скажешь? — я спросил папашу Каца. — Можно нам выходить на улицу?

— Фон в пределах нормы пока, если ветер продолжить дуть от нас, то не вижу препятствий, — заверил нас физик-теоретик.

— Что, если он вдруг переменится? — с опаской спросила Вика.

— Не думаю, пыль уже начинает оседать. Если через два часа нас не накроет, значит нам повезло, — заявил физик Кац.

— Понятно, Лиана поезжай к дому, но два часа отсюда не выходим. Ждём.

— Пить! — Валькирия очнулась и попросила пить. В Улье после ранения пили обычно живчик. Папаша Кац быстро открутил пробку фляжки и налил мутной жидкости в пластиковый стаканчик наполовину.

— Щадящий вариант, — пояснил Изя и поднёс стакан ко рту своей подруги. Сухими треснувшими губами она жадно припала к стакану и сделал большой глоток. Затем второй и выронила стакан. Валькирию затрясло, как будто она отведала яда, девушка сползла на пол и начала дёргаться в судорогах.

— Изя, ты что ей дал? — свирепо выкрикнула Вика.

— Обычный живчик. Спирт, спораны и немного амаретто для вкуса. Да блин, она постоянно его пьёт, — всплеснул руками расстроившийся знахарь и положил руки ей на лоб. — Что же с тобой такое?

Знахарь застыл, сосредоточившись на больной. Мы тоже замолчали, Лиана продолжала рулить в наш сектор. По пути нам попадались роботы, идущие строем к стене. Следом по этой же стороне улицы шёл небольшой отряд внешников в экзоскелетах. Кто конкретно был внутри мы не видели, но Брейс говорил, что в ложементе оператора частенько встречаются женщины. Реакция у них быстрее, как у кошки. И они меньше размышляют на тему «можно или нельзя», иными словами, они не чувствуют особенных угрызений совести как мужчины. Конечно, когда перед тобой заражённый ни у кого не возникнет сомнений применить оружие, но часто бывает такое, когда внешники полностью вырезают человеческие поселения. Вот тогда вперёд идут их бабы. Впрочем, на том уровне развития цивилизации Ориона уже практически не было разделения на мужское и женское. Двухпудовые гири никто не поднимал и «Утёс» на плече не носил. Тем более за боевые платили всем одинаково.

В одном месте Лиане даже пришлось остановиться, чтобы дать проехать четырём танкам. Вот там внутри наверняка мужчины, сложная техника была по-прежнему неподвластна женщинам. Не могли они сосредоточиться настолько. Вот такие разделения действовали у внешников. А ещё, о чём я раньше не задумывался, узнал, что среди врачей в скафандрах почти восемьдесят процентов женщин-внешников. Именно они вырезали органы у людей, а не мужики как мне казалось раньше. Вот такие добрые тётушки. Одну я видел позавчера в ангаре у полковника. Она подносила нам кофе в штабе. Вполне себе красивая и милая, а так и не скажешь на что она способна.

Следом за танками показались гончие! Те самые роботы, что сторожили нас на Орбите. Похожие на собак с узкой мордой, сейчас они передвигались на двух нижних конечностях, хотя чаще их можно было увидеть на четырёх. Они также были вооружены, конечно, не так серьёзно, как ликвидаторы. Они предназначены для другого. Гончая идёт по следу или наоборот охраняет, обладая мощным радаром и направленными микрофонами. Диапазон «зрения» робота охватывает очень больший сектор. Она видит лучше кошки, слышит лучше не знаю кого, а нюх её оставляет всех животных далеко позади. Звери же не могут идти по следу ДНК, а гончая может. Этих полковник, вероятно, решили пустить по стенам и внешней части периметра. Ну и ладно, пусть себе охраняют, мне меньше забот. Смех, мы сюда прибыли уничтожить их, а нас заставляют, наоборот, охранять.

У гончих лучше получится, чем у этих алкашей муров. К тому же они почти все кончились. И дары им не помогли. Сверчки-солдаты не пощадили никого, чтобы парировать сразу четыре клинка вылетающих из-за спины в произвольном порядке не знаю кем надо быть. Кобра, наверное, смогла бы, но она была с ними на одной волне, мне лично больше полутора минут в таком темпе работать не удавалось. Сверчки же по одному не нападали, трое или четверо сразу. Вот вам и внешники. Бросили как мясо против сверчков, даже защиты не дали. Своих полковник тоже не пожалел, а иных даже отдал приказ добить. Лиана, пропустив встречный поток поехала дальше. Весь стаб буквально кишел внешниками, мы и не заметили, как прошло десять часов. Сейчас уже был полдень, а начали мы в час ночи. Немногочисленные выжившие внешники устало шли в свои ангары по другой стороне улице, чтобы не мешать заступающей смене.

— Откуда их столько? — тихо сказала Вика ни к кому конкретно не обращаясь.

— Прилетели, пока из нас пыль выбивали у южных ворот. Я вот что думаю, начальник. Отмахался бы Гранит от сверчков?

— Какой там. Даже вместе с Вавилоном не получится. Ты же видел, как они внешников загнули с их оружием и роботами? Бомбы только и порешали, — откликнулась Лиана, — кстати внешники без скафандров ходят в одних респираторах. Значит и нам можно?

— Скорее всего, сейчас наука расскажет. Изя, ты там чего повис? — Вика постучала его пальчиком по плечу. Знахарь открыл глаза.

— Плохо дело. Она заражена! — изрёк папаша Кац.

— Чем? — удивился Сиплый. — Она же иммунная.

— Этот шип, что пробил нам крышу не только пробил ей ногу и сломал кость. Это я уже поправил, он ещё Валькирии впрыснул неизвестный мне токсин. Я, конечно, попробую его нейтрализовать, но дело может закончиться белой жемчужиной.

— А нету, — развела руками Вика. — Помнишь, как мы оставили их дома? На случай досмотра мурами.

— Помню, я ещё не в маразме, — проворчал папаша Кац. — Я говорю здесь найти.

— У кого? У полковника? — прямо спросил я. — И ты думаешь он выдаст нам белую жемчужину? Ему легче нас под пресс пустить, тем более что муров больше нет, и соответственно угрозы они теперь для него не представляют. Зато полный стаб нолдов. Сейчас нам лучше не показываться к нему на глаза.

— Так-то да, но Валька как же? — погрустнел папаша Кац.

— У нас есть красные, они тоже не стандартные. Возможно, они помогут? — спросила Вика.

— Давал уже, — отмахнулся Изя. — Посмотрю до вечера за ней. Может и правда пройдёт?

— Тебе виднее, ты знахарь, — пожал я плечами. — У кого ещё может быть белая?

— Брейс! Наверняка у него есть, — подсказал Сиплый. Мы как раз подъезжали к дому и на нашем крыльце стоял ординарец полковника.

— На ловца и зверь бежит, — усмехнулась Лиана, — весточку принёс?

— Что же ещё, — проворчал я и вылез первым. — Пойду поговорю.

Увидев нас Брейс, обрадовался и подбежал к нам. Он тоже был без скафандра в одном респираторе.

— Как хорошо, что вы живы! Полковник Дорн начал беспокоиться. Ваш броневик пропал с радаров, где-то в середине боя, — Брейс привстал на цыпочки и посмотрел на крышу броневика. — Понятно! Вас иглой пробило? Рядом с турелью видите небольшой бугорок? Это и есть датчик слежения.

— Интересное начало, — прошипел Сиплый. — Так вы ещё и следите за нами?

— Мы за всеми следим, — удивился такому вопросу. — Как узнать кто жив, кто мёртв в такой суматохе. Вот полковник и послал меня к вам узнать, как дела. Я стучу, стучу. Никто не откликается.

— В доме нет никого, помогите вытащить Валькирию, — в двери броневика появился папаша Кац.

— У вас раненый? — сочувственно спросил Брейс. — Вам нужна помощь?

— Да, — твёрдо сказал папаша Кац. — Белая жемчужина! Мы свои в другой куртке забыли.

— Ну да, конечно, — кивнул Брейс. — У нас нет. Вот доберёмся до скреббера тогда…

— Да ладно? Внешники всегда с собой таскают, все знают, — присвистнул Сиплый.

— Возможно, — напрягся Брейс, — но не для вас же, а для себя. У меня, например нет.

— Мы отработаем, — сказала Вика.

— Не, у нас этого добра и так хватает, — замахал руками Брейс.

— Идиот, я не об этом, — покраснела Вика. — Полковнику же нужны наши услуги?

— Так я к вам поэтому и прибыл. Мы вскоре доставим сюда ещё одну партию муров, под ваше командование. Двести человек, они в отдельном кластере промышляли. Но про белую жемчужину я не вру. Нет её. Точнее одна есть, но она у полковника, и он не расстаётся с ней никогда. И конечно же вам не отдаст, — подозрительно посмотрел на нас Брейс. — Даже не думайте.

— Мы ничего такого и не думали, да Лиана? — я невинно хлопнул ресничками, а Лиана спрятала ствол в кобуру.

— Тогда завтра в девять утра заберёте отремонтированный броневик у сотого ангара. Я вам пришлю подменную машину. Всё, уехал! — Брейс сел на водительское место и укатил на нашем броневике на глазах изумлённой публики.

— Вот жеж гандон! — сплюнул ему вслед папаша Кац. — Сейчас ещё жучков напихает.

— Как бы нам не напихали. Лиана, ты в своём уме? Стаб просто по самые брови кишит внешниками, а ты угрожаешь пушкой ординарцу полковника.

— А хули он? Мог бы и намутить жемчужину. По мне так, его в подвал и пытать пока не родит, — со злостью сказала Лиана.

— Я буду участвовать, — улыбнулся папаша Кац.

— И я, — кивнул Сиплый. — Ужас как люблю вьюшку пустить внешникам.

— Вы хорошо слышали, что завтра прибывают ещё двести тел? — спросил я. — Нам нельзя пока никого трогать здесь или вы решили, что вам мемориальную табличку повесят на южных воротах?

— А как же тогда? — удивлённо спросила Вика.

— Тронем, тронем, — пообещал я, — в своё время. И всех сразу, а пока улыбаемся и машем. Чего застыли? Валькирию в дом тащим!

Папаша Кац не выходил из комнаты очень долго. Мы уже стали волноваться, когда он наконец появился. Весь в поту, редкие волосы слиплись от пота, катившегося с него ручьями. Руки дрожали, одним словом, выглядел он неважно.

— Она заснула, — упавшим голосом сказал он.

— Чего ты тогда такой мокрый? — весело спросил Сиплый. — Неужели вы того…

— Отстань, — отмахнулся Изя. — Я всё это время пытался что-то сделать. Это первый случай в моей практике. Ничего не помогает. Вариант у нас один, поможет только белая жемчужина.

— Без вариантов, — покачал я головой, — нам её не достать. В противном случае ляжем все. Ты лучше объясни, что происходит. Кровотечение ты остановил…

— Ой, о такой мелочи и говорить стыдно. Конечно остановил, почти сразу. И кость давно в порядке. С этой зазубренной палки в организм Валькирии попала какая-то зараза. Но поймать я её не могу. Такое ощущение, что внутри тела её нет, но тем временем общее состояние ухудшается. Она не превращается, а мутирует в сверчка! По приказу извне, — папаша Кац вытер скупую слезу.

— Как это извне?

— Её что-то связывает со скреббером, но как я не понимаю. Нечто эфемерное и моими инструментами не ловится. Скреббер каким-то образом управляет всеми своими ордами, вот то же самое происходит и с Валькирией. Я не могу разорвать этот канал. Всё перепробовал, даже сердце ей остановил на пять минут. Не помогает, в таком состоянии она ещё быстрее начала меняться.

— Так что происходит то? — не вытерпела Вика. — Толком скажи.

— Лучше один раз увидеть, идите за мной. Только не шумите, она спит.

Папаша Кац осторожно приоткрыл дверь, боясь, скрипнуть и махнул рукой. Мы подошли к кровати, на которой лежала Валькирия, укрытая одеялом. Изя Кац взялся за край одеяла и легонько потянул его на себя. Оно соскользнуло, и мы увидели больную ногу, перевязанную бинтом, и ахнули. Вместо человеческой ноги перед нами лежала лапа сверчка-солдата. Вторая оставалась пока нормальной, но кожа уже поменяла цвет на тёмно-серый. Что было выше папаша Кац не показал, но, вероятно, не лучше. Мы вышли из комнаты.

— Видели? — тихо спросил он.

— Но полковнику о Валькирии лучше не говорить, Изя, — Лиана погладила его по плечу. — Он только этого и добивается. Забыл? Симбиоз человека и сверчка. Мы не то, что не получим белой, он ещё её заберёт на опыты.

— За двенадцать часов она так изменилась? В броневике вроде ничего была, — не поверил Сиплый.

— Нет. За последний час. Доставили мы её ещё нормальной. Стоило взяться за неё всерьёз и вот результат, — папаша Кац потянулся к фляжке. — Лучше бы и не начинал. У неё на спине появились такие продольные полосы, как у сверчков рабочих. Боюсь, что это зарождаются крылья. — Изя Кац сморщился весь как ребёнок приготовившийся плакать.

— Фу, бля, — фыркнула Лиана. — И что думаешь? Я могу быстро закончить её страдания, Изя.

— Я и сам могу. Жду вот, надеюсь, — шмыгнул носом папаша Кац.

— Изя, я реально не могу помочь. До полковника нам не добраться. Я всегда за своих горой, ты же знаешь, — мне и правда было жаль, но выхода из сложившейся ситуации я не видел.

— Мысль, начальник! — Сиплый просиял. — Что, если спросить у Мерилин? Он сможет предсказать, что будет с Валькирией.

— Хоть одна светлая голова у нас есть! Ух ты мой зайчик, — Вика смачно поцеловала Сиплого в макушку.

— Да это хорошая мысль! Архи хорошая! У меня там ещё осталось, — папашу Каца сдуло в подвал, а мы зашли в комнату к Мерилин. Она спала как ни в чём не бывало. Лиана растолкала её и усадила в кресло.

— А… где вы были? Мне так страшно здесь одной. Дайте выпить! — попросила Мерилин. Вот ей от живчика стало лучше в отличие от Валькирии. Она присосалась к фляге с уже «взрослым» раствором на настоянным на пантах топтуна.

— Стаб обороняли. Спасибо, что посоветовала держаться подальше от стены, — сказал я. — Изя тебе подарок принёс, будешь?

— Конечно, кто же от такого откажется. Коли, лепила! — Мерилин быстро закатала рукав. — Вам нужно предсказаний? Их есть у меня.

Всё прошло, как всегда. Продолжительный оргазм, пылающие румянцем щёки и громкие вздохи, перешедшие под конец в один долгий стон. Мерилин открыла глаза и тут же одномоментно сменила личину на чудовище. Пылающие оранжевым цветом зрачки, синяя кожа и зубы! Круглые цилиндрические зубы сантиметров по пять и острые как иглы. Мерилин медленно улыбнулась и обнажила клыки. На мой взгляд, ей не хватало раздвоенного языка как у змеи и можно было смело падать в обморок.

— Спрашивайте! — не своим голосом сказала Мерилин.

— А ты разве сама не скажешь? — вырвалось у Вики.

— Могу и сама. Вам осталось совсем недолго, — зловеще пообещала Мерилин и захохотала во всю пасть. Нет, язык пока оставался обычным.

— Именно нам или вообще? — уточнил папаша Кац.

— Вообще, а вы… — она сверкнула глазами. — Вы, возможно, и выкрутитесь, не вижу вас!

— Что же это за предсказания такие, — возмутился Сиплый. — Я так и сам могу.

— Не вижу… надо ещё раствора, — нагло заявила Мерилин.

— Милочка, вы-таки лопните. Нельзя жить с таким аппетитом! — усовестил её Изя Кац.

— Но мне мало, и я не вижу ничего. Это может означать только одно, что все сдохнут и продолжение ваших линий нет, — Мерилин скачком обратно стала человеком.

— Дай ей ещё, у тебя этих соплей ещё три килограмма в холодильнике, — не выдержала Лиана. Папаша Кац наполнил шприц и снова уколол Мерилин. На этот раз её затрясло как раньше, и она наконец разродилась.

— Все, все умрут! Стаб исчезнет! Кластер исчезнет! Пекло наконец-то примет Высшую! — Мерилин вещала, прикрыв глаза. — Вы окажетесь в пещере, вас захотят убить. Что дальше не видно. Но не все! Одна из вас уже ушла к Хозяину!

В комнате папаши Каца зазвенело разбитое стекло. Бросив предсказательницу, мы рванули в соседнюю комнату. Окно зияло пустыми рамами, на полу лежали многочисленные осколки. Тот, кто разбил его даже не подумал, что окно можно просто открыть. Кровать была пуста, одеяло валялось на полу рядом с окровавленной повязкой. Валькирии нигде не видно. Я подошёл к окну и увидел, как высоко в небе усиленно работает непривычными для себя крыльями новорождённый сверчок. Валькирия улетела к скребберу.