Хозяйка старого дома, или Жена поневоле

Глава 39. Жу-жу-жу...

С замиранием сердца ждала, что меня сейчас подставят, что наслушаюсь от обеспокоенной матушки о плохой подруге, втянувшей Гентли в ненужные волнения. Но всё обошлось. Подруга, всхлипывая, коротко рассказала, что своевольно пошла к любимому Кристиану и как он с ней обошёлся.

Женщина нахмурилась, посмотрела на меня, потом на дочь и сказала:

– Твой отец поговорит с его отцом, такого позора нам не нужно. Если Кристиан не образумится, то в городе найдутся и посговорчивее женихи. Время до отъезда ещё есть, пойдём по лавкам пройдёмся.

Да уж! Удивила меня мать Гентли.

– Лилиан, ты с нами? – хлюпнув красным носом, спросила подруга.

– Нет, у меня дел много, встретимся возле ворот в обозначенный час.

На том и распрощались.

В лавке с семенами я долго выбирала хрустальные овощи. В сумку отправились баклажаны, медовая тыква и сладкий перец. Торговец меня узнал. На вопрос, взошло ли что-нибудь из тех семян, что я покупала ранее, пришлось ответить, что только вот проклюнулись расточки, поэтому решила попробовать и другие хрустальные культуры.

Поверил.

В лавке тканей приобрела для старухи Иванки отрез и для своей семьи выбрала несколько тканей, решив заказать у швеи про запас одежды. Дети растут, бегают. Прикупила три полотенца, а то что мы всё тканью вытираемся.

В деревню возвращалась довольной.

Въехав во двор дома ближе к вечеру, первым делом побежала к Иванке — за детьми да ткань отдать.

– Вот зря ты нас дома не оставила, ничего же не произошло, – ворчал Орлан, осматривая наши владения. – Сейчас бы и бегать не пришлось, и рагу горячее ждало бы на столе.

– Главное, что оно готово, не ворчи, сходи достань кастрюлю из холодной комнаты.

Только через час, после того как все были накормлены, осёл распряжён, я смогла ополоснуться от дорожной пыли. Отправив детей мыться, плескаться, сходила на огород: посадки не тронуты, но и змейки нет.

– Это точно он был в городе, и в лесу тогда тоже он! – уверенно прошептала себе под нос, осматривая зелёный перец. Завтра можно будет урожай собрать. – Пусть только вернётся, силой заставлю признаться, зачем он притворяется немощным.

Дети радовались новым полотенцам не меньше, чем школьным принадлежностям. Пообещала, что как только станет полегче, мы с Ренгелем начнём их обучать. Я — чтению и письму, а он — битве на мечах. Данное слово нужно держать.

– Лилиан, Лили…

– Что? Свон, ночь на дворе, ложись спать, – попыталась затянуть брата к себе под простыню.

– Нет, подожди, ты разве не слышишь шёпот за дверью? Там кто-то разговаривает, я чутко сплю, – брат, вырываясь, пытался добудиться меня.

– Ничего не слышу. Свон, тебе показалось, давай спать, солнышко. Ай!.. – вскрикнула я, почувствовав щипок.

– А что, если там бандиты? – с испугом произнёс тот.

– Хорошо, только ради твоего спокойствия, выгляну и проверю, – зевая, села, нащупала ногами обувь, встала и вышла. – Сиди дома, – обернувшись, попросила мальчика.

Распахнув дверь, услышала жужжание.

«Неужели пчёлы мёд решили принести? — было моей первой мыслью. — Ага, ночью прилетят, нашла альтруистов».

Но оказалось именно так, как думала… Почти так.

Перед воротами в тусклом освещении луны виднелись три подушки с крылышками, они смотрели вниз и что-то жужжали.

– Я говорю, что нет, – послышалась шипящая речь. – Она и так страдает, живя в этой деревне…

– Что тут происходит? – выйдя во двор, двинулась вперёд и наконец увидела, кто говорит. Мой ужик вернулся.

– Ой, с возвращением, дорогой, поговорить нужно, но позже, – протянув руку, резко схватила ужика. – Доброй ночи, – посмотрела в сторону пчёл. – Вы мне мёд принесли в благодарность?

Две пчелы, что покрупнее, громко зажужжали, тыкая лапками то друг в друга, то в меня, то в третью пчелу. Мёд всё же принесли, да только из их «жу-жу-жу» было понятно одно: они что-то хотели.

– Чего им нужно? – подняла ужа повыше.

– Отпусти, а то переводить не буду, – выделяя «с», потребовал змей.

– Отпущу, сбежишь, а я за тобой по огороду бегай? – увидев, что пчёлы занялись напольным творчеством, то есть принялись лапками рисовать на земле, пришлось разжать руки. И так плохо видно, а всматриваться в рисунки и думать сонным мозгом не хотелось.

– Так бы сразу, – ужик посмотрел на меня с обидой, хотя на его мордочке не отразилось эмоций, но по голосу-то всё понятно. – Требуют за то, что их сын спас тебя от падения, приютить его.

– Чего? Приютить? Куда, почему? Хрустальных зверей отлавливают, как я смогу защитить пчелёнка? О, а давай ты его приютишь? Бриллиантовый зверь сможет. Я права? Ты бриллиантовый, но притворяешься хрустальным, объедаешь меня. Я жажду услышать причину. Ты даже не представляешь, как я зла!

– Жу-жу-жу… – две лапки коснулись моего лица, пытаясь вернуть на путь переговоров.

– Переводи, – посмотрела на ужа.

– Один перец, – внаглую потребовал он. – За твоё спасение в лавке.

– Да я же расплатилась, хоть ты и не требовал!

– Жу-жу-жу… – в сторону змейки направились сразу два жала. Непрошеные гости теряли терпение.

– Хорошо, так расскажу. Пчёлы требуют приютить своего сына, так как в лесу становится неспокойно. Они стражи леса, обладают стихийной магией, спасают зверей от охотников, тех, которых успевают спасти. Отводят глаза, запутывают опасных зверей, закрывая им путь в лес. Вашему лесу повезло, что тут живёт такая редкая семья. Они вне ступеней, нельзя сказать, что пчёлы-охранники хрустальные или бриллиантовые. Их магия может стать любой. Их невозможно найти, если они сами этого не захотят, но мало кто это знает. Да вот только малыш, оставаясь один, может попасть в неприятность, как с тобой ранее. Пчёлы с удовольствием принимают подарки, но к тем, кто пришёл за наживой, а не помощью, мёд не дают.

Ужик замолчал.

– Ничего себе. Как надолго нужно приютить ребёнка? И что он будет есть? Муж говорил, что нужно мясо.

– Жу-жу-жу… – услышав мои слова, пчёлы пододвинули какой-то плод.

– Внутри мёд, воском закрыт, – произнёс уж. – Они тебе драгоценный мёд, а ты кормишь их сына хрустальными курицами, куропатками и тому подобное.

– Как долго? – опешила я.

– Пока не закончится засуха, или пока не прекратится охота на магических зверей. Им нужно спасать лес, а они беспокоятся о безопасности сына.

– Жу-жу-жу…

– Укрытие ему нужно устроить на хлебном дереве, – продолжился перевод.

– А он… скоро созреют плоды, мне нужно почти всё отдать на благо деревни, – мне было стыдно оправдываться.

– Дереву только на пользу пойдёт такое соседство, урожай будет хороший, плоды крупные, не гнилые. Пчелёнок дерево не тронет, ему лишь мясо подавай.

– Хорошо, – пришлось согласиться. Тем более что выбора как такового не оставили. – Но сейчас ночь, как я обустрою гнездо?

– Об этом не беспокойся, они сами всё сделают. Можешь забирать мёд и идти спать. Малыша кормить три раза в день.

– Возвращайтесь поскорее, – попросила пчёл, которые, получив согласие, направились в сторону огорода.

– Лилиан, это чудо какое-то.

Обернувшись, поняла, что братья не спят, а, стоя в дверях, слушают наш разговор.

– И редкая пчела живёт на нашем огороде, и бриллиантовый ужик. Какое же это счастье, – произнёс Свон.

– Это не счастье, а одни расходы, братец, – вздохнула я, думая о том, что скажет вернувшийся муж. – Эй, ты куда делся?

Нашла кому поверить: ужика уже и след простыл. Ничего, ещё вернётся за перцем. Утром поймаю.

Подняв странный плод, наполненный мёдом, пошла к дому.

– Утром не будить, ходить на цыпочках, а лучше сами подольше поспите! – приказала счастливым мальчишкам, поставила мёд на стол и, потянувшись, скрылась в комнате Рена.