Хроники отряда Кси. Братство

Глава 27. Сквозь огонь-2

Ангелина прошла вглубь комнаты и остановилась перед столом с фиксаторами, очень похожим на стол для допросов. На этом узком ложе, и оцепенев в неподвижности, лежала сирмийская женщина. Одежда и кожа оставались нетронутыми, но полуоткрытые глаза помутнели, третье веко, характерное для сирмийцы, расправилось, отчасти закрыв радужку.

– Голос… – прошептала незнакомка.

-- Надо бы ее освободить, -- пробормотал Алек. — Давайте, я расстегну фиксаторы, хотя, наверное, поздно. Видите, ее обработали ментально, и бедняжка бредит.

– Значит, технология ментальной обработки – та цена, которую взял Сой-карн. Возможно, он взял что-то еще.

– В любом случае, доказательств достаточно.

Красный от бешенства Эр-сай отошел в сторону и и пинком перевернул тело неизвестного ксеноса – большеголовое, странное, и все же похожее на человека.

– Фотографируйте, госпожа Ли. Я сам соберу образцы.

Ангелины кивнула. Прошедшая горячка боя теперь отзывалась неприятной дрожью в спине, пальцы заледенели.

– Я сегодня убил троих сирмийцев.... – с горечью продолжал Алек, с явным отвращением ковыряясь в треснувшей капсуле. – Это ужасно и это было не очень сложно, они не готовились к атаке... и все же напали на меня.

– Эти солдаты – преступники по меркам вашей же Сирмы.

– Все так, но меня ожидала точно такая же участь игрушки генерала. Если бы не Ксанте, я бы сейчас работал на Солито. Мой долг капитану очень сложно вернуть.

Курат подошел незамеченным и остановилась, прислонившись лопаткам к стене.

– Дело сделано, пора уходить, -- хрипло сказал он. -- Если включится тревога, охрану снимут с шахты и отправят сюда. Придется тогда прорваться с боем.

– Пошли.

Ангелина развернулась и зашагала прочь, хрустело стекло, металлический пол глухо гремел под ботинками, едкий запах химикатов обжигал горло.

– Вот неудача! Смотрите! Карина сбежала! – Алек в досаде сжал кулаки. – Следовало прикончить эту тварь сразу же.

Заточенная шпилька Карины, украшенная ярким камнем металлическая безделушка, валялась на полу рядом с комком изрезанной веревки. На острие запеклась капля крови. Сигнал тревоги раздался через пару ударов сердца – сирены выли, аварийные лампы на стенах полыхнули алым. Браслет Ангелины заработал, голос Хироки в динамике звучал залихватски, но эта привычная отвага стрелка не могла замаскировать тревогу.

– Госпожа Ли! У меня тут «гости», легионеры Сой-карна идут со стороны подъемника. Я постараюсь их задержать, а вы поищите другой выход.

– Дерьмо! Хироки прав, – согласился Эр-сай. – Если вернемся – погибнем все.

– Мне не нравится такой выбор.

– Мне тоже, но это неизбежная цена. Разве оперативники Кси никогда не рискуют?

– Рискуют, конечно, но оставлять кого-то на заведомую смерть... это...

– Я все слышу, – раздался из динамика голос самого Хироки, на этот раз приглушенный звуками стрельбы. – Мы не неженки, и сублейтенант прав. Сделайте, как он предлагает, госпожа, и я исполню свой долг.

– Мы его вытащим, – шепнул Эр-сай. – Центр управления двумя ярусами выше, мы не вернемся к подъемнику, а поднимемся по лестницам и разблокируем двери. . Другой дороги все равно нет.

Все трое прибавили шагу. Спиральная галерея закончилась на уровне четвертого яруса, ее сменила узкая вертикальная, даже без ограждения лестница, сделанная из металлической арматуры. Курат, лицо которого стало совсем землистым, вскинул голову, оценивая расстояние. Алек убрал бластер в кобуру и проверил сумку с образцами из лаборатории. «Двести-триста метров вертикального подъема без страховки, – подумала Ли. – Мы глубоко, глубже, чем думали вначале».

– Там, повыше, видна площадка, на которой можно передохнуть.

* * *

Звуки стрельбы усилились. Хироки все еще вел бой, возможно, он искал другой путь на наружу. Эти мысли о скользнули по усталому сознанию Ли, все внимание уходило на попытки удержаться на лестнице, усталые руки ныли, холодный металл местами обледенел. Оба сирмийца, казалось, не обращали внимания на эти неудобства. Добравшись до тесной промежуточной площадки, все трое прижались к стене. Сердце Ли бешено колотилось, по лбу и щекам, смывая краску, катились капли пота, холодный воздух застревал в горле.

– Хироки! Хироки, ты меня слышишь?

Ответ по связи не пришел, вместо этого раздался грохот взрыва, который на миг перекрыл все другие звуки. Шахту тряхнуло, Ангелина едва удержалась на краю площадки, деформированная нижняя лестница с треском согнулась, а потом лопнула, разметав по сторонам куски металла.

– Мать, моя! Сохрани! — ахнул Курат.

Мощные вибрации прошли по уцелевшим конструкциям шахты, Эр-сай, подхватил пошатнувшуюся Ангелину и оттащил ее от провала.

В этот миг коммуникатор снова ожил.

– Хироки на связи!

Голос стрелка на этот раз звучал слабо и хрипло.

– Они включили самоуничтожение объекта. Заряды будут рваться в разных местах. Бегите все наружу, быстро. Прощай, друг Курат, прощайте, госпожа Ангелина, прощай навсегда, Эр-сай...

Сигнал тут же прервался.

– Наверх! Если рухнут главные крепления, завалит весь объект.

Ангелина вцепилась в очередную стальную перекладину и подтянулась. Мышцы рук и ног скрутило судорогой, провал за спиной словно тянул вниз. Оттуда, из бездонной ямы несло уже не холодом, а дымом и химическим запахом взрыва. «Раз. Два. Три. Четыре. Пять». Очень быстро она сбилась со счета ступеней...

– Здесь новый ярус и второй подъемник... – словно бы издалека пришел голос Курата. – Командный центр совсем близко.

Ангелина еще раз подтянулась, уперлась в настил локтями, перевалилась на бок и встала на дрожащие ноги. Галерея из металлических конструкция опоясывала провал и почти не пострадала от первого взрыва. Небольшой лифт прилепился к стене.

– Чисто и пусто. Охрана сбежала, – Алек усмехнулся, на перепачканном сажей лице сверкнули острые зубы. – Жаль, Карину догнать не удалось. Кстати, мне плевать что она псионичка. Хочу ее убить.

В этот миг его сирмийская природа Эр-сая проступила совершенно явственно. Она заключалась не в вертикальных зрачках, а в чем-то ином, скорее психическом, чем физическом. «Страх смерти меньше, чем у землянина, – поняла Ли. – Гипертрофированная гордость, вот она, сирмийская суть».

– Я отключу их самоликвидацию. Если не смогу – уберу экраны и мы уйдем на телепортерах, -- сказал Эр-сай.

Сублейтенант исчез за ближайшей дверью.

– Не беспокойтесь, Алек справится, – ответил Курат на невысказанный вопрос. – Месть — хороший стимул.

Ли присела на пол возле стены и попыталась думать про Ксанте, но это не помогло, лишь усилило тревогу. «Я даже не уверена, что он жив. Я больше не ощущаю фаторану».

...Новый взрыв случился через долю секунды и оказался страшен. лифт смяло, словно он был сделан из бумаги. В сверху в провал потоком хлынул перемешанный с рваным металлом щебень. Ангелине показалось, будто в этом сплошном потоке мелькнули тела мертвых шахтеров, но разглядеть подробности она не могла – не удалось даже удержаться на ногах. Ажурный пилон, облепленный рваными кусками канатов, застрял в провале, перегородив его поперек. Две-трое выживших сирмийцев продолжали цепляться за арматуру. они, вероятно, уже смирились со смертью, потому что не пытались спастись и лишь ждали неизбежного конца. Ангелина поняла, что отчасти оглохла. Спертый, пропитанный ядовитыми запахами воздух к тому же наполнился пылью, которая до предела сократила видимость.

– Курат!

Солдат не ответил.

– Алек!

Эр-сай, кажется, отозвался – неразборчиво и издалека.

– Помогите! – позвал кто-то совсем близко, и Ангелина подползла к краю провала.

Карина, уцепившись за перекладину пилона, висела над пропастью. Кудрявые, грязные от копоти волосы наполовину срывали лицо. Рваная рана, совсем еще свежая, пересекала висок и щеку. Возможно, полукровка получила и другие травмы, порванная куртка Консеквенсы потемнела и набрякла от крови.

– Спаси меня, – попросила Карина на эсперанто, заметив, как Ангелина инстинктивно пятится назад. – Дай руку и вытащи, я знаю код и остановлю самоликвидацию. Иначе все мы тут умрем – и ты, и я, и твои друзья тоже.

– Хочешь сдаться?

– А почему бы нет? Я не полностью сирмийка, мне плевать на их понты.

– Плохо верится.

– Плохо верится во что? Что мою мать изнасиловали и убили после родов, а меня с детства держали в Консеквенсе? Что я была игрушкой генерала?

– Ты ненавидишь меня.

– Нет-нет… Я сражалась с тобой поневоле, но теперь могу поменять сторону. Альянс по крайней мере не убивала мою мать, говорят, вы добры даже к преступникам, а я не нарушала ваших законов.

– Тебе сложно доверять.

– Тогда я умру, – тихо сказала Карина. – Лучше бы меня убили. Очень не хочу падать. Вдруг, придется валяться там с переломанными костями.

«Надо ее вытащить, – решила Ли, подбираясь ближе и цепляясь за треснувшее ограждение галереи. – Март бы так и поступил. Альянс это не Сирма. Мы лучше и умеем прощать врагов».

Она попробовала ухватить Карину за воротник, но поняла, что не удержит скользкую и мокрую ткань.

– Держись за мою руку.

Раненая полукровка ловко, будто кошка, крутанулась в воздухе, без видимых усилий повисла на одной руке, а второй намертво вцепилась в чужое запястье. «Если она собирается сбросить меня вниз, то сделает это прямо сейчас. Мы погибнем обе». Понимание риска окатило Ангелину холодом, хотя чужие пальцы показались ей нестерпимо горячими. Она напрягла все силы, вытягивая из провала тяжелое тело. Карина помогла, оттолкнувшись от арматуры коленом, схватилась за край площадки, выбралась на нее и без сил рухнула навзничь.

– Спасибо, – буркнула на на эсперанто.

«Я рискнула, но ничего не случилось, – думала Ли, сидя на полу в полном изнеможении. – Это было правильно. Доктрина Кси разрешает любые методы, но ради дела, не ради мести».

– Курат! Алек!

На этот раз на зов никто не ответил.

– Спасибо! – еще раз повторила Карина, ее горячие пальцы снова вцепились в руку Ли, тело словно бы оцепенело, а через миг указательный палец полукровки дотянулся до виска.

– Нет!

Запоздало осознав сою ошибку, Ли раз за разом пыталась вырваться, но не могла. Разум скрутило болью удара и неимоверно мерзким иллюзорным видением. Она закашлялась, пытаясь втянуть воздух через сведенную спазмом гортань. Ноги подкосились. В глазах потемнело. Тело непроизвольно корчилось. Карина присела рядом с рухнувшей навзничь жертвой, но руку так и не убрала.

– Плохо? Ничего, скоро ты умрешь, но сначала сойдешь с ума.

– За что? – прошептала Ли сквозь удушье.

– За то, что у тебя есть все, чего у меня никогда не было – семья, уважение, родина. – У тебя, у паршивой терро…

* * *

Сквозь серую пелену проникло слабое сияние, Ангелина разлепила веки и увидела силуэт Карины и неподвижное тело Курата. Карина все еще была рядом, но руку убрала. Женщина тяжело дышала и походила на изготовившуюся к драке кошку, и через миг и на самом деле метнулась на нового врага, но луч бластера срезал ее в полете. Сначала вспыхнули остатки мундира, потом – плоть. Уничтожение полукровки уложилось в долю секунды, но две-три капли горячей крови успели брызнуть Ангелине в лицо. Она с трудом приподнялась на локтях и разглядела ужас Эр-сая, мгновенно сменившийся облегчением, а потом – приступом бешенства.

– Вы живы?!

– Да.

– Слава Космосу, зачем вы прикасались к этой твари?!

– Я думала, она хочет сдаться.

– Сдаться?! Чушь! Такие полусирмийки не сдаются, но готовы на любые пакости!

– Алек! Успокойтесь! Все закончилось благополучно.

– Успокоиться?! Благополучно?! Так всегда работает отряд Кси?! Сучка едва не убила вас, и что бы я доложил капитану? Не трогайте меня, иначе я скажу что-то лишнее!

Эр-сай в ярости вцепился в уцелевшую часть ограждения и тут же согнул толстый металлический прут, потом вырвал его из пазов и швырнул в противоположную стену шахты так, что железо жалобно зазвенела.

«Значит, это и есть неукротимая ярость сирмийцев. Тот самый взрывной темперамент, о котором я слышала, но который раньше видела только в бою».

Ангелину изумилась, но как-то вяло – в висках еще шумело. Разломав перила, Алек, казалось, успокоился и протянул руку, помогая ей встать.

– Простите, приношу извинения за свою вспышку. Вы сможете идти сами?

– Да.

– Хорошо. Курата придется нести. Пока я искал главный пульт, сработала еще одна бомба, солдата контузило. А потом он пытался оттащить от вас Карину и схватил ее за шею… Ну и получил даже сквозь перчатки.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила пристыженная Ангелина.

Эр-сай сделал жест отрицания и добавил:

– Бесполезно, тут нужен врач или псионик. Может, конечно, солдат очнется сам.

Курат еще дышал, но молчал и совсем обмяк.

– Некоторые коды в системе поменяли, – добавил Алек, – я разблокировал все двери на базе, так что Хироки теперь свободен, если, конечно, еще жив. Некоторые бомбы деактивированы, но, возможно, некоторые остались. Защитное поле все еще не исчезло, подъемник не работает, зато я нашел подробную карту. Возвращаться придется коридорами, по дороге заберем Хироки.

Эр-сай бережно поднял экс-шахтера, казалось, не ощущая его немалого веса.

– Ладно. Уходим вон в тот коридор.

Ангелина шагала первой, прислушиваясь к звукам и ориентируясь по аварийным лампам и копии карты на планшете. Звуки выстрелов раздавались где-то впереди и слева, но вскоре они затихли. Путь вел прямо туда – извилистая тропа через пробитые в камне штреки. Последние признаки лаборатории исчезли, шахта теперь выглядела просто шахтой.

– О, боже... – пробормотала Ли, очутившись за очередным поворотом коридора.

Место выглядело знакомым. На полу, возле искореженной, закопченной и открытой двери валялись обгорелые трупы и неподвижно сидел Хироки. Возможно, его пытались захватить живым – огонь бластеров не сжег тело, но опалил одежду и кожу. Стрелок выглядел мертвым, но, едва Ангелина дотронулась до него, приоткрыл глаза.

– Получилось? – коротко спросил он.

– Да, получилось.

– Ладно, тогда я умру спокойно.

– Он еще может выжить, но двоих нам не вытащить, – добавил Эр-сай, повозившись с медисканером.

– Тогда забирайте Хироки, а меня оставьте здесь, – прохрипел очнувшийся Курат.

– Мы заберем вас обоих…

-- Нет, не надо. Я вам не говорил, но у меня рудничная болезнь, бывает у шахтеров такая штука… Хворал еще на Минахане, думал, поправлюсь, но видно, не судьба.

-- Курат…

-- Да ладно. Меня Ла-ханц осматривал. Сказал, жить осталось полгода или год… Не за что цепляться, не надо. Хотя бы не зря умру. Пускай у Хироки будет шанс.

– Я тебя не брошу. Если что — останемся вместе. Мы же друзья еще с Минахана.

– А тебя не спросили, Хироки, и ты помладше. Так что решать буду я….

– Курат, думаю, прав, – шепнул Эр-сай. – Они оба по-своему правы. Или гибнет вся группа, или кто-то один.

«Чертовы сирмийцы». Ангелина отыскала шприц и сделала Хироки укол, .

– Устал я что-то, и ни к чему дальше болтать, – тихо добавил Курат. – Рад был знакомству. Давайте, уходите, товарищи, удачи вам всем.

Он остался сидеть на полу, с ножом в натруженной руке. Эр-сай больше не обернулся, он шел молча и упрямо, закинув руку Хироки себе на шею, и наполовину вел, наполовину тащил раненого стрелка.

– Этот коридор завалило, – сверившись с планшетом, пробормотала Ангелина. – Странно только, что нас не ищут.

– А зачем? Нас, скорее всего, списали и считают мертвыми. В любом случае, разведывательного корабля на орбите нет, а про телепортеры дальнего действия здесь не знают. Возможно, остатки поселка сейчас эвакуируют, а потом ударят по шахтам с орбиты. Зачистят разом и уцелевших «диверсантов» и следы ксеносов. Это вполне в духе Сой-карна...

Эр-сай, похоже, сильно устал, два раза он заметно споткнулся. Коридор вскоре снова уперся в тупик, и Ангелина остановилась.

– Нужно отдохнуть. Пять минут. Осмотреть Хироки еще раз.

Эр-сай не возразил, Ли вытащила еще одну дозу стимулятора и с тревогой поняла, что стрелок еле дышит.

– Кажется, я ошибся, за нами идет погоня, – усмехнулся Эр-сай.

Где-то в отдалении, в тесноте штреков и впрямь топали сапоги.

– Здесь есть открытая дверь, ее можно запереть и заблокировать.

– Тогда мы окажемся в мешке.

– Да, но вдвоем нам не не отбиться от солдат.

Эр-сай, подумав, кивнул. Он отошел в сторону, поковырялся в щитке, дождался, когда массивная дверь перекроет проход.

– Остается верить, что они уйдут, понадеявшись на орбитальную бомбардировку.

Сирмиец присел на камень и прислонился спиной к стене. Ангелина устроилась в противоположном углу и опустила воспаленные веки. Вскоре стены заметно тряхнуло.

– Бомбардировка? Так скоро?

– О нет, – с подавленной яростью сообщил Алек – он взорвали проход и завалили нас на всякий случай. Очень предусмотрительно и, к несчастью, здесь может закончится воздух.

Раненый вдруг очнулся, взгляд приобрел осмысленное выражение, и Ли невольно подумала, что самопожертвование Курата, возможно, имело смысл.

– Я мерзну.

– Да, тут холодно. Тебе больно?

– Нет.

– Хочешь пить?

– Да. Я хочу пить и не хочу умирать под землей.

– Ты вообще не умрешь, мы выберемся..

Ангелина напоила стрелка из фляги, а потом сжала его руки в своих ладонях, но быстро поняла, что не может их согреть раненого – кожа землян казалась ему холодной.

Эр-сай подошел и сел рядом.

– Задача была слишком сложной, но, во всяком случае, мы попытались, – с коротким смешком сказал он. – Честь важнее жизни.

– Прости... – отозвался скорчившийся на полу Хироки. – прости, что не доверял тебе, Алек. Ты все еще злишься на меня?

– Нет. Конечно, нет.

– Знаешь, когда я попал в Консеквенсу, то понял, что хуже всего не боль, хуже всего понимать, что умираешь и не видеть ни звезд, как космосе, ни облаков, как на Сирме...

«Я больше не могу ни видеть это, ни слышать».

Ангелина скорчилась и прижала руки к вискам.

– О! У вас мокрые щеки?

– Нет, Алек, я не плачу, мне душно. Просто такая физиология.

– Простите, я не хотел мешать.

Лампы на стенах давно угасли. Фонарик едва мерцал. Во фляге остался последний глоток, темнота и спертый воздух вызвали сонливость. Во сне Ангелина брела по бесконечной засыпанной пеплом равнине, теряя все ориентиры, но не приближаясь к цели. В небе не оказалось ни солнца, ни звезд – одна серая пустота, похожа на каменные своды пещеры. Сон длился бесконечно и вызывал безысходную тоску, но в конце концов равнина дрогнула, разламываясь на гигантские куски. Этот толчок сбил Ангелину-во-сне с ног и разбудил Ангелину настоящую.

Стоял кромешная тьма. Фонарь давно потух. Хироки молчал, Алек сдавленно бормотал по-сирмийски. Стены ходили ходуном.

– Орбитальный удар, – пробормотал Эр-сай.

– Это конец?

– Нет, шанс. Мы – слишком мелкая цель, а бьют они по площадям. Стены уже пошли трещинами, сейчас откроется проход. Если успеем – выскочим и уйдем на телепортерах, как только сгорят их щиты. Назад дороги нет, только вперед.

Сублейтенант снова подхватил Хироки, тот не издал ни звука, даже не пошевелился. Вспыхнул слабый огонек фонаря. Ангелина двинулась вперед сквозь тучу пыли, наугад уворачиваясь от камней. Земля содрогалась и стонала, словно живое существо. В конце концов штрек сделался предельно узким, острые камни упирались в плечи. Эр-сай несколько раз опускал раненого стрелка на землю и осторожно проталкивал в брешь бесчувственное тело. Понемногу толчки и взрывы утихли, но пыль не рассеялась, она скрипела на зубах, забивалась в гортань.

Стало чуть светлее, но свет отливал зловещий краснотой. Ли плелась на ослабевших ногах и через некоторое время скорее вывалилась, чем вышла через узкий, с острыми расколотыми краями лаз.

Стояла ночь. Роскошный Млечный Путь раскинулся в небе. Под его великим сиянием местами серебрилась, местами зияла провалами изуродованная орбитальным ударом равнина. Вдали, за холмами, горел поселок – там ревел багровый огонь, снопы искр летели в темноту и бессильно гасли на камнях. Хироки, кажется очнулся. На черном от копоти и ожогов лице блестели серые глаза. Эр-сай устроил раненого на земле и, прищурившись, уставился в небо.

– Ушли, полагаю, – холодно и устало сказал он. – Бомбардировки больше не будет, но хотел бы я знать, куда они ушли. Улики против Сой-карна мы получили, но не могу сказать «это конец».

Хироки, казалось, не слышал. Он коротко и часто дышал и не узнал Ангелину, даже когда она склонилась пониже и взяла стрелка за руку.

– Сестра? Разве ты не ушла навсегда? – неуверенно спросил он, имея в виду не Ангелину, а настоящую сестру из навсегда потерянной жизни. – Знаешь, мы победили... Я снова вижу звезды и я свободен.

Он замолчал. Мертвые остановившиеся глаза стрелка смотрели в небо – туда, где над горизонтом пустоши поднимался диск луны.

– Хироки погиб с честью, его нужно похоронить, – сказал Эр-сай. – Положить вон в ту воронку, потом обрушить скалу бластером. Звери не тронут тело и получится что-то вроде памятника, хоть и без имени. Хотите с ним попрощаться?

– Да. Что я должна делать?

– Просто скажите все, что хотели бы, можно про себя. Космос поймет.

«Спи спокойно, друг, который пришел, когда я не ждала, и ушел, когда я не хотела... ».

Сказав это, Ангелина отошла в сторону, больше не вмешиваясь в сирмийский ритуал. Вскоре подул ветер. Он холодил разгоряченный лоб и ерошил волосы. Пелена облаков заслонила луну. Бластер Эр-сая сверкнул, с тяжелым грохотом рухнули камни...

– Генераторы рудника больше не работают, можно перемещаться на телепортерах, – сказал, Алек, приблизившись. – Улики у вас?

– Да.

– Отдайте их мне.

– Зачем?

– Сейчас мы расстанемся. Вы вернетесь на базу Кси, я отправлюсь на Сирму, чтобы предстать перед судом. Если генерал получит по заслугам, мы еще встретимся.

– Алек! Погодите!

– Не надо... Это наши дела, госпожа Ангелина. Только сирмийцы. Прощайте.

Вспышка телепортера оказалась ослепительной, Эр-сай мгновенно исчез.

«Успешная операция... цель достигнута, – подумала Ли с горькой иронией. – Как там говорил Русанов в Академии? Ага. Выбор есть всегда».

Она взвесила на ладони телепортер, зачем-то вышла на открытое место, еще раз оглядела иссушенную равнину, багровые угли пожара и нагромождение камней над могилой Хироки, а потом придавила кнопку.