Храм

30

Поутру Свист втайне надеялся, что его спутник проспит, и выход хоть ненамного отложится. Вчерашняя обида на паладина–сторожа померкла, и отправляться в дорогу, едва вернувшись, совсем не хотелось. Вся жизнь охотника проходит вот так – ушел, вернулся и снова ушел. Раз за разом, день за днем. До последнего времени Свиста такое положение вещей вполне устраивало, но теперь мысль о том, что в таком цикле придется прожить многие годы (если повезет, и смерть не встретит его где‑нибудь на узкой тропинке), неожиданно стала его угнетать.

«Эдак дальше пойдет», — думал он, — «война с дикарями праздником покажется».

Отринув уныние, охотник рывком сел на кровати, и трижды громко хлопнув в ладоши (так ему просыпаться легче было), соскочил на теплый каменный пол.

Сонный сидел на том самом месте, где и вчера. Только в этот раз у его ног лежал пузатый рюкзак, а в руках нашлась фляга с горячим терпким чаем, которую он любезно протянул Свисту.

Десятник не отказался.

— Позавтракаем в лесу, — охотник вытер губы рукавом, — выйти нужно пока все не попросыпались, меньше вопросов задавать будут, куда и зачем мы идем.

— Как скажешь, — легко согласился Сонный.

По раннему часу никто не встретился им на пути. Только уже в сторожке, под слоновьей головой:

— Привет, Свист, — Сукоруб, бывший за главного в сегодняшнем карауле, приветствовал охотника.

— Доброе утро, — улыбнулся в ответ десятник.

— Далече?

Почти безразличный вопрос.

— Не очень.

Такой же ответ.

— Ладно, не мое дело. Ты только знай, Ведун… хм… приказал, всех найденных новичков теперь ему приводили, а он уже сам их нянькам отдавать будет.

— Вот как! – Свист потер подбородок. – А Орех не возвращался?

— Уже несколько дней не видать.

«Надо будет обязательно ему рассказать, да поживее. Наверняка не запросто так Ведун решил сменить устоявшийся порядок», — прикинул себе Свист.

Лес встретил двух мужчин холодной, влажной дымкой. Тропа под ногами раскисла от ночного ливня, повсюду слышались звуки падающих капель.

— Первая ласточка сезона дождей, — покачал головой Свист, имея в виду ночную грозу.

— Не любишь дожди?

Сонный, несмотря на обманчивую грузность фигуры, легко перепрыгнул большую лужу.

— Когда он идет почти четыре недели к ряду? Да, терпеть не могу, — Свист обречено вздохнул.

— Понятно. А долго нам идти?

— Без малого три дня, это если тропы все еще проходимы. Возможно, придется пару раз крюк сделать, если совсем дорогу размоет.

— Все домочадцы считают лес очень опасным, а добытчики мерцал так запросто разгуливают по нему, — уважительно заметил Сонный.

— Это смотря с какой стороны подойти, — ухмыльнулся Свист. – Вот гляди.

Охотник указал на приметные, по его мнению, следы.

— Тут проходила стая волков – звери не самые безобидные, прямо сказать.

Свист почувствовал, каким вдруг неуютным показался его попутчику утренний лес.

— Но у нас есть оружие, — он повел плечом, на котором висела его винтовка, — так что тропа абсолютно безопасное, для вооруженных людей, место.

Сонный понимающе хмыкнул.

— Я слышал, ну то есть люди вчера за ужином говорили, что у ворот произошел какой‑то конфликт, — сменил он тему.

— Да так. Светолюб с Дроздом немного не поняли друг друга, — отмахнулся Свист.

— А что конкретно произошло?

Свист подумал, но так и не нашел причин скрывать свое участие в этом инциденте.

— Дрозд… еще не окреп в своей вере в Светоносца, а Светолюб потребовал от него ускорить этот процесс.

— Это как? – не унимался Сонный.

— Это так, что еще не все безоговорочно приняли картину мира, которую предлагает нам Ведун.

Сказав это, Свист подумал, что Ведун даже не предлагает эту картину, а всеми силами навязывает ее. Охотник нашел это, лично для себя, оскорбительным:

«Почему это я, побывавший в Нижнем Лесу, выбравшийся из Запретного Дворца, десятник нашего войска, буду слушать того, кто и из Дому‑то выходит не далее дневного перехода?».

— А ты сам принял‑то? – Сонный оторвал охотника от размышлений.

— Пожалуй, что нет.

Свист немного подумал и еще раз повторил, на этот раз увереннее.

— Нет.

— Стало быть, эта картина у тебя есть своя собственная? – предположил попутчик.

Свист притих задумавшись.

«Ведун с Пластуном верят в Светоносца, Скальник верит в Ореха, а тот в себя и свои силы, наверное? Во, что же верить мне?».

— Каждый во, что‑то верит, — уклончиво ответил Свист.

— Но конкретно ты, во что веришь? – Сонный явно не желал так просто оставлять этот вопрос.

— Я верю в свободу выбора. Вот захочу, и оставлю тебя на этой тропинке одного, вот тогда и узнаешь, какая у охотников картина мира, — огрызнулся Свист.

Он не нашел ответа на этот, казалось бы, очень простой вопрос, и это сильно его раздосадовало, прямо даже зубами скрипнул.

Попутчик, ошарашенный резким ответом, на время притих, молча шагая рядом.

— Вот Дрозд, молодой такой охотник, верит в то, что Отец был посланником настоящего Бога, а Светоносец – это выдумка Ведуна, — после паузы заметил Свист.

— Отец был великим человеком, это знаю даже я, хотя мне и не посчастливилось быть лично с ним знакомым, — во все той же осторожной манере как бы согласился Сонный.

Они как раз миновали развилку, на обочине которой зарастал мхом валун–путевик.

— Когда Отец был жив… был с нами, я верил в него. В его мудрость, справедливость и заступничество, — в первую очередь себе признался Свист. – Он руководил не только людьми, но и жизнью Дома вообще. Он давал нам ответы на вопросы, когда его не стало вопросы стали настоящей бедой… Если прикинуть, то, наверное, Дрозд ближе других к истине – Отец мог быть кем‑то большим.

— В смысле, что Отец – посланник создателя нашего мира?

— Ну да.

— Может быть. Наверное, каждый Создатель должен послать своего пророка или сына. Пожалуй, по–другому не могут.

— Кого послать? – слово было очень знакомым, но только Свист пробовал нащупать его смысл, как тот ускользал от него.

— Да так, — по выражению лица попутчика, Свист понял, что тот о чем‑то крепко задумался.

Два дня пути пролетели довольно быстро.

Сонный оказался приятным собеседником и толковым попутчиком – делал, что велят, ловко и быстро справляясь с поручениями. Вперед не лез и позади не болтался – при прочих обстоятельствах из него вышел бы отменный охотник.

«Со всеми бы так путешествовалось, как с ним», — пожелал Свист, проникнувшись неподдельной симпатией к кряжистому напарнику.

— Перед тем, как идти к Ложному Дому, сделаем крюк до ближайшей норы, — сообщил Свист.

Они как раз остановились передохнуть на поросшем сочной травой берегу маленькой речушки, размеренно несшей свои зеленые воды куда‑то вглубь леса. Где‑то в камыше возилась выдра, две белки гоняли друг дружку по стволу старого ясеня – место как раз для привала.

— Зачем? – удивился Сонный, ломавший на две части краюху хлеба.

— Ну, а ночевать где мы будем, не возвращаться же в ту нору, где мы провели эту ночь. Далековато.

— Останемся в новом Доме, — словно что‑то само собой разумеющееся, предложил Сонный.

Свист скорчил скептически гримасу. Он до сих пор не верил в то, что Сонный взаправду сможет оживить пирамиду. Возможно, надеялся, эдак тайком, вполсилы, но по–настоящему не верил. На протяжении этих двух дней, пока они месили топкую грязь залитых водой тропинок, охотник размышлял над тем, почему он пошел с Сонным. Вскоре Свист понял, что надежда на удачный исход их мероприятия оказалась самоценной, что надеяться было так же приятно, как и верить.

«Прогуляюсь, от меня не убудет», — убеждал себя Свист.

— Поверь мне, Свист. Да и потом, зачем мы тащились сюда, если не за тем, чтобы оживить Ложный Дом? В конце концов, я хотя бы раз тебя подводил? – с усмешкой спросил Сонный.

Свист только руками развел в шутливом жесте – нет, мол, за все те долгие годы нашего знакомства – ни разу.

— Тогда чего попусту время тратить?

Свист искоса глянул на товарища и явственно почувствовал – Сонный абсолютно уверен в исходе их предприятия, и говорит совершенно искренне. Наверное, это свойства мерцала все чаще дают о себе знать.

— Будь по–твоему, — махнул рукой десятник.

Сонный подхватил свою поклажу.

— Долго еще?

— Часа два, не больше.

— Тогда в путь, — воодушевленно сказал Сонный и первым направился в сторону опушки.

Свист глянул ему в след. Со спины фигура напарника уже не казалось такой нескладной: невысокий и кряжистый, с широкими плечами и крепкими руками, сейчас он скорее походил на Ореха, нежели на нерасторопного новичка, которого обнаружил когда‑то Свист.

Не знай Свист точного расположения Ложного Дома, напарникам не мудрено было и проскочить мимо цели. Пирамида, раза в два меньшая их родного обиталища, вставала среди густого бурелома, где лес вплотную подступил к древним стенам, окружил, спрятал от посторонних глаз. Если тщательно не приглядываться, пирамида смахивала скорее на крутой холм, чем на рукотворное сооружение – так густо она заросла мхом и вьющимися растениями.

Свист глянул на напарника и тихо сказал:

— Давай за мной, только осторожно.

И первым полез через рухнувшее некогда дерево.

Пробирались очень осторожно, отчего расстояние, которое покрывалось за считанные минуты, отняло у них более четверти часа. В некотором роде Свист даже обрадовался столь захламленным подступам к пирамиде – можно быть уверенным, что медведь или другой крупный зверь там себе берлогу не устроил.

У самого входа люди замешкались. Портал был до половины перекрыт стволами давно упавших деревьев, так что напарникам пришлось ужами протискиваться внутрь.

Коридор уходил вглубь Ложного Дома, уже через несколько шагов полностью теряясь в кромешной тьме. Свист потянул носом воздух – пахло сыростью, заячьим пометом и плесенью. Совсем не так пах сухой, мертвый воздух в Запретном Дворце. Можно сказать, что столь явное различие придало охотнику оптимизма.

Свист достал из заплечного мешка лампу, и после нескольких секунд возни по коридору разлился теплый желтый свет.

— Я знаю, куда идти, — Сонный положил руку на плечо товарища.

Десятник безропотно отдал лампу Сонному – раз знает, пускай первым и идет, а сам взял на изготовку оружие, и даже застежку на ножнах своего тесака расстегнул.

Сонный шел уверенно, точно зная, где следует свернуть, а где воспользоваться лестницей. Они спускались все ниже, к могучим корням пирамиды, уходя по винтовой лестнице со странно широкими ступенями, словно и не для человека сработанными.

Наконец лестница вывела их в небольшую камеру, стены которой покрывали наросты какого‑то пещерного мха. Когда‑то, должно быть, можно было спуститься еще ниже, но сейчас ступени, что вели дальше вглубь, оказались затоплены подземными водами.

— Жди тут, — бросил через плечо Сонный.

В дальней от винтовой лестницы стене имелась низенькая дверца с ручкой–воротом – точь–в-точь как та, что преграждает вход к Алтарю в их Доме. Сонный повозился немного у дверцы, потом раздался тихий щелчок, и дверца без скрипа отворилась.

— Жди тут, — повторил напарник охотника и нырнул во тьму за дверцей, даже лампу притушил.

Некоторое время ничего не происходило, а потом словно дрожь прошла по Дому, раздался низкий, на границе слышимости, гул и Свист почувствовал, как Дом ожил – он словно содрогнулся всем своим каменным телом, стряхивая многолетнюю дрему. Сколько сезонов Ложный Дом ждал своего человека, того, кто сможет пробудить его, Свист и представить не мог.

— Ну как? – Сонный, довольно ухмыльнувшись, притворил за собой дверь и от души крутанул ручку–ворот.

— Неужели он теперь как наш Дом будет? – спроси впечатленный Свист.

— Даже лучше! Тут, правда, подземный источник разлился и затопил несколько нижних этажей, но думаю с этим возможно что‑нибудь поделать, да и река не так уж и далеко.

— А Алтарь здесь есть?

— Конечно! Идем, покажу, — Сонный по хозяйски махнул рукой.

Они начали обратный путь наверх. Свист отметил, что гнилостные пары запустения отступают, в пирамиде пахло как в его Доме – свежестью и прохладой, словно в хорошо проветриваемой комнате.

Свист резко остановился, внезапная догадка вдруг посетила охотника.

— Слушай, если можно оживить Дом, то выходит, что и убить его можно?

Сонный почесал бритый затылок, потом пожал плечами.

— Не знаю. Наверное.

Свист внимательно поглядел на таинственного воскресителя Дома.

— А мне кажется, что знаешь, — наугад бросил десятник.

Сонный искоса глянул на него, и неожиданно легко признался:

— Убить Дом можно, и тогда тех, кто останется в нем на ночлег, постигнет ужасная смерть.

— Это и паладину понятно, что смерть, — пробурчал Свист. – Откуда ты‑то все это знаешь, как оживить Дом и остальное.

Охотник только сейчас понял, что все это время очевидный вопрос как‑то не приходил ему на ум, а если и приходил, то Свист от него попросту отмахивался.

Сонный колебался.

«Опять соврет», — решил Свист, вновь пытаясь заглянуть в мысли товарища.

— Ты просил меня не лгать тебе. Вот и не заставляй меня делать этого. Придет время, и я обещаю тебе, все расскажу и покажу, но не сегодня.

Мужчины постояли так некоторое время – молча.

— Хорошо. Показывай, где тут Алтарь, — наконец принял решение охотник.

Вход в комнату с алтарем оказался закрыт. Бронированная дверца, сестра близнец той, что внизу, никак не желала открываться – отошла на парю дюймов, а дальше ни в какую.

— Заело ее, что ли?! – Сонный от досады пнул тяжелым ботинком несговорчивую преграду.

Еще немного повозившись с дверцей, он констатировал.

— Тут либо ломами прикладываться, причем, втроем не меньше, либо динамитом.

— Ну и Свет с ним, с Алтарем‑то, — Свист машинально подергал круглый ворот и заглянул в образовавшуюся щель между металлом дверцы и косяком портала. – Мы точно сможем тут заночевать? Вечер близко, если хотим успеть в нору, то нужно спешить.

— Так договорились уже – тут остаемся. Найдем комнату поуютней, и заночуем.

Из‑за толстых каменных стен послышался тяжелый раскат грома.

— Гроза идет, — сухо заметил Свист, — давай тогда комнату искать.

Вскоре гроза добралась до тех мест. Ливень немилосердно сек пирамиду, а небывало сильный ветер пытался проредить лесную чащу, отчаянно раскачивая деревья.

Они сидели в небольшом зале с двумя выходами (один в коридор, другой стразу на лестницу, что вела к неуступчивой дверке), на предпоследнем ярусе пирамиды, почти под самой алтарной комнатой. Окна выходили на подветренную сторону, Свист ножом очистил оконный проем от закрывавших его вьющихся, широколистых растений. Люди уважительно, с легкой опаской, наблюдали за буйствующей над долиной стихией. Изредка комнату заливал яркий белый свет, когда очередная дуга молнии раскалывала близкое грозовое небо.

— В этот раз дожди пришли раньше, — ни к кому не обращаясь, заметил Свист.

Прихлебывая из термической фляги, он подошел к окну и прислонился плечом к камням кладки. Яркие молнии то и дело озаряли небо, окрашивая деревья в серебристый цвет.

Фляга выскочила из рук охотника, подпрыгнула на полу несколько раз, кувыркаясь в воздухе и разбрызгивая напиток. Свист остро почувствовал как в сгущающихся сумерках, там внизу, совсем недалеко от входа в пирамиду, что‑то движется. Чувство было настолько пронзительным, даже болезненным, что охотник понял, кто пожаловал к их новому Дому.

— Демоны, — в ужасе выдохнул он и отшатнулся от окна.

— Кто?! – Сонный прильнул к стене у окна, став так, что его нельзя было увидеть снизу, в руках он сжимал карабин. – Господи, спаси и сохрани.

Он поочередно коснулся собранными в щепоть пальцами лба, живота и плечей.

Теперь Свист видел, сквозь камни стен и кроны деревьев: черные маслянистые пятна, что медленно двигались к пирамиде, плавно обтекая мокрые стволы деревьев. Ему показалось, что в промежутке между раскатами грома он слышит заупокойное пение.

Свист, стуча зубами, пытался совладать с дрожью в руках и передернуть затвор винтовки. Получилось только с третьего раза. Сонный скрипел зубами силясь унять животный страх, рухнувший на него обессиливающей волной.

Видение померкло на время, и Свист выглянул в окно, желая собственными глазами увидеть тех, кто пришел к Ложному Дому. Отяжелевшие от дождя ветки мешали разглядеть, что же явилось в гости к людям, но десятник смог уловить неясное движение прямо у входа в Дом. Чернильные пятна покрутились у захламленного лаза, и все так же неспешно начали удаляться, растворяясь в залитых ливнем зарослях.

— Они не смогли войти сюда, — в полголоса сообщил дождю Свист.

Сонный шумно перевел дыхание, стараясь успокоить, бешено колотящееся сердце.

— Я же тебе говорил… защита работает, — прошептал он, словно боялся, что его могут услышать.

Много позже они лежали в полной темноте, завернувшись в одеяла. Сонный отвернулся к стенке и тихонько похрапывал. Дождь прекратился на время, и Свист, который так и не смог заснуть после визита ужасных гостей, слушал, как внизу падают с веток капли. Так и пролежал он, не меняя позы, до самого утра, лишь когда небо начало робко сереть, тяжелый сон, наконец, сморил охотника.

— Вставай, приятель, — Сонный тормошил Свиста.

Тот же в свою очередь пробормотал в свое оправдание нечто невразумительное и спрятал голову под одеяло.

— Эй, кто из нас Сонный – я или ты? Вставай, говорю, а не то как свистну!

Жизнерадостный голос казался Свисту жутко раздражающим, прямо до оскомины.

Сонный помедлил еще немного, и претворил угрозу в жизнь, пронзительно свистнув.

— Жестокосердечное животное, — беззлобно проворчал Свист, натягивая сапоги и морщась от льющегося через окно солнечного света.

В обложной завесе низких туч наметились небольшие промоины, через которые нет–нет, да и сверкнет жаркое светило.

— И дождь, наконец, угомонился, — заметил Сонный, глядя в небо.

— Это временно, — Свист скорчил страдальческую гримасу. – А что это у тебя?

Он кивком головы указал на толстый железный прут, что держал в руках Сонный.

— Да пока ты храпел тут в три горла, я пробежался по темным углам, и гляди чего нашел, — он потряс ломом в воздухе, словно желая подчеркнуть тяжесть и основательность предмета. – Теперь у нас есть весомый аргумент, попробуем убедить дверь нам отдаться.

Свисту очень хотелось взглянуть на местный алтарь, так что он мигом оделся, подхватил винтовку, и они вышли на лестницу, ведущую к алтарным предпокоям.

Несмотря на наличие инструмента, провозиться им пришлось довольно долго. Вдвоем мужчины наваливались на лом, используя его как рычаг между препоной и стеной, пыхтя от натуги. Дверца поддавалась неохотно, лениво отдавая не больше пары сантиметров за раз. Они несколько раз останавливались перевести дух, в полный голос костеря бездушную железяку.

Наконец им удалось отворить дверь настолько, что, пускай с трудом, но они смогли протиснуться в душный мрак алтарной. Свист поднял над головой лампу, и свет выхватил фрагменты изразцов, узор на полу и низкий сводчатый потолок, куполом закрывший от них небо. Тень Сонного, по–хозяйски осматривающего комнату, казалась демоном, что хоронится у стены, ждет случая напасть.

Свист отругал себя за подобные ассоциации.

— А он хоть работает? Алтарь‑то, — спросил охотник, пройдясь вдоль украшенных лепниной стен. Алтарная комната его разочаровала, кроме голых стен и пола в крупную шестиугольную плитку здесь ничего не было.

— Должен, — скорее самому себе ответил Сонный. – У тебя, часом, мерцала не завалялось где‑нибудь за голенищем?

Десятник отрицательно помотал головой.

— Тогда, боюсь, нам не узнать. Слушай! – Сонный даже встрепенулся, — а чего тебе стоит принести пару штук? Ведь должны же быть недалеко месторождения.

— Ну да, — кивнул Свист, — только по лесу бродить морока одна – дожди.

— Да ладно тебе, Свист. Ты нас от самого Дома сюда привел и ничего, а тут всего‑то идти… кстати, сколько идти?

— Часа три, может четыре, это если до Железных Черепах, — машинально ответил он. – Но ведь неизвестно, вдруг их уже кто‑то собрал.

— А что мы теряем, если сами пойдем и узнаем?

— В принципе ничего, — охотник пожал плечами, не найдя убедительного аргумента для оправдания собственного нежелания идти сейчас хоть куда‑то.

— Давай тогда ты за мерцалами, а я пока подготовлю все тут.

— Неплохо ты придумал: я, значит, мокни в лесу, а ты тут пока все устроишь, — хмыкнул Свист.

Сонный только вздохнул страдальчески.

— Давай наоборот – я за мерцалами, ну а ты здесь все сделай, как следует. Только я не знаю куда идти, ровно как и ты не знаешь, что с алтарем делать нужно.

— Понял, понял, — согласившись с доводами товарища, Свист глянул в окно, где промоины в облаках медленно затягивались, вновь лишая долину солнечного света.

После легкого завтрака Свист проверил винтовку, накинул на плечи непромокаемый плащ серо–оливкового цвета и, нахлобучив на голову холодный после ночи капюшон, направился к выходу.

Сонный провожал его до самых ворот, заваленных древесными стволами.

— Скоро ты? – он держал оружие охотника, пока тот, путаясь в полах плаща, протискивался в прореху завала.

— Жди часов через шесть, — ответил Свист, и поймал себя на лжи – по–хорошему, если он найдет мерцала там, где рассчитывает, вернутся сможет не позднее четырех–пяти часов. – Давай сюда – он протянул руку за оружием.

— Удачи, — бросил в след ему Сонный.

— Спасибо, — улыбнулся в ответ десятник Светлого Воинства, и заскользил между мокрых деревьев.

Вскоре ветер усилился, так что Свист вышел к цели, низко пригибаясь к земле и придерживая рукой капюшон.

В пологой лощине, дно которой заросло высокой травой, выстроившись в ряд, покоились большие, выше человеческого роста, железные сооружения. Угловатые короба, рыжие от многолетней ржавчины, до середины ушли в разбухшую от дождя землю.

Свист подошел к первой черепахе, что крепко утопла боком в жидкой грязи, сильно накренившись. Он заглянул в зияющую дыру правильной формы, желая рассмотреть внутренности реликта – пусто, только металлические ребра, да торчащие куски каких‑то креплений.

Охотник шел вдоль неровной цепочки остовов, заглядывая внутрь, но везде встречал лишь сырую пустоту, пахнущую ржавчиной. Только в самом последнем коробе, в куче звериного помета и клубков линялой шерсти, нашлось небольшое, примерно с его кулак, мерцало. Охотник залез внутрь махины, осторожно взял исходящий красным светом предмет – слезы богов, как называли их дикари–гадоверы. Как всегда, мерцало не имело ни веса, ни температуры – сразу и не поймешь, что у тебя в руках.

Он хотел было спрятать сокровище в подсумок, но вдруг остановился и задумчиво поглядел на добычу:

— Если одно мерцало может дать мне новые силы, что же будет, если породниться с двумя мерцали? — подумал он.

Подумал, и обмер от страха: при мыслях о родстве с таинственным предметом, Свист явственно почувствовал, как из невообразимой глубины красной сферы поднимается ему навстречу чужая воля, словно отвечая на его желание. От страха он даже выронил добычу, и мерцало, беззвучно ударяясь о толстые борта черепахи, закатилось в дальний угол. Нескоро он вновь осмелился поднять его и спрятать подальше, для надежности завернув в свой головной платок.

Дождь нетерпеливо забарабанил по останкам Железных Черепах, понукая человека пуститься в обратную дорогу. Под ногами чавкала грязь, ветер пригоршнями бросал в лицо водяную пыль, Свист, набычившись, шагал к новому Дому и все никак не мог избавиться от желания еще разок почувствовать ответ мерцала.

«Будто оно живое», — подумал Свист, и мимо воли тронул карман куртки.