Хозяйка перекрестков

Глава 17

"Север-12" оказался обычным доперестроечным гаражным кооперативом, а не новомодной башней с винтовым пандусом и отсеками для машин. Построенные стена к стене кирпичные прямоугольники с плоскими крышами образовали замкнутый периметр, внутри которого имелось еще два ряда, смотрящих друг на друга гаражей. Эмпусовский — был третьим от угла в линии, образующей западную стену. Когда мы затормозили на аллее, где только-только разминуться двум автомобилям, здесь уже стоял дежурный УАЗик из УБОПа.

Миргородцев вышел, забрав с заднего сиденья папку с постановлением на обыск. Я осталась сидеть в машине. Вскоре на аллее показались два наших оперативника: Ситчин и парень из отдела по наркотикам, видимо дежуривший сегодня. Они сопровождали трех гражданских. "Понятые" — догадалась я. Фигура одного показалась мне странно знакомой. Миргородцев тоже заметил вновь прибывших и поспешил навстречу. Из окна мне было видно, как он размахивает руками, пытаясь что-то втолковать нашедшему понятых оперу и, то и дело, указывает на третьего мужчину.

Я выбралась из теплого "Мурано" и присоединилась к остальной группе.

— Добрый вечер, Марина Игоревна. — Издали поприветствовал меня Полозов — тот самый "лишний понятой"[29].

Одет он снова был щегольски: в черное пальто из меха нерпы. На шее стильный, серый с изумрудным орнаментом шарф. А вот головной убор отсутствовал.

— Здравствуйте, Константин Вассильевич. Я почему-то так и думала, что встречу вас здесь. А вы что же, пешком сюда добирались?

— Не совсем. Просто припарковался снаружи. Вы позволите мне постоять тут, в сторонке? Я не буду мешать.

— Конечно.

Миргородцев, только что требовавший, чтобы Змеевича "немедленно удалили с места проведения следственных действий", осекся. Я спинным мозгом чувствовала его осуждающий взгляд, но не повернулась и решения не отменила. УБОПовцы, видя, что конфликт исчерпан, принялись за дело. С заднего сиденья УАЗа спрыгнул на снег пожилой незнакомец в ондатровой ушанке — председатель гаражного кооператива, как я поняла минутой позже. Алексей ознакомил его с постановлением о производстве обыска. Еще раз сверил номер на гараже и в документе, потом махнул одному из приехавших на УАЗе оперов.

— Начинайте. Ломайте замок. Понятые обратите внимание, потом акт составим.

Два мужика, приглашенные в качестве понятых, потянулись к воротам — поглядеть, как опера будут ломать дорогой импортный замок.

— Я бы не стал этого делать. — Полозов тронул Алексея за локоть. Тот отдернул руку, словно боялся замараться. Но Змеевич не подал вида, что заметил брезгливость опера. — В гараже может быть заложена взрывчатка. Не исключено, что взрывное устройство присоединено непосредственно к замку, попытка взлома может вызвать взрыв.

— И, что теперь прикажете делать? — Несмотря на иронию, Миргородцев все же окликнул вооружившегося монтажкой опера. — Погодите, Ситчин! Есть подозрение, что в гараже хранятся взрывчатые вещества. Отведите пока людей подальше.

Понятые и сотрудники уже и сами попятились от опасного гаража.

— Будем вызывать саперов? — Раздосадованный задержкой, Алексей вопросительно смотрел на меня, но мельком, как я успел заметить, покосился и на Полозова, словно и от него ждал совета.

— Попросите людей отойти от ворот еще дальше. — Заметил тот, ни к кому в особенности не обращаясь. Холеной рукой зачерпнул под ногами снег, слепил тугой снежок.

Миргородцев поморщился, как от зубной боли, но увеличить дистанцию до гаража еще на пять метров, все же приказал.

— Теперь, пожалуй, достаточно. — Все также, будто бы про себя, выговорил Полозов, и вроде бы несильно метнул снежок в железные ворота.

Внутри немедленно бухнуло. Тренькнула отлетая стальная дужка замка. Леха, уже отработанным движением повалил меня на снег, прикрывая сверху своим телом. Но больше никаких взрывов не последовало, да и ударную волну мы почувствовали в основном барабанными перепонками. Через несколько минут я выглянула из-под Лехиной руки, а потом и вовсе поднялась, отряхнула снег и грязь с дубленки. Створки ворот Эмпусовского гаража вспучились, но что-то продолжало удерживать их изнутри, не позволяя расходиться. Сбоку, не иначе из воздуховода, выхлестывало вверх тонким языком пламени. Из-под погнутых ворот наружу валил дым. В соседнем гараже монотонно скулила противоугонная сигнализация — кто-то из рачительных хозяев не доверял надежности стен и замков.

Люди, инстинктивно пригнувшиеся от взрыва, опасливо распрямлялись, продолжая прикрывать руками голову. Потом опера забегали, началась суета. Где-то за домами послышался надсадный вой толи пожарной, толи милицейской сирены.

— Я взял на себя смелость заранее оповестить пожарных. — Подходя, сообщил Константин Вассильевич. Я перестала массировать заложенные уши. Стояла и тупо смотрела на все больше окутывающийся дымом гараж.

На узкую аллею, подвывая, вползла пожарная машина, так что нашему УАЗику пришлось подвинуться, чтобы дать ей место. Миргородцев побежал отгонять подальше свою.

— Вы поэтому оставили автомобиль за воротами кооператива? — Догадалась я.

Змеевич кивнул. Между тем, из кабины красного ЗИЛа уже повыскакивали пожарные, расхватали гидранты. Принялись разматывать прорезиненные рукава. Один умело ломиком подцепил покореженную гаражную створку. Действуя ломом, как рычагом, снял с петель, и тут же отскочил. В образовавшуюся щель, почуяв свежий кислород, высунулись голодные красные языки. Но товарищи пожарного были наготове, направленный в ворота гидрант сначала плюнул, словно примериваясь, тонкой струйкой, а потом водяной поток ударил в железо, нащупывая "вход".

— Знаете, — Несмотря на то, что Полозову приходилось перекрикивать общий шум, голос его звучал доверительно, — эти современные пластиды, тротил — конечно, мощная штука… Но видели бы вы, как пылали башни Ура политые самым обычным кедровым маслом!

Сказано это было так, что я невольно повернулась и глянула в лицо бывшему правителю Лагаша. Показалось или в его глазах и впрямь отражались охваченные огнем руины неведомых дворцов? Вздрогнув, поспешно отвела взгляд.

Вернулся Алексей.

— Пожарные практически закончили тушить пламя в гараже, осталось только проверить погреб, — мрачно сообщи он. — Надеюсь, нас не поджидают новые сюрпризы? — Вопрос был обращен к лугалю, но тот промолчал. — Саперы в пути. — Продолжил опер, и думаю, пора вызывать следователя. Нам понадобится качественный осмотр места происшествия!

Я кивнула, соглашаясь с последним. Стороной вяло скользнула мысль о том, что бедная Ленка застрянет здесь до середины ночи.

В воздухе продолжали носиться мелкие хлопья чего-то черного, оседая нам на лица и одежду.

— Что же теперь будет?

Я собственно ни к кому не обращалась и ответа не ждала. Внутри царило опустошение: прялка, если она была в гараже, утрачена навсегда. А если и нет — отыскать ее до начала новой луны нет ни малейшего шанса. В апокалипсис как-то не верилось, но чувство было такое, будто я все потеряла.

— Ничего. — Вопреки ожиданиям ответил Полозова. — Не уверен, что здесь уместно выражение: "Теперь все будет хорошо", поэтому скажу так: все останется как прежде. Прялка сгорела, можете мне верить, я и сейчас чувствую, как дотлевают ее остатки. А раз так, никто не сумеет выпрясть для мира новую судьбу. Можете успокоить Курию. Они согласятся: так — даже лучше. — Константин Вассильевич посмотрел на Миргородцева, тот кивнул, не преминув скроить недовольную мину. Но тут же переменил выражение лица:

— Ты как? — Спросил, заботливо придерживая меня за плечи.

— Нормально. — На самом деле мне ужасно хотелось разреветься. Но, не при всем же народе, ей богу?

— Давай, я отвезу тебя домой. — Предложил Алексей вполголоса. — Справятся тут и без тебя.

Я хотела согласиться, но тут в его кармане завибрировал, а потом и зазвонил сотовый.

— Извини…

Леха полез левой рукой себе под куртку, правой продолжая обнимать мои плечи. Потом убрал руку, отстранился.

— Лешик, — донесся до меня из трубки капризный голос. — Ты где? Я приехала, а тебя нет. Ты же знаешь, как я не люблю оставаться одна дома!

— Золотко, я сейчас очень занять на работе. — Оправдываясь, заметил Миргородцев.

Я представила себе рыжую фифу в шелковом халатике, раздраженно постукивающую по полу каблучком изящной тапочки с помпоном.

— Но ведь уже темно! — Возмутилось "Золотко". Голос приобрел стальные нотки. — Знаешь, как я боюсь, когда одна в квартире?! Да еще этот сосед из квартиры напротив — сегодня он снова смотрел на меня, в точности, как маньяк. Если ты не приедешь немедленно, я возьму машину и сама поеду к тебе!

— Не нужно, дорогая, — заволновался мой герой, — я сейчас быстренько все закончу и приеду… — Из трубки вырвался новый капризный стон. — Уже еду, заинька! — Поспешно заверил Миргородцев.

Заснув мобильный в карман, он суетливо дернулся в сторону своей машины. Потом, вспомнив обо мне, затормозил, виновато поднял глаза.

— Поезжай, мы здесь сами разберемся. — Отводя взгляд, отпустила я его.

— Извини, понимаешь, она правда боится оставаться вечерами одна…

— Я понимаю. Иди. До свидания. — Смотреть на ставшее каким-то даже жалким лицо опера было невыносимо, и я без всякой надобности пошла к стоявшим в стороне операм из нашего управления. Когда на пол пути обернулась, Миргородцев уже заводил свой "Мурано". Служебная машина должна была дожидаться, пока закончит работу вся оперативная группа.

— Да, витязи нынче пошли, не те, что в прежние времена. — Сочувственно заметил подошедший сзади Полозов. — Не расстраивайтесь, ваш "дОбрый мОлодец" просто не способен понять, какой женщиной пренебрег.

В моем состоянии у меня не хватило сил, чтобы поставить на место наглеца, лезущего не в свое дело.

— Все вы мужики одинаковые. — Это было признанием поражения. И уж точно не теми словами, какими следовало осадить малознакомого типа.

— Напрасно вы так думаете. Хотите, поедем ко мне? — Предложил он неожиданно. Подтекст был вполне прозрачен.

— Нет уж, увольте! Хватит с меня на сегодня приключений.

Я решительно направилась к УАЗику, намереваясь дождаться своих коллег в салоне. В дальнем конце гаражного ряда замелькали два световых пятна, через минуту с соседней аллеи на нашу вывернул белый "Субару". Остановился, не доезжая добрых метров десять. Открылась дверка со стороны водителя, на снег выпрыгнула уже знакомая мне фигура в коротком меховом пальто, сапогах под колено. Пушистое кепи, не иначе соболье, венчало платиновые кудри. Советник Белой Курии неторопливой походкой направился прямиком ко мне.

— Что вам здесь надо? — Осведомилась я не самым вежливым тоном.

— Я должен был убедиться, что дело сделано. — Вертер по-хозяйски обвел взглядом пожарище и прилегающую территорию, ковырнул снег каблуком. — Откуда он здесь? — Небрежный тон сменился неприязненным. Я и не заметила, как Полозов "подкрался" с другой стороны.

— Он — представитель потерпевшего. — Лугаль во мне теплых чувств не вызывал, но Вертер насолил гораздо больше.

— Не рад меня видеть, Счастливчик? — Ухмыльнулся Константин Вассильевич. — Ну-ну, не будем ссориться при даме. Предлагаю перемирье по случаю удачного завершения поисков.

— Удачного ли? — Советник не желал перенять дружелюбный тон.

— А что тебя не устраивает? Прялка сгорела. Полагаю, теперь Курия получила все необходимые подтверждения? — Феликс неохотно выдавил "Да". — Эмпусов, считай, уже засел лет шесть, если не больше. Кстати, Марина Игоревна, не успел сказать, завтра мой протеже Розенкранц представит вашему следователю полные доказательства незаконного хранения господином Эмпусовым в данном гараже взрывчатых веществ. Очень удачная видеозапись, могу вас заверить.

— Откуда она у него взялась? — Мне не хотелось поддерживать разговор ни с Вертером, ни с Полозовым, но сейчас речь шла об интересах следствия. — Тоже от брата?

— Не совсем. Он лично получил ее от обвиняемого, будучи Дмитрием Денисовичем Гильденстерном. — Невинным тоном ответил лугаль. — Неплохая комбинация, вы не находите?

Я промолчала, не зная, как реагировать. В конце-концов решила, что оснований для угрызений совести у меня нет. Не я выбирала Эмпусову его адвоката!

— Прялка сгорела. Но осталось веретено. — Снова вклинился в беседу посланник Курии. — Где оно?

— Там же, где и последнюю тысячу лет. — Откликнулся Полозов.

— Где именно?

— Ищите. — Пожал плечами визави. — И, возможно, обрящете. Хотя, лично я, сильно сомневаюсь.

Вертер явно хотел вспылить, но передумал. Перевел взгляд на меня.

— Как бы то ни было, Курия благодарна вам за все, что вы сделали! — Советник изобразил нечто вроде поклона, но такого сдержанного, что не всякий заметит.

— Мне ваша благодарность!.. Скажите лучше, кто восстановит мою машину? А стену, что вы испоганили? Я вправе рассчитывать на компенсацию.

— Перестаньте! — Глаза Вертера наполнились вселенской печалью — по поводу моей меркантильности, как я поняла из дальнейшей речи. — Не унижайте содеянное вами добро требованием платы! Добро — бескорыстно, таков закон, иначе оно перестает быть добром.

— Идите вы со своим добром знаете куда?! — Я прикусила губу, чтобы не перейти на ненормативную лексику. — Покиньте, пожалуйста, место преступления, — заставила себя продолжить официальным тоном, — посторонним здесь находится не положено.

Советник бросил взгляд на ехидно улыбающегося Полозова.

— Вы тоже, пожалуйста. — Повернулась и к нему.

— Как скажете. — Константин Вассильевич дипломатично кивнул и бросив: "До встречи", я так и не поняла, кому из нас: мне или Вертеру, зашагал в конец аллеи. Я подождала, пока его спина скроется за поворотом. За это время "Счастливчик" успел сказать мне: "Прощайте" и отчалить на белом "Субару". Осталась только я, старый разбитый УАЗик, да догорающий Эмпусов гараж. Суетящиеся рядом с пожарищем коллеги не способны были нарушить мое одиночество.

"На пороге сидит его старуха, перед нею разбитое корыто" — вслух процитировала я. Огляделась — никто не слышит и, вздохнув, полезла на неудобную подножку УАЗа.

Даромир нашел ее на рассвете, недалеко от впадающей в Ра протоки, звавшейся в народе "Поганой речкой". Марья лежала, скорчившись, в траве и привстала, только когда услышала топот копыт. Пришлось потрудиться, чтобы втащить ее на коня. После потасовки со Змейским царем руки и ноги плохо слушались воительницу, в голове шумело, пейзаж перед глазами норовил уплыть куда-то в сторону. Устроившись на крупе, позади князя, Моревна обеими руками обхватила его за талию, прижалась к спине, закрыла глаза. Вроде так стало легче. Князь тронул коня и шагом поехал от Поганой речки. Шум в голове понемногу утихал, вскоре Марья уже могла раскрыть глаза без страха свалиться под копыта от головокружения. Рассвет стремительно набирал силу.

На распутье Даромир придержал коня.

— Ну, что, — не оборачиваясь, спросил он, — куда тебя везти, к тебе или в Гнездо Макоши?

Спутница молчала.

— Так куда?

— Тебе решать, князюшка.

В голосе, донесшимся из-за спины было что-то такое, что Даромиру захотелось немедленно взглянуть в лицо жрице, но он поборол себя.

— В жены-то еще звать меня не раздумал? — Щекой, прижатой к спине, она почувствовала, как напряглись мышцы под тонкой рубашкой.

— А ты пойдешь? Или опять в игры со мной играешь?

— Пойду, князюшка, пойду. Куда мне-бабе деваться… В тягости я. — Добавила совсем уж тихо.

На этот раз оба замолчали надолго. Конь, воспользовавшись тем, что поводья ослабли, принялся щипать траву на степной дороге.

— Телегу нам надо. — Наконец произнес князь раздумчиво. — До Вежи далеко. Не дело брюхатой в седле трястись. В Малый Торжец заедем, там и телегу возьмем и припасов в дорогу.

— Как скажешь, любый.

Конец.