И королевство в придачу - 3

Глава 10

Говорят, паузу надо тянуть как можно дольше. Что ж, я не против. Тем более, причина помолчать прямо передо мной, в достаточных количествах и еще не остыла. Но и ярла оставлять наедине с мыслями, не доведя их до нужного состояния, тоже неправильно. Мало ли до чего он там додумается, без руководящей и направляющей линии. Нет, думать надо правильно. А для этого мы ему еще фактов подбросим.

— Бьерн! Грива! Ты где? — вожу взглядом по кораблям и выцепляю своего «зама» среди толпы викингов, увлеченно копошащихся в груде различного добра. — Иди к нам! Ты мне нужен!

Старший хирдман был не слишком доволен, что я отрываю его от столь милого сердцу каждого воина дела — сбора и подсчета добычи, но бросил все, даже меч, который вертел в руке положил на общую кучу и подошел.

— Звал, конунг?

В голосе максимум почтения. Все ж не зря я с тем берсерком сцепился, теперь я для норманнов не какой-то чужак, победивший их ярла, хоть и в честном поединке, а бесстрашный и умелый воин. Еще раз доказавший, что Один не случайно мне благоволил. Да и с Эйриком Могучим тоже неплохо получилось. И самого убил, и от посмертного заклятия всех спас. В общем, достоин песни скальдов. Ну, или хотя бы, упоминания за пиршественным столом. Такому конунгу и подчинятся не урон для чести.

— Звал… Присаживайся, Бьерн. Я вот рассказывал Трюгви о новом доме для вашего рода. Но, неправильно обсуждать чужое жилище за спиной у хозяев, верно? Я думаю, ты лучше меня сможешь это сделать. Так что вы с ярлом поговорите, а я — если никто не против — перекушу чуток. Что-то аппетит у разыгрался. С испугу, наверно…

Немудреная шутка вызвала дружный хохоток, а потом Бьерн Грива уселся рядом с Трюгви Верным и стал ему что-то говорить. К сожалению, они перешли на наречие норманнов, и я ничего из этой беседы не понял. Впрочем, какая разница? Вряд ли хирдман станет врать. Прихвастнуть чуток, для викинга нормально, а рассказывать заведомую ложь… тем более не врагу, а союзнику — такого за ними не водится. Такого даже Локки, бог обмана и плутовства, не одобряет.

Сижу, жую, жду…

Когда ополовинил снедь и почти добрался до дна кувшина, Трюгви повернулся ко мне. Видно было, что он взволнован и даже озадачен. Что же, все-таки, Бьерн ему наплел?

— Это правда?

Вопросительно дергаю подбородком, поскольку рот еще занят.

— То, что Грива рассказывает?

Пожимаю плечами, мол, откуда ж мне знать, если я ни словечка не понял. Но потом с усилием проглатываю мясо и отвечаю:

— Я не знаю норманнского, ярл. Но старший хирдман не девка, чтоб одно думать, а другое говорить. Уверен — его слова не расходились с правдой. Так что, твой вопрос лишний. Если только ты не хочешь его оскорбить недоверием.

— Нет-нет… — ярл примирительно поднял руки в сторону Гривы, потом взял свой кувшин, глотнул и протянул ему же. — Я не хотел никого обидеть. Просто… ну, это слишком хорошо, что бы сразу поверить. Свой поселок, земли рядом с морем и замок… Гм… Моему роду тоже не помешал бы. Подскажешь, где раздобыть?

Клюнул. Это хорошо. Осталось дать посильнее заглотнуть наживку и подсечь. Только не торопись. Чтоб не сорвался. Викинг «рыба» гордая. Если хоть раз скажет «нет» — потом не переубедишь.

— Гм… Ну, всегда есть вариант… Во-первых, — замок можно построить на новых землях. А соседи помогут. Дадим строителей, надо — магов наймем.

Лицо ярла не выказало заинтересованности таким предложением. Нет, ну они прям как дети малые. Все и сразу… Ладно, озвучим второй вариант.

— А если ждать или строить неохота, то можно присмотреть чужой. За него, правда, придется подраться… Но, тут тоже имеются варианты.

— Воевать — это правильно, — оживился Трюгви, потирая ладони, словно в них кто-то уже собирался вкладывать ключи от ворот. — Собрать хирд, напасть неожиданно и захватить. Это мне нравится. А если еще друзья помогут… Как думаешь, Николас, двух сотен хватит, чтобы взять такой же замок, как захватил Улаф Косматый?

Угу, кто о чем, а вшивый о бане. Да и зачем спросил? Не знает, какой численности хирд был у покойного? Или меня на вшивость проверяет?

— Можно… Но, если каждый будет сам для себя замки отвоевывать — много воинов отправится к Одину. Род ослабеет, и тогда найдется кто-то, кому ваш замок понравится. Уверен, что сможете отстоять? Бьерн разве не рассказал тебе, сколько викингов полегло сражаясь всего лишь с отрядом ополченцев?

Ярл пожал плечами, мол, что поделать, так устроен мир. Сильный отнимает у слабого. А чтобы тот даже перечить не вздумал, надо всего лишь быть намного сильнее.

— Я могу предложить тебе кое-что поинтереснее. Так чтобы и замок получить, и воинов сберечь достаточно, чтоб потом врагов не опасаться. Если они вообще останутся.

Теперь Трюгви уже прочно сидел на крючке. Он даже о еде позабыл. Смотрел на меня, как дети на дедушку рассказывающего перед сном невероятно интересную историю.

— Видишь ли ярл… На материке несколько другие обычаи, чем на Скалистых островах. Там все принадлежит императору. И он вправе как награждать своих преданных друзей и помощников, так и наказывать нерадивых вассалов.

— Ты хочешь сказать… — Трюгви какое-то время обдумывал услышанное, покусывая усы. — Конунг может забрать замок у ярла и отдать другому?

— Король — нет… А император — да, может.

— И ярл его послушает? Вот так просто отдаст свое добро без боя?

— Ты плохо меня слушал, ярл, — пытаюсь объяснить доходчивее. — Это не его добро. В империи все принадлежит только императору. И он вправе как давать, так и отнимать. Все замки — его.

Трюгви опять задумался.

— Странные у вас обычаи…

— Это потому, что ты привык к другому. А у нас ни один барон или даже граф не посмеет перечить воле государя.

— Все равно странно… — помотал головой тот. — Нет, я понимаю, что войск у императора гораздо больше… но, уйти из дома без боя. Как же он потом попадет в Валгаллу? Разве Один примет труса?

— Ты забываешь, что на материке иные боги. А они требуют послушания и терпения. К тому же — император не просто человек, а помазанник божий. И его воля — это воля богов. А все вассалы давали присягу на верность. Поэтому, не подчиниться — значит, стать клятвопреступником. Думаешь, Одину это больше понравиться?

Трюгви опять помотал головой и отхлебнул из кувшина. Потом посмотрел на меня, словно изучая.

— Погоди, Николас… Но ты же конунг? Не император? Верно?

— Нет… — пришлось признать очевидное. — Но если я смогу набрать на Скалистых островах достаточное войско, — это всего лишь вопрос времени. Сейчас трон императора пуст, так почему бы мне его не занять? А потом — щедро наградить всех, кто мне в этом деле поможет?

Ярл молчал еще дольше. А я не торопил. Вопрос серьезный. Решение должно быть взвешенным, чтобы потом не пришлось искать способа отказаться от поспешно произнесенных слов.

— Наградить — это хорошо… — пробормотал он негромко, словно сам себе. — Забрать — плохо…

— Если ты о том, что император может отобрать награду… — поторопился я его успокоить. — То сам подумай: как долго усидит на троне тот, кто не умеет держать слово? Ведь каждый, видя несправедливость, подумает: а что если я буду следующим? Сегодня император несправедливо наказал одного из бывших соратников, а кого его каприз настигнет завтра? И подлый правитель даже пикнуть не успеет, как будет поднят на мечи прежними соратниками. Что, к слову, в истории уже неоднократно происходило. В смысле, неизбежность наказания. Так что, поверь, я собираюсь поступать с друзьями честно. Хотя бы потому, что это мне выгоднее, чем постоянно опасаться за свою жизнь.

Ярл кивнул, но по глазам его было видно, что до конца он все же в этом не уверен и усиленно ищет способ, как уберечься от монаршего произвола.

Я тоже старался придумать еще хоть какую-то вескую причину верить мне, но как-то ничего, кроме банального «я порядочный человек и не кидаю своих», в голову не приходило.

— Скажи, конунг… — ярл, похоже, первым нашел приемлемый выход. — Ты позволишь мне отблагодарить тебя за спасение?

Ого! Даже не помощь? Это что ж такое норманн задумал, что смог переступить через собственную гордость? Надеюсь, в его планы не входит женить меня на своей сестре, дочери или племяннице? А то я, что-то, последнее время буквально нарасхват. А тут фиктивным браком не отделаешься. И насчет многоженства тоже не слыхал.

— Я тебя не спасал, ярл… — пожимаю плечами. — Всего лишь немного помог… Ты бы и сам справился. Но, если желаешь…

— Отлично… — довольно улыбнулся тот и вскочил на ноги. — Надеюсь, ты согласишься немного побыть гостем моего дома?

— Почему нет? — я посмотрел на Бьерна и успел заметить мелькнувшую гримасу неудовольствия. — Только если на твоем корабле. Не хочу задерживать своих парней. Они и так слишком долго не были дома. А поскольку новости везут не только радостные, думаю, пару дней я вполне могу погостить и у тебя. Да, Бьерн?

— Да, конунг. Если ты прибудешь в род Косматого не сразу — нам будет легче объяснить старикам, что ты не враг, а — друг. Смерть ярла их огорчит… ненадолго. Пары дней хватит.

— Тогда хватит тут торчать, как дерьмо в проруби. Эй! Бездельники! Ну-ка все на весла! Расцепляйте драккары! Дома будете рассматривать добычу! Теперь она уже никуда не уплывет! Бьерн! До встречи! Через три… самое большее — через пять дней, ждите нас у себя. Готовь большой пир, хирдман. У твоего конунга будет много воинов. Очень много! Это я — Трюгви Верный тебе говорю.

Скалистые острова — это большой архипелаг состоящий из почти сотни островов разных размеров. От совсем крохотных скал, выступающих из волн всего на несколько метров и до просторных, на сотни гектаров. В основном — гористой, со склонами поросшими хвойными лесами, и каменистой непригодной для земледелия почвой. Максимум, для выпаса овец и коз. Лишь крохотные наделы удается возделывать и засевать.

Да и то — далеко не все. Только пятнадцать из них заселены норманнами. Пятнадцать островов — пятнадцать родов. Ни больше, не меньше. И если чей-то род становится слишком большим, чтобы тесниться на одном клочке суши — ярл отправляет старшего сына искать новые земли. Правда, с учетом невероятной воинственности викингов и готовности сражаться с кем угодно и по любому пустяку, это происходит очень редко. Воины гибнут в набегах на побережье и в бесконечных стычках между родами. Да и смертность на островах, особенно в зимнее время, если воины сходили в вик неудачно, а то и вовсе не вернулись — дважды переплыть Студеное море не по парку прогуляться — довольно высока. Не однажды случалось так, что оставшись без мужчин, род либо полностью вымирал, либо его земли захватывал более сильный сосед.

Какое-то время драккары тянулись цепью, но потом оба корабля Трюгви стали заметно отставать. Все ж его хирд пострадал куда значительнее, и на веслах сидело меньше гребцов. Да и из тех мало кто не был ранен. А еще примерно час спустя, драккары Гривы стали забирать севернее, а Верного плыли придерживаясь прежнего курса.

— Править домой? — спросил кормчий ярла.

— Нет, Ари, держи к Гребню Дракона.

Тот взглянул удивленно, но ничего не спросил. Только плечами пожал, мол, ты ярл, тебе виднее.

Интересно, что Трюгви задумал. Ходит с таким загадочным и многозначительным видом, словно приготовил мне невероятный сюрприз. Причем — это ему ничего не стоило и даже наоборот, принесет прибыль. Ладно, потерпим.

Плыли мы еще где-то полчаса, когда впереди затемнелась полоска земли. Реально длинная. Метров триста и узкая, как лезвие меча. Причем, интересная такая. Обычно коса от чего-то отходит, а эта торчала посреди моря сама по себе, словно и в самом деле гребень мифического дракона.

— Конунг, я видел, как ты сражался. Скажи, такой храбрый и умелый воин сочтет меня достойным, чтоб смешать кровь над линией воды и земли? — очень торжественно спросил Трюгви Верный, когда драккар остановился достаточно близко, чтоб можно было по веслам перейти на сушу.

Ах, вот оно что… Не мытьем, так катаньем. Ярл решил скрепить наш союз братскими узами. Ну, это по крайней мере не сватовство. На это я могу согласиться. Стать побратимом одного из ярлов куда лучше, чем брак. Хотя, в конечном итоге накладывает обязательства не менее хлопотные. Ведь если побратимство у викингов не сильно отличается от того, что мне известно по книгам, то в случае гибели ярла — забота о его семье ложится на меня. Единственно — исполнение супружеских обязанностей не входит в перечень непременных условий. Только по обоюдному согласию. М-да… Что называется: из огня да в полымя.

С другой стороны, отказаться — нанести смертельное оскорбление. А это уж точно в мои планы не входит.

— Я видел, как ты сражался, ярл… Сочту за честь смешать кровь с таким отважным и умелым воином.

Трюгви, ловко балансируя, первым сбежал на косу. Не так ловко, но все же не упал — я последовал за ним.

Ярл встал над линией прибоя, протянул вперед обнаженную по локоть руку и полоснул по ней ножом… кровь тут же тоненькой струйкой потекла в воду.

Блин… Я не трус и не боюсь боли, но вот не люблю всех этих процедур с членовредительством еще со школьных прививок. А куда деваться?

Становлюсь рядом, закатываю рукав и тоже провожу лезвием ножа по предплечью. Потом подношу руку поближе к Трюгви.

Ярл тоже делает шаг ко мне, берет за ладонь, крепко сжимает и опускает вниз. Теперь наша кровь смешивается на запястьях и одним ручейком льется в море.

— Николас, будь мне братом… роднее брата. Стань частью меня… — торжественно провозглашает викинг. — Пусть наши судьбы и пути отныне станут едины. И пусть Один отвергнет того из нас, кто предаст своего кровного брата.

Повторяю слова Трюгви не менее торжественно. Потом мы обнимаемся, под радостные крики хирда, и трижды целуемся. Как мужчины… что значит прижимаемся щеками и чмокаем воздух в районе уха.

«А молодец, — думаю одобрительно. — Красиво провернул. И отблагодарил за спасение, не потратив на это ни копейки, и подстраховался. Теперь уж я точно не обману. Один хоть и не мой бог, но наказать того, кто нарушает данную ему клятву, наверняка сумеет. Ну, да я и не собирался. Мне реально нужны хорошие бойцы. И куда лучше, если они станут сражаться бок о бок со мной не за деньги, а так сказать — за идею. То есть, преследуя собственные цели, которые совпадают с моей»

— Вот теперь можно и домой… Теперь ты ступишь на берег Каменистого не гостем, а родичем… — ярл разжал объятия. — Увидишь, как живет твой род и сам поймешь, какой новой земли и крепости он достоин.

Не удержался таки, обмолвился. Вот и славно. Тот, у кого есть мечта и заветное желание, проще и понятнее тех, кто держит мысли при себе. Улыбается, кивает, соглашается, а поди пойми, что у него за душой.

— Спасибо, ярл… Я тоже буду рад видеть тебя в своем королевстве… И насчет моих слов не сомневайся. Найдем мы и земли побогаче, и замок помощнее… Чтобы никогда больше не думать ни о голодной зиме, ни о врагах — способных ударить в спину. Потому что вокруг будут только союзники. Но, это не значит, что викингам придется повесить боевые секиры на стены. Мир большой и в нем всегда найдется место, где можно хорошо подраться и вернуться с добычей. Но, согласись, что и воинам веселее идти в бой, зная что их жены и дети в безопасности, и им радостнее ожидать мужей, братьев и сыновей с добычей?

— Да… — кивнул тот, а потом недоверчиво переспросил. — И он будет больше, чем тот, что достался роду Косматого?

— Х-ха… Гораздо лучше. Хирд Косматого получил от конунга Эдуарда то, что ему самому было не нужно… Просто, так сложилось. А уж для своего брата по крови я подберу такой замок, что вам будут завидовать все норманны.

Звук над водой разносится далеко, так что мои слова буквально потонули в дружном рыке трех десятков горлянок:

— Слава конунгу Николасу! Слава ярлу Трюгви! Слава!

Каменный остров не слишком впечатлял размерами. Глядя на суровый пейзаж сразу было понятно и почему хирд у Верного не такой большой, как у ярла Эйрика Могучего, и почему у него только один, да и то весьма потрепанный драккар, и почему не так многочисленна толпа, высыпавшая нам навстречу.

Ладно. Все это поправимо. Поможет мне — в накладе не останется. Я ему даже свой новый драккар подарю. Ну, или куплю.

Среди толпы встречающих, особенно выделялся седоволосый, могучий старец. Видно было, что он еще недавно сам ходил в набеги и еще не привык сам кого-то встречать. Старик стоял отдельно, чуть позади толпы, с достоинством ожидая, когда мы сами к нему подойдем.

— Знакомься, конунг — это Эйнар Одинокий Воин. Отец моей старшей жены. И старейшина нашего рода. Песни о ярости и доблести которого до сих пор слагают и поют скальды на всех пятнадцати островах. А сотни вдов проклинают по всему побережью.

Старик еще больше приосанился, а я вежливо кивнул.

— Отец… а это конунг Николаис. Мой названный брат. Мы только что смешали с ним кровь над линией прибоя. Он тоже великий воин. Николас победил на хольмганге Улафа Косматого, а потом пришел мне на помощь в трудную минуту и собственной рукой снес голову Эйрику Могучему.

— Эйрик погиб? — удивился старик. — И вы остались живы? Как такое возможно?

— Николас не просто убил Могучего, он принес его тело в дар морским великанам, и те приняли подношение, поглотив при этом все посмертное заклятие. А если ты сомневаешься, то посмотри на причал. Видишь второй драккар? Это один из двух, на которых хирд Эйрика атаковал меня. Их было в несколько раз больше… И если бы не помощь Николаса, которому подчиняется хирд Косматого… мы, наверно, уже свиделись бы лишь в чертогах ассов.

Старик приложил руку к глазам, какое-то время рассматривал корабли, а потом повернулся ко мне.

— Я рад, что у мужа моей дочери и моего сына такой брат. Наш дом — твой дом. Когда бы ты не приплыл на Каменный остров, ты всегда найдешь здесь, кров, воду, пищу и друзей.

— Спасибо… отец, — я изобразил поклон. — То же самое я могу сказать всем своим новым родичам. В любое время года и суток все из вас будут радушно встречены в моем королевстве. И всегда получат помощь. Мы умеем ценить дружбу и верность.

— Хорошо сказано, — кивнул в ответ Эйнар. — А теперь, прошу в дом. Уверен, вам хочется отдохнуть с дороги и перекусить. А нам всем, — старейшина обвел рукой притихшую толпу женщин, детей и подростков, — послушать рассказ о ваших сражениях и победах.

Пир горой, дум — коромыслом. Народ ликует и культурно отдыхает.

Трюгви оказался отличным рассказчиком. Через час я уже ощущал себя былинным героем, способным порвать голыми руками великана или дракона, а слушали его так, что даже о трапезе забывали.

Только седой Эйнар, похоже, не попал под власть рассказчика и больше думал о чем-то своем. И я не ошибся… Когда ярл начал плести уж совершенно невообразимые небылицы, старик поднялся и пошел к двери. На пороге обернулся, поймал мой взгляд и указал глазами на выход. Ясно, надо поговорить…

Ну, надо, так надо. Выслушивая в третий раз, как я одним молодецким ударом снес голову мерзкому Эйрику, попутно срубив ярлу голову, можно зазвездиться или оскомину набить. Даже не знаю, что хуже…

Старик сидел на толстом бревне и глядел на море. Подошел, присел рядом.

— Скажи, конунг… — начал тот после непродолжительного молчания. — Зачем тебе воины?

— Видишь ли, Эйнар… там, за морем когда-то были не разрозненные государства, а одна большая империя. Я не хочу рассказывать, как случилось, что она распалась — это займет слишком много времени — но, кажется, ей пора возродиться. И если императорский трон пуст, то чем я хуже других претендентов?

Старик кивнул, соглашаясь.

— Ну, вот… А чтоб убедить в этом остальных королей, графов и баронов мне нужно большое войско. И чем оно больше, тем легче это сделать.

Эйнар помолчал еще немного, потом снова кивнул.

— Я рад, что мой сын нашел в тебе друга, и вы смешали кровь. Я слышал рассказ о твоей храбрости, воинском умении и удаче. А теперь еще вижу перед собой мудрого и зрелого мужа. Но ты так и не сказал: сколько именно тебе надо воинов?

— Не знаю… — пожимаю плечами. — Двести… триста… Сколько смогу нанять. Вернее, сколько согласится встать под мою руку.

— Думаешь, трех сотен викингов хватит, чтобы положить к твоим ногам всю империю? — удивился Эйнар. — Я не всегда был сед и дряхл. Ходил в свои годы в набеги и знаю, что на том берегу моря тоже много умелых воинов. И они готовы драться…

— Ты верно сказал, — не могу не согласится. — Но есть разница. Во-первых, — викинги не единственные воины, на чьи мечи я готов опереться. Найдутся войска и помимо них. Во-вторых, — тебе приходилось сражаться с людьми, которые защищали свой дом и свои семьи от чужаков, несших только смерть и разорение. А я не собираюсь сгонять их с насиженных мест и тем более, отбирать жизнь. Достаточно лишь, чтобы их господа дали вассальную клятву и признали меня императором. Так что драться насмерть нет нужды. Достаточно убедить, что лучше сделать это добровольно…

— Разумно… Ты действительно мудр не по годам, конунг. Позволишь дать совет?

— Отчего нет? Только глупец откажется выслушать совет умелого воина и вождя, не раз водившего хирд в набеги, и при этом сумевшего дожить до седых волос. Говори, Эйнар. Я слушаю.

— Тебе надо отправиться самому к нашему конунгу. А когда прибудешь на Звенящий камень, не говори Ульви Волку ничего о своих планах. Скажи, что ты опасаешься за свою жизнь. Не знаю — братья или другие родичи хотят отнять у тебя трон, ты никому не доверяешь. Поэтому хочешь иметь охрану из чужаков и готов заплатить за нее золотом. И не проси много… Двадцать, тридцать бойцов — не больше. Потом долго торгуйся, но уступи на довольно большой сумме. Если, конечно, твоя состояние это позволяет.

— Гм… — я немного удивился, ведь только что называл цифры на порядок больше. Старик не расслышал, что ли? — Несколько десятков викингов, даже самых умелых, ничем не помогут. Ты же слышал — я не хочу воевать, мне нужно большое войско для устрашения противника. Чтобы выигрывать еще до сражения.

Старик недовольно поморщился.

— Не торопись… дослушай. Если ты хоть слово скажешь о будущей империи, то во-первых, — цена возрастет в разы. Наш конунг тоже не глуп и умеет извлечь выгоду из твоих проблем. Даже за телохранителей он запросит гораздо больше, чем ты думаешь. А во-вторых, — скажи, что лучше для норманнов, слабые поселения на берегу моря, которые так легко и приятно грабить, или сильное государство?

А вот об этом я как-то не задумывался. Больше своими планами был занят. Да, тут старый волк прав, ни один король не захочет чрезмерного усиления соседа. Это сегодня мы союзники, а что если завтра, крепко встав на ноги, я захочу расширить границы империи, и взгляд упадет на Скалистые острова?

— То-то же… — старик правильно истолковал мое молчание. — Теперь о количестве… Конунг может разрешать воинам наниматься на службу к другим, но запретить — не может. Каждый ярл сам решает, на чьей стороне ему сражаться. И с кем… Поэтому, как только станет известно, сколько ты готов платить наемникам, у тебя отбоя не будет от желающих присоединиться. Все ярлы пожелают дать в твою дружину воинов. Хоть нескольких… Особенно из молодых волчат, уже отрастивших клыки, но еще не годных для вика. А тебе как раз такие и нужны… Много и дешево.

— Гм…

— Но и это еще не все, — пригладил усы Эйнар. — Если не забыл, за тобой весь хирд Косматого и мой сын. Кроме того, я сам завтра же отправлюсь к своему названному брату на Скалистый и, готов спорить на бычка-двухлетку, что и его хирд тоже встанет под твои знамена. Роду Хродгейра Копье давно тесно на своем острове. То есть, помимо тех, кого тебе удастся нанять — полторы, а то и две сотни умелых бойцов, считай, ты уже имеешь. Так что вернешься не с пустыми руками.

Складно… Вот только б именно так все и случилось. А то знаю я этих богов, им только расскажи о своих планах — обхохочутся.

— Спасибо за совет, Эйнар. Я так и сделаю…

— Только будь осторожен. Если Ульви Волк узнает, что ты помог Трюгви победить Эйрика — тебя ждет совсем не гостеприимный прием. Конунг приходился двоюродным дядей Могучему. Я знаю, что вы убили всех и свидетелей нет, но в Студеном море даже чайки разносят вести. Так что хорошо подумай, прежде чем лезть в пасть к волку.

— Ты же сам начал с того, что посоветовал отправиться на Звенящий камень.

— Потому что это самый быстрый и прямой путь… — пожал плечами старик. — А ты, как я понимаю, торопишься. Иначе не отправился бы на острова сам, а послал кого-то с мешком денег. Но, предупредить обязан. Воин не может идти в бой с закрытыми глазами. Когда понимаешь опасность — можно лучше взвесить все «за» и «против». В конце концов, даже три хирда которые у тебя, считай, уже есть — вполне достаточно, чтобы враги отнеслись к тебе с уважением.

И опять старик прав. Стоит ли рисковать? Две сотни норманнов — это не две сотни ополченцев. А ведь ни один король, не то что граф или барон, не смогут выставить больше. К тому же, всегда можно убедить царицу добавить еще с полсотни лучниц. Это она сейчас рисковать не хочет, а узнав размеры войска сразу изменит мнение. Итого, у меня уже набирается почти четыреста воинов. Даже не считая ветеранов Лавра Тулия. Может, и в самом деле не рисковать? Хватит сил? К тому же, я всегда смогу применять тактику монгол, пополняя армию силами новых вассалов. Два-три оммажа, и плюс еще сотня хорошо вооруженных бойцов. Надо подумать…

— О чем грустишь, брат? — я и не заметил, как к нам подошел Трюгви. — Отец советами замучил? Он умный… Но если слушать все, что он говорит — с места не сдвинешься. Поверь — нельзя все предвидеть и просчитать. Один и Тор помогают храбрым, а не расчетливым.

Старик недовольно поморщился, но смолчал. Не кто-нибудь говорил, а ярл.

— Да, брат… — после слов Трюгви я неожиданно легко отринул сомнения. — Ты прав… Нельзя пожарить яичницу не разбив яйцо. Я поступлю, как должен — и будь, что будет. В крайнем случае, отомстишь за меня.

— Не говори так, брат, — сразу посерьезнел ярл. — Боги милостивы к тебе, уж мне то не знать. Но, если что — даже не сомневайся. Твоя кровь не останется неотомщенной. Убью хоть конунга.

— Типун вам обоим на языки, — сплюнул Эйнар. — Распетушились, словно вышедшие в первый вик сосунки. Головы не для того даны, чтоб шлем носить. Ими иногда и подумать не мешает. Трюгви… я хочу отправится завтра к Хройдгеру. Отвезешь меня?

— Отец, я собирался плыть с Николасом на Звенящий… — растерялся ярл. — Может, ты сам?

— Могу и сам… — пожал плечами старик. — Но, кто расскажет о вашем сражении лучше тебя так, чтобы его не назвали лжецом? А ведь от этого рассказа зависит, захочет ли Копье присоединить свой хирд к войску твоего названного брата. Разве ты не хочешь помочь ему в этом?

— Да, отец… — вздохнул ярл. — Ты, как всегда прав. Это будет разумнее. Но, Николас, помни, что я сказал… и не заставляй исполнить клятву. Лучше останься жив.