Худшие шпионы в секторе

Глава 25 Новый член экипажа

Пятнадцать минут спустя Джулс сидит на палубе шлюза «Странника», все еще кое-как связанная, но уже в декомпрессионном скинсьюте. Рядом с ней — шлем, передатчик дальнего действия и запас воздушных баллонов на несколько дней. Я приседаю перед ней, радуясь, что у нее все еще кляп во рту, так что я не понимаю весьма цветистых ругательств, исходящих от нее.

Я поднимаю шлем, но прежде чем надеть его ей на голову, наклоняюсь и шепчу так, чтобы слышала только она:

— Знаешь, у нас бы все равно ничего не вышло. Задница у тебя неплохая, но далеко не настолько, чтобы компенсировать твой ужасный характер.

Она сверлит меня взглядом и начинает новую тираду, несомненно, из креативных ругательств, которые теряют всякий смысл из-за кляпа. Я защелкиваю шлем, еще больше приглушая ее гневные выкрики.

Затем я поворачиваюсь к Харрису, который тоже в скинсьюте и собирается надеть свой шлем. Я принял решение — важное. Но сначала я смотрю на Джессику, стоящую у шлюза, и она кивком дает мне разрешение.

— Харрис, — говорю я, — тебя куда-нибудь подбросить?

Он замирает, держа шлем на полпути к голове.

— Вообще-то, я надеялся наняться. Стать частью… — он обводит взглядом нас и весь «Странник» вокруг, — …чего бы это ни было. Мне нравится, как вы работаете.

Я киваю. Я примерно этого и ожидал. И, учитывая его навыки в маскировке, он будет полезен двум полубеглецам в бегах. Хотя над его собственным ужасным внешним видом, возможно, придется поработать. К тому же, из всей команды Оуэна он в итоге тот, кого я возненавидел меньше всего.

Мы с ним выходим из шлюза и возвращаемся в коридор корабля, задраив за собой люк. Затем я перехватываю управление и с силой открываю внешний люк, не откачивая предварительно атмосферу. Я не могу сдержаться и громко смеюсь, когда все еще связанную Джулс с силой высасывает через люк, и она медленно и комично падает на поверхность астероида. Даже Джессика не может полностью сдержать смешок.

Конечно, Лин бы не смеялась, если бы знала то, что знаю я: Джулс проживет недолго. Хезер Килгор позаботится об этом после того, как найдет Джорджа Питерсона, и я сомневаюсь, что кто-либо из них когда-либо покинет эту скалу. Отчасти мне грустно от этого факта, но я также понимаю целесообразность. Они знают обо мне и Джессике, и это такая же угроза для Килгор, как и для нас. К тому же, один — предатель, продавший свою страну, а другая — садистка-убийца, которая могла бы преследовать нас вечно, если бы вырвалась на свободу.

Но я рад, что Джессика не знает. Лучше пусть только один из нас живет с их смертями на совести. По крайней мере, от этого я могу ее защитить.

Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться в кабину и поднять корабль с этой ужасной скалы, а Джессика следует за мной по пятам, Харрис спрашивает:

— Так, есть шанс, что вы скажете мне, чем мы будем заниматься? Кто мы такие?

Я оборачиваюсь, но Джессика отвечает первой.

— Мы наемники, — говорит она, улыбаясь в мою сторону.

— Нет, — быстро говорю я, хотя мне и больно это делать. — Мы легальное грузовое судно. — Я открываю файл в своем импланте, тот, что дала мне Хезер Килгор в ответ на одну из моих последних просьб на поверхности астероида, и отправляю его в имплант Джессики.

Ее глаза на мгновение расширяются, когда она получает полностью переоформленную регистрацию на «Странник», хотя и под его первоначальным названием, «Хорнет». Она всматривается в мои глаза, вероятно, пытаясь понять, серьезно ли я собираюсь быть простым капитаном грузовика теперь, когда у нас есть все необходимые документы.

Находит ли она в моих глазах то, что ищет, или нет, я не могу сказать. Но она отворачивается от меня и смотрит на Харриса.

— Нет, — говорит она голосом «Уверенной Лин», от которого по моей спине бегут приятные мурашки. — Мы наемники.

— Погоди! Я — Билли Файрбрэнд? — восклицаю я, не в силах сдержать язык или скрыть восторг в голосе. День был долгим, и мой обычно скромный самоконтроль к этому моменту практически иссяк. — Типа, по-настоящему?

Она поворачивается ко мне со страдальческим выражением лица.

— Конечно, Брэд. Можешь быть Билли Файбрэндом, кем бы он ни был.

— А это значит, что ты — Никита Старшайн. А Харрис — Скутер Джеймс. Это будет потрясающе! — Похоже, я становлюсь неуместно веселым, когда устаю и только что убил двух человек.

Она громко вздыхает и закатывает глаза, затем улыбается и говорит со смехом в голосе:

— Брэд, ты идиот.

Эти три слова никогда не звучали лучше.