Хозяйка проклятой деревни

Глава 16

Я закрылась на ферме и поддалась отчаянию. Бродила, готовила, ела, играла с Тьмой, много спала. И не могла заставить себя снова начать что-то делать. Вся несправедливость всех миров свалилась на мои плечи, невозможно скинуть. На пустой ферме, где не было даже мебели ­– спала на старом матрасе без подушки, я чувствовала себя… Не знаю как объяснить, будто в безвременье, будто застряла меж двух миров, а так оно по сути и было. И ни в одном из них больше не было для меня места. Я хотела жить, сражаться, но… Все тщетно. А потому я иногда напевала песенку:

Я дрейфую В нейтральных водах. Здесь нет свободы И несвободы. Лишь необъятность пустоты И я, да крысы На старом и соленом корабле. Мы голодны. Из тьмы без смысла Нам курс не проложить. И я бросаю свой хронометр: - Грызите, носики! Нам пристань не найти.    Придерживая лапками, Смешно усами шевеля, Отгрызли якорь Мои пушистые друзья. И опустилось безвременье, Извечным штилем нас губя. А мы желали только бури. Погибнуть в сладостной борьбе. Мы знали - Где-то есть шторма. Нет только странников.  Нас.       Нет.            Нигде.[1]

Тантан и Дигеста приходили навещать меня, пытались подбодрить, но я быстро отправляла их домой. Не беспокоить. Дигеста ездила в город, хотела добиться, чтобы мне вернули вещи из таверны, выплатили компенсацию за ремонт заброшенного здания, но тщетно. У городового было полно других забот, он и слушать не хотел о проблемах какой-то там преступницы. Тантан приносил вкусняшки и оставлял на пороге, понимал, что мне нужно время собраться с силами, все обдумать и вновь найти смысл, чтобы жить. Иногда это сложнее всего – найти смысл. Иногда кажется, что как бы мы все тут не барахтались, не гребли лапками изо всех сил – все равно проиграем. В конце нас ждет только смерть – кровавая или печальная, как говорили в одном сериале из моей прошлой жизни.

Так продолжалось неделю. А потом, поутру, я нашла у кровати Тьму всю перепачканную землей. Она мяукнула и лапкой выдвинула из-под кровати росток сантаны – все изменилось в этот миг.

– Ох, моя маленькая, – я приложила руку к сердцу, задыхаясь от любви к моему зверечку. – Ты пробралась к врагам и украла у них сантану? Ради меня?

Я вмиг поняла ради чего стоит жить и в чем кроется вся соль, весь смысл жизни. В любви, в заботе о близких, ­ тех, кого мы уже встретили или тех, кого встретим только в будущем. Это не обязательно должны быть люди – любое живое существо подойдет. В хороших делах, в доброте, что разливается в наших сердцах и прорастает любовью. Просто жить, просто пройти свой путь максимально достойно, не опуская рук, до конца не сдаваясь. Сеять любовь и справедливость в меру своих скромных сил, делать себя и этот мир хоть чуточку лучше.

И я очнулась. Поняла, где находится тот волшебный неисчерпаемый источник сил, который мы все так отчаянно ищем – в глубине наших собственных душ. Скрытый туманом от глаз, невидимый, его можно почувствовать только сердцем. И, думаю, чтобы его найти, нужно пройти через трудности – они делают нас теми, кто мы есть.

Схватила Тьму на руки и долго благодарила, периодически целуя в лобик. Потом поставила зверька на лапки и осмотрела кустик, кажется, не поврежден. Бережно подняла его, положила на подоконник. Завязала растрепанные волосы в пучок на затылке, закатала рукава и вышла во двор, неся в ладошках маленький росток моих новых побед. Или новых проигрышей – это не страшно. Кто из нас никогда не проигрывал? Все падали, в самую грязь и иногда прямо лицом. Так стоит ли бояться, что это случится снова и из-за этого отказываться от самого дорогого и мимолетного что у нас есть – от нашей жизни? Уважения достоин не тот, кто не падал, а тот, кто снова и снова вставал.

Я взяла небольшой горшок, налила в него воды и поставила сантану, чтобы корни не пересохли. Сажать буду в полночь, так полагается. На самом лучше участке земли этой фермы соорудила небольшой навес, поместила под него растение и долго смотрела на нежные лепестки. Пора, пора снова взяться за дело. Планов у меня пока не было, но я не унывала по этому поводу – уверена, стоит только начать и все прояснится. Можно годами не двигаться с места, продумывая теорию действий, но настоящие хозяева жизни – практики.

Первым делом я заглянула на лесопилку. Дела там шли неплохо, с заказами тоже проблем не было, а значит небольшой, но постоянный доход мне обеспечен. Прогулявшись по деревне, обнаружила, что жизнь здесь бьет ключом. Несмотря на то, что я перестала давать людям работу и нанимать их, многие остались в Адиль, не разъехались. И новые жители продолжали прибывать.

Вечером я заглянула в гости к Тантану и Дигесте. Они искренне порадовались, что я пришла в себя и оставила дни уныния позади. Так-то оно так, думала, возвращаясь на пустую ферму, но что-то надо придумать с моим правовым статусом в этом мире. Иначе я только и буду падать. Но что тут придумаешь? Единственный, кто мог снять с меня браслет преступницы, находился очень далеко, и ни за что не простит мне попытку его убить.

Прошла неделя. Я обзавелась новой недорогой мебелью на ферме и увеличила число кустиков сантаны до пяти. Тьма каждый день носила новые, воруя их из оранжереи в таверне, пока я ей это не запретила. Очень за нее переживала – люди там поселились такие, что запросто покалечат зверька, а я ни за какие сокровища мира не хотела рисковать ее здоровьем.

Недалеко от деревни находились заброшенные рудники, в том числе и серебряные. Во мне зрела мысль запустить хотя бы один, но нужно было купить оборудование для дробления руды, варки киновари и конденсации паров ртути. Также нужно было как-то организовать процесс амальгамации и нанять работников. Это стоило немалых денег. Пока что я могла только мечтать и копить потихоньку. Однако пять хорошо принявшихся кустиков сантаны вселяли приятную уверенность, что через пару месяцев я снова буду при деньгах.

Улицы Адиль больше не были безлюдными и пугающими. В деревне кипела жизнь, повсюду сновали люди, по утрам вкусно пахло выпечкой из домика пекаря. Только таверну я обходила стороной – не желала больше встречаться с новой хозяйкой Мишери и ее муженьком Жербаном. Но они, кажется, не придерживались того же мнения и были непрочь еще что-нибудь у меня отнять. Почуяли легкую добычу, не способную дать отпор. Я поняла это сразу же, как только увидела эту пренеприятную парочку на своей лесопилке.

Я пришла на лесопилку рано утром, в последние дни часто тут бывала. Во-первых, потому, что это единственное дело, которое у меня осталось. Во-вторых, потому, что моя бытовая магия здесь полезна. Она вполне справлялась с подъемом и перетаскиванием тяжелых бревен, весело и ровненько чиркала пилами и чудесно выметала опилки, собирая их в большие мешки. Я очень хорошо помогала своим лесорубам, ускоряла работу, а, следовательно, мы зарабатывали больше денег. Издалека доносились бодрые звуки ударов топора, скрип пил и треск древесины. Мы старались не вредить лесу и вырубали старые больные деревья и те, что за годы запустения захватили ближайшие улицы деревни.

Парочка захватчиков явилась на мою территорию с наглыми взглядами и приподнятыми подбородками. Меня они пока не заметили – я находилась внутри лесопилки и могла понаблюдать за их поведением. Мишери, задрав вверх нос, окидывала надменным взглядом все вокруг, будто королева осматривающая свои не самые богатые земли. Маленькие глазки Жербана, как всегда, прытко скакали с предмета на предмет, подолгу нигде не задерживаясь.

Мне стало трудно дышать. Я представила, как они снова суют мне в лицо документы – на этот раз на лесопилку, и выгоняют и отсюда. Мелькнула позорная мысль спрятаться и избежать встречи с ними, но вместо этого вышла к ним на улицу.

– Ха, смотри-ка эта ирза и тут все захватила, – презрительно выплюнула мне в лицо Мишери и некрасиво свернула губы набок, поджимая их.

– Наглая. Почему только таких не гноят в тюрьмах, а выпускают разгуливать среди достойных людей? – приподнял брови Жербан в притворном удивлении.

– Если тут кого и надо изолировать от нормальных людей, так это вас, – не удержалась я от ответа.

– Лучше заткнись, шавка. Эта лесопилка тоже принадлежала моему прадеду, – Мишери оттолкнула меня плечом, ворвалась внутрь и позвала мужа. – Смотри, какое оборудование. Все новенькое!

– Дорогое, наверное, – поспешил за ней Жербан, полностью игнорируя меня, стоящую у входа.

Кажется, оба на какое-то время позабыли о моем присутствии. А я стояла на пороге, пыталась глубоко и спокойно дышать, но в голове по кругу звучало одно и то же: «Эта лесопилка тоже принадлежала моему прадеду». Сбывались мои худшие опасения. Эта парочка не даст мне жизни здесь, а уехать я не могу. Тут моя тюрьма.

– Мы неплохо на этом заработаем, – радовалась внутри Мишери.

– На лес сейчас большой спрос, – вторил ей муженек.

– Покажите документы на лесопилку, – потребовала я, понимая, что только приближаю неизбежный и крайне неприятный для меня момент. Но я должна знать есть ли у них право отнять у меня все. Может у них и на ферму, где я поселилась, тоже найдутся документы? Черт бы их побрал.

– Жербан, гони прочь эту ирзу! Почему она еще здесь? Мы можем от нее паразитов каких-нибудь подхватить! – пришла в негодование и сорвалась на визгливый тон Мишери.

– Надо подать на нее жалобу городовому, пусть ее посадят или казнят. Надоела. Наглая такая! – Жербан повернулся ко мне. – Пошла прочь, мерзость.

Мне тоже хотелось наговорить им гадостей, но вместо этого я повторила:

– Покажите документы на лесопилку. А если у вас их нет – убирайтесь прочь.

– Да кто ты такая чтобы что-то у меня требовать?! – бросилась ко мне Мишери. – Кто ты такая, я спрашиваю? Ты ничто, грязь на моих туфлях и то имеет больше прав, чем ты! Жербан, побей ее, если по-хорошему не понимает!

– Значит, документов у вас нет, – робко с надеждой улыбнулась я, несмотря на угрозу избить меня.

– Закрой свой поганый рот и вали с нашей лесопилки, – Жербан наступал на меня, сжимая кулаки. Маленькое его лицо все съехало наверх, нос сморщился, а уголки губ приподнялись и приоткрылись в зверином оскале.

Я поняла, что отсутствие прав на лесопилку этих двоих не остановит. Они пойдут на все ради наживы.

– Эй, что тут происходит? – вернулись мои лесорубы с тяжелыми бревнами.

– Эта лесопилка теперь наша, – выплыла вперед с царской снисходительной улыбкой Мишери. – Я ваша новая хозяйка. Впредь все дела нужно вести со мной, а эту преступницу выгнать прочь и не подпускать близко.

– Она врет. У нее нет никаких прав на лесопилку, – сразу вмешалась я. – Просто эти двое не в меру жадные и нахальные.

– Мой прапрапрапрадед владел этой лесопилкой, как и таверной, – топнула ножкой Мишери и гневно на меня зыркнула. – Жербан, прогони ее немедленно!

Жербан снова попер на меня, но между нами неожиданно встали мои лесорубы. А было их на минутку четверо высоких крупных мужиков. И Жербан мгновенно растерял весь боевой пыл, сделался как-то даже ниже ростом, а мелкие его глазенки забегали туда-сюда еще проворнее.

– Вы что же пойдете против таких уважаемых людей, как мы? – возопила Мишери. – Заступаетесь за эту ирзу? Проблем хотите? Так я быстро городовому доложу, что за беспредел тут творится. Подумать только, какая-то ирза тут банду сколотила! Хотите и дальше работать на моей лесопилке – немедленно извинитесь и гоните эту заразную в шею.

– Документы покажи, – нехорошо так ухмыльнулся один из моих лесорубов. – А не то в шею мы вас погоним.

– И далеко и долго можем гнать, – весело засмеялся второй.

Мишери покраснела от корней волос до глубокой впадины декольте. Истерично стала рыться в своей сумочке, потом выхватила оттуда бумаги и быстро подошла к каждому лесорубу по очереди и ткнула в лицо. После чего поспешно стала прятать документы обратно:

– Убедились? Я законная хозяйка и таверны и лесопилки! Поувольняю вас всех, если еще раз такое выкинете!

– Так не пойдет, – возразила я, заметив растерянность на лицах лесорубов. – Никто ничего и прочитать не успел. Покажи нормально. Мне показалось, что это документы на таверну, но никак не на лесопилку.

– Пойдем отсюда, дорогая, – Жербан схватил жену за руку и потащил прочь. – Мы решим этот вопрос по-другому. Раз эти нищеброды взбунтовались, мы сдадим их властям, пусть примут меры. Они еще пожалеют!

Мишери, хмуря брови и бросая на нас гневные взгляды, позволила себя увести.

– Что, хозяйка, у нас всех теперь будут проблемы? – спросил самый молодой из лесорубов.

– Прав на лесопилку у них нет, – качнула головой я. – Но это не значит, что они не сделают документы каким-нибудь незаконным путем, и совершенно точно попытаются устроить мне проблемы. Но вам, думаю, нечего бояться. Спасибо, что заступились. Этот Жербан всерьез собирался меня побить.

– Пусть бы только попробовал!

– Мы бы ему по первое число навешали!

– Хорек вонючий! – наперебой загомонили лесорубы.

Я улыбнулась и еще раз их поблагодарила, но улыбка эта была немного грустной. Стало окончательно понятно, что эти двое не оставят меня в покое. Но к вечеру эти мои страхи отодвинулись на второй план. Случилось нечто более страшное. То, чего боялись все жители деревни, но опасались об этом даже думать, не то, что говорить. То, от чего люди бежали из Онвадина в некогда пугающую своим проклятием Адиль.

Вечерело. Я возвращалась домой через деревню, хотела зайти к Дигесте перед сном, когда мне навстречу выбежал запыхавшийся Зен.

– Там прорыв на окраине деревни, возле дома Тантана! – схватил парень меня руками за плечи. – Я поскачу в город за помощью, а вы прячьтесь! Или лучше – бегите! Я предупрежу остальных.

И унесся дальше по улице. Я растерянно смотрела ему вслед, до меня все еще доходил смысл сказанного.

– Значит, началось, – выглянула Дигеста из-за калитки своего двора.

Мне вдруг стало мучительно страшно – не за себя – за Тантана. Он же там один со своими животинками рядом с прорывом. Я дернулась бежать к нему.

– А ну стой! Куда собралась?! – прикрикнула Дигеста. – Меня подожди.

Азри сверкнула в сумраке зелеными глазищами и скрылась в доме, через минуту вернулась, крепко сжимая в руках большой посох с зеленым навершием в виде огромной капли.

– Что это? – на автомате спросила я и быстро двинулась в сторону дома Тантана.

– Мой магический посох, что же еще? – пробурчала Дигеста.

– Не знала, что ты умеешь колдовать.

– Не слишком хорошо, азри магия плохо дается. Но мне много лет, кое-чему выучилась.

– Что же нам делать? – спросила я пересохшими губами.

– Не знаю. Будем импровизировать. Надо спасти старого дурня – он же своих зверей там не бросит и сам без нашей помощи сгинет.

Мы перешли на бег. Приходилось сдерживать себя, потому что маленькая и далеко не молодая Дигеста кряхтела, тяжело дышала и не поспевала за мной. В какой-то момент я обернулась, схватила ее под руку и потащила за собой. Не понимаю, что мы делаем. Азри нельзя туда – это опасно, впрочем, как и мне. Но это почему-то нас не останавливало.

Прорыв мы увидели издалека. В серых сумерках он зиял кромешно-черным провалом на высоте нескольких метров. По темной гладкой его поверхности изредка, словно судороги, пробегали яркие фиолетовые разряды, чернота расступалась, и из нее вываливалось нечто страшное, падало в траву, приземляясь на лапы. Троганы – поняла я. Отсюда я не могла толком их рассмотреть, но ощущение жути разлеталось от прорыва волнами, мурашками забиралось под кожу и напевало в уши настойчивое: беги, беги отсюда как можно дальше. Вместо этого мы приближались к прорыву и к дому Тантана.

Маг природы встречал врагов на границе своих владений. Занял боевую позицию перед забором – хотя бы со спины не подберутся. Перед ним собралось уже больше десятка троганов.

– Сюда, – потянула меня за руку Дигеста.

Мы взяли правее, ближе к заборам чужих домов. Пригнувшись, подбирались ближе, но дом Тантана стоял на отшибе, чтобы добраться до него нам пришлось бы преодолеть открытый участок. Я собралась сделать это быстро, но Дигеста не позволила:

– Стой. Давай отсюда понаблюдаем. Он все равно откажется уходить, а мы станем легкой добычей.

– Зачем тогда приходили, если будем сидеть без дела?

– Терпение, деточка. Иногда это самое важное. Может, выдастся удачный случай, и мы сможем помочь, а бросаться в пекло очертя голову это удел воинов – не наш.

Я понимала, что она права, но внутри жгло, хотелось двигаться и что-то делать. Вместо этого пришлось наблюдать, как Тантан дает бой десяткам совершенно жутких тварей, все прибывающим из прорыва.

Мага природы окружали семь его хищных кошек. Их ярко-голубые глаза сверкали в сумерках злым блеском, пасти оскалены, шерсть вздыблена, длинные пушистые хвосты задраны к небу и сильно распушены. Грозный рык этих зверей смешивался с мерзкими утробными хрипами, что издавали троганы. Отсюда я смогла хорошо рассмотреть этих демонов – лучше бы никогда их не видеть! Огромные пасти полные острых клыков всегда приоткрыты, тягучая слюна свисает и тяжелыми каплями падает на землю. Согнутые горбатые спины, длинные трехпалые руки почти до колена. Колена, что выгнуто в обратную сторону. От этого каждое их движение казалось неестественным. Черные провалы глаз без зрачков – словно порталы в ад, лишь изредка вспыхивали потусторонним синим светом.

Тантан создал перед собой прозрачную мерцающую зеленым светом стену, и только она пока удерживала троганов на расстоянии. Троганы бродили вдоль нее и то и дело наносили сильные удары кулаками, от чего на магической преграде появлялись большие черные пятна, которые медленно растворялись в зелени магии природы.

– Пока низкоуровневые лезут, – прошептала Дигеста. – Какое-то время он продержится, но…

– Что но? – нетерпеливо спросила я, не выдержав затянувшуюся паузу.

– Будет хуже. Прорыв большой. Недавно появился, а уже два десятка троганов вылезло. Плохо дело.

[1] Стихи Данты Игнис. В группе ВК можно прослушать песню на это и другие стихотворения.