Хозяйка старой купальни

Глава 16

И за следующий день я так ничего и не решила. На одной чаше весов лежало собственное благосостояние, на второй – чужая свобода. Полночи я металась в сомнениях. То чувствовала себя последней свиньей, то торговалась с совестью на тему «осталось подождать еще чуть-чуть». В одном я точно не сомневалась – духа отпущу. Вопрос только когда это сделать? Прямо сейчас? И тогда он на радостях умчится прочь. Или все-таки подождать, как и договаривались, пока он сделает артефакт?

Чтобы хоть как-то отвлечься, я отправилась к Элен. Мы с ней договорились, что она отошьет новую форму для меня и девочек, и сегодня должен был состояться первый смотр модели.

В результате нашего сотрудничества пронырливая лиса не осталась в накладе. После того, как я научила ее модному словосочетанию «брендирование товаров», она начала брендировать все, что можно.

И, как ни странно, жителям Сильверана это зашло. Теперь каждая кафешка хотела скатерть с собственным логотипом, каждая цирюльня свои полотенца, каждый постоялый двор – простынь с вышивкой. В общем, народ развлекался как мог, а Элен для вида ворчала, мол, как они все меня достали, никакого покоя, сплошные хлопоты. Но я-то видела, как довольно блестели ее глаза, когда на пороге появлялся очередной заказчик.

Меня она тоже встречала с распростертыми объятиями:

– Мари, радость моя!

Я растеклась в улыбке. Что ни говори, а приятно быть чьей-то радостью.

– Привет. Как там поживает моя новая форма?

Элен тут же схватила меня под локоть и повела в маленькую комнатку, которую использовала как кабинет:

– Один комплект отшили. Ты должна на это взглянуть! Глаза закрой.

– Как же я взгляну с закрытыми глазами? – усмехнулась я, но просьбу выполнила.

Элен аккуратно перевела меня через порог, остановила и торжественно произнесла:

– Открывай!

На манекене меня ждало бирюзово-белое великолепие. Аккуратные брючки и туника с удобными карманами. На груди справа красовалась эмблема Водопадов – несколько темно-синих завитков, красиво обрамлявших бриллиант.

– Ну как?

– Божественно! – выдохнула я восхищенно.

– Скорее примеряй!

В новой форме я стала похожа на куколку. Одежда подчеркивала фигуру, была удобной, функциональной и сочеталась с цветом моих глаз. Я осталась довольна и дала добро на пошив комплектов для всех своих работниц. Потом мы с Элен выпили чайку с булочками, и я отправилась домой – нужно было подготовиться к приезду Вайса. Он обещал сегодня заскочить в гости и привести какой-то сюрприз.

Сюрпризы я очень любила.

Но не все.

Например, тот, что ждал меня на аллее, ведущей к Водопадам, мне не очень понравился. Шла себе, шла, никому не мешала, думала о своем, нюхала цветочки. А потом ХОП! И вонючий мешок на голову! Вонял он не пылью, не сыростью и даже не какой-нибудь тухлой картошкой, а чем-то сладеньким. Причем настолько, что у меня сначала запершило в горле, когда я вдохнула, прежде чем заорать, потом засвербело в носу, потекли слезы, а затем и вовсе земля под ногами стала мягкая и закачалась из стороны в сторону.

А потом стало темно.

Когда я пришла в себя, мешка на голове уже не оказалось, но руки были связаны, да и ноги перетянуты так сильно, что я не чувствовала пальцев. Во рту, ожидаемо, торчал кляп.

Уперевшись плечом в пол, я приподняла голову и посмотрела по сторонам. Какой-то незнакомый то ли склад, то ли сарай. Как я здесь очутилась и кто меня сюда притащил, я не имела не малейшего понятия.

Не питая особых надежд, я попыталась освободиться из пут. Пошевелила кистями, подрыгала ногами, однако веревки были затянуты так сильно, что особых успехов я не добилась. Зато удалось выплюнуть кляп.

Во рту стоял противный привкус, а еще все пересохло настолько, что язык не слушался, а когда я захотела закричать, то ничего, кроме хриплого карканья, из меня не вышло.

От неизвестности и страха сводило внутренности. Я уже успела попрощаться и с Вайсом, и с Байхо, и с Алмазными водопадами, когда за дверью раздались тяжелые громкие шаги.

Пока в двери проворачивался ключ, я попыталась отползти как можно дальше. Можно подумать, это могло меня спасти…

Наконец, замок открылся и дверь бесшумно распахнулась. А вот я, наоборот, сдавленно пискнула, увидев на пороге Фернанду, за плечом которой маячили Эрнест и еще какой-то сальный мужичонка.

– Очнулась? – грубо спросила мачеха.

Ответ ей не требовался. Она просто взяла меня за грудки, подтащила к кривому стулу, стоявшему у стены, и усадила на него с такой силой, что у меня что-то где-то хрустнуло.

Ее мерзкий пузатый брат подошел ближе, нагнулся ко мне и с сальной улыбочкой произнес:

– Соскучилась, милая?

– Отпустите меня! – все-таки смогла я сказать, но тут же закашлялась.

– Еще чего! – Фернанда отвесила мне подзатыльник. Рука у нее была тяжелая, и в голове от ее шлепка закружилось. – Ты нас обокрала.

– Я у вас ничего не брала!

– А Водопады?

– Мне их завещала Эмма!

Фернанда отмахнулась от этого незначительного факта:

– Дура она была. И сегодня мы эту глупость исправим. Мистер Херим вас сейчас поженит. После этого справедливость восторжествует – братец получит свежее тело, а я верну себе Водопады.

Эрнест жадно смотрел на расстегнувшуюся во время борьбы верхнюю пуговицу моего платья, и его маленькие глазенки жадно поблескивали.

– Они не твои!

– Мои, мерзавка, мои, – мачеха расплылась в мерзкой ухмылке, – и все, что ты там наворотила, тоже мое! – Казалось, еще немного, и от жадности у нее начнет капать слюна. – Уж я там развернусь! Весь этот город мне свои денежки принесет!

Ее физиономия расплылась в алчных фантазиях. А я как представила, что эта свиноматка будет хозяйничать в моих Водопадах, так чуть не вывернулась наизнанку.

– Не бывать этому!

– Сильно смелая стала? – Фернанда тут же ухватила меня за волосы, больно запрокинув голову назад, – так я мигом напомню, где твое место.

– Сестра, – с интонацией сытого кота встрял Эрнест, – не пенься. Я сам займусь воспитанием этой наглой кошки. Она у меня мигом шелковой станет.

Нет, меня все-таки стошнит от этого мерзкого семейства. Они мне никто! Да и для прежней Мари они никто. Почему я должна из-за них отказываться от своей жизни и прогибаться?

– Своим воспитанием займись, – огрызнулась я, – а у меня жених есть.

– Жених? – подскочив, он пребольно ухватил меня за подбородок. – Ты с кем-то посмела спутаться?

– А надо было спросить твоего разрешения?

Я вела себя нагло. Прикрывала наглостью страх, который ширился внутри. А как иначе? Ведь если съежиться, сдаться, то обратно пути не будет.

Эрнест побагровел:

– Распутница! – И отвесил мне оплеуху.

Щеку тут же опалило болью, но я даже не пискнула, продолжая по-волчьи смотреть на своего прекрасного «суженого». У нас с Такером ничего не было, но кто я такая, чтобы убеждать в этом своих прекрасных «родственников»?

– Моя жена должна быть невинной! Скромной! Почтительной! Я себя не на помойке нашел, чтобы подбирать порченое!

– Не слишком ли большие требования для толстого, потного, лысеющего мужика, который ничего не умеет и хочет сидеть на всем готовом? Мамкины повелители, знаешь ли, нынче не в моде.

Эрнеста перекосило так, что усы растопырились, как у моржа.

– Ах ты дрянь! – Он ринулся ко мне, но в этот раз у него на пути встала Фернанда.

– Успокойся! Подумаешь, не невинна! Тоже мне ценность. – Уперлась взбешенному брату в грудь. – Не забывай, зачем мы здесь. Главное – Водопады!

– Я должен был стать первым!

Кажется, у мужика была влажная фантазия – получить в свое полное распоряжение девственницу, а злая я взяла и все испортила.

– Будешь первый в чем-нибудь другом, – жестко обрубила мачеха и, обернувшись к мистеру Хериму, скромно стоявшему все это время в углу, приказала: – Приступайте!

– У девушки есть жених, – неуверенно начал он, но Фернанда раздраженно оборвала его протест:

– Жених – не муж. Подвинется.

– Я не дам согласия! И всем расскажу, что вы пособничали незаконному бракосочетанию.

Он явно колебался.

– А я расскажу, как ты отмыл кучу денег, оформляя незаконное наследство, – припечатала мачеха.

Мистер Херим сделал шаг ко мне.

– Я тоже расскажу, что вы незаконно оформляли наследство, – тут же выпалила я.

– Ты-то откуда знаешь?

– От тебя только что услышала!

– Тебе никто не поверит, – хмыкнула мачеха.

– У меня жених – дознаватель. Еще как поверит! – Я тянула время как могла.

Вайс уже должен был прийти в Водопады, должен был понять, что со мной что-то случилось. Я верила в это, как и в то, что дознавателю по силам меня найти и вызволить из этой беды. Надо его дождаться его. Продержаться.

– Дознаватель? – Мистер Херим изрядно напрягся.

– Он самый!

– Да врет она все! – вклинилась Фернанда. – Посмотрите на нее – кому такой заморыш нужен? Ни один уважающий мужчина на эту моль не посмотрит.

И это говорит тетка, которую проще перепрыгнуть, чем обойти!

– Не вру, – упрямо повторила я. – И когда он узнает, что вы здесь устроили, будет так зол, что вам не позавидуешь.

Мачеха была абсолютно уверена в своей безнаказанности, поэтому чья-то злость ее нисколько не волновала. Зато мистер Херим отнесся к моим словам серьезно:

– Я на такое не подписывался! Одно дело – никому ненужную сироту замуж отдать, и другое – позариться на невесту дознавателя!

Он ринулся на выход. И даже массивная грудь Фернанды не смогла стать достаточной преградой на пути к свободе. Он выскочил за дверь и торопливо поскакал по лестнице.

– Трус! – вслед ему завопила мачеха. – Да я тебя…

В ответ сверху раздался крик, что-то громко упало и покатилось вниз по лестнице. Спустя миг мистер Херим вернулся обратно в комнату. Вернее, вкатился, со всего маха врезался в стену напротив входа и так и замер в скрюченно позе. Под левым глазом у него стремительно наливалась синева.

Следом за ним зашел Вайс и двое молодых мужчин. Увидев меня – связанную и потрепанную, – дознаватель рассвирепел. Ринулся ко мне так, что остальные разлетелись по сторонам, и принялся развязывать.

– Что здесь происходит?!

От его голоса мистер Херим как-то подозрительно хрюкнул и обмяк. Жирный Эрнест предусмотрительно отступил за спину сестры, и только Фернанда не собиралась сдаваться:

– С какой стати вы врываетесь? У нас здесь семейная встреча! Я занимаюсь воспитанием нерадивой дочери!

Надо же, я уже дочерью стала. Какая честь.

– Не у тебя спрашиваю, – рубанул Вайс, освобождая меня от пут.

И я с готовностью выпалила, сразу раскрывая все карты:

– Она снова хотела насильно выдать меня замуж за своего брата, чтобы прибрать к рукам Алмазные водопады.

– Она сама этого хотела! – возразила Фернанда.

– И поэтому вы ее связали? Потому что сама хотела? – Такер помог мне подняться.

Перетянутые ноги онемели, и я с благодарностью повисла на крепком мужском локте – без него точно бы свалилась.

– Она просто буйная. Больная на голову. Если не связать, то будет биться в припадке, – не моргнув глазом соврала мачеха.

– И вообще у нас любовь! – встрял Эрнест, воодушевленный смелостью сестры.

Вайс скрипнул зубами:

– Буйная, значит?

– Да.

– Любовь, значит?

– Да!

– Хорошо, – он передал меня в руки одного из своих людей и коротко сказал: – Мари, иди прогуляйся.

– А ты?

– А у меня здесь серьезный разговор, – И что-то в его тоне проскользнуло такое, что я поняла: моих «любимых родственничков» ждут большие проблемы.

***

Пока Вайс проводил «воспитательную беседу» с моей драгоценной «семьей», я прогуливалась снаружи. Ходила из стороны в сторону, прикрываясь ладошкой от лучей вечернего солнца, весело пробивавшихся сквозь кроны деревьев.

Фернанда со своими подельниками притащила меня в какой-то заброшенный сарай, расположенный, судя по не прекращавшемуся гулу, где-то рядом с природными водопадами Сильверана. К кривому-косому видавшему виды сооружению вела заросшая тропинка, с обеих сторон окруженная зарослями крапивы. Неприятное место. Окажись я здесь одна – мне бы было очень страшно.

Но я не одна. Присутствие Такера странным образом дарило ощущение, что все будет хорошо. Вроде только что связанная была и беспомощная в окружении врагов, а вот уже улыбаюсь, и даже думать не хочу о том, что бы произошло, не окажись Вайс в нужное время в этом месте.

Из-за закрытой двери доносились голоса. Сначала отчетливо была слышна Фернанда, привыкшая орать во всю глотку. Помнится, в деревне никто связываться с ней не хотел по этой причине – как начнет вопить, так хоть уши затыкай. Однако ее вопли быстро сошли на нет, как и недовольное кряканье Эрнеста. Мистер Херим, кажется, предпочитал молчать.

Спустя минут двадцать раздались шаги и дверь распахнулась. Я тут же ринулась навстречу, но споткнулась, когда увидела процессию.

Впереди Вайс, тащивший связанного по рукам Эрнеста. Глаз у дядюшки заплыл и наливался синевой, а густые усы понуро висели. Он семенил своими короткими ножками, тряс внушительным пузом и трусливо повторял:

– Я больше не буду.

Оказывается, его смелости хватало только на то, чтобы притеснять бедную сироту. Жалкое зрелище.

Зато следом шла Фернанда. Вернее, нее шла, а два бравых стража порядка тащили ее под руки. И судя по испарине на их лбах, было им непросто. Сто с лишним килограмм чистой ярости и ненависти не желали сдаваться и продолжали борьбу.

– Я этого так не оставлю! Я буду жаловаться! – Потом она увидела меня. – Эй ты! Мерзавка! Скажи этому наглецу, чтобы он оставил нас в покое!

Я сделала вид, что не знаю, кто она такая, отвернулась и взглядом встретилась с дознавателем. Кажется, он злился.

– Заткнулась! Живо! – рявкнул он на мачеху.

Ан-нет, не показалось – и правда злился. Я аж засмотрелась. Оказывается, до бесконечности можно смотреть не только на огонь и воду, но и как мужчина, которому ты не безразлична, разбирается с твоими проблемами.

Шествие замыкал понурый мистер Херим. Он даже не пытался улизнуть, просто шел, покорно свесив нос, и вздыхал.

К сожалению, мачеха заткнулась ровно на минуту, потом продолжила с новыми силами:

– Вы не имеете права нас задерживать. Мы ничего не сделали…

– Вы похитили девушку и насильно хотели выдать ее замуж с целью присвоения ее имущества.

– Не было такого! Ничего ты не докажешь! Спроси, вон, у падчерицы, она подтвердит. – Мачеха кивнула на меня, ничуть не сомневаясь, что я сделаю так, как она скажет, не посмею и слова против вякнуть.

Вайс тряхнул головой и, судя по тому, как дернулись его губы, сказал что-то очень и очень неприличное. Кажется, господин дознаватель прибывал в легком шоке от моей семьи.

– Мари, – на заднем фоне его голоса рокотали яростные нотки, – сейчас все идем в Управление. Будешь писать заявление!

– Ха! – фыркнула Фернанда. – Ничего она не напишет…

– Напишу. С превеликим удовольствием, – сказала я и тут же услышала поток брани в свой адрес.

Как меня только ни назвали: и неблагодарной тварью, и тунеядкой, которую всю жизнь эта святая женщина тащила на своем горбу, и воровкой, и снова неблагодарной тварью. И это бы могло продолжаться до бесконечности, если бы Такер не подошел и не затолкал Фернанде в рот кляп.

– Чтобы я слова больше плохого в сторону Мари не слышал.

Мачехе оставалось только возмущенно таращить глаза и мычать. Зато Эрнест, воспользовавшись тем, что дознаватель на миг оставил его без присмотра, решил бежать. Правда, бегун из него оказался так себе. Буквально десяток шагов – и все это пузато-усатое великолепие споткнулось и со всей дури рухнуло в кусты. Вайс устало потер ладонью подбородок, вздохнул и пошел доставать его из зарослей. В общем, явно «радовался» знакомству с моими «родственниками». Эрнест был извлечен из крапивы и поставлен на ноги, и мы отправились прочь из этого места.

После позорного падения дядя совсем сдулся. Он уже даже не пищал и не просил пощады, только некрасиво хлюпал носом. Фернанда продолжала жевать кляп, бросая на меня яростные взгляды, а мистер Херим то и дело дергал воротничок, сжимавший его худосочное птичье горлышко.

В Управлении и я написала заявление, рассказав не только о том, как мачеха меня похитила и пыталась выдать за своего братца и в этот раз, но и перечислила их прежние поползновения в мой адрес.

Все то время, что я писала, от усердия высунув кончик языка, Фернанда порывалась убить меня взглядом. А когда ей перед тем, как отправить во временную камеру, сняли кляп, заорала:

– Это все неправда! Клевета! Она наговаривает на нас!

– А вот это мы проверим на читай-камне, – строго произнес дознаватель и захлопнул дверь в камеру.

Фернанда тут же бросилась на решетку:

– Все ложь! Ложь! Спросите у остальных! Почему вы верите этой никчёмной мерзавке, и не верите порядочным жителям?!

– Если будете сотрудничать со следствием, то наказание будет смягчено, – как бы невзначай сказал Вайс.

– Не будем мы сотрудничать…

– Это все она, – внезапно произнес Эрнест, – вызвала меня посреди ночи и приказала жениться на девчонке, потому что заело ее, что тетка наследство не ей оставила.

– Что? – взревела Фернанда, поворачиваясь к брату.

– Ничего! Сотрудничаю со следствием, – огрызнулся тот.

– Да я тебя…

– А меня вообще почти силой приволокли! – Мистер Херим тоже заговорил. – Сказали, что никому ненужную сироту замуж надо выдать. Я как узнал, что у нее жених есть, так сразу отказался! Сразу! А они настаивали!

И тут все трое загалдели, как голодные чайки, а потом и вовсе сцепились, обвиняя друг друга во всех грехах.

Такер постоял, послушал, потом кивнул охраннику, чтобы все записал, а сам взял меня за руку и повел прочь от этого бедлама.

– Как же ты умудряешься вляпываться в такое?

– Талант, – скромно ответила я и вздохнула. – На самом деле это моя вина. Они наведывались ко мне в Водопады, но их прогнали, и я почему-то решила, что они оставят меня в покое. Глупая беспечность.

– У тебя ведь еще братья есть?

– Да, два брата, сестра и папенька. Их не было в этот раз. Где они – не знаю.

Такер задумался, а когда мы вышли на крыльцо, и твердо сказал:

– Пока мы их всех не найдем, одна ты в Водопадах жить не будешь.

– Я могу завтра попросить Ладу или кого-то из девочек временно переехать ко мне, – с сомнением предложила я.

И тут же получила суровый отказ.

– Нет.

– Нет?

– Какой толк от вас двоих на окраине? Обеих скрутят – глазом моргнуть не успеете. У меня останешься.

К щекам тут же прилило. Остаться у него? Ну… эээ…

Будто не замечая моего смятения, Вайс спокойно продолжил:

– У меня как раз одна комната пустует.

Пустующая комната – это прекрасно, но как быть с бешено сокращающимся сердцем?

– Ты уверен, что так можно?

Такер усмехнулся:

– А в чем проблема? Боишься, что вломлюсь к тебе посреди ночи?

Скорее наоборот, но вслух об этом говорить не стоило.

– Пойдут слухи.

– Беда какая, – хмыкнул он, – все равно скоро все узнают, что ты моя невеста.

– Эй! Я еще не согласилась.

– Но и не отказалась, – парировал Такер. – И если тебя так волнует чужое мнение, то я могу через Управление взять официальное распоряжение, что приставлен к тебе для круглосуточного наблюдения. Буду везде носить с собой эту бумажку и тыкать в нос каждому, кто усомнится в нашей праведности.

– Глупость какая, – рассмеялась я.

Вайс тоже улыбнулся, но очень быстро помрачнел:

– Не глупость, а безопасность. Сдается мне, что братцы твои такие же активные и целеустремленные, как и их матушка. И так просто тебя в покое не оставят.

Я вспомнила, как они пытались поймать меня в деревне, чтобы самим жениться и не отдавать Эрнесту, и была вынуждена согласиться:

– Не оставят.

– Ко мне они точно не сунутся.

В этом он тоже был прав. Гарри и Стен брали нахрапом, обычно не получая должного сопротивления, но вряд ли они посмеют высунуться против дознавателя, который выше их на полторы головы, а в плечах шире настолько, что они вдвоем могли за него спрятаться.

– Но как же работа? – приуныла я. – И моя, и твоя? Ты ведь не сможешь пасти меня сутками напролет, а у меня клиентки. Я не могу просто так от них отмахнуться. Ладно – завтра выходной, но потом…

– Вот потом и посмотрим. И кстати, я тоже завтра выходной.

Такер спустился по ступеням и кивком позвал меня за собой. Ну я и пошла. А как отказаться, если самой хочется пойти? Да и появление братьев действительно пугало. Вдруг они появятся тогда, когда Байхо не окажется поблизости? Что тогда? Самой мне не справиться.

В общем, так и придется временно перебираться к дознавателю… И не скажу, что меня сильно расстроил этот факт. Скорее наоборот, аж пальцы покалывало от нетерпения.

Дорога много времени не заняла – Вайс жил через две улицы от Управления на втором этаже аккуратного двухэтажного домика. Вход у него был отдельный – узкая лестница с резными, покрашенными в белый перилами. Внутри, как и ожидалось, было пустовато. Типичная мужская берлога, где все подстроено под удобство хозяина, а вот уют задвинут на задний план. Крепкая мебель, все под рукой, но занавески на окнах больше похожи на тряпки, которые случайно подвернулись под руку, стены светили пустыми однотонными обоями и ни на одной поверхности не было никаких милых сердцу штучек.

– Проходи. Не стесняйся.

Да не очень-то я и стеснялась. Скорее, как любопытная кошка, аккуратно осматривалась по сторонам и улыбалась.

– Чего смешного? – не понял Вайс и почти незаметно задвинул ногой под диван скомканный носок.

– Мне тут нравится.

– Честно?

– Честнее не бывает.

– Потому что тут безопасно?

– Потому что тут живешь ты, – сказала я и, смутившись собственной откровенности отвернулась. – Ну давай показывай что тут и как.

Такер провел мне небольшую экскурсию – показал комнату, где я буду спать, умывальню, крохотную кухоньку. При виде ровного рядка тарелок у меня заурчало в животе.

– Голодная?

– Очень.

Обедала я давно, и после похищения и чудесного спасения у меня проснулся дикий аппетит. Поэтому я умяла две тарелки наваристого мясного супа, выпила чай прикуску с хлебом, щедро смазанным сливочным маслом, и под конец отполировала одной-единственной конфетой, сиротливо валявшейся на полке.

– Фто? – прошепелявила я, заметив, как Вайс старательно прячет улыбку.

– Ничего. Мне просто нравятся девушки со здоровым аппетитом.

– Ты не думай, я обычно столько не ем. Просто у меня сегодня нервное потрясение.

– Ешь уж… Потрясение у нее. Ты бы знала, какое потрясение у меня было, когда приехал, а тебя нет нигде, только на дороге в пыли сумка валяется.

– И как ты меня нашел?

– Я эти места знаю как свои пять пальцев… А еще после того, как Жанна заманила тебя в западню, я на всякий случай навесил на тебя отслеживатель. Вот он и помог.

Я понятия не имела, что такое отслеживатель, но не могла не признать, что навесить эту штуку на меня было крайне правильным решением.

К концу позднего ужина я начала зевать. Потрясение и правда было нешуточным, поэтому силы отхлынули, как морская волна от берега.

– Иди-ка спать, – сказал Вайс, и я возражать не стала.

Засыпала с блаженной улыбкой на губах. Одна мысль о том, что дознаватель совсем близко, за тонкой стенкой, внушала умиротворение и уверенность в том, что все будет хорошо.

А еще волнительно покалывало от предвкушения завтрашнего дня, который мы проведем вместе.

А еще я думала о том, что если мы поженимся, то я все здесь переделаю и обязательно повешу красивые занавески!